Текст книги "Реабилитация (ЛП)"

Автор книги: Лидия Кальвано

Соавторы: Эстель Хант
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

– Да, но обращаться так могут не все.

Лорен вспомнила вечеринку, на которой он набросился на Хейзел Роуз, избивая только

потому, что так его назвала. Лорен прижалась к Джей Кею, понимая важность этого

разрешения и вопреки здравому смыслу, позволила себе помечтать.

– Спокойной ночи, Даниэль.

Глава 15

Солнечный свет проникал в окно, заливая спальню и растворяя сон Даниэля. Он

моргнул несколько раз, пытаясь понять причину: что же такое могло произойти накануне, что

заставило его провалиться в глубокий сон, чего уже давно с ним не случалось? Детоксикация

проходила довольно хорошо, если бы не кошмары, которые не давали ему передышки, да ещё

постоянное желание выпить или нюхнуть кокаин. Но эта ночь прошла иначе – он не

проснулся с криком в поту и ощущением смерти от удушения.

Даниэль медленно повернул голову, чтобы посмотреть на женщину, которая спала

рядом с ним и не имела ничего общего со всеми, кто ей предшествовал. Слишком долго он

окружал себя шлюхами с искусственной красотой, которые имитировали эмоции и

удовольствие, стараясь ему угодить. Лорен, напротив, была так же искренна, как и девушки, с

которыми он встречался до того, как его одолела слава.

Ему стало смешно при мысли о том, как они провели большую часть дня и вечера, задерживаясь на прелюдии, словно подростки; по крайней мере, он не ощущал себя таким в

течение длительного времени. Лорен была действительно молода, и неопытность только

подчёркивала её дивную простоту.

Она спала на боку, простыня соскользнула, обнажая её тело, прикрытое только

нагромождением тёмных волн из густых волос. Одна рука лежала под щекой, другая на

груди, на уровне сердца. Даниэль смотрел на пухлые приоткрытые губы, прямой нос и

густые ресницы, которые отбрасывали тень на гладкие щёки. Пенис вздрогнул, и

напряжённый приподнялся к животу, как это случалось, когда он был юношей. Лорен и

детоксикация стали взрывоопасным биномом для его члена.

Он погладил её скулу тыльной стороной пальцев, поражённый мягкостью кожи и

плотностью плоти. Каким она видела его на самом деле?

«Боже, ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела!»

Эти слова Лорен произнесла искренне, или намеревалась просто ему польстить? Затем

он вспомнил, как она краснела, её слишком большие и чистые глаза, которые не могли ничего

скрыть. Даниэль вспомнил о её колене, как Лорен ходила, о том, как сжимала зубы, когда

боль становилась невыносимой. Накануне вечером, войдя в комнату, он заметил тутор и мог

поспорить – она пользуется им часто. Даниэлю становилось всё любопытнее узнать о

прошлом Лорен – её жизни, отношениях, которые связывали с братом, и ради которого

пожертвовала собой. А родители? Родственники? Возможно ли, что они были только вдвоём?

Он заметил, что Лорен просыпается. Веки дрогнули, как крылья бабочки, и

приподнялись, открывая растерянный взгляд. Быть может, она не помнила, где находится; Даниэль улыбнулся, заметив её недоумение. Когда она подняла глаза и встретила его взгляд, он увидел, как по лицу Лорен внезапно разлился румянец.

– Доброе утро, Лорен. – Даниэль поддался искушению прикоснуться к её пухлым

губам, украв лёгкий поцелуй.

Глядя на него сияющими глазами, она улыбнулась. Даниэль был уверен – она

вспоминала, что произошло накануне.

– Ты голодна? – спросил он, не зная, быть может, у неё такой метаболизм, обладатели которых нуждаются положить что-то на зубок, как только откроют глаза.

– Нет, спасибо. Но мне нужно сходить... в туалет. – Даниэль увидел, как Лорен снова

покраснела, и это ему очень понравилось.

– Не стыдись. Мне тоже туда нужно. Знаешь, что мы сделаем? Я вернусь в свою

комнату и оставлю тебе немного личного пространства. Не торопись, а когда будешь готова, приходи ко мне.

– Спасибо.

Лорен посмотрела на него обожающим взглядом, и Даниэль подумал, не стоит ли

посадить её в самолёт и отправить в Лос-Анджелес. Она была слишком чиста для такого

негодяя, как он, слишком деликатна, чтобы оказаться пойманной его руками. И всё же, накануне она отдалась спонтанно, не щадя себя. Она умоляла его взять её, а он отказался, чтобы ещё больше не вести себя как ублюдок, чем уже есть. Лорен была похожа на глоток

ликёра, на дозу кокаина, что-то, чего ему было недостаточно только попробовать.

Он наблюдал, как она встала с кровати и закуталась в простыню, оставив его

обнажённым. Заметив эрекцию, девушка выпучила глаза, вызвав у него гортанный смех.

– Что такое? Что-то не так? – Даниэль приподнялся и облокотился, чтобы получше

её рассмотреть.

Провоцирование Лорен возбуждало его так же сильно, как и её маленькие руки, возможно, даже сильнее. Что произойдёт, если однажды она посмотрит на него с

презрением? Даниэль надеялся, он никогда об этом не узнает, потому что эта робость, смешанная с обожанием, была для него словно бальзам. Он наблюдал, как она отводила

взгляд и куталась в простыни.

– И так всегда? – спросила она, бросив украдкой взгляд на его пах.

Снова расхохотавшись, Даниэль откинулся на подушку.

– Милая, уверяю, этот эффект обусловлен только тобой. – Он проводил её взглядом, останавливаясь на стройных икрах и лодыжках, таких тонких, что мог бы обхватить их

пальцами. – А сейчас иди, иначе не уверен, что мы и дальше потратим время на разговоры.

Лорен выпучила глаза и, шелестя тканью, ускользнула, закрываясь в ванной комнате.

Несколько минут Даниэль лежал раздумывая. Он на самом деле чувствовал себя

безмятежно благодаря ей, возможно, потому, что Лорен отклонялась от старых схем и не

имела ничего общего с алкоголем, оргиями или наркотиками. Девушка была чиста, несмотря

на то, что продала себя, пораженная гнилью окружающего мира. Она была словно вода, которая освежала, проникая в него; огонь, который сжигал его желания разрушения; как

ласкающий воздух, позволяющий Даниэлю дышать.

Он поднялся рывком, пока у него созревала идея, но Джей Кей не хотел торопить

события, ему требовалось сначала хорошенько всё обдумать. У Лорен была жизнь, и

втягивание девушки в свою влекло за собой риски, а он не был уверен, что хочет подвергать

её этому.

Даниэль направился в свою спальню, чистую и прохладную, освежился под душем и

надел новую одежду.

Он не мог дождаться, когда к нему присоединится Лорен, поэтому через некоторое

время постучался к ней сам. Она надевала сандалии и уже была в белом платье, на этот раз

коротком. Её волосы ещё оставались влажными, а на лице, когда заметила, что он входит, Даниэль увидел то же обожающее выражение, что и незадолго до этого. Он должен

позволить ей вернуться к своей жизни. Размышляя, Даниэль обнял одной рукой Лорен за

талию, притянул к себе и нежно поцеловал в губы. Этот контакт воспламенил их, и после

мгновенного колебания, пока они смотрели друг другу в глаза, оба рухнули на кровать.

Потерял голову, словно подросток, – вот что с ним происходило. И всё же Даниэль не

хотел возражать против охватившего его волнующего чувства: Лорен заставляла его ощущать

себя в некотором роде богом. Они пожирали друг друга, прикасаясь с остервенением, о

существовании которого он и забыл. Больше он не будет пить, его наркотиком станет только

она. Даниэль снял с Лорен платье, стянув вниз, и стараясь ни на миг не покидать её губы. Он

чувствовал, как она схватила рубашку за край, потянула вверх, и привстал на время, необходимое чтобы раздеться и сразу вернулся к ней. Они не переставали смотреть друг на

друга, даже пока снова целовались, лизали и кусались.

– Лорен, я хочу тебя… – умоляюще пробормотал он ей на ухо.

– Да, прошу тебя... – Нужда, услышанная в её голосе, вызвала прилив адреналина, но он не мог войти в неё, не сразу.

Даниэль спустился ниже, чтобы позаботиться об округлой упругой груди, и облизал с

такой педантичностью, что Лорен разрыдалась, умоляя дать ей всё. Эти слёзы, вместо того

чтобы вызвать у него беспокойство, так сильно возбудили Даниэля, что он взорвался. Он

спустился между её ног, и обнаружил, что Лорен уже скользкая от соков.

– Ты вкусно пахнешь, – пробормотал он, прежде чем посвятить себя её плоти с той

же щепетильностью, с какой ласкал грудь. Лоно Лорен так распухло, что достаточно было

ударить кончиком языка, чтобы вызвать первый оргазм, но Даниэль не дал ей передышки. Он

продолжил поедать её заживо, раздвигая пальцами щелочку, наблюдая, как она извивается в

плену у судорог. По её лицу разлился румянец, глаза блестели и затуманились, кожа

покрылась патиной пота, придававшей сияние. Он слизал её соки, почувствовал, как на языке

вибрирует клитор, и ощутив очередную дрожь, пробежавшую по члену, решил, что пришло

время в неё погрузиться. Даниэль отстранился, любуясь плотским созданием и, находя её

более красивой и запретной, чем любая другая женщина, с кем он когда-либо сталкивался.

Двадцать лет, нетронутая, и на это короткое время только его.

До сих пор он обладал только одной девственницей, но тогда был не более чем

неопытным пареньком, слишком возбуждённым, чтобы понять происходящее.

Он взял с тумбочки презерватив и дрожащими руками раскатал по длине, рискуя

кончить лишь от этого жеста. Вернулся к Лорен, уселся у неё между ног и, поцеловав, дал ей

попробовать собственный солёный вкус.

Лорен обхватила Даниэля руками за шею, прижимая к себе, словно боялась, что он

опять передумает. Он тёрся о её лоно, давая почувствовать, как твёрд и готов для неё.

Устроился, направляя член в увлажненное соками влагалище, потом чуть-чуть надавил.

Казалось, сердце стучало с невероятной скоростью, словно потеряв контроль, а вся кровь, скопилась в паху. Вероятно, на мгновение Даниэль даже потерял голову, потому как Лорен

привиделась ему колдуньей: с разбросанными вокруг всего тела волосами, глазами, горящими вожделением, и ртом, опухшим от поцелуев.

Она была невинна и грешна, словно Ева, которая протягивала ему плод.

« Вкуси его, и после ты не сможешь без него обойтись».

Он больше не думал, все мысли растворились при соприкосновении с её киской, которая, казалось, всасывала член. Теперь Даниэль хотел заставить Лорен почувствовать боль

и оглушить наслаждением, вбиться в неё, пока она не уступит его плоти, формируясь по

форме члена.

Хотя он тщательно подготовил Лорен, она всё же была девственницей, и войти в неё

получалось совсем не легко, учитывая, как увеличился от возбуждения член. Даниэль

надавил, и как только ему удалось ввести головку, его яички распухли ещё больше. Он

всматривался в выражение на её лице, и заметил, как наморщился лоб.

– Лорен, тебе больно? – голос прозвучал как жалобное стенание, но остановиться он

уже не мог.

Она издала стон и прикусила нижнюю губу.

Это был капкан, которому надо как можно скорее положить конец. Даниэль зажмурил

глаза, схватил руки Лорен, завел их над головой, и одним толчком полностью в неё

погрузился. Крик, сопровождавший это вторжение, довел его до грани оргазма, и он был

вынужден подумать о другом (например, о том, что ждёт его в Лос-Анджелесе), чтобы не

кончить. Так чувствовали себя средневековые захватчики? Могущественные, непобедимые и

безумные? Он замер, давая ей возможность привыкнуть к вторжению. Даниэлю пришлось

закрыть глаза и прислониться лбом к её лбу, пытаясь сосредоточиться на чём-то, кроме этой

тесной пульсации. Когда открыл их вновь, то встретился с глазами Лорен – спокойными и

решительными. Она проникала в него взглядом, копалась в его душе, выискивая точку

соединения, способную связать их помимо плоти. И когда нашла, Даниэль начал двигаться.

Он медленно покачивал тазом, постепенно увеличивая интенсивность толчков, поскольку

видел, что удовольствие сменяет боль. Её киска была тугой, горячей и обхватывала член, как

шелковый кулак.

– Прости… – пробормотал он сдавленным голосом, пока кончал с такой силой, что

вдоль его спины побежали мурашки.

Он навалился на неё, стараясь не слишком обременять своим весом, а потом

перевернулся набок и потянул её за собой. Они молчали, их тела оставались в ловушке, а

дыхание начинало успокаиваться. Даниэль открыл глаза в страхе от того, что мог увидеть: ненависть, обвинения, раскаяние. Ничто из этого не приветствовало его. Лицо Лорен было

чистым светом, её черты разгладились, рот изогнулся в мечтательной улыбке, и

уставившиеся на него глаза, сияли. Даниэль хотел встряхнуть её и сказать, что она должна

перестать боготворить его – он был негодяем, который от скуки развлекался покупкой тела

девственницы. Вместо этого он обнял её, продолжая удерживать склеенными их тела, покрыл

лицо девушки поцелуями, и бормотал всё, что проходило в голову: она прекрасна, чувственна, и он счастлив, что обладал ею первым.

Лорен разрыдалась, но, когда он спросил почему, она покачала головой, успокаивая

его, как удавалось только ей: поцелуями и лаской.

Даниэль вышел из неё как можно деликатнее, наблюдая за выражением Лорен, чтобы

остановиться, если она испытает боль. Но сейчас пенис потерял часть первоначальной

твёрдости и выскользнул беспрепятственно.

– В следующий раз будет приятнее, – пообещал он, лаская её по голове.

Лорен легла на спину и посмотрела на него с новым лукавством, уже больше от

женщины, чем несколькими минутами раньше.

– Лучше, чем сейчас? Полагаю, так я могу умереть от удовольствия, – убежденно

заявила она, и Даниэль снова почувствовал себя королём.

Он отвёл взгляд вниз, заметил кровь на внутренней поверхности бёдер. Инстинктивно

протянул руку и кончиками пальцев пересчитал алые следы, пока не добрался до гладкого и

мягкого лона. Он погладил кожу, пропитанную кровью и соками, смазал клитор, приласкал

его, чертя маленькие кружки; продвинулся ниже, чтобы открыть складки, а затем поднялся

выше с новыми соками. На глазах у Даниэля клитор увеличился, вызывая в нём страстное

желание, которое поразило его. Когда он мастурбировал ей, то с изумлением наблюдал, как от

наслаждения у Лорен снова краснеет кожа. Её дыхание вырывалось вместе со всхлипами, пока она не подняла торс, откинув назад голову, принимая с криком новый оргазм.

– Ты такое чувственное создание, – благоговейно прошептал он.

– Меня изменил ты. Я даже не знала о существовании такого удовольствия.

Они долго принимали ванну. Один напротив другой, окутанные теплом и паром, разговаривали мало, оценивая друг друга взглядом.

– Я очень плохой мужчина, до сих пор не заставил тебя поесть.

Лорен улыбнулась с закрытыми глазами, откидывая назад голову.

– Ты меня достаточно накормил.

Даниэль ущипнул её за ногу, которую массировал, заставив завизжать.

– Это «достаточно» меня беспокоит.

– Ты ещё успеешь восстановиться.

Даниэль передвинул её ногу и приблизился. Лорен выпрямилась на месте и

выжидающе на него посмотрела. Оказавшись совсем рядом, он встал на колени, нависая над

ней.

– Восстановить это?

Он обхватил ладонью её затылок, приближая к своему члену, который начал

затвердевать. Ему не пришлось ничего объяснять – Лорен взяла в рот, сильнее возбуждая

проделками, которым он её научил. Даниэль смотрел, как её голова двигается в идеальном

ритме, пока рот окутывает член, как будто никогда ничего другого и не делал.

Завтрак может подождать ещё немного.

В комнату принесли свежие фрукты, круассаны, тосты, джемы и соки.

– Чёрт возьми, эта штука и правда вкусная, – воскликнула Лорен, нанизывая

кусочек дыни.

Забавляясь, Даниэль смотрел, как она ест: мгновение назад она соблазняла его, а в

следующее – сидела на кровати, скрестив ноги и объедаясь.

– Как ты можешь так много есть и быть такой худой?

– Мне двадцать лет, – ответила она между проглатыванием кусочков.

Он выгнул бровь, посмотрев на неё снисходительно.

– Почему на заднем плане я чувствую оскорбление?

Расхохотавшись, Лорен прикрыла рот.

– Ты выглядишь на десять лет моложе, успокойся. Я никогда не понимаю, шутишь ты

или говоришь серьёзно. Как можно беспокоиться о возрасте с такой внешностью?

Даниэль не мог сказать ей, что он совсем не шутит, и эти пятнадцать лет разницы

между ними вгоняют его в кризис, несмотря на то, что трахался с девушками её возраста на

какой бы вечеринке ни присутствовал. Но те были просто тела, Лорен – другое. У него

внезапно вырвался вопрос:

– Что случилось у тебя с коленом?

Она отвела взгляд, отвечая уклончиво.

– Я упала с лестницы.

За поспешным ответом Даниэль уловил ложь. За этими четырьмя словами находился

мир с тайнами и воспоминаниями, который она не хотела вновь проживать. Боль прошлого, которую она, конечно же, хотела забыть, омрачила Лорен настолько, что заставила Даниэля

сожалеть об этой неосмотрительности.

– Прости, это не моё дело, – поспешил добавить он.

Лорен положила вилку на тарелку, вытерла рот, оставив завтрак.

– Не волнуйся, нет ничего особенного. Такое случается, я была ребенком, но до конца

колено не вылечили.

Даниэль погладил её руку, лежащую рядом с тарелкой.

– Хочешь сделать что-нибудь конкретное? – спросил он, чтобы отвлечь её от

разговора.

В глазах Лорен сверкнул озорной блеск, возвращая его в хорошее настроение.

– Я создал монстра! – воскликнул он, притворяясь возмущенным.

Она тихо и с облегчением вздохнула, когда поняла, что атмосфера вернулась к

расслабленной, и снова принялась есть маленькими кусочками.

– Какое твоё любимое блюдо по утрам? – вдруг спросил Даниэль.

– Блины с кленовым сиропом.

Он пообещал ей больше удовольствия, и они провели остаток времени, экспериментируя с тем, сколько могут выдержать. Весь день они не выходили из спальни, наслаждаясь прохладой пола и испытывая на прочность стол из тикового дерева, который

угрожающе скрипел под ударами бёдер Даниэля. В конце концов оба решили, что лучшим

местом для секса была большая ванна, где Лорен впервые попробовала его оседлать.

В шесть часов вечера за ней приехал лимузин, чтобы отвезти в аэропорт, – это

означало окончание их торговых отношений. И всё же, за эти два дня Даниэль испытал

гораздо больше эмоций, чем холодность и лицемерие, сопровождавшие подобного рода

отношения; отпустить Лорен стало труднее, чем он ожидал.

Когда девушка вышла из комнаты, она была в простой футболке и старых джинсах, в

которых приехала. Она пришла к нему как девственница, и уходила новой женщиной в

прежней одежде. Снаружи Лорен была такой же, как и раньше, только Даниэль знал, как она

преобразилась за эти выходные.

Он заметил, что она не поднимает глаза, заметил в них подозрительный блеск и

почувствовал тяжесть в груди при мысли о том, что никогда больше её не увидит. Он засунул

руки в карманы, повернулся к далекому морю и высоким морским скалам, возникающим из

воды словно золотые гиганты: лучше наблюдать за панорамой, чем поддаваться искушению

умолять её остаться.

На прощание Джей Кей надел свою самую отрешённую маску.

– Счастливого пути, Лорен.

Она тихо кивнула и ответила, высоко подняв голову, хотя уголки рта дрожали.

– Даниэль, спасибо за всё. Я никогда тебя не забуду.

Потом она пошла быстрым шагом, насколько позволяло ей колено. Теперь, когда

Лорен больше на него не смотрела, Даниэль позволил себе наблюдать за ней, не скрывая

своих эмоций. Его грудь сжимала тоска с тех пор, как он увидел, как она одевается. Он

проклинал её хрупкое колено и тех, кто причинил ей боль, потому что был уверен, – этот

ущерб нанесён кем-то, а не несчастным случаем.

Лорен села в лимузин, шофер закрыл дверь, и вскоре машина удалилась от него, унося

с собой самую красивую иллюзию.

Глава 16

Всё ей казалось бесцветным, маленьким, вызывающим клаустрофобию. Начиная от

огромного аэропорта до автомагистралей с интенсивным движением, роскошными

автомобилями, и заканчивая её безымянным районом на отшибе (убежище рабочих, которые

зарабатывали в индустрии развлечений, на первый взгляд, более или менее мизерные

средства к существованию).

Лорен укрылась за молчанием, обменявшись только кивками с экипажем самолёта и

водителем лимузина. Даже если в её жизни больше не произойдёт ничего примечательного, благодаря этим чудесным и невероятным выходным, у неё будет о чём думать и вспоминать

до самой смерти.

Когда она оказалась перед дверью в маленькую квартиру и уже приготовилась

вставить ключи в замок, Лорен задалась вопросом: не вообразила ли она всё? И то что

помнила, – не стало ли это лишь результатом больной фантазии или запретным сном

отчаявшейся девушки? Какие доказательства она имела на самом деле, что прожила всё в

реальности?

Ей ответил укол в животе. Сокращение в наиболее интимной части напомнило о боли

и удовольствии, подтверждая, что необратимый предел преодолен. Невинность была

потеряна так же, как разрушилась и эмоциональная отрешенность, которая годами защищала

её от любого человеческого контакта. Лорен больше не была девственницей, и проблема

заключалась в том, какой она стала уязвимой.

Её эмоции, на протяжении многих лет задушенные чувством долга и страхом

близости, теперь стали безудержными, и погрузили Лорен в никогда не испытываемые

ощущения и надежды, от которых она не была способна себя защитить.

«Я буду страдать, – думала она – так, как никогда раньше. Но справлюсь и с этим.

Ведь всё красивое имеет свою цену. Я обладала многим, теперь просто должна заплатить».

Лорен собралась и вошла в дом. Её приветствовал живописный беспорядок, запах

Кларка, предметы, которые всегда сопровождали её в повседневной рутине. Она прошла на

кухню и приготовила чашку кофе. Лорен сознательно оживляла все самые острые и

вызывающие беспокойство мысли. Часы посещения больницы, сколько осталось дней до

выписки Кларка, потеря работы в закусочной, хроническая нехватка денег, странные

отношения, сложившиеся между братом и Аидой.

В воображении, Лорен окружила себя более мрачными сценариями, чтобы удалить

(насколько это возможно), золотое оцепенение, которое продолжало окутывать её, оставляя в

странном состоянии опьяняющего блаженства, словно в объятиях Даниэля.

Жизнь должна как можно быстрее возвратиться на обычные рельсы, – решила она, потягивая горькую и обжигающую жидкость. Все события прошлого месяца необходимо

убрать в ящик воспоминаний, и вытаскивать их на свет по возможности реже. Любая

фантазия, что Даниэль решит искать её, должна быть обезоружена в зародыше, безжалостно

и без промедления уничтожена, как бред сумасшедшей женщины.

Ничего не изменилось за пределами этих кавычек. Она всегда была Лорен, официантка, хромая, старшая сестра, которая решала проблемы в этой крошечной семье. Она

выиграла в лотерею, брата прооперировали, её счастливая звезда уже совершила чудо. Теперь

настала очередь Лорен вновь закатать рукава.

Мысль о том, что каждый аспект её существования вернётся под свой полный

контроль среди тысячи конкретных дел, что она снова погрузится в работу и скудный

бухгалтерский учет домашних трат, каким-то образом взбодрила Лорен. Сегодня она

собиралась составить компанию Кларку, а с завтрашнего дня вернётся к поиску стабильной

работы. В Лос-Анджелесе точно не было дефицита в рабочих местах посудомоек.

