Текст книги "Реабилитация (ЛП)"

Автор книги: Лидия Кальвано

Соавторы: Эстель Хант
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

И на этом последнем постановлении Курт встал, заканчивая разговор и вечер.

Джей Кей мог только продемонстрировать, что он умеет использовать ситуацию, и

сделал это.

– Как обычно, я в долгу перед тобой, Курт, за все уроки, которые ты мне дал, даже

если некоторые из них более горькие, чем другие, – он улыбнулся, пожимая продюсеру руку.

– Всё, что тебе нужно, сынок, я рядом, – ответил Джеймсон, возвращая энергичное

рукопожатие. – Мы вернёмся к обсуждению через несколько месяцев. Воспользуйся этим, чтобы отдохнуть, оценить ситуацию и, возможно, держаться подальше от плохой компании.

Этот вечер не мог ещё больше катиться ко всем чертям. Рон был так подавлен, что, не

сказав ни слова, упал на диван, обхватив руками голову.

Джей Кею добавить было нечего, и в бешенстве он направился к дворецкому, который

держал открытой входную дверь. За мгновение перед тем как покинуть пентхаус, периферийное зрение Даниэля привлёк мерцающий свет. У входа на тумбочке лежал

мобильный телефон Рона, и настойчиво оповещал о звонке. На освещённом дисплее

фотография сияющей и улыбающейся Роуз, казалось, насмехалась и повторяла... ты мёртв, Джей Кей.

Глава 10

На стенах золотого замка, возведённого вокруг, стали заметны первые трещины.

Жадность Рона, двуличие Роуз и правомерные притязания студии давили Джей Кею на

совесть, но прежде всего, подчёркивали его неадекватность.

Ему нужно сбежать, прежде чем стены рухнут и похоронят его под обманчивым

сиянием. Даниэль набрал номер и стал ждать.

– Что тебе нужно? Во что ты ввязался?

Мужчина приподнял уголок рта, она ответила после первого гудка.

– Привет, Бетт, старый друг, я тоже рад тебя слышать…

– Я не поняла, Даниэль, я совсем не рада тебя слышать. Ты никогда не звонишь, но

если такое случается, то лишь для того, чтобы я разобралась с твоими проблемами. И

добавлю – бесплатно.

Джей Кей улыбнулся этой стычке, такой типичной для их с Бетт связи. Она была

одним из лучших адвокатов в Штатах и действительно, более чем один раз избавляла его от

неприятностей. Не бесплатно, однако. Бетт заставляла плакать бухгалтеров Даниэля своими

очень высокими гонорарами, но, в конце концов, она его любила.

– Хорошо, давай начнём с начала. Бетт, извини, если достаю, пока ты готовишься к

защите одного из худших мошенников в истории; прости меня, если я прерываю твою

мрачную жизнь, протекающую в бронированной юридической фирме; извини, если

привношу вдохновение в серое существование. Я просто хотел узнать, как ты, и могу ли что-

нибудь сделать для облегчения безнадёжного и бездонного одиночества, в котором ты

находишься годами.

– Ты закончил? Что это? Ты не знал, с кем пройтись по очередному сценарию?

Ладно, хорошо, браво, аплодирую, овации стоя, а теперь отвали, я работаю.

– Я, напротив, решил взять творческий отпуск, изолироваться от всего мира. У тебя

ещё осталось то замечательное шале в лесах Вашингтона? Одолжишь мне на несколько

недель?

– Да, шале есть, но там годами никто не жил. Дай мне неделю, чтобы привести дом в

порядок, потом предоставлю тебе на сколько хочешь. При условии, что ты его не

уничтожишь одной из оргий, которыми так знаменит.

– Бетт, нет, и ты туда же! Я жертва в беспрецедентной кампании клеветы. Меня

поливают грязью полными руками...

– Ты сам напросился, – она прервала его без единой крошки сочувствия.

Даниэль вздохнул.

– Бетт, я допустил ошибки и уверяю тебя, плачу по счетам с процентами. Не хочешь

прийти на помощь другу? Напоминаю, я был твоим первым парнем. Это даёт мне какие-либо

преимущества?

– Ах, ах, ах... как я могу забыть такое? Я два дня не могла ходить!

Даниэль рассмеялся.

