Текст книги "На страже Пустоты (СИ)"
Автор книги: Лилия Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Ехать в Комитет. Вечером разберемся с этим. Ждало же оно сто тридцать лет…
– Подождет еще сто тридцать, – малооптимистично продолжила Ева.
– Станислав Анатольевич?
– А, Марк, проходи, – вместо приветствия пригласил Белов и махнул рукой.
Судя по кисловатому лицу Артема, сидевшего здесь же, в кабинете со скрещенными руками, появление темного мага прервало какой-то спор. Марк придержал дверь, пропуская Еву вперед. Девушка вошла в кабинет и смущенно кивнула, держа в руках шубу.
– Здравствуйте.
– А это… – начал было с вопросительной интонацией начальник.
– Это и есть Ева Зорина, пострадавшая по делу на остановке, – мстительно представил Снегирев. На переносице парня красовалась тонкая полоска лейкопластыря.
– И моя девушка, – уточнил Чернорецкий, усаживая ее на стул за длинным столом, во главе которого сидел начальник. Маг забрал у нее шубу и повесил вместе с пальто.
– И зачем тогда ты ее сюда привел? В качестве алиби? – недружелюбие и враждебность так и струились от Артема. Ева даже виски потерла непроизвольно.
– Потому что даже дома оставить не могу. Все время находится кто-то, чтобы увести, похитить или… спасти.
– Хватит, – терпение Белова иссякло, он коротко шлепнул тяжелой ладонью по столу. – Как дети малые. Марк, рассказывай.
Чернорецкий одарил еще одним прохладным взглядом Снегирева и повернулся к начальнику. Коротко и серьезно некромант изложил события последнего месяца, что видит в них общего и какие подозрения имеет. Правда, остановился на рабочей версии, без упоминания Евиных родственников.
– Это правда? – Белов так посмотрел на Еву, что она тихо порадовалась, что не на допросе.
– Да, он с восемнадцатого числа был рядом. И в ту среду утром мы вместе в город приехали. А во вторник вечером Артем видел нас вместе, – она повернулась к Артему, тот пожал плечами.
– Да. Вечером видел, когда плесневелого Пустого погрузили. Но мы быстро попрощались. Марк меня к метро отправил.
– И домой я поехал, домой. С Евой.
– Почему сразу ко мне не пришел? – сурово обратился к Чернорецкому Станислав.
– Я уже сказал, что пытался выяснить, кто из Комитета может быть замешан. Без доказательств я не мог прийти.
Марк подтянул к себе пепельницу, стоявшую по центру стола для совещаний, из воздуха вытащил сигарету и закурил.
– Чернорецкий! Премии лишу! – в сердцах привычно рыкнул Белов.
– Вы меня отстранили, – равнодушно напомнил темный.
Станислав крякнул и откинулся на спинку кожаного кресла. Поразмыслив и поддавшись соблазну, достал из ящика сигареты и закурил сам.
– И кого подозревал? – спросил Белов примирительно.
– Да всех, – не стал мелочиться Марк. – А Снегирева – особенно.
– Меня? – Артем, до этого скептически слушавший рассказ темного, развалившись на стуле, подскочил, садясь ровно. – А ты не охренел ли?! Да это меня за тобой присматривать приставили!
Чернорецкий руками развел:
– Присматривать? Ты лез, куда не надо, выспрашивал-вынюхивал, вел себя подозрительно и пытался меня вывести. Да я понял, что ты не причастен только, когда ты ко мне домой в одиночку заявился! Это же вообще идиотизм! В родовой дом некромантов приехать без подкрепления, еще и залезть на территорию. Да там даже моего присутствия не надо, чтобы не то, что убить, уничтожить каждого, кто влезет.
– Я поехал без лишнего шума все проверить, – оправдался светлый маг под тяжелым взглядом Белова. Тот, похоже, не ожидал от Ищейки подобной глупости, чай не первый год работает. – Я же все-таки сенсор, я сначала проверил, что на территории безопасно.
Чернорецкий стряхнул пепел в пепельницу, с сочувствием, как на блаженного, глядя на бывшего напарника:
– Идиот. Я понимаю, что ты с Пустыми привык работать, с сущностями и с активной боевой магией, но хоть бы почитал сначала про дома некромантов. Но Вы-то его зачем отпустили, Станислав Анатольевич? Вы-то знали о последствиях.
