Текст книги "На страже Пустоты (СИ)"
Автор книги: Лилия Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
– Ты правда веришь ему? – Божена сжала ее запястья, чтобы стать ближе, знать, что они все еще семья.
– Ты так и не спросила, какие у меня есть способности, – тихо и суховато отозвалась Ева, тепло обнимая ее. – Я эмпат. И… копаюсь в его чувствах лучше, чем в своих. И кроме этого, пока ничего не умею. А он каждый раз спасает меня. И прячет меня.
– Он любит тебя?
Ева усмехнулась. Все бы старикам любовь…
– Нет, не любит. Но дает мне нечто большее, он помогает мне.
– Ты прости меня за Олега, – вдруг голос Божены задрожал, она горько и сокрушенно заплакала. – Я просто боялась, что проклятие вернется. Я так не хотела, чтобы вы все, как я, хоронили любимых. Я бы этого точно не пережила бы. Знать, что вы все обречены…
Ева выпрямилась, оставив свои ладони на ее плечах.
– Как ты уговорила его отказаться от свадьбы?
– Ох, Ева… Я Андрея попросила повлиять на его семью. Они надавили на него, что не стоит жениться на девушке без способностей. Но я хотела защитить тебя. Защитить всех вас…
Железная логика. Если отстраниться от всего того, что сжигало грудь – от обиды, от разочарования, от досады, от предательства, то в ее словах была логика. Холодная, благородная, милосердная, как полевой хирург. Но тот месяц перед свадьбой был самым унизительным и горьким в ее жизни. Если бы Олегу просто хватило тогда мужества сказать… Что угодно. Придумать любую причину, и просто сказать, что свадьбы не будет. Наверное, это легче было бы пережить. Но тот месяц и еще два последующих года изменили всю ее жизнь. И не к лучшему. Вместо того, чтобы перешагнуть эту историю, Ева постоянно запиналась за нее, не доверяя, не привязываясь, избегая отношений. Даже работу поменяла, скрывшись за пыльными полками.
– Это все пара слов, которые ты хотела сказать?
– Нет, – шмыгнула носом Божена, достала из-за манжеты платок и высморкалась. Потом высвободилась от ее рук и встала. – Я хочу отдать тебе мой дневник. В нем все, что я узнала о проклятии и способ, которым я наложила печать. Я не доверяю этому мальчику, в моей памяти Чернорецкие совсем другие, но я вижу, что он больше понимает в этом вопросе. Я буду молиться, чтобы вы нашли решение или нашли способ усилить печать.
Попрощавшись с Боженой, заверив ее, что не держит на нее зла и остается любящей внучкой, Ева забрала завернутый в пакет пирог, расцеловала все еще огорченную старушку, Ева вышла из парадной и села в машину.
– Почему ты спрашивал о магах, с которыми она общалась?
Марк повернулся, как всегда с сигаретой. Ева сжимала в руках карамельно-грушевый пирог, его запах медленно наполнял салон. За окном едва-едва смеркалось, еще было светло.
– Потому что единственное совпадение заключается в том, что за тем Пустым на остановке гнался я. Думаю, он не предполагал, что я продолжу преследование, когда он скрылся в маршрутке, и пытался добраться до тебя.
Ева насмешливо подняла брови:
– То есть, ты думаешь, он даже маршрутку до моей работы запомнил?
– Если Пустым кто-то управлял, он был не разумнее манекена. И даже спасаясь бегством, выполнял заданную программу. Если у него была необходимость встретить тебя где-то, то он не знал других маршрутов, ему было все равно, а у этого плана был приоритет. Это объясняет и появление их вокруг тебя.
– Ты говорил, это я открыла порталы.
Марк кивнул и стряхнул пепел за окно:
– Когда пропала первая вещь?
– Я заметила это, когда вернулась домой. Смешно, но я не нашла мыло в мыльнице.
– Мыло, чашка, листок и Пустой в парке. Это все?
– Насколько я знаю, да, – подтвердила девушка, не понимая, к чему он клонит. – Еще видела человека-монстра в троллейбусе и слышала мысли жуткой старухи на остановке. Дальше все странности были связаны с тобой.
Чернорецкий кивнул, принимая все это к сведению.
