Текст книги "Том 38. Полное собрание сочинений. "

Автор книги: Лев Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 55 страниц)

ВАРИАНТЫ СТАТЬИ [«О ГОСУДАРСТВЕ»]

* № 1.

Придумывать объясненія существованiя такого страннаго учрежденія, при которомъ воля одного или нѣсколькихъ людей можетъ быть причиною всякаго рода страданій, смерти и, хуже всего, развращенія многихъ, придумывать разумныя причины этому поразительному, противному и чувству и разуму человѣческому учрежденію действительно очень трудно, и нужны самыя отвлеченныя отвлеченности для того, чтобы не видна была простая, грубая правда, грубое насиліе человѣка надъ человѣкомъ, попираніе однимъ человѣкомъ высшихъ свойствъ другого. Очень трудно оправдывать, но для того, кто не хочетъ оправдывать, понять сущность дѣла необычайно легко. Трудность только въ томъ, что послѣдствія этого учрежденія, окружающія насъ, такъ огромны, такъ привыкли всѣ люди признавать священнымъ (хорошо бы, если бы признавалось священнымъ что-нибудь хорошее, а то признается самое отвратительное) то, что не только не священно, но отвратительно, что надо большое усиліе, чтобы понять всю простоту, зловредную губительность для жизни людей этого учрежденія. Вѣдь дѣло такъ просто, что описывая его совѣстно говорить какъ о чемъ-то новомъ, никому неизвѣстномъ: такъ оно бьетъ въ глаза своей очевидностью. И, удивительное дѣло: я, думая о предметахъ, связанныхъ съ государствомъ, сознавая всю его губительность, до 80-ти лѣтъ не могъ понять, въ чемъ это простое и ясное дѣло, и только, смѣшно сказать, нынче мнѣ это открылось какъ что-то новое.

* № 2.

Все это великое устройство государства основано только но томъ (говорю только о томъ, какъ оно могло начинаться), что люди, сначала силою овладѣвъ другими, внушивъ имъ страхъ къ себѣ и этимъ страхомъ заставляя ихъ дѣлать то, что имъ хочется, властвовали одни надъ другими. Имѣя уже непосредственную власть надъ нѣкоторыми, они привлекали къ поддержанію своей власти насиліемъ и угрозами насилія людей, какъ тотъ стражникъ, которыхъ они, вслѣдствіе своего насилiя надъ первыми, могли подкупать, т.е. заставлять ихъ дѣлать дѣла, противныя ихъ совѣсти. Въ этомъ самомъ простомъ явленіи ядро, зерно всѣхъ государственных устройствъ, всѣхъ покореній однихъ народовъ другими, положенія всѣхъ Польшъ, Индій, Босній и Герцеговинъ и т. п., всѣхъ ужасныхъ злодѣяній, совершающихся внутри государствъ и внѣ ихъ, злодѣяній тѣмъ особенно ужасныхъ, что принимаемый людьми за справедливое, даже за достойное похвалы, всѣ эти злодѣянія все болѣе и болѣе развращаютъ народъ и лишаютъ его пониманія своего положенія и тѣхъ средствъ, которыя могутъ вывести его изъ его и подавленнаго, и несчастнаго, и развращеннаго положенія.

Такъ что все это сложное устройство, всѣ эти министерства, сенаты, короли, императоры, дипломаты,⁶⁰60
  При переделке вписано: митрополиты, профессора


[Закрыть] все это ничто иное, какъ тотъ стражникъ, которому нигдѣ не дадутъ и восьми рублей въ мѣсяцъ и который получаетъ 35 за то, что онъ при случаѣ готовъ вести въ тюрьму, даже убить своего ближняго.

* № 3.

<Т.-е. не увѣрены, a увѣряютъ себя, что вѣрятъ, въ глубинѣ же души не могутъ не знать, что если кого ужъ называть негодяями, то они самые несомнѣнные негодяи не только по своимъ свойствамъ, но по всей своей отвратительной дѣятельности.>

* № 4.

Король, императоръ, вообще такъ называемый глава государства не можетъ не <дорожить своимъ положеніемъ, потому что оно не только выгодно, но оно и очевидно преступно для всякаго человѣка, освободившегося отъ фикціи государства. Всѣмъ же, начиная отъ министра и кончая послѣднимъ чиновникомъ, служащимъ ему, необходимо нужно поддерживать то таинственное величіе, безъ котораго превращается въ ничто все это сложное построеніе. Поддерживаетъ этихъ людей въ ихъ дѣятельности не одни 35 р. стражника, <не одна корысть> хотя 35 р. всетаки главная причина, но тутъ и сложные мотивы того, что называется честолюбіемъ, <но что по настоящему должно бы было называться подлолюбіемъ, тутъ и преданія, и личная, и сословная, и национальная гордость, и сложная религія – все это складывается въ одно громадное, хотя и безъ всякаго основанія зданіе, но которое импонируетъ массамъ и изъ котораго не могутъ выбраться даже и тѣ искренніе люди, которые служатъ этому обману.>

* № 5.

Одни люди, подъ предлогомъ упорядоченія жизни, т. е. защиты трудолюбивыхъ и безобидныхъ людей какъ отъ ближайшихъ безпокойныхъ и недобрыхъ людей, такъ и отъ сосѣднихъ, устроенныхъ или ноустроенныхъ въ государства насильниковъ, разбойниковъ, подбираютъ и соединяютъ въ одну, повинующуюся одной волѣ силу людей, подговариваемыхъ ими къ этому или обманомъ, или подкупомъ, или, когда власть уже установлена, страхомъ, угрозой.

* № 6.

Всѣмъ имъ прежде всего нужно <35 рублей. Но для того, [чтобы] скрыть это отъ самихъ себя, они приписываютъ особенное, таинственное величіе государству и значеніе служенія ему. Древность, внѣшнее величіе этого обмана такъ сложны, такъ скрыты въ немъ искусно его основные мотивы, что, странное дѣло! даже тѣ люди, революцiонеры, которые видятъ весь ужасъ, всю зловредность обмана, не понимая его сущности, думаютъ насиліемъ свергнуть насиліе, а не видятъ того, что пока можно будетъ подкупить царей, палачей, министровъ, стражниковъ, порядокъ этотъ нельзя уничтожить. Уничтожить этотъ порядокъ можно будетъ только тогда, когда люди будутъ въ состояніи противустоять соблазнамъ страха наказанія и приманкѣ корысти, когда у людей будутъ основы, вслѣдствіе которыхъ они будутъ въ силахъ противустоять этимъ соблазнамъ. Основы эти – однѣ: религіозно-нравственныя.>

* № 7.

<Когда же такой порядокъ утвердится, эти люди внушаютъ тѣмъ, надъ кѣмъ они властвуютъ, что властвованіе это не только не вредно для подвластныхъ, но полезно, необходимо для нихъ, такъ [какъ] устанавливаетъ между ними порядокъ и главное защищаетъ отъ другихъ грабителей.>

–

ВАРИАНТЫ СТАТЬИ «НЕИЗБЕЖНЫЙ ПЕРЕВОРОТ».

* № 1.

