Текст книги "Аня Каренина"

Автор книги: Лилия Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Эй! Отойди от машины! – из окна Щербацкой вылез мужик. Вронский не мог разглядеть его лица, но удивился тому, какой он огромный. Рядом с ним вдруг высунулась Анька Каренина.

– Ой! – она повернулась в комнату. Мысль о том, что Вронский должен её увидеть в новом прикиде и с Максимом, полностью лишила её способности думать. – Кити, это же Вронский!

Щербацкая заёрзала на стуле. «Господи, только бы этот козёл сейчас чего не выкинул!»

– Вронский! Иди к нам! – уже кричала из окна Аня, свешиваясь чуть ли не до пояса.

– Кто это? – спросил Левин у Щербацкой.

– Да так… Кретин один из класса, – Кити сделала сердитое лицо, демонстративно теребя салфетку. – Аня, на хрен он тут нужен? Зачем ты его позвала? Хоть бы у меня сначала спросила! – Кити швырнула салфетку в тарелку.

– Девочки, не ссорьтесь, – елейно сказал Левин. – Нам будет очень приятно познакомиться с вашим одноклассником. Особенно Максиму, – Алексей двусмысленно посмотрел на того.

Максим побагровел, но ничего не ответил. С каждой минутой ему всё больше хотелось встать и уйти. Ради чего он во всё это ввязался? Хотя перед глазами всё стояло лицо того мальчика – Вронского, как его назвали. «Кажется, он очень ничего. Вполне, – подумал Максим, – впрочем, сейчас увидим».

Звонок в дверь.

Щербацкая открыла и молча пошла обратно в комнату.

– Здравствуйте, – поздоровался Вронский с присутствующими, переминаясь с ноги на ногу. – Привет, Ань. Отлично выглядишь, я тебя сразу даже не узнал. – Вронский старался не сходить с коврика в прихожей.

Все молчали. Кити от возмущения, Аня от торжества, Левин сдерживал смех, а Максим был по-настоящему шокирован.

«Офигенный мальчик!» – Максим скользил взглядом по очертаниям тела Алексея, во рту всё пересохло и закололо маленькими булавочками.

Вронский тоже смотрел на Максима.

– Что вы на меня так уставились, молодой человек? Дырку просмотрите, – Максим капризно надул губы.

– Просто… Просто…

– Что «просто»?

– Вау! – восхищенно выдохнул Алексей, глядя снизу вверх на увеличенную модель человека.

Максим приподнял брови вверх и тяжело вздохнул:

– Ну вот… Всегда так. А я же в сущности маленький такой, крохотный…

– Ага, крохотный! – влезла Каренина. – Я его тоже когда увидела, обалдела! В тебе сколько роста?

– Всего два десять, – скромно признался Максим. – Это совсем немного, уверяю вас.

– Всего!

Каренина уже напилась, и ей всё было весело.

– Что же вы стоите, юноша? – Левин встал из-за стола. – Кити, это как понимать? Человек к тебе пришёл, а ты его вообще не замечаешь!

Щербацкая надула губы и не тронулась с места.

«Тупая корова!» – подумал Максим. Аня увидела, что он смотрит на Кити с ужасающей злобой.

«Она ему не нравится! – Каренина было возликовала, но радость её тут же омрачилась другой догадкой: – Может, он её ревнует к Левину?»

Аня прищурилась и принялась неотрывно следить за лицом Максима.

Левин провёл Вронского в комнату и усадил за стол.

– Вот, присаживайтесь, мы вам, юноша, очень рады! – Левин говорил медленно, поглядывая на Максима. – Меня зовут Алексей, я друг Кити, а это вот Максим – он у нас вроде как с Аней. – Левин сделал акцент на «вроде как».

