355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лилия Гаан » Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ) » Текст книги (страница 18)
Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ)
  • Текст добавлен: 29 апреля 2017, 01:30

Текст книги "Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ)"


Автор книги: Лилия Гаан



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Успокойся, Смайлз! От капли хорошего коньяка не будет вреда! Итак..., на чем я остановился?

– На 'Саде земных наслаждений' Босха,– напомнил Майкл, с интересом наблюдая за старым джентльменом.

– А... так вот! Мне показались эти слова, чуть ли не кощунством, и я довольно едко полюбопытствовал – неужели даже то, что он парализован, делает его счастливым? Отец таинственно улыбнулся 'Джулия!' – сказал он мне. – 'Если бы я не оказался в таком беспомощном состоянии, в моей жизни никогда бы не появилась Джулия! И я бы никогда не узнал, как милосердна и бескорыстна эта девушка, не насладился её нежной любовью и преданностью!'

Старик тяжело вздохнул.

– На меня Босх всегда производил пугающее впечатление, и я не увидел в 'Саде земных наслаждений' того, о чем толковал отец, хотя специально посетил для этой цели Прадо, но знаете...

Майкл окаменел, тупо соображая, к чему это было сказано. А премудрый дед немного помолчал, а потом одним махом вылакал остатки 50-ти(!) градусного коньяка, и, со вкусом облизнувшись, цепко глянул на него пронзительными черными глазами:

– Он был прав, мой отец! Всю свою жизнь я убеждаюсь в его правоте – если судьба отнимает у нас что-то дорогое, она просто дает шанс изменить жизнь и начать всё сначала. Но не нужно цепляться за обломки былого, даже если ты прикованный к постели паралитик!

И пока возмущенный слуга прятал от своего разгулявшегося хозяина коньяк, Майкл задумчиво допил свой. Утверждения старика были, мягко говоря, сомнительны, и противоречили всем религиозным доктринам современности, но граф прожил долгую жизнь, и имел право на свою точку зрения, какой бы авантюрной она не казалась.

– Я не знаю, где находится рай,– задумчиво пробормотал Фрейзер,– может и на земле, но зато я собственными глазами видел ад, и знаю точно – дорога туда пролегает через небо!

Но едва ли старик услышал эти слова – выпитый коньяк, да ещё после жиденького овсяного супчика, сработал как хук боксера, и дед, бессильно обвиснув в кресле, крепко заснул. А за дверью, между тем, слышались звуки легкомысленного фокстрота, и Майкл поспешил в гостиную, чтобы получить свою долю радости от жизни.

Танцор он был не ахти какой, да ещё если смокинг покойного виконта был ему впору, то лакированные туфли оказались маловаты, но Майкл мужественно об этом забыл, когда догадливый Джо поставил пластинку с блюзом.

Пэм о чем-то тихо разговаривала с леди Симоной, сидя неподалеку от разряженной ели, но охотно встала навстречу разлетевшемуся с приглашением кавалеру.

Майкл положил руку на тонкую талию, ощутив сквозь шелк дразнящее тепло женского тела. Блюз нежно надрывал душу звуками саксофона и ленивым голосом Билли Холидей, исполнявшей 'Strange Fruit' – шедевр джазовой музыки.

Глаза Пэт таинственно мерцали прозрачным синим светом, нежные обнаженные плечи манили прикоснуться к ним поцелуем, и Майкл почувствовал себя настолько опьяневшим от счастья, что если именно в этот момент на них свалилась бомба, он ничего не имел бы против. Но, несмотря на блаженную эйфорию, любимый коньяк английского премьер-министра властно потребовал кое-что выяснить:

– Я хочу вам задать один вопрос, мисс Келси!

– Да, мистер Фрейзер?

Майкл испытывающе впился глазами в безмятежное лицо девушки:

– Скажите, вас не связывают какие-либо особые отношения с его светлостью герцогом Кентсомским? – прокурорски подозрительно спросил он.

Глаза Памелы округлились веселым недоумением.

– Связывают! Мы с ним хорошие друзья.

Заметив, как он облегченно выдохнул, девушка насмешливо осведомилась:

– И это единственное, что вас интересует?

– Почему же,– Майкл сжал талию чуть сильнее,– ещё один вопрос – какого цвета пояс, к которому крепятся ваши чулки?

