355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лилия Гаан » Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ) » Текст книги (страница 12)
Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ)
  • Текст добавлен: 29 апреля 2017, 01:30

Текст книги "Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ)"


Автор книги: Лилия Гаан



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Дойдя до этого места в своих умозаключениях, Майкл опомнился, сообразив, что это уже полная чушь. Хелен всегда могла начать бракоразводный процесс, и ей не нужно было лгать и изворачиваться перед ним по одной простой причине – он ничего в её жизни не значил. Эта женщина всегда была для него настоящей головоломкой – слишком сложной, слишком запутанной и далекой как другая галактика.

Наверное, поэтому, когда Майкл звонил теще и жене, поздравляя их с Рождеством, он ничем не намекнул, что знает о бизнесе жены.

– Когда роды? – спросил он у Хелен.

– Прибавь девять месяцев к нашей последней встрече!– был невозмутимый ответ.

Фрейзер прикинул.

– В феврале? Я постараюсь подбить свои дела так, чтобы выбраться в это время в Англию!

– Можешь не напрягаться – младенец появится без малейших усилий с твоей стороны!

Майкл обиделся. Этот ледяной голос уязвил его в самом святом. Пусть он не самый преданный муж на земле, но уж упрекнуть его в невнимательности к детям было по меньшей степени несправедливо.

– Как тебе будет угодно! – сухо закончил он разговор.

В Сочельник во Фрейзер-холле без приглашения появилась семейка Питботов.

– Да вот,– жизнерадостно грохотал мистер Питбот,– решили в этом году вас навестить. Полин мне все уши прожужжала, что хочет познакомиться с новым мужем Джил!

Причина была так себе, потому что Полин и его сестра недолюбливали друг друга, но приличия были соблюдены, потому что дон Феликс Мадуйра дос Сантос ди Оливейра как раз навестил своих новых родственников, вернувшись из свадебного путешествия по Европе.

Импозантный, хотя и начинающий лысеть черноусый мужчина с орлиным профилем изрядно действовал на нервы своим новым родственникам подчеркнутым высокомерием и безаппеляционностью в суждениях. Вот и за праздничным столом он разглагольствовал практически в полном одиночестве, расписывая свои впечатления от посещения Германии под восхищенными взглядами, как молодой супруги, так и выводка теток. В кои-то веки старые девы были в полном восторге от выбора Джил.

– Настоящий мужчина! А какой серьезный!

– И эти усы, Сара?!

– А взгляд?! Орлиный! За такого бы даже я вышла замуж!

Впрочем, тема настоящего мужчины мелькала и в патетической речи новоявленного зятя Фрейзеров. И его панегирик был направлен ни на кого иного, как на Гитлера!

– Наконец-то среди прогнивших западных демократий Старого света появился стоящий политик! Он навел в Германии такой порядок, какой и не снился даже известным своей педантичностью немцам. Победил безработицу! Благодаря ему каждая немецкая семья имеет в воскресенье кусок мяса в своем супе. У него грандиозные замыслы на Востоке. Это новый Барбаросса, Александр Македонский!

– Атилла!– буркнул себе под нос раздраженный Майкл, не смотря на предупреждающий взгляд отца.

И тут же получил залп изо всех орудий по своей скромной персоне.

– Не надо ерничать, молодой человек! Вы ещё просто не постигли всю глубину замыслов этого великого человека. Гитлер несет на дулах своих танков новую европейскую цивилизацию, как когда мои предки принесли её на остриях своих пик на берега Нового света! Кровь конкистадоров и рыцарей крестоносцев все ещё бурлит в жилах элиты нашего мира, заставляя перекраивать страны и континенты и нести новый мировой порядок!

– Поляки все же не ацтеки, а русские – не апачи, чтобы их цивилизовать! У них там так же, какой-то 'новый порядок', попахивающий психушкой. И чем он хуже, право слово, не пойму! – Майкла зацепило покровительственное обращение – 'молодой человек'.

– Вот именно,– презрительно фыркнул зять,– не поймете! Потому что не даете себе труда понять. Вы в своей богатой, закормленной стране не видите, что наш мир нуждается в переменах и гениальном вожде. И фюрер вполне подходит на роль нового мирового властелина.

