355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лэрри Джефф Макмуртри (Макмертри) » Дороги на Ларедо » Текст книги (страница 28)
Дороги на Ларедо
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 16:29

Текст книги "Дороги на Ларедо"


Автор книги: Лэрри Джефф Макмуртри (Макмертри)


Жанр:

   

Вестерны


сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

4

Во время нападения на Мокс-Мокса Калл каким-то образом потянул себе шею и теперь, направляясь на юг с Лореной, испытывал сильную боль. Временами боль была такой, что приходилось стискивать зубы. Направо голова не поворачивалась вообще, а налево ее надо было поворачивать очень осторожно, иначе боль из-под лопатки стрелой пронзала его до самого уха.

– Это всего лишь мелкая неприятность, – оказал Калл когда Лорена поинтересовалась его самочувствием, заметив страдальческое выражение его лица.

– Нам надо было купить мазь, когда у нас была такая возможность, – проговорила она. – У Пи Ая тоже часто болит спина. Теперь ему уже не сметать стог, как бывала раньше.

Калл не мог избавиться от ощущения, что их преследуют. Подтверждения этому не было, но и расслабиться он не мог. Но каждый раз, когда капитан поворачивал голову назад, чтобы осмотреть весь горизонт, спину пронзала боль.

Вечером третьего дня им попался небольшой табун лошадей, который перегоняли на север два ковбоя. Один из них, парень по имени Рой Малоне, имел висячие усы и походил на Диша Боггета, отличного ковбоя из компании «Хэт крик», который теперь торговал скобяными изделиями в Линкольне. Табун направлялся на ранчо Чизама, которое находилось в штате Нью-Мексико, недалеко от Линкольна.

– Вы можете переночевать с нами, – предложил Калл Рою Малоне, но тот отрицательно покачал головой.

– Где уж тут останавливаться на целую ночь, когда работаешь на мистера Чизама, – вздохнул Рой. – Он любит, чтобы все делалось быстрее быстрого.

Каллу не помешала бы небольшая помощь. Всю прошлую ночь он один простоял в карауле.

Лорена оказалась неплохим попутчиком. Не успели они расположиться на ночлег, как у нее уже был готов кофе и бекон, которыми они запаслись в Форт-Стоктоне. На следующий день еще до рассвета она приготовила завтрак.

– Этот ковбой ужасно похож на Диша, – заметил Калл за завтраком. – Хотелось бы как-нибудь повидаться со старым другом. Я никогда бы не подумал, что он займется торговлей.

– Интересно, он женат? – спросила Лорена. Когда-то Диш несколько лет был влюблен в нее. Однако она не могла ответить ему взаимностью – просто не могла, и все. Кто-то из проезжавших рассказывал ей, что Диш схватил кувалду и вдребезги разнес огромную бочку с гвоздями, когда узнал, что она вышла замуж за Пи Ая. Заезжий гость говорил, что в Линкольне опасались, как бы он не тронулся умом от горя, хотя к тому времени она уже три года не видела его.

Лорена самой себе не могла объяснить своего холодного отношения к Дишу. Просто к нему не лежала душа. Во времена их пребывания в Небраске Диш приносил ей цветы и делал небольшие подарки. Но это ничего не меняло. А потом она влюбилась в Пи Ая, который ни разу не рискнул сделать ей подарок или преподнести цветы.

– Мне следовало бы оставить Пи Ая в покое, – сказал Калл после того, как они поели. – Тогда бы и вам не пришлось ехать в такую даль.

– Это не будет иметь никакого значения, как только я верну его домой, – отозвалась Лорена.

Калл решил, что ему лучше поспешить, иначе Пи Ай почувствует приближение жены и сорвется им навстречу. Пока же его не покидало ощущение, что он плохо управляет экспедицией. До сих пор это была самая неудачная кампания в его жизни. Пострадало целых три семьи, а дело с поимкой Джо Гарзы еще не продвинулось ни на шаг. В Форт-Стоктоне ходили слухи, что Гарза отправился назад в свою деревню, но подтвердить этого никто не мог, и Калл не знал, насколько можно доверять подобным слухам. Теперь он уже жалел, что взял с собой Брукшира, да и Планкерта тоже. Неудивительно, если полковник Терри был в ярости от длительного ожидания и отсутствия результатов. Эта поездка уже отняла жену у Брукшира и оторвала Пи Ая от фермы. Лорене пришлось бросить занятия в школе. Когда они доберутся до Пресидио, он отошлет всех по домам. С того момента он будет вести охоту на мальчишку один.

