Текст книги "Сад земных наслаждений. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Лилия Гаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Вскоре исподтишка наблюдающий за парочкой англичан Майкл удовлетворенно заметил, что лицо Хелен приобрело застывшее выражение. Правда, его ликование быстро сошло на нет, когда он увидел выражение глаз тети Сары. Старушка смотрела на него с таким возмущением, как будто он был перешедшим все границы дозволенного, распоясавшимся подростком! Мало того, видимо почувствовав свежую кровь, со всех сторон к ней на помощь подползали две другие тетки. У Майкла поневоле голова втянулась в плечи.
Да уж, воистину это был не его день! За что не брался, все получалось шиворот навыворот!
– Простите,– быстро откланялся он, извинившись перед мисс Хилтон, – но, к сожалению, я должен покинуть вас. Мне срочно нужно отдать кое-какие распоряжения!
– Надеюсь, мы ещё встретимся? – кокетливо прищурилась та.
– Буду считать часы до новой встречи!
Майкл знал, что столь поспешное бегство не красит его, и может привести к серьезному разговору с отцом, но у него больше не было сил.
– Передайте мистеру Фрейзеру,– попросил он лакея,– что я плохо себя почувствовал, и, выпив лекарство, укладываюсь спать!
Майкл свалился в постель, едва переступив порог комнаты, и сразу же провалился в глубокий, но отнюдь не самый спокойный сон. Снилось ему что-то тревожное, тяжелое, и он внезапно проснулся глубокой ночью с пересохшим ртом и гулко бьющимся сердцем.
Заснуть больше не удалось, не смотря на все усилия.
И вот небритый, с раскалывающейся головой и серым от недосыпания лицом Майкл стоит у окна в опустевшей гостиной на втором этаже и, нервно куря сигарету за сигаретой, напряженно наблюдает за покидающими особняк гостями.
Подъезжали одна за другой машины, суетились лакеи, загружая чемоданы, то и дело выходили гости, обмениваясь прощальными приветствиями со стоящими на террасе отцом, мачехой, Фредом и тетками. Все как всегда, кроме того, что там внизу нет его – 'душки Майкла'. И что самое странное – никто даже и не думает разыскивать и призывать к порядку отбившуюся от стада овцу. Похоже, все семейство твердо уверилось, что он действительно болен. А может, так оно и было?
– Ты похож на воробья, которого сильно потрепала кошка! Настоящий чикагский забулдыга!
Майкл вздрогнул при звуках надтреснутого хриплого голоса, и только недоуменно обернувшись, увидел, что принадлежит он его матери. Марджори выглядела не лучшим образом – с размазанным гримом на лице, серыми мешками под глазами и стойким запахом перегара, подавляющим даже удушающие, крепкие ароматы 'Шанель'.
– Мама?
– В твоем возрасте уже смешно изображать скаута, подглядывающего в замочную скважину за женской раздевалкой! Не лучше ли привести себя в порядок и попрощаться с девушкой в человеческом обличье? – жадно потянулась за сигаретой экс-миссис Фрейзер.
– Извините, мадам, но вам, очевидно, тоже нездоровится! – вяло огрызнулся Майкл, машинально щелкнув перед её носом зажигалкой.
Только сейчас он заметил её изрядно помятое вечернее платье с оголенной почти до ягодиц спиной и пришел к выводу, что мать где-то скиталась всю ночь, и даже с утра ещё не побывала в своей комнате. И сейчас, судя по заметно дрожащей руке с длинным мундштуком слоновой кости, она с трудом боролась с похмельем.
– Не надо хамить, малыш! – невозмутимо фыркнула Марджори. – Когда тебе пятьдесят, ты после загула не можешь выглядеть хорошо. Но так опуститься молодому мужчине? Небритый, потрепанный, с глазами как у кролика... Влюбленные джентльмены обычно наоборот, пушат хвост как павлины и пытаются сразить объект страсти безупречными сорочками и идеально отглаженными брюками!
Ну вот, ещё и мать присоединилась к травле. Ладно, но лучшая защита – это нападение!
– С чего ты взяла, что я влюбился? И, если на то пошло, сама-то где была всю ночь?