– Я его отправил посмотреть, чем ты там занимаешься. И с кем. И тихо! Кто ж знал, что он к дому полезет?
– А теперь Вы расскажите, зачем за мной следить понадобилось?
Рассказ Белова не занял много времени и не удивил. Примерно так Марк все и представлял себе. Подозрения, что массовые появления Пустых связаны с деятельностью мага из Комитета, у Белова появились давно. И он постарался еще тщательнее следить за своими сотрудниками. Из всех рабочих пар магов наибольшее его внимание привлекли, конечно, Марк и Артем. Станислав до последнего не хотел верить, что Чернорецкий замешан в этом грязном деле, но факты – вещь упрямая. И в ту картину, которую они создавали, темный укладывался, как недостающий пазл. Белов тоже умел складывать простые числа, то бишь, два и два, и шумиха на остановке, последующий труп Пустого в парке, и убийство девушки, так похожей на пострадавшую в этом же парке… И в каждом случае именно Марк приезжал на место. А затем амулет, украденный из одной из лабораторий, нашелся опять при его участии и с фоном его магии…
Конечно, он прикасался к этой вещице, закрывал портал, по собственным словам, да и Снегирев подтвердил. Но… Не составило труда узнать, что в той лаборатории работают целых две бывшие девушки Чернорецкого. И одна из них как раз пропала, то есть, поспешно уволилась и уехала. Служебное расследование выявило, что она работала с образцами, но найти ее теперь не представлялось возможным.
– И кто это? – спросил Марк, узнав о новой ниточке.
– Вика, – ответил за начальника Снегирев.
Ева, весь разговор слушавшая молча и не встревавшая в него по понятным причинам, вспомнила красивую брюнетку, которую они встретили у лифта. Уж не та ли Виктория, которая коллега? Целеустремленная девушка.
– Мы связались с ее родными, но никто не знает, где она, и что с ней, – продолжил Артем. – Взяла билет на «Сапсан», села в вагон и больше ее никто не видел. Точнее, кто-то видел, что похожая на нее девушка поговорила по телефону, вышла на остановке Бологое и села в черную ауди. Но подтверждения мы не нашли.
– Ты поэтому спрашивал про Еву? – понимающе спросил некромант.
Снегирев кивнул:
– Накануне тебя видели с ней на парковке Комитета. Рябинин помог отследить магией звонок, оказалось, что он знает Еву. Дома тебя не было, и мы надеялись проверить твое местоположение так. Твой телефон, понятное дело, не отследить.
Марк фыркнул:
– А просто позвонить нельзя было?
– Мы не хотели рисковать. Думали, что ты решил начатое закончить. Тем более, что звонок Ева сбросила, а потом ее телефон оказался выключен.
– Потому что меньше всего я хотела, чтобы он мне звонил, – не сдержавшись, пояснила девушка.
– Да, Олег предупредил, что ты сама могла выключить телефон. И на этот случай все-таки отправил СМС.
– Хорошо, – вздохнул Марк, стряхивая очередную порцию пепла в стеклянную пепельницу. – Теперь мы знаем, что я никого не убивал, а Пустые не мои. Ну, еще, что Снегирев – инициативный дурак. И что вы тоже в этой истории не замешаны. Что теперь?
– Теперь… – Станислав почесал широкий лоб. – Работать. Артем передаст тебе материалы, над которыми сейчас работаем. Вернешься в штат. Оформлю тебе отпуск задним числом, – Марк на этих словах иронически изогнул бровь, и Станислав проворчал: – За свой счет! И напишешь мне полную объяснительную, где был, с кем был, что делал. И пусть девушка тоже напишет!
Чернорецкий хмыкнул, искривив губы:
– А Вам с подробностями, или сами додумаете?
Станислав понял, что лишнего сболтнул, слегка покраснел и снова ударил ладонью по столешнице, пытаясь приструнить некроманта:
– Доиграешься у меня, Чернорецкий! Марш в кабинет!
Снегирев недовольно поднялся со стула и направился к дверям кабинета.
– Как мне этого не хватало, – ностальгически поднял к потолку взгляд темный и, затушив сигарету, мягко потянул Еву за руку за собой.
