Текст книги "Невеста по объявлению (СИ)"

Автор книги: Лесана Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Невеста по объявлению

Глава 1

– Извините, но вы нам не подходите, – говорит мне худощавая женщина в модном костюме.

– Почему? – удивляюсь. – У меня большой опыт работы, рекомендательные письма…

– Вы по возрасту не подходите, – перебивает меня дамочка.

– В объявлении было указано, что требуются немолодые, активные опытные сотрудники. Я очень даже активная, – продолжаю настаивать.

– Для своего возраста, – женщина бросает взгляд в мое резюме, – в шестьдесят пять лет вы, возможно, и активная. Но на вакансию няни в наше частное заведение вы не подходите. Нам требуются помоложе.

Молча встаю и, даже не попрощавшись, выхожу. Стараюсь держать спину ровно до того момента, пока не прохожу приемную. Шестьдесят пять, видите ли! И что? Старуха уже?! Так я моложе выгляжу. На… шестьдесят! Или даже на пятьдесят девять! Привереды!

Останавливаюсь возле запыленного зеркала в холле. Лучше бы прибрались тут, молодые и активные! Достаю из сумки влажные салфетки и протираю отражающую поверхность, которая моментально начинает сиять. Я даже лезу за очками. Привиделось что ли?

В зеркале отражается моя хмурая физиономия в больших очках для дальнозорких. Никакого сияния нет. Странно. Достаю сухую салфетку и вытираю зеркало еще раз, чтобы не было некрасивых разводов на отражающей поверхности. Снова кажется, что вокруг меня появляется какая-то аура, но это быстро проходит.

Всерьез задумываюсь, что надо бы сходить к окулисту и неврологу, может со здоровьем что-то не то?

– Посторонись! – мимо меня проходят два здоровенных рабочих, несущие в руках тяжеленный сейф.

Пока я дотираю зеркало, они пытаются погрузится в лифт, но тот пищит, сигнализирую о перегрузе и категорически отказывается ехать. Рабочие ругаются, прекрасно понимая, что руками сейф не затащат на верхний этаж. Наконец, один предлагает подвязать груз на веревках.

Дальше я не вникаю, еще раз с грустью посмотрев на себя в зеркало, и констатировав, что выгляжу усталой и, наверное, лучше на сегодня закончить с походами по собеседованиям. Пойду домой… попью чай с имбирем и лимоном, повздыхаю, что жизнь проходит…

– Поберегись!! – орут где-то слишком близко возле меня.

Но среагировать я не успеваю. Только глаза вверх поднимаю, чтобы увидеть, как на сверхзвуковой скорости на меня летит сейф. «Боже, какая тупая смерть», – проносится в голове мысль. А за ней – темнота.

Яркий свет. Хлопаю ресницами, пытаясь к нему привыкнуть. Постепенно вижу комнату. Белую. И стол, перед которым я сижу. Напротив меня – женщина. Седая, благообразная, одетая во что-то опять же белое. На лице – добродушие. Но, кажется, что не натуральное, искусственное.

– Кхм… я умерла? Это суд? – спрашиваю, немного волнуясь.

– Да, ты умерла. Но нет, это не суд, – женщина немного улыбается, краешком рта. – Книшевская Дарья Александровна?

– Да, это я, – подтверждаю.

– Шестидесяти пяти лет от роду, одинокая, никогда не бывавшая замужем и без детей? – скорее утверждает, чем спрашивает дама.

– Да, все правильно, – киваю головой.

– Всю жизнь посвятившая воспитанию чужого потомства?

– Ну… я свое хотела, но не вышло, – пожимаю плечами, чувствую, как привычно тяжелеет на сердце от старой боли.

– Да, об это тоже есть, – сообщает дама в белом, кивая в сторону лежащей перед ней папки.

– Так и зачем я здесь?

– Хороший вопрос, Дарья Александровна. Правильный. Ты здесь затем, что ты единственная, кто так идеально подходит на должность.

– Эм… какую должность? Я же вроде как умерла?

– На очень почетную должность. Воспитательницы при магическом ребенке. Важном ребенке! Тебя выбрали из миллиардов душ. Это великая честь и тебя ждет такая же огромная награда, когда выполнишь задание.

– Какое задание? – удивленно переспрашиваю. – А как же покой и Райские кущи?

– В кустах потом посидишь, сейчас есть дела поважнее! – отрезает дама, разом утратив свое ненатуральное радушие.

– Знаете что… – начинаю говорить.

Но тут внезапно резко выключается весь свет. Я остаюсь в кромешной тьме и жутком холоде. Сырость и мороз пробирают до самых костей. Стучу зубами, пытаясь встать со стула, и не могу, тело словно замерзло. Хочу что-то сказать, но рот не слушается.

В ушах нарастает неприятный звук, какое-то завывание на одной высокой ноте. И мое тело становится невыносимо тяжелым, начинает болеть каждая мышца, а потом резкий рывок вниз и огромной силы удар, от которого забивается дыхание.

– О-о-ох! – Громко вскрикиваю и сажусь, удивленно моргая.

– А-а-а-а!! – Раздается визг, громкий грохот посуды и удар дверью.

С потолка на меня сыплется побелка. И я как-то вдруг обращаю внимание, что руки у меня молодые, без морщинок, а пальцы красивой формы, без начальной стадии артрита. Что вообще происходит?

А за дверью продолжается ор, из которого можно вычленить отдельные слова:

– Покойница… села… одержимая… ужас… сожрет нас всех… срочно звать некроманта!

Кхм… что-то мне подсказывает, что просто не будет. Чудесно!

Прежде, чем соскочить с кровати и броситься баррикадировать дверь, осматриваю себя и окружающую обстановку. Судя по рукам и ногам – мне досталось молодое тело. Уже хорошо. Судя по обстановке в комнате – девушка из когда-то богатой, а нынче обедневшей семьи. Мебель в комнате добротная, с художественной резьбой. Шторы на окнах – из дорогой плотной ткани, с вышивкой. Но и первое, и второе выглядит уже изрядно потертым, местами почти ветхим.

Встаю с кровати. Пол ледяной. Семейство экономит на отоплении? Судя по тому, что в спальне имеется совершенно ледяной, без малейших признаков дров и ужасно грязный камин – со слугами тут тоже проблема.

Не знаю почему, но я как-то сразу понимаю, что нахожусь не в современном мире. Возможно, подсказкой служит моя ночная рубашка из толстой, выбеленной ткани, больше похожая на короткий мешок, чем одежду для сна. Или глиняная посуда на полу, которую бросила выбегающая из спальни женщина, когда я очнулась и села.

Чувствуя слабость во всем теле, на трясущихся ногах подхожу к окну. На много метров вокруг лежит снег. Вперемешку с грязью. И поля, поля, поля. Ни намека на другие дома, или хоть какую-то цивилизацию.

Случайно ловлю свое отражение в мутном, старом зеркале. Худая, изможденная девушка с признаками тяжелой болезни на лице, колтуном вместо волос и огромными черными тенями вокруг глаз. Не удивительно, что ее приняли за мертвую.

Внизу продолжают орать. Возможно, скоро найдется кто-то посмелее, кто поднимется, чтобы проверить слова о моем возможном воскрешении. Следовательно, к тому времени надо бы выглядеть хоть немного более живой, чем сейчас.

Обнаружив на стуле таз, а на столе кувшин с ледяной водой, быстро умываюсь и слегка ополаскиваюсь. Такое себе удовольствие. Студеная комната, холодная вода. В гардеробе находится еще один спальный мешок-ночнушка вроде того, что был на мне, но хотя бы чистый.

Волосы нормально прочесать не получается. Руки трясутся от напряжения, тело окатывает жаркой волной, на лбу выступает пот. Ужасная слабость. И ни малейшего признака еды на столе. Кое-как завязав длинные волосы в узел на затылке, слышу громкие шаги на лестнице. А потом угрожающий голос с другой стороны двери.

– Нежить?! Слышишь меня? Оставь тело нашей госпожи и поди вон!

Какая прелесть. Все признаки дремучего средневековья.

– Я плохо слышу. Зайди в комнату и повтори, – отвечаю.