Марджори кинула на него небрежный взгляд.
– А разве старые сороки тебе ещё не поведали?
Майкл на минуту забыл собственные неприятности. В памяти промелькнул образ крадущейся в кустах тети Мейбл. Так вот за кем она охотилась!
– Что мне не сообщили тетки? – настороженно спросил он.
Мать криво усмехнулась, и Майкл обреченно осознал, что неприятностей не избежать.
– Я нашла себе друга,– вызывающе вскинула она голову,– и возможно, в совет директоров скоро будет введен мой новый муж!
– Мама!
Очевидно, в его глазах мелькнул такой ужас, что родительница презрительно рассмеялась, ткнув мундштуком в окно.
– Ты истинный Фрейзер, малыш! Стоило только заговорить про деньги, как ты забыл о любимой девушке. А между тем она уезжает, и возможно навсегда, и отнюдь не с тобой!
Майкл быстро выглянул в окно. Так и есть – в открытый автомобиль усаживалась одетая в дорожный костюм Хелен. Маленькая шляпка с вуалью, изящный силуэт, мелькнувшая из-под задравшейся юбки стрелка шелкового чулка... У Майкла даже дыхание перехватило при виде этого зрелища.
– Какой же ты болван! – моментально нашла слова для утешения любящая родительница. – В кои-то веки тебе попалась стоящая девушка, а ты стоишь и травишь себя никотином!
– Отец другого мнения,– только и буркнул он в ответ, не сводя взгляда с устраивающейся на сидении девушки.
– У твоего отца доллары вместо глаз, и банковский счет заменяет сердце! Посмотри, что он сделал со мной, только лишь потому, что у меня было хорошее приданое. Ты хочешь также – до старости тяготиться нелюбимой женой, а потом жениться на юной дурехе, которую будет тошнить от одного твоего вида?
– Мама, ты не права!
К машине подошел распрощавшийся с хозяевами герцог, и теперь Майкл с замиранием сердца гадал – почувствует ли Хелен его взгляд или нет, а тут ещё мать со своими глупыми сетованиями на судьбу!
Кентсом завел машину, и за миг до того, как та рванула с места, Хелен резко обернулась и глянула прямо на окно, за которым стояли мать и сын. Майкл замер, на долю секунды встретившись глазами с темным взором девушки. Она все-таки попрощалась с ним!
– Есть!– торжествующе воскликнула и Марджори. – Какая прелесть, эта девочка! И она правильно делает, уезжая отсюда, потому что такой стервятник как ты не сможет сделать её счастливой.
– Мама! – Майкл настолько вышел из себя, что даже ударил кулаком по раме. – Ты можешь оставить меня в покое! Хотя бы на мгновение!
И, о диво, мать замолчала. Мало того, вскоре Майкл увидел, как она сочувствующе протягивает ему неизвестно откуда взявшийся в её руке бокал с виски.
– Всё пройдет,– тихо прошептала она своему первенцу,– и самое мерзкое в этом мире, что всё проходит – и любовь, и молодость, и люди, которые нам дороги! Учись расставаться, малыш!
С этими словами Марджори удалилась восвояси, покачивающейся походкой безмерно уставшей женщины. А её сын так и остался стоять на месте, растерянно глядя ей вслед.
Спустя две недели, отдохнувший и загоревший, лучащийся своей знаменитой улыбкой, он давал интервью репортерам на пороге офиса их компании в Нью-Йорке.
– Лето закончилось для компании 'Фрейзер и сын' устойчивым ростом наших акций на фондовой бирже! Согласитесь, в наше время это говорит о многом!
Газетчики дружно загалдели, вразнобой задавая кучу вопросов. И не были разочарованы.
– Да, множество новых проектов!
– Нет, изменений в личной жизни не предвидится!
– Да, моя мать вновь собралась замуж за мистера Джеймса Фрибоди!
– Да, он её тренер по теннису, но разве игроки – не мужчины?!
– Наша семья с пониманием встретила её желание вновь устроить свою жизнь!
– Этот вопрос не обсуждался!
