Текст книги "Романтика. Вампиры (антология 2012)"
Автор книги: Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу)
Соавторы: Алексис Морган,Нэнси Холдер,Карен Ченс,Кимберли Рей,Аманда Эшли,Дина Джеймс,Кэти Кламп,Триша Телеп,Рэйчел Винсент,Кэтлин Кирнан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)
– Ты знаешь ответ, так почему задаешь ненужные вопросы?
Ее тон был раздражительным, но в глазах прыгали чертики.
Голод опять захлестнул. Он снова его подавил, как только захотел то, чего не должен был хотеть.
– Потому что на днях ты собиралась сделать что-то благоразумное и наставить меня на путь истинный.
Она опять улыбнулась:
– Я и благоразумие?
Она помолчала, глядя на дыру в стене.
– Я разрешу тебе идти первым.
– Я бы действительно лучше находился там, наверху, с тобой в постели.
Он взял ее руку в свою. Теплота ее прикосновения затопила его, разжигая желание до невыносимого.
– Надо было подумать об этом до того, как ты начал преследование, – мурлыкнула она, и в ее глазах мелькнула веселая искорка.
– Точно.
Он повел ее вперед. Вход в туннель был проломлен, кирпичи неровно разрушены чьими-то когтями – неведомое существо явно обладало большой силой. По мере того как туннель шел вниз, кирпич резко сменился глиной, а аромат сырой земли заглушило что-то смердящее – запах человеческих фекалий.
– О боже! – сказала Райли со страхом в голосе. – Мы идем в канализацию. Боюсь, меня вырвет.
– Дыши ртом.
– Не очень помогает.
Туннель перешел в трубу, такую широкую, что в ней можно было спокойно проехать на автомобиле. Он спрыгнул в грязь, медленно текущую вниз, и повернулся, чтобы помочь ей.
– По крайней мере, сейчас поздний вечер. Не так много людей будет смывать за собой свои дела.
– Это немного радует. – Она поморщилась, когда ее ноги погрузились в поток. – Неподходящая обувь для таких прогулок.
– Ты всегда можешь вернуться.
– А ты всегда можешь заткнуться и идти дальше.
Он усмехнулся и двинулся вперед, за потоком воды. Существо – пятно неправильности, которое его чувства никак не могли зафиксировать, – было где-то там.
Но чем ближе они к нему подбирались, тем сильнее ощущалась неправильность, которую оно источало.
Райли резко остановилась:
– Я чувствовалатакое раньше. Это хамелеон.
Хамелеоны – редкая порода нелюдей, которые могли сливаться с любым фоном, буквально становиться его частью. А еще они были свирепыми хищниками, которых чрезвычайно трудно убить.
Он нахмурился:
– Обычно хамелеоны не живут в городах. Они предпочитают более дикие места.
Сказав это, он простер свои чувства вокруг себя, бросив цепкий, более внимательный взгляд на существо впереди, и оно действительно казалось похожим на хамелеона.
– Может, и так, но этот очень стар. И он гниет, как те, с которыми мы когда-то столкнулись в подземной лаборатории.
Она колебалась:
– Ты не думаешь, что это могли быть те же самые, правда?
– Сомневаюсь. Управление полностью зачистило то место.
– Да, но ведь не говорили, что никто не убежал?
– Не вижу смысла приходить сюда.
– Если он хочет отомстить за убитых детенышей и партнера, он вполне может счесть нас ответственными за это, раз мы их обнаружили.
Это было вполне возможно. Хотя хамелеонов часто воспринимали как нечто менее развитое, чем животные. Данная точка зрения не основывалась ни на каком фактическом научном материале, поскольку существа были почти неуловимыми и сложными для изучения. И именно такое существо привелоих сюда. Что само по себе предполагает наличие высокого интеллекта.
– Ловушка может быть хорошо подготовлена. Тебе надо пойти и позвонить в Управление, – сказал он.
– Оставив тебя один на один с этой тварью?
Это было произнесено безапелляционным тоном, даже воздух задрожал от неодобрения.
– Райли, у меня есть преимущество перед ними…
– Квинн, я не собираюсь уходить и оставлять тебя одного.