Старик Питбот с вполне умеренным интересом слушал разглагольствования дона Феликса. Чувствовалось, его эта тема интересует мало, не то что отлично приготовленный лосось под винным соусом. И все же из вежливости, и чтобы вообще уж не выглядеть предметом сервировки, он вяло заметил:

– А евреям-то почему не нашлось места в этом 'новом порядке'? Где они фюреру любимый мозоль оттоптали – в детстве пряников в лавке не довесили?

Ой, что тут началось! Оливейра так сверкнул глазами на невежду, что тот чуть не подавился рыбной костью от удивления.

– Евреи – это недочеловеки! Ещё со времен святой инквизиции все разумные люди знали, что они сеют хаос, вредят людям, и лучший еврей – это мертвый еврей. Испанцы по незнанию враждебной природы этих нехристей, в порыве христианского милосердия пытались заставить их отказаться от творимых мерзостей, но где иудеи там всегда ложь, лицемерие, обман, грязь и похоть. Гитлер прав, не крестить их было надо, а выжечь всю их породу каленым железом, уничтожить физически, чтобы и воспоминаний не осталось об этом народе, у которого нет ничего святого – ни родины, ни земли!

Фрейзеры окаменели. Ну, и родственничка Бог им послал, да такого в цепях в дурдоме держать надо! Не приведи Господь, услышит кто-нибудь из деловых партнеров евреев, эдак и бизнес можно потерять.

Старший Фрейзер нервно покосился на ошеломленного Питбота и торопливо поспешил сгладить ситуацию, переведя все в шутку:

– Времена инквизиции, благо, прошли, а от Гитлера и его 'нового порядка' нас отделяет океан. И право слово, давайте поговорим в святой вечер на другие темы – вы не готовы с Джил сделать меня дедушкой?

Этот вопрос после медового месяца он задавал всей череде зятьев и уже давно перестал надеяться получить положительный ответ, втайне опасаясь, что Джил бесплодна, но хотя бы здесь его сегодня ждал приятный сюрприз.

Дон Феликс расплылся в самодовольной улыбке, покровительственно глянув на умудрившуюся застенчиво покраснеть Джил.

– Нашего первенца мы назовем Адольф!

У Фрейзеров перекосились лица.

– Может, – деликатно осведомился после неловкой паузы будущий дед,– будет лучше назвать его в честь вашего дяди кардинала? Даже здесь – в США, мы наслышаны о его подвижнической деятельности!

Майкл удивленно покосился на отца. Вообще-то, даже Навуходоносор был бы предпочтительнее Адольфа, но все-таки так рисковать будущим ни в чем не повинного младенца? Кто знает, как зовут этого испанца?

– Возможно, вы правы,– после довольно длительных раздумий неожиданно согласился Оливейро,– божья благодать скорее осенит младенца, если ему будет дано имя всеми уважаемого святого отца Диего!

М-да! Диего..., но с другой стороны не Адольф ведь! Фрейзеры расцвели облегченными улыбками.

Неожиданно эта тема всплыла уже под утро в спальне Майкла, где распоясавшаяся Полин не давала сомкнуть ему глаз.

– Любовь моя, – запыхавшись от выматывающей скачки, пролепетала блажная девка,– как мы назовем нашего сына?

Майкл устал, ему хотелось спать, а он никак не мог выпроводить восвояси настырную гостью, поэтому зло буркнул, мгновенно вспомнив придурочного зятя.

– Торквемада! Полин, ты когда-нибудь угомонишься? Какой сын? Ты забыла, что у меня есть жена, которой через два месяца рожать?

Но та только расхохоталась, как гиена, не выказывая никаких признаков усталости. Вот, ведь железная кобылица! С её задатками только в портовых кабаках путаной работать. И названное с черным юмором имя выветрилось из его головы, впрочем, как и покинувшая на рассвете его постель Полин.

Избегая очередного набега сладострастной амазонки, Майкл под выдуманным предлогом покинул родительский дом и сбежал к друзьям. После праздников он вернулся в Нью-Йорк, где его ждала первая из целой цепи бед и неудач 1940 года – самого черного года в его жизни. Пропала Бетси.