Вронский посмотрел в глаза Максима и ощутил что-то странное. Внутри как-то всё подпрыгнуло, как иногда бывает у проезжающих на большой скорости через Лебяжью канавку, он заволновался, неизвестно откуда взявшееся смущение заставило его покраснеть. Максим видел, как нежные смуглые щёки покрываются румянцем, как лихорадочно блестят влажные чёрные глаза, как приоткрывается алый, чётко очерченный рот, и не мог оторваться. Тело, тело, тело!!! Сильное, гибкое, молодое! Хотелось закричать, упасть на спину и дёргать ногами, закусывая уголочек подушки!

Левин чуть было не прыснул от смеха, но сдержался.

– Меня зовут Алексей, – Вронский умоляюще взглянул на Аню, ища у неё поддержки.

Каренина улыбалась во весь рот. Такой счастливой Алексей её никогда не видел. Но он никак не мог понять, почему ему так неприятно, что Максим с ней? Ведь Каренина ему совсем не нравится!

– Ты поедешь с нами в клуб? – вдруг выпалил Максим.

– Конечно, поедет! – тут же ответил ему Левин, положив руки Вронскому на плечи.

Максим поднял на Левина глаза, и тот увидел в них… благодарность. Время и трудности научили Алексея Левина сдерживать свои эмоции. Если бы не это – он сейчас бы упал на пол и корчился от хохота.

Всем в так называемой «продвинутой тусовке» был известен прибабах родителей Максима – вылечить своего сынка от гомосексуализма. Конечно, их можно понять – хочется ведь внуков и всё такое, да и перед людьми неудобно. Поэтому вся текущая ситуация – Кити, потерянная в своём огненно-красном платье и сгорающая от зависти к подруге; Максим, с трудом сдерживающий отвращение, рядом с этой дебильной трещоткой; Аня, раздувающаяся от гордости, бросающая на Кити торжествующие взгляды, – всё это привело Левина в состояние исступлённой весёлости. Вечер, который Левин считал заранее потерянным, принял неожиданно забавный оборот.

Наконец вся компания выкатилась из дома.

Алексей Левин и Кити поехали впереди.

– Это кошмар какой-то! – Кити потирала себе виски.

– Что кошмар? – поинтересовался Левин.

– Ну всё это! Знаешь, Аня мне сказала, что Максим её сегодня увидел и сразу сказал ей, что она девушка его мечты, что он хочет на ней жениться… Просто в голове не укладывается. Я Максима видела несколько раз, и, по-моему, он совсем не такой… Но он пришёл с ней! Ничего не понимаю.

Левин улыбался. Он слышал, что неделю назад в одном ресторане папаша Максима заявил сыну, что если он не предъявит ему невесты, которая родит внуков, то может распрощаться с наследством и содержанием. Вот и ответ. А девицу Максим выбрал себе ничего – дура-дурой, такая, может, с ним всю жизнь проживёт, ни о чём не догадываясь.

– Что ж тут странного? У твоей подруги такой тип, знаешь… Ну, одним словом, есть женщины, которые многим нравятся, но ничего у них не выходит. А есть такие, которые редко, но метко. В которых с первого взгляда влюбляются, женятся и так далее. Так вот у Ани именно такой тип. Знаешь, я Максима понимаю, что-то в ней есть…

Левин сделал задумчивое лицо. Боковым зрением он видел, что Кити совсем закисла и стала похожа на старуху из пушкинской сказки «О рыбаке и рыбке». Лицо скривилось, в глазах слёзы стоят. Алексей Левин упивался этим моментом. Через некоторое время, когда Кити уже совсем была готова разрыдаться, Левин решил снять напряжение, чтобы не портить вечер.

– Кити, ну чего ты? Скоро мы с тобой махнём на Ривьеру, будем кутить по полной! Я тебя по всем модным домам Франции провезу, а? Чего ты надулась-то, глупая? Завидуешь подруге, что ли? – Левин широко улыбнулся. Пассаж был рассчитан верно.

– Ничего я ей не завидую! И вообще ходят слухи, что Максим – гей! – теперь Кити разозлилась, ей вдруг дозарезу захотелось рассказать Ане «всю правду».