Вот здесь можно было ожидать, чего угодно – от звучной пощечины до холодной отповеди, но ничего подобного не произошло, хотя глаза девушки заискрились чем-то непонятным.

– Для 'плюшевого барашка' вы слишком непристойны!

– Есть такой грех! – охотно признался Майкл, уткнувшись носом в душистые волосы. – Вы же сами слышали, что я веду разгульный образ жизни – пьянствую, ну, и прочие излишества...

– Вы заверили мою бабушку, что исправились!

– Я испугался, что иначе мне укажут на дверь, мэм! А сегодняшний вечер я намерен провести иначе.

– И как же, если не секрет?

Как? То ли был виноват любимый коньяк премьер-министра, то ли соблазнительное тепло желанного тела в руках лишило его разума, но он сделал то, чего несколько минут назад не смог бы даже представить.

Майкл воровато покосился на место, где восседала леди Симона, и с удовлетворением отметил, что старушка куда-то убрела, а потом красноречивым жестом сделал знак Джо, чтобы тот снова поставил пластинку. И когда Билли Холидей повторно затянула 'Strange Fruit', дерзко прижал пальцы партнерши к губам.

– Мисс Келси, я люблю вас и прошу стать моей женой!

Майкл напряженно ждал реакции на свое предложение, пытаясь поймать взгляд девушки, но Памела опустила голову и не спешила отвечать, машинально двигаясь в такт музыке.

– Мисс Келси,– не выдержал он этой пытки,– скажите хоть, что-нибудь!

– Это неуместная шутка, – холодно отрезала она,– мы видимся второй раз в жизни!

– И что? – горячо возразил Фрейзер. – Какая связь между количеством свиданий и страстью?! С тех пор, как мы встретились в госпитале, я только о вас и думаю. Ваши глаза мерещатся мне даже во время боя! Конечно, вдовец с тремя детьми не самая блестящая партия для такой девушки как вы, но уверяю – я сделаю все, чтобы вы были счастливы! Если выживу, конечно...

Последнее он отпустил, коварно рассчитывая, что она не откажет герою, кладущему жизнь на алтарь её отечества!

Пэм подняла на него погрустневшие глаза и вымученно улыбнулась:

– Бедный 'плюшевый барашек'! Такому забияке, наверное, тяжело быть паинькой, и поступать, как подобает истинному джентльмену? Не ломайте себя, я и без предложения руки и сердца покажу вам свои подвязки.

Майкл даже застонал от досады – как плохо иметь дело с умными девушками! Конечно, она была права, но теперь для него стало делом чести переубедить её в обратном. Коньяк и желание сделали его весьма красноречивым.

– Я хочу этого больше всего на свете, – не стал он кривить душой,– но уверяю, секс – далеко не главное, что связывает мужчину и женщину. И если бы я вас тупо хотел соблазнить, то никогда бы не сделал предложения. Это очень важно для меня..., ведь однажды я уже был женат!

– Вы любили Хелен?

– Да, но что-то пошло не так! Наверное, мы просто не подходили друг другу.

– Но, как я понимаю, не во всем? Иначе Хелен не родила бы вам столько детей!

У Майкла радостно стукнуло сердце – в голосе девушки явственно прозвучали ревнивые нотки.

– Я бесконечно благодарен ей за это! Но ...

И он не выдержав, обнял и страстно поцеловал девушку. Так проще всего показать ей свою любовь, чем бесконечно препираться, да ещё зачем-то поминая покойницу-жену. Мир её праху!

Он не спешил отпускать покорно расслабившуюся в его объятиях, прерывисто дышащую Пэм, но странная тишина внезапно резанула ухо. Кто-то остановил пластинку! Майкл осторожно покосился на проигрыватель, но наткнулся взглядом на шокировано взирающую на возмутительную сцену леди Симону. Старушка даже тряслась от гнева, видимо, лишившись дара речи.

Испугавшись, что старую леди хватит удар, Майкл поспешил объясниться – благо, что Памела все ещё прятала лицо на его груди.

– Мэм, – он постарался, чтобы его голос прозвучал как можно торжественнее,– мисс Келси сделала меня счастливейшим из людей, согласившись принять мое предложение руки и сердца!

