Текст книги "Между тьмой и пламенем. Часть III (СИ)"

Автор книги: Лина Элевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

– Проваливай! – и король с удовольствием пнул его по плечу напоследок. – Пять ударов палкой ему за порчу королевской мебели!

И его выкинули за дверь, как отслужившую свое вещь.

...Что ж, это вполне в характере Дахаэра.

Подняться Шерс сумел только со второй попытки, и то заторможенно.

Вокруг него словно кружились обломки с таким трудом выстроенной жизни.

Вот и все. Можно проститься со всем, чего он добивался много лет. Он больше не элитный маг, а болванчик на побегушках у капризного и жестокого старика, который способен при желании выпить из него все силы…

Который к тому же, как поговаривали, предпочитает не женщин, а молодых мужчин.

Пустынники заплатят. И их любимец-наместник тоже. Он лично предъявит королю заблудшего кузена! А не его самого – так хотя бы его голову! У него тоже есть связи… Он всех поднимет на уши, всю шваль, которую знавал по старым временам!

Ордаша, правда, трогать нельзя. Может, по жизни он был двинутым на всю голову, но его поделки всегда были по нраву королю...

Прежде чем его увели, Шерс успел услышать:

– А теперь, без лишних ушей, побеседуем о более насущных вещах. Ордаш, ты давно был на границе?

Раздавленный маг истерически рассмеялся.

Похоже, он угодил в ловушку. Старик явно был доверенным лицом короля.

Возможно, он и стоял за возвышением его, Шерса... И за падением тоже.

Надо будет выяснить, что произошло на границе.

***

– Смотри, Иней, мы уже почти обошли гору!

…

– Иней, играть в молчанку в твоем возрасте несолидно!

…

– Иней, смотри, там колония ящериц!

…

– В самом-то деле, ты долго еще будешь дуться?! – от ее упрямого молчания демон снова начинал заводиться, но пока еще держал себя в руках.

– Я не дуюсь! Я злюсь! – не сдержавшись, огрызнулась она в сердцах.

Эту фразу демон в разных вариациях произнес раз пятнадцать за последние полтора часа. Разозленная Инерис неслась по каменистой тропе впереди огненного, и впервые за все время ему приходилось ее догонять.

– Наконец-то! И на что ты так разобиделась, позволь узнать?! – не менее возмущенно поинтересовался Ассаэр.

– Сам-то не догадываешься?! – саркастически всплеснула руками девушка, круто обернувшись к огненному. – Ты давно это издевательство придумал, да?!

Стоило один раз дать слабину и нарушить мрачное молчание, как держать язык за зубами стало втрое сложнее.

Инерис, узрев черное долгополое одеяние, и так, и эдак принялась втолковывать Ассаэру, что ей очень не нравится идея с переодеванием в потенциальную рабыню. Ассаэр настаивал, озадачив даже Дантера («М… Я думаю, миледи следует немного свыкнуться с этой мыслью», – встрял «очень понятливый телохранитель» Ассаэра, но и от него отмахнулись). Тогда леди-наследница заявила, что готова выдать себя за мужчину, благо одежда позволяет – скажем, за молодого паренька, немого с рождения («и ушибленного тогда же головой», – проворчал на это демон). Или за похищенную пустынницу («чтоб на нас напали жаждущие отмщения ‘сородичи’?!» – возмутился огненный). Да даже за кухарку! За прачку! За тюк с провизией!

Ей предложили для начала хотя бы примерить традиционный южный наряд.

Инерис пошла на уступку – а зря. Во-первых, жарко в этой душегубке стало еще в палатке. Во-вторых, увидев ее, хохотал Ассаэр так, что даже Дантер покосился на своего господина с явным опасением за его душевное здоровье.

Вспылив, Инерис стащила с себя это, с позволения сказать, маскировочное средство, отшвырнула подальше и посоветовала демону самому примерить на себя роль рабыни, а потом демонстративно ушла в палатку.

Подчеркнуто не разговаривая с Ассаэром, она попрощалась с Дантером, собрала вещи и двинулась за огненным мерзавцем к началу тропы к склонам горы Каэрхе. А чуть погодя – уже перед ним.

