Текст книги "Как достать архимага 2 (СИ)"

Автор книги: Лев Котляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Нет! Нет! – она прикрыла лицо руками. – Вы не должны видеть меня! Уберите его!

Да, ни одна девушка не захочет, чтобы мужчина видел ее простоволосую и с размазанным макияжем. Но как оказалось, потом, я все же ошибся.

– Боитесь, что я умру от вашей красоты? – я слегка пригасил светильник, чтобы она понимала, куда смотреть.

Девушка слегка раздвинула пальцы и с интересом начала меня разглядывать. А дальше случилось то, чего я совсем не предполагал: фигура белокурой девы в одно мгновение размазалась, нити перекрутились и с едва уловимым звоном распрямились.

Теперь передо мной стояла эдакая строгая учительница в глухом платье в пол, лихо закрученными наверх волосами и очках, через которые на меня внимательно смотрели черные провалы глаз.

В этот момент я понял, что передо мной не человек.

– Еще раз прошу прощения, что потревожил, – сказал я.

– Соколов Алексей Николаевич, дата приезда в Большие Вятки пятое августа, комната четырнадцать, гостиница «Империал», – четко сказала она, глядя на меня. – Сопровождение осуществляет Григорий Михайлович Антипкин, номер десятый той же гостиницы…

Она бесцветным голосом выдавала факт за фактом из моей жизни, которые хранились у сотрудника гостиницы. Получается, что сюда попадают все данные из города? И тогда это не просто дух, а действительно хранитель знаний⁈

Это немыслимо! Даже в столице такого не было!

Я знал, что передо мной поистине уникальная сущность, малоизученная и очень редкая. Такие сами появлялись в местах хранения документов, но чтобы такое случилось, необходима не одна тысяча условий! Столичная библиотека уже не одну сотню лет бьется над этой загадкой. А тут, в маленьком городке, в архиве!

– Мне нужна информация о живых людях рода Бурканских. Половозрелые, обладающие способностью к магии жизни, – медленно произнес я.

Если дух уже начал выдавать информацию, то грех этим не воспользоваться!

– Плата вперед, – был мне ответ.

– Какая сумма?

– Пять лет жизни.

Вот это расценки! Я остолбенело смотрел на сущность. Брать года за информацию! Неслыханно.

– Три, – ответил я, справившись с эмоциями.

– Четыре.

– Три и один месяц, – сказал я.

– Четыре – за срочность и отсутствие необходимых документов.

– Их с утра подготовят и дам доставят.

– Тогда и приходите с утра.

По меркам жизни архимагов, четыре или даже десять лет – не такая уж большая плата за сведения. Но это же мои года! Как тут их так просто отдавать?

– Два и защита от света, – произнес я.

– На все здание?

– Исключая место для приема живых. Договор?

– И новая дверь.

– И новая дверь.

– Приступайте. После выполнения условий сделки вам будет предоставлена информация в полном объеме, – бесцветно ответил дух и буквально провалился сквозь пол.

Если бы кто-нибудь мне сказал, что в этом чертовом архиве еще семь этажей под землей, я бы не торгуясь отдал все пять запрошенных лет.

Я чертыхнулся. Эта ночь будет долгой. Узнаю имя потомка – откручу ему голову и заберу свои два года жизни обратно.

И все же, мне было очень интересно, кто этот человек, поэтому я приступил к работе.

Глава 12

Когда я закончил с плетением заклинания, то меня можно было выжимать. Семь этажей под землей, плюс один сверху с хранилищем, сейфами, книжными полками всех мастей, стеллажами, коробками и прочими вещами, где только можно было держать книги.

Но ни один лучик света теперь не мог больше попасть в архив. По согласованию с духом я оставил лишь небольшой закуток для посетителей. В нем поместился один стол и три скамьи. А документы будут выдаваться через черный провал в стене.

Все это у меня заняло несколько часов, и уже успело взойти солнце.

Еще я узнал, что сущность была здесь единственным работником уже порядка пятидесяти лет, потому что никто из людей не мог спокойно находиться вместе с ней в здании. А встреча в виде рассерженной девушки работала, как охранная система. Все, кто ее видел, обычно убегали сломя голову.

Теперь мне осталось только передать духу два года жизни в качестве оплаты за сведения.

– Мне нужно лишь прикоснуться, – бесцветный голос зазвучал совсем рядом со мной. – Протяните руку.

Выполнив ее просьбу, я сосредоточился на своих ощущениях и на магических потоках. Мне была любопытна вся процедура и ее последствия для меня, а также смогу ли я повторить ее сам. Ведь это хороший способ обрести бессмертие.

В помещении стало на пару градусов прохладнее, а затем кожу проколола тонкая игла.

– Одна капля крови, – прокомментировал дух.

Магия сгустилась, сдавила грудь и стало тяжелее дышать, но это быстро прошло. Я не ощутил себя старее, не было никакой слабости. Ничего.

– Вам много отмерено. Я забрала лишь две крупицы оттого, что вам уготовано.

– Вы и это знаете? Сколько мне жить осталось?

– Этого никто не знает. В древности мудрецы считали, что каждому живому существу отмерена тысяча лет. Но глупые люди не умеют жить правильно и постоянно сокращают этот срок.

– А что нужно сделать, чтобы этого не случилось?

– Познавать себя, мир, изучать его. В каждом уже есть знания, но вспоминать вы не хотите. Не видите дальше своего носа. Разрушаетесь не восстанавливаясь.

– Я сильно разрушен?

– Пять лет, – таков был ответ.

– Нет, пожалуй, в этот раз я откажусь. Хотелось бы прожить весь отмеренный мне срок, – я дернул плечом и задал последний вопрос: – Так кто является живым потомком Бурканских?

– Игнат Викторович Семушкин.

«Вот же ж!»

* * *

Поборов первое желание выдернуть Семушкина прямо из дома воздушной петлей и призвать к ответу, я постучался в его дверь. Он жил на втором этаже скромного дома на окраине, утопающем в зелени и цветах.

Игнат долго не открывал, но выглянул в окно и, бодро махнув мне рукой, побежал открывать. Как и в первую нашу встречу, он был лохмат и на ходу застегивал рубашку.

– Алексей Николаевич! Как замечательно, что вы пришли, я уже хотел писать вам! – радостно оскалился он.

Впрочем, улыбка быстро слетела с его лица, когда я поднял его за шиворот.

– И зачем нужно было поднимать мертвых, Семушкин⁈ – прорычал я, глядя ему в глаза. – И не ври мне!

– Ка-а-аких ме-ертвы-ы-ых⁈ – взвыл он, барахтая ногами.

– Ты потомок семьи Бурканских, которые уже который день подряд поднимаются из могил. Хочешь сказать, ты даже не знал этого, когда воззвал к ним⁈

– Да я только спросить хотел, – жалобно проблеял Семушкин. – Да и я не знал, что я из этого рода! У меня другая фамилия!

Святое небо! Он еще и не знал!

– Я сейчас тебя под светлы очи Августа Никифоровича отправлю. Он лично занимался успокоением каждого мертвеца. И как я помню, он обещал лично открутить голову виновнику этого беспорядка.

– Не надо! Прошу вас! Я все расскажу!

– Вот в соборе все и расскажешь.

Отпускать не стал, а закинул на него воздушную петлю и сразу же взмыл в небо.

– За что-о-о-о-о⁈ – крик Семушкина летел за ним хвостом.

Август Никифорович стоял у главных дверей собора, приложив ко лбу ладонь. Он давно нас заметил, и с интересом наблюдал за полетом.

– И это он? – недоверчиво спросил он, когда мы приземлились. – Ну, собака, сейчас я тебе уши пооткручиваю!

– Погодите, Август Никифорович, – вмешался я. – Сначала давайте послушаем его историю. Тут все не так просто, как кажется на первый взгляд.

Семушкин быстро закивал, и я даже испугался, что у него голова отвалится.

– Пойдемте в беседку. Там сейчас никого нет.

Усевшись на резную скамью, мы со служителем посмотрели на сжавшегося Игната.

– Рассказывай.

– На днях я понял, что родители мне не родные. Точнее, это выяснилось совершенно случайно. Мне стало интересно, чьих я кровей.

– А как ты понял? – спросил служитель. – Магия другая?

– Не только. Я и не похож ни на кого. Раньше про это шутили да отмахивались, мол, в дальнюю родню пошел, а как силу стал набирать… Еще эти волосы! – он дернул себя за прядь. – У всех нормальные, а у меня будто слепой безумец газон выращивал.

Да, именно так его волосы и выглядели: стояли дыбом в разные стороны. Я сначала решил, что он никогда их не расчесывает, а тут вон, как получается.

– Что я с ними только не делал! Лучшие парикмахеры руками разводили.

– Семушкин не отвлекайся, – строго сказал я, – мы пока еще не услышали, зачем ты мертвых поднял.

– Говорю же, не знал, что подниму их!

Я выразительно посмотрел на Августа Никифоровича, тот покачал головой.

– Игнат, скажи, – служитель потер палец о палец, будто хотел щелкнуть, – а в академии тебя разве не проверяли?

– Проверяли, конечно, но сказали, что вода и земля, все стандартно. У нас в семье… – он замялся, – в той, что меня вырастила, – у всех такое. Огонь только у двоих встречался. Так что я вообще не понимаю, причем здесь я и мертвые.

– Магия жизни не всегда проявляется сразу. Она долго спит, пока не происходит какое-то важное для мага событие. Так сказать, эмоциональное потрясение.

– Потрясение⁈ – вскричал Семушкин. – Да я неделю места себе не находил! Думал, что рехнусь. Потом, правда, успокоился, поговорил. Я не понимал, зачем меня взяли, если у моих родителей и без меня куча детей. Оказалось все просто. Мать работала у Бурканских экономкой. Графиня, пока супруг ее был в отъезде, затяжелела мной. Первое время скрывали, а потом ее сиятельство сказалась больной и, взяв с собой только экономку, умчалась на полгода в дальнее поместье. Там и родила.

– А отец кто? – спросил я.

– Мать не знает, а графиня померла уже давно, как и почти все. Странное дело, на самом деле. Я сейчас, получается, один остался? – он на мгновение задумался, а потом тряхнул головой. – Так что я решил взять все в свои руки и найти его самостоятельно.

– И нашел? – усмехнулся Август Никифорович. – И кто из этих покойничков твой отец?

– Да в том то и дело, что никто! – Игнат обхватил голову руками. – Заклинание не удалось!

– Где ты его, вообще, взял? – мне было интересно, потому что для поднятия мертвых нужна не только сила, но и знания, а такому в академии не учат.

– Так, в архиве, – упавшим голосом ответил Семушкин. – Сначала хотел узнать имя отца, но его ни в одном документе не было. Тогда я спросил у хранителя, мол, хочу знать все о своих предках. Кто же знал, что обернется все вот так…

Мы с Августом Никифоровичем посмотрели друг на друга и подумали об одном и том же.

– Но поднял-то ты предков по материнской линии, – озвучил я общую мысль и посмотрел на служителя. – Точно только Бурканские просыпались?

– Точно, только они, – кивнул он. – А может?..

– Возможно.

За нашей беседой Семушкин следил, открыв рот. Понятное дело, прочитать мысли он не мог, а самому сообразить не получалось. Пришлось ему объяснять.

– Игнат, если на заклинание откликнулись только Бурканские, значит, твой отец был кто-то из семьи. К примеру, дальний родственник, но из рода. Такое порой случается.

Семушкин распахнул рот и замер. В его голове с почти уловимым скрипом двигались шестеренки мыслей.

– Так выходит… я действительно один из рода? А остальные умерли? Тогда почему же вы считаете, что заклинание удалось?

– Потому что отец твой жив, балда, – Август Никифорович выдал юноше затрещину.

– Тогда почему, вообще, заклинание подняло мертвых?

– Потому что в архиве тебе дали сведения конкретно по запросу. Спросил бы, что хочешь знать имя отца, результат был бы другой.

– Без внятного задания, результат так себе, – кивнул Август Никифорович.

– Но я же не думал…

Еще одна затрещина от служителя неба оборвала фразу Семушкина.

– И что мне сейчас делать? – спросил он. – Меня арестуют?

– Выпороть бы тебя хорошенько, – проворчал Август Никифорович, – может, мозги в голове заведутся.

– Но я бы отправил учиться. В столицу. Там магов жизни хорошо натаскивают.

– Я готов! Готов! – Семушкин вскочил и вытянулся.

– Сначала разберемся с тем, что творится в городе. Из-за тебя мы потеряли кучу времени, – строго сказал я. – Что вчера на совещании обсуждали? Нашли что-нибудь стоящее?

– Нет, – он повесил голову. – Просто устраивали очередной мозговой штурм на идеи. Поэтому очень вас ждали.

Я только вздохнул. И откуда такие умники только берутся?

Но если вопрос с поднятием мертвецов мы все же решили, то с ритуалом, до которого меньше суток, – нет. Я все еще сомневался в том, что проклятие существует, а та же беда с артефактами в соборе – это такое же совпадение. Надеюсь. Очень.

Так, или иначе все равно оставались похищенный и разрушенный кристаллы, и в этой загадке нам еще предстояло разобраться.

– Август Никифорович, а когда начали рассыпаться артефакты? – задумчиво спросил я.

– Точной даты не назову. Точно меньше года. Остолоп наш хранитель, чтоб его кошки съели, до последнего не признавался, – вздохнул он. – Пока у меня на глазах не треснул бытовой кристалл во время уборки, так бы и не знал.

– Даже бытовые? – удивился я. – И что сказал хранитель? Когда началось? Точнее, когда он заметил?

– Говорит, что месяцев семь-восемь. Я узнал меньше полугода назад. Но к тому времени мы лишились всего.

– А не стал ли разбитый артефакт причиной всего этого? – я имел в виду те осколки, которые мне служитель показывал.

– Думаете? Интересная мысль, – лоб Августа Никифоровича пошел морщинами. – Но как это проверить?

– Никак. Были бы записи или хотя бы конкретные показания с датами… Ваш остолоп мог что-то на эту тему написать? Может быть, это есть в архиве?

– Спрашивал! Увы! – кулак служителя впечатался в его же колено. – Дурень даже думать боялся, а тут записать! Нет.

– Как, вообще, можно разбить такой артефакт? – вдруг подал голос Семушкин. – Они же древние. Я думал, такие штуки крепкие.

– Все так думали. А вот такая напасть случилась, – недовольно ответил Август Никифорович.

– Нужно искать причину, – я поднялся. – И она не в ритуале, я уверен.

– Как бы то ни было, осталось совсем мало времени до субботы. Если мы второй раз не обновим благословение, то боюсь, город будет предан огню.

– Зачем огню? – удивился я. – Очистительному?

– Нет, просто сгорит все к хренам, – Август Никифорович рубанул ладонью воздух. – Люди уже три раза пытались поджечь собор. Я замучился заклинания обновлять.

– Предлагаю все же немного отдохнуть и потом соберем совещание, – я глянул на Семушкина и тот кивнул.

Попрощавшись со служителем, мы с Игнатом отправились завтракать в ближайшую таверну.

На дворе середина дня, собаки истошно лаяли на бродячих кошек, в переулках кто-то завывал пьяным голосом народную песню, а я просто хотел есть.

Вид шкворчащей на сковородке яичнице с румяными колбасками и ломтем хлеба привел меня в благодушное настроение. А когда принесли свежий квас в запотевшем кувшине, мне даже захотелось улыбнуться. Но делать этого я, конечно же, не стал.

– У вас есть какие-нибудь идеи, господин архимаг? – Игнат уже успел смести свою порцию и теперь задумчиво разглядывал стены трактира.

– Нет, – коротко ответил я, вытирая хлебом подтеки желтка. – Все думаю, с чего все началось. Не бьется у меня в голове проклятие и его якобы последствия.

– Но почему?

Семушкин уже даже набрал в грудь воздуха, чтобы перечислить мне все подтверждающие факты, но тут же его закрыл рот и сник.

Вот и я о том же. Притянули все в этом городе факты под теорию и даже не пытаются взяться за проблему с другой стороны. Черти!

– И что могло быть причиной? – наконец, произнес Семушкин.

– Это ты у меня спрашиваешь? Вы почти два месяца этим занимаетесь, неужели ничего не нашли? Что говорит Аполлон Генрихович? Может, уже такое случалось?

– Он пока только ругается, – расстроенно отозвался Игнат. – Но мы теперь записываем за ним каждое слово. Вдруг что-то дельное среди брани поймаем.

– Все равно не понимаю, зачем он вам.

– Мы при нем ведем все обсуждения. Есть версия, что он все понимает, но сказать не может. Та часть мозга, которая отвечает за речь, уже не может сформировать правильные фразы и выходит… что выходит.

– Интересно узнать, есть ли в архиве информация, как ему помочь, – проговорил я, думая уже о другом. – Ладно, пошли, посмотрю ваши записи.

В голове крутилась безумная в своей простоте мысль: почему бы не спросить у духа-хранителя про артефакт? Если, конечно, кто-то делал запись по этому поводу, иначе потрачу впустую пять лет жизни.

– Игнат, ты когда-нибудь слышал, что мудрецы древности считали, что каждому живому существу отмерен одинаковый век?

– Чушь какая! Срок жизни зависит от силы магии, – не задумываясь ответит он. – Чем ее больше, тем лучше. Я вот собираюсь дожить до пятисот лет, минимум!

– Ты маг жизни, если будешь хорошо учиться, то и до семисот доживешь.

– Да что мне делать столько времени⁈ – искренне удивился он. – Я и не знаю, чем заняться вечером, а тут двести лет.

– Поживешь с мое, может быть, и узнаешь.

Пока мы шли до здания главного суда, Семушкин успел послать несколько писем с приглашениями на встречу. Я тоже косился наверх, но, что необычно, писем никаких не было. Очень странное ощущение.

В суд мы зашли со стороны двора. Небольшой зеленый садик со скамейками, забор, собранный из круглых досок, и дверь в форме трапеции. Нет, это здание никак не перестанет меня удивлять своим видом. Как-нибудь нужно узнать, почему его таким построили.

На сборы всех членов команды ушло еще минут сорок. Последним внесли Аполлона Генриховича, который кричал про кары небесные, чем только еще сильнее нагнетал и без того мрачную обстановку.

– Друзья, – начал Семушкин, – на сегодня задача у нас всего одна, но очень сложная. Мы должны выяснить, когда все началось.

– Так ведь год назад! – заявил Тимофей Робертович.

– Чем докажешь? – жестко спросил я.

– Так ритуал же…

– Забудь об этом. Все забудьте. Считайте, что не было этого. Есть просто город, в котором что-то происходит. Когда это началось? Мне нужны точные сведения и все события, которые выходят за рамки обычной жизни города.

– Поднятие мертвецов! – выкрикнул он.

– Нет. По последним данным, это событие не относится к интересующей нас проблеме, – отрезал я, не глянув на побледневшего Семушкина. – Еще?

– Разрушение артефактов, болезни, пропажа животных.

– Проклятье! Мы все умрем! – заорал Аполлон Генрихович, и все вздрогнули.

И это навело меня на мысль.

– Так, – сказал я, – кто помнит учебу, назовите признаки проклятия. Быстро.

– Смотря какого, – потянул Семушкин.

– Самого простого, – рыкнул я.

– Ухудшение настроения, неудачи, потеря здоровья, близких, – начал торопливо перечислять незнакомый мне рыжий парень.

Остальные кивали и смотрели на меня, мол, все сходится. Идеально, можно сказать, сходится.

– Как можно обнаружить проклятье? – я продолжал задавать вопросы.

– На объекте проклятия появляются особые метки на ауре, – ответил тот же рыжий. – Она темнеет или выцветает. Но заметно становится только по истечении времени.

– Молодец. Как звать?

– Леша… Точнее, Алексей Скворцов!

– К чему вы ведете, господин архимаг? – не удержался Семушкин. – Тут и так понятно, что все дело в проклятье!

– Глаза разуйте! Все в труху! – поддакнул Аполлон Генрихович.

– Именно, что в труху, – кивнул я. – Да, вы правы, это проклятие. И оно коснулось не людей, а всего города.

– Алексей Николаевич, – Семушкин вскочил и непонимающе посмотрел на меня. – Мы это и так знаем! Ритуал не состоялся! Над городом нависло проклятие!

– Вы в этом уверены? Всё еще? Я так не думаю. Кто-то очень хитрый решил, что сорванный ритуал – отличное прикрытие для чего-то нечто более масштабного. Иначе беды бы начали случаться сразу же.

– Может, оно только набирало силу? – голос Семушкина сквозил недоверием.

– Может, – согласился я.

Мне было понятно, что они мне не верят, поэтому мне нужно копнуть глубже. Намного глубже. Буквально до уровня минус седьмого этажа архива. Потому что у меня в практике уже бывали случаи, когда одно событие было лишь прикрытием другого. И ничего хорошего тогда не произошло.

Я быстро попрощался с группой и выпрыгнул в открытое окно. Мне нужно было попасть в архив.

Приземлившись возле уже знакомого здания, я шагнул в темноту. Внезапно темнота в ответ призывно мяукнула. Я присмотрелся и увидел возле дверей архива небольшой черный комок. Торчащие уши, тощий хвост и здоровенные янтарные глаза. Еще я заметил белое пятно у него на шее в виде мотылька. По виду ему было едва ли полгода. Если взять его на ладонь, то только лапы бы в воздухе болтались, таким маленьким он был.

– Какой красавчик, что ты тут делаешь? – я люблю котов, но никогда и не думал заводить себе такого.

Этот шерстяной комок услышал мой голос, сладко потянулся, а потом оценивающе на меня посмотрел.

– Судауарь, не соблаговаулите ли вы приняусти мне кусоук свежау рыбоуф?