Конечно, выигрышем стала бы работа в сфере кейтеринга, предложи ей это Аида

снова, но, в конце концов, Лорен предпочла бы не возвращаться к ней. Она могла попросить

не отправлять её в дом Даниэля, но не испытывала никакой уверенности, что не встретится с

ним на другой вечеринке для избранных. Не видеть его снова самое лучшее решение. Ей

требовалось вести себя, рассуждать и чувствовать, как будто ничего никогда не происходило.

Её сердце не выдержало бы очередной сцены, подобной той, на вечеринке в его доме.

Видеть, как Даниэль принимает наркотики, занимается беспорядочным сексом, особенно

пьет как губка, да, особенно последнее она не выдержала бы.

Она осознала, что на протяжении всех выходных в Мексике не видела его

притрагивающимся ни к алкоголю, ни к наркотику. И если затяжку кокаина он мог сделать, скрывшись в своей комнате, то виски или другой алкоголь Лорен учуяла бы на расстоянии.

Об этом она не задумывалась раньше. Как бы она справилась при необходимости

делить постель с мужчиной, воняющим алкоголем? Смогла бы скрыть отвращение? Она

улыбнулась. Лорен любила представлять, что мама смотрит на неё издалека, готовая прийти

на помощь в отчаянных ситуациях. В отличие от Кларка, Лорен так и не приняла версию

отца. Потому что помнила их мать и была уверенна, та никогда не бросила бы их, а тем более

оставить наедине с этим бандитом.

Во вспышке воспоминаний Лорен увидела маму: она защищала их, прижимая к груди

и парируя своим телом удары и кулаки пьяного мужа. Или как убаюкивала их ночью, пытаясь

заглушить колыбельной гневные вопли зверя, запертого снаружи спальни. Нет, к сожалению, её мать не сбежала, не спаслась и не смогла спасти своих детей. Лорен это чувствовала, возможно, даже знала наверняка.

Из глубины бессознательного поднялось мощное головокружение, тёмный туман

пересёк разум Лорен, угрожая ввергнуть её в обморок, если она задержится ещё, чтобы

покопаться в этих воспоминаниях. Мучительная боль кольнула в сердце: что подумала бы

мать, если увидела, как она продаёт своё тело? Любила бы её всё равно, несмотря на стыд?

Взмахом руки Лорен отмахнула чувство вины, словно это была надоедливая муха.

Мама возгордилась бы. Да, именно гордилась; она спасла брата, хорошо о нём заботилась в

меру своих сил и учитывая их бедность. Однако жаль, так сильно жаль, что в то время она

была всего лишь ребёнком. Лорен была уверена, что будь она чуть постарше, то смогла бы

спасти всех троих.

При последней мысли девушка не удержалась, её душа открылась, как разорванная

плотина, и слёзы, наконец, нашли путь, чтобы облегчить боль. Лорен позволила себе

сотрясаться в рыданиях, наслаждаясь одним из редких свободных моментов, в которые

можно выпустить пар без свидетелей, обливая футболку слезами и соплями, задыхаясь

между многочисленными всхлипами, пока чувство вины потихоньку не заглушилось. Выйдя

из душа, она почувствовала себя новой женщиной. Сильнее, хозяйкой себя и своих решений.

Больше никаких жертв и нытья. Жизнь не делала скидок никому, даже тем, кто мог

показаться более удачливым. Лорен была рождена бойцом, таким она и останется.

Молчаливая и настойчивая воительница, независимая и упрямая. Она будет сражаться за себя

и за Кларка, за то, чтобы оставаться на плаву и вести чистую и достойную жизнь.

Настало время проведать в больнице брата. Даниэль, Джей Кей, или каким дьяволом

хотел себя называть, был лишь далёким и полным клише фильмом серии Б, на котором не

стоило даже задерживаться и читать финальные титры.

* * *

Именно в момент, когда автомобиль проехал в ворота его виллы, Джей Кей испытал

сильный приступ тошноты. К сожалению, ничего не изменилось. Обычный

безэмоциональный обслуживающий персонал, обычная охрана в тёмных очках и наушниках, постоянные папарацци, засевшие псевдоскрытно поблизости от виллы. Расставленные в

каждом углу дома барные уголки подмигивали ему своими янтарными и прозрачными

жидкостями, хрустальным блеском бокалов, словно заигрывая и приглашая сделать глоточек, чтобы освежиться после путешествия.

Ошеломив повара, Даниэль попросил приготовить кувшин ледяного чая с лимоном, холодный обед и накрыть рядом с бассейном – единственным местом, в котором он знал, нет дежурных пакетиков с наркотиком, обычно спрятанных в мебельных ящиках и тайниках.

Даниэль позвал Ника, начальника охраны, давно работавшего на него, и во всех

подробностях объяснил, что подразумевает под «зачисткой» резиденции. Весь алкоголь, включая пиво, должен исчезнуть. Он открыл Нику (если в этом была необходимость), где

прятал запасы кокаина и попросил обыскать все самые укромные уголки дома, чтобы

очистить даже самые отдалённые хранилища, в которых он закапывал дозы за дозами, возможно, позабыв о них спустя несколько недель.

А он тем временем переедет на неопределённый период в новое жилище.

– Ник, вызови службу логистики из твоей фирмы. Я хочу несколько вариантов

скромных и безопасных мест поблизости от города. Мне всё равно рядом с морем или нет.

Лишь бы подальше от мест вращения знаменитостей, защищённом от журналистов, со

службой сервиса для первой необходимости и возможностью свободно передвигаться на

машине без водителя. Ничего шикарного, несколько гостевых комнат, по возможности с

бассейном и спортзалом. Главное – быть в безопасности от посторонних глаз и

разнообразных заноз в заднице. Никто не должен знать, куда я перееду.

Мужчина кивнул и спешно отправился выполнять приказ.

Джей Кей остался наблюдать за отражением солнца в изумрудной воде бассейна, отпивая маленькими глоточками холодный чай. С богатого подноса, оставленного рядом, он

взял бутерброд и укусил с жадностью, граничащей с нестерпимым голодом, и не только в

еде. Необходимость сделать глоток или нюхнуть разрывала его и вовлекла разум Даниэля в

изнурительную борьбу – хочу и не хочу. Ему приходилось проявлять невероятный и

постоянный самоконтроль, чтобы запретить себе входить в дом и потянутся к серебряной

канюле, несмотря на все указания, которые только что дал.

Его мучило волнение. Он рассеянно взглянул на подробное электронное письмо из

охранного агентства; они предложили ему три варианта – один заманчивее другого. Даниэль

выбрал наугад, распоряжаясь подготовить резиденцию уже к вечеру, включая перевоз багажа.

Затем он позвонил водителю и попросил подготовить лимузин к долгой обзорной

экскурсии по городу. В салоне должны оставаться только безалкогольные напитки и пачки

сигарет. Аида также примет участие в туре, кто-то должен с ней связаться и забрать, где бы

она ни была.

Курение было меньшим злом, но прежде всего Даниэля мучило любопытство; он

хотел знать – смягчит ли секс без обязательств и на трезвую голову ту тонкую тоску, которая

не переставала мучить его с момента возвращения. Он не был уверен, что это от

воздержания. Как минимум не от веществ.

* * *

Аида ждала его в просторном салоне лимузина с затемнёнными стёклами. На лице

ослепительная улыбка и вопросительный знак размером с небоскрёб.

То, что она не знала, чего ожидать, было также ясно из того, как женщина оделась.

Элегантный костюм кремового цвета, юбка длиной до колен, но с небольшим

асимметричным разрезом спереди, туфли на шпильках, но чулки телесного цвета, пиджак

строгого кроя, но с коротким чёрным топом, подчёркивающим божественное декольте.

Он вызвал её с такой срочностью для чего? Даниэль хотел заняться сексом катаясь по

городу, как в первые дни их знакомства? Что-то пошло не так в Мексике? Неужели он

действительно думал, что перепихон сможет более или менее отвлечь его от преследовавших

неприятностей, о чём теперь болтали все бульварные издания?

Однако, если у него имелись конкретные намерения, Джей Кей не стал их показывать, когда без колебаний сел в машину, едва здороваясь и надевая свою лучшую маску. Аида