Текст книги "Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Лилия Гаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
– Мне удалось достать новый препарат против сепсиса. Говорят, он творит буквально чудеса!
– В первый раз слышу, мисс, о таком препарате. Всё это американские штучки, и смею вас уверить, что не буду вредить больному, испытывая на нем как на кролике неизвестную вакцину! И вам должно быть стыдно, ведь речь идет о вашем брате!
Да, 'дракон' был в своем репертуаре! Но девушка не сдавалась.
– Это английский препарат, прямо из лаборатории. Вы не представляете, каких усилий мне стоило его раздобыть!
– Не впутывайте меня в свои интриги!
– Но Джон может потерять ногу! Он талантливый танцор!
Мисс Гордон презрительно фыркнула.
– И что? Очень многие закончат эту войну без ног – и танцоры, и шахтеры. Главное, чтобы он выжил!
– Я хочу поговорить с его лечащим врачом!
– Он на операции. И пробудет в операционной до вечера!
– Но важна каждая минута! Препарат нужно начинать вводить немедленно!
– Не мешайте мне работать, мисс!
И девушка вышла из-за ширм, сразу же нос к носу столкнувшись с подслушивающим Майклом. Правда, она не обратила на него внимания, а вот он... расплылся в восхищенной глупой улыбке.
Мисс Келси оказалась безукоризненной красавицей – не зря его повел за ней никогда не дремлющий мужской инстинкт! Каштановые пышные локоны волос были коротко острижены по моде того времени, но прелестный овал лица радовал взгляд классическим совершенством тонких черт и разъяренно поблескивающими синими глазами. Судя по тому, что её брат считал себя танцором, девушка принадлежала к английской богеме, но такое властно-праведное выражение встречается на лицах либо учительниц младших классов, либо работниц социальных служб. Увы, 'Joy' был не по карману ни тем, ни другим!
Девушка разозлено стучала каблучками, направляясь к кровати брата, когда её догнал Майкл, мысленно поблагодарив Всевышнего за то, что его ранили в руку, а не в ногу.
– Мисс!
Красавица озадаченно оглянулась, нелюбезно глянув на приставалу.
– Это по поводу вашего брата! – поспешил заявить Фрейзер, понимая, что иначе она не станет с ним разговаривать. – Я тут случайно услышал ваш разговор с мисс Гордон!
– И?
– Я бы мог помочь, но... вы уверены в этом препарате?
Девушка испытывающее смерила его глазами, но отчаяние, видимо, толкнуло её довериться незнакомцу. Она прикусила губу, и в синих глазах заплескались слезы.
– Я ни в чем не уверена! Но мне сказали знающие люди, что это лекарство – единственный шанс!
– Но может, все-таки не стоит рисковать? Вдруг ваш брат погибнет!
– Джон – очень талантливый балетный танцор! Он танцует с семи лет. Во что превратится его жизнь, если у него отнять ногу? Джон сказал, что покончит с собой!
Майкл знал, на что способны отчаявшиеся люди, а в возрасте Джо нередко решают проблемы таким радикальным образом. Но вводить парню неизвестно что? На это тоже нужно или мужество, или полная безголовость, чего у него как раз было в избытке!
– Так вы нам поможете? – её глаза с такой мольбой уставились на него, что Майкл решился на очередную глупость в своей жизни.
– Помогу! Только мне нужно несколько шоколадок!
У пораженной девушки нескрываемым недоумением вытянулось лицо.
– Настолько любите сладкое!?
– Это не для меня!
Вот теперь можно продемонстрировать и свою знаменитую фрейзеровскую улыбку, которая в общении с девушками его никогда не подводила.
– Медсестры очень любят сладкое!
Расчет оказался верным. Губы мисс Келси тронула ответная улыбка, и между ними воцарилась интимная атмосфера сотрудничества.
– Я достану шоколад, – прошептала она, – только вряд ли девушки пойдут на должностное преступление! Но если вы их уговорите...
– Нет, я не буду впутывать медсестер в эту историю, – сразу же категорично отверг эту идею Майкл,– мисс...
И он выжидающе посмотрел на неё.
– Келси! Памела Келси!
