Текст книги "На страже Пустоты (СИ)"

Автор книги: Лилия Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Надя глянула в сторону окна с решеткой-солнышком. Четвертый час. Над городом брезжили легкие, едва ощутимые сумерки. Она зябко поежилась.

– Не замерзла? Я в такую погоду мелкими перебежками от транспорта до места бегаю.

– Немного.

– Давай тогда по чайку? – решила Надя, поднимая с казенного старого стула шаль и заворачиваясь в нее.

Знакомый теплый запах книжной пыли и старой деревянной мебели после мороза нагонял сонливость.

– Давай лучше я макеты отправлю в типографию, пока не поздно, а ты чайник согрей, – предложила Ева, разматывая шарф.

Наденька, источая радость и удовлетворение, убежала в закуток кухни. А Ева быстро открыла свою почту на ее компьютере, переслала вчерашнее письмо с макетами и направилась в отдел специальной литературы. Что бы с ней ни происходило, в книгах можно найти ответ.

Уже совсем стемнело, когда она вышла из библиотеки. Фонари заливали улицы желтым светом, и все было как в тот самый день. Ева сделала несколько шагов по хрусткому снегу, и совершенно ясно для себя осознала, что на ту остановку больше не пойдет. Только не туда. Метро? Взгляд на часы в телефоне. Понедельник, почти час пик… Воображение живо нарисовало, что она почувствует, запертая в вагоне под землей, в толпе людей. Пожалуй, это испытание пока не для нее. Усталость накатила с простым желанием оказаться дома. И побыстрее.

Не возвращаясь в библиотеку, Ева дошла до скамейки у ближайшей парадной и поискала в телефоне приложение такси. Отметила точку на карте, подтвердила машину. Сообщение на экране отобразило контактную информацию и время прибытия не более десяти минут.

Девушка привычно подключила наушники, радиоволна жизнерадостно призывала петь с ней и забыть, что было. Ева усмехнулась такой поддержке. Кажется, ее телефон живет своей жизнью.

Десяти минут еще не прошло, но в тихий двор уже въехала машина. Однако это было вовсе не такси. Страх парализующими щупальцами оплел тело. Как уверенный в своих силах хищник, черный седан подобрался к ее скамейке и замер в ожидании. Стекло с шорохом опустилось. Бежать было бессмысленно. Кричать, наверное, тоже.

– Такси заказывала? – голос у убийцы оказался очень приятным. Мягкий, теплый.

– У меня нет денег на бизнес-класс.

Мерзлая улыбка, искривившая красиво очерченные губы, красноречиво уведомила, что шутить их обладатель не в настроении.

Но попытаться же стоило?

Она обернулась на окна библиотеки. Нет, не успеет. Пули быстрее.

Обреченно, как на эшафот, Ева встала со скамейки, рассеянно оглянулась, взяла сумочку. Обошла машину и медленно села на пассажирское сиденье. Ее сразу окутало царящим здесь комфортом, запахами дорогой кожи, благородного парфюма. Центральный замок предусмотрительно щелкнул, отсекая путь к свободе. Вторя ему, Ева вздрогнула.

– Ты убьешь меня, да? – губы почти не слушались, лицо онемело от холода.

На водителя она не смотрела, не могла. Умолять тоже не будет, сбережет гордость. По крайней мере, постарается… Только пусть все будет быстро. И желательно, без лишней боли… Может, это даже лучше, чем сойти с ума. Девушка внутренне сжалась, готовая услышать свой приговор, уже рисуя в голове сцены, как ее вывозят в зимний лес. Поэтому ответ застал врасплох.

– Нет.

Это настолько не вписывалось в картину единения с природой, которую она себе представила, что все-таки повернулась и внимательно посмотрела на своего похитителя. Он любезно повернулся в ответ. Красивый, самоуверенный, выразительные зеленые глаза. Молодой, наверное, чуть старше нее самой. В машине было тепло, и он сидел без верхней одежды, черный джемпер с вырезом под горло, отлично подчеркивал атлетическую фигуру. Почему-то Ева покраснела и отвернулась. Легко забыть, что хладнокровный убийца.

– Денег у меня тоже нет, взять с меня нечего.

– Я похож на вымогателя? – почему-то улыбнулся незнакомец и переключил передачу. – Пристегнись. Иначе мы тут до утра просидим.

– Странно, – нервно усмехнулась Ева, вытягивая ремень безопасности. – Уголовный кодекс тебе не указ, а вот ПДД соблюдаешь?

Машина мягко тронулась в путь по заснеженным улицам.

– Не люблю нарушать законы по понедельникам, примета плохая.

Ева сочла за лучшее промолчать. Просто смотрела в окно, на яркие веселые витрины, новогоднюю иллюминацию, подсветку мостов. Все искрилось, мерцало, мигало, отражалось в снежных сугробах, блестящих машинах, стеклах домов. Потрясающая красота. Маркетологи, не скупясь на средства, создавали новогоднее настроение у потребителей… Город был сказочным. К сожалению, у нее сказка случилась страшная.

– Уже видела их? – вдруг нарушил он долгое молчание на очередном светофоре.

– Кого?

– Пустых.

– Не понимаю, о чем ты, – девушка так и сидела, бездумно глядя в окно, положив руки на сумочку.

– Понимаешь, – уверенно возразил убийца и закурил, стеклоподъемник зашуршал. – Если, решила, что сходишь с ума – понимаешь.

Ева поморщилась и повернулась.

– Мог бы ты не… – она выразительно посмотрела на сигарету в его пальцах.

– Это моя машина, – спокойно, со скрытой насмешкой, напомнил мужчина.

Ева устало вздохнула, расстегнула пальто, в котором уже стало жарко и откинулась на спинку сиденья, закрывая глаза.

– Полиции я ничего не сказала.

– Я знаю, – к уверенности мягко примешалась нотка самодовольства. Эмоции будто сигаретный дымок поплыли по салону.

– И не собираюсь, – на всякий случай уточнила она.

– И правильно, – рассеянно похвалил незнакомец, пропуская машины на перекрестке, чтобы повернуть. Почти приехали. – Что-то еще странное происходило в последнее время?

– Смотря, с чем сравнивать, – многозначительно протянула Ева. Чем заслужила быстрый, но странный оценивающий взгляд. Ответ ему явно понравился. Только чем?

Машина въехала во двор и, попетляв среди домов, остановилась на том самом месте, в проезде напротив ее парадной. Если раньше и были какие-то сомнения, то теперь полностью исчезли. При условии, что и это происходит на самом деле.

– Спасибо, – обреченно пробормотала Ева, не двигаясь. – Ну, я пойду?

– Мы не договорили, – разбил ее надежды мужчина и потянулся за теплой одеждой, лежащей на заднем сидении.

Он вышел из машины и, надевая пальто, внимательно осмотрелся, словно искал что-то. Нашел или нет, по лицу совершенно нельзя было прочитать. Ева захлопнула блестящую дверцу, пошарила в сумке, ключи попались на самом дне, под книгами и перчатками. Выудив их, девушка пошла к парадной, спиной чувствуя, что опасный спутник следует тенью. Чувство неприятное. Зато исключительно ее чувство. Ева ступила на площадку перед дверью, автоматически зажегся свет.

Вдруг он перехватил ее руку с поднесенной к домофону таблеткой ключа и аккуратно оттеснил от входа. Домофон звонко булькал, сообщая, что дверь открыта. Он потянул ручку, не отпуская рукав Евы, и наклонился вперед, прислушиваясь к звукам подъезда. Или принюхиваясь? В чуть прищуренных глазах причудливо отражался свет, проходивший через ресницы, будто светилась сама радужка. Ева, давно уже, еще с первой встречи, сомневавшаяся в здравом рассудке своего внезапного водителя, просто наблюдала за его действиями, не пытаясь что-либо понять. И кому в этой стране права выдают?!

Видимо, не найдя ничего опасного, мужчина шире открыл дверь и подтолкнул Еву вперед. Девушка подчинилась, прошла к лифту и машинально нажала кнопку вызова. Откуда-то сверху скрипуче отозвался лифт, начав устало спускаться. Лампочка на потолке, мигавшая уже недели две, замигала вдруг часто-часто и потухла, как мрачный предвестник. Все страхи в одночасье поднялись из глубины. Боже, да что она делает? Прямо сейчас она ведет в свой дом убийцу! Не к месту вспомнился хищный оценивающий взгляд. Ева запаниковала. Лифт гостеприимно распахнулся, освещая площадку.

– Я не пойду, – она резко развернулась и почти уперлась в своего жуткого сопровождающего.

Он на секунду опешил, а потом устало улыбнулся.

– Ева, – он поднял ладонь и осторожно прикоснулся к ее лицу, на котором застыло совершенно загнанное выражение, – не делай глупостей. Не помогут тебе твои книжки, зря тащила. Свихнешься с ними. А я могу помочь.

Лифт закрылся, все снова утонуло в темноте, кроме прикосновения. Ева закрыла глаза, мечтая просто потерять уже сознание. Но видимо, ее нервная система была устроена как-то не так, как пишут в сентиментальных романах. И она просто стояла с закрытыми глазами, сжимая сумку и ожидая своей участи. В чувства назойливо проникал волнующий запах его парфюма, тепло пальцев, не сдвинувшихся ни на миллиметр, спокойная уверенность, как обещание безопасности. Ничего не происходило, время замедлилось, растворилось в темноте вместе с ними. Понемногу ее дыхание выровнялось, чужие пальцы скользнули по подбородку, чуть приподнимая. И легкое дыхание коснулось губ, теплее, теплее. Но…

Домофон возмущенно забулькал, шуршание и топот ворвались в парадную с потоком уличного мороза. Ева распахнула глаза. Незнакомец стоял прямо перед ней, как и раньше, едва вырисовываясь силуэтом в темноте. Он не приближался. И кажется, ее снова обманули собственные чувства.

А чужие все еще отдавались в теле подтачивающим недоверие теплом.

– Ты смотри! Опять лампочка перегорела! Что за домоуправление! Разорение сплошное! За что я плачу?! – разорялась баба Шура, злобно шурша пакетами. – Ох, я пожалуюсь, ох, покажу им…

Одышливое дыхание раздалось на лестнице, соседка тяжело преодолевала ступеньки. Незнакомец отпустил Еву и медленно потянулся к кнопке лифта, чуть нависая над ней. Легчайшая насмешка повисла в тишине. Лифт предательски распахнулся, освещая на обозрение бабы Шуры новую главную сплетню недели.

– Ой! Евочка, здравствуй! А чего ты, с работы уже? Вроде рано, – елейно начала Шура, расплываясь от довольства. – А кто это с тобой?

– Здравствуйте, Александра Федотовна, – зеркально ответила Ева, заходя в злополучный лифт. Выбора ей не оставили. – А у меня последний день больничного. Завтра на работу. А это мой… друг.

Ева, конечно, пыталась подобрать что-то вместо «ужас», «страх», «маньяк» и «убийца». Но соседка-то все равно поняла иначе.

Спутник с милейшей улыбкой придержал двери лифта бабе Шуре, раскрасневшейся и запыхавшейся так, что можно было заподозрить у нее сердечный приступ.

– Ой, спасибо, молодой человек! – довольно протиснулась в лифт соседка.

Молодой человек зашел следом и под хмурым взглядом Евы нажал кнопку ее этажа:

– А Вам какой, Александра Федотовна?

– А я тоже на пятом живу, – утирая пот со лба, сияла Шура.

– Какая удача!

Бабка сняла шапку и обмахивалась ею, пожирая внимательными глазками красивого незнакомца.

– А Вас как зовут, юноша?

– Марк, – душевно представился тот, хитро покосившись на Еву. Она скучающе приникла спиной к стенке лифта.

– Очень приятно! Редкое у Вас имя, красивое. А Евочку нашу давно знаете?

– Нет, мы недавно познакомились.

– Угу, – довольно отметила для себя информацию соседка, кивнув. – А вы пешком или на машине?

– На машине.

– Угу. Правильно, в наше время без машины никуда. А не Ваша черная там под фонарем напротив?

– Моя, – мягко признался Марк.

– Угу… Красивая машина.

– Спасибо.

Допрос с пристрастием прервал лифт, остановившийся на нужном этаже. Шура с огромным разочарованием подхватила пакеты и со вздохом вывалилась на площадку.

– Ну, приятно было познакомиться. Заходите на чай. До свидания.

– До свидания, – мило попрощалась Ева и вставила ключ в замочную скважину, ожидая, пока соседка скроется в квартире.

Марк привалился к стене у двери, ожидая, пока она откроет.

– Я тебя на чай не приглашала.

– Так пригласи, – улыбнулся он. – Иначе к Шуре пойду. Спорим, она сейчас в глазок смотрит?

– Чаю все равно не дам, – мстительно пообещала Ева, распахивая дверь перед гостем.

Как и в случае с парадной, незнакомец повел себя странно. Внимательно и хищно вгляделся в сумрак квартиры, открытой перед ним, и только затем вошел внутрь.

– Выключатель… – начала было Ева, переступая порог, но свет уже зажегся. – Угу, сам нашел.

Гость быстро повесил пальто на вешалку, разулся и медленно прошел по коридору. Не сказать, что такая самостоятельность хозяйке нравилась, но возразить ему она не осмелилась, всего лишь недовольно пробормотала, чтобы чувствовал себя, как дома. Услышал он ее слова или нет, но повел себя так, будто услышал. В комнате зажегся свет, Ева застонала, вспомнив, какой оставила утром бардак. Совершенно не собиралась приглашать кого бы то ни было. Наконец сняв сапоги, девушка прошла в комнату.

Марк, если это было его настоящее имя, стоял возле ее стола, глядя на доску для стикеров. Ева с неудовольствием отметила, что комната стала как будто меньше в размерах в присутствии высокого парня.

– Любопытно…

Девушка прошествовала к стулу, схватила с него футболку и короткие шелковые шортики, в которых спала, закинула под подушку и стала заправлять кровать, краем глаза косясь на молчаливого гостя. Тот продолжал бесстрастно изучать веселенькие стикеры, наклеенные вразнобой. И не проявлял ни малейшего интереса к ней.

– Тебя действительно зовут Марк? – спросила девушка, забираясь с ногами в уголок дивана.

Брюнет иронично улыбнулся. Ева уже подумала, что не ответит, но он все же отвлекся от созерцания цветных и шутливых бумажек с пометками и повернулся к ней.

– Удивительно, что тебя это все-таки заинтересовало.

– Просто меня больше интересует, не причинишь ли ты мне вреда.

– Для этого нет повода.

– То есть, ты можешь поклясться, что не навредишь мне?

Он пожал плечами:

– Ты не доверяешь мне, так что изменит моя клятва?

– Справедливо, – признала Ева, не сводя с него взгляд.

– Но я действительно пришел не за тем, чтобы причинять тебе вред. Я пришел помочь тебе. И меня действительно зовут Марк.

– И я могу тебе верить?

Он достал из заднего кармана обложку с документами и протянул ей. Ева подношение приняла и с сомнением открыла. Чернорецкий Марк Константинович. С фотографии холодно смотрел ее гость. На вид документы были настоящими, но что в этом понимает библиотекарь?

– У меня нет таких проблем, в которых может помочь киллер, Марк, – прохладно оповестила девушка и протянула документы обратно.

Марк сунул книжицу в карман и протянул руку к доске с записками для слабой памяти. А дальше случилось такое, что Ева приподнялась на месте, силясь поверить, что глаза ее не обманывают. Темная поверхность доски подернулась волнами, наподобие воды, а пальцы Марка прошли сквозь нее, углубляясь, как в омут. Он дернул рукав джемпера вверх и почти по локоть засунул руку в доску. Ева встала уже с места, борясь с желанием потереть глаза или ущипнуть себя побольнее. Марк же выдернул руку из омута, и в пальцах оказалась зажата обтрепанная, выцветшая бумажка с номером и подписью. Кажется, не одна Света умеет показывать эффектные фокусы и находить пропавшие вещи. Марк перевернул листок, демонстрируя ей. На поблекших следах чернил расцвели кружочки плесени.

– Поверь, у тебя нет и таких проблем, в которых поможет мозгоправ.

– Как ты это сделал? – Ева протянула руку, и парень отдернул листок подальше от нее.

– Я бы на твоем месте не трогал это. Плесень из Пустоты уже ничем не выведешь, – он сжал листок в кулаке, а когда разжал, с ладони посыпался тающий прямо в воздухе пепел.

Ева смотрела на все это обескураженно. Потом развернулась и вернулась на диван. В голове роились мысли, она отчаянно пыталась найти какое-то логическое объяснение происходящему, но находила всего лишь одно. Что она уже заперта где-нибудь в психоневрологическом диспансере, и все происходящее – ее галлюцинации. Или просто сон. Ее муторно затошнило.

– Ева?

Она не стала отвечать. С галлюцинациями не разговаривают. Девушка подняла с дивана телефон и тупо уставилась на экран, не зная, чей номер можно набрать. Вечер еще был непоздний. Наверное, стоит позвонить на работу и предупредить, что ей нехорошо, и завтра она не выйдет. Если у нее, конечно, еще есть работа. Глаза обожгли слезы.

Словно прочитав ее мысли, непрошенный гость приблизился и положил прохладную ладонь ей на лоб. Возмутиться Ева не успела. Марк что-то произнес едва слышно, и ее тело мгновенно прошибло какой-то чистейшей энергией, лишающей возможности шевелиться и свободно мыслить. Разум оказался в плену чужой власти, все страхи растворились, оставляя безмятежное спокойствие. И напряжение, иголочками отдающееся в пальцах. Телефон выпал из ослабевшей руки.

Однажды, в теплую июльскую ночь она оказалась с маленькой компанией на Ладожском озере. Никто не планировал эту поездку, просто поехали нагулявшись по городу. До последнего не могли решить, куда ехать. Просто из города. И вот пока остальные разводили костер, Ева оставила на зыбком песке туфли и пошла к воде. Белая ночь серовато-жемчужным туманом скрыла все кругом, оставив перед ней недостижимый горизонт и ленивую, цвета расплавленного серебра, воду. В тот миг она ничего больше не видела и не слышала. Только шелест волн о мелкие камешки и песок, только серебряную воду. Безмятежность. И этой безмятежностью снова затопило рассудок, возвращая в ту летнюю ночь, которую она почти позабыла. Но теперь не забудет никогда.

Разучившись дышать и научившись заново, Ева прерывисто втянула в легкие воздух, и он отпустил ее.

– Теперь ты готова меня выслушать?

– Кто ты такой? – она подняла на него влажные светло-карие глаза. В них больше не было того ужаса, который испытывает любой человек, теряя по крупицам свою реальность. В них было чистое потрясение.

Марк сел на противоположный угол дивана.

– Я, конечно, хотел бы начать с того, что ты видела в последнее время, так было бы проще объяснить, но к этому мы еще вернемся. Я маг.

С ее губ сорвался нервный смешок:

– Как в той передаче?

– Нет, – снисходительно улыбнулся мужчина. – Настоящий.

– Все так говорят. Что ж ты тогда в программиста того из пистолета стрелял? Абракадабра не подействовала?

Ее насмешка повеселила самоуверенного красавца, как плохая шутка:

– Не подействовала. Амулетик у него был от моей магии. Пришлось так добивать.

– Так это жесткая конкурентная борьба, или кто-то порчу просил навести, а ты не справился?

– А ты зубастая. Мне нравится, – прищурился он и вытащил из воздуха сигарету.

– Это моя квартира, – ядовито напомнила она.

– Справедливо, – склонил он голову набок. Сигарета растворилась между пальцами.

– Так, за что парнишку-то пришил, волшебник?

– Потому что парнишка тот и так не жилец был, его тело Пустой занял, энергию жизни всю почти израсходовал, искал жертву перекинуться. Как те монстры, что ты видела.

– Ничего я не видела.

Взгляд с прищуром метнулся к ней.

– Врешь. Я видел, как ты из троллейбуса рванула. Так бегают, когда смерть по пятам гонится. Не думаю, что от контролера убегала.

– Может, ты плохо меня знаешь.

– Сама веришь в это? – опять от него повеяло самоуверенностью.

Ева фыркнула.

– Ну, что ты там мог узнать? Родилась-училась-работаю? Ну, адрес, ну состав семьи. В фильмах еще говорят, что привычки узнать можно, если следить за человеком. Так я неделю в больнице провалялась. И поверь, это не входит в мои привычки.

– Знаю. Ни одного больничного за три года, – покладисто согласился он.

Ева покачала головой. Ей вдруг стало совершенно все равно, что он там узнал о ней. Ее жизнь была абсолютно обычной, рутинной, скучной. С перерывами на встречи с друзьями и домашними хобби. Ничего интересного. Даже обидно.

– Зачем ты следил за мной? Боялся, выдам тебя?

– Нет. Ты единственная видела меня таким, какой я есть, твои показания разнились бы с остальными свидетельскими, и их не приняли бы в расчет из-за удара головой и шока.

– Тогда зачем?

Марк помедлил с ответом, подбирая слова. Ева уловила какую-то внутреннюю борьбу. Но она быстрой тенью растворилась в принятом решении.

– Когда мне поступает задание отследить Пустого, я все делаю быстро, тихо и без лишнего шума. То, что произошло на прошлой неделе – мой первый личный провал. Все шло, как обычно. Мы нашли тело, которое Пустой уже оставил, и я отследил новый сосуд. Обычно они слабо сопротивляются, тем более, таким, как я. Но в этот раз упокоить Пустого не получилось, он ранил моего напарника и сбежал. Я шел по следу, пока он не прыгнул в эту маршрутку. Мне пришлось быстро найти машину и догонять.

– Да, точно. Машина еще и угнана была.

Марк отмахнулся:

– Я выбираю только застрахованные, хозяин в накладе не останется.

– А поджег зачем?

– Не мог вернуться кое за какими вещами, оставлять было нельзя.

Ева скептически подняла бровь.

– То есть, ты хочешь сказать, что этот программист был живым мертвецом, и ты его поэтому застрелил…

– Если все рассматривать настолько упрощенно – да.

– Понятно, – легко согласилась Ева. С безумцами не спорят. – Так, а за мной зачем следил?

– Сначала я просто хотел встретиться с врачом и узнать твое состояние, потому что случайные жертвы мне были совершенно ни к чему. Но потом я заметил странную активность Пустых возле тебя. Сначала списал все на то, что их привлекает больница, обычное дело. Но все же решил убедиться.

– И приехал сюда.

– Да. И поймал возле твоего дома еще трех. К счастью, совсем свежие выходцы из Пустоты, удалось сохранить оболочку.

– В смысле – людей?

– Да. Проспятся, придут в норму, если снова Пустого не подцепят.

– А кто они, эти Пустые?

Маг уклончиво качнул головой:

– Читала всякие истории о неупокоенных душах? Вот, они самые. Души, которые не могут найти покой и перейти в другие состояния энергии и другие формы жизни впитывает Пустот, великое Ничто нашего мира. Пустоту невозможно заполнить, и они так и продолжают в ней существовать, ни живые, ни мертвые до конца. Иногда они находят места, где завеса между реальностью и Пустотой истончается, и пробиваются сюда. Но без оболочки они не могут находиться здесь долго, иначе Пустота опять втянет их в себя. Поэтому находят человека послабее, морально уставшего, или самоубийцу, наркомана, алкоголика. И вселяются в него, питаясь жизненной силой, пока не израсходуют. Потому что своей силой не обладают, не производят ее. Убивая одного человека, они переходят на другого. И с каждым разом становятся немного сильнее.

Марк замолчал, давая ей время на размышления.

– Понятно, все понятно, – опять покивала Ева. Встала и пошла на кухню.

Он последовал за ней и остановился в проеме двери, прислоняясь плечом к косяку.

– Не веришь?

Ева открыла холодильник и бездумно уставилась на полки. Потом подумала, достала из морозилки замороженные овощи и с полки курицу.

– Я думаю, ты зря бумажку с номером психолога того самого. Тебе бы пригодился.

Парень весело рассмеялся. Ева проигнорировала его веселье, начиная готовить ужин. День вымотал ее и морально и физически. Больше всего хотелось закрыть за самоуверенным красавчиком двери, зная, что больше никогда не увидишь, сходить в душ, поужинать за серией-другой какого-нибудь сериала, а завтра уйти на работу, зная, что в жизнь вернулась привычная скука. Она думала об этом, машинально промывая птицу, разрезая ее на куски, наливая на дно кастрюльки оливковое масло… Щелкнула кнопку вытяжки.

– И даже не хочешь узнать, что я узнал?

Она пожала плечами:

– Я думаю, мне не нужна эта информация.

Девушка закинула в горячее масло курицу и повернулась за пакетом с заморозкой. Овощей не было. Стол был пуст.

– Это ты?! – раздраженно потребовала ответа Ева.

– Нет, – усмехнулся фокусник. – Это ты… И если продолжишь в том же духе, скоро весь город отправишь в Пустоту.

– Безумие какое-то…

Она тревожно обернулась, поискала глазами пакет. Марк молча смотрел за ее попытками придать происходящему обыденный смысл.

– Да нет его больше, – сжалился над ней маг.

– Так теперь всегда будет?

Ева оперлась поясницей на край кухонной столешницы, потерла лоб тыльной стороной ладони. Почему-то поверила ему. Давно уже чувствовала, что не врет. Но… По коже прошел озноб.

Отвлекая ее от очередного приступа паники, зашипела, подгорая, курица в кастрюле. Чертыхнувшись, Ева добавила туда воды и полезла за вторым пакетом овощей.

– Так будет, пока не научишься это контролировать. Рядом с тобой завеса истончается.

– То есть… Если верить твоей теории… Я не только туда отправляю чашки, но и вытаскиваю этих Пустых?

– Быстро схватываешь, – похвалил маг.

Ева мрачно глянула на него. Чувствовала – продолжает втайне веселиться над ней, весь этот разговор и ее реакции забавляли его. Ну ладно…

– И скольких я вытащила?

– Я нашел всего двоих возле твоего дома.

– Тебя не было здесь в воскресенье, – Ева обличающе выставила перед собой деревянную лопатку.

– Это ревность?

– Это вопрос.

– Я был на другом задании. У меня есть и другая работа, кроме как следить за тобой.

– Значит, следить за мной – тоже работа?

Маг задумался на мгновение:

– Я неправильно выразился. Следить за тобой – скорее хобби. В свободное от работы время.

– И где же работают маги? Школа магии? ФСБ? Фриланс с хрустальным шаром? – она помешала содержимое кастрюльки, посолила. – Так и представляю…

– У тебя библиотечная профдеформация – слишком богатая фантазия. Я работаю на одну организацию, Комитет. Это объединение магов и людей с разными способностями, наша задача – беречь реальность от Пустоты. И прочих паранормальных угроз.

– А я кто? Человек со способностями или паранормальная угроза?

Зеленые глаза снова позволили себе неприлично оценивающий взгляд. Словно головоломку решал.

– Пока ты угроза.

– Ты пока тоже, – ворчливо вернула сомнительный комплимент девушка.

– Ты спросила, и я ответил. Стоит ли обижаться, если ответ не нравится?

Ева вздохнула:

– Лучше бы ты в Школе магии работал.

– А на остановке ты видела нашу процедуру отчисления неуспевающих.

Девушка поежилась.

– Не напоминай, пожалуйста. Я еще не до конца уверена, что верю тебе. И вообще не знаю, что большее безумие: видеть то, что я видела, и слышать, что слышала, или верить тебе.

Маг рассмеялся.

– Выбор у тебя небольшой.

К сожалению, он был прав. Она с неудовольствием поморщилась и решила, что лучше говорить на нейтральные темы. Или хотя бы на относительно нейтральные.

– И что, все маги и эти способные входят в Комитет?

– Нет, не все. Но действия тех, кто не входит, все равно регулируются Комитетом.

– Понятно… – в который раз произнесла Ева, чувствуя, что словарный запас у нее совсем не библиотечный сегодня.

– Но знаешь, про фриланс ты тоже угадала, – он отошел от дверной рамы и доверительно облокотился на край стола. – На машину я заработал гаданием на кофейной гуще… Хочешь, покажу?

Ева повернулась и выключила плиту. Мужчина, конечно, был неотразимый, но часы над столом показывали почти половину девятого.

– Тебе домой не пора?

Ради справедливости, зеленоглазый маг тоже посмотрел на стрелки и совершенно уверенно подтвердил:

– Нет, не пора. Я сегодня останусь у тебя.

Ева опешила от такой наглости и усмехнулась. Карие глаза удивленно расширились.

– Нет, не останешься.

– Останусь-останусь, – заверил парень. – Не благодари.

Девушка в полнейшем недоумении смотрела на него. Шутит? Конечно, относительно его самоуверенности у нее сразу сомнений не возникло, но такой поворот был совсем уж за гранью добра и зла.

– Я и не собиралась благодарить. Ты не останешься. Мне нужно подготовиться к работе, я устала и не расположена к гостям с ночевкой.

Брюнет эту исповедь выслушал невозмутимо.

– Отдыхай, готовься.

– Мммм… Полиция?

Он покачал головой:

– Не поможет.

Ева кивнула – так и думала. Все еще находясь в шоке от происходящего, она достала из навесного шкафчика кофе и турку и поставила перед ним на столешницу.

– Гадай, сколько душе угодно. Только прибери за собой. А ужин… сам себе наколдуешь.

И ушла в комнату за полотенцем и домашней одеждой. Вскоре послышался шипящий звук льющейся из душа воды.

Оставшись в одиночестве, Марк поставил вариться кофе и подошел к круглому обеденному столу в окружении белых стульев. Закатав рукава, маг провел ладонью над кремовой скатертью. Легкое марево задрожало над поверхностью, искажая реальность. Он осторожно протянул к нему руку и коснулся Пустоты. Ледяной холод тысячей острых иголочек пронзил его пальцы, Пустота тянула его к себе, предчувствуя свою законную добычу. Но было слишком рано. Марк сжал пальцы и вытащил в реальность чашку. Зеленовато-серая плесень заполняла ее почти наполовину, край был истерт, сколот, по некогда белому боку протянулись темные трещины. Восстановлению она уже не подлежала. Маг покрутил ее в пальцах и бросил обратно, совсем скоро Пустота совсем источит и сожрет ее. Несколько легких движений, и в воздухе повис странный красноватый символ. Воспользовавшись отсутствием хозяйки, – нет, не скромность ему помешала бы, а лишние вопросы и лишние для нее впечатления, – мужчина прошел в комнату и начертал и там защитный символ. Это запечатает на некоторое время возможность открытия новых путей в Пустоту.

Знать бы только, что делать потом… И что с Комитетом делать.

Он вернулся в кухню, налил себе кофе. В кармане зазвонил телефон.

Стоило поднести его к уху, в трубке раздался требовательный голос напарника.

– Где ты?

– Кофе пью, – в подтверждение своих слов он сделал глоток и подошел к окну. Там мелкий колкий снежок заметал машины и прохожих, торопящихся по домам.

– Допьешь по дороге, координаты я тебе скинул.

Марк посмотрел в чашку, темный, как сама ночь, напиток источал белесый пар.

– Сегодня у меня другие планы.

– Какие могут быть планы? Анатольевич с тебя после прошлого провала шкуру спустит.

– Личные планы, личные.

– Доиграешься, Чернорецкий, – безжалостно напророчил голос. В трубке слышался шум КАДа и модное мяуканье радио.

– У меня козырь в рукаве, – улыбнулся чашке Марк. – Так и передай ему.

– Сам передашь.

– Завтра.

– Как знаешь. Я предупредил.

Он сбросил соединение и посмотрел координаты. В двадцати километрах от города. Следом пришли фотографии от более расторопных коллег – два тела на свежем снегу, припорошенные снегом. Без видимых повреждений.

Почему сразу двое? Пустые начинают объединяться? Интересно…

– Ну, что нагадал? – спросила Ева, возвращаясь в кухню.

Достала тарелку, положила немного курицы с овощами и села за стол. С влажных темных волос стекала вода на полотенце, накинутое на плечи.

– Дорогу дальнюю, дом казенный, – ответил маг, глядя в телефон. Затем сунул его в карман и повернулся. Чашка была почти полна.

– Так может, прямо сейчас поедешь?

Маг изобразил на лице одну из самых очаровательных улыбок.

Ева спокойно наблюдала за этим, пережевывая ужин.

– Значит, нет?

– Ты очень сообразительная, когда не нервничаешь и не боишься.

Девушка хмыкнула, не удосужившись ответить на сомнительный комплимент. Потом поколебалась и отложила вилку.

– Скажи, маги на самом деле бывают темными и светлыми, или это тоже книжный вымысел?