Текст книги "Пуля для бизнес-леди"

Автор книги: Лев Корнешов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Особо важная персона

Настя встретила Кэтрин Стоун в «Шереметьево». Увидела её тоненькую фигурку на трапе, приветливо помахала рукой. Она заранее условилась со служащей зала для Особо Важных Персон (VIP), что та встретит её гостью у трапа и поможет ей одолеть формальности. Сделать это было несложно – плати и считай себя Персоной, любуйся подлинниками Ильи Глазунова, в изобилии украсившими стены комнат изолированного от остального аэропорта крыла.

– Кэтрин!

– Настя!

Они немного смущенно поцеловались. Кушкин скромно стоял рядом и ждал распоряжений. Настя его представила и сказала:

– Кэтрин, реши пожалуйста, где ты остановишься. Есть два варианта: у меня или в хорошей гостинице.

– А как лучше? – спросила Кэтрин. И тут же добавила: – Я не хочу тебя стеснять. Может быть, в отеле?

– Михаил Иванович… – обратилась Настя к Кушкину.

– Вас понял, – добродушно ответил Кушкин.

– Сегодня, Кэтрин, ты побудешь у меня, а гостиница – с завтрашнего дня и на сколько пожелаешь. Михаил, Иванович, завтра к девяти привези ко мне Элеонору Леопольдовну.

Настя объяснила Кэтрин:

– Элеонора служит у меня, она директор нашего рекламного агентства и моя давняя подруга. Все эти дни она будет в твоем распоряжении. Чтобы не было недомолвок, сразу скажу: она и один из моих телохранителей, его зовут Артемом. Москва нынче – город сложный и странный.

– Я готовила для «Глобуса» несколько аналитических обзоров о криминогенной обстановке в Москве. По вашим и западным источникам, – сказала Кэтрин. – Так что знаю…

– Ну что же, поехали в стольный град Москву. Это, конечно, не Париж, но все-таки столица…

Настя бросила Кушкину: «До завтра, Михаил Иванович».

Квартира Насти Кэтрин понравилась. Ее только удивило, что Настя, богатая женщина, живет в самом центре города, в Париже богатые люди обычно обитают на уютных окраинах или в исторически сложившихся фешенебельных районах.

– Да, мы ещё не Париж, – сказала Настя. – И ты примерно знаешь, что из себя представляют новые русские.

– У нас постоянно пишут газеты об их похождениях. «Новорусские в Париже», – это, я скажу тебе, тема! Зашел такой русский в галерею «Лафайет», в парфюмерный бутик, обвел витрины рукой и говорит: «Заверните!». «Как? Все?» – изумилась девушка-продавщица. «И себя в придачу», – гордо отвечает этот, как вы их называли, купец.

Настя и Кэтрин рассмеялись.

– Наши официанты, – продолжала Кэтрин, – столбенеют от изумления, когда русские посетители говорят: «А сдачу не надо». Как это «не надо», если чаевые включены в счет?..

Они весело щебетали, чтобы скрыть смущение. Из багажа у Кэтрин была лишь сумка. Как и все журналистки, она путешествовала налегке.

Настя показала Кэтрин её комнату:

– Устраивайся. Ванна вон там, а я пока похлопочу об ужине.

Увидев накрытый стол, Кэтрин воскликнула совсем по-французски:

– О-ля-ля!

– Что Бог послал, – скромно ответила Настя.

– Богатым Бог посылает хорошо, – откликнулась Кэтрин.

Она рассказывала парижские новости, Настя – московские. Кэтрин не надо было упрашивать выпить, Настя тоже не особенно себя сдерживала. Обе они чувствовали, что с ними вроде бы сидит за хорошо накрытым столом третий «собеседник». Наконец Настя спросила:

– Это было сложно?