– Майкл Фрейзер, мисс Келси! Мой план другого рода – я сам буду делать инъекции, если вы мне объясните, как вводить препарат. Благо, наши кровати напротив, и я всегда смогу выбрать момент, когда нас никто не видит. От медсестер мне будут нужны только сменные шприцы и вода для раствора. Думаю, за шоколад я договорюсь с девочками!
Безумная идея, но почему бы не попробовать? Если Джо станет хуже, он сразу же прекратит. Инъекции, в свое время, его научили делать в бойскаутском лагере. И хотя Майкл давно не практиковался, он не сомневался, что сумеет сделать все нужное.
Девушка смотрела на него такими глазами, словно он был героем, сродни античным! Фрейзер польщено распрямил плечи, втянул живот и задорно подмигнул девушке.
– Давайте свой препарат!
Позже, разглядывая флакон с несколькими граммами кристаллического коричневого порошка, Майкл с тоской задавал себе риторический вопрос – когда же он поумнеет?! Ведь ему скоро сорок, виски уже седые..., и вот ринулся в очередную авантюру, стоило хорошенькой девчонке появиться в пределах обоняния его носа. А если он убьет этими инъекциями несчастного мальчика? Может, Памелу обманули и в склянке стрихнин? Только такого греха на совести ему и не хватало в довесок к Хелен!
Памела появилась буквально через полчаса. Задыхаясь от торопливости, она украдкой вытащила из сумочки стопку шоколада и несколько пачек сигарет.
– Водитель сказал, что это тоже может пригодиться! Простите, но я вынуждена бежать, у меня совсем не осталось времени!
Майкл глядел, округлив глаза, на такое богатство, даже приблизительно не представляя, откуда она это раздобыла за столь краткий срок. Девушка, тем временем, не смотря на спешку, углядела на его тумбочке томик Джейн Остен.
– Какой вы необычный мужчина, мистер Фрейзер! Не знала, что именно здесь встречу такого тонкого ценителя английской литературы.
Вот так-то! Знай наших!
– Да, знаете ли, люблю почитать на досуге классиков – Диккенса, Достоевского, Драйзера...
Почему Майкла заело именно на букве 'Д' неизвестно, но девушка одарила его сияющей улыбкой и исчезла.
'Так – шоколад на месте, склянка с убойным содержимым то же! Пора выступить в роли классического негодяя, способного из низких побуждений убить беззащитного больного!'.
– Привет, Джо, – бодро подошел он к соседу,– так уж случилось, что волей случая я буду тебя лечить! Правда, честно предупреждаю, что в успехе не уверен!
Джо был настолько бледен, что исчезли все краски на лице – даже губы и то были сине-белыми. Его то лихорадило в ознобе, то охватывал жар. Бедный мальчик! Каково это – остаться калекой в столь юном возрасте? Но ведь это лучше, чем умереть!
– Сколько лет тебе, Джо?
– Двадцать один!
Надо же – юноша выглядел настолько хрупким, что он не дал бы ему и шестнадцати.
Затея с шоколадом удалась – медсестра Мэри снисходительно глянула на больного и сунула плитку в карман.
– Болеутоляющее? Может, лучше о болях сообщить врачу и не заниматься самолечением?
– Мэри, дорогая, вы же знаете этих врачей! Они не доверяют даже сами себе. А мне из Америки прислали отличное болеутоляющее!
Прежде, чем сделать инъекцию, Майкл прочитал про себя краткую молитву, хотя не делал этого даже перед вылетами. Но там он рисковал только своей головой.
– Всё будет хорошо!
Майкл устыдился, услышав голос Джо. Видимо, у него было настолько перепуганное лицо, что даже этот умирающий мальчик и то решил его приободрить. Его рука со шприцем чуть дрожала, когда он делал первый укол, но это было ещё что, по сравнению с тем напряжением, в котором самозваный 'целитель' находился ближайшие несколько часов, напряженно вглядываясь в лицо Келси.
– Мисс Келси – хорошая сестра!
– Да, Пэм – молодчина! Мне с ней здорово повезло!
– Какая у вас семья?
– Я и она! Родители погибли в автомобильной катастрофе на юге Франции. Нас воспитывал опекун – лорд Мадресфилд. Есть ещё прадед и прабабка, но они совсем дряхлые!