– Думаю, я ошибся. В самом начале. Ты открываешь порталы в Пустоту, да. Но они односторонние. По крайней мере, пока. А значит, все Пустые, которые были вокруг тебя – были отправлены за тобой.
– За мной? Да зачем?
– Зачем? – с легким удивлением переспросил маг. – Чтобы убить, конечно. С нашей первой встречи, кстати.
Ева вспомнила то жуткое мгновение, когда летела на проезжую часть. Впечатлений хватило на всю оставшуюся жизнь. И если прошлое перед глазами не промелькнуло, то лишь потому, что все произошло очень быстро.
– Он мог меня убить, пока держал.
Марк отрицательно качнул головой:
– Не успел бы.
– А в больнице? – почему-то очень хотелось найти какой-то изъян в этой логике, чтобы просто ощутить себя в безопасности.
– Возле больницы было многовато Пустых, но там был и я.
– Ты говорил, что они были только появившимися.
Чернорецкий едва заметно улыбнулся, блекло и нерадостно:
– Значит, тот, кто их послал был близко.
Ева покусала костяшку пальца, думая, чем бы еще нарушить эту складную теорию. На ум ничего не приходило, кроме сериалов про зарубежных детективов. Впрочем, это тоже помогло, натолкнуло на стоящую мысль. Мотива-то не было.
– И какой в этом смысл? – она повернулась к некроманту. – Я не наследница преступного магического синдиката.
– Нет, – покладисто подтвердил мужчина, – но, как мы только что выяснили, ты наследница старого некромантского рода, а для некоторых это равноценно. Уж поверь мне.
– И что из того? Я же сама этого не знала.
– Но кто-то мог знать.
Теория становилась все убедительнее. Но когда мы боялись доказательств от противного?
– Ну хорошо, допустим, ты прав. Но зачем кому-то меня убивать, если я даже магией не владею? Даже более того! Я вообще о ее существовании в реальном мире не знала!
– Ева, не будь наивной. Это может вообще не иметь значения. Да и причины могут быть разные. От банальной мести и борьбы за наследство до крестового похода. Люди умеют удивлять.
– Нет у меня никакого наследства, – проворчала она, отворачиваясь.
– И опять-таки, если ты не знаешь о нем, это не значит, что его нет.
– И что делать? – Ева со вздохом достала из пакета кусок аппетитно пахнувшего пирога и надкусила с горя.
Марк насмешливо посмотрел на нее и продолжил спокойно вести машину.
– Сидеть подальше от города и учиться управлять своими Силами. А я попробую узнать, чем там сейчас Вишневские занимаются. Или занимались.
– А ты думаешь, они тоже все… того?
– Да ничего я не думаю, – маг сунул в рот сигарету, дым языками тумана поплыл по салону, – просто не знаю, кто и за какие прегрешения, прошлые или настоящие, может их искать.
– Хм… – Ева вдруг улыбнулась и с прищуром повернулась к Марку. – Чернорецкие?
Он изогнул бровь:
– Серьезно?
– Ну, вот, у Агаты Кристи убийцей обычно был самый неподозрительный персонаж.
– Тогда я самый нерешительный убийца в истории. Столько возможностей было… А я все жду чего-то.
– Да. И попутно спасаешь от других убийц, – поцокала языком Ева и вдруг замерла с кусочком пирога в руке. – Подожди… Марк, но ведь, если ты прав, и дело действительно в семье, то мои родные тоже в опасности?
– Да, это возможно.
– И ты учел это с самого начала? – поняла Ева.
– Да. Но за Божену можешь не переживать, она вся пропитана своей защитной магией.
Марк проснулся еще до рассвета, за окнами дома было темно, лес нависал острыми тенями. Здесь очень не хватало фонарей, которые стояли возле его дома. И окон пошире. Марк потянулся за часами, лежавшими на полу, потревоженный кот мурлыкнул, поднял голову с одеяла. Зеленые призрачные глаза светились, а черная шерсть сливалась с темнотой в комнате.
– Что ты тут забыл? – шепотом чисто риторически спросил Чернорецкий, застегивая часы. Кот, разумеется, не ответил.
