Текст книги "Мой любимый враг"
Автор книги: Лина Озерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Часть вторая
Смятение чувств
Глава 1
Между двух огней
Утром на работу Лариса собиралась особенно тщательно. Перебрала все костюмы, висевшие в шкафу, барахла у нее, благодаря маминому французскому поклоннику, предостаточно. Раньше, когда Ларисе было восемнадцать – двадцать, она обожала облачаться в новые тряпки, увлекалась экспериментированием, подбирая порой жуткие цветовые сочетания (для мамы это называлось «я ищу свой стиль») и страстно любила ходить по заграничным магазинам, конечно, когда представлялась такая возможность. Истинное наслаждение – копаться в куче шмоток на распродаже в каком-нибудь большом универмаге и вдруг найти брюки, о которых мечтала полгода, или купальник в диких розочках, особенно модных в этом сезоне. А когда Лариса в первый раз попала в Лондон, – у Жанны Сергеевны были гастроли, и ей разрешили взять с собой дочь, – она открыла для себя прелесть магазинов «секонд-хенд». Их «секонд-хэнды» – совсем не то, что стали практиковать сейчас в Москве. У нас это – разновидность плохой комиссионки, груды поношенного барахла. Там процесс покупки напоминал работу старателя-золотоискателя: как они среди песка находят крупицы золота, так и ты можешь найти среди некондиционных блузок и юбок пиджак от «Армани», совсем новый и по смешной цене. Подлинным Ларисиным триумфом стала покупка роскошного черного брючного костюма от Джанфранко Ферре всего за сто фунтов. В «Галерее Лафайет» в Париже такой костюмчик обошелся бы раз в десять дороже.
Но это все в прошлом. Уже много лет Лариса занималась собой только по инерции, и, если бы не Жерар, ее гардероб составляли бы джинсы, футболки и свитера. Жерар по старой памяти продолжал поставлять ей вещи от Лафайета.
На улице сегодня было не то что тепло – просто жарко. Поборов искушение облачиться в белое полотняное платье, – белый цвет ей, конечно, идет, но от московской пыли к вечеру платье утратит свою первозданную свежесть и превратится в жеваную тряпку с серыми разводами, – Лариса в результате выбрала скромный костюмчик цвета молодой листвы: короткая юбка и короткий же приталенный жакет. Материал – лен с вискозой, значит, есть шанс сохранить отглаженную четкость линий до того момента, когда она предстанет пред Андреевы очи. Потом, покопавшись на полке, взяла в руки заветную оранжевую коробку, фирменную коробку знаменитого магазина «Гермес», и достала из нее шелковый платок с бело-зеленым рисунком. Небрежно повязанный вокруг шеи, он замечательно сочетался с выбранным Ларисой костюмом.
По летней жаре косметика требовалась минимальная: чуть тронуть веки золотистыми тенями, губы – нежно-розовой помадой… Зато много хлопот доставили волосы. Сначала Лариса решила оставить их распущенными, потом вспомнила, что Андрею нравилось, когда она заплетала французскую косу – волосы вплетаются прядями прямо от затылка. Обычно она сооружала эту прическу без труда, но сегодня, как назло, прядки никак не хотели распределяться ровно и коса получалась кривоватой. С четвертого раза наконец удалось добиться желаемого результата. Сунув ноги в новые белые туфельки, Лариса в последний раз критически оглядела себя в зеркале с головы до пят. Костюм сидит почти идеально, волосы аккуратно причесаны, золотые каплевидные сережки, тонкая длинная цепочка на шее и шелковый платок от «Гермеса» – очень уместные штрихи, придающие внешности непринужденную элегантность. И ноги в этих туфельках смотрятся замечательно стройными. Пожалуй, физиономия чуть бледновата, но тут уж ничего не поделаешь.
Выйдя из подъезда, Лариса остановилась, проверяя, не забыла ли ключи от своего рабочего сейфа. Вроде бы она положила их в боковой кармашек сумки, тот, что на «молнии»…
Неожиданно кто-то сзади тронул ее за плечо:
– Лариса!
Она вздрогнула, обернулась – и не поверила собственным глазам. Владик Максимов здесь, у ее подъезда, в половине десятого утра?! Лариса моргнула, потом провела рукой по лбу, у нее что, галлюцинации начались на нервной почве? Но Владик был вполне реален, смотрел на нее во все глаза и глупо улыбался.
– Что… Что ты здесь делаешь? – севшим от неожиданности голосом спросила Лариса.
– Жду тебя.
Лариса откашлялась, прочищая голосовые связки, и потом уже довольно спокойно поинтересовалась:
– Зачем?
Владик пожал плечами:
– Просто так.
Лариса смотрела на него все еще слегка обескураженно:
– Не понимаю…
Нет, все-таки Владик у ее подъезда – глупость какая-то! Бессмыслица. Такая же бессмыслица, как… Как если бы ей предложили съесть на завтрак квашеную капусту и запить ее кофе. От этого совершенно дурацкого, непонятно как пришедшего в голову сравнения Лариса чуть не рассмеялась. Вот ведь женщина, все сведет к кулинарии!
Заметив ее улыбку, Владик приободрился.
– Куда ты идешь? – спросил он.
Лариса про себя усмехнулась – куда еще можно идти в полдесятого утра? Разумеется, на работу. Но вслух этого не произнесла.
– Так куда?
Он заступил ей дорогу. Лариса нахмурилась:
– Такие вопросы женщинам не задают.
– Но я просто подумал, может, провожу… – Владик растерялся. – Можно?
– А если я собираюсь далеко за город?
– Все равно. Времени у меня навалом. Ну так можно?
– Нет. – Лариса сделала попытку обойти его с фланга, но тротуар был нешироким, справа – газончик, а слева – оставшаяся от вчерашнего дождя громадная лужа. – Слушай, пропусти меня, пожалуйста. Мне не хотелось бы испачкать туфли.
– Почему ты не хочешь, чтобы я тебя проводил?
– Потому что не хочу.
Владик заглянул ей в лицо:
– Что с тобой?
– Ничего. Ты меня пустишь или нет?
Владик сделал было движение в сторону газончика, но задержался и вдруг спросил:
– А если я на крышу залезу?
Она изумленно посмотрела на него:
– Зачем?
– Ни за чем. Просто – залезу.
– Как? Здесь даже пожарной лестницы нет.
– А я по водосточной трубе.
Абсурд какой-то… Нашел чем угрожать, залезет на крышу по водосточной трубе…
– Лезь…
Лариса пожала плечами, аккуратно обошла все еще стоящего на дороге Владика и направилась к метро. Пройдя метров десять, услышала оклик:
– Лариса!
Она не оглянулась.
– Лариса! Я же сказал, что залезу.
Она не выдержала, бросила быстрый взгляд через плечо и бегом кинулась обратно. Владик, подтягиваясь на руках, добрался уже до второго этажа. Две заинтересовавшиеся старушки на другой стороне улицы остановились и наблюдали его восхождение. Ну все, промелькнуло у Ларисы в голове, уже начала собираться толпа. Через пару минут к старушкам присоединятся молодые мамаши, выгуливающие отпрысков в соседней песочнице, потом подбредут местные алкаши… Даже если этот идиот не свалится, то станет развлечением для всей улицы и запросто может угодить в милицию.
– Спускайся! Спускайся быстрее! – закричала она.
– А ты разрешишь тебя проводить? – Владик завис у карниза, разделяющего второй и третий этажи.
Лариса поморщилась:
– Ты спустишься или нет?
– А ты разрешишь тебя проводить или нет? – повторил Владик. – Если нет – не спущусь.
Старушки перешли через дорогу и стояли чуть поодаль, с жадным любопытством разглядывая Ларису. Одна другой негромко сказала, кивнув в Ларисину сторону:
– Небось хахаль ейный. Поссорились небось, вот и выкаблучивается.
– Что-то молоденький больно, – засомневалась другая. – Она-то уж не школьница, не-ет! Может, сестра его старшая?
– Какая сестра! Да и не старше она его вовсе. Они сейчас разоденутся как большие, косметику всякую на себя намажут, не поймешь, то ли ей пятнадцать, то ли все двадцать пять. Говорю вам, хахаль!
Старушки, совсем не стесняясь присутствия Ларисы, принялись обсуждать варианты.
– Так разрешишь? – опять спросил сверху Владик.
– Слезай!
Лариса была зла как никогда.
– Разрешишь?
– Да, черт побери!
– Обещаешь? – не унимался этот горе-верхолаз.
Пришлось подтвердить:
– Обещаю!
Не прошло и минуты, как Владик был на земле. Бесплатный спектакль закончился, и разочарованные старушки засеменили по своим пенсионно-магазинным делам. Владик посмотрел им вслед и рассмеялся:
– Цирк сгорел, и клоуны разбежались.
– Одного клоуна я сейчас вижу перед собой, – ядовито процедила Лариса.
– Да ладно, – слегка смутился Владик. – А что делать, если тебя по-другому не проймешь?
– Ничего, – Лариса бросила взгляд на часы и охнула: – Пошли скорее, горе мое. Иначе я опоздаю на работу.
По дороге к метро они не разговаривали – какой уж разговор на бегу. Однако и дальше беседа решительно не клеилась. Владик несколько раз пытался развить то одну, то другую тему, но Лариса была слишком занята своими мыслями, чтобы создать хотя бы видимость заинтересованности. Честно говоря, она не то что не слушала Владика, но и почти не замечала его присутствия.
Уже стоя перед дверью «Орбиты» на Спиридоновке, Владик сказал так небрежно, как будто это подразумевалось само собой:
– Вечером я подожду тебя?
– Что? – она вздрогнула и словно очнулась.
– Я подожду тебя здесь вечером? – полувопросительно-полуутвердительно повторил он.
Вот тут она действительно испугалась:
– Нет, ни в коем случае!
Владик ревниво-встревоженно посмотрел ей в лицо:
– У тебя что, свидание назначено?
– Да нет, какое там свидание! – Нужно срочно что-то придумать, чтобы этот дурачок действительно не притащился вечером в «Орбиту» – Просто я, вероятно, буду работать допоздна…
– Прекрасно, – перебил он ее, – я принесу тебе бутерброды из «Макдоналдса»!
– Я не ем ни чизбургеров, ни гамбургеров.
– Хорошо, можно купить пирожки в «Русском бистро». Хочешь?
– Нет. И вообще, мне будет неудобно, если ты появишься в офисе. У нас так не принято.
– Что «не принято»?
– Частные дела в рабочее время.
– Но…
– Я сказала – нет! – Лариса раздраженно повысила голос. – Нет, и все. Не ставь меня в дурацкое положение.
Владик упрямо прикусил губу. Видно было, что он обиделся, но затеи своей не оставил. Еще выкинет сейчас что-нибудь похожее на утреннее происшествие! Второй такой сцены она не выдержит… Поэтому Лариса постаралась взять себя в руки и примирительно сказала:
– Сегодня приходить не надо, а вот завтра утром можешь снова проводить меня на работу. Если, конечно, у тебя нет других дел…
– Завтра? – сразу расцвел Владик. – Конечно, нет. Конечно, я провожу. Может быть, завтра у тебя и вечер освободится?
– Там посмотрим, – уклончиво сказала она. – Ну ладно, до завтра. Мне давно пора идти.
Она послала ему воздушный поцелуй и скрылась за дверью. Владик постоял у «Орбиты» еще с минуту, а потом медленно пошел в сторону площади Восстания. По его лицу бродила глупо-счастливая улыбка. Она сказала «до завтра»! Завтра он снова ее увидит! А может быть… Все может быть! Господи, как еще долго, долго, долго жить до следующего утра!