– Нет, – тут же ответила Кэтрин. Она ждала этот вопрос. – У меня есть приятель… Не друг, а именно приятель – независимый журналист, я подкармливаю его заказами «Глобуса». У вас иногда пишут о папарацци – фотографах… Так вот, он папарацци пера, добытчик сенсаций, исследователь помоек. Я с ним поужинала, выпила и «проговорилась». Очень правдоподобная оговорка была: мол, недавно обнаружился герой моей юности, тогда молоденький кэгебешник. Он намертво вцепился в меня и я постепенно «выболтала» подробности…

– Что-нибудь записывал твой приятель? – с беспокойством поинтересовалась Настя.

– Зачем? У таких, как он, компьютерная память. Или диктофон в потайном кармане. На следующий день мне стало известно, что он улетел в Италию…

Кэтрин потянулась к бутылке, налила в рюмки:

– Выпьем за светлую память?

Она не сказала, чью.

– Не будем фарисейками, – отрезала Настя. Однако она выпила до дна, надо было успокоиться.

Кэтрин тоже выпила молча. Она, чтобы перевести разговор в другое русло, попросила:

– Меня в Москву пригласил твой Издательский дом «Африка». Расскажи о нем, что это такое?

Настя стала охотно рассказывать об «Африке», естественно, опуская некоторые подробности. Все очень просто, объясняла она. Получила в наследство большие деньги и решила вложить их в выгодное дело. Лучше всего она знает прессу, издание книг. А больше всего ей интересна Африка, континент, у которого есть будущее.

– Если до этого африканцы не съедят друг друга, – прокомментировала Кэтрин.

– Вот-вот, – оживилась Настя. – Традиционное заблуждение европейцев: дикость, варварство, до сих пор на деревьях сидят. А между тем, это континент самобытной культуры, древнейшей истории, экзотической природы, населенный интересными народами. Об этом и будут наши книги и альбомы.

Она стала подробно рассказывать о своих издательских планах, о том, какие книги уже в работе.

– Звучит увлекательно, дело ты, Настя, затеяла масштабное, с размахом, даже по европейским меркам, – сказала Кэтрин, на которую рассказ Насти произвел впечатление.

– Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы! – пошутила Настя. И осеклась, её слова можно было воспринять как намек.

– Ильф и Петров? – тактично поинтересовалась Кэтрин.

– Они голубчики, – облегченно вздохнула Настя. Кажется, Кэтрин не уловила двусмысленность, не связала её слова с тем, что фирма один «гроб» уже сколотила.

Кэтрин неожиданно вспомнила:

– Настя, дорогая, я привезла тебе подарок – французское белье-секси. Мужики от него вначале столбенеют, а потом звереют!

Она быстро сбегала в свою комнату, притащила красивую коробку. Белье было действительно чудо – нежное, прозрачное, призванное, скорее оттенять женские прелести, нежели их прикрывать.

Настя пришла в восторг:

– Какая прелесть! Жаль только нет мужчины, перед которым я бы в нем показалась.

– Так уж и нет?

Настя с сожалением покачала головой.

– Сегодня нет, а завтра будет! – оптимистично сказала Кэтрин. – Мужчины ведь внезапно возникают и так же внезапно исчезают. Как дождик летом. Можно тебя спросить?

Настя охотно согласилась:

– Спрашивай, подруга.

– Зачем ты меня пригласила в Москву? Ведь не для того, чтобы подвести черту под прошлым?

– И для этого в том числе. Ну, а остальное узнаешь завтра. С утра тебя Эля вместе с господином Кушкиным переселят в отель, потом советую покататься по городу – у нас восстановлены интересные старинные здания, улицы, а в три я вас буду ждать у себя в офисе, там обо всем и договоримся. Идет?

– Хорошо.

– А сейчас – бай-бай, в постельку. Надо отдохнуть, у тебя день получился очень длинный.

Ночью Настя внезапно проснулась оттого, что почувствовала: она не одна в спальне. Не открывая глаза, пыталась понять, откуда идет это ощущение. Может быть, оно рождено алкогольными парами, так сказать явление зеленых чертиков перепившей девице? Но скрипнула, слегка прогнулась её кровать, и Настя решительно открыла глаза. На краю кровати сидела Кэтрин – в ночной пижаме, озябшая, съежившаяся, жалкая.

– Ты… – тихо спросила Настя. – Ты…

– Нет! – ответила Кэтрин. – Хотя, в общем-то да, если ты это имеешь в виду, но не сейчас…

И отчаянно всхлипнула:

– Мне страшно… Он каждую ночь приходит ко мне. Стоит задремать, как он тут же входит в комнату. Таким, каким я его знала в Хельсинки – молодой, красивый, улыбающийся. И говорит: «Я тебя любил, Катя, а ты меня убила…» Он, только он один, звал меня Катей. Вот и сегодня…

Кэтрин терла глаза кулачками, пытаясь унять слезы.

Настя рывком села, обняла её за плечи.

– Ты верующая? Какой ты веры?

– Я в церкви была только в детстве…

– Ну, ладно, ты сейчас в России, на православной земле. Завтра я тебе подарю иконку Божьей Матери «Утоли мои печали». Будешь класть её на ночь под подушку со словами «Божья Матерь, Святая Дева, утоли мои печали, помоги мне».

– Думаешь, поможет?

Настя смотрела на Кэтрин с сочувствием – испытание та выдержала не для слабонервных.

– Ложись со мной и ничего не бойся. От меня не только призраки-тени, но и живые люди шарахаются.

Она подвинулась, Кэтрин нырнула под одеяло, недолго поворочалась, устраиваясь поудобнее, и вскоре спокойно уснула.

Утром Настя передала её на попечение Элеоноры и предупредила, что ждет их у себя в офисе в три часа, то бишь если говорить по-европейски, в пятнадцать. Как гостеприимная хозяйка поинтересовалась, не передумала ли Кэтрин перебираться в отель.

– Нет, – подтвердила Кэтрин. – Я привыкла к гостиницам.

Утром Кушкин приехал вместе с Элей.

– «Центральная», – сообщил он. – Это на Тверской, совсем рядом, в двух шагах.

– О’кэй, – согласилась Кэтрин. Она выглядела неважно, под глазами – темные круги, ночные кошмары достали её.

Настя угостила всех кофе и «расписала» день:

– Сейчас едем в отель, Кэтрин оформится там и оставит свои вещи. Потом Кэтрин мне понадобится часа на два – это сугубо личные вещи, мы будем только вдвоем. Элеонора, я передам тебе на попечение Кэтрин в двенадцать. Пообедайте вдвоем, посмотрите, что успеете. А в три я жду вас у себя в офисе.

Из отеля Настя повезла Кэтрин в Богоявленский собор, они отстояли службу, и Настя подарила Кэтрин освященный образок Богоматери.

В соборе Настя остановила проходившего мимо священника.

– Можно вас спросить, батюшка?

– Спрашивайте дочь моя.

Батюшка был того же возраста, что и «дочь» – Настя.

– Ко мне каждую ночь, стоит уснуть, приходит умерший человек, которого я хорошо знала в прошлом. Чтобы это могло значить? И как избавиться от этого наваждения?

Священник, чуть подумав, ответил:

– Это бывает тогда, когда умерший человек причинил вам зло. Он грешен и является к вам в ночные сны, чтобы вы простили его. Просите Божью Матерь и она поможет вам.

Священник слегка поклонился и пошел своей дорогой, а Кэтрин задумчиво сказала:

– У вас хорошая, человечная религия. Я, пожалуй, стану православной, когда буду готова к этому.

…Ровно в три Нина открыла дверь кабинета Насти и доложила:

– Мадам Кэтрин Стоун!

– Мадемуазель, – весело поправила Кэтрин.

Она была очень оживленной, все увиденное произвело на неё впечатление, к тому же они где-то с Элеонорой перехватили по рюмке.

– Пардон, – ответила воспитанная Нина.

– Где? – грозно спросила Настя Элеонору.

– В кафе нового супермаркета. Очень симпатичное кафе, – честно призналась Эля.

– Что-то ещё удалось посмотреть? – удивилась Настя.