Когда он с несколько запоздавшим рождественским подарком в кармане появился в испанском ресторанчике, то выяснилось, что Бетси рассчиталась ещё перед праздниками и исчезла в неизвестном направлении. По крайней мере, её антрепренер ничего о ней не знал.

– Кто поймет этих девок? Её вроде бы все устраивало, а потом куда-то сорвалась. Наверное, поволоклась за каким-нибудь дружком. Этих дурочек жизнь ничему не учит! Поговорите с её товарками, может, она им что-нибудь сказала?

Увы, украшенные разноцветными перьями и блестками дивы мало что смогли пояснить. Состояние собственных чулок их волновало гораздо больше, чем неизвестно куда исчезнувшая Бетси. Правда одна из них – рослая, черноволосая девица рассеянно бросила, поправляя перед зеркалом броский клоунский макияж:

– Бет бросил её парень! Нагло, прямо на глазах ушел с другой девкой с какой-то вечеринки!

Майкл помянул про себя недобрым словом прилипалу Полин.

– И?

– Она была беременная от него, а он так поступил! Вот сволочь!

У Фрейзера потемнело в глазах. Бетси не решила эту проблему? Но... почему?

– И что же?

– Она больше не может вскидывать ноги выше головы, и что ей оставалось делать? Бетси решила вернуться домой!

– А где её дом?

– Откуда мне знать!

Девка поправила перья на голове и с подозрением покосилась на побледневшего молодчика в прекрасно сшитом фраке.

– А вам-то какое дело до Бетси?

Майкл вышел. Итак, где-то на территории отнюдь не малых штатов затерялась беременная Бет. И кто знает, может именно он отец её ребенка? А может и нет! Странно, но последняя мысль не доставила ему утешения – Майкл чувствовал себя гадко. Настолько гадко, что весь остаток зимы провел один.

У него в ту зиму было слишком много дел с реконструкцией авиазавода. Неожиданно быстро удалось заключить первый выгодный контракт на поставку электротехнического оборудования для истребителей 'Тандерболт'. А потом Фрейзеры получили возможность поставлять комплектующие для авиазаводов в Бразилии. Контракт заключил от имени своего правительства ди Оливейра, имевший доверительные отношения с диктатором Варгасом. Дело пошло, но как всегда в таких случаях потребовалось много усилий, чтобы его наладить. Майкл мотался по стране, изучая специфику военного авиационного производства и добиваясь лицензий на поставку авиационного оборудования в Бразилию, а это было непросто из-за вполне понятной секретности, окружающей всё, что связано с вооружением.

Известие о рождении очередной дочери Патриции он воспринял равнодушно. Ему позвонила теща, но даже придерживая трубку у уха Фрейзер продолжал рассматривать чертежи очередного узла.

– Мой приезд нужен? – рассеянно осведомился он.

Джулия, похоже, растерялась.

– Не знаю... А как вы считаете?

Майкл холодно хмыкнул.

– Не важно, что считаю я! Важно, что ваша дочь не видит в этом необходимости.

На том конце провода воцарилась глухая пауза.

– Майкл..., пожалуй, вы всё не правильно понимаете,– неуверенно и с горечью пробормотала теща.

Но Фрейзер ничего не хотел понимать. Ему уже давно надоело всё, связанное с женой. Сколько можно биться головой о непроницаемую стену?

– Я позвоню Хелен и поздравлю её! – холодно пообещал он, тем самым давая понять, что считает разговор законченным.

Но после недолгого раздумья звонить не стал, обойдясь поздравительной телеграммой и заказав корзину роз. Зато тетки пожелали лично поздравить роженицу. Впрочем, об этом он узнал позже.

А пока Майкл колесил по стране, заключая договоры с поставщиками и расширяя совместный с зятем бизнес.

Между тем, каждый день приносил все новые и новые тревожные известия из Европы. Гитлер захватил Норвегию, Данию, Бельгию и Нидерланды.