Марк осторожно встал из-под одеяла, Ева с едва слышным вздохом перевернулась на другой бок, но не проснулась. Кажется, в последнее время ее нервная система совсем утомилась, и сон девушки стал гораздо глубже, практически без сновидений, что влияло и на самого Марка. Он уже так привык настраиваться на ее эмоции, что делал это бессознательно. Очень опасная затея, но слишком велик соблазн.
Маг бесшумно оделся, забрал с пола телефон и спустился вниз, в кухню. Приготовив кофе, он сел за стол и слегка вздрогнул, когда на соседнем стуле материализовалась Агата. Кот, выполнявший, видимо, роль соглядатая, потому что комнату от неурочного посещения родственников он защитил, вспрыгнул ей на колени и хрипло замурлыкал.
– Девушка сказала, тебя могут задержать?
– Не стоит подслушивать все подряд, можно наслушаться глупостей, – некромант сделал глоток кофе, прикрыл глаза, наслаждаясь терпким запахом. – Меня не задержат.
– Не стоило тебе связываться с Комитетом, – Агата придерживала кота одной рукой, а второй чесала его пушистое горлышко, запустив пальцы в густую шерсть. Кот мурлыкал на всю громкость, вытянув вперед усы и довольно щурясь. – Или думаешь, что это что-то изменит?
– Не думаю.
Бледные губы изогнулись усмешкой:
– Константин тоже так говорил. И тоже думал совершенно иначе. И посмотри, что с ним стало? Она даже не позволила ему быть здесь, среди нас.
Марк ощутил, как недосып превращается в головную боль от слишком крепкого кофе. Или от общества одной душной старухи.
– Она не знала.
– Потому что твой отец тоже избегал традиций. И тоже думал, что это поможет.
– Наша песня хороша, начинай сначала… – закатил глаза маг. Семейное ворчание до зубовного скрежета напоминало детскую песню без начала и конца.
– А ты даже слушать не хочешь, – оскорбилась Агата, уделяя все внимание коту. – Хорошо, я не скажу больше не слова. Пока не попросишь. Но не думай, что до тебя никто не пытался избегать брака. Вспомни, сколько нас было. Проклятие очень изобретательно.
Марк поболтал в чашке остывающий черный напиток:
– Лучше расскажи мне, что ты знаешь о Вишневских?
– Вишневских? – удивилась вопросу мертвая. – Я искала их, когда Витя решил жениться. Прошло много времени, страсти остыли, и они могли помочь избавиться от проклятия, но узнала только, что род утратил магию.
Чернорецкий чуть чашку не уронил себе на колени. А потом вдруг рассмеялся. Призрачная бабушка смотрела на него с аристократическим неодобрением. Впрочем, эта маска давно уже стала ее истинным лицом и не действовала, как полагается.
– В каком году это было? – поборов смех, уточнил некромант.
Агата все так же непонимающе смотрела на веселящегося внука:
– В шестьдесят первом…
– Ну, Божена… – в сердцах восхитился Марк, смежая веки.
– Какая Божена, ты о чем?
– Не важно. Уже не важно, – он отставил чашку и, все еще посмеиваясь, ушел в коридор одеваться. Нужно было ехать в Комитет. – Агата, – негромко позвал бабушку Марк, накидывая пальто, – если бы ты нашла Вишневских, ты сняла бы проклятие?
Старуха соткалась из утренней темноты гостиной с котом на руках:
– Конечно. Родовые проклятия вписаны в кровь. Нужно лишь было найти магически активную. К сожалению, оказалось, что поздно.
– Кровь, говоришь… – задумался маг, припоминая лекции отца.
В магии крови он разбирался хуже, чем в магии смерти. Чаще всего они даже противоположны, ведь свежая кровь – это сама жизнь. С живой кровью некроманту сложнее работать. Хотя, паре неуемных женщин это не помешало так круто вмешаться в родовую энергетику… Хорошо задумавшись над возникшей задачей, Чернорецкий вышел из дома.
Агата, почесывая кота, медленно растворилась в воздухе. Но его надрывное мурлыканье еще долго слышалось в опустевшей гостиной.
Понедельник и пробки давно стали почти синонимами для больших городов. Марк в глубине души порадовался, что его отстранили, а значит, опаздывать можно со спокойным сердцем. Раньше-то опаздывал регулярно, но вот сердце было чуть неспокойным, не на месте слегка.
