Текст книги "Сумасшедший дом (ЛП)"
Автор книги: Лили Вайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Схватив папку со стола, он открыл её, взял один листок бумаги и внимательно просмотрел его. Через несколько секунд он положил его обратно в папку и вернул своё внимание на меня.
– Вы были здесь целый год. Ваш брат навещал вас раз в неделю c тех пор, как вы прибыли сюда, и вы уже встречались с прошлым психиатром, доктором Кепплер, пятьдесят восемь раз. Вы помните что-нибудь из этого?
– Нет… да. Я помню Даина. Но он приходил ежедневно, а не раз в неделю. Он приходил сюда каждый день с тех пор, как я очнулась в этом месте, иногда даже два раза в день.
Доктор Хатчинс покачал головой.
– Я сожалею, мисс Саттон. По какой-то причине ваша долговременная память не обрабатывала информацию так, как должна была. Только в прошлом месяце появились признаки улучшения. Поэтому вы помните прошлый месяц, имена и лица сотрудников этой лечебницы. Вы помните доктора Кепплер?
Я попыталась вспомнить, отчаянно пытаясь представить себе черты человека, с которым встречалась пятьдесят восемь раз.
– У него были светлые волосы?
Доктор Хатчинс рассмеялся.
– То, что от них осталось – да. Он облысел сверху, но те, что остались, были светлыми. Помните ещё что-нибудь о нём?
В голове возникли какие-то образы, и я сморщила нос при воспоминании о непонятном и неприятном запахе.
– Когда он говорил, от него странно пахло. Я помню, что отодвигалась от него, но я не помню, что это был за запах или почему он мне не нравился.
Он снова засмеялся, кивая головой в знак согласия.
– Да, от него неприятно пахло. Он был алкоголиком, поэтому больше не является психиатром Стейтем. – Его кресло скрипнуло, когда он откинулся назад и стал барабанить пальцем по подбородку. Под его непоколебимым взглядом мне стало неуютно, и я взглянула на настенные часы, которые тикали каждую секунду.
– Я собираюсь пересмотреть ваши предписания лекарств сегодня днём, вы также будете видеть меня то тут, то там по всему отделению, так как я буду наблюдать за пациентами. Пожалуйста, постарайся не беспокоится из-за моего присутствия и не позволяйте этому повлиять на ваше обычное поведение. Ваши лекарства, вероятно, изменятся, потому что я не разделяю мнения, что накачивать вас наркотиками и держать в постоянном оцепенении в ваших же интересах. Надеюсь, однажды, когда тучи начнут рассеиваться в вашей голове, мы добьёмся прогресса в том, чтобы вы смогли вспомнить прошлые события вашей жизни. Вам все подходит?
– А у меня есть выбор?
Он смеялся, пока снимал очки и протирал линзы салфеткой из диспенсера на столе.
– Вы очень проницательны. Нет. Выбора нет. Также у вас нет выбора в том, что вы будете принимать участие во встречах со мной в ближайшие недели. Есть один вариант, однако, есть и одна вещь, которую вы должны знать об этом заведении: никто не покинет это место, пока я не разрешу им. Если вы будете работать со мной, и я увижу, что вы больше не страдаете психическими заболеваниями, которые привели вас к обвинениям в преступлениях, то я отправлю вас домой. Если вы будете хулиганить или сопротивляться терапиям и медикаментозному лечению, тогда останетесь здесь, пока не научитесь себя вести, даже если это будет означать, что вы останетесь здесь на всю жизнь. Поэтому, ваше поведение – ваш выбор,– сделав паузу, он позволил мне привыкнуть к этой пикантной новости, прежде чем добавить: – Я планирую начать ваше лечение, как только закончу с обследованием остальных пациентов в отделении.
– Недели? Сколько времени я буду оставаться здесь? Если я иду на поправку, не должны ли меня освободить?
С суровым выражением лица, он пристально посмотрел на меня, его взгляд раскалил мою кожу.
– Если вы идёте на поправку, то вас будут судить за преступления. Вы были непригодны для того, чтобы предстать перед судом и представляли опасность для себя и других людей. Единственная причина, по которой вы не заперты в тюремной камере смертников – ваша психическая неуравновешенность.