Ее раздражение волнами катилось сквозь него и искушало резко и властно заставить ее уйти и тем самым спасти. Но она бы никогда не оценила его заботу. Действительно, даже если бы у него получилось уберечь ее от опасности, в итоге это, вероятно, погубило бы его долгосрочную цель – сделать так, чтобы она принадлежала ему.
Поэтому он только покачал головой и продолжил идти. Казалось, холод в окружающем воздухе сгущается, как и ожидание. Амбре сточных вод еще присутствовало, но в нем уже различался свежий запах земли. Он придирчиво осматривал сырые стены, но не мог заметить ничего, что указало бы на новый проем.
Он бросил взгляд на Райли:
– Ты чувствуешь этот запах?
– Опиши, какой этот.
Ее голос был отрывистым.
– В этом месте много разных запахов, и большинство из них мерзкие.
– Земля. Недавно разрытая земля.
– Это впереди, ярдов десять или около того.
Видеть этого он не мог, но полагался на иные чувства, кроме зрения.
– Чувство ожидания растет, – добавила она. – Мне не нравится ощущение от того, к чему мы приближаемся.
Ему оно тоже не нравилось. Он замедлил темп движения, вынуждая Райли сделать то же самое. Их взорам предстала еще одна трещина, больше, чем первая: грязь, камни и бетон были обрушены, наполовину перекрывая скудный поток и перенаправляя его в трещину.
– Там что-то странное.
Ее слова резко оборвались, и рука выскользнула из его руки. Он повернулся, но ощущение ее в темноте, искры ее жизненной силы, пропало. Она будто испарилась.
Гнев, захлестнувший его, был таким сильным и холодным, что ничего подобного он не испытывал за все свои тысячу двести лет жизни. Резко взметнувшись, ярость так же быстро ушла, сменившись тяжелой пустотой, заполненной уверенностью, что он вернет то, что ему принадлежит.
Он развернулся, пытаясь своими экстрасенсорными чувствами найти хоть какой-то намек на ее присутствие. Но темнота хорошо хранила свои секреты: он не чувствовал ни ее ритмичного пульса, ни вообще хоть какого-нибудь признака жизненной силы.
Скорее всего, она лежала без сознания в объятиях хамелеонов, умеющих идеально сливаться с фоном.
Но она не была мертва. Пока.
Он погрузился глубоко в себя, в ту потаенную часть души, которая никогда не принадлежала ни человеку, ни вампиру, используя силы, давно покинувшие этот мир и исчезнувшие во тьме. Это было больше чем просто закутаться в тень и больше чем слиться с фоном, как это делали хамелеоны. Он сам стал тьмой, воздухом, тенью, тем, кого невозможно заметить, услышать или почувствовать.
Он плыл к трещине. Это было единственное, что можно было предпринять. Хамелеоны захлопнули свою ловушку. Все, что он мог теперь сделать, – это разыскать их и заставить за все заплатить.
Вода, сочившаяся под его ногами, начала закручиваться, когда он достиг некой преграды. Он покачивался, стоя в трещине, созданной странными существами. Стены были сырыми и истекали влагой, а воздух – тяжелым и затхлым. Хотя чувство ожидания уже миновало и не было никаких признаков наличия тварей или Райли, он знал, что они ушли дальше.
Та его часть, которая делила кровь, могла чувствовать ее близость, даже если он не видел ее жизненную силу и не слышал мысли.
Туннель шел сквозь землю, медленно загибаясь вниз. Постепенно путь стал расширяться и наконец завершился в огромной старой пещере.
Они были здесь.
Он остановился, запоминая то, что видел перед собой. Живые темно-красные пятна – хамелеоны, Райли – ее жизненная сила напоминала жаркий язык огня – лежала на земле.
Он принял свою обычную форму и напал. Их было четверо – один покрупнее, трое меньших размеров. И они не ощутили его присутствия, так как были очень увлечены своей добычей.
Он пронесся мимо, схватив двух молодых хамелеонов, и швырнул их через всю пещеру. Затем схватил третьего, но тут на него набросилась мать. Ее когти выстрелили в его сторону, оставив кровавые царапины. Запах крови растекся в воздухе, и сквозь темноту рванулся голод. Но эти пожиратели плоти хотели не просто крови, а гораздо большего.