– Вообще-то это идея Дантера! – напомнил Ассаэр. – И он пошел на риск, чтобы раздобыть для тебя подходящий костюм, между прочим!

– Давай меня еще обвини в пренебрежении вашей щедростью! – огрызнулась Инерис.

– Я вообще не понимаю, на что ты взъелась, Иней. Чего ты хотела? Я же тебе предложил самой придумать себе легенду. У тебя было немало времени, но этим шансом ты так и не воспользовалась…

– Времени?! В дороге, позволь напомнить, в компании ваших пустынников! Потом мы еле пережили ту грозу… Да и о том, удастся ли Дантеру найти хоть кого-то, ты не знал! А теперь радостно решил выдать меня за продажную женщину – в прямом смысле слова?!

– Не переживай, рекламировать «товар» мы не будем, а из моих… хм, подчиненных никто на тебя не покусится. Тебя будут защищать и оберегать, как любую из наших свободных женщин. Чужаки пусть думают, что хотят. А налог, если что, мы на тракте уплатим.

– Потрясающе! Мне прям сразу полегчало! А если я вообще не хочу лезть в этот черный кокон?

– Значит, надо было остаться у пустынников! – гаркнул Ассаэр, потеряв терпение. – Как я изначально и решил!

– О да, ты решил – и все должны сложить лапки крестиком и помчаться выполнять твои указания! А о том, как я буду, медленно поджариваясь на солнышке в этой душегубке, топать по камням, ты не подумал?!

– Наши женщины ходят в дакха, и ничего, – недоуменно наморщил лоб демон.

– Маршем, по тракту, в солнцепек?! А вы их в процессе заботливо спрашиваете, не жарко ли им?! Клянусь, я начинаю подумывать сменить карьеру и начать у вас бороться за женские права.

– К тебе никто не прислушается. Ты же женщина.

– Если ты еще хоть раз это скажешь, клянусь, я тебе слабительного подсыплю! – пообещала сквозь зубы Инерис. – Ты всем своим знакомым женщинам обличительно тычешь этим прискорбным фактом в нос?! Хочешь знать, что меня так разозлило? Пожалуйста! – И Ассаэра пребольно ткнули в грудь. – Во-первых, определись уже, маскировка это или способ надо мной изысканно поглумиться! Во-вторых, ты всегда все пытаешься решить за меня, никогда не советуешься, не обсуждаешь возможные варианты, а спокойно ставишь перед фактом и рассчитываешь на то, что я буду с восторгом смотреть тебе в рот! И это меня до чертиков достало! Это, даже не ваша дурацкая хламида! Хватит того, что со мной так обращался наставник, отец и министры. Терпеть это еще и от тебя я не подписывалась!

Повисла зловещая тишина.

Демон неожиданно поморщился.

– Н-да, промашка вышла… Забыл на секунду, с кем имею дело. Точнее, привык, что обычно ты ведешь себя умнее.

Прозвучало это настолько оскорбительно, что Инерис даже не сразу нашлась с ответом. Ни дать ни взять – словесная пощечина.

– Ладно, я готов пойти на небольшую уступку. Для начала можешь назвать мне хотя бы три причины, по которым ты отказываешься надевать дакха?

Инерис возвела глаза к небу.

– А) В этой штуке жарко и душно, б) я не хочу, чтобы меня и вправду попытались купить или украсть у излишне беспечных «торговцев»… и в) в бесплатные потешницы для тебя не нанималась!

Демон пожал плечами.

– Выглядишь ты в этой тряпке забавно донельзя, не буду отрицать. Но я, признаться, думал, что ты привыкла к моим подначиваниям и на сей раз не встанешь ни с того ни с сего на дыбы. – Увидев, что возмущенная девушка собирается возразить, демон оборвал ее: – Я тебя выслушал, окажи мне ту же любезность, Иней. Теперь я объясню, почему, как и Дантер, считаю, что это идеальный вариант маскировки.

– Первая причина – твое инкогнито. Мы скоро выйдем на тракт – знаешь, полноценный такой, по которому ходит немало странников и торговцев. Ты уверена, что никто из случайных попутчиков не признает в тебе леди-наследницу Нариме?

Инерис, мгновенно растеряв запал, потерянно воззрилась на демона. Она действительно об этом не подумала… А ведь он прав!