Левин был в восторге, такого веселья он не ожидал.

В спортивном «BMW» Максима Аня, повернувшись к Алексею, сидевшему на заднем сиденье, взахлёб рассказывала о прослушивании.

– А эта… мама Максима…

– Мама? – Вронский посмотрел на Максима с ещё большим любопытством.

Тот достал откуда-то визитку и протянул Вронскому со словами:

– Компания «АРТ» – промоушн, реклама, шоу.

– А… – Вронский взял визитку, на которой тонкими буквами было написано: «Веселовский Максим Альбертович. Арт-директор» – и телефоны.

– Ой! Дай посмотреть! – Каренина выхватила у Алексея из рук визитку.

– Да успокойся ты! Ишь распрыгалась! Ф-ф-ф! – Максим фыркнул.

Повисла неловкая тишина.

– Как там у Варвары? – спросила Аня, снова оборачиваясь к Алексею.

– Что?…

Вронский с трудом оторвался от созерцания Максима. Почему-то подумалось: раз уж он Каренину пропихнул в «шоу-бизнес», то, может, и ему поможет?

«Ни фига себе его накатило, что у меня такой мужик!» – мелькнуло в голове у Карениной.

– А-а… У Варвары… Да полный отстой! Все напились как свиньи. Петрицкий с Ольгой в ванной закрылся. Кстати, интересно, как он там? Да в остальном – вообще полная задница! Я даже не ожидал, что так говённо всё будет.

– Понятно, – Аня чувствовала себя просто на седьмом небе.

В клубе они заняли удобное VIP-место на диване, Левин заказал кучу коктейлей и какие-то десерты. Аня напилась ещё сильнее.

Кити сидела, забившись в угол, и была мрачнее тучи.

– Все танцевать! Кити, пойдём танцевать! – Аня кричала Щербацкой в ухо.

– Не ори, дура пьяная! – Кити обернулась к Ане: – Слушай, пойдём выйдем, мне тебе надо кое-что важное сказать.

– Что? – Аня уставилась на Кити круглыми глазами, она не услышала, что её обозвали «пьяной дурой».

– Щас узнаешь, пойдём! – Щербацкая решительно встала и пошла в сторону бара. – Мы скоро вернёмся! – крикнула она Левину, стараясь переорать оглушительный музыкальный грохот.

Аня поплелась вслед за ней, хотя ей это было ужасно влом.

– Ну что? – капризно спросила она у Щербацкой, залезая на высокую барную табуретку.

– Короче, – Кити старалась говорить как можно серьёзнее. – Аня, будь с Максимом поосторожнее, ясно? Я сегодня просто в осадок выпала от твоей заявы. Всем известно, что Веселовский – гей. Понятно?

– Кто гей? – Аня уставилась на Кити как упрямый баран.

– Веселовский!

– Какой Веселовский?

– Твой Максим, дура! Он – гей! Голубой! Понятно?!

Левин смотрел в сторону бара, где сидели девицы, и ясно видел, как Кити что-то агрессивно втолковывает Карениной, а та только кривится и отрицательно мотает головой. Он не выдержал и заржал. Вронский с Максимом пропали на танцполе, девицы выясняют отношения – полный шоколад! Официантка покосилась на высокого красивого мужчину в элегантном костюме, который смеялся, запрокинув голову. Что его так развеселило? Она посмотрела прямо и увидела стриптизёршу. «А, наша суперстар… Говорили, ей не надо исполнять индийские танцы у шеста! Новаторша, блин…»

У бара продолжался разговор.

– Аня, да что ты со мной споришь? Ты его сегодня первый раз в жизни увидела, а я не первый год знаю! Он педик – это всем известно. Мне стилист мой Паша рассказывал, у них даже типа роман был!

Аня некоторое время пристально смотрела на Кити, и чем дольше смотрела, тем больше её бесила Щербацкая, вспомнились все прошлые обиды, утренняя сцена с одеждой, вообще всё-всё!