И тут же слышу смачные ругательства в ответ.

– Ха! Думаешь самая хитрая? Думаешь, не знаю, что ты сожрешь мои мозги, если я зайду?

– Какие мозги, болезный? Откуда они у тебя, если ты голос своей госпожи не узнаешь?

– Ты не моя госпожа, нежить мерзкая! Она никогда так не говорила! Всегда тихая и добрая, не то, что ты!

Кхм… прокололась, что не удивительно, потому что в голове у меня нет ни капли информации об этом мире и девушке, доставшейся мне в наследство. А надо как-то выкручиваться.

– Ребяты, не хочет нежить по-доброму! – орет кому-то мужик за дверью. – Надо звать некроманта.

– А деньги откуда? Их услуги дорого стоят, – отвечает ему кто-то.

– А вот отдадим тело госпожи ему в услужение, так и расплатимся!

Ты смотри, бизнес уже устроили на моих вполне себе живых костях. Уволю идиота, если когда-нибудь выйду отсюда.

За дверью слышится шум, судя по всему, к двери что-то придвинули, чтобы я не сбежала. И тишина.

– Эй, мужик? – зову. В ответ – тишина. Видимо, и правда, за некромантом побежали. Плохо дело. Надо бы и мне что-то придвинуть к двери, раз такое дело.

Осматриваю комнату. На глаза попадается только большое кресло. По виду – тяжелое. Пытаюсь его сдвинуть – не получается, не хватает сил. И тут слышу тихий шорох за дверью.

Затаиваюсь, прислушиваюсь. Снова шорох, а потом дверь открывается. Совсем немного. И в образовавшейся щели показываются два детских глаза. Один над другим.

– Ты видишь, где она? – спрашивает громким шепотом ребенок.

– Нет, – отвечает второй.

– Ты внимательнее смотри, говорят, нежить по потолку бегать может, – пугает тот, чем глаз сверху.

Тот, что внизу ахает и сразу смотрит на потолок.

– Все равно не вижу.

– Тогда давай зайдем, – говорит первый.

– А давай, – отвечает второй.

Я слушаю детский разговор, спрятавшись за гардеробом и слегка обалдеваю. Это куда же смотрят взрослые, что дети лезут к нежити и никто их не останавливает?

Тихий скрип и в спальню заходят два ребенка. Мальчик поменьше и девочка постарше. Интересно, если я сейчас медленно и плавно, вполне себе дружелюбной нежитью выйду из своего угла, они испугаются?

– Малыши, не бойтесь, это я, – говорю, старательно улыбаясь, наверное, дружелюбной улыбкой, и очень надеясь, что они не закричат.

– Дарьяна? – вскрикивает мальчишка и тут же кидается ко мне в объятия, крепко врезав мне лбом в живот.

– Ох, – выдыхаю и тоже обнимаю ребенка. Помнится, та дама из белой комнаты говорила, что мне придется заниматься воспитанием очень одаренного ребенка. Не это ли он?

– Сестра? Это точно ты? Или нежить овладела твоим телом? – спрашивает настороженно девочка, не спеша подходить ближе.

Кстати, на будущее, надо будет их обучить правилам безопасности. А если бы я и правда была зомби? Один бросился прямо мне в руки, другая допустила подобный финт, а теперь стоит, разговаривает. В то время, как надо хватать что-то побольше и бить меня по голове, чтобы отпустила мальчонку. Да уж… работы непочатый край с этими детьми.

– Аника, назови мне признаки, что нежить овладела человеком? – слова сами срываются с моего языка.

При звуке своего имени настороженное выражение пропадает с лица девочки, и она радостно сообщает:

– Нежить ничего не знает о жизни своего тела. Ни имен любимых людей, ни дат, ни названий городов, улиц.

Опа… как интересно. Может, я и правда, нежить?

Додумать я не успеваю, теперь мне в самое солнечное сплетение прилетает и головой от Аники. По тому, как мелко трясутся плечи девочки, я понимаю, что она плачет. Но делает это так тихо и незаметно, что я решаю не акцентировать свое внимание на ее слезах.

Минута слабости проходит очень быстро.

– Они там вызвали некроманта, – сообщает Аника.

– Откуда деньги на такой дорогой вызов? – спрашиваю.

Мальчик все еще висит на мне, не отпускает руку.

– Деньги? – переспрашивает девочка, и я понимаю, что видимо, сказала что-то не то.

– Монеты, – поспешно исправляюсь.

– Монет у них нет, но они раньше забрали твою шкатулку с драгоценностями со словами, что мертвой они ни к чему, ними вот и хотят расплатиться.

– Вот шакалы! – выдаю в сердцах.

– Сестра? – оба ребенка смотрят на меня испуганно.

– Извините, малыши, но я сейчас очень сильно расстроена. У нас и так сложно с… монетами, а тут еще и эти…

– Они еще и доктора позвали, – добавляет мальчик. Рован. Само-собой приходит имя.

– А его зачем? – переспрашиваю.

– Чтобы он подтвердил, что ты умерла, – отвечает Аника. – Это же он наблюдал тебя во время болезни, он же подписал бумаги о смерти.

А вот это плохо. Одно дело – слуги, другое – специалист. Тут могут возникнуть сложности. Наверное, неплохо бы одеться для встречи столь высоких посетителей.

– Аника, помоги мне с одеждой, – говорю девочке. – Я еще слаба после болезни, не могу сама одеться.

На самом деле, я понятия не имею, что и где лежит и как это надеть. Девочка тут же бросается мне помогать, предлагая пройти за ширму, а Рован выбегает из спальни, проведать бабушку.

– А как там бабушка? – спрашиваю, пытаясь восполнить дыры в своем информационном поле.

Аника пожимает плечами, подавая мне что-то вроде рубашки.

– Ты же знаешь, у нее все реже бывают хорошие дни. Теперь она почти все время живет в своем мире. Мне кажется, она даже не поняла, что ты умерла… ну, что доктор так решил, ну ты поняла… Он нам всем сказал, а бабуля улыбнулась и сказала, что это все ерунда и надо бы приготовить твою любимую рисовую кашу с молоком и тыквой. И ушла на кухню.

– А я разве люблю рисовую кашу? – спрашиваю, чувствуя, как бегут мурашки вдоль позвоночника.

– В том-то и дело, что ты ее терпеть не можешь, но я же говорю – бабуля совсем плоха.

Аника печально вздыхает, а я стою, уставившись в одну точку. Потому что действительно люблю рисовую кашу с молоком и тыквой. Впрочем, долго рефлексировать не получается, потому что снизу доносятся крики:

– Некромант приехал! Вяжите нечисть и тащите ее вниз!

Глава 2

Хорошенькое дельце! Кого это они собрались вязать и тащить вниз? Госпожу свою? Совсем очумели. Говорю детям:

– Ребятки, я сейчас, возможно, буду учить уму-разуму наших слуг вы, пожалуйста, закройте ушки ненадолго.

– Ругаться будешь, – говорит со знанием дела Аника. И закрывает уши. Брату.

– К сожалению, да, буду, – отвечаю, поправляя платье и резко распахивая дверь в спальню.

– Что-то я не поняла, кто дал вам право распоряжаться в моем доме?! – взираю с праведным гневом на двух мужиков рыхлой наружности, уже почти поднявшихся по лестнице и сейчас замерших с открытыми ртами.

– Так это… мы же… это…мы… – блеет один из них, – лысоватый, с красным носом, явный любитель промочить горло и не простой водой.

– Не корысти ради, госпожа, а только из заботы к младшим господам, – влезает его велеречивый напарник, – мужчина помоложе, но уже с явными признаками любителя бражки.

Зачем их вообще держали в доме? Они же только пить способны, да шкатулку с драгоценностями воровать! Неужели никого лучше не было? Как такие, так лучше вообще без слуг. Хотя… наверное, местная знать другого мнения.

– Правда? Не корысти ради вы и драгоценности мои сперли?

– Госпожа?! – на лицах слуг выражение крайнего шока. Наверное, выйди я сейчас с руками, вытянутыми вперед и желанием сожрать их мозги, они бы и то меньше удивились.

– Отвечайте, пока я вас с лестницы не спустила и из дома не выгнала, – продолжаю напирать, становясь на первую ступень.

– Так это… мы же… – снова блеет лысоватый, но его опять перебивает дружок.

– Нам же нужно было как-то заплатить за доктора! Он бесплатно не работает. Лекарь сказал, что вы умерли, а бумагу давать не хотел! А без этой бумаги мы вас похоронить не могли бы!

– Какая печаль для меня, особенно сейчас. Конечно, было бы куда лучше, если бы я проснулась в гробу, зарытая под землей, – язвлю в ответ, продолжая наступать на пятящихся назад слуг.

– Так это… мы же…

– Да умолкни наконец! – не выдерживая, отвечаю лысоватому. – Пока я разговариваю с некромантом, быстро найдите и верните мою шкатулку. И чтобы там были все драгоценности, иначе это ВАМ сегодня придется вылезать из зарытой могилы, все поняли?!

Оба слуги активно кивают головами. Лысоватый, видимо с перепугу, ставит ногу не туда и, активно замахав руками, хватается за друга, чтобы удержаться и не упасть. Но увы. Его собутыльник выбрал как раз этот момент, чтобы вытереть пот со лба. По итогу: оба заваливаются назад и с оглушительными воплями и ругательствами, скатываются по лестнице вниз, упав на пол в крайне нелепой позе бутербродика – в обнимку один на другом. Милашки.

Переступив через барахтающихся крабиками мужчин, подхожу к девушке, выпучившей на меня глаза и с открытым ртом наблюдающей за попытками подняться любителей чужих драгоценностей.

– Где некромант? – спрашиваю.

– Он в гостиной. Я ему чая и пирожков снесла, – отвечает с запинкой служанка.

Ага, пирожки в доме, значит, есть. Отлично. У меня в желудке такая пустота, словно я несколько лет не ела.

– Как зовут? – спрашиваю у служанки.

– Кого? – выкатывает еще больше свои глаза.

– Некроманта, – отвечаю почти спокойно.

– Его темнейшество, лорд Октавиан Черный, – отвечает служанка.

– Надо же, такие люди и вдруг в нашей провинции, – язвлю, на что девушка тут же отвечает.

– Нам действительно очень повезло. Это один из лучших некромантов империи. Бывал даже при дворе, – тут голос служанки понижается до откровенно обожающего шепота. – Он спас дочку самого императора, когда в нее вселилась темная сущность. Говорят, после этого принцесса без памяти влюбилась в лорда Октавиана, но он остался верен обету безбрачия и поспешил покинуть страдающую девушку, дабы лишний раз не вводить ее в искушение.

– На-а-адо же, какой молодец, – у меня ехидство уже просто с клыков капает, но служанка принимает мою похвалу за чистую монету.

– Не то слово, – вздыхает глупышка, закатив глазки.

– Ну тогда я пошла, встречу этот образец мужественности и самоотречения, а ты минут через пятнадцать принеси еще пирожков.

И открыв дверь в гостиную, захожу, по моему мнению, величественной походкой, приличествующей аристократке. И тут же получаю фонтан брызг просто в лицо. Я отфыркиваюсь, пытаясь открыть залитые глаза, а мужской голос совершенно равнодушно констатирует:

–  Вода из святых источников великих девственниц эту нечисть не взяла. Значит, стоит использовать что-то посильнее.

Открываю глаза и, наконец, вижу виновника моего второго за это утро умывания. Высокий, широкоплечий, жилистый брюнет. Весь в черном, с тростью. На висках серебрится красивая седина. Глаза с поволокой, щеки и подбородок с трехдневной щетинок. Ну что… теперь понятно, от чего потеряла голову принцесса.

– Я бы предпочла воду из источника со слезами молодых красивых девственников, – отвечаю, открыв, наконец-то, оба глаза.

Некромант криво усмехается.

– Наглая нежить. Захватила тело невинной девушки и радуешься. Ничего, недолго осталось тебе. Говори, какого ты вида? Демонесса? Суккуб?

Жестом фокусника мужчина достает из своего черного камзола цветок и бросает мне. Я машинально его подхватываю. Гроздь мелких белых лепестков.

