Текст книги "Сумасшедший дом (ЛП)"
Автор книги: Лили Вайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Кровь омывала всё от белых стен и чёрно-белой узорной мебели, раскиданной по всей комнате. Всё это, похоже, обрызгивалось кровью с того места, где на бежевом ковре лежало изогнутое, раздробленное и искажённое тело молодого парня. На нём не было рубашки, а плоть на его груди была порезана и вспорота. Его ноги были изогнуты в обратную сторону, сломанные до такой степени, что если бы он и остался жив, то никогда бы не смог снова ходить.
– Мисс Саттон? ― в этот раз мимо меня проплыл голос Джереми. Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни слова. Я была погружена в этот снимок, погружена в ужас и насилие, изображённые на нём.
Опасаясь за мою реакцию, Даин накрыл снимок первой фотографией, которую показал мне, тем самым выводя меня из транса, который вызвал второй снимок.
Моё тело на стуле повернули, и следующее, что я увидела, были голубые глаза Джереми.
– Вы в порядке? ― он пощупал пульс на моём горле и щёлкнул пальцами перед моим лицом.
– Это сделала я? ― медленно сказала я, прошептав вопрос, едва в состоянии сформировать слова, слетевшие с моего языка, неуверенная, хочу ли знать ответ на него.
– Я не знаю, мисс Саттон. Вы помните, что делали это? ― осторожно подстегнул меня Джереми своим вопросом, и я не могла винить его за непонимание того, что изображено на фотографии. Я и сама не понимала, но, как зафиксировала камера, я была там и лично всё видела.
Слёзы скатились по моим щекам, и моя нижняя губа задрожала от эмоции, которую я не распознала.
– Мне так не кажется.
Внезапно, передо мной на коленях оказался уже Даин. Когда он приблизился, Джереми любезно отошёл, и меня успокоило близкое присутствие моего брата.
– Ты будешь в порядке, проходя через это, малыш? Мы можем подождать...
– Нет. Я хочу начать сеанс сейчас, пока память свежа. ― перебил Джереми.
Лицо Даина было искажено от гнева, но снова смягчилось, когда он посмотрел на меня.
– Ты справишься с этим, Алекс?
– Да. ― произнесла я слова, как робот, на автомате. Я не произнесла это иначе, потому что действительно чувствовала себя готовой продолжать. На это были мои собственные причины, суть этих причин была в том, чтобы избегать Джо. Я не рассказала мужчинам эту правду исключительно потому, что я знала, что они никогда не поверят мне.
Устремив взгляд на доктора Хатчинсона, я нехотя заявила,
– Я готова.
С одним торжественным кивком он протянул руку и взял мою, чтобы помочь мне встать. Дав мне пару минут попрощаться с Даином, он вывел меня из комнаты, прежде чем повернуться к моему брату, чтобы сказать,
– Если мы что-нибудь узнаем, мистер Саттон, я обещаю, вы узнаете об этом первым.
Даин кивнул в согласии, а затем меня повели по длинному белому коридору с мигающими лампочками над моей головой.
Я знала, что меня провожали только лишь на терапию, но почему-то страх достиг такого высокого уровня внутри меня, что казалось, будто я ходячий женский мертвец.
Глава 12
«...наша память вообще не знает никаких гарантий, а все же мы часто, гораздо чаще, чем это нужно с объективной точки зрения, считаем нужным доверять ее показаниям.»
― Зигмунд Фрейд
― На этот раз комнату для вас выбираю я, мисс Саттон. Вам это не понравится, но это необходимо для того, чтобы привести вас к определённому моменту в вашей жизни, который я хотел бы изучить.
Пересекая комнаты плавной походкой, Джереми двинулся в сторону той части комнаты, которую мне ещё не представилось увидеть. Комната была за занавеской, скрытая от глаз. Это была та комната, которая привлекла моё внимание те оба раза, когда я была здесь.
– Что за занавеской?
Он остановился на середине шага, повернувшись ко мне с выражением сочувствия в глазах.