И так далее. Майкл отвечал быстро, стараясь выглядеть оптимистично и уверенно. Что, собственно говоря, от него и ожидали и журналисты, и акционеры! Это была обычная рутинная работа, с которой он всегда справлялся блестяще, не стало исключением и это интервью. Разделавшись с газетчиками, Фрейзер вошел в прохладный холл отделанного красным деревом офиса, с ностальгией вдохнув знакомый, пропахший мастикой для паркета воздух.
Его личная секретарша была дамой под сорок. Миссис Карен к приезду своего шефа поставила ему на стол роскошную орхидею. Майкл питал слабость к этим цветам.
– Здравствуйте, миссис Карен, рад вас видеть!
– Мистер Фрейзер, вы выглядите таким загорелым и отдохнувшим! Наверное, соскучились по работе?
– Есть немного!
В свое время он получил завещанный дедом пакет акций корпорации по производству электротехнического оборудования. Его ввели в совет директоров и выделили отдельный кабинет.
И вот когда юный и амбициозный Фрейзер с вполне понятным энтузиазмом устраивался на новом месте, отец дал ему дельный совет:
– Если хочешь стать преуспевающим бизнесменом, возьми в секретарши некрасивую женщину средних лет, у которой нет ничего за душой кроме работы. Тщательно проверь все рекомендации и постарайся стать ей другом. Секретарша – это ахиллесова пята любого дельца, даже жены и любовницы не знают о нас столько, сколько они!
Майкл мечтал об ослепительной красавице и умнице в своей приемной (ведь где-то же есть и такие!), но он доверял деловому опыту отца, особенно после того, как тот обжёгся на мачехе.
Миссис Карен была вдовой, и, судя по фотографиям на рабочем столе, он делил её привязанность только со старым полосатым котом. Секретаршей она оказалась отличной и не мыслила жизни без работы.
Вот и сегодня – её глаза за стеклами очков при виде босса засветились искренней готовностью услужить. Ослепительно белая блузка, черная юбка и жакет, туфли на удобных каблуках и неизменные ручка и блокнот в руках – в другом виде он эту женщину и представить не мог.
Прежде чем отпустить секретаршу, Майкл выдержал паузу. Миссис Карен знала его великолепно и сразу поняла, что её ждут необычные распоряжения.
– Миссис Карен, я бы попросил вас каждое утро просматривать английские газеты, из тех, что освещают жизнь высшего света!
Секретарша невозмутимо сделала заметки в блокноте.
– Какая конкретно информация вас интересует?
– О герцоге Кентсомском! Всё об этом джентльмене..., даже самые незначительные упоминания!
– Ещё какие-нибудь распоряжения?
– Да, дайте мне отчет по бостонскому филиалу!
Жизнь вошла в прежнюю колею со всеми тревогами и волнениями обычного американского преуспевающего бизнесмена, и всё же каждый раз, когда секретарша входила в кабинет со сводками событий и корреспонденцией за минувший день, Майкл напряженно ждал от неё информации из Англии. Но миссис Карен молчала, и он даже сам не знал – радует его это или огорчает. Фрейзер боялся известий о венчании, но и страшился сообщений о разорванной помолвке.
Вечерами Майкл крутился на многочисленных приемах, где было много красивых девушек. Вроде бы даже завязывались какие-то отношения и некоторые барышни ему были по вкусу, но он не мог окончательно выбросить из головы Хелен. Даже среди самых шумных и веселых вечеринок, кружа в танце очередную партнершу, молодой человек часто спрашивал себя – а что там, на другом берегу океана, делает сейчас его любимая девушка? Спит? А если ещё вдобавок и не одна? Сердце болезненно сжималось и портилось настроение на весь остаток вечера.
В начале ноября он отправился в больницу к мачехе. Эвис была в очередной раз беременна, и врачи из осторожности настояли на госпитализации.
Майкл заказал корзину роз и, купив коробку обожаемых юной миссис Фрейзер марципанов, поехал её навестить. Но за этим визитом вежливости крылся ещё и тайный умысел. Он не сомневался, что Эвис даже в больнице не оставят в покое.