Каждое утро, разворачивая за завтраком очередную газету, Фрейзер первым делом искал глазами колонки международной жизни. С легким холодком внизу живота он осознавал, что его семью от войны начинает отделять только узкая полоска Северного моря.

Когда немцы вступили во Францию, его нервы не выдержали и он позвонил жене. Тогда Майкл находился в Калифорнии, но слышимость была прекрасной. Правда, диалог получился настолько кратким и сухим, как будто его вели не муж и жена, а пара спартанцев.

– Хелен?!

– Я слушаю!

– Как вы там?

– Живы и здоровы!

– Гитлер уже во Франции!

– Я знаю!

– Тебе и детям нужно срочно покинуть Англию!

– В этом нет необходимости!

– Но...

– Извини, мне нужно кормить малышку! До свидания!

Пришлось, тяжело переведя дыхание, положить трубку на рычаги. Не оставалось никаких сомнений, что от их брака не осталось ничего похожего даже на тривиальную привязанность – Хелен отчетливо дала понять, что не желает с ним разговаривать. Всё бы ничего, но в Англии подвергались опасности его дети. И пусть жена не хочет иметь с ним дела, причем здесь Эд и малышки.

Обсудить эту проблему он решил в семейном кругу, приехав в конце июня в родительский дом. Может, Хелен будет более внимательна к аргументам свекра?

Но жаркий июньский денек оказался богат сюрпризами.

Пока Майкл возился с подарками и детьми, вокруг него как стая надоедливых ос кружили тетки.

– Тебе нужно срочно вылететь в Англию и перевезти сюда свою семью! – наседала тетя Мейбл. – У них продукты по карточкам, и бедная Джулия едва сводит концы с концами. Твоя семья голодает!

– Бедняжка Хелен работает – шьет противогазы и военную форму. Это не дело для женщин из семьи Фрейзеров! Можно подумать, что тебе не на что содержать семью!

Майкл как раз играл с Джеральдом, показывая ему новую железную дорогу. Сын увлеченно запускал паровоз, и громко смеялся, когда тот сигналил, проезжая семафор. С наслаждением вдохнув запах, исходящий от его темных волос, отец с тоской вспомнил Эдварда.

– Хелен отказывается покинуть Англию! – пояснил он теткам. – Я ей недавно звонил, и она не просила увеличить содержание.

Старые дамы раскудахтались, как возмущенные куры.

– Да разве по такому поводу звонить надо? Срочно поезжай в Англию и привези жену с детьми сюда!

Можно подумать, что это легко сделать! Майкл тяжело вздохнул. В глубине души он был уверен, что все уговоры бесполезны – Хелен останется в Англии, и в первую очередь потому, что прекрасно осознает, что не нужна ему.

Фрейзер – старший с Эвис приехал прямо к обеду в дурном расположении духа.

– Дела на бирже нестабильны, – пожаловался он сыну,– того и гляди грядет обвал! А все из-за войны во Франции.

– Вряд ли,– усомнился Майкл,– все будут выжидать, чем закончится французская заварушка.

– И так понятно! Не смотря на вмешательство англичан, дела у французов плохи. Вчера немцы оккупировали Париж.

Об этом Майкл ничего не знал – в утренних газетах информации ещё не было.

С неохотой оторвался он от игры с сыном и поплелся вслед за отцом в кабинет.

– Я бы хотел, чтобы ты поговорил с Хелен и пригласил её к нам!

Фрейзер-старший, рассеянно ворошащий бумаги на столе, с иронией посмотрел на отпрыска.

– А твоего приглашения уже недостаточно? – и не дожидаясь ответа, с досадой добавил.– Когда же ты, наконец-то, поставишь точку на этой пародии на брак? А то диво какое-то – жить вы с ней не живете, а только производите на белый свет детей, совокупляясь, точно хороший производитель с коровой! Сколько встреч, столько детей! Или тебе слава Авраама покоя не дает? Хочешь стать прародителем новой нации? Или о таком изобретении, как презервативы никогда не слышал?

Ну, всё! Родителя понесло! Если уж он его внуками стал попрекать... А что делать, когда жене не нравится заниматься сексом в презервативах?

– Хелен не хочет со мной разговаривать!

Отец хмуро фыркнул.

