Текст книги "Течению наперекор"

Автор книги: Лев Остерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

В армиях устанавливается жестокая дисциплина. А также особая религия – культ Гения императора и присяга ему на верность и повиновение. В Италии формируется девять когорт императорской гвардии – «преторианцев». Жалованье в них втрое больше, чем в остальной армии, а срок службы сокращен с 25-ти лет до 16-ти. Три когорты постоянно находятся в Риме (их казармы примыкают снаружи к городской стене). Остальные шесть когорт распределены по территории Италии.

Члены городских советов итальянских городов («декурионы») участвуют в выборах магистратов – присылают в Рим свои «голоса» по почте. Бурно развивается торговля. Вся эпоха Августа, а она длится до 14 года н. э., – это эпоха небывалого процветания и могущества Рима. Сюда относится и колоссальный размах строительства, и расцвет искусств, которым Август, сам человек хорошо образованный, щедро покровительствует. В частности, через своего приближенного друга Мецената, вокруг которого собирается кружок замечательных поэтов.

Живет Август очень скромно, в небольшом, бедно обставленном домике на вершине Авентинского холма. Одевается в одежду домашнего приготовления, сшитую его женой Ливией, сестрой Октавией или внучками. Впрочем, для торжественных случаев в доме хранятся парадная тога и обувь. Вслед за Цезарем Август борется с роскошью и с особенно распространившемся в высшем римском обществе развратом. Сенат издает закон, по которому на пиршество разрешено тратить не более 100 денариев в обычные дни, 200 – в праздники и 250 – на свадьбу. Издается также весьма суровый закон, наказующий прелюбодеяния. Чтобы подать пример его исполнения, Август отправляет в ссылку на острова свою уже овдовевшую дочь Юлию старшую, а потом и ее дочь, Юлию младшую. Их любовники – казнены.

Сорокалетнее единовластное правление Августа было бесспорно счастливым за исключением одного аспекта, чрезвычайно беспокоившего правителя, – проблемы престолонаследия. Свою третью жену Ливию Друзиллу Август отобрал у одного из своих знатных противников, Тиберия Клавдия Нерона еще в 39-м году до н. э., когда ему было 24 года, а ей 19. Впрочем, у нее уже был четырехлетний сын Тиберий и она была беременна вторым сыном, который будет назван Друзом. Август и Ливия прожили в любви и согласии 53 года, до самой смерти Августа, но детей у них не было. Август же по своим убеждениям был бесспорно монархом. Он не мог допустить и мысли, что созданная им власть перейдет в чужие руки. Он хорошо относился к приемным сыновьям Тиберию и Друзу. Оба были отличными воинами и стали после смерти Агриппы в 12-м году до н. э. его лучшими полководцами. Но в их жилах текла чужая кровь! От второй жены у Августа есть дочь Юлия. Остается уповать на внуков. Чтобы они были ближе к нему, Август заставляет своего лучшего друга Агриппу расторгнуть его первый брак и жениться на Юлии. Здесь надежды Августа как будто не были обмануты. Юлия родила трех мальчиков: Гая, Луция и Агриппу Постума, и двух девочек: Юлию младшую и Агриппину.

Но вот во 2-м году н. э. умирает от болезни 19-летний Луций, а через два года от раны – 25-летний Гай. Оба отважные воины, радость и надежда находящегося на седьмом десятке Августа. Агриппе Постуму в это время 16 лет, но он уже настолько распутен, что через три года Август сошлет на остров и его. Власть все-таки придется передавать Тиберию, но с условием, чтобы он усыновил Германика, внука любимой сестры императора, Октавии.

Когда в 14-м году н. э. Август умирает, Германику уже 29 лет. В войнах с германцами он завоевал это почетное наименование и пользуется за свой приветливый характер любовью армии и народа. Тиберию же в это время 56. Вся жизнь, можно сказать, прошла в служении Августу. А ведь он, Тиберий, имел, пожалуй, больше прав стать верховным правителем в Риме. Его родной отец принадлежал к более древнему и славному роду Клавдиев, чем род Юлия Цезаря, не говоря уже о роде Октавиана. И все сражения после давней смерти его младшего брата Друза и еще более давней – Агриппы выигрывал для Рима Тиберий. Ничего удивительного, что с годами он становился все более замкнутым и мрачным. К тому же его мучает совесть. Сразу после смерти Августа был отравлен охраной на его острове Агриппа Постум, внук императора. Тиберий знает, что это сделано по распоряжению его матери, Ливии. Были основания ожидать, что вокруг Агриппы может образоваться заговор против передачи власти Тиберию.

Мать Тиберия организовала и отравление Германика пятью годами позже, сделав сына косвенным соучастником этого преступления.

Когда Тиберию исполнится 65 лет, от непонятной болезни умрет его родной сын, Друз младший. Потом выяснится, что его отравил, в надежде унаследовать власть Тиберия, префект претория Сеян – единственный человек, которому он доверял. Душа Тиберия погружается в полный мрак. Он возненавидел людей, Рим, сенат. Последние 11 лет безвыездно живет на острове Капри. Казни по доносам об «оскорблении величия» следуют одна за другой. Преторианцы по его указанию терроризируют всю Италию.

Для Рима началась темная полоса деспотии. Сначала Калигула, сын Германика, назло людям выпестованный стариком Тиберием. Потом Клавдий – уже немолодой и безобидный, но очень женолюбивый брат Германика. Его женит на себе сначала беспутная Мессалина, потом – родная племянница, дочь Германика, Агриппина. У нее есть сын от первого брака Нерон, которому еще только 11 лет. В 50-м году Клавдий усыновляет Нерона, а в 54-м, когда тому исполняется 17 лет, Агриппина отравляет незадачливого мужа. Преторианцы провозглашают императором Нерона. Первое, что делает этот «достойный» сын своей матери, – открыто, во время общей трапезы отравляет своего сводного брата – 12-летнего сына Клавдия от Мессалины. Через пять лет молодой император убивает свою мать, которая претендует на то, чтобы делить с ним власть. Последние годы его правления отмечены такой же жестокой тиранией, как старость Тиберия.

Все это мрачное пятидесятилетие от Тиберия до Нерона обусловлено, в частности, упорным проведением в жизнь принципа наследования власти по родству, установленного Августом...

Спустя год после смерти Нерона (он вынужден покончить с собой) армия провозглашает императором заслуженно пользующегося уважением и любовью солдат выходца из крестьян, полководца Веспасиана. В течение десяти лет его правления и двух лет правления его старшего сына Тита – человека на редкость достойного – Рим отдыхает. Но манархический принцип наследования власти успел укорениться в сознании римлян. Чтобы от него избавиться, потребовалось еще пятнадцать лет правления Домициана – младшего сына Веспасиана. В 96-м году, измученные его злобной тиранией сенаторы составляют заговор (с участием жены императора) и на радость всего Города убивают тирана.

Последний «опыт» отрезвляет римлян и заставляет новую аристократию и сенат задуматься над необходимостью коренного изменения характера государственной власти. К этому есть следующие объективные предпосылки:

1. Все римляне расстались окончательно с мыслью о возможности реставрации Республики. Всем ясно, что для управления огромной империей необходима сильная, неоспоримая, несменяемая единоличная власть, располагающая надежным аппаратом контроля и принуждения.

2. После многих лет тирании требование нравственной высоты властителя, уважения им свободы, гражданских прав и личного достоинства подданных выходит на первый план – для широкого слоя мелких и средних земледельцев, ремесленников, торговцев, армейских офицеров, провинциальной и муниципальной аристократии, сенаторов и всадников нового поколения.

3. В течение столетий трофеи и дань покоренных народов оседали в Риме, развращая и столичный нобилитет, и паразитирующую римскую чернь. На остальную Италию, равно как на провинции и колонии, этот золотой дождь не проливался. Там сохранились уважение к труду, гражданственность, древнеримские добродетели и традиции. К концу I века н. э. приток награбленных богатств в Рим сократился. Сынки римских богачей порастратились. Гражданские войны, преследования и конфискации, осуществленные императорами-тиранами, пресекли влияние старинных родов. Высшую администрацию правители стали набирать из неримлян – италиков и провинциалов. Они стали играть ведущую роль и в сенате, обновленном Веспасианом.

Все эти предпосылки в конце концов привели к тому, что власть в Риме в течение более 80-ти лет передавалась от одного к другому четырьмя императорами: Траяном, Адрианом, Антонином Пием и Марком Аврелием. Все они не были связаны родством и были выходцами из провинций (Испании и Галлии). Этот период был впоследствии назван «Золотым веком» гражданского мира и благосостояния народа. Без казней, конфискаций, доносов и дворцовых интриг. Без смут и междоусобиц. Можно сказать, что в этот период возродились или, точнее сказать, снова проявились традиционные особенности римского характера, в первую очередь – личное достоинство граждан!

Сенат занимался важными государственными делами. Консулы направляли деятельность магистратов. Провинции и торговля – процветали. Римские армии побеждали либо надежно охраняли границы империи. А главное, все четверо императоров были в высшей степени достойными гражданами Рима. Наиболее выдающимся из них был Адриан. Он пришел к выводу о необходимости прекратить расширение Римской империи. Более того – намеревался вывести римские войска из недавно завоеванных и неосвоенных территорий. По всему сокращенному периметру империи он предполагал выстроить цепочки крепостей, связанных между собой хорошими дорогами и световой сигнализацией. Легионы набирать из окрестных жителей, которые в мирное время занимались бы крестьянским трудом и потому не нуждались в содержании государством. Эти легионы посылали бы посменно, по одной когорте для дежурства в ближайшие крепости. В случае нападения варваров они могли бы быстро собраться в нужном месте. После окончания службы все легионеры получали бы римское гражданство.

Часть своего плана Адриан за двадцать лет правления успел выполнить. Построил крепости вдоль берегов Дуная и Рейна. Отгородил лояльную к Риму южную часть Британии от северной сохранившимся до наших дней валом. Разрешил солдатам, уже находившимся на будущих границах империи, жениться на местных крестьянках. К сожалению, последние годы жизни Адриан был тяжело болен (возможно, рак). Дни его проходили в страшных мучениях, в неотступных сильнейших болях. Он не успел объяснить свои намерения и передать начатое дело в руки своих преемников. Я пишу во множественном числе, потому что незадолго до смерти Адриан объявил своим непосредственным преемником 62-летнего сенатора Антонина Пия с тем, чтобы он сразу усыновил своего преемника, 17-летнего Марка Аврелия. Для их характеристики я приведу некоторые выдержки из биографий наследников Адриана, написанных историком Юлием Капитолином, жившем в III веке н. э. (т. е. после смерти обоих императоров).

Об Антонине Пие: «...Он выделялся своей наружностью, славился своими добрыми нравами, отличался благородным милосердием, имел спокойное выражение лица, обладал необыкновенными дарованиями, блестящим красноречием, превосходно знал литературу, был мягким, щедрым, не посягал на чужое – при всем этом у него было большое чувство меры и отсутствие всякого тщеславия... Он управлял подчиненными ему народами с большой заботливостью, опекая всех и все, словно это была его собственность. Во время его правления провинции процветали... Он приказал своим прокураторам проявлять умеренность при сборе податей, а с тех, кто превышал меру, он требовал отчета в их действиях и никогда не радовался выгоде, если она была связана с притеснением провинциалов... Недосягаемость императорской власти он соединил с величайшей любезностью, что еще больше усилило ее... Будучи императором, он оказывал сенату такое уважение, какое он хотел бы видеть по отношению к себе со стороны другого императора в бытность свою частным человеком...»

Еще историк отмечает, что, будучи очень богатым, Антонин Пий на собственные средства закончил все строительные работы, начатые Адрианом. Любые свои решения обсуждал с друзьями и всегда считался с их мнением. Отчетность по налогам знал с большой точностью. Строго контролировал управителей провинций. Многим городам оказывал денежную помощь. Кроме обычных раздач денег народу, в дни голода, случившегося из-за неурожая, покупал на свои деньги и бесплатно раздавал хлеб и масло. Был экономен, казну пополнил. Судьям предписывал более склоняться к духу, чем к букве закона, так, чтобы справедливость превалировала над формальностью.

