Текст книги "Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Лилия Гаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Фрейзер мало изменился с того проклятого дня, когда они виделись с ним в последний раз. Разве только кутался в теплую меховую куртку летчика, да на золотистых волосах висели капли дождя. Было так заметно, что он иностранец! Англичанин никогда бы не позволил себе скитаться в таком виде по лондонским улицам.
– Ваша светлость, – вскинул на него насмешливые глаза американец, – не ожидал встретиться с вами в этом месте, да ещё в такое время!
Кентсому очень хотелось едко ответить, что здесь живет его девушка, но вряд ли в данных обстоятельствах это было уместно. Пришлось прикусить язык, и битье физиономии хамоватого янки отложить на потом.
– Я думаю, нам есть о чем поговорить, сэр!
Фрейзер равнодушно пожал плечами.
– Надо, так надо! Нет ли здесь, какой-нибудь подходящей закусочной? Я толком ничего не ел последние два дня.
Разговор состоялся в маленьком французском ресторанчике на Бонд-стрит. И хотя полуспортивный костюм Фрейзера весьма отличался от фрака, сомелье отнесся к гостю с большим уважением, сразу угадав в нем богатого клиента. И вот там-то, за фрикасе из цыпленка в белом вине и бутылкой Бордо состоялся судьбоносный разговор между двумя мужчинами мисс Вормсли.
– Откуда вы узнали о состоянии леди Хелен?
– Моей семье сообщила об этом ваша родственница – графиня Эйрли.
– И что же?
– Вчера ночью прилетел в Англию.
Кентсом заказал себе бренди. Нервы у него окончательно расходились при виде невозмутимо жующей физиономии соперника. Он ненавидел его настолько, что судорогой сводило скулы от желания убить наглеца. И какой же придурок в свое время упразднил дуэли? С каким бы удовольствием он всадил всю обойму прямо в лицо обнаглевшего молодчика! И вообще, какого черта Фрейзер примчался в Англию? Кто его тут ждет?
– Зачем же вы осуществили этот перелет?
– Разве не ясно?
В том-то и дело, что неясно!
– Над текстом свадебного контракта сейчас работают мои адвокаты, и вам только останется, что внести в него устраивающие обе стороны изменения. Для этого вовсе не обязательно пересекать океан!
Фрейзер вытер губы салфеткой и откинулся на спинку стула, вперив в собеседника неприязненный взгляд.
– Вам не кажется, приятель, что вы суете нос не в свои дела?!
И эта откровенная ненависть, как ни странно придала герцогу так необходимую ему уверенность. Видимо, янки тоже жаждал войны. Ну что ж, герцог находился хотя бы на своей территории!
– Я действую по просьбе леди Хелен,– невозмутимо пояснил он,– а она изъявила желание никогда больше с вами не встречаться.
– Но мы уже встретились, и, я думаю, что в ближайшее время обвенчаемся и покинем Англию!
– Ну-ну,– настало время насмешливо фыркнуть и Эдвину,– посмотрим, что выйдет из этих намерений...
И он залпом выпил бренди. Настроение у джентльмена заметно повысилось.
Хелен позвонила Кентсому сама.
– Фрейзер здесь! – всхлипнула она в трубку. – Что мне делать?
Усталый герцог глянул на часы. Шел третий час ночи, когда он вернулся с безрезультатной встречи с соперником, и сейчас как раз собирался принять ванну перед сном.
– Почему ты не спишь? В твоем положении нужно соблюдать режим, – мягко упрекнул он Хелен.
– Эдвин, ты видимо не понял – Фрейзер здесь!
– Я знаю, дорогая! Мы вместе поужинали и обсудили создавшееся положение.
– И?
Эдвин вытер платком внезапно вспотевший лоб. Он чувствовал себя паршиво. Не хватало только заболеть в такой ответственный момент! А может, был виноват слишком крепкий бренди, которого он наглотался после того, как они расстались с Фрейзером?
– Он хочет забрать тебя в Америку!
Наверное, все-таки внутри него жило опасение, что ненависть Хелен к любовнику наиграна, и когда Кентсом услышал угрюмый смех, то моментально воспрянул духом.