Он схватил третьего маленького хамелеона за шею и со всей силы бросил им в мать. Она, издав высокий яростный вопль, попыталась поймать и спасти свое дитя.
Пока хамелеоны занимались собой, он подхватил Райли и потащил ее к противоположной стороне пещеры рядом с трещиной, но фактически не касающейся ее. Борьба на близкой дистанции никогда не была хорошим выбором.
Одним глазом присматривая за тварями, он легонько ударил Райли по щеке. Плохо! В такие моменты совсем нет времени для деликатности. Она пробормотала что-то неразборчивое, затем ее глаза открылись.
– Больно!
– Больно сделают хамелеоны, если ты сейчас не встанешь.
Рев матери почти заглушил его слова.
Он развернулся, заслонив собой покачивавшуюся Райли.
Существа слились с темнотой. Он переключился на инфракрасное зрение, следя за приглушенным пламенем жизненной силы матери и выжидая, когда она появится прямо над ним, потом стал наносить мощные удары прямо в живот, толкая ее назад, к побитым детенышам. Используя всю силу своего веса, он вбивал ее в землю, пока короткий вскрик твари внезапно не прервался.
Он схватил существо за шею и сжал так сильно, как только мог, но шкура была толстой и плотной, а шея покрыта мускулами.
Когти вонзились в его спину, кромсая кожу и проливая кровь. Он шипел от боли, но не выпускал шею существа, сдавливая ее еще сильнее.
– Эй, сука! – рявкнула Райли из-за их спин. – Отпусти его, или я убью твоего карапуза.
Хамелеон застыл.
– Квинн, – добавила Райли почти небрежно, – я не думаю, что удушение – правильный способ.
– Ты бы думала иначе, находясь на моем месте.
Может, он и убивал хамелеонов прежде, но никогда не делал этого голыми руками. Оружием было гораздо лучше, правда, сейчас оно отсутствовало: одни Небеса знают, куда делся ее лазер.
Он откатился от существа, ненависть которого буквально пронизывала его, опаляя чувства. Но как только он отступил, неправильность в окружающем воздухе резко увеличилась.
– Райли, осторожно!
Слова оборвались, потому что огромная лапа подкинула его в воздух и швырнула, словно мусор, к стене пещеры. Он сильно ударился и упал на землю на четвереньки. Пещера вокруг него закружилась, и его гнев стал нарастать сильным и жестоким порывом.
Он встал на ноги. Райли попятилась к стене, а сгусток темноты нависал над ней, хлеща по сторонам острыми когтями. Хотя ей удалось избежать большей части ударов и даже нанести несколько самой, кровавые отметины все же появились на ее золотой коже, а на лбу красовался ушиб.
Никто не повредит то, что принадлежит мне!
Он разбежался, прыгнул и приземлился на спину существа, обхватывая его руками и ногами. Но теперь, вместо того чтобы пытаться задушить, он снова достиг древней части своей души, став единым целым с темнотой и воздухом. На сей раз он выпустил ее, переместив от себя к хамелеону и позволив ей перетечь через каждую часть тела существа, пока они оба не оказались в одной оболочке.
Тварь не чувствовала опасности, не знала, что уже почти мертва.
Он стянул сеть из воздуха и темноты туже, позволяя ей войти в кожу и мышцы, кровь и кости. Вот тогда оно ощутило опасность и неправильность, начало извиваться и крутиться, пытаясь сбросить его со своей спины, но было слишком поздно.
Он потянул за все нити энергии, затем глубоко вдохнул и рванул их за пределы, расталкивая частицы воздуха и темноты, которые одновременно были им и существом, в тысячу разных направлений. Рассеивая их молекулы и навсегда уничтожая хамелеона.
Его молекулы преобразовались еще до того момента, как то, что стояло на земле пещеры, опять стало вампиром, чьи вены пульсировали от потребности получить кровь и вернуть силу, которую он только что израсходовал.
Райли уставилась на него широко открытыми глазами, в их серебряных глубинах чувствовался легкий страх.
– Что такое, вашу мать, вы только что сделали?
– Разрушил его.
Он повернулся к приглушенному пламени, которое недавно было матерью-хамелеоном.
– Твой партнер мертв, как и один из твоих детенышей. Двое остались в живых. Если вы сейчас уйдете и забудете это безумие, так может быть и дальше. Если останетесь, я разрушу вас всех.
Вопль хамелеона был наполнен яростью и болью. Естественно, он не испытывал к ней никакой жалости и убил бы ее, если бы потребовалось. Но его сила уменьшилась, и один хамелеон мог оказаться сильнее, чем то, с чем он и Райли могли справиться.
Существо снова закричало, но на сей раз оставшиеся в живых детеныши собрались вокруг нее.
– Идите, – произнес он. – И живите. Но если вернетесь сюда и пойдете за кем-то из нас снова, я выслежу и убью вас всех, даже если это будет последнее, что я сделаю на этой земле.
Тварь ушла, доказав, что они были намного более сообразительными, чем предполагалось.
Опасность миновала, и ей на смену пришла слабость. Его колени подгибались, и, если бы рядом внезапно не оказалась Райли, подставившая свое плечо, он бы, наверное, упал.
– Тебе нужна кровь, – сказала она.
В ее словах он почувствовал тревогу. Она боялась того, что он сделал. Возможно, настолько, что могла уйти. А он не мог ей этого позволить.
– Да, – мягко сказал он, – чтобы разрушить то существо, понадобилось больше силы, чем я думал.
Она немного поколебалась, а затем придвинулась к нему и подставила шею. Сладкий пульс жизни звал его, и клыки удлинились.
Она задохнулась, когда его клыки проткнули кожу, но удовлетворенно застонала, когда он начал пить. Богатый вкус ее крови вымывал слабость из его тела, и когда она потерялась в дурмане от кормления вампира, он позволил своему разуму слиться с ее, став с ней единым целым, держа ее вне сознания и в незнании, пока он погружался в те части разума, где хранились ее воспоминания, и изменял то, что она помнила. Никто не знал, что он мог сделать, и он намеревался сохранить свою тайну. Пока.
Отступая, он сделал еще одну вещь: оставил ей желание иметь меньше любовников и не так часто посещать клубы волков.
Да, это нечестно, но он давно знал, что те, кто играет по правилам, проигрывают.
На сей раз у него не было желания проиграть.
Он извлек клыки и поцеловал ее в шею, чтобы убрать следы от укуса.
Она улыбнулась ему. В ее ярких глазах еще плескались жажда и желание, которое он разжег, питаясь ею. Сны, начавшиеся этой ночью, должны воплотиться в реальности.
– Я думаю, – сказала она мягко, забирая его руки в свои и посылая тепло жизни в его плоть, – что мы должны пойти наверх и принять ванну.
– Если только к купанию будет прилагаться секс… На самом деле мне все равно.
Она рассмеялась. Богатый хриплый звук прокатился через его чувства и разжег голод самого разного свойства.
– Вы, вампиры, такие ненасытные!
– Думаю, это марка, которую надо держать.
Она усмехнулась и потащила его в туннель. Быстро, назад, через коллекторы в ее квартиру. Набрать ванну не заняло много времени. В ароматной воде они смыли грязь и кровь друг с друга.
Когда она прислонилась к бортику ванны, он взял ее ногу и мягко помассировал стопы.
– Так что, – сказала она наконец, – вы проделали весь путь из Сиднея только из любопытства увидеть меня лично?
– Сегодня вечером снов было недостаточно.
– Вы знаете, что надо сказать, даже если это неправда?
Она передвинулась, освободив ногу из его рук, и провела своими руками по его животу, наполняя тело теплом и жизнью. Многие вампиры не могли выдержать прикосновений, другие брали кровь, в которой они нуждались, при минимально возможном контакте. Он не был одним из них, вот почему всегда старался получить то, что хотел, занимаясь любовью. Кровь могла поддержать его жизнь, но это был физический контакт и тепло другого, которое питало его душу. И это делало усилия прохождения через темноту и одиночество чем-то меньшим, нежели борьба. Даже безэмоциональный контакт был лучше, чем ничего.
Однако он и Райли не были лишены эмоций.
Ее тело скользило вслед за руками по его телу, затем она легла на него. Ее полная грудь прижалась к его груди, а ее сердце билось, как попавшая в ловушку птица. Ее желание обвивалось вокруг него, столь же вкусное и теплое, как эликсир ее крови.
Она подняла влажную руку и легко провела пальцем по его губам. Прикосновение было очень нежным и сильно возбуждающим. Потребность в крови возросла в нем столь же мощно и сильно, как желание.
– Каковы были ваши первоначальные намерения? – спросила она, поддразнивая. – Прежде чем мы были так грубо прерваны появившимися хамелеонами.
Он положил руку ей на шею сзади, слегка придерживая, потому что их губы встретились. В этом поцелуе не было нежности. Скорее, он был жестоким, заполненным всем голодом и желанием, которое было в Квинне.
– Благие намерения. – Она задыхалась, когда он наконец отпустил ее.
– Это только начало.
Он поцеловал ее в подбородок и уткнулся носом в пульсирующую жилку у основания шеи, вдыхая ее аромат – дикий мускус женщины и волка вместе со сладкой свежестью дождя в летний день. Аромат, который был уникальным, ее собственным и который он никогда не забудет, независимо от того, что произойдет между ними.
Его пальцы скользили вниз по ее телу, затем его руки обхватили ее, посылая волну воды, разбившуюся о бортик и выплеснувшуюся на плитки, когда он развернул их так, чтобы она была снизу, а он – сверху.
– Ага, контрол-фрик снова борется, – прошептала она, и веселье плескалось в ярких глазах. – Терпеть не можете сильных женщин и все такое.
– Как будто есть другой способ управлять вами, – пробормотал он, выпуская ее руки и снова соскальзывая вниз по ее телу.
Когда он нежно втянул в рот ее сосок, она мягко вздохнула, и ее тело выгнулось к нему, тихо его подгоняя.
Он дразнил ее, трогал, возбуждал, пока ее кровь не закипела, а тело не задрожало, и все, что он хотел сделать, – это похоронить себя глубоко в ней, освободиться, наполнив свою душу ее кровью и жизнью.
Но не сейчас. Не прямо сейчас…
Он чуть приподнялся и снова завладел ее губами. Его поцелуй был столь же настойчивым, как и прежде, наполненным неутомимым желанием, которое пылало между ними.
– Знаете, – она тяжело дышала, – для так называемого контрол-фрика вы проделываете слишком большую работу по взятию того, что хотите.
Он улыбнулся ей. Его цепкий взгляд бродил по ее прелестям, столь же крутым и симпатичным, как она сама.
– Не думаю, что вы оценили бы настойчивость, если бы это грозило уменьшить ваше собственное удовольствие.
– Поверьте мне, вы бы ничего не уменьшили.
Он изменил положение, так чтобы оказаться между ее ногами, и прижался к ней, поддразнивая, но не входя.
– Таким образом вы даете понять, что хотели бы, чтобы я вас взял?
Она усмехнулась:
– Если у вас нет чего-то поинтереснее, чем можно было бы заняться.
Он замедлил сердцебиение, пытаясь собраться с мыслями.
– Нет, – ответил он. – Не думаю, что есть.
С этими словами он глубоко вошел в нее. И это было великолепно, так великолепно. То, как ее тело обхватило его. Это был момент завершения и цельности, помимо обычного удовольствия, которое могло бы зародить жизнь в других, но в нем мог только ее поддерживать.
Он начал двигаться, и она двигалась вместе с ним. Ее податливое тело дрожало от нарастающего удовольствия. Он мог почувствовать ее желание и потребность, ведь скоро он попробует ее кровь, и это питало его собственную жажду большего. Он стал двигаться отчаянно, быстро, и она была здесь, с ним, принимая все, что он мог ей дать.
Она задыхалась, хватаясь за бортик ванны, чтобы удержаться, поскольку его движения становились все быстрее и резче. Наконец наслаждение захлестнуло ее, и она раскрылась полностью, издавая стоны, нарастающие по мере интенсивности оргазма. Еще один толчок – и мысли и время остановились, когда он кончил, втискиваясь в нее глубоко и сильно, теряясь в ней, а его зубы вошли в ее шею, и он наконец заполучил жизненную основу, в которой так нуждался.
Она кончила снова, ее дрожь прокатилась через его тело, ее разум заполнил его, дополняя его. Делая их единым целым.
Она принадлежала ему в снах и в жизни, и однажды, совсем скоро, она узнает об этом.
Он был уверен.
Перевод К. Федоровой
Кимберли Рэй
Укусы любви
Лучшего места для встречи с вампиром не придумаешь! Быстрая музыка в стиле ретро лилась из современной стереоустановки и сотрясала стены модного клуба на Манхэттене. В воздухе висел табачный дым. За длинной, от стены до стены, барной стойкой не было ни одного свободного места. И кругом зеркала – на высоких стенах, на полу, на потолке. По краям танцпола стояли велюровые диваны и столики из стекла и хрома. Стробирующий свет вспарывал мрак вдоль, поперек и по кругу, выхватывая из извивающейся массы то одного, то другого танцующего.
Танцпол буквально сочился декадентством и сексуальной озабоченностью. И еще дерьмом…
Я стояла у барной стойки и наблюдала за мужчиной слегка за сорок, в широких брюках и простой белой рубашке. Он подошел к двум девушкам, потягивающим «Космо». Сначала они его игнорировали, демонстративно смакуя коктейли, но чем больше он улыбался и говорил, тем больший интерес проявляли.
Сразу видно – мастер!
В повседневной жизни мастер представлялся Джеймсом Блумфилдом, агентом «Истребителей сверхъестественных существ», сокращенно ИСС, а ближе к ночи становился Джимми Блу, музыкальным продюсером. Во всяком случае, такую байку он рассказывал в клубах вроде этого.
Джеймс дни напролет скучал за письменным столом, определяя местонахождение каждого вампира – прирожденного и обращенного – и каждого оборотня – от волка до тойтерьера, – замеченного между Чайна-тауном и Гарлемом. С наступлением темноты Джимми пускал в ход свои дерьмовые байки – какие угодно, лишь бы выследить и уничтожить намеченную жертву.
Джимми – один из лучших ИСС, а по совместительству – мой босс, наставник и дядя.
Меня зовут Даниэль Блу, и я – потомственная ИСС. В XII веке мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра (пожалуй, хватит уже «пра») дедушка впервые в истории убил вампира. С тех самых пор Блу истребляют нечисть.
Жизнь члена семьи Блу как структурная формула – рождение, несчастливое детство (представьте, каково расти в гнезде суперубийц!), мучительно-болезненный подростковый возраст (боль приходит с пониманием того, что мама не председатель родительского комитета, а папа строгает осиновый кол не для того, чтобы поставить палатку), окончание школы, а потом – семейный бизнес. Я влилась в него с небольшим опозданием, потому что мечтала нарушить традицию и заняться чем-то другим. Целый год я грезила о лаврах знаменитой художницы, написала десятки картин, но не продала ни одной. Обнищав, я вернулась к родителям и вывесила белый флаг: забросила кисти и вступила в резервный отряд спецназа ИСС.
Догадываюсь, о чем вы подумали: визитка с надписью «Дани Блу, ИСС» отпугивает парней, как серебро – вампиров. Что ж, вы правы. Но некоторые вещи, например восьмисотлетняя семейная традиция, намного важнее кувыркания в постели. С особой охотой под этим подпишется девушка вроде меня, для которой секс не томные киношные стоны, розовые лепестки и клубника со сливками.
Как насчет бесцеремонности, пердежа и фразочек типа: «Давай, детка! Поработай с моим шлангом»? Увы, я не шучу. Именно так любил меня заводить мой бывший бойфренд. В самый первый раз я и впрямь завелась – после того, как, нахохотавшись, поняла: он хоть и неотесанный, но милашка. Однако романы с неотесанными милашками недолговечны. Наш продлился два года. Вообще, с парнями я сущий тормоз, поэтому всего у меня было три приятеля.
Мой первый роман начался в седьмом классе, где я просидела три года из-за непроходимой тупости в математике, и продлился до девятого. Сколько бы тот козел ни плевал на меня, я искала ему оправдание: вдруг у него повышенное слюноотделение? Не мне, мол, нос задирать, у самой хроническое неусвоение алгебры.
В старших классах у меня был Тодд, обожавший трахать девиц из группы поддержки. Но я раз сто давала ему последний шанс. Я ведь не понаслышке знала, что такое зависимость: в ту пору без «Твинкиз» и «Ореос» просто жить не могла.
Тодда сменил Райан, он же – автор фразочки про шланг.
Сейчас, в двадцать два, я готова отдохнуть от парней, романов и всего, что с ними связано. Пора проверить, чему я научилась за четыре года в отряде резервистов.
Мои лирические рассуждения резко прервали: кто-то толкнул меня в спину и я налетела на девушку с бокалом яблочного мартини.
– Сука! – прошипела она, не дав мне растянуть губы в робкой улыбке.
– Извините! – проговорили сзади заплетающимся голосом, щедро облив пивом мою вываренную джинсовую куртку.
Спешу пояснить: я отнюдь не гламурная киса. Искусством шопинга не владею и уже лет десять покупаю одну и ту же модель «ливайсов» на пуговицах. Единственная более-менее модная вещь, которую я надела в тот вечер, – рейбаны. Если честно, даже они были не стильным аксессуаром, а средством самозащиты. Видите ли, вампиры способны читать мысли и манипулировать людьми, но только если смотрят им в глаза.
Помимо суперклассных очков, я не надела ничего суперклассного – джинсы, забрызганную краской майку (памятник несбывшейся мечте), тенниски и любимую, заношенную чуть ли не до дыр куртку. Теперь от нее несло «Хайнекеном».
Не успела я прийти в себя, как меня снова толкнули. Я стряхнула с левой тенниски капли бурбона и посмотрела туда, где стоял дядя Джимми. Увы, у стойки было слишком людно, и я потеряла дядю из виду.
Да, лучшего места для встречи с вампиром не придумаешь. А вот для его убийства наверняка найдется и получше.
На письменных экзаменах для кандидатов в ИСС мне повезло, а вот практическую часть я завалила. Теоретически я знала, как орудовать осиновым колом или винтовкой «Диана 350 Магнум» с серебряными пулями, но мой глазомер, мягко сказать, подкачал.
Для практического задания меня привели в темный переулок, где прятался псевдовампир и три мягких манекена, то есть «люди». Я почти сразу врезалась в «человека» номер один, обезглавила номер два и ткнула номер три в место, которое называть не хотелось бы. Скажем так: в ближайшем будущем мягких детей у него не будет. Главная задача ИСС – истреблять нечисть во имя благополучия человечества, поэтому в моем табеле появилась жирная двойка.
К счастью, в зачет шла не только практика, но и письменная часть, а еще долгие мольбы и прошения дяди Джимми. Поставив на карту свою репутацию, он убедил руководство ИСС дать мне еще один шанс. В итоге я получила удостоверение ИСС, меня утвердили и отправили на первое убийство.
Убийство!
Я успела заполнить формуляры на социальное и медицинское страхование и даже на пенсионные отчисления, но официально еще была на испытательном сроке. Мое будущее в рядах ИСС решалось сегодня. Сейчас.
Черт подери!
Сквозь плотную толпу я протиснулась туда, где в последний раз видела дядю Джимми. Он исчез, а с ним и две женщины, которых он охмурял. Точнее, две представительницы человеческого рода, тесно связанные с вампирской общиной, как мы думали. Одна из них, по слухам, была рабыней-донором для обращенных вампиров из Сохо. Джимми хотел проверить эту наводку и выяснить, нет ли сегодня в клубе ее «господ».
Когда дядя обозначит жертву, я вступлю в игру и докажу свою профессиональную пригодность. При условии, что смогу найти дядю Джимми. После двадцати минут поисков я заметила его у дальнего конца танцпола. Дядя разговаривал с тремя женщинами; вот одна из них что-то шепнула, Джимми улыбнулся, и у меня засосало под ложечкой.
Бинго!
– Прямо за тобой, – прошипел подошедший ко мне дядя. – Парочка у входной двери.
Я хотела обернуться, но Джимми предупредил:
– Не спеши. Зачем ему знать, что мы за ним охотимся?
Я вдохнула поглубже, чтобы унять бешеный стук сердца, и как ни в чем не бывало обернулась. Мой взгляд скользнул по залу и ненадолго остановился на той самой парочке.
У него темные, стоящие дыбом волосы, широкие черные брюки, черная же обтягивающая рубашка и голодный взгляд. В устремленных на роскошную блондинку глазах таился хищный огонек.
Я смотрела на него как завороженная.
– Да, это он. – Джимми словно прочел мои мысли. – Подходишь, вонзаешь кол в сердце и уходишь. Все элементарно.
Да, конечно, – для снайпера!
– Справишься! – Дядя ободряюще стиснул мое плечо. – Ты же Блу!
Вот счастье-то.
Прочь малодушие! Я действительно счастлива. У меня почетная миссия – я спасаю человечество. Увы, в паре с другой, я – полная рохля и размазня. В детстве я таскала домой всех брошенных щенков и котят, а в первом классе рыдала, когда учительница читала «Старого Брехуна». Еще я до смерти боюсь пауков и смотрю фильмы ужасов с закрытыми глазами. Разумеется, я понимала, что намеченный объект искусал тысячи невинных людей по всему миру, сотни его жертв умерли от кровопотери, но своими глазами преступлений не видела. Сейчас он лишь пожирал глазами свою роскошную спутницу, а это еще не преступление. Никакого хаоса и смертоубийств. Тем не менее мне следовало его уничтожить.
– Иди! – велел дядя Джимми и толкнул меня вперед прежде, чем я озвучила мелькавшие в голове возражения.
Ни одно из них не годилось. Я должна была выполнить задание. И так полный лузер – и в школе, и с парнями, и с живописью. Одни проколы. Уж здесь я не проколюсь! Я же Блу, а значит, это – мое призвание. С миссией ИСС я непременно справлюсь. Если только… когда-нибудь разовью меткость.
Я решительно отбросила сомнения и сосредоточилась на плюсах. Да, в клубе людно, зато мой объект – не оборотень, а вампир. Поливать его пулями не придется, нужно лишь подойти к мистеру Сексуальная Озабоченность, вонзить ему кол в сердце и, самое сложное, подавить рвоту.
Ну, вперед!
Одна нога перед другой, одна перед другой… Я медленно двинулась к объекту, шагов за десять до него сунула руку под куртку, нащупала осиновый кол и аккуратно вытащила его из-за пояса. Почти у цели. Почти…
Оставалось не больше пары шагов, когда он повернул голову и взглядом пригвоздил меня к месту.
Ерунда какая-то! Рейбаны я не сняла, и вампир не мог читать мои мысли, соблазнять или контролировать. Очки делали меня совершенно неуязвимой к похоти, горевшей в карих с золотистыми крапинками глазах, и сексуальным флюидам, которые он источал. Ну или почти неуязвимой…
С романами я завязала, но это не значит, что завязала с сексом: по сексу я скучала, ждала его и очень хотела.
– Тебе что-то нужно? – Низкий бархатный голос точно озвучивал мои мысли.
Ну вот, приехали…
– Я…
Почему в самый ответственный момент я немею как рыба?! Хотя стоп! Сейчас нужны не слова, а кол, да, осиновый кол.
Не болтай и не распускай слюни, просто делай дело!
Пальцы снова сжали кол.
Он выпустил руку блондинки, и та растворилась в полумраке, сбитая с толку и одурманенная вампирским обаянием. В темном закоулке клуба мы остались вдвоем.
Мы вдвоем, громкая пульсирующая музыка и похоть… Подавив безумные мысли, я вытащила кол. Волосы на затылке встали дыбом – Джимми буравил меня взглядом и ждал. Ждал, чтобы доложить начальству, которое решало мою судьбу. Справлюсь или снова облажаюсь?
Внезапно словно кто-то нажал на ускоренную перемотку. Вроде только что целилась ему в сердце, а теперь его сексапильное тело прижимается к моему.