Я не смогла сдержать свой гнев.
– Я никого не убивала! Я даже не знаю, кто эти мужчины…
– Не повышайте на меня голос, мисс Саттон. Я и так зашёл слишком далеко, что позволил вам эти заскоки в поведении, но я начинаю уставать от вашего неповиновения. До тех пор, пока вы под моей опекой, вы научитесь контролировать свои выплески эмоций, иначе вас будут сдерживать и физически, и химически, если это будет необходимо.
– Вы имеете в виду, с помощью лекарств. Вы накачаете меня до такой степени, что я не смогу сопротивляться.
– Если потребуется. Как я уже говорил, я не поклонник этого вида сдерживания, но в определённых случаях это неизбежно.
Встав с кресла, он обогнул стол, чтобы встать передо мной. Я вытянула шею, чтобы посмотреть на него, мои мышцы болезненно напряглись от злости и отказа признавать, что я совершила любую из тех вещей, за которые была обвинена. Но так было до того, как он приблизился ко мне, а запах его одеколона донесся до моего носа – нечто завораживающее и экзотическое, мужественное и землистое. Я вздрогнула от его запаха, отвела от него взгляд и сжала руки на коленях так, что мои короткие ногти впились мне в кожу.
– Посмотрите на меня, мисс Саттон.
Я сделала так, как мне было сказано, потому что не было смысла сопротивляться. Клубок понимания медленно проник в мои мысли, и я осознала ужасные обстоятельства этого места, тщетность и мучительную правду, что я находилось под их контролем. Любой намёк на сопротивление, и мне бы дали дозу лекарств, а потом я бы просто пускала на себя слюни до тех пор, пока не начала бы одобряюще кивать на все страшные вещи, которые они запланировали. Они лишали тебя твоей силы, твоего голоса, всей твоей жизни, и заменили это зданием, подразумевающим лечебницу для сумасшедших.
– Так как вы – мой пациент, то находитесь под моим контролем и также под моей защитой. Я, в любом случае, не наврежу вам. Моя единственная задача – помочь. Однако, любое сопротивление с вашей стороны будет встречено с соответствующим принуждением. Вы понимаете?
– Да, сэр. – выплюнула я, злясь на то, что за меня отвечает человек, которого я даже не знаю.
– Хорошая девочка, – отступив, он предложил мне руку. Я отказалась от неё, и он пожал плечами, убрав руку обратно.
– Терри ждёт вас в коридоре. Наш сеанс закончился, и вас отведут на встречу с братом.
Я встала, отказываясь смотреть ему в глаза, когда пересекала комнату в сторону двери. Когда я открыла её, он окликнул меня.
– Я с нетерпением жду наших дальнейших сеансов, мисс Саттон. Уверен, что скоро увижу вас.
Пройдя через дверной проём, я почти побежала к Терри, слёзы вырвались из моих глаз, когда она закутала меня в теплые объятия. Она погладила меня по голове, тихонько подбадривая, как будто я была ребёнком.
– Ну, ну, птенчик. Я знаю, сейчас всё это пугает, но я обещаю, что скоро всё наладится.
Глава 3
«Я схожу с ума с длинными интервалами ужасного здравомыслия».
Эдгар Аллан По
Войдя в абсолютно белую комнату, я задалась вопросом, почему в этом месте дефицит цвета. Как будто все формы красоты были выброшены из этого места, оставив нас безжизненными и опустевшими, бродящими по этим комнатам среди стен, которые невозможно отличить друг от друга.
В центре комнаты стоял длинный деревянный стол, белая краска, покрывающая его, потрескалась и под ней было заметно светлое дерево. Стулья были пластиковыми. Окна – грязными и серыми, как результат металлических заслонов, покрывающих поцарапанные и мутные небьющиеся стёкла.
Заняв место за столом, я стала терпеливо ждать, когда Даин войдёт в комнату. Я знала, что он проходил обыск, чтобы убедиться, что он не принёс в комнату ничего, что я могла бы использовать для побега из этого ада, в котором заперта.