Так и есть! У постели прозрачной от дурноты и головной боли женщины, невозмутимо восседала тетя Мейбл, вяжущая очередной шарф. Иногда ему казалось, что если соединить все связанные тетушками шарфы воедино, то ими можно укутать землю по экватору. Но сегодня у Майкла при виде её прически по моде начала века, вырвался облегченный вздох. От более сдержанной и молчаливой тети Джун он вряд ли бы что-нибудь узнал.
– Майкл, мальчик мой!
Он расцеловал старушку в морщинистые щеки, подарил мачехе цветы и коробку сладостей и уселся возле родственниц, раздумывая, как бы поумнее вывести тетю Мэйбл на разговор об английских кузинах.
Тетка по привычке портила жизнь Эвис, брюзжа, что в её состоянии вредно есть сладкое, и что дезабилье пеньюара слишком откровенное, и так далее. Бедная женщина слушала ехидные реплики с обреченным видом, даже не пытаясь огрызаться. Всё равно это не имело смысла.
В первые месяцы брака она пыталась бороться с деспотизмом вредных старух, но те быстро сломали юную выскочку, жестко указав на её место. И вот теперь миссис Фрейзер с обреченным видом ломала пальцы каким-то никчемным вязанием, навязанным противной бабкой.
– Вчера видел Тома Астора, – между тем, вкрадчиво сообщил Майкл, – он недавно вернулся из Англии. Рассказывал, что перед отъездом встретился на Уимбилдонском корте с нашим старым знакомцем герцогом Кентсомским!
– Да? – удивленно вздернула брови тетка.– Он, наверное, что-то напутал. Я вчера разговаривала с кузиной Элизабет по телефону..., поздравляла с днем рождения!
Мисс Фрейзер нерешительно пожевала губами, соображая, сообщать ли молодому человеку, сколько исполнилось почтенной леди, и все-таки решила не заострять на этом внимания.
– Мы так мило поговорили! Она рассказала мне, что теперь все носят такие маленькие шляпки, что они едва умещаются на макушке. Какая глупая мода!
И дама со всевозможными подробностями ознакомила его с новыми фасонами модных шляпок. Майкл знал, что перебивать её бесполезно, тем более, эта тема заинтересовала и покорно внимающую собеседникам Эвис. Та отложила в сторону рукоделие и поднялась повыше на подушках. Ну, что ж, пусть порадуется хоть этой ерунде, бедняжка!
Но всему когда-нибудь приходит конец – через полчаса трескотни о перьях и тесьме выдохлась даже тетка! И вот теперь настала очередь Майкла вкрадчиво осведомиться:
– И что сказала вам леди Элизабет о герцоге?
– Месяц назад он уехал в шотландское поместье. Ты ведь знаешь, насколько они близки с принцем Альбертом, герцогом Йоркским?!
– А они близки?
Старушка возмущенно вытаращилась, как будто он брякнул невесть что.
– Принц пригласил его принять участие в охоте на лис!– высокомерно пояснила она.
Майкл поднял с пола укатившийся клубок шерсти, и тетка сменила гнев на милость.
– Они сошлись на почве организации совместных лагерей для детей знати и оборванцев из рабочих кварталов. Так что Лайонел не единственный, кто сошел с ума на идеях равенства! Видимо, зараза социализма перекинулась и на принцев!
'Зараза социализма' волновала Майкла мало, а вот то, что Хелен не поехала с женихом в Шотландию, вселяло оптимизм! Наверняка, вредная бабка что-нибудь о ней узнала, и теперь злорадно молчит, ожидая его униженных расспросов. Нет! Вновь делать из себя объект для издевательства со стороны всего семейства, молодой человек не собирался, и вскоре распрощавшись с дамами, удалился восвояси.
Больше он не делал попыток, что-нибудь узнать о Хелен, хотя однажды чуть не выскочил на полном ходу из машины, когда ему показалось, что по Бродвею идет девушка удивительно похожая на англичанку. Испуганный шофер едва успел притормозить. Но не успел Майкл даже нагнать незнакомку, как понял, что ошибся. Гуляющая особа была лет на десять старше, чем Хелен. Разочарованный и поникший он вернулся в машину и поехал в клуб, где немедля так напился, что сам не помнил, как оказался дома.