– Наверное, слухи о твоих похождениях достигли и Англии. Казанова!

Майкл удивился. Казанова? Да его сдержанность за последние полгода под стать монашеской! Но он не стал разубеждать отца. Было ясно, что старик не в духе, и кроме дюжины язвительных реплик от него сейчас ничего не услышишь.

Неожиданно ясность в этот вопрос внесла Эвис.

Когда он перед обедом заглянул в гостиную, мачеха увлеченно сплетничала с тетками. Её злорадно стрекочущий голос достиг его слуха ещё на пороге, и Майкл хотел незаметно ретироваться, но поздно – его заметили.

Эвис в модном платье полувоенного спортивного стиля смотрелась неплохо. Легкий загар оттенялся белой малюсенькой пилоткой, теряющейся среди черных кудрей взбитого надо лбом солидного кока. Сейчас она пузырилась от возбуждения, и синие глаза светились удовольствием, которое женщины испытывают, только узнав какую-то сенсационную сплетню.

– Майкл,– окликнула, заметив его попытку ретироваться, тетушка Сара,– иди сюда! Милочка Эвис рассказывает потрясающие вещи!

– Кто бы сомневался,– с тоской буркнул Майкл, неохотно плетясь к дамам, – так что же произошло, если вы так потрясены? В моду вошли юбки с кошачьими хвостами?

Тетки похихикали, и даже Эвис с веселой укоризной глянула на мрачного пасынка.

– Ох, Майкл, ты такой забавный!

Она выдержала короткую паузу, безуспешно пытаясь создать интригу, но сообразив, что вряд ли его это расшевелит, быстро выпалила:

– Полин Питбот беременна! Представляешь, без мужа!

У Майкла появился мерзкий привкус во рту.

– Откуда вы узнали?

– Так у неё уже живот торчит! Говорят, ей через пару месяцев рожать. И главное – никто не знает отца будущего ребенка! Представляешь?

М-да! Действительно, сюрприз! Майкл испуганно прикинул – ребенок мог быть и его, хотя... мало ли кто из любовников Полин мог её так подвести? Что он – единственный мужчина в мире, чтобы брать на себя отцовство, любого появляющегося на свет младенца?

– Кого сейчас этим удивишь? – изобразил он безразличие. – Мы не в Новой Англии прошлого века – камнями её не закидают, и алую букву носить не заставят!

– Говорят, мистер Питбот в ярости и грозится убить соблазнителя!

– Наверное, поэтому Полин и молчит!

Майкл весьма правдоподобно изобразил зевок, но не успел ещё вернуть губы в нормальное положение, как наткнулся на подозрительно поблескивающий из-за очков взгляд тетушки Мейбл.

– На Рождество эта Полин висла у тебя на шее,– коварно запустила она в него свои скрюченные артритом когти,– я даже видела...

Майкл сурово посмотрел на распоясавшуюся родственницу. Так и есть – эти сварливые старушенции никогда не спят, и только и делают, что ночь напролет шастают между спальнями, подслушивая под дверьми!

– Чтобы вы не видели, тетушка,– с нажимом произнес он,– вам показалось! Мисс Питбот хорошо известно, что у меня есть жена и пятеро детей. Деликатное положение Полин – дело самих Питботов. Из дома с младенцем на руках её не выгонят, и ребенка в приют не сдадут!

От теток ему удалось отболтаться, но на отца такие аргументы вряд ли произведут впечатление. Вот ведь, на чужом пиру похмелье! Не хотел Майкл эту девку, разве что дубиной не отмахивался, а в результате получилось, что Полин – невинная жертва, а на него повесили сомнительные лавры соблазнителя. Как бы подтверждая эту мысль, тетя Сара сурово сомкнула губы.

– Господне наказание все равно настигнет подлеца, опозорившего доверчивую девушку! Хотя и сама девица должна себя блюсти!

– Ох, уж эти современные нравы,– с наслаждением подхватила тетя Мэйбл,– конечно, Полин виновата сама! Ведь не всем так везет, как тебе, дорогая, – выпустила она отравленную стрелу в Эвис,– не каждый мужчина оказывается таким безукоризненным джентльменом как твой муж, чтобы бросить жену ради любовницы!