Припарковавшись, Марк вышел из машины, прихватив пакет с документами, и увидел, что от служебного входа ему активно машет рукой Грачев. Доктор, запахнувшись в зеленоватую парку, курил возле крылечка с металлической дверью, белый халат мято торчал из-под куртки. Чернорецкий махнул в ответ, что видит его, и направился к медику. Тот уже докурил, бросил затушенный окурок в бетонную мусорку и протянул руку для пожатия.
– Привет, Марк! А я вот, вышел свежим табачком подышать, не все же в подземельях сидеть, – словно оправдываясь, пояснил Грачев и потянулся за пачкой в карман. – Не ожидал тебя увидеть. Слухи ходят, что отстранили.
– Отстранили. А не ходят, почему? – светски спросил некромант, закуривая с доктором и опираясь спиной на металлические перила.
– Да, как сказать, – Андрей поднял руку и потер переносицу под очками пальцами.
– Да, как есть, – в тон ему предложил некромант, не позволяя сильно отвлечься.
От Грачева исходил саднящий привкус вины и огорченности. Интересное сочетание, многообещающее. Доктор помялся еще немного, собираясь с мыслями, а потом все же решившись, ответил.
– Да, глупость какая-то… Помнишь, девчонку ту? В пальто светлом, которая?
– Помню, конечно.
Как будто можно такое забыть. По крайней мере, за такой короткий срок.
– Я все-таки не послушал тебя, приписочку в отчет сделал, что магический отпечаток нашел… Вот, и они нашли. Да только уже след твоей магии. А потом еще Белов забрал все твои дела и на перепроверку отправил. А все после кулончика того. Как рука-то, кстати?
– Рука на месте… Уже не болит.
От глупости положения, в котором внезапно оказался, Чернорецкий даже улыбнулся. Всерьез воспринимать творящийся цирк было уже невозможно. Спихнуть на него все, что он сам и пытался объединить в одно дело? Прекрасно, превосходно, восхитительно. Кошмар.
– Это хорошо. И хорошо, что мы с тобой сейчас встретились. Не стоит тебе в Комитете пока светиться. Сам знаешь, сплетников у нас полно…
– Семен в восторге, наверное…
– Семен?
– Да дежурный, – отмахнулся Марк. Это исключительно мысли вслух. – И кто занимается моей… мм… разработкой?
– Артем. Под руководством Белова. Не как обычно, а с полным контролем с его стороны, – нехотя признался патологоанатом. И увидев опасно заострившиеся черты лица у эмпата, предостерег: – Маркуша, ты только глупостей не делай, ага? Послушай старого доктора, опасно это. И для здоровья и для репутации. Усугубить, так сказать, можно.
– Мою репутацию уже ничем не усугубишь…
Скорее уж она все усугубляла…
Некромант прожигал взглядом стену соседнего здания за парковкой. Цель не прожигалась, но и от тяжелых дум не отвлекала. Кипящая и ядовитая ярость поднималась из глубины сознания, но затуманивать разум маг ей не дозволял. Наоборот, злость черным контрастом оттеняла мысли, делая их резче, быстрее, давала уловить малейшие детали. Маг медленно затянулся дымом, уходя в полутранс. Перебирая сейчас в памяти материалы, над которыми работал совсем недавно, Чернорецкий пытался проследить, как именно можно связать это с ним. И логика подсказывала, что вполне легко и непринужденно. Он был некромантом, довольно легко работал с Пустотой, работал в Комитете и имел ниточки к лабораториям и материалам, а еще имел прямую связь с тремя спорными делами… Убийство Пустого на остановке, иссушенный труп Пустого в парке и история с амулетом и порталом. Да, он идеально укладывался в схему, которую сам же и искал все это время. За исключением одного маленького нюанса. Вернее, двух, если все же вспомнить, что он не виновен.
В любом случае, кроме разрозненных фактов и догадок, что это он, у Комитета ничего не было. И они не вызовут его, пока не нароют чего-то посерьезнее. И даже тогда постараются действовать осторожно. А то ведь репутация…
– Поезжай-ка лучше домой, – ласково посоветовал Андрей. – Повторюсь, не к добру тебе сейчас тут появляться, только слухов больше станет. А это и на факты может повлиять…
Чернорецкий кивнул. Совет хороший. Мать лучше вытащить куда-нибудь или к ней домой съездить.