Забрав вещи и попрощавшись с раздосадованным, но отчасти удовлетворенным Беловым, который до последнего не хотел верить, что Чернорецкий все же пошел по пути своей темной фамилии, они втроем вышли в коридор. Кабинет Ищеек находился неподалеку.
До кабинета они шли в каком-то неловком молчании. Естественно, коридор пуст не был, рабочий день в разгаре, и проходящие мимо коллеги с интересом косились и оборачивались. Слухи действительно расходятся очень быстро. Быстрее вируса гриппа. Так что, тихое отстранение вышло чересчур громким. А затем и мелкие подробности подозрений утекли из-за закрытых дверей.
Продолжая тяжело молчать, Артем открыл дверь и, подождав, пока они войдут, закрыл на ключ. Светлый сумрачно подошел к своему столу и принялся рыться в папках. Чернорецкий оставался спокоен и насмешлив. Как всегда. Темный повесил одежду на рожок, бережно подтолкнул Еву к дивану и приблизился к Снегиреву.
– Вот, можешь ознакомиться, – Артем подвинул папки.
Марк без особого интереса открыл верхнюю и бегло заглянул внутрь.
– Если мы собираемся работать и дальше вместе, стоит выяснить все здесь и сейчас, – буднично произнес Чернорецкий.
– Думаешь, нам следует продолжать работать вместе?
– Тем, – Марк забрал папки и перенес на свой стол, за которым теперь царили пустота и излишний порядок. Паутины и пыли только не хватало. – Своим расследованием ты не только мне репутацию подпортил. Ты копал под напарника. Трудновато будет найти нового. Меня-то восстановили, и я как был Чернорецким, так и остался, ни лучше, ни хуже репутация не станет. А ты что будешь делать? Никто не любит стукачей.
Снегирев присел на край своего стола и сложил на груди руки, отворачиваясь к окну:
– Да я вообще не хотел. Меня когда Белов вызвал, я пытался отказаться. Но ему-то это тоже все не нравилось. Мы хотели просто убедиться, что это не ты. Но ты, наоборот, стал еще подозрительнее себя вести. Все время что-то скрывал, на работе почти не появлялся, потом появилась Ева.
Светлый маг повернулся к девушке, которая с интересом слушала его откровения.
– Может, чаю?
– Не откажусь, – кивнула Ева.
Снегирев покладисто направился к чайнику.
– Зачем ты пытался проверить ее магию? – спросил Марк, уже сидевший за своим столом и изучавшим все, что пропустил. И что на него насобирали.
– Я, наверное, и правда, дурак, – неожиданно признался Артем, – не сразу понял, что это та самая Ева, которая из-за Пустого пострадала. Только, когда мы приехали на место убийства девушки. Один и тот же адрес. И мне показалось, что где-то я его уже встречал. Ну, и вспомнил, что рядом адрес регистрации нашей пострадавшей. А я же ее лица нормально так и не видел, в машине у тебя темно было… И я чуть не поседел, пока у трупа документы не проверили.
– То есть, ты предполагал, что я посидел с ней в машине у места преступления, и пошел там же ее убивать?
Артем устало потер ладонью лицо:
– Да черт его знает. Я тогда чего только не думал, пока мне сумку ее не отдали. А потом приехал, и давай вместо сенсоров следы магии искать… Думаю, что он там ищет, что за двойная работа? Приехали в Комитет с Андреем, я и забрал у него отчет по плесневелой Тени. Подумал, что связано все наверняка. Даже к Белову сходил. Только вернулся от него, а ты в кабинет с Евой заходишь. Я и подумал – зачем ты ее с собой повсюду таскаешь? А потом вспомнил, что на Пустом следы пространственной магии нашли под слоями плесени. Вот и хотел проверить.
Чайник щелкнул, будто черту под словами подвел, парень повернулся к нему, потянулся за чашками.
Марк спокойно рассматривал Артема. Наверное, на его месте, он вел бы себя так же. Да и вел, в общем-то. С поправкой на темперамент.
Снегирев налил чай, поднес Еве кружку, уже знакомую, с терморисунком, и подал круглую жестяную коробку с печеньем. Стояла та явно с прошлого столетия, печенье было наломано, все в крошках, и Ева с трудом выудила оттуда печеньку поаппетитнее.