– Я никогда не была любовницей мистера Фрейзера,– оскорбилась Эвис.

Майкл со снисходительной жалостью посмотрел на раскрасневшуюся мачеху. Вот уж воистину, несчастная! С кем она надумала сражаться? Да от неё сейчас мокрого места не останется!

– Конечно, дорогая! Ведь если бы знать заранее, что все попытки завести ребенка закончатся провалом, мистер Фрейзер никогда бы на тебе не женился. Милочка Хелен гораздо реже видит мужа, однако подарила ему уже пятерых детей. Вот что отличает истинную леди от не осознающих свой долг вертихвосток!

Эвис сникла. Тетки садистки били её в самое больное место, и, судя по всему, не собирались останавливаться, войдя в кураж. Майкл трусливо ретировался в сад, сославшись на желание погулять с детьми.

Разговор с отцом состоялся уже после ужина, когда дамы удалились из столовой, чтобы дать им в покое выпить по бокалу портвейна. Старший Фрейзер не стал читать ему мораль – он был мрачен и деловит.

– Я уже давно потерял надежду, что ты наведешь хоть сколько-нибудь приемлемый порядок в своей жизни,– с горечью высказался отец, рассматривая на свет рубиновое вино,– я знаю, что эта потаскушка спала на Рождество в твоей постели. Мэйбл следила за вами. Конечно, это может быть чей угодно младенец, но, судя по её молчанию, Полин уверена, что твой. Если она поделится своими соображениями с отцом, мы потеряем хорошего делового партнера, и неизвестно, не придется ли нам следующее Рождество встретить в очереди за благотворительной тарелкой супа!

Это была любимая присказка отца, на которую не стоило обращать внимания, но в остальном он был абсолютно прав.

– Что делать? – не стал оправдываться Майкл.

Отец задумчиво молчал, продолжая смаковать напиток, пока на донышке не осталось несколько капель, на которые он с сожалением покосился, а потом все-таки процедил сквозь зубы:

– Отправляйся в Бразилию, к сестре и зятю и помоги наладить производство. Просчитай до конца все риски, подумай – к каким именно типам самолетов придется выпускать комплектующие детали? Может, выгоднее завозить их из США и только собирать на месте? В этом случае будет гораздо меньше головной боли с нашим департаментом.

Отец был прав, и хотя меньше всего на свете Майклу хотелось лететь в Бразилию, это было хорошим поводом на время исчезнуть из Штатов, чтобы случайно не столкнуться с Питботами до родов Полин. А там видно будет... В конце концов, он женат и не может предложить ей руку и сердце, даже если она родит тройню!


24 АВГУСТА 1940 ГОДА.

Бразилия оказалась значительно более приятным местом, чем он предполагал, и если бы не параноик зять Майкл пожелал бы остаться здесь навсегда.

Джун со своим мужем жили в бывшей столице Бразилии в городе Сальвадор-да-Баия. И хотя Фрейзер часто бывал в Рио, его сердце навсегда покорили тихие улицы этого городка – освежающий бриз со стороны моря, дремлющие в экваториальном зное пронзительно белые колониальные особнячки, симпатичные улочки с разноцветными домами, дребезжащие трамвайчики, а главное – неправдоподобно роскошные мулатки! Девушек с такими чувственными формами он не видел никогда!

Баия состояла из двух частей – Верхнего и Нижнего города, соединенных подъемником Ласерда. Роскошный особняк зятя располагался на холмах Верхнего города, соседствуя с такими же красивыми дворцами местных богачей. Здесь же находились правительственные офисы, церкви и монастыри – настоящие шедевры колониальной городской архитектуры.

На фуникулере Ласерда Лифт можно было спуститься в Нижний город, в прибрежной части которого раскинулся старый порт, более современные кварталы, а так же находился коммерческий и финансовый центр Сальвадора.

На рынке Модело Маркет можно было найти экзотические изделия местных умельцев. Чернокожие женщины Баии в белых колониальных платьях продавали тропические фрукты, цветы и различные кушанья местной, весьма оригинальной кухни. Майкл любил время от времени посидеть в местных закусочных и посмаковать вкуснейшие блюда с диковинными названиями – вата-пас, акараджес, ксинксинс.

Да и сам стиль жизни города был как будто пропитан запахом пряностей и ванили с тяжелой довлеющей над всем ноткой океана, пляжи которого простирались к северу от Баии почти на тысячу километров, радуя глаз белым песком и кокосовыми пальмами .

Фрейзеру нравилось здесь всё – и тихие сиесты, и манера осуществлять деловые сделки, как бы между прочим, во время партии в бильярд или на приеме с коктейлями, кучки стекающихся каждое утро к мессе женщин в строгих вуалях, живописные наряды мулаток, капоэйра, казино, где какаовые плантаторы, швыряли на игральный стол пачки денег. Майкл очень быстро постиг этот стиль жизни – завел себе белый костюм и широкополую шляпу, кучу веселых приятелей из местной 'золотой молодежи', хотя и понимал, что для них он чужак – 'гринго'.

Фрейзер хотел было поселиться в отеле, чтобы иметь свободу действий, но Джил и зять не захотели об этом даже слышать.

– У нас достаточно большой дом, чтобы устроить тебя, дорогой шурин, со всеми удобствами,– решительно отверг ди Оливейра его блеяние о нежелании стеснять любезных хозяев,– мы познакомим тебя с нужными людьми!

Надо сказать, что свое обещание он выполнил, хотя жить рядом с этим человеком для Майкла оказалось непросто. Зять показал себя во всей красе уже во время обеда, данного в честь его приезда.

Это произошло 22 июня 1940 года – именно в тот черный для всей Европы день, когда престарелый маршал Петен подписал акт о капитуляции Франции. Газеты возбужденно писали об ужасах переправы разгромленной английской армии через Ла-Манш, миллионах беженцев, и прочих ужасах войны.

А здесь во главе стола, ломящегося от старинного фарфора, хрусталя и золотых приборов безукоризненной сервировки сидел холеный мужчина и с бокалом шампанского в руке провозглашал тост за 'нашего истинного друга Адольфа Гитлера'! И, кстати, находил полное понимание среди своих гостей.

– Миру нужен диктатор!

– Европа уже давно нуждается в хорошем уроке!

– Гитлер установит новый мировой порядок!

У Майкла на языке вертелось – чем же плох старый порядок, раз они при нем живут припеваючи? Но едва ли он здесь кому-то и что-то доказал! Ему были нужны эти люди, а какие тараканы бегают у них в голове, Фрейзера интересовало мало. И все-таки, эти речи ему здорово действовали на нервы, а зять мог говорить о своем кумире часами, и его мало трогало, что у шурина при этом становится скучный вид.

Надо сказать, что дон Феликс Мадуйра дос Сантос ди Оливейра был не одинок в своем обожании Гитлера. В тридцатые годы сильно увеличилось сотрудничество Бразилии с Германией.

Немцы, в подавляющем большинстве, жизни не мыслят без кофе, а бразильский кофе составлял почти половину от всего германского импорта этого продукта, не говоря уж о вывозимом в рейх хлопке, табаке, и трех четвертей всего бразильского натурального каучука. Германия хорошо и вовремя платила, и нацисты пользовались невероятной популярностью среди бразильских военных во главе с диктатором Варгасом, поэтому сразу после начала войны Бразилия заявила о своем нейтралитете.

И вот теперь Фрейзер был вынужден вращаться среди людей, любимой темой разговора которых являлось обсуждение достоинств диктатуры в противовес демократии.

Но больше всего Майкла допекала сестрица. Его раздражала манера Джил взирать на супруга, как на живого бога. Он не понимал, куда делась его очаровательно безголовая распутница сестра и откуда на её месте оказалась погрузневшая почтенная матрона, которая каждый день ходит к утренней мессе (Джил приняла в новом замужестве католичество), носит закрытые темные платья и шляпки с вуалями и может часами рассказывать о своем младенце.

– Не скучаешь по Монте-Карло? – как-то попытался Майкл её поддеть. – Там, наверное, до сих пор маячит твоя тень среди рулеток!