– А ты почему так уверен, что я не виновен? – саркастично усмехнулся Марк.
Грачев дернул плечами, что смотрелось комично и угловато в объемной куртке:
– Знаю.
– И откуда же? – с темным оттеночком вкрадчиво уточнил Чернорецкий.
От доктора оттеночек не укрылся, и он повернулся, прямо глядя в глаза некроманта:
– Обижаешь, Марк. Мне на старость лет совершенно неинтересно нагружать себя работой.
Парень коротко рассмеялся, оценив иронию. Действительно. Сначала убей, потом вскрой и отчет напиши… Да и человеком Грачев был наредкость ценящим жизнь. Как свою, так и окружающих. И некромантом, несмотря на профессию, не являлся, так что даже соблазна использовать ценный ресурс в виде энергии смерти не было.
– Извини. Привычка, – смягчился Чернорецкий, докуривая. Андрей медленно понимающе кивнул. – Поеду я. Если что, звони.
– И ты звони, если что, – правильно уловил намек патологоанатом. – И желательно один не оставайся. Для алиби, а то мало ли чего.
– Я не остаюсь, – подумав о Еве, Марк улыбнулся. Пожалуй, им обоим очень повезло познакомиться.
Распрощавшись с Грачевым, Марк вернулся в машину и позвонил Камилле. Она сама спустилась на парковку и забрала документы.
– Нашел что-нибудь?
Выглядела колдунья безумно уставшей. И скорее всего, в этой усталости не малую роль сыграл бедовый сын. Камилла лишь отчасти смогла узнать что-то о расследовании, велось оно тихо и тайно, тут даже связи и работа в Комитете не помогали.
– Нет, все это сказки и фантазии. Я уверен, что ни у одного из этих магов не получилось воспользоваться порталом, не говоря уже о том, чтобы выкачать какую-то энергию из Пустоты.
Камилла достала из пакета и пролистала папки.
– А дело Константина?
– Я оставлю его ненадолго у себя. Сейчас как раз разбираю его записи в кабинете. Думаю, его интерес к Пустоте был связан исключительно с проклятием и возможностью его замедлить или снять.
Колдунья убрала пачку папок обратно и прикусила губу.
– Марк… Если кто-то узнает, что материалы у тебя, могут неправильно понять. И учитывая, что ты оказался под подозрением, у архива могут запросить эти бумаги.
Чернорецкий поморщился.
– Не драматизируй.
– Я не драматизирую. Просто я уже видела, к чему может привести подобная легкомысленность.
– Ты забываешь одну очень важную деталь. Я ничего этого не делал, – холодно и раздельно напомнил Марк. – А отца подвело не легкомыслие, а чрезмерное доверие.
– Я поступила правильно и своего решения не стыжусь, – непримиримо подчеркнула колдунья. – Законы едины для всех магов.
– А что там полагается за кражу документов из архива и за подлог результатов магического теста?
Камилла ахнула от досады:
– Я сделала это ради тебя! И ты смеешь мне что-то говорить об этом?
Парень равнодушно пожал плечами:
– Что и требовалось доказать. Предлагаю на этом закончить, или мы, то есть ты, опять со мной разругаешься.
Она шумно выдохнула, стараясь взять себя в руки и действительно не начать ругаться с сыном. С каждым годом общение все труднее давалось им, они существовали будто даже не в разных системах ценностей, а в разных мирах. Ее влиянию Марк поддавался слабо и, кажется, даже не замечал, всегда поступая по-своему. Ругаться с ним тоже было бесполезно. Будучи эмпатом, он просто либо отсекал собственные эмоции, либо влиял на нее. И как только появилась возможность, съехал в собственный дом, сведя к минимуму их общение. Иногда Камилла ловила себя на мысли, что ей очень сложно воспринимать его как сына, слишком большая пропасть была между ними.
– Как успехи с порталами в Пустоту? – нервно сменила тему брюнетка.
– Ошеломительные, – фыркнул маг. – Ева еще ни одного не открыла. Агата от нее в восторге.