Остановитесь, подумайте, ради Бога, ради всего, что есть для васъ святого, если не для Бога, то для своей совѣсти, остановитесь, подумайте о томъ, что нужно для вашей разумной, человѣческой природы, даже просто для вашего блага, и не для блага даже, а для избавленія отъ тѣхъ бѣдъ, отъ которыхъ вы страдаете, отъ той злобы, страха, сознанія безумія вашей жизни, которыхъ вы не можете, и которые нельзя заглушить въ себѣ. Вы рабочіе, бѣдняки, и даже не бѣдняки, и не богачи, вы не можете удержать теперь, если бы и хотѣли этого, вызванную въ васъ всѣмъ, что пишется и говорится вокругъ васъ, зависть, злобу, ненависть къ властвующимъ надъ вами, и какъ вамъ кажется, благоденствующимъ съ одной стороны правителямъ, съ другой стороны богачамъ. И вы не живете, а негодуете, злобитесь, ненавидите людей братьевъ и всякую минуту готовы съ ножами, револьверами, бомбами броситься на нихъ, губить, рвать ихъ, не разбирая самыхъ виноватыхъ отъ менѣе виноватыхъ и совсѣмъ не виноватыхъ. И жизнь ваша, жизнь милліоновъ рабочихъ, и близкихъ къ нимъ не жизнь, а мученье. Не меньше, если не больше страдаете и вы, тѣ, которые вызываютъ за свое воображаемое благополучіе такую непримиримую ненависть, вы правители и богачи, чувствующіе, уже не могущіе не чувствовать, если не преступность своего положенія, то всю ту ненависть, которая окружаетъ васъ за это положеніе, и которое вы или чувствуете себя обязанными поддержать, или отъ котораго не знаете какъ избавиться. Положеніе ваше хуже, потому что вы чувствуете себя виноватыми, если не за то, что вы сами намѣренно устроили это свое положеніе, то за то, что вы находитесь въ немъ. Хуже оно еще и отъ того, что вы боитесь, не можете не бояться, и отъ того, что чувствуете на себѣ ненависть и злобу милліоновъ людей и главное отъ того, что сами невольно заражаетесь той злобой, которая окружаетъ васъ, кипитъ противъ васъ. И тѣ, и другіе, вы несчастны, чувствуете, что вы сами виновники своего несчастья и не только не видите выхода изъ своего положенія, но видите неизбѣжное все большее и большее ухудшеніе его.

Люди нашего времени несчастны. Нельзя ни скрывать этого, ни еще менѣе мириться съ этимъ. Несчастны всѣ тѣ народы, которые пріобщились къ тому, что называется цивилизаціей, и всѣ народы, всѣ, всего міра, всѣ неизбѣжно идутъ по тому же пути и все болѣе и болѣе приближаются къ тому же состоянію страданія, и причина котораго не внѣшняя, но въ самихъ людяхъ мучающихъ, не могущихъ не мучать другъ друга, состоянію взаимной ненависти, страха, злобы, къ которому неудержимо приближаются Турція, Персія, Индія, Китай, Японія, – весь родъ человѣческій.

Скажутъ, что страданія свойственны жизни людей. Свойственны да, но не тѣ страданія, которыя люди сами наносятъ себѣ, мало того, что наносятъ, но знаютъ это, знаютъ, что они сами причиной своихъ страданій и не могутъ не производить ихъ. Этого сознанія своей вины и безвыходности изъ нея никогда не было и не можетъ быть. Это положеніе исключительное и свойственное только нашему времени, и только самому послѣднему времени.

Какъ отдѣльный человѣкъ, вообще животное переходить отъ одной степени развитія къ слѣдующей, такъ постепенно, незамѣтно, что хотя и нельзя указать на тотъ день, часъ, день недѣли, когда ребенокъ сталъ юношей, юноша мужемъ, мужъ старикомъ, переходы эти совершаются, и выросшій ребенокъ страдаетъ, если хочетъ продолжать по дѣтски, и старикъ, какъ юноша. То же самое и съ жизнью человѣчества. И въ нашъ вѣкъ, въ послѣдніе года этого вѣка, человѣчество мучительно переживаетъ такое переходное время.