– Во-вторых, среди моих бывших воинов тоже вполне может обнаружиться тот, кто прекрасно знает тебя в лицо. Готова раскрыть моему отряду всю правду о себе до того, как мы доберемся до моего поместья и соберем какую-никакую силу? Ты достаточно им доверяешь? Заочно?

Нет, конечно. И демон прекрасно это знал.

– Ну и наконец… Подозреваю, что истинная причина в том, что твоей гордости ну просто жуть как претит необходимость притворяться бесправной и зависимой женщиной – как же, ты ведь у нас образованная, ученая, без пяти минут правительница! А дакха для тебя, как видно, и вовсе символ женского притеснения. У пустынников тебя что-то ни местные костюмы, ни обычаи не возмущали. Да, "Эрис"?

У Инерис предательски вспыхнули уши.

– И еще одна деталька, – вполне миролюбиво продолжил огненный. – Дантер урвал самое простое дакха, в таком ходят женщины низкого сословия, да и будь иначе, ты все равно не сможешь убедительно сыграть роль жены знатного купца – у нас нет даже соответствующих украшений для тебя. А жене жалкого торгаша пришлось бы вкалывать всю дорогу. Боюсь, это бы изрядно осложнило маскарад.

Демон словно задался целью просверлить ее взглядом.

– Зато статус ценного товара позволит тебе спокойно сидеть на пятой точке во время перерывов! – гаркнул вдруг Ассаэр. – Предлагая варианты, ты явно не задумывалась о том, что за ними скрывается, да? Кухарке пришлось бы стряпать на всю компанию, мальчишке-охраннику – стоять на страже, разбивать лагерь и упражняться с мечом и трезубцем, иначе легенда будет выглядеть неубедительно… а тюк с поклажей даже за барханчик самостоятельно сходить не может, – по губам скользнула гнусная усмешка. – Зато в этой душегубке, как ты выразилась, можешь жить отдельно, есть отдельно – и при этом не готовить, не чинить одежду, не разбивать лагерь, а просто отдыхать после переходов! Ну, дошло наконец?!

Красная, как рак, Инерис часто заморгала, слушая демона.

Она действительно обо всем этом не подумала… Его идиотский смех вообще лишил ее способности здраво мыслить! По-детски поддалась эмоциям…

– А если покупатели найдутся?

– Скажем, что за тебя уже уплачен аванс, и мы сейчас занимаемся только транспортировкой заказа, – пожал плечами демон. – Это совершенно нормально. Здесь не требуют расписок и банковских облигаций, особенно в подобных делах.

Инерис шмыгнула было носом, но, к ее облегчению, желание заплакать прошло, едва успев оформиться. Она никак не могла оправиться одновременно от недовольства собой (не подумала об очевидном!) и потрясения – надо же как демон всё предусмотрел!

– Хорошо, допустим. Но...

Огненный напрягся. С этих слов обычно начинались грандиозные скандалы.

– Объясни мне одну вещь, – куда спокойней произнесла Инерис, вглядываясь в его лицо. – Что тебе мешало нормально мне все объяснить с самого начала, а не ставить перед фактом и развлекаться за мой счет? Почему ты вместо того, чтобы обсудить спорную ситуацию, сначала начинаешь орать и топать ногами, а потом выдаешь толковые, но уничижительные комментарии? Неужели нельзя просто поговорить?! Я прошу лишь человеческого отношения к себе! Или для тебя эта функция недоступна?

Ассаэр слегка смутился. Уверенности в собственной непоколебимой правоте у него явно поубавилось.

– Привык, что ты сама все на лету схватываешь, – проворчал он. – И не учел возможность излишне эмоциональной реакции.

Приглушенная было злость начала возвращаться.

– Понимаю теперь, почему у тебя нет ни невесты, ни даже пассии, – задумчиво сообщила Инерис. – От тебя небось женщины бегут, как от чумного, с таким-то характером и навыками убеждения!

Вдруг Инерис спохватилась, что больше не слышит шагов Ассаэра.

Обернулась.

Он стоял на том же месте и очень странно смотрел на нее.

– Может быть, и так, – тихо-тихо произнес демон.

Даная…

…После той первой ночи, бурной, сладостной, она попросила его помочь вплести ей в волосы золоченые ракушки, чтобы родители ничего не заметили. И получила в ответ: «Мужчине не пристало заниматься женскими глупостями».

…Даная поначалу пыталась делиться с ним мечтами о том, что она хотела бы не на родителей полагаться, а добиться чего-то самой, пойти учиться, овладеть языком эльфов хотя бы – ее народ ведь ведет с ними оживленную торговлю…

– Женщине не пристало уделять излишнее внимание таким вещам. В моей стране их обучают лишь тому, что нужно для ведения хозяйства.

Он помнил, как она вздрогнула, услышав это. А затем тихо сказала:

– Мне жаль ваших женщин.

– Зато о них заботятся, оберегают от всего…

– Это не забота, это тюрьма – тюрьма в собственном доме! – бросила Даная. Он так и не понял, отчего она рассердилась, но счел нужным надменно поправить:

– Это не ее дом. Это дом мужа. В нем она третья – после мужа и его матери.

Внимательный взгляд жемчужно-серых глаз.

– То есть даже в такой малости, как назвать дом мужа своим, вашим женщинам отказано?»

Он тогда посоветовал ей не критиковать образ жизни страны, о которой она почти ничего не знает.

Демон резко отвернулся, зажмурился, пережидая резкий всплеск боли. Воспоминания рвались на поверхность, и сейчас он был им совершенно не рад.

…Эмоциональный рассказ о том, что отец не желает ее воспринимать всерьез, да что там – даже слушать!.. И его вполне логичное: «Ты же женщина, чего ты хотела?». А следом тихое, сдавленное: «Ты то же самое скажешь, если они пожелают завтра выдать меня замуж? Я тебе совсем не дорога?»

О ее замужестве он тогда всерьез не задумался, отмахнулся («Не смеши!»). Решил, что она просто проверяет таким образом его стойкость, а то и пытается им манипулировать…

Когда Даная больше не вернулась, он был одновременно зол, растерян и полон отчаяния. Пытался ее искать. Но одного лишь имени для полноценных поисков слишком мало. Да и его внешность слишком мешала…

Ослепленный своими чувствами, эгоистичными, как часто свойственно молодости, полный твердой решимости придерживаться кодекса «настоящего мужчины», он тогда не думал о том, что такие слова могли ранить женщину, принадлежащую совсем другому миру. Было куда проще считать, что Даная его предала из гордыни и тщеславия, может, еще и променяла на другого – она же намекала на скорое замужество!..

Да, у их любви вряд ли было будущее. Но она могла закончиться совсем иначе.

Все это время он не позволял себе даже допустить возможность того, что виноват перед Данаей.

Но теперь...

Инерис тоже чужая здесь. И судя по ее реакции, нередко находит его слова оскорбительными. Но, в отличие от Данаи, не замалчивает проблем, не прибегает к намекам, а прямым текстом говорит о том, что ее не устраивает и почему. Его это бесило поначалу, он привык отмахиваться от женских слов... Но по мере того, как проникался к наследнице неохотным уважением, начинал и прислушиваться к ней.

К Данае он, возможно, тогда не прислушался бы. Она же лишь слабая женщина, которой самой судьбой предназначено угождать мужчине!

Инерис бы за подобное заявление как минимум наградила его пинком. А Даная… просто ушла. Тихо, молча, незаметно.

Ассаэр вдруг понял: его сейчас не хотели уколоть, не хотели задеть. Инерис обронила эту фразу так же спокойно и бездумно, как он ронял свои поддразнивания, порой оскорбительные.

Она всего лишь сообщила то, что казалось ей прописной истиной.

Как всегда делал он.

В этот миг он был близок к тому, чтобы возненавидеть Инерис Ламиэ.

Но начать, пожалуй, следовало с себя.

Инерис пожалела о сказанном в ту же секунду. Взгляд демона вдруг сделался потерянным, заметался с камня на камень. А затем из синей глубины зрачков обжигающим гейзером поднялось страдание.

Смотреть на такого Ассаэра оказалось неожиданно больно. Она привыкла видеть его уверенным, даже излишне уверенным в себе, этакой непоколебимой огненной горой, которая постоянно дымится и неизвестно когда рванет. А сейчас он сомневался – в самом себе.

Словно по незыблемому граниту поползла трещина.

А потом он и вовсе отвернулся, лишь бы не смотреть на нее.

– Я сказала лишнего, – тихо произнесла Инерис. – Мне жаль.

Демон вздрогнул, но так и не повернулся.

Она поневоле вспомнила слова огненного мага – «Он тебя слушает. Спорит, бесится, но слушает». Тогда она отмахнулась, но, возможно, Сэ'Тха'Дарр был не так уж неправ.

Не хотела задеть, но задела. И явно куда глубже, чем можно было предположить. Могла бы и промолчать – слышала же от старейшины о том, что когда-то была некая "другая"... Взяла и с легкостью разбередила старую рану!

И что делать? Что еще сказать?

Но ведь этот демон не знает цену словам, он сам с легкостью бросается колкостями, граничащими с оскорблениями...

Зато он знает цену действиям.

На запястье Ассаэра вдруг легла тонкая рука – темнее, чем у Данаи, но такая светлая на фоне его кожи.

– Я надену дакха, – тихо произнесла леди Инерис Ламиэ, резко вырвав его из круговорота воспоминаний. И, не дав ему толком удивиться, тут же прибавила: – Но я не желаю, чтобы ты вновь смеялся надо мной. Если это такое комичное зрелище – спокойно, нормально скажи, что я делаю не так. Объясни, я исправлюсь. Я не настолько упряма, чтобы из гордости пренебречь дельным советом.

Ассаэр распознал в этих словах одновременно упрек и попытку примирения.

Он обернулся – и увидел в пытливо вглядывающихся в него глазах стального цвета одновременно надежду и беспокойство.

– Я понял тебя, – сказал он, радуясь, что леди-наследница в кои-то веки сдержала свое любопытство и не стала ни о чем расспрашивать.

Ассаэр вздохнул и, перебарывая себя, понимая, что сказал недостаточно, прибавил:

– Возможно, я тоже наговорил лишнего. Возможно… нам стоит научиться спокойнее общаться друг с другом. – Слова давались тяжело. – Я тоже порой высказываю разное, княжна. И, как правило, вовсе не из желания тебя задеть или оскорбить. Но… эй!

Инерис от изумления оступилась и едва не села прямо на горячие камни дороги.

Ассаэр подхватил ее за локоть – привычно, быстро, не задумываясь.

На душе стало легче.

– Спасибо за эти слова, – серьезно отозвалась она, склонив голову набок. – И, Ассаэр... пожалуйста, в будущем обсуждай со мной то, что мне нужно знать. Больше не ставь меня перед фактом и не говори, что "яжеженщина". А я постараюсь не набрасываться на тебя зря и не усматривать в каждом неосторожном слове попытку оскорбить.

Демон молча кивнул, и они одновременно отвели взгляд, ощутив неловкость.

– Пойдем дальше? – предложил было Ассаэр, когда пауза уж слишком затянулась.

К его удивлению, Инерис покачала головой.

– Сперва достань эту свою душегубку, – ворчливо велела девушка. – Надо хоть немного к ней привыкнуть, иначе весь ваш маскарад пойдет насмарку, да и чужачку во мне мигом вычислят.

Демон невольно усмехнулся, снимая с плеч мешок.

Ассаэр чувствовал себя немного странно, помогая ей поправить платок. Настоящее повлияло на прошлое, нывшее, как старая рана перед грозой; прошлое, открывшееся вдруг с нового ракурса, повлияло на настоящее...

Но главное – каким-то немыслимым образом, после всего сказанного, они ухитрились прийти к взаимному пониманию.

Глава 8

У женщины, лежавшей в постели, сбилось дыхание. Тихое и размеренное прежде, оно стало более частым и шумным.

Она не вздрогнула, не дернулась, просыпаясь. Только медленно открыла глаза красивого фиолетового оттенка.

Они достались ей от бабушки, редкой красавицы, но дочери, к сожалению, не перешли. Впрочем, возможно, передадутся ее детям…

Впервые мысли о прошлом не тяготили. До сих пор к любым мыслям об Инерис примешивался суеверный ужас, что за них ее может постигнуть чужая кара.

Но не теперь.

Это ее дочь, ее чувства, ее жизнь. И благодаря одному пугающе сильному магу, они вновь принадлежат только ей, ей одной.

Воспоминания на миг омрачили до сих пор красивое лицо – легкость, с которой маг удерживал ее, жестокость, с которой допрашивал, вытаскивая на поверхность потаенное, сокровенное… Страшная кровавая магия, такая виртуозная...

Видимо, такова цена помощи Кэллиэна Дэтре.

У нее пока не было возможности прийти к единому мнению касательно его вмешательства. Но теперь, когда туман наконец развеялся, ей это наверняка удастся.

Скрипнула дверь, и в следующий миг леди Дженис спокойно улыбнулась, глядя на тут же подскочившего к постели слугу и друга. В янтарных лисьих глазах такое облегчение, что и без расспросов ясно, как он волновался за нее.

Разум наконец пробудился и жаждал пищи. Мысли больше не путались, не одолевала слабость, глаза не норовили закрыться.

И дышать было легко, как никогда.

– Сколько я пролежала здесь, Ласс? – медленно спросила леди Дженис, сознавая, что времени должно было пройти немало – она чувствовала сильную слабость, мышцы на руках задрожали, когда она попыталась сесть в постели. Ласс тут же поддержал ее под спину, подставил подушки. – Сколько времени прошло с моего... последнего разговора с Кэллиэном Дэтре?

– Я не вел счета, миледи, не до того было. Порядочно. Больше двух недель, а точно – как знать? Я немалую часть этого времени провел в местных лесах.

Искал травы для нее и добывал еду. Леди Дженис улыбнулась и погладила своего слугу по щеке.

– Как вы себя чувствуете? – негромко спросил он.

– Сносно – и за это я должна благодарить тебя. Как и за то, что вообще пришла в себя. Но если прошло уже больше двух недель… – тут же переключившись на прежнюю тему, женщина задумалась, что-то подсчитывая в уме. – Были вести с юга? Срок уже подошел...

Рыжеволосый оборотень с сожалением покачал головой.

– Только лорд Дэтре выходил однажды на связь. Я принял вызов, вытерев платком капельку вашей крови. Вы помните что-нибудь об этом?

Женщина наморщила лоб.

– Смутно… Он что-то говорил о том, что нашел источник гнили во дворце, и что Инерис и князь Ламиэ вне опасности… С тех пор не было новых вестей?

– Нет. Но он показался мне человеком, который знает, что делает. Вы указали ему путь, и вряд ли он с него свернет, пока не докопается до всей истины.

Пожалуй, это была верная характеристика лорда Дэтре.

– Меня больше пугает то, что с юга по-прежнему никаких вестей, хотя Ассаэр уже должен был добраться до цели и найти способ передать весточку, – призналась леди Дженис, чувствуя, как вновь подбирается душащая тревога. – Он ведь обещал…

– Я советую вам усмирить беспокойство, – поспешно произнес оборотень. – Иначе клянусь, я больше не отвечу ни на один ваш вопрос. Вам не следует тревожиться попусту, миледи, вы пережили серьезное потрясение, которое едва не вылилось в нервную болезнь. А если бы с леди Инерис случилось что-то серьезное, лорд Дэтре уже сообщил бы.

Если не упустил опасность сам, увлекшись другими делами...

Однако, чтобы не расстраивать Ласса, леди Дженис неуверенно кивнула и попыталась переключиться.

– А как поживаешь ты сам? Наверняка тебе было одиноко все это время?

– Я здоров, миледи. Что до остального – я служил вам, а значит, некогда было думать об одиночестве.

Ее всегда поражала эта преданность, в награду за которую он никогда ничего не просил.

– Я принесу вам обед. Вы, верно, успели проголодаться.

Леди Дженис собиралась было возразить, но тут поняла, что уже вышедший из кельи лис прав. Впервые за очень долгое время ей захотелось именно поесть, а не просто приглушить ноющее чувство голода.

Через некоторое время он принес чашку бульона, несколько ломтей рассыпчатого картофеля и крошечную порцию жидкой рисовой каши с мелко порезанным легким сыром.

Она не могла вспомнить, когда в последний раз ела с таким аппетитом – и, чего скрывать, удовольствием. Похоже, старая пелена страха на сознании отравляла абсолютно все в ее жизни, а она толком и не замечала этого...

После обеда, поблагодарив Ласса, леди Дженис произнесла:

– Что ж... Нужно как можно скорее узнать, что мы упустили за это время и насколько крепка сеть, которую я составляла столько лет. У тебя вряд ли было время на сбор новостей и слухов.

– Простите, миледи, – поклонился он, признавая ее правоту.

– Нет причин извиняться, Ласс. Я… больше не хочу сидеть без дела и быть обузой, вечно обходясь лишь малым, дабы успокоить совесть. И начать нужно со сбора сведений, способных в нужных руках стать грозным оружием.

– Я дерну нужные ниточки, миледи. В каком направлении копать?

– Южная граница… и княжеский дворец.

– Не проще ли было бы спросить лорда Дэтре? – вдруг предложил Ласс, склонив голову набок.

Леди Дженис содрогнулась при одной мысли о том, чтобы вновь подойти к зеркалу. Но для оборотня нашла другую причину:

– Лорд Дэтре сообщит новости лишь так, как их видит он. А мне нужна, по возможности, целая картина. Свяжись с нашими осведомителями, Ласс, будь добр.

– Вам достаточно приказать.

– Я прошу, – улыбнулась она.

– А значит, ваше приказание будет исполнено вдвое быстрее.

Но леди вдруг посерьезнела. В фиолетовых глазах не осталось ни намека на мягкость. Застарелые сомнения боролись в них с новой, еще только крепнущей решимостью.

Ласс поневоле затаил дыхание.

...Если не скажет этого сейчас, то признает поражение перед самой собой, а это никуда не годится. Все, что она успела пережить, пойдет насмарку.

– А заодно попробуй осторожно копнуть в сторону Анэке, – все-таки произнесла женщина. – Меня интересует одно редкое имя и судьба его обладательницы.

– Какое, миледи?

Она набрала воздуха в грудь, словно перед прыжком в омут, и тихо, по слогам произнесла:

– Эль-за-ирр…

И мир не перевернулся, горло не сдавило – разве что самую малость, от волнения, дыхание не пропало.

– Эльзаирр Раккенен, – повторила она чуть громче, не в силах поверить в чудо.

Методы Кэллиэна Дэтре были жестокими, но судя по всему, работали! Неужели с грузом старого неповоротливого страха и впрямь можно проститься?!

– Разузнаю, что смогу, – вернул ее на грешную землю тихий голос оборотня. – Позволите приступать?

Ответом послужил лишь едва заметный кивок.

Но несмотря на это, лис выходил из комнаты с улыбкой. Его госпожа вновь обрела силы – и, похоже, настроена весьма решительно.

И это прекрасно, демон побери!

Начать выполнять ее приказ стоило, пожалуй, с осведомителей в русле пары-тройки культов. За ситуацией на юге следят уже его старые знакомцы, промышлявшие в южных лесах Нариме несанкционированной охотой. С Анэке будет сложнее всего…

Но он непременно что-нибудь придумает.

Женщина с фиолетовыми глазами сидела на постели, пытаясь осознать только что одержанную победу, потерянно глядя на одеяло. Она медленно сгибала и разгибала пальцы на правой руке, словно просто пыталась поймать странное ощущение, вдруг охватившее ее.

Как будто из-под маски "миледи" и "леди Дженис" проглянула вдруг та, кем она давно разучилась быть.

Леди Этеле Ламиэ.

***

Ральда все совещание морщилась, как от зубной боли. Как же – экстренная ситуация на границе, впервые за сто семьдесят лет последовала откровенная провокация со стороны Нариме!

Как по ней, так зря советники делают из мухи слона. Военные сохраняли нейтралитет, с крестьян спрос невелик, а те полукровки сами виноваты. Дали бы вовремя деру через границу – ничего с ними не сталось бы! Подумаешь, нелегальное проникновение, уж своих-то не прибили бы. Чувствовали ведь, что запахло жареным – ну так и проваливали бы из ее страны!

– Люди имели право на недовольство, – нудно вещал лорд Энри. – Грубый разгон протестующих лишь усугубит проблему.