– Спасибо.
Артем плюхнулся рядом на диван, удерживая под донышко свой чай.
– Знаешь, если бы мы сразу не узнали имя той девушки, я бы точно перекрестился, когда Еву увидел. Или подумал бы, что ты ее поднял некромантией.
– Ну, да, мертвая девушка не скажет нет, – хмыкнул Чернорецкий старую некромантскую шутку.
– Эх, я тогда еще понял, что она не эмпат, – пробормотал светлый и с немым вопросом посмотрел на Еву.
Девушка загадочно и сладко улыбнулась, поднося к губам чашку. Она предпочла возложить все переговоры на Марка. Ему виднее, что стоит говорить, что – нет. Про открытый портал некромант уже рассказал, но информация так и останется пока конфиденциальной, просто одним подозрением меньше. Артем улыбку встретил печальным вздохом.
– Нет, вообще-то она эмпат. И весьма талантливый, – ответил Марк, улыбаясь лишь одним уголком губ, чисто для себя.
Артем покачал головой, предпочтя мнения вслух не высказывать. Но спектр эмоций было тяжело утаить от двух эмпатов в одной комнате. И осадок досады, разочарования и понимания позволял прекрасно додумать все несказанное. Правда, если от Евы мотивы таких чувств укрывались, то Марк прекрасно понимал, что наедине напарник бы сказал что-то вроде: «Ну, значит, еще на пару недель хватит». Как ни удивительно, но Ева ему нравилась. Немного, но достаточно, чтобы начать вести себя как дурак. Чернорецкий улыбнулся чуть шире, затем взгляд натолкнулся на бумаги с описанием опроса свидетелей по делу о пропаже Виктории, и улыбка померкла.
– Что известно о Виктории?
– Кроме того, что уже обсудили? – Артем хлебнул чаю и поморщился от слишком горячего напитка. – В начале декабря она перевелась в другую лабораторию, там работала с пространственными и защитными амулетами. Перед случаем в Сестрорецке написала заявление на увольнение в связи с переездом. Потом тебя отстранили, а она села на поезд в Москву. Дальше сам знаешь. Как только амулет опознали, в лаборатории, где она работала, выявили недостачу. Она передала кому-то двадцать многофункциональных амулетов. Мы предполагали, что тебе.
– Нет, не мне. И я заранее говорил Белову, что та Тень была с амулетом.
– И он поверил, но доказательств так и не нашли. До тех пор, пока в Сестрорецке другая такая не появилась, и ты ее так удачно поймал.
– Думали, я сам подкинул?
– Выясняли, – лаконично ответил Снегирев.
– Вы хоть кого-нибудь, кроме меня, подозревали?
– Нет. А теперь ты, похоже, оказался невиновен, и испортил нам так хорошо скроенное дело, – посетовал Снегирев.
Ева рассмеялась, Марк строго обернулся к ней, но пристыдить не получилось.
– Никакой поддержки!
Ева смущенно пожала плечами, на этом ее извинения и закончились. Чернорецкий снова посмотрел на бумаги перед собой, потом на часы.
– Завтра съездим на станцию, где в последний раз видели Вику.
– А сегодня?
– А сегодня у нас с Евой другие планы.
Снегирев вздохнул потяжелее – весь его вид говорил о том, что другого ответа он и не ждал. Чернорецкий и работа? Ну-ну.
– Как думаешь, зачем Вика могла ввязаться в кражу амулетов? – вдруг спросил Артем.
Марк непроизвольно посмотрел на Еву, как будто бы она могла знать ответ или натолкнуть на разгадку. Виктория совершенно не похожа на Еву, разве что, уверенностью в себе. Но то была различная уверенность. Ева легко относилась к происходящему, воспринимая свою жизнь такой, какая она есть, и просто получала от нее удовольствие. Вика же всю свою уверенность и напор устремляла на создание жизни, которую хотела, ведя вечную борьбу. Она старалась выглядеть идеально, говорить идеально, делать идеально. Всегда знала, чего хотела, и добивалась, добивалась, добивалась. И отступала только затем, чтобы вернуться к своей цели позднее. Их роман, разумеется, долго не продлился, но расставание далось тяжело.
Чего она могла захотеть, чтобы пойти на преступление? У нее были и Силы, и карьера…
– Мы не общались почти год, я пока даже не знаю, зачем ей понадобилось в это влезать, – растерянно ответил Чернорецкий.
По дороге к старому дому, они заехали в гипермаркет пополнить запасы еды, и Ева стояла теперь в кухне, выкладывая на стол продукты из пакета. Под ногами крутился заскучавший кот, остатками охотничьих инстинктов выпрашивая колбасную нарезку. Зеленые глаза светились инфернальным светом, еще ярче выделяясь на угольно-черной треугольной мордочке. Розовая пасть с белыми клыками исторгала осипшее «мяу».
– Ну, что ты будешь с ней делать? – риторически спросила девушка, вытаскивая из-под пленки кусок салями и отправляя в рот. Кот в риторических вопросах ничего не понимал и разразился очередным мявом в ответ.
– С кем ты разговариваешь? – Марк вошел в кухню, держа в руках дневники, которые передала Божена.
– С котом, – предательски указала рукой Ева.
Чернорецкий посмотрел под стол, взмахнул рукой, будто стирал что-то. Для девушки ничего не произошло, Шаттен так и продолжил виться под ногами, глядя на нее как на божество. Мужчина склонил голову набок, любуясь этой картиной.
– Интересно.
– М?
Темный сел за стол и потянулся за кусочком колбасы.
– Ты его без материализации видела.
– Опять твоя магия?
– Да нет, видимо, твоя. Я вижу их Тени, когда курю, ну, или когда хочу увидеть. Агата, чтобы пообщаться, материализуется сама, она здесь самый сильный призрак.
Маг помолчал, расфокусировано глядя в пустоту. Хотя, возможно так оно и было. Ева взяла в руки все, что собиралась положить в холодильник, и отвернулась.
– И что это значит?
– Что эмпатия и некромантия даются тебе значительно легче, – пояснил он. – Похоже, ты можешь видеть выходцев из Пустоты так же, как и все окружающее… Кстати, у тебя сохранилась распечатка магического теста?
– В сумке должна лежать, – Ева прикрыла дверцу холодильника. – Достать?
– Было бы неплохо.
Девушка потянулась к сумочке, лежавшей на стуле, порывшись, вытащила мятый листок и подала магу. Марк развернул бумагу и вчитался. И нахмурился.
– Что-то не так?
– Да. Здесь ни слова о некромантии, – Чернорецкий бросил листок на столешницу.
– А должно быть? – девушка взяла свои результаты и снова пробежалась глазами по строчкам. О магии смерти не упоминалось.
– Когда дар врожденный – да. То есть, в твоем случае должен был проявиться.
– Намекаешь, что я не Вишневская? – хмыкнула некромантка, скрещивая руки и упираясь бедром в край стола.
Марк покачал головой:
– Исключено. Кровь не врет. И в тестах обычно тоже.
– Тогда..?
– Пока не знаю. Но не мешает проверить, кто проходил тесты до тебя. Возможно, кто-то перенастроил чувствительность аппарата по магическим частотам.
– Не понимаю…
– Я имею в виду…
– Нет, тебя я поняла, – мимолетно улыбнулась девушка. – Хотя бы примерно. Я не понимаю, при чем здесь я… Или просто не понимаю, что происходит.
– Это временно. Событий слишком много, и пока сложно связать их с кем-то конкретным. Нужно подождать. И я разберусь с этим.
Конечно, разберется. Другой вопрос – когда.
– А с этим? – она подняла одну из трех старых тетрадей, вычурно подписанных именем Вишневской Варвары.
– Я полистал всего страниц десять, но уже могу сказать, что это ужасно грустный сентиментальный роман.
Заинтригованная такой рецензией, Ева раскрыла тетрадку. Вполне традиционный для образованной барышни романтический слог. Милые глупости, фантазии, мечты. Пространные меланхоличные описания дней, прогулок, приемов, планы на будущее. Изящно, красиво, легкомысленно. Девушка полистала записи, бегло прочитала пару записей.
– И что мы ищем?