Попытавшись таким образом успокоить графиню он достиг прямо противоположного результата. Старушка, ухватившись за грудь, аффектированно простонала:

– Джо, мальчик мой! Помоги мне сесть!

И леди Симона, театрально облокотившись о руку подоспевшего внука и едва переставляя ноги, захромала к ближайшему креслу. Испуганная Памела бросилась к потрясенной даме:

– Бабушка, успокойтесь, – пожала она её руку,– вам нельзя волноваться!

– Да как же мне не волноваться, – жалобно простонала графиня,– когда ты связалась с американским прохвостом, погубившим бедняжку Хелен?!

У Майкла руки сами по себе полезли в карман за сигаретами. Памела и так была не в восторге от его предложения, а теперь вдобавок ещё и вредная старушенция своим бессовестным шантажом выдавит из девушки обещание забыть его навсегда.

– Но, бабушка,– неожиданно возразила девушка,– все мужчины, в основном, прохвосты! А мне не хочется закончить свои дни старой девой.

– Ты можешь сделать гораздо лучшую партию!

С этим утверждением Майкл был, в общем-то, согласен, но после слов Памелы он настолько воспрянул духом, что теперь только глупо и счастливо улыбался, слушая разговор женщин.

– Король Эдуард взял в жены миссис Симпсон, а других достойных холостяков вокруг себя я не вижу, – грустно пошутила девушка, преданно целуя руки графини.

– А Джеймс Арден?

– Напыщенный бонвиван с кривыми ногами!

– Ты очень взыскательна, дорогая! Лучше иметь кривые ноги, чем кривую репутацию! Пусть Арден недостаточно хорош, но твой дядя настаивал на помолвке с сэром Ричардом Балмером. Почему ты ему отказала? Уж у того с ногами все нормально!

– Ненормально было с другим! Сэр Ричард мало интересуется женщинами, и жена ему нужна как прикрытие, чтобы прекратились разговоры о его нездоровых увлечениях.

– Какая чушь! Это мерзкая клевета!

– Возможно, но мне не захотелось губить свою жизнь, проверяя её достоверность!

– А сэр Уилл...

– Бабушка, может, оставим в покое 'Книгу пэров'?

Но старушка и не подумала сдаваться после такого кроткого увещевания.

– Хорошо, и что же, во всем королевстве не нашлось мужчины более подходящего, чем этот наглый повеса?

Памела, действительно, оказалась ангелом во плоти, потому что деликатно успокоила старуху, не отказавшись одновременно и от него.

– Я не собираюсь завтра же выйти замуж, дорогая! Мы всего лишь помолвлены, и если мистер Фрейзер покажет себя не с лучшей стороны, я не буду подавать на него в суд за нарушение брачного обязательства.

Воцарилась долгожданная пауза. Напряженно размышлявшая графиня, пожалуй, была готова смириться с помолвкой, но все-таки упрямо не оставляла попыток отговорить внучку.

– А как же твой дядя – лорд Мадресфилд? Он ведь твой опекун, и может запретить этот брак, – вновь оживилась она.

Но внучка безжалостно разрушила эти надежды на корню.

– Бабушка, я давно вышла из-под опеки. Мне уже двадцать семь лет!

Майкл бы с удовольствием ещё послушал этот разговор, но его довольно настойчиво, вцепившись в локоть, утащил из комнаты все это время промолчавший Джо.

– Пойдем,– шепнул он ему на ухо,– твое присутствие действует на бабушку, как плащ тореадора на быка! Пока ты будешь торчать в комнате, она будет приводить все новые и новые возражения против вашего брака. А оставшись в одиночестве, Пэм быстро её уломает. Надо укладываться спать – завтра чуть свет нас, как стадо овец, погонят в церковь!

Майкл насмешливо хмыкнул, снисходительно покосившись на будущего деверя, но противиться не стал, покорно скрывшись в дверях своей комнаты, чтобы позже тайком её покинуть. В конце концов, ему весьма твердо пообещали показать подвязки, и пренебречь этим зрелищем ради рождественской службы, он посчитал оскорбительным для Пэм. Их помолвку нужно как следует отметить, и не было для этого лучше места, чем постель невесты!