– А знаешь, Кити, – Аня прищурила глаза, – я думаю, что ты мне завидуешь! Я думаю, что тебе завидно. Да! Ты спишь со стариком из-за денег! А я встречаюсь с молодым парнем, меня мама его приняла в группу, я буду певицей! А ты просто вешалка! Поняла? Ты – ходячая вешалка! И груди у тебя нету!

Аня соскочила с табурета, оставив Кити обтекать.

– Да пошла ты со своими сиськами! Всё равно они никого не интересуют! – заорала ей вслед Кити. Бармен с интересом пытался понять, что происходит.

Щербацкая судорожно дёрнула рукой, сбросив на пол стоявшую на стойке пепельницу. В памяти промелькнуло несколько отрывков из всяческих ток-шоу на тему типа «Подруга подкинула проблем!»

Каренина бежала на танцпол искать Максима и Вронского. Она увидела обоих, мнущихся с ноги на ногу друг напротив друга. Позы обоих выражали то ли скуку, то ли нерешительность.

– Всем привет! – Аня встала между ними и принялась извиваться в какой-то шаманской пляске.

Максим улыбнулся Вронскому через её голову, Алексей, не успев подумать, тоже расплылся в улыбке. И началось полное безумие. Аня была сама не своя от счастья, Вронский с Максимом по обе стороны не отрывали глаз друг от друга.

Кити вернулась к VIP-дивану.

– Я хочу домой! – топнула ногой она.

– Сейчас пойдём, – раздражённо бросил ей Левин. – Я покурю, и поедем.

В машине он спросил у неё:

– Слушай, ты вообще веселиться умеешь? В прошлый раз какая-то бодяга, в этот раз точно такая же! У тебя же день рождения, к тебе люди пришли! Что за фигня?

Кити молчала.

– Что ты молчишь? Объясни мне – какого хрена ты мне позвонила? Чтобы истерики опять устраивать? – чем больше Левин говорил, тем больше злился. Он выпил, устал и начал терять над собой контроль.

Кити разревелась, а Алексею вдруг захотелось остановиться и вышвырнуть её из машины. Он резко нажал на тормоз. Взял было Кити за плечо. Потом подумал о двух штуках, которые вполне можно за неё получить, и ещё подумал, что если ничего не предпримет, то эта дрянь и дальше будет портить кровь окружающим. В итоге всех своих размышлений он решительно дёрнул к себе Кити и яростно поцеловал.

– Пусти! Мне больно! – вскрикнула Щербацкая.

– Поедем ко мне, – зло проговорил Левин.

– Нет! Вези меня домой!

– Слушай, ты, – Левин окончательно рассвирепел, – или ты сейчас же прекращаешь корчить обиженные рожи и изображать целку-недотрогу, или немедленно выметаешься из машины и больше мне никогда не звонишь! Поняла, дура?!

Кити почувствовала, как у неё внутри всё леденеет от ужаса. Она вдруг перестала ощущать ноги, а во рту появился отвратительный кислый привкус. Показалось, что Левин в случае отказа её убьёт. Она испуганно закивала головой.

– Ну вот и хорошо…

Оставшуюся часть дороги ехали молча. Щербацкая всем своим видом изображала обречённость.

Квартира Левина потрясла её даже не с порога, а начиная с подъезда, где их встретил швейцар, с поклоном передавший Алексею почту. Огромная белая мраморная лестница, трехметровые резные двери, прихожая с медвежьим чучелом и наконец та самая титаническая ванная комната, в которой Левин так тоскливо собирался на этот самый день рождения. Всё это Кити околдовало. Щербацкая вдруг поняла, что нет ничего унизительного в том, если она переспит с Левиным – он же фантастически богат! Она никогда в жизни не видела ничего подобного. И потом – он же собирается везти её отдыхать.