– Все, что связано с проклятием. Ну, или с моим дедом. Как-то она ведь умудрилась сделать заклятие на крови.
– А когда твой дед женился?
– Осенью тысяча восемьсот девяностого года.
– Угу…
Ева поискала указанный период, изредка останавливаясь на страницах, исписанных витиеватым почерком.
Лето и осень указанного года выдались для Варвары богатыми на впечатления и крайне волнующими. Половину первой же тетради занимали ее пространные рассуждения, что все это ложь и злые языки, и Никки не мог так поступить. В следующих записях, где Варя уже убедилась в вероломстве жениха, оптимизм отсутствовал, зато проклятия, пока не магические, и отчаяние нашлись в полном разнообразии.
– Да уж, – подивилась Ева фантазии покойной бабушки. И повернулась к Марку: – Может, чаю, бутерброды и пойдем в постель читать теперь мое наследство?
Маг устало улыбнулся:
– Еще ни одна женщина не делала мне столь заманчивого предложения.
Вскоре они удобно расположились рядом на кровати, уложив под спину подушки и подтянув поближе торшер. Ева переоделась в домашнее и с удовольствием вытянула длинные ноги в шортах на покрывале. Закрыв глаза, она вздохнула и откинулась на подушку.
– Не филонь, – лениво толкнул ее плечом маг, – быстрее закончим, быстрее перейдем к кровавым ритуалам.
– Все бы тебе кровавые ритуалы, – поморщилась девушка, – с чего ты взял, что мы тут что-то найдем?
Марк взял чашку с потемневшего серебряного подноса, стоявшего между ними, отпил травяной чай, богато пахнущий мятой.
– Божена не так просто отдала тебе эти дневники, она по ним сама искала способ уйти от проклятия. Значит, Варвара описала в них хотя бы вскользь, что делала.
– Может, позвонить Божене? – Ева прямо по мягкому краю подушки повернула голову к магу, сосредоточенно пробегавшего глазами по желтоватым страницам. – Она ведь читала их. Даже не один раз, наверное.
– Лентяйка, – фыркнул Марк. – Она явно хотела, чтобы ты что-нибудь еще полезное почерпнула из этих мемуаров.
– О том, что, – девушка с легким раздражением подняла с коленей отложенную тетрадь и собиралась что-то зачитать.
– Обойдемся без цитат, – смешливо взмолился некромант. – Я читаю все примерно тоже самое. Но найдешь что-то смешное или полезное, я буду рад послушать.
– Например?
Марк с книгой в руках пожал плечами:
– Ну, знаешь, как в дневниках Толстого. Помню, была там запись, что был он на гимнастике, сильно посвежел и понял, что надо любить и трудиться. И следующая запись о том, что устал, не любил и не трудился.
Ева прыснула, Марк остался невозмутим, даже посмотрел на нее строго, но в глазах плясали бесята. Она медленно потянулась к нему, отодвинула руку с чашкой и, кончиками пальцев коснувшись щеки, поцеловала. А затем так же медленно села обратно, поднимая тетрадь и вчитываясь в завитушки букв.
– И все?
– И все.
– Ты специально выбрала момент, когда у меня руки заняты, – уличил маг.
– Да, – довольно улыбнулась Ева, ощущая осадок разочарования от него, и все внимание уделяя записям. – Именно так. Трудись. А как выглядело ваше фамильное обручальное кольцо?
– Старомодно, – ворчливо отозвался Марк. А потом повернулся с куда большим интересом. – А почему ты спрашиваешь?
– Ну, Варвара тут плюется ядом, – Ева тряхнула тетрадкой, – что твой дед поимел наглость потребовать его назад, как семейную реликвию.
– Точно! Кольцо! – Чернорецкий поспешно отложил тетрадку и чашку, встал и вышел из комнаты.
– Не за что, – пробормотала девушка, углубляясь в дальнейшее чтение.
И с каждым новым прочитанным словом понимала, то, что сейчас так озарило Марка. Варвара просьбу сочла более чем унизительной, поняла, что ничего уже не вернуть на круги своя, и что он – последний подлец. И что раз так, ей не остается иного выхода, как заставить его страдать так же, как и она. Ритуал Варвара не описывала, видимо, боялась, что дневник могут прочесть. Но очень коротко, совершенно не в своем духе, Варенька написала, что крови своей не пожалела, а прокляла кольцо, как символ обмана и предательства, и нести оно отныне будет лишь скорбь и горе, и не найдет больше ни один Чернорецкий счастья в любви. Дочитав девичью патетику до места, где она торжественно передает кольцо Николаю, Ева захлопнула тетрадку.
– Вот дура малолетняя! – в сердцах тихо высказалась девушка. – Да у тебя бы еще этих Чернорецких было!
Марк вернулся в комнату довольно быстро, с небольшой коробочкой из красного дерева в руках. Сел на свое место и открыл шкатулку. На подложке из синего бархата лежало потемневшее золотое кольцо с овальным рубином и двумя бриллиантами огранки роза. В свете торшера камни загадочно и холодно блестели. Маг осторожно вытащил вещицу и приблизил к своим глазам. Зеленые радужки тускло осветились, наверное, на ярком дневном свету, это даже незаметно.
– Варвара прокляла его, – с полувопросительной интонацией произнесла Ева, вместе с ним рассматривая кольцо.
– Не совсем. Она просто воспользовалась кольцом. Я все никак не мог понять, как она смогла добраться до нашей крови, чтобы наложить проклятие. О кольце даже не думал. Странно, что оно попало к ней до свадьбы.
– Почему?
Марк, насмотревшись на драгоценный перстень, протянул его Еве. Девушка осторожно взяла кольцо в руки за шинку и подвигала пальцами, чтобы поймать на гладкие грани свет. Рубин был большим, каратов шесть, очень темным, почти вишневым, блестевшим стеклянно, безжизненно. Бриллианты чистые, бесцветные, но из-за специфичной огранки не настолько переливающиеся, как в современных украшениях. Красиво, но очень старомодно, Марк прав.
– Я ведь говорил, что у каждой семьи магов свои свадебные традиции. В нашей это кольцо дарят невесте в день свадьбы, приносят клятвы в присутствии семьи, смешивают кровь над чашей с кольцом. Звучит, конечно, жутко, но это не дань язычеству. Кольцо связано с магией рода, и впитывая кровь, оно скрепляет союз. И невеста становится частью рода Чернорецких не только фамилией.
Ева отвлеклась от созерцания драгоценности и повернулась к магу, слушая его рассказ, как сказку на ночь.
– А как еще?
– Магией. Она становится так же неразрывно связана с этим домом и всем, что связано с Чернорецкими.
– А если ты вдруг женишься на светлой и доброй колдунье, она тоже станет мрачной некроманткой? – изогнула Ева изящную бровь.
Марк рассмеялся:
– Это, конечно, очень вряд ли. Но чисто теоретически – да. И я уже говорил, что светлые маги тоже могут практиковать некромантию. И я не мрачный!
– Извини, у меня, похоже, все еще очень стереотипное мышление. А почему кольцо не у твоей маман?
– Отец решил, что убережет их от проклятия, если не введет Камиллу в семью. И кольцо так и осталось у Агаты.
– А почему тогда не помогло?
Вопрос был сложным. Не для ответа, для чувств, для восприятия. Марк немного грустно посмотрел на кольцо, которое она все еще держала в пальцах. Удивительно, как такая маленькая вещица принесла столько горя.
– То, что моя мама не разделила проклятие отца, не означает, что проклятие не подействовало на него.
– Кровь, да? – сочувственно протянула девушка.
– Всегда она.
– Но тогда получается, что ты все равно находишься под действием проклятия.
Чернорецкий спокойно кивнул. Для него это была данность, с которой он прожил всю сознательную жизнь. С которой научился сосуществовать, не видя в этом трагедии.
– Конечно. И Агата считает, что, оставаясь холостым и счастливым, я еще раньше подпишу себе смертный приговор, – улыбнулся Марк. – Но я думаю, она драматизирует.
– Драматизирует?
– Она, конечно, ссылается на кого-то из кузенов моего деда, который, не успев жениться, погиб при эксперименте на кладбище. Но я подозреваю, что там не проклятие виновато. А у меня хитрый план.
– Какой же?
– О, – некромант мечтательно закатил глаза, – я женюсь лет в шестьдесят на девушке помоложе, а там уже можно и спокойно к праотцам оправляться.