– В смысле? – она даже развернулась на сидении. – Ты, что, привез ее в дом Чернорецких?!
– Я ведь говорил, что разбираю бумаги отца. Ева мне очень помогает. В основном, не сойти с ума от Чернорецких.
– Марк, это уже далеко заходит. Избавься от этой девушки! У тебя проблем по горло. Я не хочу сходить с ума еще и из-за вашего проклятия!
– Так не сходи, – резонно разрешил некромант. – А Ева сейчас – единственное доказательство моей невиновности. Ее стоит придержать рядом хотя бы за это.
– Мы не знаем, откуда она вообще такая появилась. Я так и не нашла ничего на ее семью.
– Ах да, точно. Совсем забыл со всем этим безумием…
В декабре световой день короткий, к трем часам за окном уже начало смеркаться. Ева отложила книгу, которую читала, на покрывало и потерла уставшие глаза. Темную комнату быстро окутывали сумерки. Тишина и тепло дома действовали как снотворное. Девушка потянулась, зевая, и прилегла на подушки пониже, перебарывая сонливость. Серовато-белое, будто тоже покрытое сугробами, небо заглядывало в окно.
Сегодня она снова созванивалась с мамой. Та уже была в курсе посещения Божены и ругалась, что не заехали к ней. Конечно, магических подробностей родительница не знала, но хитрая бабуля, видимо, решила действовать старым проверенным способом по отваживанию магов из своей семьи, и теперь мама с нетерпением ждала Еву с Марком на ковер. То есть, естественно, на чай. Но она второго такого чаепития не переживет. Да и зачем? Марк в ее жизни не задержится надолго, ни к чему лишние треволнения для мамы. Ей-то он точно понравится: красивый, успешный, уверенный в себе и чертовски располагающий. В общем, идеальный кандидат в мужья. Мама иллюзий настроит и начнет спрашивать о серьезности отношений. А стоит сказать: «Мама, мы всего лишь друзья», она только упрекнет, какая у нее нерасторопная дочь и надает советов. Не объяснишь же ей всего… Почему-то стало грустно и горько, будто иллюзий уже настроила она сама. Ева прикусила губу, продолжая смотреть в окно.
– Отличное начало, кажется, пора заканчивать…/*Fleur/ – пробормотала девушка сама себе. Не хватало еще влюбиться в самого ветреного мага города.
Привлеченный звуком ее голоса, на покрывало с пола тяжело вспрыгнул кот. Хрипло мяукнул и, щуря светло-зеленые глаза, начал топтать пушистыми передними лапами мягкое покрывало, запуская когти, громко сыто замурчал. Ева повернулась к коту, подложив ладонь под щеку. Красивый котище. И кормить не надо. И углы не метит. Рассмеявшись над собственными глупыми мыслями, девушка протянула к коту ладонь, Шаттен вытянул шею, принюхиваясь к пальцам, пропахшим старой бумагой. Но и не погладишь… Опять загрустив, Ева подалась рукой чуть вперед, кончиком пальца ткнув кота в сахарно крупитчатый черный носик, ожидая, что он дымом рассеется в воздухе. Но… ощутила лишь касание мокрого кошачьего носа. Шаттен оскорбился шуткой до глубины призрачной души, фыркнул, растопырив усы и тяжело спрыгнул на пол, оставив смятое покрывало. Ева проводила кота ошеломленным взглядом. Тот, ковыляя и дергая кисточкой хвоста, запросто прошел сквозь стену, хотя открытая дверь была рядом. Насколько же плотными здесь могут быть призраки?!
С улицы вдруг донесся звук быстро подъезжающей машины, отвлекая ее от размышлений о неглаженном коте. Наверное, Марк вернулся. И похоже, не в духе. Ева опустила с кровати ноги, залезла в тапочки и, взяв с пола чашку из-под чая, спустилась вниз. Еще на лестнице она увидела, что машина – другая. Светлый внедорожник или паркетник, из-за разросшихся веток сирени было плоховато видно, почти влетел носом в сугробы у забора и остановился. Водитель, кем бы он ни был, выскочил из машины, раздраженно хлопнув дверью, и направился к дому. Еву сковал безотчетный страх. Она прижалась спиной к стене и медленно-медленно, на ослабевших ногах, подалась наверх, обратно в комнату. Раздался второй хлопок – глухой и мягкий. Дверь в комнату закрылась. Путь к отступлению отрезали призраки. Ева очнулась и чувствуя, как ее начинает колотить дрожь, спустилась в гостиную. Двери в библиотеку и кабинет были открыты. Сжимая в руках пустую чашку, до которой уже и дела не было, Ева мышкой нырнула в библиотеку. Сквозь тонкий тюль на окнах было видно, как незваный гость лезет через сугробы по пояс к дому.
Ева скользнула в кабинет и села под стол, прислушиваясь к звенящей тишине. Едва слышна была бормочущая ругань незнакомца, шуршал снег. Легкий стук по оконному стеклу в гостиной. Девушка сжалась в комок под письменным столом. Спроси ее сейчас – чего она так испугалась, она бы не ответила. Ужас завладел ею на грани инстинктов, неосознанный, но настолько сильный и живой, что превратил ее в комок нервов и ощущений. Она просто знала, что незнакомец принес с собой опасность. Его раздражение, готовность к схватке, чувствовалась сквозь стены. И вся надежда была, что эти стены, кроме эмоций и звуков, не пропустят ничего больше.
– Эй, есть кто-нибудь?! – раздался с улицы крик.
Голос показался смутно знакомым и звучал ближе. Снег зашуршал иначе, вдоль дома, мужчина начал обходить здание по кругу, и скоро мог оказаться возле окон кабинета.
Ева бесшумно и быстро выползла из своего укрытия и юркнула обратно в библиотеку, пока он не заметил ее в окна. Библиотека состояла сплошь из книжных полок, была темной без света, и там стояли два старых больших кресла, за которыми тоже можно спрятаться в углу. Затихарившись там, девушка рассеянно отметила, что дом будто бы тоже замер и затих. Дверь в кабинет осталась открытой, и Ева слышала, как незнакомец останавливается у окон, пытается заглянуть.
Она потянулась к карману джинс и вытащила телефон. Переведя звонок в беззвучный режим, набрала Чернорецкого. Он ответил сразу, в трубке слышался монотонный гул дороги. Значит, он уже на трассе.
– Марк, кто-то пытается проникнуть в дом, – тихо сообщила Ева.
– Я буду через десять минут, – голос заледенел, шорох усилился. – В дом невозможно попасть без приглашения, не бойся.
Связь прервалась, маг не стал терять времени на разговоры. И кто бы сейчас ни ходил вокруг дома, его стало даже жаль. Ева сжала в ладонях телефон и откинулась спиной на угол стен. За креслом пахло пылью и старой бумагой.
Марк не доехал, практически долетел, до старого дома. Еще издалека он узнал припаркованную в сугроб машину, и от ярости чуть не расплавил пальцами руль, сжав его слишком сильно. Подавив желание просто врезаться в бампер фольксвагена, Марк объехал его и затормозил. Машину слегка развернуло, заднее крыло влетело в подмерзлый сугроб, взметнув волну снега и кусков наста. На крышу и капот посыпались белые куски. Выскочив из ауди, Марк с силой захлопнул дверь и сбежал вниз к двору дома. Вдоль фасада неурочным гостем была пропахана целая колея в снегу.
– Какого хрена ты тут забыл, ублюдок?! – выплюнул некромант, подходя к дому.
Артем уже шел вдоль дома обратно, тяжело утопая в осыпавшемся снегу. Марк ни помогать, ни идти навстречу не собирался, дожидаясь бывшего напарника на чистом пятачке двора.
– Да вот, навестить решил, спросить, как дела, – опасно улыбнулся Снегирев, высоко перешагивая снег.
– Отлично у меня дела. Выметайся отсюда! Как ты вообще сюда попал?
Артем приближался, продолжая улыбаться, а глаза были сосредоточенные, холодные. На неприязнь темного мага он отвечал настороженностью. Марк явно помешал ему, Снегирев попытался бы проникнуть в дом, это точно. То, что у него не получилось бы – вопрос другой.
– Меня сюда Комитет отправил, – задушевно пояснил Снегирев. – В этом районе нечисть заметили, я лишь приехал проверить.
– В моем доме? – резко бросил некромант, не желая играть в эти игры. – Единственная нечисть здесь – ты!
– Ну что же ты так, Марк. Не рад меня видеть? Я всего лишь делаю свою работу, сам знаешь.
Выходя, наконец, из снежного плена, Артем разминал ладонь, на всякий случай готовясь выставить магический щит. Марк насмешливо и зло перевел взгляд на его руку, не сдвигаясь с места.
– Район осматривай. Делай свою работу, – издевательски разрешил Чернорецкий. – Только в дом мой не лезь!
– Ну, – тяжело выдохнул Артем, вставая перед ним. – Я ведь Ищейка, на страже Пустоты, и о тебе тоже забочусь. Давай вместе дом осмотрим, и я напишу в рапорте, что все спокойно, территория чиста.
– Убирайся вон, – раздельно ответил маг, в глазах проявилась магическая зелень.
Светлый чуть поднял руку, по перчатке скользнула зеленоватая искра.
– Не думаю, что тебя стоит усугублять свое положение, Марк, – улыбка стала более развязной и нервной.
– Не думаю, что не смогу уделать тебя без магии, Тем, – передразнил его тон Чернорецкий и резко подался вперед, четким хуком справа ломая нос бывшему напарнику.
Артем ощутимо покачнулся, но не упал, все-таки парнем он был тоже крепким. Не бокс, конечно, как у Марка, но тяжелая атлетика, как суровая необходимость. Алая кровь окропила белый чистый наст, Снегирев закрыл лицо ладонью в перчатке, прижимая к носу.
– Ублюдок! Чо ты там прячешь, урод? – Артем выпрямился и отошел на шаг. Второй раз давать фору некроманту он не собирался. – Где девчонка?
– Тебя не касается, – почти спокойно просветил Чернорецкий, разжимая ладонь. Полегчало-то как. Так давно хотелось вправить ему если не мозги, то хотя бы нос… – Убирайся.
– Ну же, Марк, – подначил Артем, фыркая носом и вытирая кровь, – чистосердечное облегчает совесть и судебный процесс. Я же сюда со всем Комитетом вернусь, твой проклятый дом по камню разнесут. Хуже будет. Что ты с девушкой сделал? Где она?
Чернорецкий изогнул бровь, окончательно успокоившись и сунув руки в карманы. Снегирев продолжал смотреть на него, как на жирную гадюку. Эмоции при этом испытывал такие же. Ровный фон, которым он прикрывался раньше слетел безвозвратно с ударом.
– Какое чистосердечное? Ты о чем?
– Да не виляй уже, Чернорецкий, мы же здесь вдвоем, никого нет, можно поговорить начистоту.
Марк тяжело вздохнул: чаепитие у Божены задало странный тон начавшейся неделе. Уже второй раз он чувствовал себя дураком, не понимающим вообще, что происходит.
– Что ж, давай начистоту. Зачем ты приехал?
– А сам не догадываешься?!
Марк прищурился:
– Да я пытаюсь. Но что-то не получается.
Артем посмотрел на него несколько долгих мгновений, оценивая обманчиво расслабленную позу. Но бежать или нападать некромант, кажется, не собирался. Светлый маг зачерпнул снега ладонью и растер перчатками, смывая кровь.
– Где Ева? – без обиняков серьезно спросил Снегирев. С таким выражением, будто от этого чья-то жизнь зависела.
Очередной замкнутый круг начинал надоедать и раздражать. Марк подавил желание призвать родовую защитную магию и досчитал до десяти.
– Или ты сейчас мне говоришь, зачем тебе Ева, или я просто вышвырну тебя отсюда так далеко, насколько защитной магии дома хватит.
Постановка вопроса Артема немного озадачила, но с мысли не сбила:
– Комитет уже в курсе твоих дел, Чернорецкий. И про Пустых, и про девушку в парке. Что ты сделал с Евой? Она еще жива?
Задавая вопросы, бывший напарник снова начал источать готовность к противостоянию, он непроизвольно сжал кулаки, по перчаткам засновали мельчайшие разряды магии. Светлый готов был или мгновенно призвать оружие или просто ударить магией, даже не взирая на защиту двора. Но с каждый новым вопросом брови Марка все удивленнее тянулись вверх. До него дошла вся комичность ситуации.