О Марке Антонии: «...К народу он обращался как это было принято в свободном государстве. Он проявлял исключительный такт во всех случаях, когда нужно было удержать людей от зла или побудить к добру, богато наградить одних, оправдать – выказав снисходительность – других. Он делал дурных людей хорошими, а хороших превосходными...

Так он правил, окруженный всеобщей любовью, так что одни называли его братом, другие – отцом, третьи – сыном, как кому позволял возраст. И все любили его. Закончил он свои дни на шестьдесят первом году жизни. И так ярко проявилась любовь к нему в этот день императорских похорон, что никто не считал нужным горевать о нем, так как все были уверены, что, ниспосланный богами, он возвратился к богам...

Никто из государей не оказывал сенату большего уважения. Многим сенаторам, обедневшим не по своей воле, он пожаловал звание трибунов или эдилов... Всякий раз, как у него была возможность, он участвовал в заседаниях сената. Из курии он никогда не уходил раньше, чем консул объявит: «Мы больше не задерживаем вас, отцы сенаторы». Сенат он сделал судьей по апелляциям на решения консула».

Надо отметить, что оба императора сохранили административную систему управления, созданную еще Августом и усовершенствованную Адрианом, включая и Совет императора. Марк Аврелий, которого последующие историки часто именовали императором-философом, оставил сохранившиеся до наших дней свои записные книжки, которые переиздаются обычно под наименованием «Размышления». Хотя был он человеком очень мирным, половину своего правления ему пришлось проводить в качестве командующего армией для защиты границ Империи от нашествий варваров. К еще большему сожалению, Марк оказался неразумно любящим отцом. Он опять восстановил династический принцип передачи власти. Своего сына Коммода в 5 лет провозгласил Цезарем, а в 16 лет – Августом; затем, в 177-м году, взял с собой на новую войну с германским племенем маркоманнов, вторгшихся на территорию Империи. Варвары были отброшены, но в 180-м году Марк Аврелий умер от чумы. По-видимому, в ходе боевых действий он понял, что собой представляет его сын. За два дня до смерти сказал друзьям, что огорчен, оставляя его правителем... Из уважения к ясно выраженному ранее Марком намерению сенат провозгласил императором Коммода. Он оказался человеком жестоким, неумным, лишенным достоинства, пьяницей и дебоширом. Интересовался только гладиаторскими боями, в которых и сам участвовал. Казну растратил на попойки, сенаторов третировал. В 192-м году в результате дворцового заговора был убит. Власть в государстве захватили преторианцы...

На Марке Аврелии закончилась так называемая «Высокая империя»... А также и моя книга. Заметное читателю уклонение здесь от описания злодеяний, совершавшихся в «темные» периоды римской истории (в книге они описаны подробно), объясняется вот чем. В ограниченном объеме главы я хотел на живых примерах показать те особенности римского характера, которые, на мой взгляд, обусловили почти тысячелетнее могущество Рима и, быть может, заслуживают подражания. История редко развивается строго последовательно – выбросы в стороны почти всегда неизбежны. Тем более что в самые темные, тиранические времена римская традиция не вовсе прерывалась. Ее проносили, как это всегда бывает, говоря современным языком, своего рода «диссиденты». Единственным способом продемонстрировать неприятие тирании для них было самоубийство. Поскольку это были зачастую люди очень известные (других, более скромных имен история просто не сохранила), то их поступки производили впечатление на сограждан, напоминая о былом мужестве и личном достоинстве предков. Некоторые из известных имен я хочу назвать здесь.

При Тиберии это историк Кремуций Корд и законовед Кокцей Нерва. При Нероне – сенатор Тразея Пет и его жена Аррия, бывший консул Луций Ветер и его дочь, сенатор Гай Пизон, Гай Петроний и великий Сенека. Список, приведенный Тацитом, вдвое длиннее. Но и названных мной имен достаточно для утверждения о том, что, несмотря на жестокий террор (и малодушие многих), среди тех, кто составлял элиту римского общества, оказалось достаточное число людей, сумевших пронести через годы испытаний традицию доблести и достоинства древних римлян.

К этому надо добавить тот уже упомянутый факт, что в освоенных римлянами провинциях и колониях ветеранов древние традиции и «римский характер» сохранялись во все мрачные времена, не слишком сильно их затрагивавшие.

***

Теперь, мне кажется, я могу ответить на вопросы, поставленные в начале главы:

1. Многовековое могущество Римского государства, стабильность психологии и жизненного уклада подавляющего большинства его граждан основывались на сохранении (или восстановлении после временного упадка) основного комплекса личных качеств римского гражданина. Сюда я склонен отнести в первую очередь чувство собственного достоинства, затем мужество, дисциплинированность, преданность Риму и строгое исполнение его законов. Эти качества воспитывались с детства на исторических примерах (подлинных или легендарных) героического поведения предков. Нравственные нормы повседневной жизни римлян постоянно проверялись сопоставлением с опытом прошедших и даже давно прошедших лет.

2, 3. Эффективное управление огромной Римской империей осуществлялось благодаря переходу от республиканской формы правления (пригодной для города Рима) к единовластию принцепсов-императоров, опиравшихся на создаваемый ими и только им подотчетный управленческий аппарат, а также на совет и помощь узкого круга высококвалифицированных «друзей» императора.

После Августа такую систему управления удавалось совместить с древнеримской демократической традицией, сохранив привычную для народа форму сенатской республики. Существенное сокращение реального содержания этой формы производилось постепенно. Однако и Август, и все последующие императоры игнорировали идею Цезаря о ежегодном отчете самодержавного правителя народу на его собрании, которое, в зависимости от результата отчета, имело бы право сменить правителя или пролонгировать его власть на следующий год (без ограничения числа возможных пролонгаций).

4. Состав сената постепенно разбавлялся людьми незнатными, адептами принцепсов. Функции сената неуклонно сводились к оформлению в привычном виде сенатских постановлений и законов, воли и распоряжений принцепсов-императоров. Сенат утрачивал былой аристократический ореол, равно как и свою главную привилегию поочередного предоставления сенаторам доходных и бесконтрольных должностей наместников – управителей римскими провинциями.

Народное собрание и народные трибуны постепенно лишались законотворческой функции, ограничивая сферу своей деятельности избирательными комициями. Но и здесь им приходилось главным образом утверждать кандидатуры, предложенные императором. Избранные магистраты, не исключая и консулов, выполняли свои обязанности, но под контролем «друзей» императора или членов его Совета.

5. Мрачные времена тиранических правлений в силу сложившихся обстоятельств оказались прямым следствием введения Августом монархического принципа наследования верховной власти (по родству). Этот принцип сводил на нет остатки демократии в главной сфере ее проявления – участии народа или его представительных органов в избрании властителя. Однако римские демократические традиции выживали и в трудные времена тирании даже в самом Риме благодаря самоотверженному сопротивлению ей наиболее достойных его граждан и их примеру. В провинциях Рима, где тирания ощущалась не так остро, эти традиции просто сохранялись.

В «Золотой век» правления четырех последних императоров Высокой империи передача власти происходила путем заблаговременного «усыновления» стареющим императором достойного преемника по его выбору, одобренному сенатом.

***

Несколько слов о судьбе книги. Издательство О. Г. И. заложило тираж в семь тысяч экземпляров еще до финансового кризиса 1998 года. Его последствием было отсутствие рекламы книги. Тем не менее, вот уже пять лет она понемногу продается. Сейчас ее покупают не случайные покупатели, а те, кто пришел в магазин специально за ней. Сразу после выхода книги из печати я выкупил у издателя 500 экземпляров. Из них 400 разослал в подарок городским библиотекам, а также на исторические факультеты Университетов и педагогических институтов 270-ти городов России и СНГ. 50 экземпляров сам развез по вузам и районным библиотекам Москвы.

Не знаю, какая часть тиража уже продана, но не сомневаюсь, что книга будет жить долгие годы – благо, тема ее не устареет. Более того, я уверен, что когда Россия переживет нынешний период «дикого капитализма», моя книга будет иметь успех и широкую читательскую аудиторию.

Июль 2003 года