– Комната была спроектирована, чтобы стимулировать распознавание. Она создана так, чтобы напомнить фото, на которое вы недавно смотрели. Я не буду вам врать и говорить, что будет легко, но я буду с вами на каждом этапе. Если вы сможете довериться мне, сможете пройти через это.
– Что если это не сработает?
Не обращая внимания на мой вопрос, он потянул занавеску в сторону, и я ахнула, увидев размер помещения, скрывавшийся за занавеской. Занавеска была не более, чем дверью. Я пошатнулась, когда подошла к помещению.
Схватив мою слегка дрожащую руку в свою, Джереми потянул меня через дверь в зону, напоминающую гостиную, которую я видела на фото.
– Прежде чем мы начнём, я всё вам покажу. Здесь три комнаты: гостиная, в которой вы находитесь, спальня, в которую ведёт эта дверь, и ванная, примыкающая к спальне. Всё в этом помещении подобрано так, чтобы соответствовать фотографии места преступления, в которой вы были обнаружены с останками Бобби Аррингтона.
– Но там была только одна фотография, ― возразила я.
Глядя на меня глазами, которые напоминали цвет летней грозы, он признался,
– Вам показали только одну фотографию. Остальные намеренно скрыли от вас. Я хочу убедиться, что то, что вы вспомните, ― результат воспоминаний, а не простой суггестии (прим. Переводчика ― психологическое воздействие на сознание человека, при котором происходит некритическое восприятие им убеждений и установок) после просмотра всех фотографий.
Я повернулась на месте, где стояла, мои ноги стали дрожащими и слабыми, когда мы начали пересекать гостиную, чтобы войти в спальню.
Его голос был мягким и успокаивающим, низкий баритон и южная интонация успокаивали меня изнутри.
– Я хочу провести сеанс в этой комнате.
Мои глаза сразу отыскали кровать, и я отшатнулась при виде её. Я не могла понять свою реакцию. Это было не что иное, как кровать, красиво облачённая в чёрные шёлковые простыни и белые подушки, накиданные на цвет полночи.
Тепло тела Джереми просочилось в мою спину, когда он подошёл ко мне сзади. Его рот был рядом с моим ухом, и я вздрогнула, почувствовав его дыхание на своей коже.
– Я буду с вами, Алекс, на каждом этапе. Эти воспоминания расскажут нам правду о том, что с вами произошло. Они могут помочь нам освободить вас или, если вы виновны в том, в чём обвиняетесь, они смогут, в первую очередь, помочь нам понять, что же заставило вас совершить преступления. Не зная, что произошло, я не в силах помочь вам.
– Я знаю. ― провалив попытку придать силу голосу, я спросила, ― Полагаю, вы хотите, чтобы я легла на кровать.
– Это то место, где терапия сработает лучше всего.
Повернувшись на каблуках, я посмотрела на него и удивилась нежности и теплоте, которую увидела в его глазах.
– Но на фото я была в гостиной...
– Да, вас сфотографировали в гостиной, ― перебил он. ― Однако, в ходе расследования выяснилось, что изначально драка возникла в спальне. Я хочу вернуть вас в самое начало.
Я слабо кивнула, изобразив понимание. По правде говоря, я понятия не имела, к чему это приведёт, понятия не имела, обрушится ли на меня моё прошлое, преследуя меня, или вовсе останется вне пределов досягаемости. Если бы мысль о том, что Джо и Эмерсон были за дверью комнаты, ожидая меня, не отпечаталось бы в моей голове, я бы отказалась от этой дневной терапии. Я бы убежала из комнаты и нашла какой-нибудь тёмный угол, чтобы спрятаться. Хотя, реальность поджидала меня в этих коридорах. Они были гораздо реальной угрозой, чем всё, что могло застрять у меня в голове.
– Вы же позаботитесь обо мне, Док? Вы будете там со мной, верно? ― мой голос умолял его ответить, что да, он проведёт меня через моё прошлое и спокойно вытащит меня из любого ожидающего меня кошмара, когда я расслаблюсь достаточно, чтобы начать вспоминать.
Нежное сжатие моей руки было его ответом.