Памела отнюдь не обрадовалась, застав его в своей спальне. Смерив незваного гостя нелюбезным взглядом, она направилась к зеркалу, раздраженно расстегивая замочек ожерелья. Заметив её потемневшее от гнева лицо, Майкл порядком струсил, почувствовав, что дело запахло скандалом, и не ошибся.

– Что это за дикие выходки, – девушка грозно нахмурила брови,– вы всегда делаете предложение в пьяном угаре?

Фрейзер робко и заискивающе улыбнулся.

– Мой ангел, ваш дедушка угостил меня капелькой коньяка. Я просто не мог обидеть старого джентльмена!

– И поэтому вы набрались, как два шотландца на празднике виски?

– Дорогая, ты преувеличиваешь!

Но Пэм, по-видимому, закусила удила. Ох, напрасно он оставил её одну в компании старой недоброжелательницы!

– Разве здесь можно преувеличить? Напоили коньяком больного язвой деда, довели до сердечного приступа бабушку! И вообще, что вы делаете в моей комнате?

– Но, дорогая, насколько я понял, мы обручены?

Её тонкие, по моде выщипанные в ниточку брови надменно взлетели вверх, и Майкл подумал, что если бы у него был хвост, он его опасливо поджал.

– И это, по-вашему, дает вам право измываться над моими близкими? Можете, с этой минуты считать себя свободным!

И эта английская злючка вообразила, что может таким образом избавиться от влюбленного парня из Коннектикута, всерьез намеревающегося её соблазнить? Наивная простушка!

Майкл немедля упал на колени, так крепко обхватив её ноги, что Пэм, возмущенно вскрикнув, пошатнулась, едва устояв на ногах.

– А я вновь попрошу тебя стать моей женой! И буду ходить по пятам, куда бы ты ни направилась, и бухаться на колени в самых неподходящих местах. Короче, нанесу репутации такой непоправимый урон, что у тебя не останется другого выхода, как выйти за меня замуж. Но, дорогая, будет лучше и сэкономит нам массу сил и времени, если ты улыбнешься и назовешь меня 'бархатным барашком'!

– 'Плюшевым барашком', дуралей!

Майкл громко заурчал от удовольствия, когда женские пальцы ласково запутались в его шевелюре. Не теряясь, он подхватил её руку и покрыл поцелуями.

– Пэм, милая, когда же я все-таки узнаю, какого цвета твои подвязки?

И сразу же получил довольно увесистую затрещину.

– Это называется – 'идти напролом', и редко приветствуется порядочными девушками!

– Но, любовь моя, если бы не война, то, клянусь, я бы долго и преданно ухаживал за тобой. Ходили бы в кино, посещали выставки и обозрения, я дарил цветы и подарки, осыпал изысканными комплементами, сочинял в твою честь стихи и мадригалы! А ещё... мы бы долго и много целовались везде, где только придется!

Майкл с чувством целовал её тонкие пальцы, приговаривая все эти глупости, и был абсолютно искренен. Он действительно верил, что совершал бы ради Памелы все эти подвиги, хотя ни разу в жизни не практиковался в подобном времяпрепровождении.

– И все-то ты лжешь, Майкл Фрейзер,– грустно рассмеялась девушка,– такая бездна красноречия и все для того, чтобы пробраться ко мне под юбку!

– Разве оно того не стоит?

Всё! Теперь можно было встать с колен – такая поза его весьма утомила, да и надобность в ней отпала.

– Пэм, любимая! Утром, едва очухавшаяся от радости видеть меня твоим женихом прабабушка потащит нас всех в церковь. Хотелось бы к тому времени, все-таки определиться – я 'бархатный ...

– Плюшевый!

– ... плюшевый барашек' или 'держите свои руки подальше от моей талии, нахал'!

– Скорее, второе!

– Знаешь, у меня есть аргументы, чтобы тебя переубедить!

И, чтобы прекратить эту затянувшуюся перепалку, Майкл крепко сжал девушку в объятиях, ловко распуская молнию на творении Вионне. К его радости, она не заела, и платье красивым цветком опало вокруг тонкого стана растерянно ахнувшей девушки. И пока Памела судорожно закрывала обнаженную грудь руками, он, наконец-то, добрался до шелкового белья розового цвета.