Наутро, собираясь на работу, Майкл неожиданно разозлился на себя. Сколько можно вести себя столь по-дурацки? Всё! Он расстался с этой девушкой и незачем о ней думать. Отныне и навсегда!
Но вскоре понял, что только время, много времени поможет ему, потому что стоило только запретить себе думать о Хелен, как она начала сниться во сне!
Так прошла осень, а в первый день декабря его внезапно затребовал к себе отец. Майкл шел по коридору в отцовский кабинет и не знал, что этот путь навсегда разделит его жизнь на две части – до и после.
ХЕЛЕН.
На борту 'Королевы Анны' было все необходимое для приятного времяпрепровождения – и огромный ресторан, больше похожий на приемную королевского дворца, и зрительный зал для просмотра кинофильмов, и несколько бассейнов, уж не говоря про танцевальную площадку с узорным паркетом. Находилось здесь и помещение для гольфа и тенниса, часовня для желающих помолиться, и даже зимний сад, где пели настоящие птицы. Помимо этого лайнер гордился своими запасами столового серебра и декорированными лакированными панелями красного и эбенового дерева, а ещё позолоченной обшивкой внутренних помещений.
В ресторане по вечерам собиралась прелюбопытная публика. Здесь были все – от шулеров до лопающихся от денег набобов. Сегодня всю эту блистающую стразами и настоящими бриллиантами толпу за столиками развлекал фокусник. Мистер Орвил воистину творил чудеса – доставал из цилиндра кроликов, разбивал и тот час собирал часы, показывал карточные фокусы, распиливал на две части ассистентку, и из небытия добывал сигареты и портсигары. Публика была настроена добродушно, ему аплодировали и вызывали на 'бис', и никому не было дела до двух молодых людей, покинувших ресторан в разгар представления .
Одетая в парчовое вечернее платье в стиле Мадлен Вионне и меховой палантин Хелен задумчиво щурилась на лунную дорожку на черной глади океана. Рядом, облокотившись на леер, созерцал ночь и Эдвин.
Вот уже два дня, как продолжалось плавание, а жених и невеста до сих пор не находили в себе мужества поговорить откровенно. Напряженность между ними росла, и измученный неопределенностью Кентсом решил, что будет правильнее самому вызвать девушку на откровенность.
– Хелен? Ты не хочешь мне ничего сказать?
– Не хочу, – растерянно вздохнула Хелен после продолжительной паузы,– но ты прав, я должна объясниться! Хотя сказать мне особенно нечего.
И это было правдой! Как объяснить человеку, которого любишь и уважаешь всем сердцем, что ты его предала, стоило только появиться на горизонте обаятельному волоките-янки? Похоже, Эдвин то же это хорошо понимал, судя по нервно мнущим сигарету пальцам.
– И все же? Что произошло?
Девушка невесело рассмеялась, не отводя взгляда от черного зеркала океана:
– Не знаю!
– А поточнее?
– Ты же видел во Фрейзер-холле его спортивные кубки и призы? Может, у него есть ещё такая же комната, в которую не водят экскурсий, но там все полки уставлены макетами разбитых женских сердец – как не пошло это звучит! И там как раз оставалось свободное место...
– Хелен!
Девушка прикусила губу, зябко кутаясь в меха. Несмотря на относительно теплый вечер, её знобило и от стыда, и от боли, и от жалости к Эдвину, а больше от неловкости всей этой непереносимой ситуации.
– Я не могу найти другого объяснения случившемуся, – устало пояснила она, с тоской пряча глаза от взгляда жениха, – но понимаю, что теперь мне нужно вернуть тебе слово!
Кентсом все-таки чиркнул зажигалкой, не смотря на то, что обычно избегал курить в её присутствии, но этот разговор стоил ему таких усилий, что он не смог удержаться.
– После чего 'случившегося'? – его голос прозвучал вроде бы спокойно, но Хелен съежилась, заслышав непривычные железные нотки
– Я больше не могу тебе ничего сказать! – в отчаянии воскликнула она.
Видимо, её возглас ответил на все вопросы джентльмена, потому что после нескольких глубоких затяжек сигаретой, он перевел разговор на другое:
– Что ты собираешься делать дальше?
Действительно, что? Пока она была его невестой, весь её дальнейший жизненный путь просматривался вплоть до самой смерти! Но Хелен уже думала об этом.
– Я хотела бы устроиться на работу!
Эдвин тяжело перевел дыхание.
– Какая работа с твоими легкими? Да и что ты умеешь делать?
– Можно окончить курсы стенографии, и я умею печатать на машинке.
– Сейчас кризис. Многие квалифицированные секретари не могут найти работу. Да и... это весьма низкий заработок, дорогая!
Хелен робко глянула на угрюмого мужчину.
– Но мне ведь нужно чем-то заниматься. Я не могу сидеть на шее у родителей – они сами едва сводят концы с концами!
– А мистер Фрейзер разве не возьмет на себя заботу о твоем будущем?
Теперь уже девушку забила самая настоящая дрожь. Она не могла спокойно даже слышать это имя!
– Эдвин, не надо быть жестоким, мне и так больно! Я... не говори мне больше ничего об этом человеке!
– Фрейзер тебя обидел?
– Нет! Он просто обо мне забыл, как только взошло солнце. Как будто я перестала существовать! Наверное, это нормально и в этом нет ничего особенного, а я, болтаясь по бесконечным санаториям, отстала от жизни?!
– Это ненормально, – отрезал герцог, выкидывая окурок за борт, – но раз тебя больше ничего не связывает с янки, то может, ты торопишься, возвращая мне слово?
Хелен растерялась, озадаченно покосившись на собеседника.
– Ты считаешь, что после такого предательства с моей стороны у нас может что-нибудь получиться?
Кентсом долго смотрел на черную зябь океанских волн, как будто не замечая отчаянного выражения лица собеседницы. Из открытых окон ресторана раздавались взрывы смеха, звуки музыки, под ногами легко вибрировала палуба, но здесь, среди пустых шезлонгов, было странно тихо. Может потому, что напряженная пауза стала так важна для собеседников?
– Нет людей, которые бы не ошибались, – наконец, сдержанно вздохнул он,– все дело в том, осознают ли они свои ошибки, раскаиваются ли в них? Я думаю, что нельзя спешить в столь серьезном вопросе. Возможно, разорвав помолвку, мы навсегда потеряем возможность стать счастливыми!
И Эдвин медленно повернулся к девушке.
– Ты дорожишь нашими отношениями?
– Конечно, дорожу, – Хелен настолько разволновалась, что у неё выступили слезы на глазах,– но я не хочу сделать тебя несчастным! А вдруг мы не сможем преодолеть случившегося?
– Не знаю,– честно признался он,– возможно... Но на то и дается помолвка, чтобы проверить чувства. Должно пройти время, чтобы мы во всем разобрались. Давай, не будем пороть горячку и принимать необдуманные решения. Пусть пока все остается как есть!
Хелен немного помолчала, обдумывая его предложение.
– Наверное, так будет лучше, – пробормотала она.
– А теперь мы прокутим мой выигрыш в Париже, а потом вернемся домой.
Не смотря на бодрость в голосе собеседника, у девушки это предложение не вызвало особого энтузиазма.
– Я буду чувствовать себя неловко, транжиря твои деньги!
Кентсом хмуро хмыкнул, вновь открывая портсигар:
– Мы собирались заказать тебе новый гардероб. И, как бы ни сложились наши отношения в будущем, мне будет приятно видеть любимую девушку элегантно и модно одетой!
– О, Эдвин, – долго сдерживаемые слезы теперь потекли потоком по её щекам,– ты так благороден!
И Хелен сделала то, что делала всегда, когда ей бывало плохо. Она разрыдалась, с размаху уткнувшись носом в грудь Эдвина, и умиротворенно замерла, почувствовав его ласковую руку на голове.
– Всё, малышка, всё... Успокойся! Мы с тобой так много пережили – и твою болезнь, и санатории, и сомнения врачей, и все же победили! Так неужели нас разлучит какой-то нахальный янки?