– Ладно. Думаю, лучше не откладывать это на потом. ― медленно передвигаясь, я приблизилась к кровати, громко вздохнув, прежде чем забраться на нежный шёлк и наслаждаться ощущение мягкого матраса под простынёй. Попытавшись смягчить удушающую атмосферу в комнате, я пошутила,
– Мы, случайно, не можем переместить эту кровать в мою клетку? Или ещё лучше, почему бы мне не начать спать здесь?
У него был мягкий смех, последовавший за лёгким царапающим звуком кончика его ручки на бумаге.
– Хотел бы я выполнить вашу просьбу, мисс Саттон, но это вне моей компетенции.
Его слова озадачили меня. Я думала, что ведущий психиатр имеет абсолютную власть, когда приходит в это место.
– Вы не руководите текущими делами здесь?
– Я больше специализируюсь в консультировании, но существуют и другие доктора, которые имеют более высокую квалификацию в административных и руководящих обязанностях учреждения.
Пошарив мыслях, чтобы определить кто это мог быть, я наконец сдалась и спросила,
–Кто управляет психушкой?
Он улыбнулся мне, но улыбка была такая слабая, что не коснулась глаз.
– Доктор Али следит за управлением учреждения. ― подчеркнув последнее слово, он не напрямую отругал меня за отношение к этому месту, как к психушке. ― Если нужно принять какое-то важное решение, или необходима неотложная помощь вышедшему из-под контроля пациенту, она согласует всё со мной, прежде чем принимать решения. Но когда дело доходит до ежедневных действий, она сама все решает.
Мои глаза последовали за ним, когда он пересёк комнату и сел на одно из кресел с подголовником, которое было ближе всего к кровати. Откинувшись, он достал свои очки из переднего кармана белого халата и поместил их на переносицу. Из другого кармана он достал шприц, становившийся всё более привычным в сеансах терапии.
У меня пробудилось любопытство, и я осмелилась спросить,
– Что в шприце?
Оторвавшись от своих записей, он сохранял пустое выражение лица ― выражение, не показывающее, о чём человек думает или что чувствует, которое, как правило, носили профессионалы.
– Это смесь лёгкого успокоительного и не такого уж лёгкого стимулятора, и галлюциногена. Смеси достаточно, чтобы успокоить пациента, которому её вводят, а также её достаточно, чтобы раскрыть людей, которые больше не будут чувствовать необходимость скрываться за какими-то стенами, которые они построили вокруг себя.
– Из-за неё я чувствую, будто парю, ― призналась я.
Он засмеялся, и я поняла, что наслаждаюсь звуком его смеха, даже слишком. Что я испытываю к доктору Хатчинсу? Это не было страхом или ненавистью, которые я испытывала к Джо и Эмерсону, но это и не было доверием, которое я испытывала к Терри. С Джереми я опасалась того, что он будет делать со мной и в то же время чувствовала взволнованность от необходимости проводить с ним больше времени, чтобы узнать правду о его намерениях.
– Тогда препарат делает именно то, на что я и надеялся.
– Доктора часто используют его? ― я была полна вопросов; некоторые из них были результатом обычного любопытства, а другие были попыткой отсрочить неизбежное.
Он вздохнул.
– Вы боитесь?
– Нет.
Да, я боялась, но я была не готова признаться в этом.
– Мне просто интересно.
Поднявшись с кресла, он подошёл к кровати и медленно опускался на матрас, пока не сел рядом со мной. Он напоминал хищника, осторожно перемещающегося к своей добыче, медленно двигающегося в страхе того, что его приближение может отпугнуть то, что он выбрал на ужин.
– Оба препарата широко используются в моей практике. Один по очевидным причинам: чтобы успокоить беспокойного или буйного пациента. Другой в некотором роде экспериментальный, но протестирован в достаточной степени, чтобы одобрить его использование. В результате данного аппарата был достигнут значительный прогресс в лечении больных ПТСР, однако основной спектр его преимуществ ещё не до конца понятен.
– Так я подопытный кролик? ― мне не понравилось, что его лицо приняло хмурый вид из-за этого вопроса.