– Я что – чемодан? Если он будет настаивать на этом дурацком условии, то его сын родится незаконнорожденным. И вообще, я не желаю даже видеть Фрейзера, не то чтобы ехать с ним куда-то!
Кентсом уселся в кресло, зажав трубку между плечом и ухом и вытаскивая запонки из манжет. Камердинер уже наливал ему ванну. Он так нуждался в её расслабляющем воздействии!
– Я как раз сегодня хотел об этом поговорить, но ты вернулась так поздно...
Укоризна в его голосе достигла адресата, потому что Хелен начала виновато оправдываться.
– Был танцевальный вечер у миссис Грей, и мы немного увлеклись...
У Кентсома от неожиданности выпала и закатилась под кресло запонка.
– Что? Какие танцы?!
Девушка сообразила, что перегнула палку.
– Ладно,– заспешила она,– час уже поздний. Завтра обо всем поговорим!
Но прежде чем они встретились, герцог узнал о вечере миссис Грей из неожиданного источника. В Уайтс-клубе, куда он заехал пообедать, распорядитель провел его к столику принца Эдуарда.
– Здравствуй, Эдди, – весело вскинул голову тот,– куда ты запропал? Сто лет тебя не видел!
– Да так, – неопределенно протянул герцог, разворачивая салфетку и разглядывая блюда, выставленные на общих столах,– дела! Что посоветуешь заказать?
– Спаржа неплоха. Но знаешь, приятель, пока ты занят своими делами крошка Хелен не желает скучать!
У Кентсома от испуга перехватило дыхание. Что ещё натворила его шальная любовь?
– Ты был на танцевальном вечере миссис Грей? – догадался он. – Кстати, кто это?
– Одна американка! – многозначительно подмигнул Эдуард. – Мнит из себя писательницу и у неё собирается прелюбопытная публика. Там всегда весело и можно познакомиться с хорошенькими девушками.
– Неподходящее место для невест? – попытался пошутить Кентсом, впрочем, без особо успеха.
Его высочество рассмеялся. Похоже, он был в прекрасном расположении духа.
– Не бей копытом! Там все вполне пристойно, хотя выпивка оставляет желать лучшего... Но вчера все так набрались, что леди Хелен пустилась в пляс с саксофонистом, так высоко задрав юбку, что были видны не только подвязки!
У Эдвина шокировано окаменело лицо, но принц, похоже, не разделял его негодования.
– Мисс Вормсли отлично танцует! Положив руку на сердце, я никогда не мог понять твоего выбора, но вчера убедился, что вкус к женщинам у вашей семьи в крови – девушка невероятно сексапильна!
Был бы это кто-нибудь другой, уже давно лежал со сломанной челюстью, но понятно, что наследного принца герцог бить не стал, мало того, сумел даже тихо рассмеяться:
– Бедняжка Хелен! Она так долго была лишена развлечений, что сейчас ведет себя как дорвавшийся до выпивки пьяница.
– Она молодец, – с внезапным уважением похвалил распоясавшуюся девицу Эдуард, – пытается наверстать своё. Жаль только, что ты вечно прикрываешься какими-то делами и оставляешь свою девушку одну. Смотри, как бы её не увел, какой-нибудь особо рьяный молодчик!
Склонность Эдуарда к веселым вечеринкам и шумным пирушкам была притчей во языцех в английском высшем свете. Кентсом тоже не особо чурался подобного времяпрепровождения, но в отличие от принца знал меру, и сейчас он только и смог, что изобразить снисходительную мину. Когда любимая девушка пляшет, задирая подол выше некуда, ничего другого не остается.
Аппетит пропал напрочь. Даже при взгляде на спаржу ему представлялись ноги Хелен, сверкающие подвязками пояса, и это зрелище почему-то не казалось ему сексапильным.
На встречу с провинившейся девушкой герцог прибыл в состоянии настоящего бешенства, готовый на любой скандал, но стоило ему только увидеть её виновато взирающие из-под полей шляпки бархатистые глаза, как гнев тот час пошел на убыль.
Мисс Вормсли села в его машину возле Альберт-холла, и тот час быстро и возбужденно заговорила:
– Я знаю, что ты сердишься. Но право слово, мне всего лишь хотелось потанцевать. Ведь вскоре я превращусь в грузную корову!
Эдвин смерил суровым взглядом распустившуюся девицу. Чудо, что про её танец не прознали газетчики, тогда всё – мать бы его съела живьем! Да и вообще, скандал навсегда бы похоронил все его брачные планы.
– Сколько ты выпила?
– Всего лишь бокал мартини!
– И этого хватило, чтобы ознакомить присутствующих со своим нижним бельем?
Хелен прикусила губу, и покаянно поникла головой.
– Тебе рассказали?
– Лондон – это большая деревня, дорогая! Да и ты не особо стеснялась!
Его взгляд поневоле остановился на тонких, обтянутых шелковыми чулками щиколотках её ног. Да, Эдуард был прав – зрелище было прельстительным даже для самых придирчивых мужских глаз! Воображение весьма некстати проникло под юбку и остановилось на середине бедер, там, где чулки соединяются с поясом. Невольный тяжелый вздох потряс его грудь.
– Эдвин, – между тем, Хелен заискивающе коснулась его руки, – пожалуйста, не злись. Я сама не знаю, что со мной происходит... Но как будто какая-то злая сила толкает меня на безумства!
И не только её! Как ему надоело разыгрывать из себя безупречного джентльмена! Черт, ну почему все так нелепо сложилось?
– В клинику! Тебе нужно лечь в клинику,– резко оборвал её откровения Кентсом,– доктор говорит, что беременность может привести к новому появлению каверн.
– О, нет, – жалобно взвыла Хелен,– я больше этого не выдержу! Пожалуйста, только не клиника!
Она была в таком отчаянии, что герцог смягчился, и, обняв её за плечи, поцеловал в щеку.
– Держись, дорогая! Другого выхода, увы, нет. Я вчера был в клинике, и сам убедился, что это спокойное место с высококвалифицированными специалистами. В мае ребенок появится на свет, и тогда можешь отплясывать, сколько хочешь... только не задирай юбку настолько, чтобы принц признал тебя самой сексапильной девушкой сезона!
Он, конечно, просто пошутил, чтобы смягчить горькое известие, но Хелен неожиданно разволновалась.
– Его высочество сказал, что я сексапильная? – её глаза возбужденно засветились.
Кентсом горько поразился – это ещё что такое?
– Тебе так важно, что сказал Эдуард? Милая, ты решила сменить меня на принца?
Девушка рассмеялась, и снисходительно чмокнула его в висок.
– Милый, при всем моем уважении к королевской фамилии, Эдуард рядом с тобой выглядит не самым выигрышным образом. Мои знакомые девушки, говорят, что ты вылитый Гарри Купер!
– Полагаю, что я должен чувствовать себя польщенным? И все же, тебя обрадовали слова принца?
– Ну..., в общем-то, да! – и она кокетливо вздернула нос, умильно глянув на собеседника. – Ладно, после такого известия, можно и в клинику укладываться. Не сердись, любимый – я тщеславна, не хуже кинодив. И обещаю, что больше не буду высоко задирать юбку!
Как же сильно он любил её! Особенно вот такую – возбужденно смеющуюся, раскрасневшуюся.
– Сегодня ты собираешь вещи, а завтра...
– О, Эдди, можно немного обождать?!
– Завтра, любовь моя! Именно завтра!
И как-то так вышло, что обсуждая её отъезд, они отправились ужинать, потом посетили с общими знакомыми мюзик-холл, и как будто забыли о самом главном, а именно – о приезде Фрейзера.
ФРЕЙЗЕР.
А между тем, Майкл вовсе не собирался становиться пассивной стороной при решении собственной судьбы. Он вовсе не считал, что его дела настолько уж плохи, хотя встреча с Хелен изрядно ошеломила нашего американца.
Фрейзер не рассчитывал на теплый прием, прекрасно осознавая, что девушка имеет все основания на него сердиться. Но он приехал мириться, и собирался проявить все присущее ему терпение, чтобы наладить отношения.
В тот вечер ему пришлось прождать задерживающуюся девушку целых три часа. Устав сидеть в машине, он стал прохаживаться неподалеку, сочиняя варианты покаянного обращения, когда увидел подъехавшую к дому машину и вылезающую из неё мисс Вудворт.
Майкл узнал её, но озадаченно остановился, когда заметил, что Хелен была явно навеселе. Она эффектно пританцовывала, обходя лужи, и жизнерадостно напевала какой-то веселенький мотивчик, но увидев пересекшего её путь мужчину, удивленно улыбнулась.
– Майкл? Ты точно не приведение?
Её большие карие глаза ласково и лукаво светились, словно в их встрече не было ничего особенного. Произносить покаянную речь в этих условиях было как-то нелепо, и Майкл поневоле растерялся. Он почему-то был уверен, что девушка страдает из-за своего положения, день и ночь льет слезы, проклиная соблазнителя. А она легкомысленно выплясывала под дождем ночного Лондона и, по всей видимости, чувствовала себя превосходно. И выглядела при этом беспечной и... соблазнительной!
– Я не фантом!– только и нашелся он.
Брови Хелен слегка взлетели вверх.
– Но если не мерещишься, то откуда ты здесь?
– Прилетел!
Девушка дурацки хихикнула, осторожно потрогав носком туфельки его ботинок.
– Ну-да, ты же у нас летчик! – игриво заметила она. – И зачем тебя занесло в Англию?
– Мне сказали, что я скоро стану отцом! – поцеловал он ей руку.
Но ещё вдыхая аромат дорогих духов, исходящих от перчатки, Фрейзер уже понял, что сказал что-то не то. Так бывает – только что девушка оживленно светилась, кокетливо болтая с ним, и вдруг, как будто между ними выросла стена! Губы горько сжались, а глаза погасли.
– Вот как? Вы зря приехали!
– Но...
– Это дело адвокатов! Прощайте!
И она, резко развернувшись, быстро пошла прочь. Майкл хотел последовать следом, но тут заметил вылезающего из машины Кентсома и обреченно понял, что разговор придется отложить.
Но впоследствии, всё тщательно проанализировав, он пришел к выводу, что ещё ничего не потеряно. Поселившись в гостинице на Риджент-стрит, Фрейзер, прежде всего, привел себя в порядок – посетил магазины и обновил гардероб, наладил связи с соотечественниками и назначил несколько необходимых встреч с людьми, которые могли его ввести в английский высший свет. Только после этого можно было начинать действовать.
То утро ознаменовалось сильным снегопадом.
Майкл стоял с чашкой кофе у окна и задумчиво смотрел, как крупные лохматые хлопья снега заметают дома и прохожих на другой стороне улицы, превращаясь в жидкое ледяное месиво, едва касаясь земли. Ему оставалось только возблагодарить Всевышнего за то, что им с Джоном Беккером удалось проскочить до начала непогоды. Но на сегодняшний день это был едва ли не единственный положительный момент в его визите на британские острова.
Несколько дней подряд он без результата пытался дозвониться до Хелен, приезжал к ней, но консьержка только руками разводила, отвечая, что мисс Вормсли куда-то уехала. И вот только сегодня ситуация, наконец-то, хоть как-то изменилась.
Ему сообщили, что встречи с ним добивается некий мистер Янг – поверенный герцога Кентсомского.
– Что ж,– пробормотал Фрейзер, допивая кофе,– посмотрим, что придумал наш напыщенный английский павлин!
Мистер Янг – сутулый и рано облысевший господин неопределенного возраста, но в прекрасно сшитом костюме и с дорогими часами от Картье представлял собой яркий образец успешного английского адвоката. И Фрейзер сразу сообразил, что с таким стряпчим тягаться будет непросто.
Мистер Янг, с достоинством поприветствовав хозяина номера, не спеша разложил на столе содержимое своих папок.
– Мой доверитель – его светлость, герцог Кентсомский, на которого леди Хелен возложила ведение своих дел, поручил предложить вам черновой вариант брачного соглашения между вами и вышеупомянутой леди.
Майкла слегка позабавила его чопорная манера изъясняться, и он быстро пробежался глазами по тексту. По мере прочтения его брови возмущенно взмыли вверх, и он смерил невозмутимое лицо адвоката ледяным взглядом.
– Что это?
– Проект брачного соглашения! – с достоинством подтвердил тот.
Фрейзер саркастически хмыкнул:
– Не похоже!
И его недовольство можно было понять. Кентсом предлагал ему брак со своей доверительницей на возмутительных и даже унизительных условиях – во-первых, следом за подписанием соглашения о браке следовало подписание бумаг с прошением о разводе. Во-вторых, он должен был отказаться ото всех прав на ребенка, которого носила леди Хелен. Заботу о его воспитании и содержании обязывался взять на себя сам герцог. В-третьих, Майкл должен был подписать бумаги, в которых обязывался после развода прекратить всякие контакты с бывшей миссис Фрейзер.
– Я даже в беспамятстве не подпишу подобный бред! – в бешенстве бросил он бумаги на стол.
Мистер Янг невозмутимо собрал рассыпавшиеся листы в стопку.
– Это не окончательный вариант. Он содержит всего лишь пожелания его светлости по разрешению затруднительной ситуации, в которой вы все оказались.
– Я не вижу никаких затруднений,– отрезал Майкл, подходя к окну и тоскливо вглядываясь в серое и низкое лондонское небо,– так уж получилось, что мисс Вормсли вскоре станет матерью моего ребенка. Да, скажу откровенно, я не собирался на ней жениться. Но раз обстоятельства сложились именно так, то не собираюсь отказываться ни от матери, ни от ребенка!
– Но его светлость...
– Его светлость не имеет к моему ребенку никакого отношения. Мы сами с леди Хелен разберемся в наших делах!
Но пробить сдержанность поверенного оказалось не просто, потому что он только спокойно повторил:
– Его светлость, составляя проект, в первую очередь учел мнение по данному вопросу самой мисс Вормсли. Я оставляю бумаги с тем, чтобы вы, как следует подумав, внесли в текст соглашения свои пожелания.
И вежливо попрощавшись, этот апологет английского судопроизводства тихо удалился, оставив на столе визитную карточку своей конторы.
Майкл задохнулся от бешенства, и только запущенная в стену диванная подушка позволила ему немного выпустить пар, следом полетела и оставленная стряпчим стопка бумаги. Понаблюдав остановившимся взглядом, как разлетаются и падают в беспорядке по всей комнате исписанные листы, он внезапно успокоился.
Фрейзер ещё несколько раз прочитал проект договора. Многое ему было неясно, как он не морщил лоб, силясь понять логику составителя. Майклу этот документ показался фантазией идиота.
– Что происходит между Кентсомом и Хелен? Как они дальше видят свое совместное будущее в этих обстоятельствах? – задал он себе вопрос, и не смог найти на него ответа.
Майкл сделал несколько звонков на родину, поговорил кое с кем из хороших знакомых в Англии, и вечером следующего дня у него в номере появился странный субъект
Мятая шляпа, не первой свежести плащ и грязные, давно не чищеные ботинки. Не таким представлял себе Фрейзер отличного сыщика, каким рекомендовали этого типа общие знакомые. В дорогом отеле подобный человек был явно не к месту, однако его без проволочек пропустили к занимающему номер люкс американскому постояльцу.
– Мистер Дженкинс?
Майкл собирался на встречу в дорогой ночной клуб, поэтому принял гостя во фраке с белым галстуком. И рядом с его белыми перчатками особенно неряшливо смотрелись замусоленные руки визитера с черными ободками грязи под ногтями.
– Мне рекомендовали вас как хорошего частного детектива!
– Допустим!
Мистер Дженкинс невозмутимо жевал зубочистку и смотрел на своего нового работодателя с нескрываемым презрением человека, который давно уже ни во что не ставит богатство других.
– Мне нужно разыскать одну леди – мисс Хелен Вормсли. А так же выяснить во всех подробностях – какие отношения связывают её с герцогом Кентсомским? Возьметесь ли вы за это дело?
Детектив пожал плечами.
– Хорошо заплатите, возьмусь.
– Не поскуплюсь! Но мне нужен полный отчет о ваших действиях.
– Угу!
ХЕЛЕН.
Палата, предназначенная для Хелен, больше напоминала будуар знатной дамы, чем больничное помещение. Шелковое белье на постели, радио, цветы на прикроватном столике, удобные стулья, стол для чая и центральное отопление.
– Посмотри, как здесь хорошо, – гостеприимно показал все это великолепие расстроенной девушке Кентсом, – и здесь прекрасные специалисты. Я наводил справки.
– О, Эдди! Как может быть хорошо в клинике? Если бы ты знал, какая здесь тоска – день длится бесконечно, как будто в сутках сто часов. Каждая минута растягивается как резиновая!
– Зато здесь ты будешь в полной безопасности от посторонних глаз. Охрана такая – мышь не проскочит! Ты уже придумала имя ребенку?
Хелен дико покосилась на собеседника.
– Имя? Нет... Да и зачем? Я же не знаю, кто там – мальчик или девочка? Вообще, я бы предпочла, чтобы ребенка не было!
Эдвин нежно поцеловал ей руку.
– Всё будет хорошо! Конечно, малыш прибавил нам проблем, но думаю, мы их благополучно разрешим.
В палату деловито заглянула медсестра.
– Доктор Смолл осмотрит вашу жену завтра утром,– поставила она в известность джентльмена,– если вам интересен результат осмотра, то можете переночевать в гостинице при больнице.
– Увы,– развел руками герцог,– к сожалению, у меня с утра назначена встреча. Я поговорю с доктором Смоллом позже.
– Не забудь, – напомнил он Хелен, когда их оставили одних,– ты – Хелен Ворт, жена сэра Уильяма Ворта, эсквайра. И твой малыш появится под фамилией Ворт. Возможно, она так и останется с ним до конца жизни, если не удастся договориться с Фрейзером!
– Не напоминай мне о нем, – недовольно скривилась будущая мать, и тут же грустно добавила. – Всё это так глупо! Как бы ни запутаться во всех этих именах...
– Любовь моя, – Кентсом обнял возлюбленную, крепко прижав к груди,– это просто испытание. И мы с тобой его пройдем, уверен в этом! Скоро рождество, и я договорился с доктором, что мы на неделю покинем клинику. Твоя талия пока позволяет показаться посторонним.
– Надеюсь, ты не увезешь меня в Риддинг-холл?
Понятно, что девушке меньше всего на свете хотелось сейчас видеть Глорию.
– Нет, мы съездим к твоим старикам.
– Правда?!
– Конечно, это будет твое первое за много лет Рождество, проведенное дома.
– Эдди, ты чудо! – и обрадованная Хелен бросилась ему на шею.
Медсестра было вновь сунулась в дверь, но смущенно отступила, увидев как нежно и страстно целует господин Ворт свою супругу. А так как у самой Джейн Хилл с мужем не сложилось, так она даже тайно позавидовала миссис Ворт.
Герцог уехал, а Хелен, тяжело вздохнув, переодела дорожный костюм, разложила свои вещи, и, расстроено усевшись возле радио, покрутила настройки. Новости её не особо заинтересовали, и тогда она начала ловить обрывки других радиоволн, пока не нашла музыкальный канал.
– ... выглядеть как Гари Купер..., – напевал чей-то мужской голос веселую мелодию, прославляя Голливуд и весь тот бесшабашный образ жизни, который вели её сверстники по обе стороны океана.
И лишь она опять оказалась посторонней на этом празднике, вынужденная в очередной раз лицезреть температурные листы, пробирки для анализов, стетоскопы, белые чепцы медсестер и прочие атрибуты болезней и клиник.
И сейчас поникшей девушке казалось, что так в её жизни было всегда, а прошедшая веселая и интересная осень просто приснилась, навеянная очередным снотворным. Хелен не хотелось верить в беременность – ей постоянно казалось, что произошла какая-то ошибка, и она не могла стать матерью в результате той далекой летней ночи на другом конце света.
Когда три дня назад Фрейзер появился перед девушкой на ночной подсвеченной фонарями улице, в её сердце на мгновение зародилась безумная надежда, что он все-таки вспомнил о ней, захотел увидеть и извиниться за унизительное пренебрежение, которое до сих пор жгло её стыдом. Но, увы! Оказалось, что тот приехал только из-за ребенка. Сама по себе она ему не была нужна.
И Хелен тихо заплакала от обиды, горечи и жалости к самой себе. Хорошо хотя бы, что у неё есть Эдвин! После того, как в её жизни появился Фрейзер девушка осознала, что её чувство к жениху больше похоже на любовь младшей сестры к брату. Но после сокрушительного фиаско в Америке Хелен научилась ценить стабильность и надежность, гораздо больше увлеченности и страсти.
Как-то на одной из шумных вечеринок она поделилась со своей хорошей знакомой Сесилией Хорс, что весьма неудачно влюбилась. И хотя девушка не раскрыла перед слушательницей никаких подробностей и не назвала ни одного имени, та её прекрасно поняла. Сесилия славилась как любовными похождениями, так и острым своеобразным умом, поэтому неплохо разбиралась в сердечных делах.
– Успокойся! Это нормально. Все девушки проходят через несчастливую любовь, как в детстве дети проходят через ветрянку или коклюш. Это необходимо, как прививка от оспы! Зато потом мы уже проще смотрим на мир и знаем цену мужчинам и их словам. Все они блудливые коты!
– Мне кажется, Эдвин не такой!
– О, Господи,– поперхнулась та коктейлем, с насмешливым удивлением смерив её глазами – с чего это ты взяла? Просто он влюбленный блудливый кот! С мужчинами это бывает не только в марте!
Тогда Хелен только неловко улыбнулась – она не любила шуток про Эдвина. Что они все понимали в их отношениях? Столько бескорыстия, терпения и любви как у её жениха можно было увидеть только на страницах старинных романов. Вот и сейчас Кентсом вел себя, как рыцарь из сказки – благородно и самоотверженно.
– Мадам,– заглянула в палату медсестра,– что вы желаете на ужин? Рыбу или отварную говядину? Есть ещё бараньи отбивные.
Ну, что ж..., пора было отвлечься от тоскливых мыслей и втягиваться в привычный мир больничных коридоров и белых халатов.
– Наверное, рыбу. И ещё – картофель, жареный картофель... и взбитые сливки!
МАЙКЛ.
Фрейзер мгновенно втянулся в ночную жизнь светского Лондона.
Да, в этом и не было ничего удивительного! Английский бомонд жил той же жизнью, что и американский – те же развлечения, те же предпочтения в музыке и танцах, те же кумиры для подражания – таинственные голливудские кинодивы и роковые герои в безупречных фраках. Уж не говоря о том, что в лондонских клубах толкалось довольно большое количество соотечественников. Одни здесь работали, другие приобщались к блеску английского истеблишмента, стремясь к немалым деньгам добавить ещё и лоска титулованных особ, чтобы потом на родине направо и налево раздавать фразы типа: 'Я с графом Рочестером...' или '... а герцог Йоркский спрашивает меня...'
Майкл был далек от подобного снобизма. Его влекли в ночные клубы совсем другие соображения, хотя он охотно танцевал, играл в карты и вообще проводил время в веселых компаниях. Фрейзер с неожиданным даже для самого себя азартом собирал сведения о герцоге и его невесте. Медленно, по крупицам, как бы невзначай задавая тщательно продуманные вопросы, он узнавал от различных людей все, что только было известно об этой паре.
И кое-что разведал, хотя, за малым исключением, тетушки всю эту информацию ему выдали уже при первой встрече.
Герцог приходился Хелен троюродным братом. Их общим предком был один из герцогов Кентсомских. Только предок мисс Вормсли был сделан, как говорили в ту пору в Англии – 'по другую сторону одеяла'. Но, не смотря на столь пикантные обстоятельства, две ветви семьи жили дружно, постоянно встречаясь и помогая друг другу в различных жизненных коллизиях.
И когда двенадцатилетняя Хелен – поздняя дочь супружеской пары Вормсли заболела туберкулезом, Кентсомы близко к сердцу приняли их беду, взяв на себя все расходы по лечению девочки на дорогих курортах Швейцарии.
Герцог изъявил желание жениться на Хелен, едва той исполнилось шестнадцать, так как именно на него были возложены обязанности возить её по европейским клиникам, и они много времени проводили вместе. В семье герцога подобный проект брака радости не вызвал, но и препятствовать ему не стали.
Все, с кем только приходилось общаться Фрейзеру, дружно твердили о скорой свадьбе этой четы, об их нежных отношениях и великой любви. Майклу оставалось только недоумевать – каким образом в таких обстоятельствах герцог собирался представить обществу его ребенка, даже если бы он подписал нелепые бумажки, которые подсунул американцу поверенный?
Герцог появлялся в ночных клубах редко, проводя в основном время в привилегированном Уайтс-клубе, недоступном для заезжего американца. По крайней мере, их пути пересеклись всего лишь один раз, когда в этом старинном заповеднике английского снобизма выступал известный американский мастер свинга Хок Морли. В честь такого события на концерт пригласили и верхушку американского посольства.
Тогда в клубе собрались все сливки британского общества – оба принца – Эдуард и Альберт, их близкое окружение и все титулованные звезды английского бомонда. Мелькнула среди избранных и сухопарая фигура герцога.
Майкл попал туда случайно – ему уступил приглашение американский военный атташе, заболевший инфлюэнцей. Фрейзер сидел в достаточном отдалении от столика Кентсома, но сумел уловить самое главное – герцог был весел, уверен в себе, и, похоже, никакие заботы не омрачали его удовольствия от выступления Хока.
– Когда герцог гостил в нас в Коннектикуте, – задумчиво сказал он спутнику – Фенрою Керри, подвизающемуся в министерстве иностранных дел, – то его сопровождала такая юная леди...
– Мисс Вормсли! – понятливо кивнул тот головой. – Леди обычно зимой выезжает за границу. У неё проблемы с легкими.
Майкл в растерянности проглотил всё содержимое своего бокала. А что, если этот зануда действительно услал Хелен на материк? И где ему тогда её искать?
Напрасно на сцене изощрялся черный саксофонист в сопровождении широко известной у него на родине группы 'Мемфис', Фрейзер его уже не слышал, и только вздрогнул от неожиданности, когда зал взорвался аплодисментами и восторженными криками.
– Прекрасный подарок на Рождество! – донеслась до него фраза соседа, неизвестно по какому поводу сказанная.
И тут до Фрейзера кое-что дошло.
– У нас в Америке Рождество – праздник семейный. А где принято справлять Рождество в среде английской аристократии? – осведомился он.
– Только дома, среди семьи, – твердо ответил собеседник,– это традиция!
При произнесении последнего слова в голосе Керри отчетливо послышалось придыхание снисходительного презрения по отношению к невежественному янки. Впрочем, Майкл уже привык к преувеличенному мнению англичан о себе, и относился к этому с юмором. Хотя сейчас ему было не до шуток.
– И что же, Кентсом не поедет на праздники к своей невесте?
Вопрос, конечно, выдавал его излишнюю заинтересованность в судьбе этой пары, но в той атмосфере буйного веселья и возбуждения, которая царила после выступления Хока, его настойчивость прошла незамеченной.
– Может, и поедет, но только после того как встретит Рождество в Риддинг-холле – семейном гнезде герцогов Кентсомских!
К его счастью, уже зазвучала танцевальная музыка, и по залу закружились выделывающие затейливые па свинга пары.
Майклу танцевать не хотелось. Неужели ему придется возвращаться восвояси, так ничего и не добившись? Неужели англичанин его переиграл и принудит подписать дурацкий договор? Ну, нет! Фрейзеры так просто не сдаются.
Оставался ещё отчет детектива. Не зря же ему так расхваливали мистера Дженкинса общие знакомые. Такой неряшливый грязнуля был просто обязан найти Хелен, чтобы оправдать свое существование вне мусорного бака!
И мистер Дженкинс не обманул его ожиданий.
– Нет, – отрицательно качнул он головой,– юная леди в Англии, сэр! Не знаю точно, в какой клинике прячет её герцог – он очень осторожен! Зато я побывал в Вормсли-лодж, в доме родителей мисс. Притворился ищущим работу бродягой. Поколол там дрова, вычистил несколько сараев и узнал от кухарки, что леди Хелен ждут на Рождество. Она не встречала праздник дома уже лет десять, пропадая в санаториях за границей, поэтому в усадьбе настоящий переполох в ожидании этого счастливого события.