– Пэм,– нетерпеливо потянул он вниз все эти хитросплетения дамских кутюрье, – я буду любить тебя вечно! Только, пожалуйста, сейчас мне не мешай...


ПАМЕЛА.

Не только женщины считают всех мужчин беспринципными кобелями, способными бежать за любой юбкой, мужчины так же постоянно жалуются на женскую распущенность и непостоянство.

Мол, у прекрасного пола это в крови – не успевает худющая девочка с косичками приобрети бугорки, слегка натягивающие платья, как она уже пускается во все тяжкие! И они, доверчивые агнцы ухаживают за ними, годами задаривая букетами и обожанием, а после свадьбы выясняется, что вчерашняя невеста не имела дела только с кладбищенским сторожем, да и то только потому, что у него ярко выраженные гомосексуальные наклонности.

А вот Майкл никогда не жаждал иметь дело с девственницами – просто не видел в этом ничего привлекательного, да и его опыт общения с подобными девушками оказался весьма печальным. На Хелен ему пришлось жениться и целых десять лет расхлебывать последствия вынужденного брака, от буйно помешанной на нем Полин Питбот прятаться и даже бежать из страны, и вот, пожалуйста... он вновь наступил на эти грабли! Воистину, там наверху, кто-то сильно развлекался за его счет!

– Пэм, любовь моя,– ласково поцеловал он невесту в плечо, – как же ты умудрилась не развязать свой пояс до двадцати семи лет?

– Ты разочарован?

– Нет, конечно! Но удивлен, каким образом такая красавица умудрилась избежать когтей хищников вроде вашего покорного слуги? Я счастлив, что ты сохранила себя для меня – единственного, но прекрасно знаю, как мало ценят мужчины старания женщин оставаться целомудренными. А вокруг тебя, я уверен, шастает немалое количество мужчин – звание майора не дают за деятельность на посту президента лиги 'Женщины против мужчин'!

Памела рассмеялась. Майкл осторожно склонился над ней, чтобы убедиться, что это не истерика. С девушками нужно быть готовым ко всему – у них слезы и смех идут рука об руку!

– Я говорю глупости?

– Нет! Но ты не понимаешь... До определенного времени я была не просто дурнушкой, а гадким утенком, и даже не в квадрате, а в бесконечной степени!

Майкл внимательно оглядел лицо возлюбленной, и хотя в ночных сумерках было трудно разглядеть какой-нибудь дефект, он был уверен, что не найдет его даже при самом ярком освящении.

– Дорогая, мне кажется, ты кокетничаешь, напрашиваясь на комплемент. Моя Пэм не просто прекрасна, она ослепительна!

Девушка хмыкнула, снисходительно ткнув пальцем ему в нос.

– Льстец! И тем не менее... Родители погибли, когда мне было семь лет, а брат только начинал ходить. Наш опекун – брат матери, по-своему очень хороший человек, но его решение отдать меня в закрытую школу для девочек миссис Даути было, мягко говоря, ошибкой. Конечно, дядя и тетя мне хотели только добра, но представь, что там ждало ребенка с брекетами на зубах, в жестком корсете от сколиоза и в очках, одна из линз которых залеплена пластырем. Две жиденькие косички и торчащие костлявые коленки дополняли мой портрет! Да ещё я была слабенькой и беззащитной, как котенок!

– Радость моя, – Майкл даже испугался, представив такого несчастного ребенка,– ты уверена, что речь идет о тебе?

– Именно! Мои одноклассницы с наслаждением дразнили меня, издевались, да что там – избили в первый же вечер после прибытия в школу!

– Почему?

– Так им захотелось. Дети очень жестоки к слабым! От потрясения и ужаса я даже стала заикаться!

– Господи!– Майкл дал себе слово никогда не отдавать свою Мэйбл в подобное учебное заведение. – Почему же не вмешались дамы-наставницы?

– Они вмешивались, но становилось только хуже. Я стала плохо успевать, и даже шел разговор про мою отсталость в развитии, что послужило причиной нового витка травли. Особенно жестокой была одна крупная девочка с желтыми зубами. Она обливала мне водой постель, а потом кричала на всю спальню, что я обмочилась! Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы из Китая не вернулся дедушка – мамин отец, лорд Мадресфилд. Он вышел в отставку и приехал меня повидать, но видимо, я выглядела настолько кошмарно, что он немедля забрал меня из школы, пригрозив миссис Даути судом.