– В некотором роде. Не буду вам врать и скажу, что это распространённая форма терапии. Хотя отчётливо помню, как говорил вам, что это была моя собственная идея, когда мы только начали. Кстати говоря, болтушка, вы готовы приступить?
– Я оттягиваю неизбежное, да?
Он снова засмеялся.
– Ладно. ― протянув ему руку, я предоставила доступ к своим венам, и стиснула зубы, ожидая знакомое щипание из-за укола. Всё случилось быстро, как всегда, и я была благодарна, что Джереми был столь нежным, когда был добрым.
Откинувшись на подушки, я закрыла глаза и выдохнула, когда парящее чувство мгновенно поглотило меня. Сидя на вершине того, что ощущалось, как облака, я не удержалась от хихиканья, вырвавшегося из меня, поскольку мой разум будто растворялся в моей голове. Я знала, что Джереми сидел, наблюдая за каждым моим движением и за поведением, но я не принимала во внимание и не чувствовала стыд от того, как препарат повлиял на меня и какую реакцию у меня он вызвал. Это было восхитительно, по моим мышцам медленно покатилось тепло, устраняя узлы и спазмы, чувствующиеся, как тяжёлые камни. Моя постоянная напряжённость и страх на краткое мгновение времени отошли на второй план, и я улыбнулась.
Жизнь не так уж плоха под влиянием такого замечательного препарата.
– Эй, Док... ― я не знаю, сказала ли я это вслух или же мои губы смогли образовать слова из звуков. Должно быть, так и есть, потому что Джереми быстро ответил.
– Да, мисс Саттон?
Глубже погрузившись в мягкие подушки и простынь, я вздохнула и спросила,
– Этот препарат вызывает привыкание?
Он помолчал несколько секунд, и мне даже не надо было открывать глаза, чтобы убедиться, что у него было задумчивое выражение лица.
– Думаю, может, если применять его неправильно. Но дозы, которую я назначил, и частоты его применения не достаточно, чтобы вызвать привыкание у вашего тела.
– Что насчёт моего рассудка? Честно говоря, Док, мне нравится этот препарат. Я чувствую, будто могу взмахнуть руками и улететь подальше от всего этого. Он, как жидкое счастье. Это то, что чувствую наркоманы?
– Полагаю, когда они принимают наркотики, то да. Однако, этот препарат не оставит мучительную тягу, как только исчезнет из вашего организма.
Между нами повисла тяжёлая тишина, но в ней не было напряжения и тревожности, которые обычно присутствовали. Отсутствие этого я перевела на счёт препарата.
– Эй, Док?
– Да, мисс Саттон?
Воспользовавшись возможностью момента, когда мне было наплевать, поверит он мне или нет, я выразила беспокойство, которое мне было слишком страшно признать за последние несколько дней.
– Вы знаете, что Джо и Эмерсон насилуют пациенток ночью? Они предупредили меня, что если я что-нибудь скажу, то получу такой разряд тока, что забуду произошедшее. Такой, что я бы забыла обо всём. Я уверена, что если вы спросите других женщин, они расскажут вам. Кроме Эрин. Вчера она получила разряд тока.
Плотная и тяжёлая тишина легла на комнату, как тяжёлое одеяло, но мне было всё равно. Ощущение парения было слишком приятным, и я смогла проигнорировать всё беспокойство, которое должна была чувствовать от того, что рассказала правду.
– Я займусь этим, Алекс. Сейчас я хочу, чтобы вы думали только о далёком прошлом. Обсуждение любых других вопросов может разрушить то, что мы надеемся достичь.
Я кивнула, довольная тем, что он не назвал меня полной лгуньей из-за моего заявления. Всё глубже и глубже я погружалась в место, где ничто не могло испугать меня или причинить боль. К моменту, когда, могу поклясться, я смогла заснуть, я услышала мрачный шепот Джереми,
– Я обещаю вам, Алекс, ни один мужчина не прикоснётся к вам под моим наблюдением.
Я на самом деле не понимала, что он говорит, но по каким-то причинам из-за его слов я чувствовала себя в безопасности.
– Начнём.