Так – всё понятно! Келси принадлежат к английскому истеблишменту. И, судя по духам 'Joy', к весьма состоятельным людям. Тогда причем тут учительница младших классов?
– Чем занимается твоя сестра?
Джон ответил неохотно и не сразу.
– Пэм работает на правительство. Сестра хорошо знает языки, вот наш опекун её и пристроил куда-то ..., куда точно она не говорит!
– На скольких же языках говорит мисс Памела?
– Китайский, суахили, хинди, японский, кхмерский, ну и все европейские! С ней занимался дед, а он служил консулом в разных странах юго-восточной Азии!
'Девица, вдобавок, ещё и 'синий чулок' – сейчас немало таких развелось даже в высшем обществе!'
Майкл всегда сторонился ученых женщин, плохо понимая, зачем им это нужно. Конечно, иногда слабому полу приходится овладевать какой-то профессией, чтобы зарабатывать себе на жизнь, но зачем эта морока девушкам из состоятельных семей? К суфражисткам и феминисткам Фрейзер относился с презрительной снисходительностью, ни во что не ставя их лозунги и достижения. Кучка свихнувшихся мужененавистниц! И вот – увлекся девицей-полиглотом!
– У твоей сестры есть жених?
Джо насмешливо покосился на любопытного американца.
– Даже если и есть, её руки у меня никто не просил! А у вас есть невеста?
– Я вдовец!
– Простите!
– Расскажи мне ещё что-нибудь... Например, как ты увлекся балетом? Только не молчи!
Вот так в разговорах они и провели время до следующей инъекции. Госпиталь вокруг жил своей жизнью, и никто даже не подозревал, какое напряжение царит между постелями двух пациентов. И только убедившись, что состояние юноши не ухудшается – Майкл успокоился. А уж когда тому стало значительно лучше, ликованию новоявленного медбрата не было предела.
Когда во время очередного обхода мисс Гордон обратила на это обстоятельство внимание доктора Данэма, эскулап долго протирал свои очки, щуря красные от недосыпания глаза.
– В любом даже самом критичном случае всегда есть место Богу, – пробормотал он, разглядывая ногу Джо.– Ничем более подобное улучшение я объяснить не смогу!
Майкл едва подавил победную улыбку – его сдержал подозрительный взгляд мисс Гордон. 'Дракон' явно что-то подозревал, поэтому в ответ он вытаращил недоуменно округлившиеся глаза. Мол, сам поражен таким чудом!
Последние инъекции Джо пришлось делать самому, так же как и совать шоколад и сигареты медсестрам, потому что Майкла выписали. Увы, он так и не смог вновь увидеть так понравившуюся ему девушку, но хотя бы доброе дело сделал, и то хорошо!
И все-таки Фрейзер не уставал удивляться, от каких мелочей иногда зависит человеческая жизнь. Если бы у него в тот день был насморк, и его нос не уловил аромат 'Joy', то Келси уже либо щеголял одной ногой, либо и вовсе... Майкл даже не хотел думать о таком исходе дела – за эти дни он привязался к парню.
– Как хотя бы называется эта вакцина? – спросил он у Джо, торопливо упаковывая в рюкзак свои вещи.
– Не знаю! Экспериментальный образец.
– Жаль! Что ж, привет мисс Келси! Мне было приятно с ней познакомиться.
– Думаю, ей тоже! Спасибо вам за всё!
– Ерунда, приятель! Мы – янки, неплохие парни!
А между тем, пока Майкл оправлялся от ран в госпитале, битва за Британию продолжалась.
Английская истребительная авиация действовала настолько удачно, что крупный налет немцев на Лондон 27 сентября закончился полным провалом, а в последнем дневном налете 30 сентября лишь немногим немецким самолетам удалось достичь английской столицы.
Откладывался и десант. 17 сентября Гитлер издал приказ – прекратить накапливание десантно-высадочных средств в проливе и начать их рассредоточение. К тому времени английская авиация потопила или нанесла значительные повреждения немецкому морскому транспорту и десантным баржам. Гитлер вынужден был перенести начало операции Морской лев на весну 1941 года.
Единственную серьезную опасность представляли теперь ночные налеты обычных бомбардировщиков. Начиная с 9 сентября, немцы в течение 57 ночей наносили удары по Лондону. В среднем в налетах участвовало по 160 бомбардировщиков за ночь.
Возвращение Фрейзера в эскадрилью совпало как раз с окончанием этого блица, но не надо думать, что напряжение в английских истребительных соединениях стало меньшим.
В начале ноября Геринг отдал новый приказ, который в корне менял методы ведения авиационного наступления. Теперь главная роль отводилась ночным бомбардировкам городов, промышленных центров и портов. Для этих целей немцы имели около 750 бомбардировщиков, но фактически использовали не больше 250 самолетов в каждой серии налетов.
Выйдя из госпиталя, Майкл впервые за долгое время почувствовал себя почти счастливым. Он терпеть не мог больниц, и всего, что связано с этим местом – врачей, лекарств, запахов. И шагая из Хендфилса по дороге к аэродрому, американец всей грудью вдыхал влажноватый пряный воздух осени, радуясь и побуревшей траве по краям дороги, и рыжим листьям на деревьях, и серому низкому небу. Он жив, и это уже прекрасно, а все остальное..., как будет, так и будет!
'Галл', укутанный в маскировочную сеть и весь в капельках дождя, дожидался своего хозяина на стоянке, и Майкл, прежде чем пройти к себе, заглянул к боевому товарищу.
– Привет, комрад,– дружески похлопал он по алюминию серо-зеленой обшивки, – скучал?
Надо же, вот уже лет пятнадцать как он увлекся авиацией, на каких только самолетах не летал, и какие только не выпускал. Но 'галл' в кратчайший срок занял в его сердце особое место. Такой силы привязанность он испытывал только к плюшевому медведю, подаренному тетей Сарой, когда ему исполнилось четыре года.
Вечером в баре друзья устроили праздник по случаю его выздоровления. В этот раз Майкл изображал Креза – наконец-то, пришла долгожданная посылка от Фредди. Письмо, которое он послал месяц назад брату, могло бы заставить искусать локти от зависти любого спартанца: 'Привет всем! Здоров. Нужно: виски и сигареты (много!), шелковые чулки – 20 пар. Повторить через две недели. Майкл'.
Ответ, понятно, был адекватен. В посылке красовалась пара увесистых фляжек с виски, пакеты с чулками и пачки с сигаретами, и все это было обильно усыпано упаковками презервативов. Но Майкла, конечно же, больше всего заинтересовал листок бумаги, лежащий сверху. 'Привет, придурок! Если будешь так много пить и курить, презервативы тебе не понадобятся! Или ты для этого случая попросил себе шелковые чулки? Фред'.
Зато Майкл щедро одарил Мардж и Лидию чулками, а Кренфорда и Фарра снабдил сигаретами и презервативами. Вместе с другими пилотами, подсевшими к их столику, они разбавили приевшееся пиво одной из фляжек с отличным выдержанным виски. Причем дело пошло настолько успешно, что придя в состояние блаженного опьянения, летчики всей гурьбой выкатились из бара на улицу. А потом, переплетя руки на уровне плеч, встали в круг, и в абсолютном молчании слаженно станцевали английскую джигу! Подскакивая и задирая ноги в танце, пьяный Майкл счастливо улыбался, по-детски хватая языком капли щедро орошающего танцоров дождя. Здорово! Откуда из кромешной мокрой тьмы вдруг выплыло улыбающееся лицо Памелы, и он лукаво подмигнул ей в ответ:
– Всё будет хорошо, Пэм!
– Кто такая Пэм, Фрейзер? – спросил его Кренфорд, когда они, поддерживая друг друга, неуверенно брели к общежитию,– ты завел роман в госпитале?
– Пэм – девушка, говорящая на ста языках!
– Да ну!? А зачем тебе так много? Обычно и один-то хочется им вырвать без наркоза!
Майкл тяжело и философски вздохнул. Кому как, а у него уже была женщина, молчавшая словно сфинкс, и не сказать, чтобы это обстоятельство делало его счастливым.