Джил снисходительно глянула на братца.

– Такие вещи быстро надоедают, – чопорно пояснила она ему,– и ведут к духовной деградации!

Майкл с невольным уважением глянул на постно поджавшую губы собеседницу.

– Не знал, что ты знакома с такими выражениями!

– Мне все доступно пояснил отец Диего,– восхищенно вздохнула Джил,– вот с кем тебе нужно потолковать, прежде чем ты окончательно загубишь свою душу, мой бедный заблудший барашек!

'Барашек' только недоверчиво фыркнул.

– Я не люблю служителей Бога!

– Ты просто дурачок! Но и такие нужны Создателю!

– В этой нелепой шляпке ты похожа на ворону! – огрызнулся он в ответ на 'дурачка'.

– Эту шляпку я купила на Пляс-пигаль, и заплатила за неё кучу денег! Но мужчины редко разбираются в женской моде. Зато твоя жена всегда одевалась с большим вкусом, хотя ты, вероятно, уже забыл, как она выглядит!

Эта небольшая перепалка немного улучшила ему настроение, но, вообще-то, в доме ди Оливейры он чувствовал себя не в своей тарелке, и поэтому часто пропадал по вечерам в увеселительных учреждениях.

Со знаменитым прелатом он познакомился в начале августа, когда тот посетил Баию. Кардинал, правда, в силу своего положения смог избегнуть родственного гостеприимства и поселился в епископском дворце, но все равно нашел время, чтобы посетить племянника и его семью.

Майкл с умеренным интересом разглядывал семейную достопримечательность дома ди Оливейры. Отец Диего оказался крепким сухощавым стариком в красной мантии. Из-за круглых линз очков на американца глянули умные серые глаза на аскетически худом морщинистом лице.

– Ваше святейшество,– почтительно поцеловал перстень на его руке хозяин дома,– я хочу представить вам моего американского шурина – Майкла Фрейзера.

К удивлению Майкла ему понравился святой отец. Не так, чтобы сразу, но постепенно – фраза за фразой у него крепло убеждение, что это человек умный и приятный.

Начнем с того, что он не поддерживал профашистские взгляды своего племянника. Когда ди Оливейра в очередной раз разболтался о своем кумире, кардинал его мягко остановил:

– Для того чтобы правильно оценить происходящее в Европе недостаточно вдохновляться лозунгами и идеями людей, поступки которых неоднозначны. Нужно сначала увидеть, к чему это приведет. Продекларировать можно все, что угодно, но вот насколько эти обещания будут соответствовать истинному положению – большой вопрос!

– Я уверен, что фюрер...

Глаза прелата блеснули ледяной синью.

– Бойся лжепророков!

И Майкл с веселым удивлением увидел, как съеживается, словно лопнувший шарик его чванливый шурин, и становится больше похожим на виноватого школьника, чем на диктатора.

Все высказывания прелата были полны здравого смысла и житейской мудрости.

– Беда всех сегодняшних молодых людей, – заявил он Майклу, проницательно изучая его сквозь очки,– что они слишком быстро принимают судьбоносные решения, мало их обдумывая! А потом не торопятся признать ошибки, малодушно уходя от решения самых насущных проблем. Так нельзя! Рано или поздно за все приходится платить!

Позже, вспоминая этот разговор, Майкл пришел к выводу, что святой отец либо обладал даром предвидения, либо необычной прозорливостью, но только его слова оказались для него пророческими.

В то утро ничто не предвещало беды.

Здесь в южном полушарии наступала весна, и все благоухало цветами, ванилью и вкусными запахами утреннего кофе.

Майкл как раз одевался к завтраку и, напевая модную в это лето румбу, завязывал перед зеркалом галстук, когда в его комнате раздался телефонный звонок. Все находящиеся в спальнях телефоны имели внутренние номера и подключались к общему коммутатору.

Фрейзер решил поначалу, что это Джил поторапливает его к завтраку, поэтому не особо поспешил отвечать, пристрастно проводя расческой по волосам, но телефон уж слишком настойчиво трезвонил, и он, тихо выругавшись про себя, поднял трубку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю