Текст книги "Страшные истории для бессонной ночи (сборник)"

Автор книги: Лилия Белая

Соавторы: Лариса Петровичева,Мария Карапетян,Евгения Левицки,Рона Цоллерн,Лина Славянова,Андрей Вдовин,Александра Фартушная,Дмитрий Морфеев,Сергей Мельников,Мария Роше
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Увидев безлюдный темный коридор и серебряный поднос с провизией, Ида тяжело вздохнула. Не повела ли она себя слишком упрямо?.. Бесчисленные наставления матушки и тетушек перемешались в голове. Она помнила, что должна быть послушна, но ведь он накричал на нее ни за что ни про что… С чего бы ей его слушаться?..

Внезапно за окном раздался какой-то шум. Ида подошла к балконной двери и опешила. По ту сторону стекла стоял Грегори, очевидно перебравшийся с соседнего балкона на ее балкон. Он приложил ладонь к стеклу и посмотрел на нее взглядом, полным сожаления.

Какое-то время Ида вглядывалась в печальные темные глаза мужа, а затем приложила свою ладонь к его ладони через стекло.

«Прости меня», – прочитала она по его губам.

– Я думала, такие серьезные джентльмены, как вы, сэр, не лазают по стенам и балконам, – мягко проговорила она, приоткрыв дверь. – Я не хочу, чтобы вы сорвались и переломали себе все кости, поэтому, так и быть, заходите…

Помирившись, они полночи проговорили обо всем на свете. Грегори рассказал о своей учебе в Тринити-колледже, о путешествиях за границу, о занятиях живописью, которые не поощрялись его отцом, а также о любви к своей первой жене.

– Когда Аликс не стало, я был сам не свой… Я оставил ту комнату в том же виде, в каком Аликс покинула ее. Я почти не захожу туда и не позволяю остальным. Не знаю, почему дверь была открыта, но уверен, что ты здесь ни при чем. Еще раз прости за мою грубость… Если хочешь, я прикажу все там убрать и закрыть мебель чехлами. Возможно, уже пора… Да и мало кому понравится такое соседство.

Ида не ощущала ревности, только сочувствие. Поэтому она накрыла ладонь мужа своей и сказала:

– Нет, пусть все останется как есть, пока ты сам не сочтешь нужным что-либо поменять. Меня эта комната ничуть не смущает… Выходя замуж, я знала, что ты вдовец, и приняла это, как и все твое прошлое. Оно не должно тяготить меня и мешать нашему будущему.

– Ты мудра не по годам, Аделаида… Я сразу понял это, когда впервые увидел твои глаза.

– Ида, – смущенно улыбнулась она. – Пожалуйста, зови меня просто Ида, раз уж мы теперь одна семья…

– Хорошо, Ида, – чуть улыбнулся он и словно помолодел.

Прикрыв глаза, они чуть соприкоснулись лбами, крепко держась за руки. Тут Грегори нежно поцеловал ее в лоб, а затем хотел было поцеловать в губы… У Иды перехватило дыхание. Она еще ни разу в жизни не целовалась! Но вдруг порыв ветра распахнул прикрытые двери балкона, отчего одна ваза упала и разбилась вдребезги.

Ида с мужем невольно отпрянули друг от друга.

Не зная, куда деваться от смущения, Ида бросилась к осколкам, чтобы убрать их, но Грегори остановил ее.

– Не нужно, оставь до утра. Не хватало еще, чтобы ты порезалась. Уже поздно, Ида. Тебе нужно отдохнуть.

Грегори снял с мизинца простое железное кольцо и надел его Иде на палец. Оно оказалось ей великовато, но все-таки держалось.

– Я хочу, чтобы оно было у тебя, – задумчиво сказал он. – Это оберег. Не снимай его. Хорошо?

Ида обещала не снимать.

– Спокойной ночи, милый друг, – ласково сказал он, поцеловал ее руку и ушел.

– Спокойной ночи… – чуть слышно прошептала Ида ему вслед, чувствуя странное тепло, растекающееся от груди по всему телу.

III

Пролетели еще две недели. Казалось, лед тронулся. Ида и Грегори все больше узнавали друг друга и потихоньку сближались, однако что-то все еще стояло между ними. Какая-то незримая преграда, не позволявшая их сердцам и душам соединиться. Поэтому супружеских отношений между ними по-прежнему не было.

Тем не менее жизнь понемногу налаживалась. С той памятной ночи, когда Грегори подарил Иде железное кольцо, ее больше не мучили кошмары. Она спала хорошо, порой даже сладко, а проснувшись, всегда чувствовала прилив сил… Ида также нашла общий язык со слугами и была представлена соседям, которые оказались премилыми людьми. А еще пришли теплые письма из отчего дома… В общем, все способствовало тому, чтобы Ида воспрянула духом.

Они с мужем часто выезжали в открытом экипаже. В такие моменты Грегори всегда преображался. Но стоило им повернуть к дому, как к нему возвращалась привычная угрюмость, словно он вспоминал о каком-то тайном бремени, которое вынужден был нести. Ида все замечала, но пока не решалась расспросить мужа, что его тревожит, боясь испортить зарождавшиеся отношения.

Ида любила пешие прогулки и регулярно совершала их. Изредка вместе с мужем, а чаще в одиночку. В тот день она пошла новым маршрутом, и извилистая тропинка вывела ее к старому кладбищу. Осень уже вступила в свои права, окрасив первые листки золотом и багрянцем. Ида задумчиво брела мимо поросших мхом могил. Здесь было тихо, безветренно и удивительно спокойно. В голову Иды вдруг закралась мысль о фамильном склепе Монтегю. И, побродив немного, она нашла его скрытым в тени деревьев.

При входе, словно стражи, стояли мраморные ангелы с прекрасными лицами. Портал украшал резной картуш с цветами миндаля и надписью: Sepulcrum Familiae Montague[24]24
  Усыпальница семьи Монтегю (лат.).


[Закрыть]. На одной из массивных дверей висела табличка с еще одной латинской фразой, которую Ида перевела так: «За этими дверями вечным сном спят члены славной и благородной семьи. Будь почтителен, не тревожь усопших и помни о смерти».

Ида потянула за тяжелые кольца, и двери поддались.

Из склепа повеяло холодом и сыростью. Поежившись, Ида заглянула внутрь. Истертые ступени тонули в полумраке.

Пожалуй, спускаться туда одной было не лучшей идеей. Тем более без дополнительного источника света, полагаясь только на остроту собственных глаз и дневные лучи, проникавшие через двери и небольшие решетчатые окошки у самой земли. Однако у Иды возникло странное навязчивое желание увидеть могилы почивших жен Грегори.

Нетвердой походкой она спустилась в подземелье. В полутьме угадывались очертания саркофагов, крестов, чаш, ваз и незажженных лампад. Иде бросились в глаза два саркофага из белого мрамора. На крышке одного из них было выбито: Alexandra (Alix) Montague, на крышке другого – Cordelia Montague. На обоих лежали чуть подвядшие цветы.

Опустив ладонь на холодный камень, Ида погрузилась в раздумья. Если об Аликс она кое-что знала по рассказам Грегори, то о Корделии почти ничего, кроме того, что бедняжка умерла через месяц после свадьбы. Любила ли она Грегори и любил ли он ее?..

– Какая жалость, когда умирают молодыми, не правда ли? – раздался чей-то вкрадчивый голос.

У Иды душа ушла в пятки. Она быстро обернулась. Рядом стояла незнакомка в белом. Ее лицо скрывала вуаль.

– Ах! Вы меня напугали, – призналась Ида. – Я совсем не ожидала встретить здесь кого-нибудь.

– Даже на кладбище можно кого-нибудь встретить, – загадочно отозвалась девушка. – Я вам не помешала?

– Нет, ничуть.

Незнакомка подошла к саркофагу Аликс с другой стороны, провела пальцами по надписи и тяжело вздохнула.

– Говорят, ее безутешный муж чуть не умер от горя… Дабы заглушить боль, он женился снова, но вторая жена его не утешила, а совсем наоборот. Кто же знал, что она так мало продержится и погибнет так скоро…

Ида украдкой поглядывала на собеседницу. Ей хотелось рассмотреть ее получше, но слишком многое этому препятствовало: и скудное освещение, и низко надвинутая вуаль, и правила приличия, не позволявшие таращиться в открытую. Ида отметила лишь высокий рост, царственную осанку и золотистые локоны.

– Вы верите в призраков? – внезапно спросила девушка и тут же продолжила: – Верите, что душа умершего может по той или иной причине задержаться на этом свете?

– А вы? – уклончиво переспросила Ида.

– Я верю во все на свете! – усмехнулась собеседница. – Например, в то, что мертвые могут ходить средь живых, создав бесплотную иллюзию своей прижизненной оболочки. Или в то, что они способны поднять свой прах из могилы. И в то, что мертвец с сильной волей, связанный узами с кем-то из живых, может даже поддерживать свое мертвое тело нетленным и пользоваться им время от времени… А кое-что я знаю наверняка. Знаю, что обе миссис Монтегю погибли из-за своего мужа! О, он дурной человек! Вы разве не замечали, как он страшен в гневе?.. Берегитесь, Аделаида! Берегитесь! Это обязательно случится снова! Вот-вот настанет ваша очередь! – сказав это, незнакомка разразилась безумным дьявольским смехом.

Ида растерялась, но затем ощутила, как волна возмущения прокатилась по телу. Это придало ей сил.

– Не смейте так говорить! Пусть вам откуда-то известно мое имя, но вы ничего всерьез не знаете ни обо мне, ни о моем муже! – обескураженно воскликнула она.

– А много ли о нем знаете вы?! Если не верите мне, так сами проследите, куда он пойдет этой ночью!

Ида шагнула к незнакомке, вознамерившись приподнять ее вуаль, чтобы заглянуть ей в глаза, но девушка ловко увернулась. Края легкой ткани, взмыв в воздух от резкого движения, промелькнули перед самым носом Иды. Она попыталась ухватиться за один из них, но пальцы словно прошли сквозь материю. К тому же Иду обдало странным холодом. Она остолбенела.

«Что это было?! Обман зрения или…» – тревожно пронеслось у нее в голове.

Тем временем незнакомка стремительно покинула склеп.

Еще несколько долгих мгновений потрясенная Ида стояла неподвижно, но внезапно сорвалась с места и бросилась вдогонку. Ей необходимо было понять, с кем или с чем она столкнулась.

Выбравшись на воздух, Ида принялась смотреть по сторонам, но незнакомки уже и след простыл. Однако где-то поблизости громко хлопнула дверь. Звук донесся со стороны старинной капеллы, стоявшей на небольшом пригорке. Туда Ида и направилась. По пути к склепу Монтегю она мельком видела это небольшое сооружение, но в тот момент решила повременить с его осмотром. Что ж, теперь час настал.

Бегом добравшись до капеллы, Ида уже коснулась дверей, как вдруг за ее спиной послышался голос Грегори:

– Вот ты где, Ида! Что ты здесь делаешь?

Она обернулась, собираясь рассказать мужу, что произошло, но внезапно передумала. Вероятнее всего, она столкнулась с душевнобольной, но что, если в ее безумных словах был смысл? Что, если Иде и вправду грозит опасность? Что, если Грегори замешан в гибели предыдущих жен?.. Если задуматься, Ида все еще мало знала о муже. В основном только то, что он сам рассказал о себе… Ида запуталась. Зловещее предсказание поработило ее разум, сковало сердце. Ей хотелось верить, что Грегори не способен на злодеяния, но воспоминания о его вспышке гнева из-за комнаты Аликс только подогревали подозрения.

– В чем дело, милый друг? На тебе лица нет. Ты будто привидение увидела, – обеспокоенно проговорил Грегори, прервав мысли Иды. Он мягко приобнял ее за плечи.

– Я… я просто гуляла, а затем услышала, как кто-то зашел в капеллу и…

– Должно быть, тебе послышалось. Капелла очень старая. Все местные знают, что она нуждается в ремонте, поэтому не суются туда.

Ида хотела было возразить, но не решилась. Видя ее растерянность, Грегори продолжил:

– Если хочешь, можем заглянуть не заходя. Если там кто-то есть, то мы увидим его, ведь здание совсем небольшое, там негде укрыться.

Ида согласилась. Вместе они приоткрыли двери, посмотрели внутрь, но никого там не нашли.

– Вот видишь, пусто… – сказал он ласковым отеческим тоном, словно Ида была напуганным ребенком, которому привиделось что-то страшное. – Вечереет. Пойдем домой.

Взяв Иду под локоть, Грегори повел ее прочь. Она не сопротивлялась.

Словно чувствуя ее подавленное состояние, он произнес:

– Не стоит тревожиться. В таких уединенных местах у всякого может разыграться воображение.

IV

Весь вечер Ида томилась мрачными размышлениями, ее обуревали дурные предчувствия. Грегори же как будто был к ней более нежен и внимателен, чем обычно. Он что-то говорил, пытаясь развлечь и воодушевить ее, но она то и дело невольно выпадала из разговора, уходя в себя. В такие моменты Ида понимала речи Грегори не более, чем шепот вереска на ветру.

Время от времени Ида вглядывалась в лицо мужа, пытаясь найти в его чертах какое-то подтверждение, что все в порядке, что ей не о чем беспокоиться, но тщетно.

И все же спустя пару часов Ида смогла взглянуть на ситуацию иначе. Она рассудила, что если бы в смертях Аликс и Корделии было что-то подозрительное, то это почти наверняка заметили бы. Многих уносят болезни, и в этом нет ничего удивительного. Земные тела, пристанища душ, столь непрочны, что Господь нередко прибирает к себе самых юных и самых цветущих… Иде стало стыдно за свои подозрения и за то, что она приняла слова безумной так близко к сердцу.

«Довольно блуждать в потемках прошлого, – решила она про себя. – Важнее всего то, что происходит здесь и сейчас. Грегори добр ко мне. Нет повода в нем сомневаться».

– Грегори, я хочу попросить тебя кое о чем, – внезапно сказала она мужу.

– Я весь внимание.

– Давай приведем оранжерею в порядок. Грустно, что она в таком запустении.

Слова Иды, казалось, озадачили его.

– Ее уже пытались восстановить, но безуспешно, – начал Грегори с задумчивым видом, но тут лицо его осветилось надеждой, и он продолжил: – А впрочем, почему бы не попробовать снова? Возможно, на этот раз все получится. Я завтра же обо всем распоряжусь.

– Я признательна за твою доброту. И прости, что сегодня я так рассеянна. Мне было неспокойно после прогулки по кладбищу, но все уже позади, – сказала Ида, прильнув к мужу. Преодолев смущение, она поцеловала его в щеку, а затем в уголок губ.

Он посмотрел на нее чуть удивленно, крепко обнял, и тут они впервые соединились в горячем поцелуе. Томная нега расползлась по телу Иды, неясные желания сдавили грудь.

Рука об руку они вошли в спальню. Сердце Иды трепетало… Но не успели они дойти до кровати, как прогремел гром. С такой неимоверной силой, что старый особняк Монтегю будто бы содрогнулся. Грегори встрепенулся и хотел было отстраниться, но Ида удержала его. В глазах мужа читалась взволнованность. Она его не узнавала. Он словно сделался растерянным юношей, впервые поцеловавшим возлюбленную.