Человѣчество въ сознаніи своемъ пережило прежнее устройство жизни, т.-е. отношеній людей между собой, но устройство это, отношеніе людей, основанное на насиліи однихъ людей надъ другими по преданію, привычкѣ, внушенію, уваженію къ древности, продолжаетъ существовать, и люди мучаютъ себя и другъ друга, бьются, страдаютъ, стараясь измѣнить, улучшить это, основанное на насиліи устройство жизни, тогда какъ ни измѣнить, ни улучшить его нельзя. Нельзя, потому что оно все отжило свое время, не только не сходится, но стало прямо несовмѣстимымъ, противуположнымъ тѣмъ сознаннымъ уже огромнымъ большинствомъ людей отрицанію всякаго, какого бы то ни было насилія, какъ совершенія его, такъ и подчиненія ему. Странно, чтобы не сказать смѣшно то, что дѣлается теперь людьми живѣе другихъ чувствующихъ противорѣчіе жизни и старающихся уничтожить или хоть показать пути уничтоженія того зла, отъ котораго теперь страдаютъ люди. И всѣ эти усилія представляются по меньшей мѣрѣ удивительными для тѣхъ, кто видятъ основную и одну несомнѣнную причину зла. Стараются правительства, общества устраивать представительства; стараются революціонеры всѣхъ родовъ, всякаго рода соціалисты, коммунисты, и не хотятъ видѣть того, что все, что самое полное осуществленіе ихъ предположеній не можетъ не только уничтожить, но и сколько нибудь уменьшить, ослабить зло. Не можетъ такъ же, какъ не можетъ никакой посѣвъ взойти на непаханной почвѣ, какъ нельзя ни уничтожить, ни уменьшить порокъ пьянства такими или иными правилами о виноторговлѣ или потребленіи вина.

Обращая вниманіе не на различныя проявленія зла насилія: въ области экономической (соціализмъ), въ области политической (всякія конституціи, референдумы и мн. др.), въ области международной (конгрессы мира и др.), и на корень его, на самыя насилія, на признаніе необходимости, законности и даже нравственности насилія, вопросъ поразительно упрощается и вмѣсто сложнѣйшихъ соображеній, разногласій, споровъ получается самое простое, удобопонятное самымъ простымъ неученымъ людямъ, дѣтямъ даже – рѣшеніе. Дѣло вѣдь самое простое, ясное и несомнѣнное. Не говоря о христіанскомъ учении, имѣющемъ въ рѣшеніи этого вопроса первенствующее значеніе, въ особенности потому, что рѣзкость противорѣчія между устройствомъ жизни и сознаніемъ людей христіанскаго міра проявилась сильнѣе всего въ этомъ христіанскомъ мірѣ, не говоря уже о христіанскомъ ученіи во всѣхъ большихъ религіозныхъ ученіяхъ міра: въ Браминизмѣ, буддизмѣ, Конфуціанствѣ, таосизмѣ, магометанствѣ; въ нѣкоторыхъ до христіанскихъ, въ других, какъ въ магометанскихъ, послѣ христіанскихъ, во всѣхъ, за тысячи и сотни лѣтъ до нашего времени выражалась и выражается мысль о томъ, что основа общенія людей между собой можетъ и должна быть любовь къ высшему добру и вслѣдствіе этого человѣка къ человѣку. И во всѣхъ, и съ особенной силой въ естественно намъ болѣе близкомъ христіанствѣ, выражено осужденіе насилію, указано даже на то, что не могутъ быть допускаемы случаи оправданія насилія. Какъ ни старались такъ называемыя богословскія (въ христіанствѣ церковныя) ученія извращать, затемнять это, не ученіе, а эту свойственную природѣ человѣка истину, истина эта не могла не проявляться въ сознаніи людей, хотя и въ самыхъ неполныхъ, часто уродливыхъ формахъ. Такъ проявлялась она во всѣхъ революціонныхъ стремленіяхъ къ свободѣ, проявлялась и проявляется очень неполно и односторонне, даже уродливо въ ученіяхъ коммунизма, соцiализма, политическаго анархизма, проявлялась и во всемъ складѣ жизни новѣйшихъ народовъ: въ освобожденіи рабовъ, въ равноправіи сословій, народовъ, женщинъ, въ свободѣ вѣроисповѣданія, слова и многое другое. Такъ росло и росло и все болѣе и болѣе распространялось это сознаніе, и въ наше время стало всеобщимъ, и выражаясь, хотя и въ узкихъ, одностороннихъ, часто уродливыхъ формахъ, сознаніе это стало кричащимъ противорѣчіемъ всему существующему устройству и стало причиной тѣхъ страданій людей, который они сами себѣ наносятъ и отъ которыхъ такъ невыносимо страдаетъ теперь всё человѣчество и въ особенности передовые христіанскіе народы, среди которыхъ противорѣчіе это стало и общимъ всему народу и дошло до послѣдней степени напряжения.⁶¹61
  После этого в автографе пропуск.


[Закрыть] ...среди этихъ же людей проповѣдывалосъ ученіе любви, и какъ искусно ни скрывалось оно въ той мѣрѣ, въ которой оно было противно насилію, ученіе это не могло не входить понемногу въ сознаніе людей, и оно входило, какъ я и говорилъ, самыми странными, обходными путями – и церковными, [и] политическими, и соціалистическими ученіями, и входя измѣняло отношеніе людей къ своему положенію, и вмѣсто спокойной покорности своему положенію и признанія законности власти и богатства властвующихъ вызывало зависть, ненависть, злобу съ одной стороны и страхъ, и хитрость, и усиленіе жестокости съ другой. Такъ шло и шло это, и вмѣстѣ съ напряженіемъ противорѣчія все больше и больше развѣнчивались, обличались обманы властвующихъ, все больше и больше сплочались и становились смѣлѣе подвластные, и все чаще и чаще слышались разумные голоса, говорившіе о тщетѣ тѣхъ воображаемыхъ средствъ спасенія отъ насилія насиліемъ и указывающіе на сущность дѣла, заключающуюся въ одномъ: въ признаніи необходимости замѣны отжитаго закона насилія съ древнѣйшихъ временъ провозглашеннаго и все больше и больше входившаго въ сознаніе людей закона любви.

Время это наступило, но люди какъ будто не хотятъ, не могутъ еще видѣть этого и продолжаютъ съ страшнымъ напряженіемъ, съ готовностью жертвы, съ суевѣрной нетерпимостью, съ невниманіемъ ко всѣмъ противнымъ доводамъ, продолжаютъ дѣлать то, что называется to beat about the bush,⁶²62
  Бьют вокруг, а не по кусту.


[Закрыть] т.-е. напрягать свои силы на все, только не на то, что можетъ избавить ихъ отъ ихъ страданій и осуществить то, къ чему они стремятся. Мало того, что не дѣлаютъ того одного, что нужно, но дѣлаютъ прямо противное этому, дѣлаютъ то, что усиливаетъ зло. И дѣлаютъ это одинаково какъ задавленные, подвластные, такъ и властвующіе. И въ своемъ озлобленіи и враждѣ не видятъ того, что дѣлаютъ, т.-е. одно, что имъ нельзя и не надо дѣлать.

И потому повторяю: остановитесь, подумайте, ради Бога, ради всего, что есть для васъ святого, если не для Бога, то для своей совѣсти, остановитесь, подумайте, то ли вы дѣлаете, что нужно для вашей разумной, человѣческой природы, даже просто для вашего блага, и не для блага даже, а для избавленія отъ тѣхъ бѣдъ, отъ которыхъ вы страдаете.

* № 2.

Точно такъ же думаютъ и консерваторы: Все это бредни безпокойныхъ, легкомысленныхъ, развращенныхъ умовъ. Жили вѣками и жили спокойно. Стоить только, какъ ни непріятно это, твердо противопоставить законность всѣмъ этимъ мечтаніямъ и строго карать нарушителей порядка, и установится опять тотъ же порядокъ жизни, при которомъ жили всегда и свойственно жить людямъ.

* № 3.

Исключительность положенiя, въ которомъ находится все человѣчество нашего времени (хотя народы запада болѣе, чѣмъ народы востока), состоитъ въ томъ, что человѣчество въ сознаніи своемъ пережило ту форму внѣшняго устройства жизни, которая когда-то соотвѣтствовала сознанію человѣчества, но теперь перестала уже ему соотвѣтствовать.

* № 4.

II.

Что же дѣлать? Гдѣ выходъ? Пути насилія, казалось бы, уже всѣ испробованы. Неужели продолжать все то же и то же, ожидая впередъ извѣстныхъ и опредѣленныхъ послѣдствій, все ухудшающагося и ухудшающагося положенія. Что же дѣлать? Одно, то самое, что стоить въ заглавіи этого писанія: признать необходимость измѣненія, революціи сознанія, признать безуміе суевѣрія улучшенія жизни людей посредствомъ измѣненія не своей, а чужой, не находящейся въ нашей власти жизни, перестать обвинять другихъ, признать ту простую истину, которая не могла бы быть скрыта отъ людей, если бы не было того продолжительнаго оправданія зла: истину о томъ, что нѣтъ въ мірѣ виноватыхъ, что какъ каждый изъ насъ, такъ и всякій человѣкъ стремится къ одному – къ своему благу, и понять, что благо это навѣрное осуществляется только тогда, когда оно благо не одного себя, а благо общее, всѣхъ людей. И благо это есть только одно, то самое, которое смутно понимается большинствомъ людей, выражается въ самыхъ разнообразныхъ формахъ и провозглашается всѣми религіями міра. Одно несомнѣнное это благо есть любовь, то состояніе души, въ которое властенъ всякій человѣкъ привести не другихъ людей, а только одного себя.

* № 5.

Бѣдствія же, происходившiя отъ этихъ остановокъ движенія, вызывали всегда и борьбу противъ нихъ, какъ это совершалось въ протестантизмѣ всѣхъ религій. Такъ что человѣчество никогда не двигалось равномѣрно, постепенно, а всегда порывами, какъ бы ступенями. И продолжительность и круги людей, захватываемыхъ этими остановками, отставанiями и возстановленіями движенія бывали различныя.

* № 6.

Такъ что я знаю, что не только большинство, но всѣ за малыми исключеніями обратятъ на это мое писаніе несравненно меньше вниманія, чѣмъ на послѣднюю повѣсть моднаго писателя или послѣднюю симфонію музыканта, на тотъ или иной законъ, прошедшій черезъ ту или иную палату.

* № 7.

Хорошо говорить такъ вообще, но что же дѣлать? говорятъ обыкновенно. Скажите, какая же можетъ быть жизнь при отрѣшеніи отъ закона насилія и при слѣдованіи закону любви? И сказавъ это людямъ до такой степени привыкшимъ къ слѣдованію закону насилія, что они не могутъ себѣ представить жизни безъ устроенія ея впередъ нѣсколькими устроителями, кажется, что на возраженіе ихъ не можетъ быть отвѣта. Но вѣдь въ возраженіи этомъ скрыто включено уже признаніе необходимости устроенія жизни многихъ нѣкоторыми, т.-е. то самое, что отрицается предложеніемъ замѣны закона насилія закономъ любви. На вопросъ что дѣлать? подъ словами: что дѣлать разумѣя: какъ заставить (очевидно насиліемъ) жить другихъ людей, исповѣдующіе законъ любви естественно отвѣчаютъ только то, чтобы ничего не дѣлать, предполагая то, что законъ любви соединяетъ людей безъ употребленія насилія.

* № 8.

Но стоитъ только вспомнить о томъ, что огромное большинство людей нашего міра это или лишенные необходимаго для жизни количества земли, живущіе въ постоянномъ рабствѣ ограбляющихъ ихъ землевладѣльцевъ, или безземельные рабочіе, вѣчно живущіе подъ угрозой лишенія работы въ рабствѣ владѣльцевъ фабрикъ и заводовъ. Стоитъ только имѣть въ виду это огромное большинство людей, чтобы не могло быть и вопроса о томъ, выгодно или невыгодно было бы для человѣчества уничтоженіе насилія.

* № 9.

И потому не могу молчать, <не могу и потому что слишкомъ живо чувствую несомнѣнную близость того переворота, который не можетъ не совершиться, вижу уже зарю наступленія дня>

* № 10

И потому не могу молчать, не могу молчать и потому, что жизнь моя на короткѣ, что каждый день, проведенный мною, по всѣмъ вѣроятіямъ, послѣдніи, и потому не могу по желать хоть сколько-нибудь, по мѣрѣ моихъ слабыхъ силъ, участвовать, въ томъ великомъ, благодѣтельномъ переворотѣ, который неизбѣжно долженъ совершиться и который только напрасно задерживается ослѣпленными людьми, увеличивая ихъ страданiя.