– Показывала Кэтрин экзотику… Член Вознесенского.

Кэтрин и Эля расхохотались, довольные друг другом.

Речь шла о скульптуре «Дружба народов» на Тишинской площади, поставленной по проекту Андрея Вознесенского. О ней среди москвичей ходило множество анекдотов.

– Обе шалавы, – констатировала Настя. И распорядилась:

– Элеонора Леопольдовна, побудь где-нибудь поблизости. Скажи Нине, чтобы принесла нам кофе. Предупреди Аркадия Львовича Лисняковского и Руслана Валерьевича, что они мне понадобятся.

Когда Нина ловко расставила чашечки, блюдечки, вазочки на столике, Настя пригласила Кэтрин садиться и сказала:

– Не будем терять времени. Как ты относишься к тому, чтобы поработать на мой Издательский дом?

– В каком качестве? – Кэтрин мгновенно стала серьезной. Как и для большинства европейцев, для неё вопросы работы были священны.

Настя подробно рассказала о своих планах созданиях отделения «Африки» в Швейцарии. Кэтрин она предложила стать его руководителем.

– Но почему в Швейцарии, а не в Париже? Мне, конечно, не сложно перебраться из Парижа в Швейцарию, если мы договоримся. Но почему?

Настя не очень уверенно изложила свои аргументы. Она тоже стала сомневаться, надо ли ей открывать отделение в Швейцарии. Конечно, там тише и спокойнее, нежели в Париже. Но, с другой стороны, именно в Швейцарии в свое время обосновались Алексей и иже с ним, там они чувствовали себя вольготно. А в Париже… Что говорить, все дороги ведут в Париж. В том числе и крупнейших ученых, писателей, искателей приключений. Теперь вот и Кэтрин сеет сомнения…

– Ладно, – решила Настя, – сейчас переговорим с одним знающим человеком и все решим. Она вызвала звонком Нину. Та тут же возникла в дверях: скромная, сдержанная, исполнительная.

– Соедини меня, пожалуйста, с президентом моего банка в Цюрихе.

Президент оказался на месте. После взаимного обмена приветствиями, расспросами о самочувствии и комплиментами, Настя перешла к делу:

– Мы сейчас решаем вопрос об открытии отделения моего Издательского дома «Африка» в Париже…

– Я знаю, – немного уклончиво ответил президент банка, – о том, что ваш Издательский дом начал функционировать…

– Да, – с гордостью ответила Настя. – И мы получили поддержку на государственном уровне, а также у ряда отнюдь не второстепенных африканских стран.

– Приятно слышать. Мы судим о состоянии дел у наших клиентов по их счету. У вас все более, чем в порядке. Другие ваши фирмы, судя по всему, тоже работают успешно и счет пополняется. Хотите получить полный отчет?

– Потом как-нибудь. И не по телефону. Общее представление у меня есть. Фирмы, естественно, отчитываются передо мной, – нагло соврала она, а у самой екнуло сердечко: Олег или кто-то ещё не поставили крест на деньгах, совсем наоборот, они уверены, что приберут их к своим рукам и не приостановили операции. С некоторых пор она уже не сомневалась, что КГБ или его преемник ФСБ здесь ни причем: работает мафиозная структура, созданная Олегом Строевым. И снова возникла четкая мысль: чтобы спастись самой, надо убирать Строева. Тем более, что она была убеждена – тайну счета в «Банк оф Цюрих» знает он один, такими секретами не делятся ни с кем. Пока он не хочет, или не может приостановить операции. Впрочем, все ещё это предстоит обдумать…

– Господин президент, – приветливо сказала Настя (пусть хоть земля проваливается, но деловой человек должен быть уверен в себе и внушать доверие другим). – Если мы откроем отделение в Париже, могут возникнуть проблемы с финансированием?

– Никаких! – заверил президент, – в Париже у нас мощный филиал. Там сделают все, что вы пожелаете.

– Спасибо. Есть просьба. Помните юриста, который по вашему поручению звонил мне в связи… с некоторыми щекотливыми вопросами?

– Естественно. Его зовут…

– Не надо называть его имя по открытой связи, – поспешно перебила Настя. И, чтобы не испугать респектабельного банкира, объяснила: – Вы понимаете, эти новые русские…

– Да-да, – согласился банкир, – это и наша головная боль. Для нас неприемлемо это гангстерское выражение: деньги не пахнут. Еще как порою воняют… Простите, мадам, за вульгарное выражение. Наш банк существует уже более двухсот лет и его репутация безупречна.

– Потому я и сотрудничаю с вами, – доверительно прощебетала Настя. – Хочу просить вас об одной услуге.

– О, мадам! – Прочувственно откликнулся банкир. – Счастливы быть вам полезными!

– Открытие отделения моей «Африки» в Париже – хлопотное дело. Множество формальностей, сложные процедуры… И все должно быть абсолютно законно – это мой принцип…

– Прекрасный принцип!

– Я направлю в Париж своего юриста, он прекрасно ориентируется в российских законах, но боюсь, в Париже окажется слепым котенком. Прошу вас, пусть ваш парень поработает в паре с моим… Дорога, пребывание и другие расходы за мой счет.

– И вознаграждение за все дни работы на вас? Он холостяк, но именно поэтому у него повышенные расходы, – с иронией сказал банкир.

– Само собой.

– В таком случае наш юрист в вашем распоряжении. Он знающий специалист, и мы дадим ему все необходимые инструкции.

– Я сообщу дополнительно, когда ему надо быть в Париже и с кем встретиться.

Возникла небольшая пауза.

– Вы о чем-то задумались, господин президент?

– О-о! – протянул банкир. – У вас, госпожа Демьянова, необычайно развита интуиция.

– Есть такое! – весело подтвердила Настя.

– Я думаю о том, что нам полезно было бы встретиться. Могут быть интересные взаимополезные предложения.

– Согласна. В Москве или в Швейцарии?

– Лучше у нас. Мой прилет в Москву мог бы вызвать нездоровый интерес у журналистов.

– Тоже верно. Поступим так… Встретимся в Париже, на презентации отделения «Африки». Думаю, это удобнее всего.

– У вас прекрасная голова, мадам Демьянова! – восхитился банкир.

– Не жалуюсь! – весело ответила Настя.

Она закончила разговор и повернулась к Кэтрин.

– Ты все слышала… Будем открывать отделение в Париже. Тебе я предлагаю стать его руководителем.

– Что? – изумилась Кэтрин. – Я и собой-то как следует руководить не умею. Вечно меня куда-нибудь заносит…

– Ничего, – утешила её Настя. – Опыт, умение – все это дело благоприобретаемое. Была бы голова. Я положу тебе на пятнадцать процентов больше, чем ты сейчас имеешь. Если открытие отделения пройдет успешно – дам солидную премию. А уж дальше – все в твоих руках.

– Энергичная ты женщина, Настя, – Кэтрин постепенно приходила в себя от изумления. – Но ведь ты меня совсем не знаешь!

– Я тебя видела в деле и этого для меня достаточно.

Настя проникновенно произнесла:

– Мы с тобой повязаны одной веревочкой, дорогая Кэтрин. И лучше нам быть в поле зрения друг друга.

– С этим я согласна.

– Значит, по рукам, как говаривали наши предки?

– Что же, рискну…

Настя звоночком вызвала Нину.

– Пожалуйста, пригласи Аркадия Львовича, господина Кушкина, Руслана Валерьевича, госпожу Шендерович… И приготовь все, что необходимо, чтобы шесть человек могли отметить небольшое событие.

– Понятно, – Нина с любопытством стрельнула глазками в сторону Кэтрин и вышла, изображая деловую служащую.

– Кто она? – с любопытством спросила Кэтрин. – Очень колоритная особа. У нас такие, доверенные-перепроверенные, только у больших боссов.

– Ну, я тоже не из второсортных, как ты успела заметить. А Нина… Ты угадала правильно. Она мой помощник, референт и близкий мне человек. Когда будешь звонить из своего Парижа, с ней можешь говорить откровенно.

Они ждали, пока соберутся в приемной руководители Издательского дома, и Кэтрин сказала не без колебаний:

– Можно тебя спросить, Настя?

– Давай, интересуйся, – благодушно разрешила Настя.

– Сколько ты стоишь? То есть, сколько у тебя миллионов?

Настя развела руками:

– Не поверишь, но я и сама не знаю…

Руководители «Африки» заняли свои места – где кому сидеть на планерках было с самого начала определено Настей.

– Господа! – сказала Настя. – Я пригласила вас вот почему. Просчитав многие обстоятельства, я решила открывать отделение нашего Издательского дома в Париже. Мы с вами задумывали наш Издательский дом не только как российское издательство, но и как международное. У нас уже есть отделение в Африке, теперь на очереди Париж. Счастлива вам представить руководительницу парижского отделения мадемуазель Кэтрин Стоун.

Присутствующие вежливо наклонили головы в сторону Кэтрин.

– Кэтрин – опытная журналистка, она работает в уважаемом агентстве «Глобус», хорошо знает русский язык, что очень кстати. Она американка, закончила Сорбонну, несколько лет живет во Франции. Думаю, принимая на работу Кэтрин, мы сделаем ценное приобретение.

Итак, мы приветствуем мадемуазель Кэтрин Стоун, с радостью принимаем в свой коллектив и желаем успеха!

Настя перешла на деловой тон. Она попросила Кэтрин буквально с завтрашнего дня вместе с Русланом Валерьевичем заняться составлением примерного плана деятельности отделения. Цель – наметить пять-шесть книг, над подготовкой которых следует сразу же начать работу.

– А вам, Аркадий Львович, предстоит командировка в Париж, – сказала она юристу.

Она распорядилась, чтобы господин Лисняковский вместе с юристом банка, с которым встретится в Париже, зарегистрировали отделение, сняли в аренду приличное помещение под офис, решили проблемы с финансированием.

– Кстати, – Настя посмотрела в сторону Кушкина, – Михаил Иванович, вы вместе с мадемуазель Стоун разработаете примерный бюджет отделения… Что еще? – спросила она своих соратников.

– Сколько человек могло бы постоянно работать в отделении? – спросил Кушкин.

– Сколько? – переадресовала Настя вопрос Кэтрин.

– Думаю, пока не более пяти, – сказала Кэтрин. – Я, главный редактор, главный художник, два редактора, секретарь. Остальных следует привлекать по договорам для выполнения проектов. Высококвалифицированных специалистов, которым следует хорошо платить…

– Согласна, – сказала Настя. – Еще?

Она выждала. Все молчали.

– Что же, считаем, все решили.

Она распорядилась:

– Элеонора, будь добра, распорядитесь, чтобы Нина угостила нас ради торжественного случая шампанским…

Эля и Нина внесли на подносах заранее подготовленное шампанское, фужеры, легкую закуску. Нина повернулась к выходу, сделав безразличное лицо.

– Останься, – пригласила её Настя. – Ты здесь не лишняя.

Мужчины быстро разлили шампанское. Настя подняла свой фужер:

– За твое здоровье, Кэтрин! За успех нашего общего проекта!

Кэтрин напряженно проработала с сотрудниками «Африки» пять дней. Она оказалась въедливой, пунктуальной особой, старалась предусмотреть все проблемы, которые могли возникнуть. Очевидно, у неё был перед глазами какой-то пример, и она честно сказала, что это – её «Глобус», в который она пришла вскоре после его основания и ещё застала организационную неразбериху. Руслан Валерьевич, Кушкин, юрист Лисняковский были довольны Кэтрин и считали, что Настя сделала правильный выбор.

– Кэтрин, – сказала Настя, – внимательно присмотрись к банковскому юристу. Тебе нужен будет хороший юрист.

– Понятно, – ответила Кэтрин. – Как далеко я могу зайти в своих «смотринах»?

Настя её поняла:

– Твои дела. Я не собираюсь охранять нравственность моих сотрудниц.

…Они, конечно же, все вечера проводили вместе. Побывали в Большом театре, в ночном клубе «Габриэла», ужинали в «Метрополе», а для контраста – в казино со стрип-шоу. Ни «Габриэла», ни казино не произвели на Кэтрин впечатления. По её словам, это было жалкое подражание не лучшим западным образцам.

В последний для Кэтрин московский вечер они решили поужинать у Насти дома. Ненадолго заглянули Кушкин, Эля, Нинка, посидели за столом, пожелали Кэтрин удачи. Она была тронута: все ей желают успехов, и вполне искренне. Гости быстро распрощались, напомнив, что Кэтрин завтра рано вставать.

– Пришло время крепко выпить! – бодро сказала Настя. – Тем более, что наш план мы выполнили и даже перевыполнили.

– А тот парень, Никита, кажется, который в комнатенке сидит, нам не помешает? – поинтересовалась Кэтрин.

– Нас от него отделяют две двери и воздушное пространство в виде коридора. Его «объект» не мы, а входная дверь.

– И у богатых есть свои сложности, – иронично сказала Кэтрин. – Как это у вас, русских, говорят: надраться?

– Фи, мадемуазель! – воскликнула Настя. – Эля научила?

– Она.

Они устали за эти дни и опьянели быстро. Настя, опрокинув несколько рюмок, притихла, ей стало жаль себя, такую непутевую, даже мужчиной приличным не обзавелась. При мысли, что вокруг неё бродит, как волк-одиночка, полковник Строев, ей стало совсем тошно и она налила себе уже не рюмку – фужер.

Кэтрин, наоборот, оживилась, глаза у неё заблестели, губы стали влажными.

– Мне жарко, – заявила она капризно и сбросила с себя одежду, осталась в одних трусиках.

– Ты не носишь лифчик? – удивилась Настя.

– А кто его сейчас носит? Сделай, Настя, одолжение, примерь белье, которое я тебе подарила.

Настя быстренько сняла все свое, одела тоненькие, преступно узкие трусики, коротенькую, невесомую рубашечку, не закрывавшую грудь. Она не могла разобраться с чулками на подвязках, Кэтрин стала ей помогать.

Кэтрин притрагивалась к её телу, ласково, нежно, словно невзначай провела по набухшим соскам, и Настя вся зацепенела от внезапно охватившего её желания. Она сквозь неясный туман вдруг увидела берег озера, песок, парня, повалившего женщину и овладевшего ею грубо и нагло. Он был самцом и брал без всяких интеллигентских всхлипываний свою самку. И у Насти вдруг мелькнула шальная мысль: жаль, что ею первый раз овладел придурок Володя, а не такое вот животное.

– Посмотри на себя в зеркало, – прошептала Кэтрин.

Настя увидела себя всю, и даже зеркало не могло скрыть желание, которое переполняло её.

– Пошли в спальню, – тихо сказала Кэтрин, и Настя покорно дала увести себя к кровати. Они не включили свет, нашли кровать на ощупь, пошатываясь и натыкаясь на углы мебели.

Настя дала себя уложить, повернула голову к Кэтрин и подставила губы для поцелуя. Она почти задохнулась, но Кэтрин вовремя её отпустила и стала часто-часто целовать её глаза, щеки, губы. Когда Кэтрин прихватила мягкими губами соски, Настя уже плыла в бледно-розовых туманах. Она всю себя отдавала Кэтрин. И Кэтрин сделала что-то такое, от чего Настя вообще ушла в иные миры.

– Мамочка! Не могу! – Настя судорожно забилась под француженкой.

– Мой прекрасный босс!.. – ласково, с легкой волнующей хрипотцой прошептала Кэтрин.

Через какое-то время Настя вынырнула из своих туманов, пришла в себя и тихо спросила Кэтрин:

– А ты?

– И я тоже…