Кити долго нежилась под необычно нежными и мягкими струйками воды, которые распылял круглый душ. «Может быть, если всё пройдёт хорошо – он мне купит квартиру? Или, может быть, даже женится – и тогда я буду жить в этой… Конечно, женой, наверное, быть лучше – больше всяких прав, но с женщиной, на которой хотят жениться, так не обращаются…» Тут у Щербацкой опять на глаза навернулись слёзы. «Ну почему он относится ко мне как к шлюхе? Какое он имеет право?…» Кити всё больше расстраивало неуважение Левина к её личности. В конце концов она довела себя до новой истерики.

Левин сидел в спальне и курил. Кити всё не шла. Алексей нервно затушил хабарик в пепельнице, раздавив его в маленькую гармошку. «Идиотка!» – в голове Левина заново прокручивался весь сегодняшний день, начиная от звонка Щербацкой до сцены, которую она закатила в клубе. Чем больше Алексей об этом думал, тем больше его глаза наливались кровью, а в руках появлялось какое-то щекотливое покалывание.

– Да сколько можно там полоскаться?! – Левин вскочил и пошёл в ванную.

Он застал Кити забившейся в угол ванной и горько рыдающей.

– Так…

Глаза Левина заволокло красным туманом [1]1
  Несколькими днями позже Кити, избитая, изнасилованная, брошенная голой в каком-то гараже, рыдала от своей неразделённой любви к Левину, который «предал её чувства». Десять кубов героина сделали своё дело. Жестокие ломки заставили Щербацкую согласиться на всё – подписать документы, позвонить родителям с просьбой не беспокоиться, улыбаться таможенникам в аэропорту. Через месяц нахождения в турецком борделе Кити начала писать Левину слёзные письма, которые складывала в своей тумбочке.


[Закрыть].

[+++]

– Фу-ух… Я больше не могу! – крикнула Аня.

– Я тоже, – вторил Вронский.

Нарисовался рядом Максим.

– И я, пожалуй, – зевнув, сказал он. – Пора домой. Скоро сведут мосты, как раз вас заброшу и наконец-то отосплюсь.

– Супер, – прошептала Аня на ухо Вронскому, когда они выходили из клуба.

– А где Кити?

– Да ну её на хрен! Устроила какую-то фигню.

– А этот её Алексей, ему лет сколько?

– Больше сорока, по-моему, – Аня внимательно посмотрела на Вронского, пытаясь понять, что он думает.

– Да уж… – Вронскому сейчас было не до Кити.

Пока они ехали домой, Каренина заметила, что Алексей напрягся. «Осмысливает, что Кити, оказывается, обычная шлюшенция», – думала она сквозь зевоту. Её охватила блаженная истома от ощущения полного контроля над ситуацией.

Алексей тревожно смотрел в зеркало, пытаясь угадать, рассмотреть, внушить Максиму мысль о том, что надо как-то оставить координаты, надо ещё встретиться! Но тот был занят какими-то собственными мыслями, словно ушёл в другой мир. Алексей нетерпеливо ёрзал на заднем сиденье, не зная, что спросить, как себя вести. Он был на пределе. «Блин! Надо как-то договориться!» Руки мелко дрожали, эта вибрация передавалась всему телу, так что Вронский, сидя в тёплом, если не сказать жарком салоне машины, дрожал будто при десятиградусном морозе.

Проехали мост. До дома оставалось совсем немного. Максим всё так же думал и молчал, Аня уснула. Вронский впал в состояние обречённо-тоскливого оцепенения.

– Приехали! – Максим тихонечко потряс Аню за плечо.

– Что?

– Просыпайся, мы уже дома, – Вронский тронул её за другое плечо.

– А… А мы созвонимся? – Аня внезапно встревожилась и испуганно посмотрела на Максима.

– Ну конечно! Я тебе завтра же позвоню, – Максим чмокнул Аню в щёку.

– Ну пока, – Аня обхватила его за шею.

– Пока, – Вронский помедлил, но деваться было некуда.

Они вылезли из машины.

– Пока, – Максим захлопнул дверь, поднял руку, прощаясь, развернулся и уехал.