День спустя начались будни. Зазвонил телефон, и один за другим их 'спитфайры' взмыли ввысь. Прислушиваясь к ровному гулу 'галла' Майкл летел навстречу новому сражению и думал о том, что от хорошего виски и похмелья не бывает, и настроение хорошее.
Он мчался в прозрачном бескрайнем небе. В кабине не было ни малейшего шороха, только слабые покачивания ручки подтверждали, что он все-таки летит, и разряды статического электричества слегка похрустывали в наушниках. Изредка раздавался дружеский голос ведущего.
Летчики в воздухе связаны особыми узами, которые гораздо прочнее обычных дружеских отношений на земле. Невидимые нити доверия и товарищества держали вместе истребителей эскадрильи. И Майкл ощущал себя одним из них – полноправным членом команды. Война перестала быть для него личной местью, став профессией, опасной и тяжелой, но все-таки профессией.
Хок случайно задел тумблер передатчика, и Фрейзер услышал, как он напевает модный мотивчик. Бентон покачал крыльями, и его звено, прекратив набор высоты, выровнялось четверкой. Кренфорд и Хок пристроились чуть позади Бентона и Майкла. Настало время снять гашетки с предохранителей и повернуть зеркальный прицел, потому что показался противник.
На этот раз у Майкла оказался самый маленький радиус, поэтому он первым встретил атакующих. 'Мессер' завис рядом, и успел дать очередь. Пришлось спешно уходить, но, выровняв свой истребитель позади неприятеля, Фрейзер крепко сжал ручку обеими руками и послал очередь ему в брюхо.
Эффект оказался неожиданным – вражеский самолет разлетелся на куски. Майкл вздрогнул от ужаса, увидев перед собой жуткую хризантему с огненной сердцевиной и разлетающимися во все стороны дымящимися обломками – лепестками.
А потом это приснилось ему ночью. Майкл проснулся в холодном поту и с бешено стучащим сердцем. Теперь он знал, как выглядят ворота в ад – огонь, в окружении развороченных внутренностей самолета.
ГРАФИНЯ СТЕНЛИ.
Ноябрь пролетел, как один день, в бесконечных делах и заботах.
16 ноября был осуществлен один из наиболее результативных вылетов нашего героя. Майклу удалось сбить бомбардировщик, летевший к Саутгемптопу, а на обратном пути к базе на их группу откуда-то выскочили заплутавшие немецкие истребители, и они вместе с Бенсоном подбили ещё и 'мессер'.
– Ещё один, и ты станешь асом! – игриво толкнул его в бок Кренфорд, когда они все вместе обмывали в пабе это событие.
Майкл только рассмеялся, отмахнувшись от назойливого приятеля.
– Какой-нибудь фриц то же мечтает за мой счет стать асом! Давайте выпьем, чтобы его мечты не сбылись!
– Фрейзер, ты такой остроумный, – восхитилась строившая ему глазки Лидия,– не то, что эти толстокожие слоны!
Увы, но даже галлоны пива, ярко намалеванные губы, и лично им подаренные шелковые чулки не сделали её более приятной для глаз. Впервые со времен окончания колледжа у Майкла так долго не было женщины, но это его не напрягало как всех остальных парней вокруг, часто цепляющих самых подозрительных девиц, крутящихся возле пилотов. Может, из-за избытка адреналина во время вылетов, а может, он наконец-то, стал умнее? Майклу хотелось верить именно в последнюю версию.
В декабре сильно похолодало, но с качественной одеждой в Британии стало ещё хуже, чем с едой. Можно было съездить в Лондон приодеться. Но, во-первых, некогда, а во-вторых, подвергавшиеся бомбежкам лондонцы сейчас не особо нежно относились к летчикам-истребителям.
Между тем, его летная форменная куртка пострадала во время ранения, а вновь выданная грела плохо, не смотря на джемперы и фланелевые рубашки, обмененные оборотистым Фарром на чулки и сигареты. Они жили душа в душу – Майкл с трудом ориентировался в новых реалиях, и только благодаря Стиву имел на завтрак сыр, масло, яйца и свежее молоко.
Поначалу, глядя на ношенные другими людьми вещи, Майкл испытывал внутреннее брезгливое сопротивление, но холод быстро заставил его изменить сибаритским привычкам, и он уже охотно напяливал на себя жилеты и свитера ручной вязки. А вот с куртками дело было плохо.
Пришлось принимать экстренные меры, чтобы не подхватить пневмонию.
Майкл позвонил тестю. После обязательных приветствий, тот укорил его за молчание:
– Почему не сообщили нам, что ранены?
– Не хотел вас волновать, тем более что ранение было легкое! Но откуда вы...
Майкл оборвал себя, сообразив, откуда такие сведения у Вормсли. Конечно, это их 'домашний' герцог распустил язык!
– Нам рассказал о ваших подвигах Эдвин,– тем не менее, любезно пояснил сэр Самюэль,– Эд очень гордится вами и просит прислать фотографию, чтобы показать друзьям!
Ну вот, он все-таки добился своего – сын захотел иметь его фотографию, хотя отец воочию не особо обрадовал паренька. И опять этот настырный сноб лезет в его семейные дела!
– Постараюсь! У меня к вам просьба – позвоните в Конектикут, пусть вышлют мою летную меховую куртку. Черную! Эвис знает, где она хранится. Стало холодно, и пока письма дойдут...
– Я обязательно свяжусь с миссис Фрейзер.
– И ещё..., не говорите им о ранении. Я уже здоров, и незачем лишний раз расстраивать родных!
– Можете на меня рассчитывать.
– Привет Джулии и Эду!
Теперь оставалось только молиться, чтобы какая-нибудь шальная немецкая подлодка не отправила его любимую куртку на дно Атлантики. Но к удивлению Майкла он получил помощь гораздо раньше и совсем из другого источника.
На следующее утро в общежитие позвонили с КПП. Дежурный сообщил, что к Фрейзеру приехала дама.
'Памела!'– радостно стукнуло в груди Майкла, и он чуть ли не бегом устремился к воротам, торопливо приводя себя в порядок, но когда почти достиг цели, то озадаченно затормозил.
Около огромного старинного форда черного цвета с замысловатыми гербами на дверях стоял самый чудной из водителей, которых он когда-либо видел. Старичок выглядел настолько иссохшим и немощным, что форменная кепка и тужурка смотрелись размеров на пять больше, чем были. Он был похож на вставшего на задние лапы истощенного жука.
– Это и есть та самая 'дама'? – озадаченно спросил Майкл сержантов охраны.
Те только насмешливо фыркнули.
– Твоя милашка сидит в машине,– дежурный уткнул нос в журнал и медленно прочитал запись,– по документам – леди Симона и пр., графиня Стенли. Ей лет сто, наверное, но о вкусах не спорят!
Майкл остолбенело уставился на машину, и робко приблизился к форду.
– Вы мистер Фрейзер? – подслеповато щурясь, высокомерно проблеял старикашка.
А когда он согласно кивнул головой, важно добавил:
– Её светлость ждет вас в машине!
Водитель открыл дверь, и Майкл втиснулся в обитое красной кожей нутро. Там сидела древняя, под стать своему шоферу старушка в мехах и перьях, столь обильно покрывавших её с ног до головы, что она была похожа на причудливую птицу с меховыми вставками по бокам. Но имеющий в активе своих престарелых родственниц, Фрейзер не обманывался относительно ветхого вида леди. У этих побитых молью старушенций, как правило, бездна сил, чтобы превращать жизнь окружающих в кошмар, но он-то тут причем?
– Майкл Фрейзер? – смерила она его пронзительным взглядом выцветших от старости глазок.
Фрейзер согласно качнул головой.
– Гм... Ты был плохим мужем для нашей Хелен!
Так, значит, этот остов имеет какое-то отношение к Вормсли! Но неужели вредная бабка специально пробралась к секретному аэродрому, чтобы сообщить эту сенсационную новость?
– Мне вчера позвонила Джулия. Они очень волнуются за твое здоровье, негодник!
От такого почти дружеского обращения Майкл поперхнулся, и, наконец-то, решился вставить слово:
– Почему леди Джулия позвонила именно вам, мэм? Я ведь просил...
– Пока посылка достигнет Англии, ты подхватишь чахотку! Мой старший внук то же увлекался авиацией, и у меня сохранились его вещи. Я привезла тебе целый чемодан свитеров, теплого белья и куртку.
Майкл немного растерялся – он не думал, что теща развернет такую бурную компанию по сбору теплых вещей, подняв на ноги даже столетних леди.
– Спасибо, мэм, – поспешил он поблагодарить старушку,– но ваш старший внук...
– Он погиб под Дюнкерком!
– Извините, мэм!
– Редко какая семья не понесла потерь в этой войне! Вот и Вормсли не повезло. Надо бы тебе натрепать уши за твои выходки, но думаю, немцы это сделают лучше, чем я!
Она тяжело перевела дыхание и окинула его неожиданно доброжелательным взглядом.
– Судьба по-разному смеется над людьми! Не надо отчаиваться! – её цепкая иссохшая лапка фамильярно похлопала его по колену. – Наше поместье – Стенли-холл находится в двадцати милях отсюда, и если выпадет свободный денек, мы с Джорджем будем рады гостям. У нас почти никто не бывает. Сын погиб в первую мировую войну, внуки во вторую! Остались только правнуки, но у них своя жизнь...
Майкл вздохнул. Бедные старики! Страшно, наверное, вот так – сначала похоронить детей, а потом и внуков.
– Я постараюсь вас навестить, мэм, – твердо пообещал он,– если, конечно...
– Ерунда, – упрямо возразила старушка,– должен же кто-то выжить в этой войне!
С таким утверждением не поспоришь.
Первым, кто присвистнул от удивления при виде содержимого старинного чемодана из крокодиловой кожи, был дежурный КПП, распахнувший крышку при досмотре вещей.
– Вот это да! Под маской старой леди скрывалась добрая фея?
– Можно сказать и так! – буркнул Майкл.
– Может и мне, в таком случае, что-нибудь перепадет? Я бы не отказался от фрака в стиле Гарри Купера, лакированных штиблет и говорящего попугая!
– Обратись в Женскую добровольческую службу, старина!
Оказавшись в общежитии, Майкл смог рассмотреть подарки леди Симоны. Да, её покойный внук был большим щеголем! Причем щеголем, не ограничивающим себя ни в каких расходах. Теплое нижнее белье из тонкой мягкой шерсти, конечно, было весьма кстати на продуваемых пронизывающими ветрами аэродромах, но разве оно шло в сравнение с фантастически дорогими толстыми свитерами из шерсти лам – шедеврами экстравагантной Эльзы Скьяпарелли? Эти произведения искусства, специально созданные для миллионеров – яхтсменов, вполне годились и для летчиков. Но превзошла все ожидания все-таки летная куртка – виртуозно выделанная оленья кожа, подбитая настоящими русскими соболями! Было даже страшно портить такую эксклюзивную вещь, пришивая к ней 'крылышки' и нашивки сержанта.
– Интересно,– задумчиво сказал Фарр, разглядывая примеряющего обновку Майкла,– если я продам свой дом, машину, дом родителей и ферму сестры, мне хватит денег хотя бы на рукава?
– Не знаю,– пораженно выдохнул Майкл,– думаю, что нет!
– Может, повесить её в штабе Истребительного командования около гербового щита? Там все-таки круглосуточная охрана! Ты, парень, теперь её и на ночь не снимай – мало ли кто спьяну позарится, чтобы перед девчонками покрасоваться!
– Зато тепло!
– Надо думать! С чего эта графиня надумала делать подарки?
– Её внук погиб при Дюнкерке, и эти вещи больше никому не нужны!
– У-гу! И изо всех летчиков Англии она выбрала именно тебя? Наверное, по жребию?
Вот, черт! Майклу совсем не хотелось посвящать посторонних в свои семейные дела, но, похоже, другого выхода не было.
– Графиня – хорошая знакомая моей тещи.
– Ты женат? – округлились глаза у Стива.
Его удивление можно было понять. Стены комнат общежития украшали фотографии родных и близких пилотов – жены, дети, невесты, и только у Майкла над кроватью скромно красовался портрет Греты Гарбо, пришпиленный кем-то из предыдущих постояльцев. В Англию он собирался в таком жутком состоянии духа, что просто забыл взять фотоснимки детей, о чем теперь жалел.