– Это всего лишь гром, дорогой… – как можно ласковее проговорила Ида.

– Всего лишь гром, – повторил он, кивая. – Всего лишь гром…

Они снова слились в объятьях и поцелуях. Раскаты грома не утихали, но всякий раз Иде удавалось отвлечь Грегори, и вскоре они уже не обращали на шум никакого внимания.

Но тут случилось нечто странное. Сперва за дверью послышались чьи-то шаги, а затем заиграла музыкальная шкатулка.

Вырвавшись из объятий, Грегори бросился к двери и распахнул ее. Шкатулка стояла открытой у порога. Миниатюрная пара кружилась в заученном танце.

Ида вся похолодела от страха.

«Что за жестокая шутка?! Кто мог принести шкатулку сюда?! Неужели кто-то пытается расстроить наш союз?!» – промелькнуло у нее в голове.

– Уже поздно, Ида… Я должен идти, – сказал Грегори упавшим голосом.

– Нет! – Она кинулась к нему, схватив за запястье. – Нет, пожалуйста, не уходи! Мне страшно, Грегори! Не оставляй меня одну!

Как будто не в силах выносить ее умоляющий взгляд, муж посмотрел куда-то в сторону.

– Тот, кто принес шкатулку, заходил в комнату Аликс… – с трудом проговорил он. – Я должен выяснить, кто ослушался моего приказа…

– Неужели это никак не может подождать?.. Прошу, останься! Или возьми меня с собой!

Грегори угрюмо выслушал ее мольбы и увещевания, но все-таки ушел один, сказав на прощание:

– Ты должна остаться здесь, Ида. Покуда ты в этих стенах, а на твоем пальце железное кольцо, тебе нечего бояться.

За окном бушевала гроза. Расстроенная Ида сидела на кровати и тревожно прислушивалась к каждому звуку. Ей казалось, что она слышит, как муж бродит по первому этажу.

Происходящее Иде решительно не нравилось. Она чувствовала какую-то неведомую угрозу… И вдруг подумала, что Грегори все это время будто пытался защитить ее от чего-то. Иначе как объяснить его подарок и неясные речи? Ведь для джентльмена его положения довольно необычно носить украшения из железа, как и дарить их супруге. Значит, в этом был какой-то особый смысл.

Внезапно ей вспомнились слова незнакомки, встреченной в склепе: «А много ли о нем знаете вы?! Если не верите мне, так сами проследите, куда он пойдет этой ночью!» А что, если эта особа как-то связана с Грегори? Отвергнутая поклонница или любовница?.. Это бы объяснило ее попытки отвратить Иду от мужа… Ида не знала, что и думать. Тревога, охватившая ее, все усиливалась. Ида решила, что обязана во всем разобраться.

Вскочив с кровати, Ида накинула шаль на плечи и пошла искать мужа. Спустившись на первый этаж, она услышала, как скрипнула входная дверь. Ида нахмурилась. Кому понадобилось выходить в такую непогоду? Неужели Грегори?

Выскользнув из дома, Ида поежилась. На улице совсем стемнело. Бушевала гроза. Впереди мелькал слабый огонек фонаря. Небо озарилось вспышкой молнии, и Ида разглядела силуэт путника, который быстро отдалялся от дома. Она была почти уверена, что это Грегори, поэтому поспешила следом.

Легкое домашнее платье и мягкие тканевые туфельки мгновенно промокли, но Ида старалась не обращать на это внимания. С увлеченностью мотылька она следила за подрагивавшим огоньком, боясь потерять его из виду и остаться одной в холодном мраке ненастной ночи.

Когда огонек привел Иду к кладбищу, ее всю объял какой-то лютый суеверный ужас. Путник подошел к дверям старой капеллы и исчез за ними вместе с огоньком.

Дрожа от холода, страха и нетерпения, Ида немножко выждала, а затем заглянула в капеллу. Внутри было пустынно. Кто бы ни зашел сюда несколькими мгновениями ранее, он словно растворился в воздухе.

Озираясь, Ида вошла в капеллу. Некоторое время она растерянно слонялась по пустому пыльному залу, пока в очередной раз сверкнувшая молния не осветила малозаметную, чуть приоткрытую дверцу. За ней чернел тесный проход, резко уходивший вниз. Зачем-то задержав дыхание, Ида с опаской спустилась по крутой лестнице и очутилась в крипте. Здесь пахло ладаном и затхлостью, совсем как в ее кошмарах.

Впереди послышались голоса. Вздрогнув, Ида затаилась в темноте глубокой ниши и прислушалась. Один из голосов принадлежал Грегори, а другой… незнакомке из склепа! И хоть говорили они негромко, беседа была напряженной.

– Так не может больше продолжаться! – в отчаянии воскликнул Грегори. – Тебе пора идти дальше! Я должен был отпустить тебя еще давным-давно… Сразу, как над твоей головой закрылась крышка гроба…

– Должен был, но не отпустил! – с укором отвечала незнакомка. – Не ты ли перенес меня сюда из семейного склепа? Не ты ли часами сидел возле моего безжизненного тела, умоляя не покидать тебя? Ради тебя я осталась! И теперь томлюсь на границе. Не живая и не мертвая. Ты хоть представляешь, каково это?! И вместо благодарности ты смеешь отмахиваться от меня и проводить время с этой девчонкой?!

– Прошу, не впутывай сюда Иду и не смей говорить о ней так. Она моя жена и занимает то же положение, что в свое время занимала ты, пока была жива…

– О, в таком случае наше с ней положение легко уравнять, – холодно усмехнулась девушка, – ведь жизнь так хрупка и быстротечна и порой обрывается внезапно и преждевременно. Сомневаюсь, что твоя нынешняя игрушка протянет много дольше, чем эта бесстыжая курица Корделия!

– Значит, это все-таки ты… – горестно пробормотал Грегори. – Ты ее погубила… Что с тобой стало, Аликс?.. Ведь ты клялась, что не имеешь к этому отношения…

– Ты тоже много в чем клялся… Например, в том, что мы всегда будем вместе.

– До тех пор, пока смерть не разлучит нас… – обреченно заметил он. – Но мы пошли против природы, против установленного порядка, против воли Создателя и теперь пожинаем горькие, отравленные плоды…

– Если кого и винить во всем этом, то только тебя, Грегори. Ты это начал! Из-за тебя я застряла здесь!

Повисло тягостное молчание. И слышались только приглушенные завывания ветра снаружи.

– Ты права, – наконец отозвался Грегори, тяжело вздохнув. – И я готов за все ответить и положить конец несчастьям. Больше никто не должен пострадать. Ты как-то сказала, что наши чувства удерживают тебя здесь. Значит, если я пойду с тобой, то мы оба сможем уйти, верно?

– Да, если уйдешь со мной, то освободишь нас обоих. И мы будем вместе навечно.

Снова воцарилось молчание. Ида украдкой выглянула из своего укрытия.

Помещение с низкими сводами тускло освещалось немногочисленными свечами и лампой, принесенной Грегори. Лампа стояла на крышке саркофага из грубого серого камня. Тут же спиной к Иде в понурой позе замер сам Грегори. Напротив него торжественно стояла девушка в белом одеянии и длинной вуали, на сей раз откинутой. Аликс была красива, но неестественно бледна, а удивительные глубокие глаза-сапфиры сияли недобрым потусторонним светом. Оттого она походила скорее на ожившую статую, чем на молодую женщину из плоти и крови.

– Решайся, Грегори… – с придыханием произнесла Аликс. – Пусть я готова ждать тебя хоть целую вечность, но чем дольше я остаюсь здесь, тем сильнее меняюсь… Я чувствую, как становлюсь кем-то другим. Я живу во тьме, я тону, растворяюсь, сливаюсь с ней… Я сама почти тень, безжалостное создание ночи, ведь мое сердце не бьется. Я так устала бороться сама с собой… Мне все время так холодно. Ужасно холодно. Ты должен согреть меня! Должен пойти со мной! Должен спасти нас обоих! Ты ведь все еще любишь меня? Любишь свою бедную Аликс?..