Дверь распахнулась с шипением, перед тем как захлопнуться позади высокого и широкого тела моего единственного брата. Вспыли воспоминания нашего детства, но те образы никак не совпадали со взрослым мужчиной, которым стал Даин. Одетый в пару тёмных джинсов и коричневую кожаную куртку, он с осторожностью пересёк комнату, в его голубых глаза, смотрящих на меня с вопросом, промелькнул светлый оттенок.
– Как ты себя чувствуешь, малыш?
Я ответила ему фальшивой улыбкой в попытке успокоить его сердце. Я знала, что ему нелегко видеть меня в этом месте – в таком состоянии.
– Я в порядке, – ответила я, в то время как моё маленькое тело было полностью поглощено теплом и силой его объятий. Я чувствовала себя в безопасности, прижимаясь к его груди, и на мгновение почувствовала, как будто оказалась дома. Опираясь своим подбородком на мою голову, он сжал меня крепче.
– Ты хорошо выглядишь. Лучше, чем на прошлой неделе. – Его подбородок двигался на моей голове, когда он говорил, и я с неохотой отпустила его, чтобы ответить.
– Мне страшно, Даин. Я думаю, что начинаю всё вспоминать. Я начинаю вспоминать это место, но я не знаю, почему я здесь.
Тяжело вздохнув, он жестом пригласил меня сесть за стол. Я так и сделала, смотря как он снял куртку, чтобы повесить её на стул. Рассматривая его, я заметила морщины на его лице, которые старили его. Чёрная щетина покрывала его щёки и челюсть. Тёмные круги-полумесяцы под его глазами выдавали то, как он устал. Это не тот образ, который я видела в моей голове, когда думала о нём. Он казался старше, чем тогда, когда я видела его в последний раз, как будто он шагнул в искривитель времени, который состарил его с того момента, когда я последний раз его видела.
– Они хорошо о тебе здесь заботились? – подвинув сиденье, он позволил деревянным ножкам протащиться по полу, и я почувствовала приближение дребезжащего звука, который эхом отдавался между грязно-белых стен комнаты.
Обернув руки вокруг своего тела, я поёжилась от холодного воздуха, который обильно поступал из вентиляционных отверстий в потолке.
– Наверное. Я имею в виду, из того, что я помню.
Он поморщился, но заставил изогнуться свои губы в ободрительной улыбке.
– Ну, это хорошо. Это очень хорошо. – его слова не были достаточно сильны, чтобы убедить кого-либо в их правдивости. Встреча была неловкой, и мне надоело ходить вокруг да около.
– Я вспоминаю события, Даин. Я вспоминаю дни, имена и лица. Я в состоянии вспомнить события в отделении. Сегодня я познакомилась с доктором, и он сказал мне, что есть признаки улучшения.
Даин кивнул и улыбнулся.
– Это хорошо, малыш. Надеюсь, мы выясним, что привело тебя к тому, что ты здесь. Есть хорошая вероятность, что последние четыре года вернуться к тебе, и ты сможешь в конце концов выбраться отсюда и перестроить свою жизнь.
– Но вот в чём дело, я не знаю какой была моя жизнь. Вплоть до сегодняшнего утра, когда я встретилась с доктором Хатчинсом, я думала, что была намного моложе. У меня нет воспоминаний, нет…
– Я знаю, Алекс…
– Сколько мне лет, Даин? Продолжалось ли это действительно так долго? – я боялась задать вопрос даже больше, чем боялась узнать ответ. Я не хотела верить доктору Хатчинсу в его кабинете. На самом деле, я молилась, чтобы это оказалось ложью. Но гуляя с Терри и смотря на своё мелькающее отражение в попутных окнах, я поняла, что не выгляжу как та девушка, которой я была. Я была другой. Я была кем-то, кого я не узнала.
Он ответил приглушённым голосом,
– У нас был этот разговор раньше. Много раз, на самом деле…
– Так ты когда-нибудь прекратишь его со мной?
Он вздохнул и потянулся через стол, чтобы взять мои руки.
– Если то, что сказал врач – правда, то мне больше не нужно его начинать. Он утверждал, что есть шанс, что через несколько недель я смогу задавать тебе вопросы обо всём. Есть вероятность, что я смогу помочь тебе.
– Сколько мне лет? Как долго я здесь?