Глава 13
«Я бы хотел лечь у ваших ног и умереть в ваших объятиях»
― Вольтер.
― Я не уверена насчёт этого, Бобби. Что, если нас поймают? Ты знаешь, что моя тётя в последнее время говорит мне возвращаться домой вовремя. Что, если твои родители приедут раньше?
– Заткнись, Алекс. Я так устал от твоего постоянного беспокойства. ― обернув свои руки вокруг меня, он крепко прижал меня к своему телу, его возбуждение виднелось из-под штанов. ― Никто не поймает нас. Твоя тётя думает, что ты осталась ночевать у Шайенн, а мои родители в пути на Багамы на чёртовой яхте. Сомневаюсь, что они могут передумать и внезапно вернуться домой.
– Они могут послать кого-то проверить тебя.
По правде говоря, я была обеспокоена не тем, что они поймают нас. Скорее, больше тем, что не поймают. На протяжении нескольких месяцев Бобби давил на меня, заставляя делать вещи, которые я не хотела совершать; странные приёмчики в сексе, которые я не находила романтичными или забавными. Я всё ещё стеснялась своей наготы, всё ещё пыталась понять свои мысли и эмоции, чтобы разобраться в вещах, которые Бобби заставлял делать моё тело.
– Пульс повысился, Алекс. Где мы?
Джереми возник рядом с местом, где стояли Бобби и я. Всякий раз, когда его образ внезапно появлялся, было такое чувство, будто останавливалось время. Бобби был не более, чем неподвижной статуей, держащей меня в каменной хватке.
– У Бобби. Он хочет провести со мной ночь.
– Понятно. Тогда мы там, где и хотели быть. Продолжайте. ― его образ развеялся мимолётным ветерком, и я осталась одна, отдавшись сцене на крыльце дома Бобби.
– Я не уверена насчёт этого. Что, если соседи или кто-то ещё наблюдает? У меня будут большие неприятности, и если мой брат узнает...
Его рот оказался на моём прежде, чем я смогла закончить предложение. Его губы, мягкие и тёплые, двигались с нежностью любящего парня, но ещё с нуждой и дикостью мужчины, изголодавшегося по сексуальной разрядке. Руки сжимали мои бёдра, крепче притягивая меня к его эрекции. Я ахнула, а он воспользовался возможностью исследовать мой рот своим языком, крадя страх и беспокойство из моих мыслей и дыхание из моих лёгких.
Ловкие пальцы исследовали мои бёдра и кусочек кожи между моим холмиком и пупком. Они мягко кружили по такой чувствительной зоне ― идеально синхронные и совпадающие с движением его языка в моем рту. Я покорилась в мгновение ока, мои колени подогнулись, когда я ухватилась за его плечи в качестве поддержки.
Я застонала, когда он отстранился, мои веки стали тяжёлыми, а сердце быстро отбивало стаккато в груди.
Его глаза блеснули с озорством, когда он посмотрел на меня.
– У меня для тебя сюрприз. Это подарок, который я купил специально для тебя.
Удивление пронзило меня, будто острый край стрелы, обжигая моё сердце жаром своей быстроты. За этим последовала теплота, и я ласково улыбнулась Бобби, радостная от того, что он купил что-то для меня. Это был первый раз, когда он подарил меня что-то, что имело бы реальную значимость. Даже на мой день рождения и Рождество, которые мы провели вместе, я никогда не получала ничего более, чем конфеты и быстрые, похотливые трахи.
– Правда? Я хочу увидеть! ― мой голос был на две октавы выше обычного, звук резал слух даже мне. Откашлявшись, я смущённо отвела взгляд. Бобби засмеялся и приподнял моё лицо, чтобы я посмотрела на него.
– Я сохраню его на потом. Ты полюбишь его. Обещаю.
Его рука отпустила моё лицо и переместилась, чтобы открыть входную дверь. Я заглянула внутрь и не смогла скрыть восторга от дома его родителей. Шагнув в большой парадный холл, я взглянула на чёрную люстру с чёрными драгоценностями и бусами, которые изящно свешивались с железного каркаса. Огромный дом был оформлен по современному вкусу миссис Аррингтон, я знала, что каждая комната была выполнена в чётких, ровных линиях с малым добавлением цвета, кроме сочетания чёрного, белого, серого и красного. Это был превосходный дом, оформленный со вкусом, так сильно отличающийся от маленького загородного коттеджа, в котором я жила с тётей.