Она раскрыла объятья, и от нее вдруг повеяло могильным холодом. Ида всем своим существом ощутила, что ее муж стоит на краю ужасной чарующей бездны и смерть вот-вот настигнет его. Все в Иде воспротивилось этому. Она быстро перекрестилась, приготовившись к рывку.

Грегори шагнул к Аликс, и она потянулась, чтобы поцеловать его. Но Ида, выскочив из укрытия, в мгновение ока оказалась между ними, а затем почувствовала поцелуй ледяных губ в районе виска.

Чуть отшатнувшись, Аликс распахнула глаза, и ее лицо исказилось от злобы. Она угрожающе двинулась вперед, но Ида оттолкнула ее, воскликнув:

– Ты не заберешь его! Богом живым заклинаю тебя: ступай прочь одна и не возвращайся!

Аликс отпрянула и случайно смахнула лампу с саркофага. Та пронзительно звякнула об пол. И тут же вспыхнул легкий подол белого платья. Девушка разразилась жутким, неистовым криком, от которого задрожали стены и пол, а с потолка посыпался сор.

Иду оглушило. Силы стремительно покидали ее. В глазах потемнело, ноги подкосились. Она бы упала, но чьи-то теплые руки заботливо подхватили ее. А затем Ида отключилась.

V

Ида очнулась на полу крипты, едва освещенной мутным светом догоравших свечей. Ее колотило от холода. Голова раскалывалась. Перед глазами плыло.

– Грегори?! – спохватившись, прохрипела она.

Шатаясь, Ида поднялась на ноги, взглянула на саркофаг и в отчаянии схватилась за голову. Сердце сжалось от невыносимой боли. Крик ужаса застрял в горле.

На плите лежали двое. Бездыханный Грегори в цепких объятьях омерзительной, окутанной паутиной мумии в белом одеянии. На высохшем, обезображенном тленом лице покойницы застыла злая ликующая улыбка.

От горя Ида лишилась чувств.

Когда она снова пришла в себя, то обнаружила, что лежит в теплой постели, в своей комнате, залитой дневным светом. Рядом сидел задремавший Грегори.

Увидев мужа живым и здоровым, Ида чуть не вскрикнула от радости. Слезы счастья покатились у нее по щекам.

Ида сжала ладонь Грегори. Он тут же открыл глаза и тепло улыбнулся ей.

– Я думала, ты погиб… – взволнованно заговорила Ида. – Думала, она забрала тебя у меня… Умоляю, скажи, что все это был лишь дурной сон.

– Это был лишь дурной сон, дорогая, – ласково отозвался Грегори, расцеловав ее руки. – Ты спасла нас.

– Лишь дурной сон, – повторила она, кивая. – Я спасла нас… И мы теперь будем вместе? Только вдвоем?

– Да, пока смерть не разлучит нас, – заверил муж.

– Меня это более чем устраивает, – слабо улыбнулась Ида. – Теперь я точно знаю, что живые не должны тревожить усопших, чтобы те не ответили им тем же.

После той страшной ночи в крипте у Иды на голове появилось несколько седых локонов – в том самом месте, куда пришелся отравленный поцелуй. А на пальце остался след от железного кольца, которое, как потом выяснилось, разломалось пополам, когда Ида прикоснулась к усопшей. Однако Ида не сильно огорчилась всему этому, посчитав, что дело обошлось малой кровью.

Что до Аликс, то она упокоилась с миром. Иначе как объяснить, что к земле в оранжерее Алмонд-хауса вернулось прежнее плодородие? И вскоре там снова зацвели миндальные деревья, словно во имя победы света над мраком.