Лариса старалась не думать о том, что ей предстоит вечером, потому что иначе у нее весь день пошел бы насмарку. Но чем ближе придвигались стрелки часов к шести, тем труднее ей было сдерживать себя. В пять она, наконец, сдалась: закрылась в своем крохотном кабинетике, достала сигареты и откинулась в кресле, стараясь хоть немного расслабиться, унять нервную дрожь в руках и ногах и мысленно подготовиться к встрече с Андреем. Она должна быть спокойной и уверенной в себе. Ничего особенного не происходит и не произойдет, они просто сходят куда-нибудь поужинать, поговорят и расстанутся. И больше встречаться не будут. Не будут, не будут, не будут… А почему не будут? Может быть…
Ладно, не надо загадывать. Что случится, то случится. Главное – чтобы сегодняшний вечер прошел достойно…
Когда Лариса вышла из офиса, она была близка к обморочному состоянию. От страха и волнения сосало под ложечкой, и в желудке образовалась противная тянущая пустота. Словно она не на свидание шла, а на Голгофу. Однако внешне все обстояло благополучно: по Спиридоновке двигалась уверенная в себе блондинка, светло-зеленый костюм выглядел так, словно его только что тщательно отутюжили, стройные загорелые ноги, открытые юбкой выше колен, легко ступали по нагретому солнцем тротуару, и золотистая коса покачивалась в такт шагам. Завернув за угол, она сразу увидела машину Андрея, синюю «Ауди». Передняя дверца была приоткрыта, и Лариса быстро скользнула на место рядом с водителем. Андрей сразу включил зажигание, и машина плавно двинулась по направлению к Садовому. Все произошло так непринужденно и обыденно, словно он каждый день встречал ее после работы и она давно к этому привыкла. После непродолжительного молчания Лариса небрежно спросила:
– А куда мы, собственно, направляемся?
Андрей улыбнулся:
– В одно симпатичное место. Тебе оно понравится.
– Я же заказывала «Гамбринус»!
– Это лучше.
Вот и разговаривают они легко и просто, внешне совершенно не напрягаясь. Интересно…
«Симпатичным местом» оказался маленький ресторанчик-погребок, вход в него был замаскирован под обычную подвальную дверь и находился во дворе сталинского дома на Остоженке. Не было ни рекламы, ни яркой вывески на доме, вообще никаких опознавательных знаков, лишь на самой двери красовалась деревянная табличка с загадочной надписью «У Руслана».
Андрей припарковал машину на маленькой дворовой стоянке, вышел сам и, обойдя «ауди», галантно помог выбраться из машины Ларисе.
Двор был достаточно грязный, неухоженный и какой-то пустой. Посреди торчали сломанные железные качели – у них возились девочки лет десяти, да в отдалении у песочницы сидели две бабульки, пасущие малолетних внуков. Зато у подвальной двери стоял мрачного вида молодой человек и исподлобья разглядывал вновь прибывших. Наткнувшись на взгляд этой небритой личности, Лариса в изумлении остановилась:
– Куда ты меня привез? Это что, подпольная «малина»? А Руслан, он что… Подожди, забыла, как же это называется на воровском жаргоне? Шеф?
– Ты хочешь сказать пахан? – Андрей невозмутимо закрыл дверцу машины и включил сигнализацию. – Пошли.
– Не пойду! – шутливо уперлась Лариса. – Я честная девушка и не намерена так рисковать репутацией. Сначала скажи, кто такой Руслан.
– Богатырь.
– Какой богатырь?
– Муж Людмилы.
Видя, что Лариса все еще никак не сообразит что к чему, Андрей рассмеялся:
– Ты сказку Пушкина «Руслан и Людмила», надеюсь, еще не совсем забыла?
– При чем здесь Пушкин?
– При том, что этот ресторанный Руслан – тот самый. Это просто название такое, понимаешь? Никакого реального Руслана не существует.
– А тогда почему, если это обычный ресторан, здесь так странно? Ни вывески, ничего.
– Потому что это не обычный, а клубный ресторан. Сюда пускают только по карточкам клуба «Дазн».
– «Дюжина»? То есть двенадцать… Почему двенадцать?
– Потому что это количество действительных членов клуба.
– И ты его действительный член?
– Слушай, может, хватит пререкаться под дверью?
– Я просто хочу все выяснить заранее, – Лариса не удержалась от подковырки: – Чтобы ты не втравил меня в какое-нибудь сомнительное мероприятие.
– Ты мне не доверяешь?
– Нет.
Андрей криво усмехнулся:
– Спасибо за откровенность. Ну, теперь убедилась, что все в порядке?
– Более или менее.
– Отлично, – Андрей легонько подтолкнул ее к двери. – Если не возражаешь, дальнейшие разъяснения я тебе предоставлю уже в кафе, сидя за столиком.
Внутри было уютно и очень респектабельно. Обстановка в «Руслане» оказалась совсем не псевдо-древнерусская, как можно было ожидать по названию, а скорее в духе средневековой Голландии. Спустившись по узкой винтовой лестнице, они оказались в небольшом зальчике. Высокий потолок, светлые побеленные стены и полки с начищенной медной посудой, гравюры, на которых изображены сцены охоты, а также декоративная, но очень напоминающая настоящую, печь из красного кирпича и пол, выложенный каменными плитами, – все это вызывало в памяти картины Стена, Терборха и Питера де Хоха.
Низкие деревянные столики и стулья с высокими спинками отлично вписывались в интерьер. Столиков было немного, всего десять – двенадцать. А посетителей – и того меньше: в дальнем углу сидели и мирно беседовали два пожилых господина, не обратившие на Ларису и Андрея никакого внимания.
Не успели они сесть, как к ним подлетел официант в черном смокинге. Вежливо поздоровавшись с Ларисой и назвав Андрея уважительно по имени-отчеству, он положил перед ними меню в солидной красной кожаной папке. Но не ушел, а остался стоять, предупредительно наклонив голову.
Лариса открыла папку, не останавливаясь на холодных и горячих закусках, быстро просмотрела карту вин и сказала:
– Я хочу «Божоле». А остальное – ты знаешь, что я люблю. Если еще не забыл.
– Бутылку «Божоле», мясной салат и бифштекс с жареной картошкой. Бифштекс не слишком прожаренный, но и не с кровью. Ну а мне – как всегда.
Выждав, пока официант удалился, Лариса повернулась к Андрею и ехидно заметила:
– Надо же, не забыл!
– А ты решила устроить мне проверку? – усмехнулся он. – Так знай – я помню все.
Проговаривая эти слова, он пристально смотрел на Ларису. Она почувствовала, что краснеет, сделала вид, что не замечает его взгляда, и тут же перевела разговор на другое:
– Я вижу, ты здесь завсегдатай?
Он пожал плечами:
– Обедаю иногда. Здесь очень хорошо готовят. Впрочем, сама скоро убедишься. Твой любимый бифштекс делают на заказ, как пожелаешь. Особенно хорошо здешнему повару удаются супы. Жаль, что ты их не любишь.
– Да уж, никаких супов! Никакой зелени, никаких салатов из свежих и отварных овощей! Мамочка всю жизнь пичкала меня тем, что полезно, и продолжает делать это до сих пор. Так что, вырвавшись на свободу, я ем только то, что прямой дорогой ведет в могилу. Мясо, пирожные и жареную картошку. И майонез, и соус «чили». Жиры, холестерин и… Что там еще?
Андрей смотрел на нее, явно забавляясь:
– Наверное, сахар, – предположил он. – «Белая смерть». И еще соль.
– Да, и они тоже, – Лариса совсем развеселившись, взмахнула рукой. – Всякие солености и копчености. То, что вредно организму. Дома мне этого не дадут, так хоть в ресторане оторвусь.
– Давай тогда закажем еще маринованные патиссоны. И огурцы с помидорами. И черемшу. Как?
– Согласна.
Официант принес бутылку красного вина, откупорил ее и налил немного в бокал Андрея. Тот попробовал и одобрил. Через минуту были поданы и заказанные блюда: Ларисе – мясной салат, а Андрею – ассорти из свежих овощей.
Беседа как-то не клеилась. Хотя поначалу Андрей держался вполне непринужденно, теперь, оказавшись перед необходимостью заговорить о поводе для встречи, он явно растерялся и не знал, с чего начать. А Лариса помогать ему не собиралась. Вернее, она не могла это сделать – ей было попросту страшно. Слишком долго она ждала и представляла себе эту встречу. А теперь все еще осложнилось этим дурацким романом с Владиком…
Но молчание не могло продолжаться вечно. В поисках темы для разговора Лариса окинула взглядом почти пустой зал и сказала, понизив голос:
– Смешно!
– Что? – вскинулся Андрей. – Что ты нашла во мне смешного?
– Да я не о тебе!
Лариса чуть заметно кивнула в сторону сидящего за дальним столиком господина лет шестидесяти. На господине была ярко-желтая летняя рубашка, а вокруг шеи повязан пестрый шелковый платок. От этого лицо его казалось особенно старым, морщинистым и обрюзгшим, а маленькие глазки – тусклыми и словно бы совсем бесцветными.
– Как только люди не понимают, что в таком возрасте носить столь яркие тряпки просто неприлично!
Андрей покачал головой:
– Ты слишком строга. Между прочим, к твоему сведению, это Василий Янин. Он тоже «один из дюжины». Член клуба.
– Василий Янин? А кто это?
– Не знаешь? Торговый дом «Янина», актуальные модели верхней одежды. Реклама по всей Москве висит.
– Неужели?
– Да.
Лариса недоуменно пожала плечами:
– Ну, тем хуже. Это его не оправдывает. Если его фирма руководствуется его личным вкусом, то рано или поздно вылетит в трубу. Он, когда из дома выходит, на себя в зеркало смотрит?
Андрей рассмеялся:
– А ты злая стала. Раньше в тебе этого не было.
– Было, ты просто не помнишь.
– Я уже сказал тебе – я помню все, – он опять попытался поймать Ларисин взгляд. И снова она опустила ресницы:
– Так что же с Яниным?
– В зеркало-то он смотрит, – после небольшой паузы продолжил Андрей, – но себя реального не видит. Пойми, часто свой возраст люди просто не ощущают.
– Как это «не ощущают»?
Андрей внимательно и задумчиво посмотрел на нее, потом медленно проговорил:
– Не хотелось бы тебе напоминать, но мне уже перевалило за сорок…
– Ну и что? – не поняла она.
– Тебе это не кажется глубокой старостью? В твои двадцать с небольшим?
Лариса вдруг невпопад подумала, что Андрей и в этом не похож на других. Да ни один мужчина не стал бы напоминать женщине о том, что он ее намного старше.
– Во-первых, «двадцать с небольшим» – это ты мне льстишь. А во-вторых – нет, не кажется. И мне странно, что ты вообще об этом заговорил, – она подцепила на вилку кусочек жареной картошки и отправила в рот, – вкусно! И почему ты отказываешься от такой вкуснятины?
– Да все потому же.
– Не поняла?
– Надо быть в форме. У меня же нет мамы, которая готовит исключительно полезные вещи.
– При чем здесь это?
Недоумение с Ларисиного лица не исчезло.
Андрей усмехнулся:
– Так уж и быть, открою тебе страшную тайну: мужчины боятся стареть даже больше, чем женщины.
– Ну уж!
– Точно-точно.
– И ты тоже?
– И я.
Он смотрел на нее и улыбался. Но улыбка была какой-то излишне напряженной, словно он чего-то ждал от нее. Лариса не заметила бы этого, если бы не знала его так хорошо. Она положила ладонь на его руку и мягко сказала:
– Поверь, ты нисколько за это время не изменился. Честное слово.
В точку попала, именно эти слова Андрей и хотел услышать. Напряженность исчезла, улыбка стала естественной. Лариса поняла и внезапно ощутила прилив нежности и жалости. Господи, да он же как ребенок! Мучается от выдуманных страхов и хочет, чтобы его успокоили. Вот нашел себе проблему – приближающаяся старость! Глупый, милый, родной… Она посмотрела ему в лицо, и вдруг все изменилось. Их глаза в первый раз за вечер встретились открыто – зрачки в зрачки. Ее рука лежала на его руке… Не отрывая взгляда, он медленно накрыл ее ладонь второй рукой. От прикосновения по телу Ларисы словно пробежал электрический разряд. С этой минуты уже все было предрешено…
Десерт они есть не стали. Андрей вынул бумажник, положил на стол зеленую купюру, и они покинули гостеприимный Русланов кров.
Машина минут пять плутала по переулкам, потом выехала на Садовое и почти сразу за Смоленской опять свернула. Андрей остановился у старого семиэтажного дома, вышел из машины и помог выйти Ларисе.
– Куда мы приехали? – спросила она, и собственный голос показался ей чужим.
– Ко мне, – Андрей не смотрел на нее. – Я здесь снимаю квартиру, что-то вроде рабочего кабинета.
Больше Лариса ничего спрашивать не стала.
В лифте они еще кое-как сдерживались. Но стоило переступить порог квартиры – они бросились друг к другу и застыли, обнявшись. Потом его губы нашли ее губы, и весь мир полетел в тартарары…
Случилось то, что должно было случиться. Потом они лежали рядом, счастливые и опустошенные.
– Как у тебя сердце бьется…
Лариса провела пальцем по его груди и улыбнулась:
– У тебя тоже.
Андрей поймал эту тонкую руку – кожа была такой нежной, что сквозь нее виднелись хрупкие голубые жилки – и поднес к своему лицу.
– Какая красивая…
Он медленно целовал ее пальцы, поочередно, начиная с мизинца, а потом прижался губами к теплой ладошке. Она счастливо вздохнула:
– Господи, если бы это продолжалось вечно!
Вырвавшееся так некстати слово отрезвило ее. Вечно! Как будто прошлое ничему ее не научило. Имея дело с Андреем, говорить не то что о вечности, а хоть о каком-то постоянстве – величайшая нелепость.
Непонятно как, но он почувствовал перемену в ее настроении, придвинулся ближе и притянул ее к себе:
– Что такое? Что-нибудь не так?
– Все так, – она не отодвинулась, но и не обняла его в ответ. – Все так. Так, как всегда.
Вероятно, она не смогла скрыть горечь, которой с самого начала была приправлена эта встреча, – для нее, но, видно, не для него. Он встревоженно приподнялся на локте и заглянул ей в лицо:
– Не понял… Всегда? Что ты имеешь в виду?
– Как всегда – значит, как всегда. Как тогда.
Они лежали рядом – такие близкие и в то же время уже разделенные невидимой пропастью. Прошлое и связывало, и разделяло их.
Помедлив еще немного, Лариса мягко высвободилась из рук Андрея и села на постели:
– Ну что ж, мне, кажется, пора.
Тревога из его глаз не исчезла:
– Так скоро? Куда ты торопишься?
Она улыбнулась ласково и как-то натянуто:
– У меня еще запланированы на сегодня кое-какие дела.
На самом деле ей хотелось уйти первой, только чтобы не поймать взгляд Андрея, украдкой брошенный на часы. Раньше с ним рядом она совершенно теряла чувство времени, а вот он о времени никогда не забывал. Ближе к вечеру он все чаще и чаще поглядывал на часы, а если Лариса не понимала намека, он начинал торопиться и комкать свидание, чтобы успеть домой к ужину.
Но сейчас Андрей явно не хотел ее отпускать. По крайней мере отпускать одну.
– Подожди немного, – он тоже стал одеваться. – Я отвезу тебя.
Всю дорогу до Ларисиного дома они молчали. Остановив машину у подъезда, Андрей вышел вслед за ней. Она удивилась:
– Ты что?
Не отвечая, он подошел ближе, обнял ее и поцеловал, нежно и бережно. Потом спросил:
– Когда я тебя снова увижу?
Лариса покачала головой:
– Не знаю…
– Завтра? Ох, нет, завтра я не могу…
Ну вот, опять, опять! Этого Лариса и боялась. Опять началась та проклятая жизнь, в которой основное место занимает не она, а другая женщина.
– И я завтра не могу, – быстро сказала Лариса. Сказала, чтобы дать ему почувствовать – у нее тоже есть свои дела, и с ними придется считаться. Лишь после этого вспомнила, что завтра она действительно не может: приезжает Жерар с детьми.
– А послезавтра? – спросил Андрей.
– Может быть.
– Может быть?
– Позвони мне, хорошо?
Лариса быстро высвободилась из его рук и скрылась в подъезде. В голове вместо мыслей – полный сумбур. Одно она знала твердо – этот раз не единственный. К сожалению или к счастью, она не сможет противиться искушению, и снова все завертится по порочному кругу. Лариса это знала, но ничего не могла с собой поделать.