– Я виновата, я так виновата! – всхлипнула она, с заметным облегчением вдыхая знакомый запах вечернего смокинга.
Инстинктивно Хелен сознавала, что несмотря на все уверения Эдвина, их отношения не будут прежними, и всё же судорожно уцепилась даже за иллюзию возврата к тем блаженным временам, когда в её жизни ещё не появился Фрейзер.
– Это я виноват, что не предупредил, какими безответственными подонками бывают мужчины! – Эдвин покровительственным жестом поправил её растрепавшиеся волосы. – Вытри слезы, успокойся, и давай забудем об этом инциденте. Послезавтра мы будем в Париже, и думаю, что тебе нужно сделать всё, чтобы стать самой элегантной девушкой предстоящего сезона!
Кентсом прекрасно знал свою невесту. У Хелен была обычная для женщин слабость – модные тряпки. Она никогда не уставала от примерок, бесконечно прикидывая на себя фасоны платьев, и буквально с экстатическим наслаждением перебирала аксессуары – шляпки, перчатки, сумки, туфли, платки и шарфы.
Спустя несколько минут она, уютно устроившись в теплых объятиях жениха, вслух рассуждала о том, чтобы она хотела купить и какие дома мод посетить – Ланвэн', 'Шанель', 'Огюстабернар', 'Марсель Роша', 'Молине', 'Жак Хейм', 'Люсьен Лелонг'. Не то чтобы Хелен отличалась таким легкомыслием, но так ей проще было скрыть свою растерянность и тревогу, и она бормотала имена французских кутюрье, потому что не знала, что ещё сказать. Грустно улыбающийся Кентсом вполуха слушал невесту, пока его внимание внезапно не зацепили следующие слова:
– А потом мне надо будет заказать несколько практичных твидовых костюмов, и шесть белых строгих блузок. А ещё несколько шерстяных платьев серых тонов, обязательно с белым отложным воротничком!
– А это тебе зачем, любовь моя?
Хелен удивленно подняла на него ещё хранящие следы слез лихорадочно блестящие глаза:
– Но, Эдвин, эти платья нужны для работы. Я видела, как одевается твоя секретарша – мисс Ворт. Элегантно и просто, и именно в такие практичные туалеты... с белым воротничком!
Кентсом недоуменно замер, неизвестно почему почувствовав тревогу.
– Но, дорогая, раз мы решили не разрывать помолвку, то зачем тебе устраиваться на работу? Я вполне состоятельный джентльмен!– невесело пошутил он.
Хелен мягко, но решительно выкрутилась из его объятий.
– Дело даже не в том, что я решила заработать себе на жизнь, – смущенно пояснила она, и тут же противоречиво добавила,– хотя и в этом тоже! Но в тот вечер...
Она болезненно поморщилась, не желая объяснять – в какой именно, но Кентсом понятливо качнул головой.
– Так что же ещё произошло в тот злосчастный вечер?
– Я познакомилась с очень милым джентльменом – мистером Лайонелом Фрейзером!
Брови герцога удивленно поползли вверх.
– Это тот самый закоренелый марксист, которого упоминали пожилые американские леди? Я так понял, что у старого джентльмена не все в порядке с головой.
Но его собеседница живо и даже возмущенно возразила:
– Нет, это не правда! Лайонел – умный человек, просто он очень несчастен, потому что лишен поддержки собственной семьи.
– Не мудрено! – скупо улыбнулся её горячности Эдвин. – В семье миллионеров редко приветствуют появление красных революционеров. Но чем он смог тебя-то заинтересовать?
– Его убеждения – личное дело старого джентльмена. Хотя он многое пояснил, и я с ним была даже согласна. Дело не в этом! Лайонел растолковал мне, что общество приложило немало усилий к тому, чтобы я стала здорова. И я так же обязана принести пользу обществу, чтобы оправдать свое с таким трудом отвоеванное существование!
Кентсом удивленно рассмеялся. У него даже немного поднялось настроение – впервые за этот кошмарный вечер.
– Какие сложные умозаключения, дорогая! Честно говоря, я мало что понял, но все-таки у меня свое мнение по этому вопросу – долгое время, уплачивая за твое лечение немалые деньги, мы давали работу целой армии врачей, медсестер и прочему персоналу санаториев. Мы ничего никому не должны!