– Тебе двадцать один. Ты здесь уже год. И я отвечал на этот вопрос каждый раз, когда видел тебя. Вот, что меня пугает во всём этом: они говорят, что ты делаешь успехи, и всё же есть информация, которую ты не можешь вспомнить. Я клянусь, что тебе стало хуже с тех пор, как тебя запихнули в это место.
На мои глаза навернулась влага от подавленности, слышимой в его голосе. Быстро откашлявшись, он стряхнул с себя эмоции и потянулся к папке на столе, которую я не заметила раньше.
– Каждую неделю я буду показывать тебе эти фотографии, Алекс. Ты не узнаешь их и не вспомнишь, даже если увидишь. Но я не прекращу попытки. Сейчас ты держишься за какую-то информацию, и тебе стало гораздо лучше, чем тогда, когда ты впервые «проснулась» в этом месте месяц назад…
Стекая тёплыми и влажными струйками, мои слёзы бежали по щекам, когда он говорил. Я могу сказать, что он старался держать свой голос ровным.
– Как будто всё, что связано с тем, в чём тебя обвинили, исчезает почти сразу после того, как ты об этом узнаёшь. Это пугает меня, Алекс. – качая головой, он заговорил до того, как я смогла ответить, при этом изменив тембр голоса так быстро, что у меня закружилась голова. – Доктор Хатчинс говорит, что терапия может помочь разблокировать что-то внутри тебя. Кажется, он знает, о чём говорит. Я должен был подписать разрешение, чтобы он смог приступить, но я отчаявшийся мужчина, малыш. У меня нет выбора, кроме как сделать всё от меня зависящее, чтобы помочь.
Моя нижняя губа задрожала, и меня сокрушила головокружительная волна неприятных чувств, круживших в моей голове, как вязкая и удушающая грязь. Я напрягла голову, вызвав головную боль, которая, я думала, могла раздавить мне череп. Не важно, как усердно я сосредотачивалась на прошлом, я боялась, что сказанное им окажется правдой.
Я вспомнила, что он приходил сюда раньше, и я смирилась с тем, что, просыпаясь каждый день, не понимала, где находилась, но когда я прокрутила в памяти прошлые недели, то поняла, что там нет ничего особенного. Я не помню разговоры; я помнила лица, они быстро появлялись и затухали в моей памяти. В моей голове всё было смутно, всё распадалось на части, и в этом было мало смысла. Прошлая неделя была наиболее ясная. Например, когда я поняла, что санитар Джо делал с другими пациентками, и когда я поняла, что единственный человек, кому я могу довериться – это Терри. Я не помнила многих пациентов, по крайней мере, их имена. Я видела их, но я понятия не имела, кто они.
Мои глаза проследили за движением его руки. Медленно потянувшись за папкой, он подтолкнул её, чтобы поместить между нами, и она скользнула по деревянной поверхности. Быстрым движением пальца он открыл папку, и я уставилась в улыбающееся лицо девочки, которую я едва узнала, и мальчика, которого я вообще не знала.
– Тебе знакомо это фото? – он колебался, когда задавал вопрос. Тишина, которая последовала после его слов, тягостно повисла между нами.
Я не узнала его, фактически. Я знала, что этой девочкой была я. Я всё ещё помнила те дни, когда мои волосы достигали моей спины, и у меня были печальные льдисто-голубые глаза, в которых искрилась жизнь. С улыбкой девочки, у которой в целом мире не было никого, кто бы о ней позаботился, я сияла на этом фото, но это было так или иначе неправильно. Я не могла представить, что я тогда чувствовала, но я знала, что улыбка, которую я носила, была натянутой, фальшивой, чтобы замаскировать огромную боль.
– Это я.
– И кто? Ты и кто, Алекс? – быстро спросил он. В его голосе был намёк на то, что если я узнала своё лицо на фото, то вспомнила бы что-то важное. – Ты узнаёшь мальчика, стоящего рядом с тобой?
Так же, как это было в кабинете доктора Хатчинса, слабый проблеск воспоминания промелькнул в моих мыслях, но он исчез так быстро, что я не смогла ухватиться за него. Мальчик был красивым, с очаровательной улыбкой и волнистыми каштановыми волосами, которые обрамляли его сильную квадратную челюсть. Он был молодым, но как бы я ни всматривалась в показываемую мне фотографию, я не узнала его.