– Глициния? Серьезно? Чтобы ею убить, надо было бросать вместе с горшком.

– Значит, не демон. Вампирша?

Резким движением рвет ворот своей рубашки, оголяя шею. Чуть наклоняет голову, демонстрируя мне широкую, быстро пульсирующую вену. Предполагается, что я сейчас накинусь с укусами? Фу! Если мне сейчас и хочется что укусить, так это вон те жареные пирожочки.

– Можно я не буду вас кусать? Только зубы почистила, – отвечаю и делаю осторожные шажочки в сторону столика с едой. – И вообще, вы не в моем вкусе.

– А кто в твоем вкусе, нежить? Маленькие дети? Невинные девственники?

Закатываю глаза. Ну что за извращенец, а? Все мысли у него в одну сторону.

– На данный момент в моем вкусе вон те пирожки и еще чаю бы не отказалась попить, – говорю и, схватив вожделенную еду, тут же откусываю большой кусок. – М-м-м-м… вот это я понимаю…

– Лучше, чем кровь девственников? – спрашивает ехидно.

– Намного, – отвечаю даже не задумываясь, продолжая перемалывать челюстями восхитительный пирожок с капустой.

– Судя по тому, как ты ешь обычную еду, не упокоенным зомби тоже быть не можешь, – глубокомысленно выдает некромант.

– Абсолютно с вами согласна. Пирожочка?

– Не откажусь. Три дня в дороге. Поганые постоялые дворы, продажные девки, грязь и крысы. И ладно бы что-то стоящее, так нет же – просто девка с припадками.

Некромант, сокрушенно качая головой, усаживается в кресло и выжидательно на меня смотрит. Чего это он? Предполагает, что я ему подам еду? Ага, щас! Чай не маленький, руки не отсохли!

Набрав в одну руку пирожков, в другую – чашку с чем-то похожим на узвар, усаживаюсь в кресло. Некромант приподнимает брови, типа алло, женщина, а мужика обслужить? Отвечаю на его мимику своими поднятыми бровями. Смотри, я тоже так умею! А пирожки себе и сам возьмешь, если голодный.

Бросив на меня осуждающий взгляд, лорд приподнимает свой затянутый в черную кожу зад и загребает всю тарелку с пирожками. Однако! Не лопнет? Но судя по тому, с какой скоростью угощение исчезает в пасти некроманта, он еще и голодный останется. Про таких моя мамочка говорила – проще убить, чем прокормить.

– Не надо смотреть на меня так кровожадно, – покашливая, говорит лорд Октавиан.

Надо же, чувствительный какой.

– Я вообще-то в своем доме. И на незваных гостей смотрю так, как хочу.

– Я званый вообще-то и не гость, а должностное лицо.

– А что же вы в это самое должностное лицо пирожки уминаете? Это случайно, не будет выглядеть подкупом?

Некромант опять усиленно кашляет. Мне даже приходится подойти и стукнуть его хорошенько промеж… лопаток.

– Благодарю, – отодвигается от меня. – Ужин обычно входит в оплату моих услуг.

– Надо же, как удобно. Полный пансион. Может, вы и ночевать останетесь? – спрашиваю ехидно.

– Да? А это отличная идея, кстати, – с энтузиазмом подхватывает некромант. – Заодно прослежу, чтобы ты ночью ничего не натворила.

– Это же как вы следить собираетесь? – интересуюсь.

– Знамо как. Сяду возле твоей двери с колом и чесноком…

– Можете не продолжать. Какие доказательства вас смогут убедить, что я не нежить?

– Вообще, обычно тело не справляется с присутствием злого духа и по коже идут пятна. Разного цвета и вида. Думаю, если вы разденетесь, и я осмотрю…

– Исключено! – прерываю разыгравшуюся фантазию вконец обнаглевшего мужика.

Наш интересный разговор прерывает стук в дверь и появление служаночки с новой порцией пирожков. Она ставит блюдо на стол и, сделав неуклюжий книксен, сообщает мне, при этом не сводя с некроманта влюбленного взгляда:

– Госпожа, так доктор приехал. Ну… тот, который бумагу выписал о том, что вы покойница. Говорит, ему гонорар не заплатили, жаловаться грозится. Стражей звать хочет.

– Отлично! Вот он-то нам и нужен! – восклицаю довольно. – Зови его сюда. Скажи, пусть идет поминальные пирожки есть.

– Ну и шуточки у тебя, – комментирует мое распоряжение некромант, продолжая, как пылесос, всасывать один за одним пирожки с тарелки.

– Под стать ситуации. Скажите, если доктор засвидетельствует, что я вполне себе жива, а он – идиот, вы сочтете дело закрытым и покинете мой гостеприимный дом?

– Разумеется. Но только если доктор будет профессионально убедителен, иначе мне придется продолжить свою работу. Терпеть не могу не доводить дело до конца.

– Я заметила, – вставляю ядовитую реплику, и быстренько переставляю тарелку с остатками пирожков на подоконник, поближе к себе. Ну и пусть будут холодные, зато целые!

– Какая ты скупая, однако. И злая! Я голоден, как волк, а ты…

– А я не Красная Шапочка, чтобы кормить вас пирожками. И вообще, давайте дождемся доктора.

А тут как раз и вышеупомянутый субъект пожаловал. Заходит, значит, ручки потирает. И еще не успев увидеть нас, поворачивается к идущей за ним служаночке и отдает распоряжение, вроде имеет на это право:

– И наливочки мне какой-нибудь принеси.

– Так нету же, господин доктор. Выпили все.

– Ой, не ври мне. Поищи в погребе, уверен найдешь что-то. Поминки ведь, достойно проводить молодую леди надо. Если не будешь выкобениваться, я тебя пристрою в хороший дом, личной горничной госпожи. Все лучше, чем на кухне работать.

И тут он поворачивается и видит нас. Некроманта, развалившегося в кресле и меня, с чашкой узвара в руках.

– Силы небесные!! – как подскочит пышнотелый доктор, как пойдут по всей его немалой фигуре приливы и отливы жира. Меня даже укачало немного. – Вы зачем ее подняли?!

Это он некроманту. А тот продолжает сидеть, только теперь смотрит не на доктора, а на меня с такой почти отцовской заботой во взгляде, как бы спрашивая, нравится ли мне опять среди живых, вкусная ли кровушка в моей чашке, может другой резус фактор подать? Или группу иную? Вот же, актер погорелого театра!

– У меня вопрос интереснее, – смотрю на доктора не мигая. – Вы зачем меня умертвили?

– Что? Как? Да как вы смеете?! Я вас не лечил! Эти претензии не ко мне! И вообще… у меня небывало высокий процент выздоравливающих!

– Это какой же? – ядовито интересуюсь. – Десять?

– Да как вы смеете?! Двадцать! Целых двадцать процентов моих пациентов выздоравливает!

– То есть, из ста выздоравливают только двадцать? – переспрашиваю. – Теперь понятно, почему я у вас не лечилась. И теперь понятно, почему так востребованы услуги некромантов. Залеченные пациенты требуют возмездия?

Мою пламенную обличительную речь прерывает резкий, какой-то каркающий звук. Пытаясь понять, что за птица к нам залетела, кручу головой. И только потом понимаю, что эта птица – дятел, сидящий в соседнем кресле и доедающий пирожок.

– Ну и шуточки у тебя, – некромант повторяет уже сказанную чуть ранее фразу.

– Я в курсе, – киваю и встаю со своего места. – Пирожки с подоконника не трогать, – предупреждаю наглую патлатую морду.

– А как же, – смиренно кивает, но я успеваю перехватить голодный мужской взгляд в сторону окна. Ну вот что за черная дыра у него вместо желудка?

– Мозг выем чайной ложечкой, – предупреждаю некроманта. – И, поверьте, вы еще пожалеете, что это не в прямом смысле.

– Умеешь заставить к себе прислушаться, – в голосе заезжего специалиста слышится уважение.

Еще бы не умела! Что мне какой-то некромант, я с подростками из неблагополучных семей работала! Вот где нужны стальные нервы, острые зубы и милая улыбка одновременно.

Ну что ж, а теперь сделаем чучело из милого доктора!