– Святой человек! – с чувством поцеловал невесту Фрейзер, обрадовавшись, что в этой кошмарной истории наметился просвет.

В бытность в школе он тоже не раз дрался, отстаивая свое место под солнцем, и ходил и с синяками, и даже с выбитыми зубами. Но то парни! Понятно, что они задиры по натуре, но чтобы подобное творилось и у нежных хрупких девочек? Ему и в голову не приходило!

– Несомненно, дедушка любил меня,– между тем продолжала свой рассказ Пэм,– но я оказалась под такой опекой, что практически не виделась со сверстниками лет до восемнадцати. У меня никогда не было подруг, да я и не жаждала их иметь. Честно говоря, побаивалась! На скуку я пожаловаться не могла, настолько была перегружена занятиями. Дед лично занимался со мной языками, к нам на дом ходили учителя, и даже когда я поступила в колледж, он купил дом в Кембридже и контролировал каждый мой шаг. Когда я получила диплом, сэр Дадли тряхнул нужными знакомствами и устроил меня на работу секретарем к своему старинному другу – сэру Уиллу, лорду Вествуду, возглавлявшему юго-восточный отдел министерства иностранных дел. Дедушка умер, но остался сэр Уилл – серьезный пожилой джентльмен, считающий, что если юная леди находится под его опекой, то для него дело чести оберегать её от всяческих недостойных поползновений со стороны мужчин. И вот уже пять лет, как я под его пристрастным отеческим взором делаю карьеру старой девы!

Майкл вспомнил про свою сестру. Джил, наверное, умерла с тоски, если бы ей довелось прожить таким образом хотя бы две недели.

– И ты не делала попытки сорваться с крючка?

– Зачем? Я люблю свою работу – знакомлюсь с интересными людьми, повидала немало стран. Нельзя скидывать со счетов и то, что наше министерство перешло на военное положение гораздо раньше, чем началась война. Из-за этого я постоянно мотаюсь по свету вслед за своим шефом, и практически не бываю дома. Правда, стариков заботит мое будущее, и дядя буквально завалил меня проектами брачных союзов – один нелепее другого! Боюсь, что ты – мой 'плюшевый барашек' в их планы не входил!

– Ты хочешь скрыть мое существование?

– Не получится,– вздохнула Пэм, уютно устраиваясь на его руке,– по приезде в Лондон я опишу эту непристойную сцену в рапорте!

– В красках?

– Ещё в каких! Служба безопасности подаст на меня жалобу, обвинив в поведении, порочащем звание майора королевских ВМС.

Они поцеловались, и Пэм грустно пожаловалась:

– Если бы ты знал, как мне пришлось покрутиться, чтобы приехать сюда!

– Ага! – обрадовался Майкл.– Значит, не только я грезил тобой, моя милая, но и ты положила на меня глаз. Вот что значит, искрометное обаяние мужчины дома Фрейзеров!

– Ты меня раскусил, мой догадливый 'плюшевый барашек'! А теперь, может, немного вздремнем?! Я толком не спала уже целую неделю, а с утра...

– Твоя бабушка потащит нас в церковь замаливать грехи!

Утро Рождества 1940 года выдалось снежным и морозным. Вздрагивающие от озноба и недосыпа Пэм и Майкл мирно дремали с открытыми глазами на протяжении всей службы под подозрительным взглядом леди Симоны. Не скрываясь, сладко посапывал и дедушка граф, и лишь Джо истово выказывал перед прихожанами должное молитвенное рвение.

Когда все вернулись домой, настала пора подарков. Майкл, в силу обстоятельств, ничего под елку положить не смог, поэтому ностальгически наблюдал, как все разворачивают нарядные подарочные упаковки. Шуршание бумаги, радостные возгласы, благодарные поцелуи... мирная прелестная сцена, при виде которой отдыхает душа, а война кажется не более чем кошмарным сном.

Утром Майкл позвонил сыну. Это был их первый разговор с того памятного дня, когда он решил сражаться за эту страну, и первое Рождество мальчика без матери.

– Как дела?

– Нормально, сэр!

– И у меня нормально!