– Нет. – я покачала головой, глядя на Даина с извиняющейся улыбкой. – Он… Он выглядит знакомо, но в то же время я не знаю, где бы я могла видеть его раньше. Очевидно…
Вот тогда меня осенило.
То, что однажды было сном наяву – нереальная ситуация, при которой моими собственными эмоциями овладела серьёзность – теперь превратилось в реальность, которую я не понимала. Моё сердце колотилось и моей коже стало холодно. Кровь прилила к моей голове и у меня закружилась голова, и я не могла сфокусировать зрение. Я почувствовала, как мои слёзы капают на мои щёки, но не осознавала, что проливала их.
– Алекс? Ты в порядке? – Даин был обеспокоен. Встав со стула, он обогнул стол и схватил меня за плечи, чтобы я выпрямилась. Я не заметила, что сгорбилась. Я была разочарована и отягощена уродливым понимаем того, что что-то было ужасно неправильно.
– Да, я просто…
Дверь в комнату открылась со стуком и мне даже не нужно было поднимать глаза, чтобы узнать, кто к нам присоединился. Ровный ритм его голоса был слишком особенным, чтобы сразу не узнать его.
– У вас всё хорошо? Пожалуйста, отойдите в сторону, мистер Саттон. Позвольте мне осмотреть её.
Тёмно-каштановые волосы обрамляли точёное лицо, когда он встал на колени передо мной. Тепло его руки задело мою кожу, когда два его пальца надавили на мою шею.
– У неё участился пульс. Мисс Саттон, вы меня слышите?
– Д-да…я в порядке.
Я не была в порядке. Комната закружилась вокруг Даина и доктора Хатчинса.
Доктор Хатчинс подвинул меня обратно на стуле и встал, схватив моего брата за руку. После того, как он отвёл Даина в дальний угол комнаты, он зашептал. В этом месте нет никаких секретов, и прошептанные слова всё ещё витали в воздухе.
– Я думаю, это был просто прилив адреналина. Физическая реакция, смешавшаяся с её лекарствами, это чересчур для её организма. Вдобавок, мне сказали, что она не ела этим утром. Есть вероятность, что в её крови низкий уровень сахара. Если вы не против, скажите мне, что произошло перед тем, как она ошалела.
Даин посмотрел на меня, прежде чем опустить голову и прошептать ответ доктору.
– Я показал ей фотографию Бобби Арингтона…
– Вы в своём уме? – гнев в этих словах был острый, как бритва, и я даже удивилась такому тону врача. – Она и близко не в состоянии воспринимать любые графические фотографии…
–Они не графические. – После того, как он вздохнул, чтобы обуздать свой собственный гнев, Даин объяснил, – Это просто фотография её и Бобби до того, как…
– Я вижу. – Потирая подбородок в раздумьях, доктор Хатчинс высказался, – она закончила на сегодня, Даин. Для этого ещё слишком рано, но я рад реакции, которая у неё была. Это показывает, что она становится более осведомленной о настоящем. Вследствие этого, скоро она сможет примириться с прошлым. Но всё должно быть постепенно. Её разум всё ещё не может осознать масштабы четырёх потерянных лет. Лучше всё делать медленно, если есть надежда, что мы сможем вернуть ей их назад.
Даин кивнул, бросив на меня ещё один взгляд, прежде чем пошёл от доктора в сторону стола. Я посмотрела вверх, когда он подошёл, мои глаза едва могли видеть из-за завесы слёз, которая не опускалась.
Встав на колени передо мной, он взял мою руку в свою и посмотрел мне в лицо. Другую руку он протянул, чтобы вытереть слёзы, которые не прекращали бежать по моим щекам.
– Я должен идти, малыш. Я нужен парням в участке, так что у меня нет времени сегодня. Я скоро вернусь, правда.
– Участок? – я не понимала, о чём он мне говорит.
Он так тепло улыбнулся, что на его щеках выступили ямочки, и он напомнил мне о мальчике, с которым я выросла.
