Текст книги "Куколка"

Автор книги: Лесли Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

Этьен обзвонил гостиницы, но ни в одной из них не было консьержа с нужными инициалами, и месье Лебран там не останавливался. Рядом с названием каждой гостинцы, куда звонил Этьен, он записал имя консьержа.

К одиннадцати часам он уже начал думать, что нужно искать не консьержа, а управляющего гостиницей, несмотря на то что они обычно не опускаются до того, чтобы выполнять прихоти постояльцев. Осталось проверить только отель «Ритц», но Этьен почти не надеялся, что в самом престижном отеле Парижа будет работать человек, который станет рисковать своим местом, занимаясь темными делишками.

Этьен с опаской входил в фойе. Когда-то это было его любимое место, где он лишал людей денег и драгоценностей. Последний раз, когда он здесь был, в номер вошла горничная, чтобы перестелить постель. Этьен бросился мимо нее, сбежал по лестнице через черный ход, а за ним по пятам кто-то бежал. Разумеется, его не поймали – в то время он бегал быстрее ветра и легко проходил сквозь стены. Но больше Этьен сюда не возвращался, потому что боялся: удача отвернется от него. Тем не менее он рассудил: маловероятно, что люди, работавшие здесь шестнадцать лет назад, вспомнят по описанию горничной худощавого, плохо одетого паренька, которого она застала на горячем.

Пару минут Этьен стоял на Вандомской площади, глядя на «Ритц» и пытаясь представить, как та Бэлль, которую он знал, собиралась с духом, чтобы войти в такую величественную гостиницу. Напомнив себе о том, что он когда-то грабил здесь людей, Этьен вошел в фойе, чтобы спросить о своем воображаемом пакете.

И здесь ему сказали, что консьержа зовут месье Эдуар Паскаль.

Э. П. Это он.

– Но его дежурство закончилось, – сообщил Этьену портье за стойкой. – Я могу вам еще чем-нибудь помочь?

– Нет, благодарю, – ответил Этьен. – Наверное, я ошибся гостиницей. Придется связаться с приятелем, переспросить, где он оставил для меня пакет.

Покидая «Ритц», Этьен ликовал. Теперь он знал имя. У него были связи в Париже, благодаря которым он сможет разузнать больше об этом человеке. Впервые после пожара Этьен почувствовал, что у него появилась цель. Он надеялся на то, что Бэлль все еще жива, поскольку, когда пропадали девушки ее возраста и профессии, их неизменно находили мертвыми в темных переулках или плавающими в Сене. Такова была судьба доверчивых глупышек, которых похищали для работы в борделе; владельцы публичных домов делали с ними, что хотели. Но Бэлль была не такая.

«Черная кошка» – темный, прокуренный бар рядом с «Мулен-Руж» – был любимым местом мужчин, которые зарабатывали себе на жизнь собственным умом: мошенников, картежников, воров и различных «ловкачей». Тем не менее здесь собиралась элита преступного мира, а Этьен благодаря своей репутации был представителем этой элиты.

Швейцар, массивный детина, бывший боксер, радостно обнялся с Этьеном.

– Мы уж и не надеялись тебя здесь увидеть, – сказал он. – Ходят слухи, что ты отошел от дел.

– Это правда, Сол, – ответил Этьен и ласково потрепал здоровяка по щеке. – Я в Париже по личному делу, но не мог не зайти повидаться.

– Мы слышали о пожаре. – Лицо Сола стало серьезным и печальным. – Какой ужас!

Этьен кивнул. Он не хотел обсуждать эту тему и надеялся, что никто не станет ее затрагивать. Наверное, Сол понял это, потому что тут же сменил тему. Он заговорил о том, как похудел Этьен, как отлично он выглядит, потом отпустил шутку о его дорогом костюме и проводил в бар.

Внутри сидело человек пятнадцать, с ними было пять-шесть женщин. Позже, в предрассветный час, в заведении будет не продохнуть от посетителей, в буквальном смысле этого слова. Этьен услышал, как его окликнули по имени, и увидел коротышку в клетчатом пиджаке. Мужчина махал ему из дальнего конца зала.

Этьен улыбнулся. Это был Фриц, его старинный приятель и один из тех, кого он ожидал сегодня здесь увидеть. Фриц всегда был неиссякаемым источником информации, и Этьен сомневался, что за четыре года он сильно изменился.

С Фрицем они встретились так же, как и с Солом: объятия, искренние соболезнования.

– Не будем об этом, – сказал Этьен. – Я пришел сюда, чтобы воспользоваться твоей головой. Ты не против?

Фриц пожал плечами и ответил, что всегда к услугам Этьена. Он подозвал официанта и заказал выпивку.

Посторонние воспринимали Фрица как клоуна. Ростом он был ниже полутора метров, носил пиджаки кричащих расцветок, короткие гетры и яркие жилеты. И голос у него был соответствующий, так что многие люди принимали его за фигляра. Но на самом деле Фриц был одним из умнейших людей, с которыми довелось познакомиться Этьену. В молодости Фриц ограбил в Париже торговца бриллиантами. Это было дерзкое, тщательно спланированное преступление, которое сбило с толку жандармерию. Фрица ни в чем не заподозрили, и только трое знали, чьих рук это дело – его жена, брат и Этьен.

В то время пострадавший уверял, что бриллиантов пропало на четыре миллиона франков, но Фриц всегда улыбался, когда упоминалась эта цифра, поэтому Этьен решил, что камни стоили значительно меньше. Однако люди по сей день обсуждали это дерзкое ограбление, и каждый год стоимость украденного возрастала.

Фрицу удалось выйти сухим из воды не только потому, что он не оставил никаких следов, но и потому, что он не стал распространяться о своей удаче. Этьен знал, что именно из-за бахвальства попадаются многие воры, а еще они начинают повсюду сорить деньгами. Фриц купил небольшой домик. Они с женой, а потом и их дети, вели довольно простую, но счастливую жизнь. Фриц сказал Этьену, что всегда собирался сорвать один, но большой куш, который поможет ему безбедно существовать много лет. И слово свое сдержал.

– Я хотел узнать, что тебе известно о консьерже из «Ритца» по имени Эдуар Паскаль, – спросил Этьен, как только они устроились за столиком и официант принес каждому из них по большой рюмке коньяка.

Фриц нахмурился.

– Не могу сказать, что я там частый гость. А чем он тебя обидел?

– Ничем. Но он находил клиентов для одной моей приятельницы, которая пропала.

– Fille de joie?[31]31
  Девица легкого поведения? (фр.)


[Закрыть]

Этьен кивнул. Он был благодарен за то, что Фриц не назвал Бэлль проституткой.

– Ты скорее всего ищешь ее клиента? Знаешь его имя?

– Только фамилию – Лебран. Лебранов в Париже сотни. Но он богат, и она радовалась встрече с этим мужчиной. Наверное, он ей нравился.

– Следовательно, мы ищем месье Лебрана, богатого, приятного господина. А лет ему сколько?

– Не знаю. Мне сложно представить, что ему может быть больше сорока. Ей всего восемнадцать, а девицы в ее возрасте вряд ли с нетерпением будут ждать встречи со стариком. Ты мог бы разузнать для меня об этом типе, Паскале? Мне, возможно, придется его «прижать». Хотелось бы понимать, с кем я имею дело.

– Видишь вон того человека? – Фриц указал на плотного мужчину лет тридцати с огромным носом. Он сидел через пару столиков от них. – Когда-то он работал швейцаром в «Ритце». Он кому-то нагрубил, и его вышвырнули. Он сможет рассказать о консьерже.

Этьен колебался.

– Но что он за человек? Я не хочу, чтобы до Паскаля дошли слухи о том, что о нем кто-то спрашивал. И вообще, я не хочу, чтобы кто-то знал о моем к нему интересе. Ты понимаешь, о чем я?

Фриц кивнул. Он догадался, о чем беспокоится Этьен. Те, на кого он раньше работал, могут попытаться опять принудить его к сотрудничеству, если узнают, что он вновь объявился в злачных местах.

– Он кое-чем мне обязан. Я мог бы придумать пару причин, почему интересуюсь Паскалем. Я не скажу ему, что это ты меня попросил.

– Разумно. Расспроси его, когда я уйду, а мы можем встретиться завтра. И подумай о человеке по фамилии Лебран. Может, до завтра что-нибудь вспомнишь?

– Обязательно подумаю. Встретимся завтра «У Густава» в десять утра.

После того как Этьен покинул «Черную кошку», он подозвал фиакр и отправился в квартал Марэ – Болото. Квартал переживал не лучшие времена, но Этьен любил его – он жил там некоторое время, когда ему пришлось поспешно покинуть Лондон, а домой в Марсель он вернуться не мог.

Было уже далеко за полночь, но в квартале бурлила жизнь. Проститутки неспешно прохаживались туда-сюда, выискивая клиентов, а их maquerreaux[32]32
  Сутенеры (фр.).


[Закрыть] подпирали фонарные столбы, курили и выглядели довольно угрожающе.

Из кафе и баров лилась музыка. Над многими из них располагались публичные дома. Этьен недолго работал в одном из них швейцаром и был поражен тем, какие извращенные услуги предоставляют в подобных местах. Одна комната напоминала камеру пыток, с ручными кандалами, вмурованными в стены, где клиента могли отхлестать плетью. Этьен видел, как оттуда пошатываясь выходят мужчины. Их плоть была настолько истерзана – казалось чудом, что они до сих пор в сознании. Он не мог понять, как можно находить в этом удовольствие.

Именно здесь Этьен узнал, что некоторые мужчины любят заниматься сексом с детьми. Из-за крика двенадцатилетней девчушки, которую насиловали в этом борделе, для него померкло все очарование Парижа, и Этьен вернулся домой в Марсель. Снова и снова за эти годы он сталкивался с людьми, которые похищают юных девушек и толкают их к занятию проституцией. Этьен презирал таких людей. Самое печальное, что у этих девушек не было выхода; как только их затягивало это ремесло, они продолжали им заниматься, пока не становились слишком старыми или больными, чтобы за них хоть кто-то готов был заплатить.

Из-за сильнейшего презрения к торговле людьми Этьен чувствовал глубокий стыд за то, что под давлением Жака уступил и согласился сопровождать Бэлль в Новый Орлеан. Несмотря на то что у него на самом деле не было выбора – если только он хотел, чтобы Елене с сыновьями ничего не угрожало, – он привык оправдывать себя тем, что Бэлль была уже не ребенком. А еще он верил, что у Марты ей будет значительно лучше, чем в любом борделе Парижа.

Но, после того как Этьен оставил девочку одну, воспоминания об участии в этом деле стали занозой, которую невозможно было вытащить. Ему снились кошмары о том, что с Бэлль плохо обращаются, он представлял, как ненасытные мужчины берут ее силой. Этьен ненавидел себя за то, что ему не хватило ума придумать, как вернуть ее в Англию в целости и сохранности и в то же время обеспечить безопасность своей жене и детям.

Именно поэтому он в конце концов и заявил Жаку, что больше не может на него работать. Этьен дал понять, что уходит от дел только потому, что хочет больше времени проводить с семьей, что Елена не справляется с рестораном в одиночку.

Вероятно, он никогда не узнает, был ли пожар, в котором погибла его семья, местью Жака или всего лишь случайностью. Но в одном Этьен был уверен: если ему удастся отыскать Бэлль, он сделает все, чтобы разоблачить порочную торговлю детьми. Он уже потерял все, что было ему дорого; больше ему, кроме собственной жизни, терять нечего. И он с радостью готов умереть, если будет знать, что больше не пострадает ни один ребенок.

Бар «Три лебедя» не изменился. Все те же выцветшие красные в белую клетку занавески, висящие на чугунном карнизе, облупившаяся краска, тот же запах сигаретного дыма, плесени и чеснока, ударивший Этьену в нос, когда он открыл дверь. Худощавый морщинистый старик играл на аккордеоне. Несмотря на то что лица посетителей были другими, на сцене были все те же: проститутки, сутенеры, начинающие художники, танцовщики и студенты. С парочкой тех, кто постарше, он, может быть, даже когда-то выпивал. Но Этьену этот бордель запомнился как место, где бурлила жизнь, велись жаркие споры о политике и об искусстве. Раньше здесь появлялись колоритные персонажи, отличавшиеся твердыми убеждениями и экстравагантностью. Теперешние посетители были угрюмыми и изнуренными.

– Этьен!

Он обернулся на крик, донесшийся из глубины бара, и улыбнулся, уловив радость в женском голосе. Это была Мадлен. Годы не пощадили ее. Она стала пробираться между близко расставленными столиками и стульями. Пускай она поправилась и постарела, но от ее улыбки в комнате стало светлее.

– Мадлен! Я надеялся встретить тебя здесь! – воскликнул Этьен и протянул руки, чтобы обнять ее.

Об искусстве любви, да и о многом другом он когда-то узнал от нее. В свои тридцать лет она была рыжеволосой красавицей, и ее душа была так же прекрасна, как и лицо. Волосы Мадлен до сих пор были рыжими, но сейчас она явно их красила, а фарфоровое личико потускнело и покрылось морщинами. Однако душевная теплота осталась. Когда Этьен прижал женщину к себе, он опять почувствовал себя двадцатилетним, как будто и не было этих лет.

– Дай-ка на тебя полюбоваться! – воскликнула Мадлен, отступая назад. – Ты еще красивее, чем прежде, по костюму видно, что в деньгах не нуждаешься и можешь угостить меня бокальчиком! Но что привело тебя сюда? Я слышала, ты стал затворником.

– Я искал тебя, – ответил Этьен.

Мадлен взяла его за руку и повела направо к свободному столику. Она крикнула бармену, чтобы он принес им коньяк. Как Этьен и ожидал, она слышала о том, что случилось с Еленой и их детьми – плохие новости быстро распространяются. Когда Мадлен выразила свои соболезнования, ее глаза наполнились слезами.

– Приятно видеть, что у тебя по-прежнему большое и доброе сердце, – произнес Этьен и потянулся через стол, чтобы взять ее за руку. – Я бы не стал тебя винить, если бы ты прокляла меня, учитывая то, как мы расстались.

– Ты никогда меня не любил, я всегда это знала, – сказала Мадлен, и он увидел, что в ее зеленых глазах светится живой огонек. – Если бы ты остался, мы убили бы друг друга. К тому же я слишком стара для тебя. Давай не будем об этом. Расскажи, что привело тебя в Париж. Насколько я помню, ты не из тех, кто наносит визиты вежливости.

– Наверное, излишне предупреждать, что все, что я скажу, должно остаться между нами? – спросил Этьен.

– Разумеется.

Он вкратце рассказал историю Бэлль.

– Ты была права, когда поверила в то, что я стал отшельником. Если бы мне не сообщили о том, что Бэлль пропала, я бы вспахал участок возле своего сельского дома, посадил бы пшеницу и завел кур.

Мадлен засмеялась.

– Да ладно! Ты фермер?

– Мне нравится работать на земле, – признался Этьен. – Надеюсь, я смогу к этому вернуться. Но прежде я должен найти Бэлль и все исправить.

– Она могла просто отправиться куда-нибудь в путешествие со своим клиентом.

– Нет, все ее вещи остались в гостинице, в которой она жила.

– Хм, – презрительно фыркнула Мадлен. – Пара тряпок не удержит девушку, особенно когда мужчина богат и может купить ей новые.

– Я бы согласился с этим, если бы речь шла не о Бэлль, – решительно проговорил он. – Она обязательно послала бы весточку хозяйке, чтобы та не волновалась.

– Поработаешь два года проституткой – и не так изменишься. Она больше не та девочка, которую ты знал.

– Прошло двенадцать лет с тех пор, как мы с тобой познакомились, но я могу сказать, что ты осталась прежней, – заметил Этьен.

– В том, что касается отношения к тебе, – может быть. – Она пожала плечами, давая понять, что это – отдельный разговор. – Но девушка, которая работает в лучших гостиницах, должна быть умной и расчетливой. Не забывай, я сама этим занималась.

– Я знаю, что Бэлль в беде, – настаивал на своем Этьен. – Я это чувствую. Так же думает и хозяйка гостиницы, в которой жила Бэлль. Она тоже была fille de joie.

Услышав это, Мадлен, похоже, изменила свое мнение.

– Наверное, ты прав. А чего ты от меня хочешь?

– Ты когда-нибудь встречалась с человеком по имени Эдуар Паскаль?

– Я знакома с ним, – ответила Мадлен и вздрогнула, как будто от испуга. – Раньше он почти каждую неделю заглядывал в Болото. Я была с ним пару-тройку раз, но он мне не понравился, у меня от него мурашки бежали по коже. Его не любит никто из наших девушек. Но это было лет восемь назад. Может быть, даже больше. С тех пор я его не видела.

– Где он работал?

– Он не говорил. Паскаль хорошо одевался, но сомневаюсь, что у него было много денег. Возможно, он чиновник в какой-нибудь конторе?

– Сейчас он работает консьержем в «Ритце». Поставляет Бэлль клиентов.

Глаза Мадлен расширились от удивления.

– В таком случае, наверное, ты прав, что волнуешься за нее. Я запомнила Паскаля только потому, что он любил грубый секс. Он сильно меня кусал, а когда я пожаловалась, отхлестал по щекам. Другие девушки тоже жаловались на него.

– Ты знаешь, где он живет?

– Мы у клиентов адресов не спрашиваем, – грустно усмехнулась Мадлен. – Чаще всего нам даже настоящих имен не называют. Но он хотел, чтобы мы запомнили его, как будто это было важно для него.

– А ты когда-нибудь встречала человека по фамилии Лебран? – поинтересовался Этьен.

– Пару десятков раз, – сухо ответила Мадлен.

Этьен сказал, что этот Лебран должен быть очень богатым человеком и приятным собеседником, поскольку хозяйка Бэлль клянется, что девушка с радостью ждала свидания с ним.

– Тогда большинство из моего списка можно исключить, – ответила Мадлен. – А это случайно не Филипп Лебран? Миллионер, которому принадлежат рестораны. Я знаю одну девушку, которая была с ним. Он возил ее ужинать и танцевать. Она хвасталась, что так превосходно провела с ним время, что в следующий раз пошла бы бесплатно!

Этьен ничего не знал о человеке, о котором она говорила, но, с другой стороны, его связи в Париже находились на другом конце социальной лестницы.

– А эта девушка сейчас здесь?

Мадлен развеселилась.

– Неужели ты думаешь, что такой человек, как он, захочет иметь дело с уличной проституткой? Она танцовщица и договаривается о встречах с клиентами через управляющего театром. Но она вышла замуж и переехала. Такое не часто случается, ей крупно повезло.

Этьен почувствовал, что больше Мадлен ничем ему помочь не сможет, и на него внезапно нахлынула усталость.

– Мне пора, Мадлен, – сказал он. – Ты дала мне пищу для размышлений. Спасибо тебе.

– Жаль, что больше ничем не могу тебе помочь, – произнесла она. – Но ты знаешь, где меня искать, если я тебе понадоблюсь.

Этьен расплатился по счету и протянул ей пятьдесят франков.

– Купи себе что-нибудь красивое, – посоветовал он. – Изумрудно-зеленое, тебе всегда удивительно шел этот цвет. – Он встал и нагнулся, чтобы ее поцеловать. – Береги себя.

На следующее утро за завтраком Этьен почувствовал, что Ной ему не доверяет. Он ничуть не удивился – только дурак мог доверять ему после того, что стало известно о его роли в этом деле. Похоже, Ной не знаком с Бэлль; он любил Милли, проститутку, свидетельницей убийства которой стала девушка. Когда Этьен стал объяснять, что он подружился с Бэлль во время морского путешествия, Ной разозлился.

– Она говорила вам, что у нее в Англии есть возлюбленный? – язвительно поинтересовался он.

– Вы имеете в виду Джимми, я полагаю? – ответил Этьен. – Бэлль рассказывала о нем. Правда, она утверждала, что они всего лишь друзья. Но кем бы ни приходился ей Джимми, между нами с Бэлль ничего не было, если вас это интересует. Она пережила такой ужас у мадам Сондхайм, а я был женатый человек, который любил свою жену. Мы были как дядюшка с племянницей, кем и притворялись.

– Джимми любит ее, – упрямо стоял на своем Ной.

Этьен видел, что этот лощеный господин несколько наивен. В борделе Энни он познакомился с теневой стороной лондонской жизни, и, несмотря на то что человек он был хороший – в его искренности сомневаться не приходилось, – восприятие людей и жизни в целом у него было идеалистичным.

– Бэлль очень легко полюбить, – сказал Этьен. – И если Богу угодно, вы сможете отвезти ее назад к Джимми, матери и Мог, о которой она очень много рассказывала. Если вы полагаете, что я намерен заявить на Бэлль свои права, вы ошибаетесь. Я просто хочу все исправить.

После этого Ной стал не таким подозрительным и внимательно выслушал все, что удалось узнать Этьену.

– Я предлагаю встретиться с моим другом Фрицем. Посмотрим, что он узнает. Не нравится мне этот Эдуар Паскаль. Он и этот Лебран, возможно, повязаны. Вероятно, есть и другие. Но нужно продвигаться очень осторожно и разузнать об этих двоих как можно больше, прежде чем что-то предпринять.

– Что вы имеете в виду под словом «другие»?

Этьен вздохнул. Ной уже бывал в Париже несколько раз и пытался найти других пропавших девушек. Он должен был понять, что торговля юными девушками – это большой бизнес.

– Порок везде порок, Ной, – произнес Этьен. – На этом зарабатывают состояния.

– Понимаю. – Ной выглядел угрюмым. – Поэтому Бэлль могли увезти куда угодно?

– Верно. Моя интуиция говорит о том, что она все еще жива и находится в Париже. Здесь есть налаженный рынок торговли юными девушками, но Бэлль уже слишком взрослая. Если только у них нет покупателей, которые выстроились за ней в очередь, понадобится некоторое время, чтобы ее продать.

Сейчас Ной выглядел по-настоящему встревоженным.

– А вдруг она умерла?

– Нет, не думаю, – произнес Этьен. – Но мы не должны исключать и эту возможность.

Габриэль вошла в столовую как раз в тот момент, когда оба гостя собирались уходить. Этьен уже рассказал ей о том, что ему удалось вчера узнать.

– Будьте осторожны, – предупредила она, глядя на него с тревогой. – Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из вас пострадал.

Этьен положил руку ей на плечо. Он уже видел на ее шее отчетливый шрам, когда соскользнул шарф, и внутреннее чутье подсказало ему, откуда он у нее взялся.

– Все будет хорошо, перестаньте волноваться. Вы правильно поступили, когда вызвали нас. Теперь мы обо всем позаботимся.

Когда они приехали, Фриц был уже «У Густава». Это было небольшое кафе-бар. Фриц сидел за одним из столиков на террасе. Этьен представил ему Ноя и спросил, есть ли новости.

– И да, и нет. Я узнал, что Эдуар Паскаль – хитрый сукин сын. В свое время он был груб с несколькими женщинами. В «Ритце» он работает всего три года. До этого он был владельцем похоронного бюро.

– Похоронного бюро! – воскликнул Этьен.

Фриц кивнул.

– Странно, что он из гробовщика превратился в консьержа лучшей гостиницы Парижа. Готов спорить на что угодно – он кого-то подкупил или шантажировал, чтобы получить это место. До консьержа обычно нужно дослужиться. Я чую что-то подозрительное.

Этьен кивнул.

– А что насчет Лебрана? Вчера мне сказали, что это может быть Филипп Лебран, ресторатор.

– Я пришел к такому же выводу. Филипп Лебран очень богат, он любимчик женщин, предпочитает проституток и прекрасно к ним относится. Но мой источник информации сообщил, что в ночь, которая вас интересует, его видели с блондинкой-танцовщицей.

Этьен нахмурился.

– Следовательно, его мы можем вычеркнуть?

– В ту ночь его с вашей девушкой не видели, но в последнее время он дважды появлялся с молодой очень красивой девицей. У нее черные вьющиеся волосы. Мой осведомитель думает, что она англичанка.

Оба, и Этьен, и Ной, просияли.

– С ним можно встретиться? – спросил Ной.

– Не могу сказать, – после секундного размышления ответил Фриц. – Но мне говорили, что по утрам он пьет кофе в «Ле-Дом» на Монпарнасе.

Этьен поблагодарил Фрица, и они с Ноем покинули кафе.

– Пойдем в «Ле-Дом», поговорим с ним? – предложил Ной.

Этьена раздирали противоречивые чувства. Интуиция подсказывала ему, что следует узнать о Лебране побольше, прежде чем лезть к нему с расспросами. Но Бэлль не появлялась уже три дня, и, возможно, им нужно торопиться.

– Да, по пути я расскажу вам, что мы будем говорить, – ответил Этьен и подозвал экипаж.

Ной вошел в «Ле-Дом», явно нервничая. Этьен остался на улице.

В кафе было человек десять, в основном мужчины, сидевшие по двое или по трое. За столом у окна в одиночестве читал газету какой-то человек. Ной сел за столик и искоса поглядывал на своего соседа, делая вид, что изучает меню.

Мужчина был высок, как и Ной, хорошо сложен и розовощек, как человек, который привык хорошо питаться. Жилет под темным, безупречно сшитым пиджаком был изумрудного цвета и расшит серебряными нитями. Внешность этого человека вполне соответствовала описанию Фрица: он был очень большим. Ной наблюдал и прислушивался к его разговору с каким-то мужчиной в глубине зала. Ной догадался, что это добродушное подтрунивание над последними событиями. Ему очень понравился глубокий, гортанный смех ресторатора. Похоже, он и вправду был очень веселым человеком.

Ной заказал кофе и наклонился к соседу.

– Excuzer-moi. Etes-vous monsieur Le Brun?[33]33
  Простите, вы месье Лебран? (фр.)


[Закрыть]

– Je suis en effet[34]34
  Совершенно верно (фр.).


[Закрыть], – ответил тот и улыбнулся. – А вы?

– Ной Бейлис. Простите, я плохо говорю по-французски.

– Как все англичане, – ответил Лебран и заливисто рассмеялся. – Но я люблю практиковаться в английском, поэтому так даже лучше.

– Я могу пересесть к вам за столик? – спросил Ной. – Мне бы хотелось у вас кое-что спросить.

Собеседник жестом пригласил его садиться, но его лицо немного напряглось, как будто он боялся расспросов.

Ной пересел к Лебрану за столик, а потом, чтобы его собеседник расслабился, поинтересовался, какой бы ресторан он порекомендовал. Ной сказал, что хочет произвести впечатление на молодую даму.

Казалось, уловка сработала. Лебран ответил, что если он хочет покутить, «Ле-Гран-Вефур» отлично подойдет – туда Наполеон водил Жозефину, и кормят там отлично. Ресторатор упомянул еще несколько мест, менее дорогих, но хороших, и среди них – свой ресторан. Ной записал названия в своем ежедневнике.

Лебран спросил, приехал ли он в Париж отдохнуть, и тогда Ной собрался с духом и признался, что на самом деле он ищет дочь своего друга.

– У меня есть адрес гостиницы, где она остановилась, но девушка исчезла, – объяснил он. – Что очень странно, поскольку она оставила в номере все свои вещи. А это совершенно не похоже на Бэлль. Я начинаю волноваться.

Он посмотрел собеседнику в лицо, надеясь, что Лебран отреагирует на имя, и тот не разочаровал его.

– Бэлль? – переспросил он. У него округлились глаза. – Я знаком с девушкой с таким именем.

За то время, что Ной работал журналистом и проводил расследования для страховой компании, он стал настолько проницательным, что мог отличить правду от лжи. Возможно, этот человек и дамский угодник, но никак не обманщик.

– Знакомы? И как она выглядит? – спросил Ной, подаваясь вперед.

– Ее внешность в точности соответствует имени. Она красавица с темными вьющимися волосами. Но это всего лишь совпадение. Та девушка – fille de joie.

Сердце Ноя бешено забилось.

– Вы понимаете, что означает это выражение? – с тревогой поинтересовался Лебран.

Ной кивнул. Он ответил не сразу – ему необходимо было время, чтобы обдумать свой ответ.

– У меня есть причины полагать, что это именно наша Бэлль, – негромко произнес он. – Понимаете, два года назад ее похитили в Лондоне. С тех пор мы с ее семьей ищем эту девушку. Мы боялись, что она умерла, но потом я получил телеграмму, в которой сообщалось, что она здесь, в Париже. Однако я приехал слишком поздно. Она исчезла.

– Mon Dieu[35]35
  Господи! (фр.)


[Закрыть]! – воскликнул Лебран, и его лицо немного побледнело. – Я провел с ней вечер всего десять дней назад. Вскоре надеялся увидеться с Бэлль вновь. Она очень… – Он запнулся, и Ной понял, что его собеседник догадался: эта встреча неслучайна.

– Да, знаю. Я нашел в ее комнате записку от мужчины, который устраивал для нее встречи, – объяснил он. – Простите меня за обман, но я уверен, вы понимаете, что мне приходится проявлять осторожность. Понимаете, в той записке было сказано, что Бэлль должна встретиться с вами на Монмартре. Ее хозяйка сообщила, что Бэлль очень радовалась вашей встрече, но девушка так и не объявилась.

– Послушайте, я никогда… – Лебран был вне себя от ярости.

– Знаю, – успокоил его Ной. – Ее явно выманили под предлогом встречи с вами. Если вам небезразлична Бэлль, я был бы благодарен, если бы вы рассказали о ней все, что знаете. И о человеке, который устраивал вам свидания. Разумеется, все останется между нами.

Лебран на секунду прижал руки к лицу, как будто был озадачен.

– Мне она по-настоящему нравилась, – признался он. – Бэлль такая веселая, добрая, забавная. Клянусь самым дорогим, что я не видел ее с… – Лебран запнулся и достал небольшой ежедневник из кармана пиджака, – двадцать шестого марта. Мы ездили в «Максим».

– Я верю вам, – успокоил его Ной. – Расскажите мне об Эдуаре Паскале. Это он познакомил вас с Бэлль?

– Из-за него я с тех пор и не видел Бэлль. – Лицо Лебрана потемнело, когда он услышал это имя. – Этот человек – настоящая змея. Я жалею, что был таким глупцом и обратился к нему. Понимаете, впервые я увидел Бэлль в ресторане «Ритц». Она была с пожилым господином, и по тому, как они себя вели, я догадался – это их первая встреча. Никто бы не подумал, что она fille de joie – настолько хорошо была одета и держалась как истинная леди, но когда они уходили, я видел, как к этому мужчине подошел Паскаль. Они перебросились парой слов, и тогда я обо всем догадался.

– Вам понравилась Бэлль и вы к нему подошли?

Лебран вздохнул.

– Да, грешен. Паскаль запросил четыреста долларов за знакомство, как он это назвал. Мне следовало сразу же бежать прочь, но мы, мужчины, слабы, когда хотим женщину.

Ной вспомнил себя и Милли – он отдал бы все на свете, чтобы быть с ней.

– Что еще вам известно об этом человеке? Он может быть причастен к исчезновению Бэлль?

Лебран пожал плечами.

– Он не из тех, с кем будешь разговаривать хоть на минуту дольше, чем необходимо, поэтому о его личной жизни мне ничего не известно. Но Паскаль жаден, и если он утверждает, что Бэлль встречалась со мной, ему не поздоровится. Можно нанять головорезов, которые выбьют из него правду!

Ной хмыкнул, услышав его предложение.

– У меня есть на примете подходящий человек. Но я бы поостерегся бить Паскаля, вдруг он не один в этом замешан. Бэлль могут просто убить, если узнают, что мы вышли на их след.

Лебран, похоже, испугался.

– До этого, я уверен, не дойдет. Я могу чем-то помочь?

– Вы уже помогли своей честностью, – ответил Ной. – Не знаю, как вас благодарить.

– Единственная благодарность для меня – узнать, что Бэлль цела и невредима, – совершенно искренне признался Лебран. – Держите меня в курсе происходящего. – Он достал из кармана визитную карточку. – Вы всегда можете найти меня здесь. Обращайтесь, если вам понадобится помощь.