– Я тебя провожу?

Аня посмотрела на Вронского и увидела, что тот чуть не плачет.

– Конечно, – сказала она несколько капризно.

Они дошли до подъезда Карениной молча. Поднялись на крыльцо и остановились перед дверью.

– Слушай, Вронский, я давно хочу тебя спросить, – Аня повернулась к Алексею. В сером свете раннего утра он вдруг показался ей какой-то огромной экзотической бабочкой, случайно попавшей в эти края. Каренина смотрела в его чёрные миндальные глаза, на алый чётко очерченный рот и чувствовала, что все её мысли растворяются в каком-то сладостно-томном потоке, словно в серной кислоте, что ноги перестают чувствовать землю.

– Что?

Аня ещё несколько секунд смотрела на него, приоткрыв рот.

– Слушай… А тебе… тебе Кити и вправду нравится или это так типа прикол такой?

Вронский смотрел на Аню и думал, как ему ответить так, чтобы она осталась довольна.

– Ну, понимаешь… Раньше, может быть, и правда, но после того, что я сегодня увидел, – даже не знаю.

У Карениной сердце заколотилось в два раза быстрее.

– И тебе не больно, не обидно?

– Нет. Просто я… я, наверное… Как это сказать? Я разочарован. Вот. Я как-то не думал, что Кити и вправду такая, как о ней говорят. А сегодня всё сам увидел и, знаешь, странно, я думал, что буду ревновать или мне будет больно, неприятно. Оказалось наоборот. Даже легче…

Аня схватила Алексея за руки.

– Это так хорошо, Алёшенька! – и поцеловала.

Вронский несколько опешил. «Неужели и эта тоже?» – мелькнуло в голове. Сначала появилось какое-то ощущение досады. «Только что трепалась, что замуж за Максима чуть ли не завтра, а меня клеит! Вот сучонка, но зато с Максимом можно через неё будет закорешиться». И Вронский порывисто поцеловал Каренину в губы. Потом она его. Потом ещё поцеловались. Прошло полчаса. Вронский целовался с Карениной, превозмогая отвращение и стараясь думать только о Максиме.

– Пусти! – Каренина стукнула ладонями по груди Вронского и отвернулась. Сердце колотилось как бешеное, между ног уже образовалась целая лужа. Ане пришлось схватиться за стенку.

– Я пойду, уже поздно, – Вронский очнулся от своего наваждения и весь покраснел.

– Иди, – Аня кивнула головой, потом вдруг снова обняла Алексея и прижалась к его губам. Затем открыла дверь и, слегка шатаясь, побежала по лестнице.

– Я тебе позвоню! – крикнул ей вслед Вронский.

Аня обернулась, держась за перила, и приложила палец к губам, издав громкое шипение.

– Я тебе позвоню! – громким шёпотом повторил Алексей.

Вронский не видел теперь Ани, но знал, что она улыбается.

Каренина-младшая вошла в квартиру, не чувствуя пола от счастья. Сбросив босоножки, влетела на кухню, вытащила из-под уголка свой дневник, схватила ручку и начала писать.

12.07.20… г.

Дневник! Это был самый великий день в моей жизни!

До сих пор не верится, что всё это произошло со мной на самом деле! Меня пригласили на повторный просмотр! Я «добыла» денег, не спрашивай как – на этом, как правило, всех и ловят, что они в дневнике запись сделали. Нет! Я даже тебе не скажу. У меня теперь есть офигенная куртка, дублёночка такая стильная, мобильник и ещё куча всего-всего!!! Я познакомилась с сыном главной продюсерши! Он предложил мне выйти за него замуж!!! Сказал, что я девушка его мечты!!! Вронский проводил меня домой и сказал, что будет звонить!!!