Дверь хлопнула позади меня, я повернулась и увидела Бобби, прислонившегося к стене и наблюдающего за мной страстным взглядом, поджав полные губы, которые соблазняли не только словами, но и лаской, и теплом. Однако, быстрая дрожь пробежала по моему позвоночнику, когда я подумала о сильных укусах зубов, скрывающихся за мягкими подушечками губ.
– У нас есть час до того, как стемнеет. Что хочешь поделать? ― его мягкие зелёные глаза изучали моё лицо, и было легко поверить в то, что его действительно волновало, чего я хочу. В большинстве случаев наши занятия ограничивались вещами, которые он находил увлекательными или интересными. Тёмные места и необычные извращения, это было тем, что его интересовало. Я была беспомощным очевидцем, иногда даже беспомощной жертвой его занятий и хобби.
Осмотрев дом, я не смогла придумать достаточное количество мест, где в этих стенах будет весело, но я заметила бассейн снаружи и поинтересовалась, несмотря на прохладный воздух, есть ли там джакузи, прикреплённая к нему, чтобы согреть нас.
– Мы могли бы поплавать.
Его губы расплылись в зверином оскале, и он подмигнул.
– Купание нагишом? Звучит весело. ― Шагнув ко мне, он сделал целое шоу из попытки притянуть меня в свои объятия, несмотря на то, что я сделала шаг в сторону, чтобы свободно обойти его. ― Иди сюда, красавица.
Я осторожно отступила назад, держа его в пределах моей видимости, но на расстоянии вытянутой руки.
– Я подразумевала купальники, Бобби.
Надувшись, он подмигнул и сказал,
– А у меня нет купальника.
Я засмеялась на его нелепый ответ.
– Это твой дом. Думаю, ты сможешь найти свой купальник, запрятанный где-то в твоей комнате.
Он покачал головой, направив на меня свой хищный взгляд.
– Боюсь, что нет. ― Его рот скривился в похотливой улыбке, и он вновь ринулся ко мне. Я нырнула за диван, чуть не попавшись. Он зарычал от досады, и я унеслась в игривом беге по огромному пространству, сохраняя между нами мебель и дистанцию.
Запыхавшись, я громко рассмеялась, прежде чем сказать,
– Ладно! Я не хочу плавать! Что ещё делать в этом месте?
– Иди сюда. ― Стоя в середине комнаты, он прекратил преследовать меня по всему помещению.
Я отрицательно покачала головой, опустив подбородок и взглянув на него из-под ресниц.
– Нет.
Указав на пол перед ним, он понизил голос до грозного рокота и потребовал,
– Иди сюда сейчас же, красавица. ― Каждое слово гипнотизировало, слетая с его губ идеальной формы в такой формальной и властной манере. Было очевидно, что он воспитывался в деньгах и с привилегиями, как когда-то я, пока весь мой мир не перевернулся с ног на голову.
– Что я говорил, Алекс? ― он снова оскалился и сузил брови в попытке казаться суровым. ― Мне придётся отшлёпать тебя, если ты не послушаешься.
Я застыла. Если это когда-то и было лёгким юмором, который я поддерживала, то теперь отказ от этого приведёт к нанесению вреда. Он шлёпал меня и раньше, после этого я была не в состоянии сидеть прямо в течение нескольких дней. Я знала, что парочки игрались в наказания и рабство. Этой тенденцией увлекались и другие ученики нашей школы, но я не верила, что должно быть так больно, как это делал Бобби.
Подчинившись, зная о том, что он причинит мне вред, если я продолжу отказываться, я сделала шаг в его сторону, мои руки сжались в кулаки, а плечи опадали с каждым последующим шагом. Когда я оказалась в пределах досягаемости, он набросился на меня, схватив за плечо и повернув так, что он прижимался своей грудью к моей спине, а его губы к моему уху.
– Алекс? Вы в порядке? Я с вами.
Фантом Джереми оказался передо мной, появившись из воздуха наготове с ручкой и блокнотом.
– Я боюсь, ― призналась я, мой голос дрожал от бури ужасающих эмоций, начавших распространяться по моему телу.
В это мгновение воспоминание и реальность смешались воедино. Я была охвачена ужасом от иллюзии дома Бобби и реальностью, что меня затолкают в другое место с жестоким и причиняющим боль человеком, когда выдернут из этого воспоминания.
– Я боюсь, док. ― Он, наверно, подумал, что я боялась только воспоминания, но в глубине души я понимала, что говорила обо всей своей жизни.
– Я с вами. Вам нужно успокоиться. Ваши жизненные показатели не в порядке, а я не хочу вытаскивать вас оттуда, где нам необходимо находиться. Ничто не может причинить вам вред. Это всё в вашей голов. Запомните это, хорошо?
Я кивнула, сделала глубокий вдох, и когда моё сердце прекратило биться об рёбра, он снова исчез, позволяя времени возобновиться.
– Молодец, но мне не нравится тот факт, что мне пришлось повторять дважды. ― Его хватка ужесточилась, и я пискнула. Я вновь почувствовала, как он увеличился в размере, почувствовала его возбуждение от того, что он причинил мне пусть даже немного боли. Развернув меня к себе лицом, Бобби сжал мои щёки пальцами своей руки. ― Следуй за мной в мою комнату и не спорь.
И почему я терплю это? Почему остаюсь с кем-то, кто пугает меня больше, чем возбуждает? Сначала с Бобби было так легко и беззаботно. Когда мы только начали встречаться, он был абсолютным джентльменом. Даже мой сверхопекающий брат не смог найти в Бобби недостатков. Он происходил из богатой семьи, у него были одни «А» (прим. 5-ки) в школе, он был на пути к тому, чтобы достичь чего-то в жизни, и обращался со мной, как с золотом.
Постепенно наши отношения превратились из беззаботных в хаотичные. Всё началось с его настойчивости заняться сексом. Я была глупа и думала, что если другие девочки делали это, то и я должна. У него не заняло много времени, чтобы лишить меня девственности, и, честно говоря, всё было не так уж плохо в первые несколько месяцев, когда у нас была половая активность.
После смерти моих родителей и после того, как я оправилась достаточно, чтобы покинуть больницу, всё изменилось.
Даина никогда не было рядом, чтобы приглядывать за мной, а моя тётя была так занята своей работой, что верила в то, что я была самостоятельным ребёнком, который уже вырос и ему нужно только необходимое, пока я не выпущусь. Я не могу винить её; у неё никогда не было детей. Она была не в силах понять, что девушке моего возраста нужна мать.
Бобби пользовался преимуществом моей новообретённой свободы, всё время требуя меня после школы. Я редко виделась со своими друзьями, но всё же использовала их, как предлог, чтобы уходить из дома как можно чаще.
Послушно следуя за ним, я волочила свои ноги по голым деревянным полам коридоров, старательно идя в ногу с ним, когда он вёл меня в свою комнату. Тревога росла во мне с каждым шагом. Я знала, что он собирается сделать, потому что Бобби делал это и раньше. Ему было плевать, кричала я или плакала. По правде говоря, ему это даже нравилось.
Широко распахнув дверь, он повернулся, чтобы позволить мне пройти. Его глаза были полны наказания, которое он осуществит на мне, а его штаны вздулись и туго натянулись из-за возбуждённого члена. Закусив губу, я сделала шаг вперёд, хотя каждый инстинкт во мне говорил бежать из этого дома и никогда не оглядываться.
Но чем это обернётся для меня в школе?
В глазах всего класса мы были завидной парой. Если я порву с ним, если отвергну Бобби и всё, что его окружает, мои друзья буду избегать меня, я больше не буду частью компании и буду бродить, незащищённая, как дети, которым по собственным причинам не удалось приспособиться к назначенной роли.
Дверь позади меня закрылась с тихим щелчком. Когда я повернулась посмотреть в сторону двери, Бобби небрежно облокотился на неё с кривой улыбкой, украшающей его лицо. Выражение его лица смягчилось, прежде чем он наконец сказал:
– Ты знаешь, что делать. Почему ты смотришь на меня, ожидая распоряжений?
Я ненавидела это... ненавидела тенденцию, которая распространялась по школе благодаря подростковым гормонам и отсутствию самоконтроля. Каждый парень считал себя тем, кто каким-то образом превосходит девушек ― по крайней мере, сексуально. На детей повлияли истории о «собственности», видео и другие материалы, в которых обсуждался образ жизни Доминанта и сабмиссив, и это стало нормой. Единственная проблема в том, что большинство детей были слишком молоды, чтобы понять разницу между сексуальными забавами и полным издевательством, и в данный момент у Бобби и меня было именно это ― издевательство. Он не знал границ между взаимным согласием и насилием, и я не знала, когда смогу сказать ему «нет» или вовсе уйти.
– Я не хочу этого делать, Бобби. Не сейчас, ― шагнув вперёд, мне показалось, что я увидела огромную тень, быстро пересекающую одно из его больших панорамных окон снаружи. Я повернулась, чтобы посмотреть, проходил кто-то или что-то мимо, но там ничего не было. Отбросив эту мысль, подумав, что это ничего более, чем моё собственное отражение в стекле, я не повернулась к Бобби в тот момент, когда он приближался ко мне.
Его рука обернулась вокруг моей шеи, сжавшись, когда его большой палец поднял мой подбородок, заставив смотреть ему лицо.
– Сделай это, иначе... ― он высунул свой розовый язык, чтобы облизнуть нижнюю губу, и ухмыльнулся так, что на одной щеке появилась ямочка. Его глаза блестели ложным чувством власти, которую он приобрёл, обращаясь со мной таким образом, и, как обычно, я подчинилась ему в попытке угодить. Я не могла отказаться от моей любви к Бобби, но я была слишком молода, чтобы понимать разницу между любовными и созависимыми отношениями.
– Хорошо. ― застенчиво улыбнувшись, я начала расстёгивать мою рубашку. Его лицо наклонилось, и он улыбнулся тому, что большая часть кожи обнажилась. Отпустив моё лицо, он отошёл назад, чтобы прислониться к двери.
Он сделал жест рукой, пока говорил,
– Ты знаешь, как мне нравится.
Установив между нами дистанцию, я осторожно шагнула назад, соблазнительно покачивая бёдрами, пока снимала рубашку. Моя серая плиссированная юбка была следующей, грубый материал соскользнул по моим ногам, образовав кучу на полу.
Периферийным зрением я увидела ещё одну тень, пересекающую окно. Солнце начало садиться, и его лучи резали глаз. Тень стала более примечательной, вызвав вспышку света и обратив внимание Бобби на ту сторону его комнаты.
– Что, чёрт возьми, это было? ― задал он вопрос, который был адресован больше ему, чем мне. Повернувшись, чтобы взглянуть на меня, он быстро сказал, ― Никуда не уходи. ― Бобби вышел из комнаты и пошел проверять дом прежде, чем у меня появилась возможность ответить.
– Вы можете продолжать? Вы перестали говорить.
Джереми сидел на краю кровати, его ручка лежала на блокноте, а очки надёжно обосновались на глазах. Он изучал моё лицо, ожидая ответа, и я попыталась скрыть от него свою наготу, прежде чем вздохнуть от понимая того, что он не мог видеть то же, что и я.
– Ничего не происходит. Он вышел из комнаты.
– В данный момент вы боитесь? Я пытаюсь понять изменения в ваших жизненных показателях. ― никаких эмоций в голосе. Это были просто слова, сказанные учёным, который изучал свой объект.
– Я не боюсь. Я злюсь. ― если не спрашивать напрямую, то я никогда не выходило определить разницу между эмоциями. Однако, теперь, когда я вынуждена обратить внимание на то, что я чувствую, я была ошеломлена ненавистью внутри меня по отношению к Бобби.