– Да, малыш. Участок. Я закончил академию вскоре после несчастного случая с мамой и папой. Я стал детективом около года назад.
Это было слишком. Ничего не было так, как прежде. Я осталась стоять на месте, в то время как мир и все в нём продолжали двигаться без меня.
– Я горжусь тобой, Даин.
Погладив меня по голове, он кивнул и посмотрел вниз, чтобы скрыть тот факт, что тоже плакал. Однако, капли воды, которые падали у моих ног, показали мне правду о том, что он чувствует.
– Я знаю. – я едва услышала его ответ, который, я думаю, не имел значения. Прежде чем я успела ответить, я поднялась со стула и была зажата телом доктора Хатчинса, так как он сопровождал меня до двери. Терри стояла в пороге, взяв меня, когда мы подошли достаточно близко, чтобы она смогла дотянуться и схватить меня.
Она шла со мной по коридору, но недостаточно быстро для того, чтобы я не услышала разговор Даина и доктора Хатчинса, которые ещё находились в комнате.
– Вы думаете, терапия сработает? – спросил Даин.
Доктор Хатчинс не ответил сразу. Когда он это сделал, его слова привели меня в ужас.
– Не волнуйтесь, мистер Саттон. Я обязательно позабочусь о вашей сестре.
Глава 4
«Первое посещение сумасшедшего дома всегда шок.»
― Анна Фрейд
― Я собираюсь забрать тебя в комнату отдыха, Алекс. У тебя будет немного свободного времени, чтобы познакомиться с другими пациентами. Возможно, сегодня ты заведёшь друга или даже двух, особенно сейчас, когда ты идёшь на поправку. Не удивляйся, если каждый будет знать кто ты. И не стыдись того, что не знаешь их. Здесь у каждого человека есть свои собственные проблемы. Просто твои связаны с памятью, тогда как у них совершенно другие.
Дверь в комнату для отдыха появилась в поле зрения, когда мы завернули за угол, я медленно шла за Терри, не отвечая на то, что она мне говорила. Моё внимание сфокусировалось на коридоре, по которому мы шли. По бокам были пустые инвалидные кресла и каталки, каждая из них была оснащена ремнями, набитыми ватой, которые могли сдерживать пациента, не желавшего сотрудничать с персоналом. На некоторых были грязные простыни, и мне стало интересно, что это были за пятна, которыми было покрыто белое пространство ткани. Стены, как обычно, были потёртыми и исписанными. Большинство содержали нераспознаваемый почерк или царапины, но каждый раз можно было увидеть чёткий контур руки в хаотичных пятнах на некогда ярко-белой краске.
– Медсёстры Лиза и Лара присматривают за комнатой, так что я доверю тебя в их руки. Я нужна в медицинском «крыле» сегодня, но я увижу тебя позже вечером, чтобы дать тебе лекарства. В связи с фиаско с твоими таблетками этим утром я не доверю Джо снова давать тебе лекарства.
– Ты же знаешь, что за вещи он делает с пациентками. Он навещает их по ночам…
Похлопав меня по руке, она отмахнулась от моего замечания.
–Ну, ну. Я сильно сомневаюсь, что Джо мог совершить такой поступок. Я думаю, что твои сны и ночные кошмары добрались до тебя, красавица. Надеюсь, благодаря лечению доктора Хатчинса ты избавишься от демонов внутри тебя.
Вытянув руку перед своим телом, она толкнула качающуюся дверь и повела меня внутрь. Она отпустила её и позволила ей громко качаться позади нас. Звук пронёсся через всю большую комнату, и каждый человек обернулся, чтобы посмотреть в нашу сторону. Лица других пациентов были знакомыми, каждое походило на сон, который у меня был. Я помнила образы, но не могла вспомнить почему или, когда я их видела.
Приведя меня к столу, она жестом пригласила меня сесть в кресло рядом с женщиной примерно моего возраста. Однако, её волосы были заплетены в косички, а в её руках была кукла. Она держала куклу у груди поверх одежды, как будто это живой ребёнок, который может сосать грудь и при этом ощущать любовь.
– Джулианна?
Женщина посмотрела вверх, когда Терри заговорила, взглянув на меня лишь на мгновение, прежде чем переключить внимание на Терри.
– Привет, сестра! ― её голос был высоким и жутким; звук маленькой девочки, исходящий из уст взрослого человека. Она была милой женщиной с мягкими чертами лица и ровными белыми зубами.
– Я привела Алекс в комнату, чтобы она завела друзей. Не могла бы ты быть так любезна и составить ей компанию вместо меня?
Она закивала головой с таким энтузиазмом, что от её косичек, подпрыгивающих по сторонам, везде летали частички волос, когда она двигалась.
Терри погладила её по голове.
– Хорошая девочка. Спасибо.
Повернувшись ко мне, Терри улыбнулась и сказала,
– Я буду поблизости позже вечером, Алекс. Не волнуйся. Ты в хороших руках. Никто не навредит тебе.
Я наблюдала, как она покидала комнату, кивнув Лизе и Ларе, когда выходила.
Обе медсестры сидели на небольшом медсестринском посту в передней части комнаты, наблюдая за пациентами и записывая что-то в блокноты, которые они держали.
– Меня зовут Джулианна. А тебя?
Моя голова повернулась в её сторону и в очередной раз меня сбил с толку юношеский тон её голоса.
– Эм, меня зовут Александра, но люди зовут меня Алекс, для краткости.
Во время того, как она качала куклу руками и телом, она держала её закрыв от меня.
– Люди привыкли называть меня Джули, но я научила их не делать этого. ― Она засмеялась, и этот звук излучал детскую невинность, но взгляд в её глазах говорил мне о том, что внутри неё было что-то тёмное и тревожное.
Отчаянно нуждаясь в том, чтобы что-нибудь сказать, я произнесла,
– Хорошая у тебя кукла. У неё есть имя?
Её брови сузились, а рот вытянулся в тонкую угрюмую линию. Я попыталась отодвинуть стул от неё, но понял, что он был привинчен к полу.
– Она не кукла. Она мой ребёнок. Её зовут Сьюзи. ― отодвинув куклу от груди, она протянула её мне с больной улыбкой, размазанной на лице. ― Ребёнок плохо себя вёл и не спал по ночам, так что я съела её глаза. ― ещё одна улыбка, и я посмотрела вниз, чтобы увидеть, что глаза куклы были вырезаны из глазниц. ― Ей не понравилось, когда я съела её глаза, поэтому я дала ей новые.
Моё сердце остановилось, и у меня отвисла челюсть, когда я увидела что-то маленькое, склизкое и мокрое, засунутое в то место, где были глаза. Джулианна неистово захихикала, поразив меня этим диким звуком. Она помахала мизинцем между нашими лицами и обратила взгляд обратно на куклу. Быстро вытащив одну из слизистых масс, которые были в глазницах, она засунула её в рот, и когда она начала жевать, субстанция раздавилась.
Я почувствовала тошноту и прижала руку ко рту, чтобы меня не вырвало. Она продолжала смеяться, радуясь тому, что заставила меня физически отреагировать, чувствуя отвращение к тому, что она сделала.
– Не позволяй этой маленькой сучке добраться до тебя. Маленькая Джули ни хрена не знает о том, как убивать кого-то, кто может дать отпор.
Подпрыгнув на стуле, я посмотрела на двух высоких женщин, идентичных друг другу. У каждой были длинные тёмные волосы, густые и чёрные, как полночь или воронье крыло. Их глаза были пронзительно-зелёного цвета, достаточно светлые, чтобы казаться белыми, если не присматриваться. Они обе уставились на меня с одинаковой хитрой усмешкой, как два ненасытных охотника, которые выбрали свою жертву. У них были стройные тела под тонким синим материалом их одежды. Обе курили и держали тонкие сигареты далеко от себя, используя при этом противоположные руки.
– Не называй меня маленькой Джули! ― Джулианна подлетела со своего места в сторону женщин. С лёгкостью схватив одну из них, Джулианна завизжала и затопала по женской ноге.
– Бл*дь! ― закричала она. ― Ты заплатишь за это, маленькая сучка.
Джулианна рассмеялась.
– Тебе больно! Тебе больно!
– ДАМЫ!