Ева хмыкнула. Ну, как его можно принимать всерьез?
– А девушка помоложе согласится?
– Конечно, я же и сейчас не беден, а к шестидесяти вообще приданого поднакопить можно.
Девушка присвистнула:
– Завидный жених.
– Еще бы. И я ведь маг, я к шестидесяти еще ого-го сохранюсь.
Ева скептически оценила сидящего рядом мага.
– И как тебя потом счастливая потенциальная вдова к праотцам-то выгонит?
– А никак, – легкомысленно заверил Марк. – Проклятие-то мы снимем.
Девушка улыбнулась и протянула ему кольцо обратно:
– Уверен?
– Да. Я же говорил, что не выпущу тебя отсюда, пока проклятие не снимем.
Ева рассмеялась:
– Вообще-то не говорил.
– Разве, нет? Тогда сейчас говорю.
– Не-а, – покачала она головой, маг убрал кольцо обратно в коробочку, – мы так не договаривались.
– А я навру, что кругом измена, трусость и предательство.
– А если серьезно? – она подтянула колени ближе и положила на них скрещенные руки. – Способ Агаты перемешать кровь не помог.
Чернорецкий взял в руки чашку с остывшим чаем, нагрел пальцами до мягкого, едва заметного пара.
– Возможно, проблема в количестве. Проклятие удвоилось и оказалось сильнее магии самой крови. А может, в качестве. Все-таки остывая и запекаясь, кровь теряет активную часть магии.
– Так, на алтарь магической науки я не лягу! – категорично предупредила Ева. И Марк таинственно улыбнулся, его чувства уплыли куда-то совершено в иное русло от разговора. От зеленого взгляда и ощущения его эмоций будто изнутри пробежали мурашки, оседая на коже и исчезая, воздуха перестало хватать. – Нет!
Чернорецкий прикусил губу, чтобы не рассмеяться, и отвел взгляд:
– Ну, нет, так нет.
– Ты бываешь серьезным?
– Бываю. В особых случаях. А сейчас зачем? Все удовольствие портит.
Подумать только! Удовольствие ему портит! Ева взяла с подноса свою чашку, остывший мятный чай освежал и дарил какое-то умиротворение. Почему-то в эту минуту, несмотря на все проблемы, которые закрутились вокруг то ли петлей, то ли клубком, было просто хорошо и спокойно. Она сделала глоток чая, и наслаждаясь привкусом мяты, откинулась головой на высокую подушку. Замедлить на миг ход времени, остановиться, отдохнуть в нем ото всего.
– Так что ты там подразумевал под качеством и особенно – количеством?
– Попробуем для начала смешать свежую кровь. Как при свадебном ритуале.
– А как с бокалами не получится? – идея Еве не понравилась.
– Нет, – без особой уверенности ответил Марк.
То есть, в голосе-то она чувствовалась, а вот в его настроении – нет. Поэтому стоило переспросить еще раз. И понастойчивее. Что Ева и сделала.
– Нет?
– Нет, – к уверенности прибавилась улыбка. Что в случае общения с Марком вообще ничего не означало. – Хрусталь не выдержал магического резонанса, а серебро и тело его должны гасить.
– А кольцо тоже нужно использовать? Я как-то не горю желанием связаться с вашим домом и с вашей магией.
– А какая разница? У тебя и своих талантов предостаточно. Но не переживай, кольцо уже не понадобится. Это был только способ добраться до крови, проводник проклятия, и его не нужно использовать, потому что у тебя есть я. Чистокровный и полнокровный Чернорецкий.
– Как мне повезло-то, – присвистнула Ева.
– Что есть, то есть, – с достоинством согласился некромант.
– А говорить при этом что-нибудь нужно?
– Слова обычно просто помогают сосредоточиться и удержать мысли в нужном ключе. Иначе отвлечешься, и часть Силы рассеется. А говорить можно, что угодно. Например, «снимаю это проклятие». Нужно отменить пожелание смерти и смыть его кровью. Легкотня же.
– И никаких там «я пойду по полю чистому, по полю широкому, найду там чего-нибудь, проклятие и снимется»? – с сомнением уточнила Ева, рассмешив Марка еще больше, чем это казалось возможным.