–Да-да, конечно, – поспешно согласилась Хелен,– я полностью согласна с твоими доводами, но можно ведь на это всё посмотреть и с другой стороны!
– С какой, дорогая?
– Господь избрал меня из многих, которые имея такие же каверны в легких, давно уже покоились на кладбище. Значит, так было нужно! Я бы хотела отблагодарить Создателя, поработав в какой-нибудь организации, облегчающей жизнь людей.
В руках у герцога вновь оказался портсигар, но достав из него сигарету, он не стал её закуривать, а просто поднес к носу и понюхал, задумчиво вглядываясь в океан. Теперь он понял причину своей тревоги. И хотя от этого ему не стало легче, зато теперь Эдвин знал, что делать, чтобы удержать под жестким контролем, вновь пытающуюся вырваться из-под опеки любимую девушку.
Но действовать нужно было крайне осторожно, поэтому джентльмен не стал пороть горячку.
– Я могу это понять,– неохотно согласился он,– но давай договоримся, что я сам найду тебе работу, и при первых же признаках кашля ты моментально о ней забудешь.
– Эдвин, – Хелен вновь расцвела виноватой улыбкой,– я не достойна такой заботы. Ты совсем меня избаловал!
– Я люблю тебя, дорогая! И твое здоровье – моя самая большая забота.
Хелен вновь кинулась в объятия жениха и замерла, уткнувшись носом в рубашку.
– Я больше никогда, никогда тебя не огорчу, обещаю!
– Я верю в это...
ЛОНДОН.
Эдвин обдумывал проблему трудоустройства невесты с той же тщательностью, с которой относился ко всем делам, начиная с выбора клюшек для гольфа, кончая контрактами для своих заводов. Он любил девушку с тех пор, как она стала забавным и нескладным подростком, и поэтому чувствовал потребность её постоянно защищать. Один раз он оставил Хелен без должной опеки и что? Этот проклятый Фрейзер обидел её, надругавшись над наивностью доверчивой девушки! А если она опять столкнется с людской подлостью, разочаруется и на почве упадка духа вновь заболеет туберкулезом? При одних только мыслях о подобном исходе дела Эдвина окатывала волна ужаса.
По прибытии в Лондон, он немедля отправился с визитом к графине Эйрли – величественной старой леди, близкой к королевскому дому, и одновременно приходящейся ему теткой по матери.
Когда в 1918 году Англия занималась созданием воздушного флота, король решил, что один из его сыновей должен освоить новый род службы. И его младший отпрыск – принц Альберт был направлен командовать молодежным соединением Королевской морской авиационной службы. Он всерьёз заинтересовался романтической профессией и именно на этой почве они и сошлись с юным Эдвином, тогда ещё маркизом Берри – двадцатилетним военным летчиком. Именно он сопровождал его высочество в полете во Францию, когда тот наблюдал за действиями Королевских Воздушных Сил против немецкой армии. Мужественное поведение британских пилотов утвердило юного принца в его решении освоить новую специальность, и с тех пор их с Кентсомом связывали теплые приязненные отношения. Они не раз совершали совместные вылеты уже после окончания войны, и искренне, а не в угоду моде, любили небо и полеты.
Когда Георг V, королева Мария и их наследник Эдуард увлеклись филантропической деятельностью и стали наносить визиты в рабочие кварталы Лондона, принцу Альберту было предложено возглавить Общество промышленного благосостояния, занимавшегося устройством рабочих столовых и центров здоровья. И вскоре у Альберта родилась идея организовать совместные летние лагеря для молодёжи из рабочих районов и учащихся привилегированных частных школ. Он обратился за содействием к своим друзьям, среди которых был и Эдвин.
Герцог не разделял идеалистических воззрений принца, но все-таки помог привлечь на организацию лагерей средства богатых английских предпринимателей. Это был довольно смелый для той эпохи социальный эксперимент. Все боялись большевизации молодежи, поэтому вся затея находилась под строжайшим контролем со стороны королевской семьи.