Наши головы одновременно повернулись, и мы столкнулись с медсестрой Ларой. Её руки были на бёдрах, и она уставилась на нас из-под толстой оправы очков. Она была невысокой женщиной с прямыми каштановыми волосами, разделёнными прямым пробором и аккуратно завёрнутыми за уши.
– Если вы все не поцелуетесь и не помиритесь, то у меня полно фиксаторов и кляпов, чтобы позаботиться об этой проблеме. Вы уяснили?
Все женщины кивнули, близняшки продолжали смеяться, несмотря на угрозу медсестры.
– Ладно, сестра Лара. ― прокричал кто-то справа. ― Не волнуйся, крошка. Мы просто позаплетаем друг другу волосы.
Джулианна сразу отошла от группы, вернувшись на место за столом. Она прижала куклу крепче к своей груди и стала раскачиваться взад-вперёд в своём кресле.
Одна из близняшек схватила меня и потянула через небольшое расстояние комнаты до стены.
– Не беспокойся о ней. Она просто сумасшедшая малышка, которая убила свою младшую сестру, когда ей было шестнадцать. Если ты ищешь друзей, то держись поближе к нам, куколка. Мы тут главные.
Они двигались в идеальном ритме друг с другом; как будто их гены заставляли их синхронно двигаться даже тогда, когда они освободились от утроба матери, который вместе делили. Каждая затянулась сигаретой, их щёки прогибались, когда они втягивали дым в свои лёгкие. Они задержали его там на мгновение, прежде чем выдохнуть, превратив в большие тучи, которые повисли над их головами.
Та, которая стояла справа, заговорила первая.
– Меня зовут Лесли, а это моя сестра, Мишель.
– Я―я Алекс…
– Мы знаем. ― ещё одна пауза, когда они затянулись сигаретой, её кончик пылал ярко-красным от напряжения. ― Ты наш знаменитый пациент «Чёрная вдова». Они говорят, что ты ни хрена не помнишь о, ну ты знаешь…― Проведя пальцем поперёк горла, она издала щёлкающий звук. ― о том, как ты замочила своих любовников.
Я с трудом сглотнула, не уверенная в том, что мне просто сделали очень больно или я была возмущена тем фактом, что они знали, почему я здесь.
– Я ничего не знаю о том, почему я здесь. Почему вы обе здесь? ―– я не смогла сдержать раздражённый тон своего голоса. Это было не справедливо, что они знали обо мне больше, чем я о них.
Лесли засмеялась.
– Из-за того же, что и ты, у нас есть…э-э…особые привычки с мужчинами. Мы ничего плохого не делали, но государство говорит об обратном. ― Мишель засмеялась над шуткой Лесли, которая, видимо, была понятна только им. Игнорируя очевидный секрет, которым они поделились, я была удивлена, узнав, что не единственная «чёрная вдова» в психушке.
– Так вы «чёрные вдовы», а? Вы убиваете мужчин, которых любите?
Они засмеялись.
– Детка, нет…ты единственная, кто завладела этим почётным званием. Нам нравится вылавливать мужчин, накачивать их наркотой и использовать их в качестве мишени. Нет ничего более смешного, чем полу-убегающая, полу-шатающаяся по длинному полю взрослая мужская задница. ― вспомнила Мишель.
Лесли вскочила, чтобы добавить.
– Это забавно, когда они достигают опушки и думают, что в безопасности. Мы всегда выжидаем этого момента, прежде чем выстрелить. Этот способ более подходит охотникам.
Взорвавшись кудахтающим смехом, их голоса заполнили всё пространство комнаты отдыха. Люди оглянулись, и я попалась на глаза Джулианне, когда она оглядывалась вокруг, чтобы посмотреть, что это за шум. Как только она поймала меня, смотрящей на неё, она нахмурилась, прижав свою куклу ещё крепче к груди, когда встала из-за стола и отошла от нас.
Лесли обернулась, заметив, что моё внимание было сосредоточено на Джулианне. Возвратив своё внимание на меня, она сказала,
– Она какая-то чокнутая, да? Я слышала, что однажды она нянчилась со своей новорождённой сестрой, и ребёнок не затыкался, так что…