Наверное, это было темой обсуждения в его эскадрильи, но самого Фрейзера никто не спрашивал о родных. И вот, пожалуйста!
– Я – вдовец, – сухо пояснил Майкл, – и, пожалуйста, больше ни о чем меня не спрашивай!
Это он зря сказал! Фарр чрезвычайно оживился:
– Ты её прикончил?
Шутить на такие темы Майкл не мог.
– Она погибла вместе с дочерьми во время первой бомбежки Лондона. И если скажешь ещё хоть слово, я тебя придушу! И это не угроза!
Стив дураком не был, и быстро сообразил, что его шее грозит реальная опасность. Но всё равно, шуточки относительно благоволения Фрейзеру со стороны столетней графини не стихали до вечера следующего дня, а потом... потом был следующий вылет, из которого не вернулись множество летчиков их эскадрильи, в том числе и Чарльз Бентон.
Майкл увидел, как задымился его самолет, и как раскрылся парашют Чарли, но вот живым он приземлился или нет, конечно, знать не мог! Бентон в тот вылет был его ведущим и первым напоролся на десяток истребителей сопровождения. Фрейзер ничем не смог ему помочь, потому что его в тот момент зажали с двух сторон два 'мессера', и он с огромным трудом от них удрал, находчиво закрутив, очевидно, желторотых новичков в головокружительной карусели.
В небе крутилось настолько много самолетов, что для оставшегося одиноким пилота оно стало крайне опасным местом. Фрейзер постоянно оглядывался, разыскивая ближайшее звено 'Спитфайров', к которому можно было бы присоединиться, когда внезапно перед ним вновь возник 'мессер'. Вражеский пилот повел свой самолет в пологое пике, а Майкл развернул 'Спитфайр', чтобы пристроиться ему в хвост, и очередью из 8 пулеметов расстрелял его кабину. Он стрелял до тех пор, пока пилот не перевернул самолет и не сбросил колпак, прежде чем раскрыть парашют, но тут вражеский истребитель взорвался. Фрейзер, ускользая от несущихся прямо на него обломков, вынужден был заложить такой вираж, что чуть не потерял сознание от перегрузок.
Все ещё вздрагивающий от возбуждения, Майкл сделал несколько кругов, чтобы осмотреться. Стычка длилась не более нескольких секунд, но за это время небо вокруг опустело, и его победу некому было подтвердить. Ну что ж, пусть это достижение останется личным, и Майкл повел самолет обратно на базу.
Но Пендлтон, которому о произошедшем поведал офицер наведения, настоял на рапорте.
– Может, гибель фрица позже подтвердят наземные службы. Составляй рапорт!
– Как Бентон?!
– Жив, но ранен!
Майкл не знал, что именно в этот напряженный момент битвы за Англию истребительное командование мудро решило не слишком беспокоиться о точном числе уничтоженных вражеских самолетов, и иногда принимало к сведению и не подтвержденные данные. Надо было как-то поощрять настолько сильно рискующих людей.
На место командира звена прислали Дика Мэнсона – офицера, который выглядел даже старше Майкла, хотя тот чувствовал себя чуть ли не дедом рядом с двадцатипятилетними Хоком и Кренфордом. Дик научился летать во Вспомогательной авиации почти в сорок лет. Несмотря на возраст и скрытный характер, он довольно быстро освоился среди незнакомых пилотов. Однако не участвовал в их вылазках в городок, практически не пил, и вообще, был человеком строгим и осторожным. Его повадки северянина зачастую охлаждали пыл молодых подчиненных. Мэнсон имел жену и троих детей и оказался примерным семьянином.
РОЖДЕСТВО.
Накануне рождества Майкл получил сразу несколько приятных известий.
Во-первых, его рапорт о последнем сбитом 'мессере' все-таки подтвердили наземные службы, и он теперь мог считать себя летчиком 'асом'. Пилоты – тщеславные люди!
Во-вторых, ему позвонила Памела.
– Простите,– извинилась она,– но, к сожалению, в госпитале мне не смогли дать вразумительной справки о расположении вашей эскадрильи. Пришлось искать!