– Эдвин сказал, что ты заработал звание 'аса'? Когда пришлешь свою фотографию?

– Когда у меня появится возможность сфотографироваться! И ещё, Эд,– Майкл затаил на мгновение дыхание и все-таки промолвил то, что давно хотел сказать сыну,– я тебя очень люблю! И хочу, чтобы ты это знал.

– Что-то случилось, папа? – проявил догадливость ребенок.

– Да... Но ничего плохого! Поздравь от моего имени дедушку с бабушкой... и его светлость!

И вот сейчас, любуясь оживленной фигуркой Пэм, он вспоминал этот разговор, а между тем, девушка с выжидательным выражением лица уставилась на него.

– Майкл, остался только твой подарок!

Он удивленно скосил глаза под ель и увидел нечто в оберточной серебристой бумаге. Но когда обрадованный Майкл вытащил сверток, оказалось, что тот подозрительно легкий, да ещё и разорван с одной стороны.

Заметив ошеломленное лицо жениха, нахмурившаяся Памела подошла поближе и изумленно ахнула.

– Кто взял коньяк? – растерянно спросила она присутствующих.

И пока Майкл пытался сообразить, что произошло, Джо громко рассмеялся, а леди Симона даже подпрыгнула на месте, почему-то воинственно наскочив на внучку.

– Вот ради какого человека ты забросила свой чепец за мельницу! Он бессовестно стянул бутылку, да ещё и напоил твоего несчастного деда. Ему пришлось вчера промывать желудок!

Майкл тяжело вздохнул – вот тебе и 'Сад земных наслаждений'... Бедный старый оптимист! Как же наполовину парализованный старик сумел так лихо распотрошить сверток, да ещё и спрятать бутылку?

Ладно, на него уже навешали стольких собак, что ещё одну можно с лёгкостью пережить. Престарелого сорвиголову он не выдаст! Но не успел Майкл изобразить глумливую хулиганскую улыбку, как в дело вмешался Джо. А он-то совсем забыл, что паренек тоже присутствовал в начале их загула.

– Бабушка, не рвите на части моего будущего зятя. Это дед украл коньяк!

– Джордж, – леди Симоне вновь пришлось хвататься за сердце,– как ты мог?!

Дед талантливо продемонстрировал полную глухоту вперемежку с прогрессирующей дебильностью, хотя вряд ли смог хоть кого-то обмануть. Впрочем, каждый развлекается, как может в нашем земном раю!

После рождественского ужина Памела и Майкл покинули гостеприимных стариков.

Девушка вновь надела форменную шинель, но Фрейзер теперь не чувствовал себя неловко при виде короны на погонах. Он сосредоточил все внимание на коленях, мелькающих из-под полы шинели и задравшейся форменной юбки.

– Пэм, задери подол повыше, у тебя стрелка на чулке!

– Где? – предсказуемо испугалась та.

И, выпустив руль, задрала юбку выше некуда под довольный смех Майкла, бросившегося её обнимать. Машина вильнула в сторону, и заехала носом в сугроб.

– Нет, ты не 'плюшевый барашек', а блудливый кот! Ну, и как мы теперь выберемся отсюда?

– А зачем? Здесь так хорошо! Знаешь, где теряет невинность основная масса американских девчонок?

– Неужели в сугробе?

– Нет, любовь моя, на заднем сидении машины... тут есть одна тонкость – важно не зацепить ногой клаксон, иначе события могут выйти из-под контроля! Ну, там полисмен откуда-нибудь выскочит...

– ... или родитель шлепнет по заднему месту! Майкл, перестань! Нас могут увидеть!

– Не веди себя как ханжа, дорогая! У любви есть только один враг – однообразие! Всегда стремись познать что-то новое...

Когда спустя некоторое время она вернула юбку и сидение на место, тяжело вздохнувший Майкл вышел из машины, и через четверть часа напряженной работы и визга шин, машина покатилась по направлению к Лангмеру.

Уже смеркалось, когда они прощались на КПП. Снежинки падали на погоны и отвороты шинели Пэм, а Майкл был не в силах оторвать взгляд от любимого лица. Мороз разрумянил её щеки, а синие глаза смотрели грустно и тоскливо.

– Ты позвонишь мне?

– При первой возможности, милый!

– Не забудь!

– Не забуду!