– Полукровки жили с нашим народом бок о бок столько лет тихо и мирно! – в запале бухнул по столу кулаком всегда флегматичный лорд-канцлер. Да, ему эта ситуация прибавила головной боли, как и генералу Лэнтеру. – А тут вдруг право на недовольство? Это же не они приложили руку к исчезновению леди Инерис! Если хотите знать мое мнение, там просто собралась толпа, охочая до кровожадных зрелищ, и разогнать ее можно и нужно!

Вот тут Ральда вздрогнула.

Прошли похоронные службы, приемы, на семейном кладбище появилась премилое новенькое надгробие – а канцлер говорит про «исчезновение леди Инерис»?

Пожалуй, он следующий кандидат на роль подопытного!

К счастью, побочные эффекты от внезапно усилившейся нагрузки начали сходить на нет. Головные боли мучили королеву все реже, от снотворных можно было смело отказаться. А тут еще и полный успех – на границе назревало беспокойство, которое наверняка вынудит его светлейшество великого князя Тессерийского нанести им визит… Она вполне готова обменять автономность Нариме на корону великой княгини! А там Анджи пристроит замуж в Даллию, обретет союзника в ее лице. "Убедит" мужа назначить наместником здесь ее сына. Обручит его с наследницей островного государства.

И вот тогда эта мощная коалиция найдет повод объявить войну Анэке. Она лично уничтожит все, что составляет хоть долю могущества ее отца и подобных ему!..

– Ваше величество, не молчите, скажите уже что-нибудь!

Эти слова вырвали Ральду из приятных мечтаний в куда менее приятную реальность.

– Я предлагаю, – медленно произнесла она, – составить точные инструкции для пограничников и гарнизонов тамошних фортов. Лорд Энри прав, я думаю, применение грубой силы лишь еще больше озлобит людей, а это излишне. Главное – предотвратить повторение сегодняшних прискорбных событий.

Прискорбных, ха! Подумаешь, избили оглоблей десяток дармоедов! Жаль, что не прямо на глазах у очередной партии торговцев!

Хм. Хорошая мысль. Пожалуй, это будет следующий этап эскалации конфликта.

– Угрозы со стороны Йерихо или Даллии сейчас нет, мы вполне можем укрепить южные силы несколькими отрядами, скажем, из пары северных, второго и четвертого фортов?

Последовало бурное обсуждение, но, как и положено, пятеро из шести членов Совета проголосовали за ее предложение.

Ральда учтиво поблагодарила своих пешек за высокое доверие.

А теперь она позаботится, чтобы отправили Сола и Хартена. С последним, разумеется, произойдет «несчастный случай» на границе. В идеале – с привлечением полукровок… На Сола можно положиться, он найдет способы.

Дома тоже все идет как надо. Анджелис перестала быть вечным источником проблем, вела себя тихо и спокойно, гувернантка – как ей повезло отыскать это сокровище! – была вполне довольна своей подопечной.

Словом, жизнь налаживалась, и портило ее лишь одно обстоятельство.

Лорд Кэллиэн Дэтре.

Точнее, его отсутствие. Как в бездну канул.

Не то чтобы Ральда желала его видеть, напротив, она была бы очень признательна, если бы Дэтре исчез навсегда! Но эта неопределенность...

Как тут строить планы, если никогда не знаешь, где он может объявиться? А уж если он и вправду найдет способ вернуть ее муженька к жизни…

Ральда поежилась, но никто не обратил на это особого внимания – логичная реакция на красочное описание требований и угроз крестьян и собирающихся в банды головорезов, которым нет дела до причин драки, лишь бы поучаствовать.

Что ж, сделать она все равно ничего не может.

С Дэтре она разберется, если он и впрямь объявится. Доказать его злокозненность будет несложно. А если объявится муженек…

На сей раз, пожалуй, она прибегнет к яду. Заполучит какой-нибудь новенький экспериментальный образец – достаточно еще разок повлиять на Тельса.

Ральда утратила всякий интерес к происходящему и сосредоточилась на том, чтобы не зевнуть. В конце концов, остается все меньше тех, кто пытается с ней спорить, не только на заседаниях Совета, но и в правительстве в целом. Скоро ее влияние укрепится настолько, что даже упрямцу Ратри придется наконец смириться. Ей будут подчиняться так же слепо, как ее муженьку, и никто не сможет лишить ее этой власти!