Текст книги "Куколка"

Автор книги: Лесли Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

Глава шестая

Тихий стук в дверь прервал глубокий сон Ноя. Он с трудом открыл глаза, но ничего не смог разглядеть – тяжелые шторы были опущены.

– Кто там? – слабым голосом спросил Ной – вчера он хлебнул лишнего.

– К вам дама, – ответила миссис Дюма, его квартирная хозяйка. – Она извинилась за столь раннее вторжение, но она хотела застать вас, пока вы не ушли на работу.

– У меня сегодня выходной, – пробормотал Ной. – А что у нее за дело? – спросил он уже громче.

– Она сказала, это касается Милли.

Ной тут же проснулся. Он знал только одну Милли, хотя ему трудно было представить, кто бы мог прийти к нему в связи с этой девушкой. Он был заинтригован.

– Сейчас спущусь, – крикнул Ной и отбросил одеяло.

Ною Бейлису был тридцать один год. Он был холост, и его финансовое положение было весьма нестабильным. Несмотря на то что Ной работал внештатным корреспондентом в нескольких газетах, а также экспертом в страховой компании, его усилия скромно оплачивались и к тому же давали заработок от случая к случаю. Истинной страстью Ноя была журналистика; он мечтал о том, что опубликует какой-нибудь сенсационный материал и «Таймс» предложит ему ставку штатного корреспондента. Часто в своих мечтах он заходил еще дальше: видел себя редактором газеты. Но, к его разочарованию, его никогда не посылали освещать что-то по-настоящему интересное, например громкий судебный процесс или важное полицейское расследование. Чаще всего Ною приходилось делать репортаж об очень скучных заседаниях совета или о других событиях, которым отводилась всего пара строк на последней полосе газеты.

Даже его утверждение о том, что он эксперт страховой компании, было в некотором роде преувеличением. Как правило, Ноя посылали на дом к клиентам, а потом он докладывал обо всем, что показалось ему подозрительным. Обычно его вызывали к скорбящей вдове или вдовцу после смерти ее или его «второй половины». Ему еще не доводилось расследовать случаи, в которых был хотя бы слабый намек на отравление, на то, что покойного столкнули с лестницы, – ни единой улики, указывающей на то, что смерть была насильственной. Впрочем, Ной продолжал надеяться, что однажды, если можно так выразиться, и на его улице будет праздник.

Он умылся холодной водой из кувшина, стоящего на умывальнике, надел свежую рубашку, нашел валяющиеся на полу брюки – он сам их швырнул туда вчера ночью. Ною повезло с жильем: миссис Дюма была вдовой, скучала и нуждалась в обществе больше, чем в деньгах. Ее домик с террасой на Перси-стрит, в переулке рядом с Тоттенем-Корт-роуд, был очень чистеньким и уютным. Ко всем своим трем жильцам она относилась как к членам семьи. Ной чрезвычайно это ценил, поэтому взял на себя мелкий ремонт по дому и каждый день наполнял корзины углем.

Легко сбегая по лестнице, он надеялся, что миссис Дюма не станет крутиться рядом с посетительницей – молодой человек не хотел, чтобы хозяйка узнала о том, что он посещал бордель.

– Мисс Дейвис в гостиной, – сообщила миссис Дюма, когда он вышел в прихожую.

Миссис Дюма была невысокой худенькой женщиной. Ей было немного за шестьдесят. Она напоминала Ною птичку с острым вздернутым клювиком и лучистыми глазами-бусинками. Миссис Дюма стояла в проеме двери, ведущей в кухню, в белом фартуке с оборочками, который она всегда надевала по утрам поверх платья.

– Когда поговорите, ступайте в кухню, я приготовлю для вас завтрак, – сказала она. По лицу хозяйки было заметно, что ее распирает от любопытства.

Имя, которое назвала миссис Дюма, ни о чем Ною не говорило, но когда он вошел в гостиную, он тут же узнал в посетительнице – худощавой женщине в черном пальто и шляпке-«колокол» – служанку из борделя Энни. Милли называла ее Мог.

– Прошу прощения за столь ранний визит, мистер Бейлис, – произнесла она, вставая и протягивая ему руку. – Полагаю, вы знаете, откуда я.

Ной кивнул и пожал протянутую ладонь.

– Моя квартирная хозяйка упомянула имя Милли.

– Не сомневаюсь, вы слышали эту ужасную новость – о том, что Милли убили, – продолжала Мог.

Ной в ужасе отшатнулся.

– Убили?! – ахнул он.

– Бог мой! – Посетительница нахмурилась и подошла к нему ближе, коснулась рукой его плеча в знак сочувствия. – Мне очень жаль, мистер Бейлис, что я сообщаю вам эту пренеприятнейшую новость. Мне и в голову не могло прийти, что вам об этом еще не известно, ведь вы работаете репортером. Это сообщение было во всех газетах.

Ной был настолько испуган и потрясен, что на время потерял способность мыслить здраво и не знал, что ответить. Всю прошлую неделю он занимался следствием по одному делу о страховке и не потрудился купить газету. Молодой человек чувствовал, как слезы наворачиваются ему на глаза, и от этого смутился еще сильнее.

– Поверить не могу! Кто мог убить такую чудесную девушку? Когда это произошло? Убийцу поймали? – наконец прохрипел он. Оставалось только надеяться на то, что Мог неизвестно, что у него на Милли были некие романтические планы.

Мог предложила Ною присесть и рассказала ему все от начала до конца. Молодой человек с удивлением отметил, что женщина, работающая в борделе, оказалась очень доброй и чуткой. Она объяснила, что ее в тот вечер не было дома – она вернулась, когда полиция уже уехала. Мог рассказала об убийстве со слов юной девушки, ставшей невольной свидетельницей случившегося. Когда женщина дошла до того места, когда Энни, мама девочки, обманула полицейских, заявив, что Бэлль в это время спала, ей даже пришлось достать носовой платок, чтобы промокнуть слезы.

Ной понятия не имел, что у Энни есть дочь, не говоря уже о том, что эта пятнадцатилетняя девушка живет там же, в борделе. Со слов Мог он понял, что девочка чиста и невинна, и ему страшно было даже подумать о том, каким потрясением оказалось дня нее увиденное.

– Но и это еще не все. Бэлль похитили! – воскликнула Мог в отчаянии. – Похитили среди бела дня, прямо на улице! Это произошло вчера, когда мы хоронили Милли.

– Бог мой! – выдохнул Ной. – Я уверен, вы обратились в полицию.

– Разумеется, хотя полиция тут вряд ли поможет. Поскольку мы не сообщили о том, что Бэлль видела убийцу, там не станут торопиться с поисками. Поэтому мы не знаем, что делать. И тогда Энни вспомнила, что вы следователь и искренне благоволили к Милли. Мы понадеялись, что вы не откажете нам в помощи.

Ной-журналист не мог отделаться от предчувствия, что это и есть та сенсационная новость, на которой он сделает себе имя. Но он тут же устыдился собственных мыслей. Ему очень нравилась Милли, и, несмотря на желание стать именно тем человеком, который призовет убийцу девушки к ответу, возможно, не совсем прилично использовать ее смерть для продвижения по карьерной лестнице.

Когда Ной познакомился с Милли, он не знал, что она проститутка. Он оказался на Стрэнде сразу после того, как двухколесный экипаж сбил ребенка. Ной надеялся, что он первым прибыл на место происшествия, и стал расспрашивать зевак о том, что произошло. Милли была одной из очевидиц. Она была такой красивой, так помогла ему, так беспокоилась о ребенке и его родителях, что, когда она заявила, что ей пора домой, Ной пошел ее проводить. Только когда они дошли до Джейкс-Корт, девушка призналась, кто она такая. Ной ответил, что для него это не имеет значения, она ему очень нравится.

До знакомства с Милли он лишь однажды был в борделе, да и то оказался там исключительно потому, что его друг, пьяный в стельку, затащил его туда. Ною претила сама мысль о том, что мужчина может купить женщину, как мешок сахара или угля. Но ему отчаянно хотелось опять встретиться с Милли. Ной очень волновался, собираясь зайти в бордель Энни, но это был единственный способ увидеть Милли.

Во время его первого визита они даже не дошли до постели. Ной сказал девушке, что просто хочет побыть вместе с ней. Они поднялись к ней в комнату, болтали и целовались.

Но в следующий раз они занялись сексом. Ной просто не смог сдержаться, оказавшись в ее теплой, загроможденной всякой всячиной комнате, когда Милли сняла платье и осталась в одном белье; ее пышная грудь вздымалась в глубоком вырезе сорочки. Это было самое удивительное, самое волнующее переживание в его жизни. Их с Милли связывал не только секс. Ною нравилось в этой девушке все: ее добрая, ласковая натура, шелковистая кожа, жизнерадостная улыбка.

Возможно, он обманывался, но верил, что Милли испытывает к нему те же чувства, что и он к ней. В течение последующих шести-семи недель Ной наведывался к Энни каждый понедельник – это был самый спокойный вечер недели. Но во время его последнего визита Милли была уже с кем-то занята; Ной почувствовал себя уязвленным и подавленным и на следующей неделе никуда не пошел. Теперь Милли больше нет, он никогда ее не обнимет…

– Послушайте, мисс Дейвис, я не детектив, – сказал молодой человек дрожащим от волнения голосом, – но я любил Милли и с радостью посмотрел бы, как ее убийцу вздернут на виселице. Я готов помочь и в поисках Бэлль, только понятия не имею, как взяться за это.

– Я уверена, вы сможете ее найти, – произнесла Мог. В ее глазах была мольба.

Ной вздохнул.

– Наверное, стоит начать с опроса жителей Севен-Дайлс – возможно, кому-то что-нибудь известно. Вероятно, я смогу найти нужных людей в газете, которые знают нужных людей на Боу-стрит, и мне удастся раздобыть кое-какую информацию.

– Мисс Купер не рассчитывает на то, что вы будете делать это бесплатно, – поспешила заверить его Мог, догадываясь о том, что, как и большинство молодых людей, Ной тут же спускает все заработанные деньги.

С первого же дня, как Ной наведался в бордель Энни, Мог поняла, что он хороший человек. Ей понравились его румяные щеки, непослушные волосы, которые, как он ни мазал их бриолином, не хотели лежать гладко. Ноя нельзя было назвать красавцем – его толстый приплюснутый нос напоминал нос пекинеса, а уши торчали, – но у него было открытое лицо, и Мог нравилось то, что он действительно увлекся Милли, а не просто испытывал вожделение.

Убедившись в том, что Ной написал в книге свой настоящий адрес, Мог утвердилась в своих предположениях: он честный человек. А обнаружив, что он живет в столь респектабельном месте, она еще больше удостоверилась в том, что он полностью оправдал ее ожидания.

– Никто не сомневается в том, что Ястреб, или мистер Кент, как он нам представился, очень опасен. По-моему, у него повсюду осведомители, поэтому будьте осторожны с расспросами.

– У вас есть какие-нибудь предположения, куда он мог увезти Бэлль? – спросил Ной. – Я имею в виду, вы не знаете, где он живет, работает? У него есть родные, подруги?

– Такие вопросы никто не задает, – с упреком ответила Мог, как будто Ной должен был знать об этом. – Бэлль говорила, что он просил Милли поехать с ним в Кент. Вероятно, он там живет. Рискну предположить, что именно поэтому он придумал себе вымышленное имя – Кент. Но Энни боится, что он продаст Бэлль. Вы знаете, что это означает?

Ной побледнел, а затем его и без того румяные щеки стали просто пунцовыми.

– Пятнадцатилетнюю девочку?! – в ужасе воскликнул он.