Фрейзер отлично знал, что сейчас на них во все глаза глядит охрана КПП, и не хотел их развлекать, устраивая бесплатный сеанс кинофильма про любовь. И он на прощание всего лишь целомудренно прикоснулся губами к бархатистой щеке Памелы.

Прошли сутки с того момента, когда он в последний раз прошел через КПП, отделяющий военный аэродром от внешнего мира, а было такое ощущение, что пролетела целая жизнь, насколько в другом расположении духа он вернулся к своим товарищам, 'галлу' и жизни летчика-истребителя.

Кренфорд ворвался в его комнату, когда Фрейзер не спеша переодевался. А куда теперь торопиться? На ужин идти не хотелось, но можно было прогуляться до аэродрома и навестить 'галла'.

Между тем, приятель, словно ищейка глубоко вдохнул воздух и оживленно осмотрелся.

– Где был? Мы перетряхнули весь этот паршивый городок, но тебя так и не нашли!

Майкл только улыбнулся, застегивая пуговицы на фланелевой рубашке, но Кренфорд не унимался:

– Ты лучишься довольством, дружище, и пахнешь хорошим рождественским ужином и женскими духами. На КПП болтают, что ты провел праздник в обществе какой-то леди в звании майора?

– Том, есть такие вопросы, которые джентльмены не обсуждают между собой, – кротко попытался утихомирить надоеду Фрейзер.

Но такие увещевания не возымели особого успеха.

– О, так далеко зашло? Всё равно придется давать объяснения Пендлтону. Он после истории с огнетушителями злой как скорпион! А ты все-таки зря не был на выступлении Мэри Уингфилд. Это было нечто! У девки оказалась такая шикарная...

Подробности относительно частей тела распутной дивы Фрейзера заинтересовали мало. А вот другая информация, выболтанная приятелем, неожиданно зацепила:

– Пива было, хоть утопись! Лендлорд Лангмера выставил несколько бочек для летчиков эскадрильи. Молодец – старик, понимает, что нужно рискующим жизнью ребятам. А офицеры получили по бутылке хорошего виски – ох, и погуляли же мы! Тряхнули до основания весь Хендфилс! И ещё там были симпатичные девчонки, и с одной из них – рыженькой крошкой наш Хок предался блуду, а моя бестия удрала с каким-то бомбардировщиком, потому что у того были шикарные усы!

Юркий Кренфорд протиснулся к зеркалу и принялся придирчиво изучать свою физиономию:

– Как, по-твоему, мне пойдут усы?

– Рискни! Не понравится, сбреешь!

Что ж, все было как обычно, и Майкл почувствовал себя дома. За эти месяцы он так втянулся в жизнь авиакрыла, что даже самые мелкие события в их узком мирке вызывали в нем живейший интерес.

– А кто лендлорд Лангмера?

– А, какой-то столетний старикан – граф или герцог! Стапли, Степли...

– Стенли?

– Точно! А ты откуда знаешь?

– Я вообще много, чего знаю! Когда наше дежурство?

– Завтра! Есть время немного выпить. Пойдем в паб?

Вот так на корню губятся самые благоразумные начинания. Фрейзер собирался прогуляться и лечь пораньше, чтобы выспаться и немного помечтать о Пэм. Да ещё нужно было написать письмо Фреду, чтобы он подготовил семью к известию о его помолвке. Но отказать товарищам? Он и так их, можно сказать – предал, сбежав в Стенли-холл. Тайком вздохнув, Майкл вытащил из загашника бутылку присланного Фредди виски, и отправился с Томом в паб 'Медвежья голова', притулившийся сразу же за воротами КПП по дороге в Хендфилс.

В небольшом домике с закопченными балками было довольно уютно. Играл патефон, и несколько барменш в аккуратных фартучках обслуживали клиентов. Летчики обычно предпочитали кутить в Хендфилсе, потому что в пабе любило собираться командование авиакрылом, и кому же охота сталкиваться нос к носу с начальством, когда собираешься отдохнуть. Но сегодня паб был практически пуст. Многие ещё находились в увольнительных, другие – в краткосрочных отпусках, а к некоторым приехали жены. Да мало ли какие причины удерживали в тот вечер завсегдатаев от стен 'Медвежьей головы'!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю