Текст книги "Реабилитация (ЛП)"
Автор книги: Лидия Кальвано
Соавторы: Эстель Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
многочисленные камни различных форм и цветов, восхитительно контрастируя с
веснушчатой кожей естественного цвета. Левый безымянный палец украшало тонкое плоское
платиновое обручальное кольцо. Лорен стало стыдно за свои грубые ладони, потрескавшуюся кожу, за простое ситцевое платье, купленное на распродаже в Target. Но она
заставила себя показать хорошие манеры и пожала руку, затем вновь прижала к бедру, сжимая в кулаке.
– Очень приятно.
– Пожалуйста, располагайтесь. Бетт занята телефонным звонком, но сразу же
подойдёт к вам.
Лорен вошла в апартаменты, оформленные с изысканной роскошью, менее вульгарной
и кричащей, чем вилла Даниэля, который своим девизом сделал показуху. Виктория привела
её в уютную гостиную. В воздухе витал аромат роз, которые стояли в вазе с китайскими
мотивами.
Они сели на диван, обитый светло-коричневой кожей, напротив стоял небольшой
столик, заваленный хламом. Виктория подняла серебряный колокольчик, и после того как его
встряхнула, появилась настоящая горничная, в накрахмаленном фартуке и наколке в волосах.
Лорен сдерживалась, чтобы не вытаращить глаза, учитывая абсурдность ситуации.
– Не желаете ли чаю или кофе?
– Прекрасно подойдёт вода.
Виктория попросила для себя чёрного чая, а после вернула к Лорен всё внимание.
– Может быть, бутерброды или пирожные?
Смущённая такой заботливостью со стороны незнакомки Лорен почувствовала, как к
щекам подступил румянец.
– Я...
– Вик, освободи барышню от твоих средневековых манер. – Элизабет Опкинс имела
странную привычку прерывать Лорен на полуслове, хотя на этот раз вмешательство
произошло своевременно.
Лорен попыталась встать, но адвокат жестом пригласила её оставаться на месте и
устроилась на диване, напротив.
– Вик, большое спасибо, ты можешь вернуться к своим картинам. Нам с Лорен
необходимо поработать над деликатным делом.
Элизабет бросила на Викторию понимающий взгляд, который превратился в
восхищение, когда женщина поднялась на ноги, разгладив несуществующие складки на
чёрной юбке-футляре, облегавшей стройное атлетическое телосложение.
– Тогда не буду мешать. Приятно было познакомиться, мисс Лорен. – Виктория
попрощалась с вежливой улыбкой, но прежде чем выбежать из комнаты погладила Бетт руку.
«Как же я сглупила, ревнуя по-чёрному, —подумала Лорен. – Они хорошие друзья
поэтому: Бетт в безопасности от очарования Джей Кея. И по этой же причине он ценит её
ещё больше».
Бетт скрестила ноги, глядя на Лорен тем откровенным, прямым взглядом, так
характерным для неё.
– В первую очередь, как вы себя чувствуете?
Рутинный вопрос, на который Лорен не нашла слов для ответа. Она лишь покачала
головой. Тогда Бетт решила проникнуть в суть темы, которая интересовала их обеих; Лорен
оценила этот переход прямо к делу, без задержек на притворном сочувствии.
– Мы знаем, кто украл документы, и кто заказал скандальную статью. Вам нужно
знать, что это выпад в сторону Даниэля, никто не выступает лично против вас, так что, с этой
точки зрения, вы должны быть спокойны. Мы подали жалобу на неустановленные лица и
открыли дело о возмещении ущерба больнице, учитывая, что ваша конфиденциальность
была жестоко нарушена.
– Я не хочу никакой компенсации, и приехала не ради себя. Я здесь по другой
причине.
– Я вся внимание. – Бетт наклонилась вперёд, обняв переплетёнными пальцами
колени.
– Даниэль должен знать, что я никогда не скрыла бы от него этого ребёнка, но... —
Лорен остановилась, чтобы проглотить комок слёз. – Он не был в состоянии получить
такую новость...
Бетт удивила, схватив за руки.
– Лорен, Даниэль ничего не знает.
– Ох... – С её округлённых губ не последовало другого ответа.
– Чтобы защитить частную жизнь Даниэля, я не могу рассказать вам много о его
конкретной ситуации. Он находится в тайном месте и лечится. Он не может иметь контактов
с внешним миром; ему придётся много работать над собой, чтобы вернуться к тому мужчине, кем когда-то был.
Лорен высвободила руки и стала играть с прядью волос, поглощённая изучением
цветочных мотивов персидского ковра.
– Надеюсь, он это сделает.
– Могу я быть честной? – воскликнула Бетт, привлекая всё её внимание.
Лорен кивнула.
– Даниэль – актёр, и, как и у всех артистов, у него огромное эго. Никто не может с
уверенностью утверждать, что он излечится от зависимостей, и будет ли он снова вас искать, вернувшись в свой мир.
Лорен нахмурила лоб.
– Что вы хотите сказать?
– Вы стали связующим звеном между жизнью с зависимостями и свободной от них.
Вы оказались в нужном месте в нужное время, чтобы вызвать серьёзные перемены, но это не
значит, что Даниэль вас любит или вернётся к вам. На данный момент то, что произойдёт в
будущем, совершенно непредсказуемо. Единственное, что можно сказать наверняка – это то, что, если всё пойдёт хорошо, мы увидим его на экране в роли, которая вернёт ему законное
место на Олимпе киноиндустрии.
Лорен снова опустила взгляд и когда вернула его к Бетт, попыталась скрыть агонию, которая безжалостно убивала сердце.
– Понятно.
Она встала и расправила вокруг тощих ног платье. Бетт тут же последовала за ней.
– Спасибо за информацию, адвокат.
Движения Лорен были неуклюжими и нервными из-за потребности спрятаться и
спокойно поплакать.
– Лорен, простите, если я вас расстроила.
– С чего бы? Вы выполнили свой долг. И вы правы во всём. В глубине души я всегда
знала, что Даниэль – не что иное, как прекрасный сон.
– Поверьте мне, потеря такого мужчины, как Даниэль, может оказаться для вас
благословением.
Лорен скрестила руки под грудью, приняв внезапно враждебную позу.
– Позвольте мне понять: вы не испытываете к нему ни капли уважения, но вы так
едины.
Улыбка, с которой Бетт сопровождала ответ, наполнилась горечью.
– Я бы хотела дать вам уверенность, но я очень хорошо знаю его взлёты и падения.
Предпочитаю быть поражена успехом, а не разочарована ещё одним поражением.
Лорен попрощалась, уверенная, что их пути больше не пересекутся. Она отказалась от
машины, которую предложила Бетт, солгав о ряде поручений, которые необходимо
выполнить и для которых автомобиль не требовался. Женщина, похоже, поверила ей и не
стала настаивать, указав на задний выход из здания, где было легче избежать преследований
со стороны журналистов, неотступно следовавших за Лорен.
Она вернулась домой с опухшими от слёз глазами, которые без стыда проливала на
глазах у всех, и обнаружила, что привычная группа репортёров-стервятников, окружила её, засыпая вопросами.
– Что случилось с Джо Кингом?
– А правда, что вы, хромая, потому что он вас избил?
– Вы часто участвовали в оргиях, организованных Аидой Санчес?
Кларк, который, должно быть, видел и слышал всё из окна, выбежал на улицу ей на
помощь. Он защищал Лорен своим телом, отталкивая папарацци, пока они пробирались к
дому и закрыл дверь перед носом этих ублюдков без капли совести.
Лорен прижалась к брату и разрыдалась.
Она плакала о том, что её жизнь рушится, о потере ребёнка, которого никто ей не
вернёт, и о безмолвном прощании Даниэля. Как же она ненавидела Лос-Анджелес, лицемерие его жителей, лживость обещаний.
– Кларк, давай уедем.
Она обратилась к брату с той же мольбой, которую неделями ранее обращала к
Даниэлю. На этот раз ответ был другим.
– В любое время, сестрёнка.
Глава 30
Кларк стал ответственным и взял на себя роль брата-защитника. Лорен с радостью
передала ему эстафетную палочку. Она устала бороться и нести на своих плечах за обоих
бремя обязательств и забот. В её душе оставили неизгладимый след последствия решений, принятых несколько месяцев назад. Лорен продолжала считать месяцы до рождения ребёнка
так, словно беременность не прерывалась. Она жадно смотрела на витрины магазинов для
младенцев, а когда мимо проходили мамы с маленькими детьми, то не могла сдержать
жгучую боль, которая расцветала в груди, иногда принимая форму ядовитой зависти.
Она также старалась не думать о Даниэле, помня убедительные советы Элизабет. Она
была не чем иным, как стратегией в попытке остановить разрушительное падение. Правда
оказалась не только неудачной, но Даниэль потащил в пропасть и её. Каждый раз, от
воспоминаний о той ночи, когда она застала его с Аидой в крытом бассейне, под глазами у
Лорен были отчётливо заметны синяки. Унижение и боль, которые она испытала в тот
момент, были даже больше, чем те, что в своё время причинил ей отец.
Решение покинуть Лос-Анджелес было неожиданным и естественным: удалиться от
воспоминаний, сбежать от папарацци, которые в её трагедии, казалось, плескались, как
акулы, возбуждённые водой, замутнённой кровью. И прежде всего, убежать от
разочарования, которое наступит, когда через несколько месяцев Даниэль за ней не придёт.
Они наугад выбрали город, сидя за кухонным столом (обычная обстановка для их
важных встреч). На развернутой карте нарисовали красные кружки вокруг мест, которые
казались более подходящими в качестве пунктов назначения. Первым из требований, по
которым они искали, была удалённость от Калифорнии. И, в конце концов, Чарльстон, штат
Южная Каролина, казалось, обладал всеми необходимыми качествами. Они распродали
скудные вещи, в том числе старый автомобиль, за который почти ничего не выручили и сели
в направляющийся на восток автобус, не испытывая никаких сомнений или сожалений о том, что оставили позади.
В Чарльстоне получилось найти съёмную квартиру, небольшую, но приличную и в
течение нескольких дней работу для обоих: Лорен в библиотеке, Кларк в импортно-
экспортной фирме. Вдвоём они зарабатывали достаточно, чтобы жить достойно, несмотря на
то что порой приходилось затягивать пояса потуже. Но к такому брат с сестрой привыкли с
самого рождения, и это не было проблемой. Энергичный Кларк завязал новый круг друзей, с
которым безуспешно пытался сблизить и сестру. После произошедшего в Лос-Анджелесе
Лорен ещё больше погрузилась в себя, настороженно относясь ко всем аспектам новой
жизни, которую перестраивала. Кларк уважал её ритм, поддерживал решения, но с каждым
днём становился всё настойчивее в просьбах, чтобы Лорен проводила свободное время рядом
с ним, и знал, что рано или поздно ему это удастся.
На практике жизнь в Чарльстоне оказалась лучше, чем они надеялись; со своей
предсказуемой и спокойной рутиной, по крайней мере, до тех пор, пока через несколько
месяцев Лос-Анджелес не решил присоединиться к ней и там.
Близилось время закрытия библиотеки для публики, но у Лорен ещё оставалась работа
в отделе обработки и комплектования; она планировала задержаться, по крайней мере, на час, и закончить. Поступили новые иллюстрированные книги для детей, которые было
необходимо внести в каталог, а эту работу Лорен пока выполняла медленно. Она не нашла
общего языка с компьютерной системой архивирования названий, но прежде всего – эти
тома её очаровывали. Она обнаружила, что листает их один за другим с изумлённым детским
любопытством.
В детстве у неё никогда не было таких красивых книг, на каждой странице которых
веером открывались трёхмерные замки и сценки с вкладышами, а управлять персонажами
можно простым движением пальцев.
Эти книжки понравились бы и её ребёнку. Вместе они бы придумали бесконечные
истории, чудесные и страшные сказки; и потом измученный малыш укрылся бы у неё на
груди, засыпая, пока она продолжала изображать принцев и людоедов, русалок и клоунов. По
щеке скатилась слеза и Лорен спешно её вытерла, чтобы та не упала и не испортила
бумажную магию, что была у неё в руках.
– Добрый вечер, мисс Лорен.
Сердце забилось в груди, она захлопнула книгу и вскочила на ноги, испуганная и
застигнутая врасплох.
– Адвокат... – сумела произнести еле слышным голосом.
«Как меня нашли? Но самое главное, чего она хочет? Что случилось? И почему Бетт
лично приехала сюда?»
Бетт терпеливо ждала, пока девушка оправится от растерянности. С лёгкой улыбкой
(которая должна быть успокаивающей), женщина склонила голову набок, ожидая, когда
Лорен даст ей разрешение объяснить причину неожиданного визита. Дипломат из жёсткой
кожи цвета красного дерева оттягивал ей левую руку, нарушая равновесие безупречной
представительной осанки. Но Бетт, казалось, не собиралась поставить его на пол, ни вообще
выпускать из рук.
– Не могли бы вы предложить мне кофе? Путешествие было долгим. – Решила
прервать заминку, поскольку Лорен смотрела на неё ошеломлённо, не в силах вымолвить ни
слова.
– Конечно, пойдёмте, у нас есть небольшое кафе для перерывов. Простите, я просто
удивлена и обеспокоена, увидев вас.
Женщина позволила себе мягкий смех, который Лорен сочла сдержанным и
размеренным, как и всё её существо. Воплощение элегантности. Наверняка даже в пижаме и
только проснувшись она выглядела безупречно.
Они расположились за небольшим столиком, в углу кафе, отведённом для персонала.
Перед ними стояла дымящаяся чашка кофе. Лорен боялась спросить, что за новости побудили
Опкинс к такому долгому путешествию сюда из Лос-Анджелеса.
– Никаких плохих новостей, не волнуйтесь, Лорен. Я приехала, чтобы доставить вам
подарок от Даниэля. Он поручил мне лично разобраться с этим и как-только сделаю, сразу
отдать вам.
– Как он?
– Думаю, хорошо. Я ничего не слышала о нём уже несколько месяцев. Если бы он
умер, со мной, наверное, уже связались. – Бетт улыбнулась, пытаясь снять ощутимое
напряжение. Ей не нравились мелодрамы, которые творились вокруг Джей Кея. – Не
беспокойтесь о нём, он в хороших руках и имеет отличную волю, несмотря ни на что. Вы
хорошо устроились, я видела.
Бесполезно спрашивать, как Бетт нашла её. И правда, это не должно было быть
сложно. Они изменили жизнь и город, но уж точно не имя; для этого не было никаких
оснований (у них отсутствовали судебные иски или тому подобное). Адвокат положила на
колени тяжёлый дипломат, открыла набрав числовой код и извлекла на стол объёмистую
папку.
– Вот и мы, это подарок от Даниэля. Было непросто, но я довольна результатом. —
Зная Бетт, это говорило о многом.
Но Лорен не могла понять, в чём тут дело, и продолжала смотреть на адвоката с
вопросительным и всё более растерянным выражением лица.
– Должна заверить, Даниэль не знает содержания этого досье. Гарантирую вам
максимальную конфиденциальность в отношении содержимого. Эта копия единственная и я
передаю её вам. Захотите ли её прочитать или уничтожить, будет зависеть только от вас.
Лорен заставила себя пролистать страницы обширного досье. Это были плотно
исписанные страницы, фотокопии старых судебных документов, копии длинных отчётов, некоторые, самые старые, тонким шрифтом напечатаны на машинке с чернильной лентой на
катушке. Заключительная часть состояла из фотографий. Лорен всё ещё не понимала, но
странное беспокойство поднималось из сердца в голову. Она смутилась, чуть не расплакалась
и резко закрыла папку.
– Не могли бы вы резюмировать, о чём говорят эти документы.
– Конечно, хотя в конце вы найдёте заключительный доклад, в котором будет всё
объяснено очень чётко. Прочие бумаги – это отчёты, подтверждающие то, что мы нашли, новые заявления и доказательства из судебных документов. Лорен, в двух словах: ваши
«странные сны», смутные воспоминания детства соответствуют действительности. У нас нет
окончательных или неопровержимых доказательств, ведь ваш отец скончался несколько лет
назад, но существует уверенность, что ваша мать умерла, убита мужем во время семейной
ссоры, и что вы стали свидетельницей этой сцены. С детективной точки зрения, ситуация
очень запутанная. Тело так и не было найдено, ваш отец сообщил об исчезновении жены, утверждая, что у неё имелись другие отношения и, возможно, она сбежала с любовником. В
реальности о ней больше ничего не было известно. Вашего отца подозревали, и он даже
некоторое время находился под следствием по доносу подруги вашей матери. Но в итоге
улики, все косвенные, не были сочтены достаточными для суда над ним. Через несколько лет
вас с братом у него забрали и поместили в приёмные семьи не по этой причине, а потому, что
ухудшился его алкоголизм. Стала очевидной его неспособность ухаживать за двумя детьми, и
он был пойман с поличным, когда жестоко с вами обращался.
Лёгкие Лорен отказывались дышать, голова кружилась, как в те далёкие дни, когда
память пыталась оглянуться назад. Но она искала истину, наконец, не боясь её.
– Как вы можете быть уверены, что это сделал он?
– Мы говорили с людьми, которые знали вас в то время, по крайней мере, с теми
немногими, кто ещё жив. Подруга вашей матери, которой та доверяла, стала свидетельницей
всех ссор и жестокого обращения. Она жила под вашей квартирой.
– Энджи, – вдруг вспомнила Лорен.
Толстая, чёрная как уголь, уютная, как тёплое одеяло. Мать посылала их туда, когда
могла, чтобы уберечь от кризисов отца. Она могла снова ощутить во рту вкус домашнего
шоколадного печенья, которым Энджи их утешала.
– Женщина прекрасно помнила ночь, когда слышала, как ссорились ваши родители.
Приглушённые крики, громкие удары по полу, шум перетаскиваемого тела. Именно она
выдвинула обвинения, но у неё не было никаких конкретных улик, только подозрения. Это
ещё не всё. Мы отследили мужчину, теперь уже старого инвалида, который в то время был
очень близок с вашим отцом. Напарники по выпивке, мелком воровстве, они прикрывали
друг друга. Он помог избавиться от тела в море. Мы нашли его перед самой смертью от
неизлечимой болезни. После стольких лет мужчине не терпелось избавиться от страшной
тайны.
Лорен молчала, глядя на аккуратные страницы, описывающие семейную драму.
Возможно, это были тщетные усилия, учитывая, что жертвы и правонарушители в настоящее
время подчинялись правилам вышестоящего суда. Но истина не была бесполезна для тех, кто
остался. Для неё, для Кларка.
– Неужели Даниэль сделал это для меня?
Бетт кивнула. Больше они не обменялись ни словом, только рукопожатием. Однако, когда Бетт уже практически вышла, она вернулась, снова подошла к Лорен и крепко обняла.
Девушка ответила на проявление нежности, потом положила досье в личный шкафчик, тщательно закрыла на замок и возобновила работу над каталогизацией новых книг, обложки
которых улыбались, полные радости и фантазий.
В последующие дни в перерывах в работе Лорен скрупулезно просматривала
документы. Она не пропустила ни одной страницы, даже самой скучной и выцветшей.
Сравнивала с воспоминаниями фотографии здания, в котором они родились, маленькой
ущербной квартирки, которую мать считала делом чести содержать в достойных условиях.
Её сердце кровоточило последними оставшимися каплями; и Лорен с удивлением
обнаружила, что слёз действительно больше не было, даже для трагедии такого масштаба.
Каждый вечер она запирала файл в шкафчике, задаваясь вопросом, уместно ли
делиться этой информацией с братом, и если да, то как, не упоминать о Даниэле, которого
Кларк ненавидел до глубины души. Она поняла, что хотела скрыть дар Джей Кея не только
для того, чтобы не вызывать конфликтов и споров, но и потому, что считала чем-то ценным, чтобы оставить его только для себя. Прощальный подарок богатого и сложного мужчины, единственного, кого она когда-либо любила.
Однажды днём, когда в который раз просматривала одну за другой собранные Бетт
страницы, у неё возникла правильная идея, как это всё преподнести Кларку. Заявление под
присягой сообщника отца, сделанное и подписанное перед самой смертью. Этого, наверное, было достаточно, чтобы убедить любого судью и привлечь убийцу к ответственности. Но
было слишком поздно для чего-либо, кроме того, чтобы дать покой живым и изменить, возможно, то, как она и особенно Кларк вспоминали прошлое.
– Как у тебя это получилось? – был первый, подозрительный вопрос парня.
– Дом престарелых, в который он был госпитализирован. Директор сделал это делом
личной совести, написал мне по электронной почте и прислал оригинал.
– Ты веришь этому клочку бумаги? – тон брата становился презрительным, жёстким.
«Нелегко, – подумала Лорен, – переписывать часть собственной жизни».
– Да, потому что сказанное, совпадает с очень смутными воспоминаниями, о которых
я никогда тебе не говорила. Я всё видела, но частично стёрла из памяти. До сих пор я не
понимала, являются ли эти воспоминания истинными или ложными, снами или образами, слишком травмирующие, чтобы их можно было запомнить чётко.
– И какой в этом смысл после такого долгого времени? Для меня они уже были
мертвы с того дня.
– Кларк, дело в том, что у нас есть возможность изменить то, как мы видим себя, как
мы себя определяем. У нас есть возможность изменить прошлое. Нас не бросили. Мы были
детьми не пьяницы и шлюхи, а убийцы и его жертвы. Для меня важно знать, что мама до
последнего вздоха любила и защищала меня. Я помню, как она смотрела на меня, когда он
душил её и бил головой о пол, я помню, как её глаза стали стеклянными, в конце концов. Мы
были её последней мыслью, Кларк, её последняя молитва была за нас… – Лорен замолчала, от невыносимой боли у неё дрожал голос.
Кларк обнял сестру, прижимая к груди, и пытаясь успокоить рыдания без слёз, сотрясавшие хрупкое тело. Брату, безусловно, нужно время, чтобы перемотать этот фильм
для понимания: всё, что он думал о себе и о мире, должно быть переписано на основе этого
откровения. Лорен была готова дать ему столько времени, сколько нужно, уверенная, что
вернула ему драгоценную часть себя, осознание того, что он был любимым ребенком.
Глава 31
«Срок был всего два месяца... это произошло внезапно, ты ничего не мог сделать, даже если бы был с ней... она не сказала тебе о беременности, потому что ты только
вышел из комы... теперь она в порядке. Она сильная девушка, хотя на вид и похожа на
пичужку».
Эти слова закружились в голове Даниэля в спирали болезненного замешательства, способного его уничтожить. Лорен беременна. Лорен, потеряла ребёнка. Даниэль закрыл
лицо руками, до крови кусая губы. Во рту появился сладковатый вкус, когда он думал о боли, которую, должно быть, почувствовала Лорен, поняв, что из чрева ускользает жизнь. Снова
вспомнилось всё зло, которое он ей причинил. Его мучило видение тёмных, опустошённых
болью глаз Лорен, в тот момент, когда изрыгал на неё собственное разочарование, со злобой, обострённой токсичным опьянением. Он не найдёт оправдания, чтобы снять с себя
ответственность за то, что использовал её, причинил боль и уничтожил.
Лорен была чистым бриллиантом среди кучи стеклянных осколков; его задачей было
защитить, но вместо этого он бросил её на съедение волкам, жаждущим разорвать.
Маленькая, стойкая Лорен. Пока унижал перед кучкой похожих на него извращенцев, она
противостояла ему и несмотря на всё, умоляла бежать, в последней отчаянной попытке
спасти его от самого себя.
– Почему ты не сказала, как только я вышел из реабилитации? Бл*дь, Бетт. Я до сих
пор работаю над собой, и это...
– Это знание сбило бы с курса твой рехаб. – Бетт оказалась жесткой и
непреклонной, как всегда, когда дело касалось его. – Джеймсон слишком долго откладывал
начало съемок, только чтобы дождаться, когда великий Джо Кинг восстановится. Такой, как
ты безумец, побежал бы к Лорен, чем разозлил бы босса.
Резко дёрнувшись от раздражения, Даниэль встал с дивана.
– Теперь она уже знает, что я вышел и снимаюсь в фильме. Что Лорен подумает, ведь
я её ещё не искал? Вообразит, что мне наплевать на то, что она потеряла нашего малыша!
– Может, она не читает газеты...
– Иногда ты включаешь такую суку.
Бетт стояла перед ним, скрестив руки на груди и подняв подбородок.
– Я сука, которая спасла твою задницу, не забывай об этом. – Она смягчила взгляд, прежде чем продолжить. – Ты должен был вернуться на путь истинный, взять снова под
контроль свою жизнь, но прежде всего испытать себя и свою выносливость.
Даниэль глубоко вздохнул, сжимая челюсти.
– Я усердно готовился, пока находился в рехаб и после него, чтобы быть достойным
снова предстать перед Лорен; и если она захочет – вместе начать новую жизнь. Но в свете
того, что ты рассказала мне о ребёнке, я не могу больше ждать, я должен встретиться с ней
прямо сейчас.
Бетт скривила губы в быстрой полуулыбке, одной из тех, что предвещали приход
неприятной новости.
– Ты всё ещё уверен, что хочешь вернуть её?
– Что это за вопрос? Конечно, я уверен. Все шесть месяцев я только и думал о ней.
– Быть может, она больше не та девушка, которую думал, что ты знаешь.
– Бетт, говори ясно, или, клянусь Богом, я вытащу из тебя слова способом, который
ты не оценишь.
Женщина, нисколько не напуганная угрозой, села на диван, наливая себе
апельсиновый сок.
– Я ездила в Чарльстон, чтобы передать ей твой подарок.
– В Западной Вирджинии?
– Верно. Теперь она живёт там. Она изменила статус, жизнь и друзей. Лорен уехала
вместе с братом, нашла себе новый дом, новую работу. Она начала с нуля.
Последние слова Бетт подчеркнула, повысив тон.
– У неё уже есть парень? – спросил Даниэль дрожащим голосом.
– Понятия не имею. Я не спрашивала, но дело не в этом.
Даниэль хотел ей возразить. Мужчина между ними мог оказаться непреодолимым
препятствием, и сама мысль о том, как Лорен счастлива с кем-то другим, вызывала в нём
ревность и собственничество, каких он никогда не испытывал. Во время реабилитации
психотерапевт неоднократно повторял, насколько эгоизм и стремление к собственному
удовлетворению могут вызвать убийственные механизмы для такого алкоголика, как он.
Сейчас он почувствовал, что достиг нового уровня эгоизма: он хотел, чтобы Лорен была
только его, хотел спрятаться с ней на территории Вайоминга и начать узнавать друг друга
заново.
Однако за эти долгие месяцы изоляции он научился мириться с мыслью о
возможности проиграть, справляться со страхом неудачи и соглашаться с тем, что он не
всемогущ. Результат в этом матче был далеко не однозначным, но ставка была настолько
жизненно важной, что приходилось рисковать всем.
В эти мысли проникли слова Бетт с типичным ей прагматизмом.
– Прошло много времени с тех пор, как вы расстались, и когда познакомились, вы
были другими людьми. Не говоря уже о том, почему вы начали встречаться.
Даниэль почувствовал в глубине себя тонкое надоедливое раздражение.
– Встреча с ней была лучшим, что случилось со мной в жизни.
– Даже больше, чем твоя карьера?
Он ответил, без колебаний.
– Даже больше, чем моя карьера. Всё остальное не имеет значения, если рядом нет
Лорен, и я не могу этим поделиться с ней.
Бетт стала серьёзной, приблизилась к Даниэлю и положила руку ему на плечо, легонько надавливая.
– Подумай хорошенько, прежде чем действовать. Ты можешь вернуться к старым
привычкам, доктор сказал, эта опасность сохранится на всю твою жизнь. Даже если Лорен
согласится вернуться к тебе (а это не обязательно), она должна вписаться в твою рутину. Ты
всегда будешь окружён женщинами, которые без колебаний упадут в твои объятия. – Она
поджала губы и с нежностью посмотрела на Даниэля. – Ты откажешься и от них? От
беспорядочного секса, разнообразия ощущений?
Даниэль посмотрел на Бетт с уверенностью, которая разрушила стену сомнения, разделявшую их до этого момента.
– Что такое разнообразие по сравнению с настоящей любовью? Нельзя сравнивать
пустоту, которая следует за удовольствием, полученным от незнакомки, с чувством тепла, которое способна мне подарить только Лорен. – Он тоскливо поморщился. – Я не жалею о
пережитых мною переживаниях, даже самых уродливых. Я не могу пожалеть о том, что
всякие Адамы или Аиды согревали мою постель, какой смысл? Прошлое невозможно
стереть, но можно извлечь из него уроки.
Бетт чмокнула его в щеку.
– Ты стал мудрым.
– Нет, я влюблённый мужчина.
– Ну, если действительно уверен, ты знаешь, где её найти.
Когда Бетт оставила Даниэля одного, его начали атаковать сомнения. В своих чувствах
к Лорен он был уверен, реабилитация не только вылечила его от зависимости, но и позволила
полностью пересмотреть каждый аспект своей жизни. С присущей ей силой и сладостью
Лорен заняла место в его сердце, и никакая женщина не могла её заменить. Но было ли
правильно просить Лорен вернуться к нему после всего, через что он заставил её пройти?
Разве он мог гарантировать, что больше никогда не причинит ей вреда?
Угрызения совести за унижения и оскорбления, которые он ей нанёс, когда снова упал
в пучину алкоголя и превратился в зверя, лишённого человечности, мучили Даниэля в
течение нескольких месяцев. Полное страдания лицо Лорен не покидало его даже по ночам, наполняя кошмары мучительными воспоминаниями. Его излечение требовало, чтобы он
признал перед ней свои ошибки и лично попросил прощения. В первую очередь именно для
этого он искал бы её. Но как осмелиться и попросить Лорен дать ему ещё один шанс? И, прежде всего, насколько неправильным было бы использовать искусство убеждения, чтобы
вернуть её к себе, учитывая, что он ничего не делал, кроме как манипулировал ею, с тех пор, как увидел в первый раз?
Если он действительно её уважал, если на самом деле любил, то должен был дать ей
пространство, выслушать, сделать так, чтобы Лорен выбирала без принуждения, хочет ли
ещё раз дать надежду их любви. Но если в глубине души Лорен не сможет найти достаточно
веской причины, чтобы снова сойтись, если она не будет к этому готова… придётся её
отпустить, и на этот раз навсегда.
* * *
– Лу, увидимся вечером. – Кларк поцеловал сестру в лоб и посмотрел на неё с
серьёзностью, как смотрел при прощании уже много месяцев. – Ты будешь в порядке?
Лорен фыркнула, делая вид, что теряет терпение.
– Прекращай, ладно? И уходи, мы оба опаздываем.
Она посмотрела на Кларка с блеском веселья во взгляде, и ему стало спокойнее.
– Ухожу.
Он взъерошил ей волосы и направился к двери.
Лорен отодвинула чашку с кофе, которое пила, и расслабилась, благословляя этот
момент одиночества. Затем ополоснула чашку в раковине и поставила на сушилку. Погода
менялась, СМИ предсказывали надвигающуюся метель, но даже без помощи специалистов
она могла это предвидеть из-за боли, усиливающейся в колене. Готовясь преодолеть новый
день, Лорен надела тутор, ветровку, шерстяной шарф и взяла берет. Прежде чем уйти, она
тоскливо уставилась на дверь спальни, поддавшись искушению после короткого
армрестлинга со своей совестью.
Лорен приподняла матрас, достала предмет, что прятала пару недель, и который мог
взорвать Кларку мозг, узнай он. Крепко держа журнал People, она осторожно погладила
смятую обложку. Лорен чувствовала себя наркоманкой, пристрастившейся к ощущениям, вызываемым глянцевой бумагой под кончиками пальцев, а также мазохисткой, видя
удовольствие, которое получала от боли, листая журнал до страницы с загнутым углом.
Она сделала долгий вдох, прежде чем опустить взгляд и в сотый раз перечитать