– Боже, Бетт, я обожаю тебя. Ты мне нужна, цветочек.

– Пожалуйста, избавь меня от этого прозвища, не слышала его целую жизнь.

– Ностальгия? – нежно спросил он.

– Иногда мне интересно, на что это было бы похоже. Но потом вспоминаю жестокие

ссоры, твои постоянные измены и тот факт, что наши характеры вообще несовместимы.

– Я был идеальным придурком. Обладал лучшей в мире женщиной, и позволил ей

уйти. Но ты права, мы намного лучше ладим в качестве друзей.

Джей Кей сделал паузу, удерживая смех.

– Может быть, во имя старых добрых дней ты могла бы мне дать, когда приедешь

навестить в шале? Я слишком хорошо тебя знаю... Ты умрёшь от любопытства, желая узнать

все мои неприятности.

Бетт тоже рассмеялась.

– Иди ты, Даниэль. Ключи найдёшь в обычном месте. Распоряжусь убрать там, и

тогда шале будет в твоём распоряжении.

Бетт повесила трубку, оставляя Даниэлю чувство душевного спокойствия. Да, правда, всё пошло не так, как он надеялся. Но, возможно, в этом был знак судьбы, и для него

предназначались достижения более высокие, стоило лишь уйти от этого сборища

эксплуататоров, слуг и шлюх, которые хотели только выжать деньги и славу. Как он мог

опуститься так низко? Твою мать, он бросит пить и даже бросит нюхать кокс. Он прекратит

трахаться, если понадобится, чтобы ясно мыслить и освободится от группы придворных

паразитов.

Ещё неделя, чтобы уладить срочные дела, и он исчезнет в одиночестве, по крайней

мере, на месяц. Найдёт себя и очистит всё то дерьмо и ржавчину, которые голливудские

холмы за последние годы на него наслоили.

Прежде всего, он даст от ворот поворот Роуз, шлюхе, худшей из всех. Она трахалась с

Роном тайно и в открытую перед ним. Если подумать, ведь именно Рон предложил ему Роуз, когда они решили, что нужна молодая и красивая девушка, с кем можно пройти по красной

дорожке. Мелькнувшая на экране, но недостаточно знаменитая, чтобы не отбрасывать на

Джей Кея тень. С гибким менталитетом, готовая закрыть глаз или оба, учитывая развратные

привычки актёра. Эти двое были в сговоре, кто знает, как долго. Рон держался очень близко, ведь Джей Кей его курица, несущая золотые яйца! А Роуз тем временем выступала хозяйкой

в его доме, сияя в отражённом свете и надеясь, что её рейтинг в актёрском составе повысится

только потому, что в журналах теперь называли «подругой Джо Кинга».

Этот ублюдок не звонил с вечера ужина с продюсерами и, конечно, не из-за здорового

стыда. Вероятно, Рон ожидал, когда первым ему позвонит Джей Кей, чувствуя себя

потерянным, и захныкает, с просьбой помочь найти незначительные контракты.

А Аида, что делать с Аидой? С ней всё обстояло проще, как со всеми

недвусмысленными вопросами, продиктованными чисто экономическими правилами. Он

скажет ей, что на некоторое время уходит в отпуск и появится по возвращении. Ага, а с

хромой? Его душила жаба, что потратил целое состояние на совершенно абсурдную прихоть, тем более заработки впереди – тоненький ручеёк вместо полноводной реки. Как он мог так

сглупить? Ради перепихона? Может ли один трах стоить таких денег? Даниэль принял это как

доказательство того, что его мозг стал разжижаться, пришло время изменить регистр и

вернуть на место голову.

Он организует последнюю встречу, лишит её девственности, заберёт то, за что

заплатил как идиот, и закроет вопрос. Оставит позади перед отъездом ещё один почётный

контракт.

Свободный. Даниэль хотел быть свободным и лёгким, как воздух гор, куда он поедет

для детоксикации. Будучи моложе, это было их убежище, место, где он укрывался с

несколькими друзьями из актёрской школы для паузы перед важным прослушиванием или

спектаклем. Со сценарием в руках они репетировали часами, в тени гор или в свете звёздного

неба. Когда они были измотаны подготовкой, когда отчаяние последнего момента – я

никогда не справлюсь, – неизбежно набрасывалось на них, долгие прогулки по снегу или

бесконечные часы рыбалки в близлежащем озере (в зависимости от сезона), приводили в

чувство, наполняя их гордостью, решимостью и новыми надеждами.

Да, он найдёт себя, своё искусство, чистое и истинное призвание, ясное как кристалл.

Он выпутается из грязи мира фальшивок и сутенёров, и там к нему вернётся талант —

могущественный и спонтанный.

Он посмотрел на время. Для Рона было ещё очень рано. Счастливый, что может его

потревожить, возможно, в момент интимной близости с их общей знакомой, Даниэль набрал

номер телефона агента.

* * *

Было только восемь утра, но это эквивалентно поздней ночи для двух любовников, которые прошлым вечером в доме у друзей участвовали в праздновании дня рождения. Они

вернулись очень уставшими и немного пьяными, а секс превратился в имитацию, после

жалкой и не слишком убедительной попытки.

Роуз и Рона привлекала друг к другу чистая химия, и так продолжалось с тех пор, как

они впервые встретились: три года назад, на премьере фильма серии B, в котором она

сыграла ничтожную роль.

Физически они не могли быть более разными или подобрать партнёра ещё хуже: она

светловолосая сирена, он пузатый бизнесмен. Но оба сразу же признали себя животными

одного и того же вида: честолюбивыми, бессовестными и без комплексов. Однако секс был

искренним, хотя и эгоистичным, как и их сердца. Они никогда не обещали любви или

верности, но необъяснимая сила удерживала пару невидимыми связями.

Даже в беспорядочных вечеринках Джей Кея, в руки которого Рон беспринципно

бросил Роуз, они использовали любое оправдание и повод, чтобы трахаться как дикари, с

удвоенным удовольствием от идеи одурачивания этого нарциссического идиота, настолько

занятого собой, чтобы понимать, – среди них живёт глубокая алхимия, которую он никогда

не сможет понять или купить.

Рон внезапно проснулся от неотложного желания пойти в туалет. Дневной свет

переливался в оконных стёклах, и мужчина задержался опустить тяжёлые шторы в спальне, чтобы продолжить отдыхать в тени и в прохладе. Однако, вернувшись из туалета, ему

пришла в голову идея получше, с чем можно совместить пару часов глубокого сна.

Роуз шевельнулась в бессознательном состоянии, возможно, охваченная сном. Она

лежала на животе, её бёдра слегка дрожали, и это отдавалось в идеальных ягодицах. Девушка

любила спать голой и любила просыпаться под ласки Рона. Растрёпанные светлые волосы

скрывали её плечи и профиль лица на подушке; руки, сложенные под грудью, защищали

пышную грудь от веса тела. Грудь была слабым местом Роуз. Возможно, из-за слишком

ранней операции (девушка перенесла её в пятнадцать лет), грудь стала гиперчувствительной

и болезненной. Поэтому Роуз не любила, когда сжимали сильно, и излишнее массировали

соски.

С момента, когда Роуз призналась в этом, Рон всегда обращался с её грудью очень

деликатно, в отличие от грубого Джей Кея, который каждый раз притворялся, что забывает об

этой проблеме. Конечно, актёр делал это намеренно, чтобы заставить Роуз страдать – так, обиженно, думал Рон. Джей Кей был рождён, чтобы заставлять страдать всех вокруг него.

Рону было немного жаль делиться с ним Роуз, но решение принимали по взаимному

согласию. А идиллия в прессе продлится до той поры, пока у них двоих не скопится

достаточно денег, чтобы уехать и открыть собственный бизнес. Нужно добавить, что в

последнее время Джей Кей перестал искать Роуз для секса. Этот наркоман больше не мог

даже трахаться, если бы не Аида, которая всегда знала, как его возбудить.

Рон же продолжал ценить Роуз, как в первый день. Её свежесть, жадное желание, замаскированное неискушённостью, взаимное притяжение, которое путешествовало под

кожей как ненасытный червь. Рон до сих пор не устал от неё, и возможно, такое никогда не

произойдёт.

Он сидел на краю кровати, зачарованный красотой дремлющего тела, гладкого и

идеального, как классическая статуя, выполненная из блестящего каррарского мрамора. Он

дал себе время насытиться этими формами, почти прослезился, боясь дотронуться до неё, чтобы не потерять момент экстаза.

Но Роуз проснулась, подскочив, словно пережила во сне постороннюю близость, или

скрытую опасность. Потом она увидела рядом с собой Рона. И глаза Роуз заволокла нежность

при виде преданного выражения на лице у любовника, и того, как безмолвно обожает её, даже не возбуждаясь.

Роуз потянулась как кошка, повернулась к нему и обхватила белыми и стройными

бёдрами.

– Бедная я, это такой эффект произвожу на тебя? Ты даже больше не будишь меня

заниматься любовью... Что ты там делаешь, совсем один и вялый? Давай, хотя бы поцелуй

меня. Или ты предпочитаешь смотреть, как я всё делаю сама?

Её слова разворошили Рона, словно горячий ветер сухую солому, он схватил Роуз за

щиколотки и, раздвигая ноги, просунул между ними голову.

– Никогда не говори, что леди должна жаловаться на мою готовность.

Он начал целовать её свежую плоть с пухлыми губками, как будто был

новорождённым, который медленно приближается к груди, готовый насытиться до

изнеможения.

Роуз застонала и выгнула дугой спину, ощущая прикосновения языка к лону. Она

закрыла глаза, позволяя себе потеряться на полпути между оцепенением и сознанием, наслаждаясь влажным и непристойным прикосновением.

Мужчина положил руки ей под ягодицы, чтобы притянуть ещё ближе сочный центр, от

которого пьянел. Он с нежностью облизывал маленькие губы и прозрачную жемчужину, заставляя Роуз дрожать. Делая кончик языка твёрдым, проникал им в тёмный и бархатистый

проход, в котором мечтает умереть каждый мужчина, а затем спустился увлажнить

маленькую звёздочку ануса, где находилась самая ценная для Роуз дверь.

Потом Рон неожиданно остановился, оставляя её готовой и неудовлетворённой. Зажав

в кулаке, пару раз провёл вдоль члена, жёсткого и с капающим эякулятом возбуждения.

– Прикоснись к себе, я хочу увидеть, как ты доставляешь себе удовольствие, —

попросил он мягким подстрекающим тоном.

– Совсем не мило с твоей стороны оставлять меня такой, не ты говорил что...

– Я не оставляю тебя, дорогая, не волнуйся, просто хочу возбудиться больше, наблюдая, как ты мастурбируешь, как ты кончаешь без меня и думаешь обо мне...

Роуз потянулась рукой к лобку, принялась массировать гладкий и мягкий бугорок

Венеры, затем начала тянуть кожу вверх, растягивая возбуждённый и блестящий клитор, похожий на маленький член. Она захватила его двумя пальцами, пытаясь вытянуть ещё

больше.

– Знаешь, иногда я хотела бы иметь клитор ещё длиннее, чтобы вставить тебе в зад…

– пробормотала Роуз с закрытыми глазами, отложив в своих фантазиях мужчину в сторону.

– Твой клитор огромный, дорогая, и моя задница твоя, только твоя. Ты тоже можешь

меня трахнуть, тем, чем хочешь. И заставишь меня только наслаждаться.

Роуз закусила губу, позволяя своему возбуждению взлететь до звёзд, и представляя за

опущенными веками, кто знает, какую сцену. Она стала активнее работать со своим

маленьким стеблем, в то время как Рон деликатно сунул палец во влагалище, а другой в её

задний проход. Он двигал ими то синхронно, то чередуя.

– Как ты хочешь меня, Рон, скажи мне...

– Я хочу, как нравится тебе, дорогая, развернись и не переставай к себе прикасаться.

Девушка встала на четвереньки, открывая партнёру потрясающий вид своих ягодиц и

интимности, но то, как изогнула вверх таз, не оставляло Рону сомнений относительно того, чего она хотела. Роуз была одной из тех редких девушек, для которых содомия дарила

удовольствие намного более сильное, чем нормальные отношения, и он всегда с радостью

потакал её предпочтениям.

Мужчина начал расширять кольцо мышц одним пальцем, осторожно двигаясь внутрь

сфинктера, и наслаждаясь частыми сокращениями, которые сигнализировали о растущем

нетерпении. Он увлажнил пальцы её влажностью и стал проникать двумя пальцами. Проход

расширился больше, чем он ожидал; Роуз была расслаблена и возбуждена, никаких других

приготовлений не требовалось.

Рон прижал головку к отверстию, с небольшим давлением толкнулся внутрь и замер

на несколько секунд, давая Роуз время, необходимое для привыкания. Но прежде всего он

сам хотел почувствовать удовольствие от восхитительных сжатий вокруг головки. Именно

Роуз принялась проталкивать его дальше и постепенно поглощать, она растирала клитор всё

более и более неистово, почти испытывая оргазм.

– Кончай! – хрипло прорычал он, удерживая Роуз за бёдра и погружаясь на всю

длину.

Ни один из них больше не мог сдерживаться... Роуз достигла точки невозврата, и со

стоном встретила ряд сокращений, Рон чувствовал вместе с ней эти бесконечные сжатия. Её

маленький «член» не переставал посылать ей один оргазм за другим; Роуз не прекращала

мучить его, сжимая и вытягивая, чтобы он ещё и ещё дарил ей удовольствие.

Рон позволил ей это делать, а затем немного изменил положение Роуз: опустил её, нажав на область поясницы, и держа поднятым только таз. Он принялся двигаться быстро, чтобы не задерживать кульминацию, скорое приближение которой чувствовал. Мужчина

взорвался, выпуская всё семя, что имел и когда он вышел из неё, по бёдрам девушки

побежали белые ручейки. Рон обнял Роуз за талию, прижимая ближе, пока они лежали.

Их дыхание ещё оставалось быстрым, и сознание собиралось оставить парочку в

сладком оцепенении, когда сотовый телефон Рона зазвонил самой нежелательной и

диссонирующей мелодией, той, что была подключена к номеру Джей Кея.

– Побеспокоил?

– Хотелось бы, – ответил Рон искажая голос и обмениваясь с девушкой

понимающим взглядом. – К сожалению, всё, что ты прервал, это сильную головную боль.

– Мне жаль, я позвоню позже...

– Нет, брось, это просто головная боль. Расскажи мне всё.

– Минутное дело. Пожалуйста, сегодня днём свяжись с прессой. Объяви, что

помолвка с Роуз расторгнута. Двое, по взаимному согласию и так далее. Останется

неизменным уважение и привязанность и тому подобное.

– Окей, я поражён, но хорошо. Ты уже предупредил Роуз?

– Нет, ещё нет. Займись ты.

Никаких других объяснений, и Джей Кей отсоединился в своём стиле – не прощаясь.

Рон был настолько ошеломлён новостью, что не уловил провокационный тон и сарказм, с

которым актёр произнёс последние два слова.

Роуз вопросительно посмотрела на Рона.

– И что мы теперь будем делать? – спросила она обеспокоено.

– Сокровище, тебе не о чем беспокоиться. О тебе позабочусь я сам. Я ожидал, что

после ужина с продюсерами Джей Кей впадёт в безумство. Он просто сошёл с ума, совсем

перестал соображать.

– Да, но он мне нужен... – начала скулить девушка.

– Не волнуйся, я тебе сказал. Я не дурак. Так или иначе, он не перестанет нам

помогать, по-хорошему или плохому. Думаешь я, за эти годы не предвидел все экстренные

случаи? Поверь мне, дорогая, всё будет хорошо.

Он прижал её к себе, стал ласкать и целовать до тех пор, пока Роуз не уснула

успокоившись.

Однако Рон больше не спал, охваченный тысячью мрачных мыслей, отчего

придуманная ранее мигрень превратилась в болезненную реальность.

* * *

– Кто там? – спросил Кларк в домофон, неохотно встав с дивана, откуда он следил

за матчем чемпионата ФИБА.

– Кларк, прости, что беспокою тебя, я Аида, подруга Лорен. Я должна доставить

Лорен срочный пакет, и не хотела беспокоить её в закусочной. Знаю, у неё сегодня долгий

день. Если ты выйдешь на минутку, отдам тебе.

Кларк почувствовал, как его неисправный сердечный клапан опасно завибрировал от

внезапного эмоционального стимула. «Тормози, тормози, тормози, а то не доберёмся до

операции».

– Да, привет, не хочешь подняться? Прости, мне сегодня нездоровиться. Ничего

заразного, не волнуйся.

От смеха Аиды у него завибрировали все мышцы.

– Да, я знаю, что ты не опасен. Ладно, на каком этаже вы живёте?

«Когда-нибудь я тебе продемонстрирую опасен или нет…»

– Десятый, вторая дверь слева.

Один рывок, как под корзиной, и три секунды, чтобы переодеть майку и шорты, полсекунды, чтобы распылить дезодорант под мышками, пять, чтобы избавиться от разбитых

тапок и две, чтобы пальцами расчесать волосы.

Двадцать, чтобы шпионить у входной двери за шумом лифта, который открылся на

первом этаже, пока Кларк пробовал позы, стараясь выглядеть более крутым, более

очаровательным, более мужчиной. Или нет, возможно, лучше выглядеть уязвимее, малышом.

Какого дьявола Аида предпочитала? Крутого или ботаника? Распутника или невинного? Он

знал о ней слишком мало, но судя по фотографии, которую показала сестра, не возникало

никаких сомнений, – когда Аиде что-то нравилось, она шла и забирала.

Женщина его удивила. Шорты и конверсы, стильная и объёмная майка, падающие на

плечи непослушные волосы, большой пакет в руке и широкая, сбивающая наповал улыбка, под щеками с веснушками и без макияжа. Она... она выглядела немного старше, чем девочка-

подросток, не доставала ему даже до плеча, и была восхитительна. Возникало желание

проглотить её одним глотком.

– Так это ты знаменитый Кларк, приятно познакомиться.

Молодой человек не мог ни ответить, ни отодвинуться и освободить дверной проём, но Аида не сдавалась и пыталась ещё раз завязать разговор.

– Да ладно, и у тебя привычка ходить по дому босиком... я тоже, ты представляешь.

Ух ты, какие длинные ноги! Впрочем, такой высокий, как ты… – она продолжила свой

наглый осмотр, оглядывая его дюйм за дюймом, пролетая над упавшей челюстью и

задерживаясь на смятении, которое вложила в эти бирюзовые глаза.

Так как Кларк потерялся в своём ступоре, женщина, возможно, вспомнила, что для

больного кардиопатией, определённые эмоций могут быть чрезмерными. Она передала ему

пакет и стала прощаться.

– Скажи Лорен, всё необходимое внутри, пусть откроет сразу. Приятно было

познакомиться, Кларк. И ни пуха ни пера тебе во всём!

Мысль вскоре оказаться на больничной койке сумела встряхнуть парня, и он очнулся

от ступора с чувством паники.

– Прости меня, пожалуйста, я дурак. Спасибо за пакет и всё, что ты сделала для нас, для меня... Не хочешь войти? Я угощу тебя Колой, на улице жарко.

– Спасибо, Кларк, я не хочу тебя беспокоить, правда, может, в другой раз.

– Аида… – парень не знал, что придумать, чтобы удержать её хотя бы на мгновение.

Женщина остановилась, посмотрев на него снисходительно, но вопросительно.

– Я просто хотел сказать тебе... это твоя заслуга в том, что я могу сделать операцию.

Правда, я благодарен за то, что ты сделала.

– Нет необходимости повторять это тысячу раз. До скорого.

Сказав это, она направилась к лифту, подняв руку в прощальном жесте.

Кларк стоял и смотрел на её чудесную задницу, упакованную в горячие шорты, на

бёдра женщины, и длинные каштановые волосы, развевающиеся при каждом шаге.

– Я хотел сказать тебе... ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел…

– прошептал Кларк, но двери лифта уже закрылись, и Аида не услышала то, что её инстинкт

женщины наверняка уже подсказал ей без всяких слов.

Глава 11

Как только подняла крышку с коробки, Лорен поняла: предстоящая встреча с

загадочным любовником будет сильно отличаться от предыдущей. Она задержала дыхание, вынимая чёрное кружевное платье. Завела руку под ткань, чтобы проверить плотность, и её

первая мысль подтвердилась: материал был прозрачный. Подобранное нижнее бельё, конечно, не пришло бы на помощь скромности, если вообще можно назвать бельём

крошечные трусики танга и бюстгальтер-балконет, который оставлял открытой грудь.

Лорен распечатала жёлтый конверт, доставленный отдельно, и с сердцем у горла

прочитала холодные и безапелляционные инструкции. Таким способом мужчина напоминал, что относился к ней как к шлюхе. Он явно сожалел о том, что не дошёл до конца, и при

следующей встрече намеревался закрыть вопрос. Зачем тогда требовал ещё две встречи, не

объяснялось.

На следующий день Лорен отправилась в роскошный салон красоты, куда её записала

Аида. По телефону она пыталась успокоить Лорен, уверяя, что персонал получил

необходимые инструкции, чем вызвала ещё большее беспокойство. Единственной

косметикой, которую девушка использовала, были тушь и блеск для губ, а эпиляцию делала

бритвой. Поэтому она понятия не имела, что для неё приготовит встреча с косметологом.

Переступив порог Crystal SPA, Лорен замерла перед окружившим её великолепием: покрытые мозаикой стены, мягкий свет, пряные и экзотические ароматы. Навстречу ей, улыбаясь, вышла молодая женщина, обученная не судить клиентов за их растерянность при

встрече с такой роскошью.

– Э… Меня зовут Лорен Бойд. Меня должны были записать...

– Мы ждали вас. Пожалуйста, следуйте за мной.

Так начался волшебный и одновременно смущающий опыт.

Лорен никогда и ни перед кем не обнажалась, не считая своего безликого любовника, но там ситуация отличалась: у неё были завязаны глаза, а ему удалось покорить девушку

медленно и с нежностью. Тем не менее, раздеваться сейчас ей было очень стыдно, и она

вновь испытывала дискомфорт, потому что стоящая напротив девушка держала в руках халат, попросив Лорен раздеться и одеть его.

– Я должна снять всё? – допытывалась Лорен, пока по её лицу растекался румянец, словно лесной пожар, и не понимая, стыдится она, что её увидят голой или из-за своей

обезоруживающей наивности.

Губка была очень мягкой, ласкала кожу обволакивающим и успокаивающим

ощущением. После первого ужасного момента смущения Лорен сумела оценить все

последующие процедуры, если не считать бразильскую эпиляцию.

Видеть свои интимные части без волосков стало практически шоком.

– Сейчас почти все её делают, – преувеличивая, успокаивала мастер, которая

занималась Лорен.

В конце дня кожа на лице и теле девушки стала гладкой, как у новорождённого, брови

имели чёткую линию, а ногти на руках и ногах блестели красным лаком. Чтобы не вызывать

подозрения у Кларка таким непривычным преображением, Лорен использовала предлог

вечерней работы в кайтеринговой компании, организованной в последнюю минуту, и

вернулась домой, когда брат уже спал.

На следующее утро, в день назначенной встречи с таинственным клиентом, Аида

подъехала за Лорен очень рано, чтобы забрать её к себе в квартиру и помочь собраться вдали

от любопытных глаз Кларка. Лорен ожидала увидеть вульгарную и дерзкую обстановку, но

двухкомнатная квартира была обставлена со вкусом и простотой.

– Давай, снимай свою одежду и надень вещи, которые он тебе прислал.

Лорен собиралась уйти в ванную, когда Аида взяла её за руку.

– Тебе до сих пор стыдно? Смелее, я уже видела тебя без одежды... Нам нужно

поторопиться, и я лично должна тебя подготовить, иначе рискую получить взбучку.

– Это действительно необходимо? Мне просто нужно надеть трусики и лифчик.

С обычной расторопностью Аида раздела её и когда увидела обнажённой, неспешно

стала изучать тело Лорен, изогнув бровь.

– Знаешь, Лорен, на самом деле ты совсем неплоха. Если увеличишь грудь, то

станешь совершенной.

Лорен поспешно надела трусики и лифчик, оставляя комментарии без ответа.

– Это не бюстгальтер, а издевательство. Смотри, можно увидеть мои соски под

платьем, – жаловалась девушка, указывая на грудь.

Аида засмеялась и удивила Лорен, ущипнув тёмную и возбуждённую вершину.

– Он для этого и сделан, глупышка... А теперь надень платье.

Как Лорен и предполагала, этот кусок ткани ничего не скрывал от взгляда. Она была

обнажена и, учитывая длину юбки, при наклоне вперед, твёрдая округлость её задницы

выставлялась напоказ.

Аида нанесла ей макияж, преувеличивая с интенсивностью смоки-айс на глазах и

огненно-красной помадой на губах. Волосы убрала в пучок, неприятно стягивая кожу на

голове, и, чтобы не оставить ничего незавершенного, под скулой нарисовала родинку.

Когда Лорен посмотрела на себя в зеркало, она тяжело сглотнула, а глаза наполнились

слезами.

– Я выгляжу как шлюха. Я и есть шлюха, – пробормотала она, с моральным

состоянием хуже некуда.

Аида не ответила на очевидное, иными словами, во всех отношениях так и было.

Просто протянула Лорен туфли – чёрные на очень высокой шпильке, – получая в ответ

недоверчивый взгляд девушки.

– Я не могу их надеть! Колено...

– Один раз наденешь, он так решил, – прервала её Аида, не глядя в глаза.

– Он знает, что я... что я...

– Он знает, что ты хромаешь. Лорен, он заплатил тебе целое состояние за то, что

любая женщина отдала бы ему бесплатно. Если он хочет тебя одетой как шлюха, если он

хочет, чтобы ты носила эти проклятые туфли, ты сделаешь это без возражений. Уяснила?

Резкость Аиды привела Лорен в замешательство, но в то же самое время подарила

невозмутимость, которую у неё не получалось найти. Девушка надела туфли и, не без труда, сделала несколько шагов. Колено немедленно запротестовало и так сильно, что она стиснула

зубы, отчего щёки стали впалыми.

– Хорошо, я готова, – неуверенно заявила она.

– Поехали.

Пройти небольшой отрезок дороги, отделявший её от машины, стало для Лорен

настоящей пыткой. Она опустила взгляд под беспощадным дневным светом, чтобы не

встречаться с похотью в глазах прохожих. Ей казалось, что у неё над головой висит

огромный, с мигающими лампочками плакат, на котором написано слово «шлюха».

Аида шла рядом с ней, не говоря ни слова. Водитель, как только их увидел, вышел из

машины и открыл дверь. Привыкший видеть большее, он не удостоил Лорен ни единым

взглядом. Автомобиль влился в поток на дороге, и Лорен удивилась, что ей не завязали глаза.

– На этот раз поедем не к нему домой, – только и сказала Аида без дальнейших

объяснений.

Лорен смотрела в окно и больше они не разговаривали, по крайней мере, пока

девушка не догадалась, в каком направлении они едут.

– Куда, чёрт возьми, мы направляемся? – спросила она, резко оборачиваясь.

Аида уставилась перед собой. На лице каменная маска, глаза лишены каких-либо

эмоций.

– В отель South Central – ответила она лаконично.

Деградация города усиливалась, здания становились всё более ветхими, а настроение

Лорен всё более мрачным. Она не понимала, чем вызван этот спектакль, почему он хотел её

унизить таким образом: одеть как проститутку, заставить ходить на невозможных каблуках, встретиться в месте с дурной славой.

Машина свернула на боковую улицу и припарковалась перед невысоким зданием, окрашенным в тёмно-коричневый цвет.

Аида вышла первой, Лорен следом, хромая больше, чем обычно. Под палящим

солнцем у неё горели глаза, а из-за неприличной одежды и страха, что он за ней наблюдает, движения получались неуклюжие.

В холле не было кондиционера, жара стояла удушающая. Портье сначала оглядел

Аиду, а затем Лорен. Мужчина облизал губы и сосредоточил свой взгляд на натягивающих

ткань сосках, затем переместил его на виднеющиеся под платьем стринги. Лорен

почувствовала болезненный комок в горле при мысли о происходящем и что её ждёт, когда

войдет в номер. Аида быстро закончила с формальностями и подозвала Лорен кивком. Они

поднялись на лифте, – ветхой конструкции, в которой пахло табаком и потом, и вышли в

коридор, покрытый синим ковролином, во многих местах грязном. Останавливая Аиду, Лорен схватила её за руку.

– Я больше не хочу, – голос ломался от слёз, и на мгновение она увидела в глазах

Аиды вспышку сострадания.

– Пути назад нет. Он заплатил тебе, на следующей неделе Кларку сделают операцию.