– Это случается и с более юными, – ответила Мог, вздрагивая от отвращения. – Трудно поверить, что мужчины могут получать удовольствие от связи с ребенком. Будь моя воля, я бы подвешивала их за ноги и каждый день отрезала по кусочку, начиная с причинного места.

Ной усмехнулся. Он не сомневался, что Мог способна подвергнуть подобному наказанию того, что украл Бэлль. По тому, как она говорила о девочке, было ясно, как сильно она ее любит. К тому же Мог искренне скорбела о Милли, и это еще больше расположило к ней Ноя.

– Зачем ему это? Она ведь все равно сможет на него донести.

– Большинство девушек, которых продали в бордель, никогда не становятся прежними, – ответила Мог, и ее глаза наполнились слезами. – Они поступают так, как от них ожидают: пытаются убежать от действительности с помощью спиртного и опия. Некоторые же становятся такими же безжалостными, как те, кто их продал. Часто они падают все ниже и ниже и сами превращаются в настоящее зло. В любом случае, они пропавшие души.

Ной с трудом сглотнул. Ему совершенно не понравилась картина, которую нарисовала Мог.

– Попытаюсь раздобыть для вас информацию, – пообещал он. – А теперь расскажите мне о друзьях Бэлль. Я ни в коем случае не думаю, что она сбежала с одним из них, но, возможно, она сказала им то, что не рассказала вам об этом человеке, Кенте.

Мог пожала плечами.

– У нее и друзей-то нет. Когда она год назад бросила школу, мы оставили ее дома. Но мы запрещали Бэлль общаться с нашими девушками, потому что не хотели, чтобы ее испортили. Что касается соседских детей, то они либо голодранцы, либо родители не разрешали им водиться с нашей Бэлль.

– Неужели у нее нет ни одного друга? – уточнил Ной.

Какая же унылая и одинокая жизнь у этой девочки!

Мог склонила голову на бок и задумалась.

– Есть один парнишка, Джимми. Он живет в «Бараньей голове» у дяди. Его дядю зовут Гарт Франклин, – вспомнила она. – Они с Бэлль недавно познакомились. На самом деле они познакомились утром того дня, когда убили Милли. Я помню это потому, что Бэлль вернулась домой возбужденная и стала рассказывать мне о Джимми. Кажется, у него недавно умерла мама, и дядя взял его к себе в паб. Бэлль по-настоящему увлеклась этим пареньком. Но думаю, это была не единственная их встреча. Однажды утром, уже после убийства Милли, Бэлль исчезла, несмотря на строгий мамин запрет. Вероятно, она встречалась с Джимми.

– В таком случае с него я и начну. «Баранья голова» находится на Монмут-стрит?

Мог кивнула.

– Но Энни я о Джимми ничего не рассказывала. Ей бы не понравилось, что Бэлль подружилась с мальчиком, и, положа руку на сердце, я напрочь забыла о нем, пока вы не спросили о друзьях. Дядя мальчика тяжелый, несговорчивый человек. Но если вы привлечете его на нашу сторону, возможно, он назовет людей, способных нам помочь.

– Не могу ничего обещать, но сделаю все от меня зависящее, – сказал Ной. – Должно быть, вы с матерью Бэлль очень напуганы.

– Мы поседели от тревоги, – призналась Мог. – Большинство считает, что из-за своей работы мы разучились чувствовать. Это не так.

– Милли говорила мне, что у Энни хорошие условия и вы к ней очень добры, – сказал Ной. – Знаю, она хотела бы, чтобы я вам помог.

Мог протянула руку, коснулась его щеки в знак доверия и признательности.

– Мне пора, – произнесла она. – Энни собиралась отправиться на Боу-стрит и сообщить пилерам, что Бэлль все еще не вернулась. Она решила признаться, что ее дочь стала свидетельницей убийства, но мы будем умолять, чтобы это осталось в тайне.

Ной сразу же после завтрака отправился по делам. Миссис Дюма снедало любопытство по поводу его посетительницы, поэтому ему пришлось солгать, что мисс Дейвис родственница человека, смерть которого он расследовал по поручению страховой компании; она поделилась с ним информацией, которая подтверждала то, что для удовлетворения иска оснований нет. Поскольку его квартирная хозяйка продолжала допытываться, Ной вынужден был повести себя грубее, чем ему хотелось бы, только чтобы пресечь ее расспросы.

День выдался сырой и ветреный, и, шагая по Тоттенем-Корт-роуд, молодой человек потуже затянул на шее шерстяное кашне и поднял воротник пальто. Ной знал, что многие считают Севен-Дайлс ужасным местом, где на вас обязательно нападут и ограбят, или можно подцепить какое-нибудь опасное заболевание, даже проходя мимо. Вероятно, это соответствовало истине пару десятков лет назад, до того как снесли самые жалкие трущобы, но теперь все было не так уж плохо, и Ной любил здесь прогуливаться. Он понимал, что это нищий, многолюдный, грязный, погрязший в пороке район Лондона, но вместе с тем живой, яркий, удивительный, совершенно не похожий на давящие, унылые районы в восточной части города.

Люди в Севен-Дайлс отличались дружелюбием и веселым нравом. Конечно, они были не промах, никогда не упускали возможности стянуть карманные часы, платок или бумажник, и Ною часто доводилось слышать истории о том, как им тяжело живется – они способны были растрогать даже каменное сердце. Но красть у него было нечего: он сам ходил в дешевой одежде. Ни толстого кошелька, ни карманных часов у него не было.

У паба «Баранья голова» пожилой горбун мыл тротуар.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Ной. – А Джимми дома?

– Прямо и не знаю, – ответил горбун. Он как-то чудно растягивал слова. – Я к тому, что не знаю, дома ли он для вас! – добавил он, выдержав солидную паузу.

– В таком случае вы бы не могли узнать у него, не угодно ли ему встретиться с господином Бейлисом касательно Бэлль Купер, – произнес Ной.

Горбун торопливо, словно краб, скрылся внутри – его походка оказалась еще более необычной, чем манера говорить. Ной последовал за ним, но на почтительном расстоянии.

«Баранья голова» был одним из самых приличных пабов в Севен-Дайлс. Его стены уже давно нуждались в покраске, на деревянных панелях появились трещины, скрипучие половицы были выщерблены, но тем не менее даже в десять часов утра в субботу – слишком ранний час для посетителей – здесь было вполне уютно. В дальнем углу жарко пылал камин, стойка бара сверкала чистотой. Ной совершенно не удивился тому, что это место пользуется такой популярностью: здесь было гораздо приятнее и теплее, чем во многих соседних домах.

– Джимми! – крикнул в глубину паба горбун. – К тебе пришли, чтобы поговорить о Бэлль Купер.

Послышался топот ног по каменным ступеням, и в зал влетел рыжий веснушчатый паренек. Его брюки чуть ниже колен были мокрыми – должно быть, он мыл пол.

– Ее нашли? – задыхаясь, спросил он.

Ной покачал головой. Он догадался, что парень принял его за полицейского в штатском.

Джимми изменился в лице.

– У вас появились улики, указывающие на похитителя?

– Почему ты думаешь, что ее похитили? – спросил Ной.

Джимми пару мгновений удивленно таращился на Ноя. Затем удивление сменилось подозрительностью, как будто он испугался, что сболтнул лишнее.

– Сперва представьтесь, – произнес он.

Ной подошел к столику у камина.

– Ты не мог бы присесть со мной за столик?

Джимми сел, но на самый краешек стула, как будто приготовился к бою. Горбун вернулся на улицу.

Ной объяснил, что он не из полиции, а друг Милли, и рассказал, что к нему за помощью обратилась мисс Дейвис.

– Я согласился помочь, потому что мне на самом деле нравилась Милли, – сказал он. – Надеюсь, ты мне поможешь, потому что тебе нравится Бэлль. Все, что ты мне расскажешь, останется между нами.

Подозрительность на лице Джимми уступила место юношескому нетерпению.

– Я слышал, что вчера Энни со своей служанкой около половины пятого ходила по улице, расспрашивала, не видел ли кто Бэлль. Я хотел выйти и помочь им, но мой дядя – он владелец этого заведения – сказал, что Энни живьем меня съест, если узнает, что Бэлль со мной разговаривала, – зачастил паренек. – Позже тем же вечером дядя сказал мне, что видел Бэлль у ломбарда на противоположной стороне улицы приблизительно в четыре часа дня. Он решил, что, скорее всего, Бэлль что-то заложила там, чтобы сбежать.

– Почему он не рассказал об этом Энни? – удивился Ной.

– Как объяснить… Я рад, что он этого не сделал, потому что уверен: Бэлль ждала меня, и если кто-нибудь об этом узнает, нам несдобровать. Но меня в то время не было в пабе, меня отослали с поручением в Кингс-Кросс.

– Тогда почему ты думаешь, что Бэлль похитили?

– Потому что она кое-что рассказала мне после смерти Милли.

– Что именно?

– Бэлль взяла с меня клятву, что я никому об этом не скажу.

Ною нравились искренность и преданность юноши.

– Мне кажется, она рассказала тебе ту же историю, которую я слышал от мисс Дейвис, – о том, что Бэлль стала свидетельницей убийства, – сказал Ной. – Если я прав, ты должен поведать мне все, что знаешь, потому что человек, который убил Милли, вероятнее всего, в ответе и за исчезновение Бэлль.

– Вы полагаете, что он и ее может убить? – с тревогой спросил Джимми.

Ной кивнул.

– Не буду тебя обманывать. Думаю, это вполне вероятно. Его могут вздернуть на виселице за преступление, свидетелем которого стала Бэлль. Отчаяние толкает людей на безрассудные поступки.

Джимми побледнел, но тут же выложил все, что сообщила ему Бэлль.

– Мы обязаны ее спасти, – задыхаясь, произнес он, завершив свой рассказ. – У вас имеются предположения, куда он мог ее увезти?

– Ни единого, – признался Ной. – Я надеялся, что у вас с дядей есть какие-нибудь соображения. Что думает твой дядя? Он захочет помочь нам найти Бэлль?

– А почему бы вам не поинтересоваться об этом у меня? – раздался за их спинами низкий голос.

Ной повернулся, взглянул на хозяина паба, и внутри у него похолодело: одного вида этого мужчины было достаточно, чтобы понять – он открутит голову любому, кто посмеет косо на него взглянуть. Гарт Франклин был высок, не меньше метра восьмидесяти, у него были широкие, крепкие плечи и кулаки, как у боксера-профессионала. Ной предположил, что ему лет тридцать пять – сорок. У дяди Джимми была густая темно-рыжая борода и нездоровый румянец, свидетельствующий о пристрастии к неумеренным возлияниям.

– Прошу прощения, сэр. – Ной вскочил с места и протянул ему руку. – Моя фамилия Бейлис, я был другом Милли. Меня попросили помочь найти Бэлль Купер. Мне сказали, что ваш племянник и Бэлль дружили. Я пришел сюда узнать, что он может добавить нового.

– Нового к чему? – усмехнулся Гарт.

– К самому факту ее исчезновения. Девочка пропала, когда ее мать была на похоронах Милли! И еще я надеялся заручиться вашей поддержкой, сэр.

– Владельцу паба следует всегда держаться в стороне от подобных вещей, – грубо отрезал Гарт.

– Разумеется, – согласился Ной. – Но позвольте мне поведать вам историю, которую рассказала мне мисс Дейвис. Если после этого вы не захотите мне помочь, я отправлюсь восвояси.

Гарт продолжал стоять, скрестив руки на груди, – поза, свидетельствующая о том, что его трудно переубедить.

Красноречием Ной зарабатывал себе на жизнь. Он рассказал о том, как Бэлль пряталась под кроватью и стала свидетельницей убийства Милли, добавив драматизма и живописных деталей, на которые мисс Дейвис только намекнула. Он понял, что попал в точку, когда Гарт опустил руки и присел на стул. Его голубые глаза округлились от изумления.

– Я уверен, вы представляете, насколько ужасной показалась эта сцена юной, наивной девушке, – закончил Ной. – И, должно быть, ее еще больше потрясло то, что мать не стала рассказывать полиции правду.

– Что ж, здесь я на стороне Энни, – произнес Гарт, оставив резкий тон. – Она все эти годы из последних сил тянула эту девочку. Энни не захотела, чтобы ее допрашивали в полиции; она была против того, чтобы дочь выступала в суде, когда ублюдок-убийца будет пойман.

Ной воспрянул духом, понадеявшись на помощь Гарта теперь, когда его агрессивность сменилась сочувствием.

– Если бы Энни рассказала полиции правду, убийцу, вполне вероятно, сразу бы поймали, – заметил Ной. – Или по крайней мере в борделе оставили бы дежурить одного из полицейских.

– Глядя на вас, я бы сказал, что вы совершенно не знакомы с преступным миром, – презрительно бросил Гарт. – Вы не знаете, насколько беспомощной может быть полиция.

– Именно поэтому мне и нужна помощь такого человека, как вы, который знает и Севен-Дайлс, и живущих в нем, и их связи, – сказал Ной.

Гарт тяжело вздохнул.

– Как я уже говорил, хозяин паба должен оставаться беспристрастным. Если люди решат, что я работаю осведомителем, это скажется на моем бизнесе.

– Я не уверен, что вам удастся остаться в стороне, – возразил Ной, смело глядя здоровяку прямо в глаза. – Только не сейчас, когда Бэлль рассказала Джимми о том, что стала свидетельницей преступления и назвала имя убийцы. Вашему племяннику тоже может грозить опасность.

Глаза Гарта округлились.

– Джимми, это правда? – спросил он. – Если это правда, почему ты не рассказал мне об этом вчера?

– Я хотел, дядя Гарт, – заметно нервничая, ответил паренек, опустив голову. – Но я пообещал Бэлль хранить тайну. Я все рассказал Ною только потому, что он предполагает, будто Бэлль похитил именно убийца.

Гарт подпер кулаком лоб, как будто глубоко задумался.

– И девушка узнала убийцу? – наконец спросил он.

– Нет. Раньше, до убийства Милли, она никогда его не видела. Но Энни знает его как господина Кента, он и раньше бывал у нее в борделе, – объяснил Ной. – Она говорит, что он известен под прозвищем Ястреб.

Широкое, пышущее румянцем лицо Гарта побледнело.

– Проклятье! – воскликнул он. – Этот человек – настоящее исчадие ада. Все всяких сомнений, он пойдет на все, чтобы спасти свою шкуру. – Гарт шагнул ближе к племяннику и положил свою большую руку ему на плечо. – С этой секунды, сынок, я хочу, чтобы ты носа не высовывал на улицу.

– Следовательно, вы его знаете? – Сердце Ноя учащенно забилось.

– Только по слухам, лично я с ним не знаком. Но мне известно, на что способен этот человек. Видать, мне придется быть с вами заодно, самим вам с этим дерьмом не справиться.

Джимми взглянул на дядю снизу вверх, и на взволнованном лице парнишки отразились восхищение и радость. Ной догадался, что он гораздо больше удивился тому, что дядя тревожится за него, чем предложению Гарта помочь в поисках Бэлль.

– Мне сказали, что убийца хотел забрать Милли к себе в Кент, – сообщил Ной. – Вам что-нибудь известно о том, где именно он живет в Кенте?

Гарт задумчиво закусил губу.

– Не знаю, но я слышал, что он бывший моряк. Обычно моряки устраиваются возле порта, откуда раньше уходили в море. Возможно, он живет в Дувре.

– А вы могли бы разузнать поточнее? – спросил Ной. – Нам пригодится любая мелочь.

– Надеюсь, что это так, – сухо ответил Гарт. – Но прежде чем ты отправишься расспрашивать народ, помни, что этот тип – жестокое животное. Ему перерезать горло кому-нибудь в темном переулке – раз плюнуть. Он и Джимми моего прикончит, если поймет, что ему хоть что-то известно.

– И что же мне делать, по-вашему? – нервно спросил Ной.

– Расспросите девушек у Энни. Ястреб наверняка бывал с кем-то из них, когда Милли была занята. Возможно, он упоминал чье-то имя, говорил о семье, о местах, где любит пропустить стаканчик, о том, где живет.

– Мисс Дейвис упоминала о том, что девушки прозвали его Боксером, – сказал Ной. – Она решила, что причиной всему его любовь распускать руки, но, возможно, это значит, что он выступал на ринге?

– Если и выступал, я об этом ничего не слышал, – ответил Гарт, задумчиво потирая бороду. – Но говорят, что он с приветом, любит красиво одеваться, носит туфли ручной работы и золотые часы.

– Я поспрашиваю девушек о том, что они о нем знают, – ответил Ной.

– Только убедись, что они не станут болтать об этом налево и направо, – предостерег его Гарт, сопровождая слова жестом – как будто перерезая ножом горло.

С этими словами он вышел из паба, оставив Джимми и Ноя одних.

– Как думаете, он уже убил Бэлль? – спросил Джимми дрожащим от волнения голосом.

Ной всем сердцем сочувствовал юноше. Сразу было видно, что его воспитывали с любовью, и вряд ли ранимый мальчик, до сих пор скорбящий о своей матери, мечтал оказаться в таком месте, как «Баранья голова», где ему приходится жить и работать. По тому, как Джимми говорил о Бэлль, Ной с грустью понял, что после смерти матери дружба с девочкой была единственным светлым событием в его жизни. А теперь ее похитили.

Принимая во внимание все услышанное о Кенте и тот факт, что именно признания Бэлль могут привести его на виселицу, Ной не мог отделаться от мысли, что он, вероятно, уже убил ее. Но молодой человек не мог заставить себя поделиться своими страхами с Джимми.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Ной. – Я не детектив. Но мне кажется, он не стал бы похищать ее, если бы хотел убить. Он убил бы ее сразу на улице, а тело выбросил бы. Сейчас я отправлюсь на Боу-стрит, узнаю, не нашли ли тело, и если не нашли, тогда мы можем надеяться, что девочка жива. В полиции считают: чем дольше похитители держат у себя свою жертву, тем меньше вероятность того, что они ее убьют.

– Но ведь прошло слишком мало времени – меньше суток, – сказал Джимми. – Если бы Кент убил Бэлль, он, скорее всего, оставил бы ее тело на улице Севен-Дайлс, чтобы полиция быстрее его нашла, верно?

Ной, вздохнув, тут же нашелся с ответом:

– Конечно верно. Наши пилеры держат связь с полицейскими из других районов, и мы должны верить, что Бэлль жива. Но мне пора. Я бы хотел, чтобы ты поговорил со своим дядей. Пусть вспомнит все, что слышал о Ястребе, вспомнит места, где он выпивает, имена его друзей – любая мелочь имеет значение. Ты не смог бы все это для меня записать?

– Я сделаю все, что в моих силах, – заверил Ноя Джимми, пристально глядя на него своими золотисто-карими глазами. – Вы обещаете держать меня в курсе расследования? Я не смогу спать, пока не узнаю, что с Бэлль все в порядке.

– Ты очень добр к ней, – заметил Ной многозначительно, надеясь поднять юноше настроение.

– Это правда, – с подкупающей искренностью признался тот. – Бэлль самая добрая, самая красивая девушка, которую я встречал. Я не успокоюсь, пока не узнаю, что она в безопасности.