Но самое-самое-самое сегодня – это скривившаяся рожа Кити! Она надеялась убить меня видом своего мужика – Алексея Левина, а я пришла с Максимом, да ещё в таких стильных брючках, в топе «Версаче», в босоножках обалденных, которые с сумкой в комплекте, в очках «Гуччи», с мобильником!! Дневник!!! Ты себе не представляешь её лицо – такой кислой мины я у Щербацкой не видела никогда в жизни!!! Сидела весь вечер со своим старпёром – а я была с Максимом, меня возьмут в группу! Я буду певицей! Щербацкая чуть не разревелась, когда Максим сказал, что моё участие в группе – дело практически решённое! Как она на меня наехала! «Ты почему мне ничего не говорила?! Ты почему от меня скрывала всё?!» А когда я сказала, что только сегодня с ним познакомилась, она глаза как выкатит и говорит: «Он что, тебе всё это с первой встречи купил? Вот я от тебя не ожидала!» Она решила, что я снялась за это всё! Когда я сказала, что Максим в меня влюбился и говорит, что хочет жениться, она как заладила – не может быть, он голубой! Дура! Вот она обзавидовалась, мне даже как-то противно стало. Та-а-кая зависть! Фу, просто ужас.

Хоть Вронский и скотина нищая – но об этом никто не знает, а выглядит он прикольно. И вот они с Максимом весь вечер сидели рядом со мной! Приглашали танцевать, Максим отвёз меня и Вронского домой! Вронский меня поцеловал. А до всего этого, днём, Варвара стояла открыв рот! У Максима спортивное «BMW», сам он весь такой офигенный, и Вронский со мной. Конечно, у Кити этот её Алексей на «Ягуаре», но зато он старый, и всем было понятно, что Кити с ним из-за денег. Я думаю, что Вронский сегодня понял наконец, что представляет из себя Кити, что на самом деле она просто… Она на самом деле всё равно что проститутка. Слава богу, у Вронского хватило ума не начать заламывать руки и реветь от разочарования. Он ведь наверняка думал, что Щербацкая для всех такая неприступная, что она вообще по жизни такая недотрога. А тут оказывается, что плати, и всё будет в порядке. Да… Выпендрилась Щербацкая, что называется… Молодца…

А Максим мне очень понравился – я весь вечер чувствовала себя настоящей крутой девчонкой. Просто супер. Я была с богатым и вообще продвинутым парнем, у которого есть навороченная тачка, квартира тоже наверняка суперевро. Судя по тому, какие лица были у Кити и Варвары (хотя они и терпеть друг друга не могут, а реагируют на всё всегда одинаково), Максим – это просто мужчина-мечта. Да я и сама так думаю.

Кстати, знаешь, дневник, я только сегодня подумала, сравнивая Максима и Вронского, что если бы Алёшке богатых родителей, которые бы его одели, раскрутили, посадили на тачку, помогли с квартирой, – Вронский, пожалуй, был бы даже круче. У него и черты лица тоньше, и кожа лучше, и… член наверняка больше. Ха-ха! Нет, без прикола, чисто внешне Вронский гораздо интереснее и сексуальнее Максима. Такой сильный и гибкий одновременно. Ну ладно, совсем я расплылась. Рука отсохла уже писать.

Так что вот, дневник, – сегодня вся моя жизнь переменилась, у меня появился шанс вырваться из всего этого. Я не верю, правда, что всё это и вправду со мной происходит, что это возможно. Но это происходит.

Завтра пойду в церковь и поставлю кучу свечек за свой грех, помолюсь за будущее. Говорят, церкви надо 1/10 часть отдавать. Хотя с денег, добытых таким образом, наверное, необязательно.

Ну всё, уже пальцы свело, зеваю.

Пока, дневник, у меня всё получится.

Аня зевнула, закрыла тетрадь и положила на место. Еле передвигая ноги, побрела в комнату, с трудом нашла в себе силы раздеться и рухнула на кровать как бревно.

Ей снился сон, что она занимается любовью с Максимом и Вронским одновременно, но Вронский почему-то всегда оказывался лицом к лицу с ней, а Максим сзади.