Вот если бы только отпустило шею. Калл редко испытывал более сильную боль, чем та, которая пронзала его при каждом резком повороте головы. Да и холод продолжал делать свое дело. Утром руки у него были такими распухшими, что собираться в дорогу стало еще труднее. Даже Лорена, случалось, уже заканчивала седлать свою лошадь, а он все еще возился.

Когда они начали собираться в путь, Калл заметил двух коней, стоявших на приличном расстоянии к северо-западу от места их ночевки.

– Неужели это те ковбои потеряли их? – проговорил Калл. – Если так, то им не поздоровится, когда они доберутся до Джона Чизама. Он из тех, кто сам пересчитывает своих лошадей и требует полного отчета.

Капитан допил кофе. Лорена заканчивала сборы. При дыхании у них вырывались такие клубы пара, что трудно было разглядеть узлы, которые они вязали, чтобы закрепить снаряжение.

– Поеду-ка я посмотрю, чьи это лошади – сказал Калл. – Непонятно, как парни могли дать им отбиться. Эти ковбои показались мне достаточно умелыми ребятами.

Калл бросил коня в карьер и, не проскакав и четверти мили, спугнул двух спавших оленей – самку с олененком, которые стремительно подскочили и понеслись прочь. В прозрачном воздухе лошади казались ему ближе, чем это было на самом деле. Пока Калл следил глазами за оленями, лошадь под ним шарахнулась в сторону от барсука, который выскочил из-за куста прямо ей под ноги. Конь оступился раз, другой, и капитан потерял стремя.

Он почти уже успокоил коня и нащупывал ногой стремя, когда в грудь ему ударила первая пуля. «Беспечность, – мелькнуло в его мозгу, – ах, какая беспечность, вот ты и схлопотал». Он резко развернул коня и рванул из-под луки винтовку, но распухшая от холода рука не удержала ее, и она упала не землю. В этот момент вторая пуля размозжила его колено и, очевидно, пройдя навылет, ранила коня, ибо он заржал и стал взвиваться на дыбы. Третья пуля попала в руку. Надо удержаться в седле. Нельзя оказаться на земле, когда противник так часто и точно посылает пули. Ему показалось, что стрельба ведется из-под одной из отбившихся лошадей. «Какая беспечность, – опять мелькнуло в его голове. – Он стреляет из-под лошади, а я выскочил прямо на него». Затем капитана выбросило из седла, и он полетел к упавшей винтовке. Ему повезло, и винтовка вновь оказалась в его руках. Затвор пришлось передергивать одной рукой. Едва привстав на колено, Калл тут же стал стрелять в направлении стоявших лошадей. Одна из них сорвалась с места и ускакала. Другая стояла на месте, очевидно, стреноженная, чтобы стрелок, скрытый кустами полыни, мог вести из-под нее огонь.

Раздался последний выстрел – и свалил лошадь Калла.

После этого капитану оставалось только ждать и надеяться, что убийца окажется достаточно глупым, чтобы попытаться приблизиться и добить его. После выстрела, прикончившего его коня, с северо-запада не доносилось никаких звуков. Калл понимал, что ему вскоре придется что-то делать, чтобы остановить кровотечение. Он был ранен трижды, причем пулями большого калибра. Его левая рука и правая нога полностью выведены из строя. Кисть практически оторвана, а из дыры в штанах на колене торчали осколки костей. Кровь из раны в груди шла сильнее, чем следовало бы. Если ее не остановить, он скоро потеряет сознание, а в этом случае ему конец и Лорене тоже, наверное.

Калл сгреб горстку песка и, приподняв рубаху, засыпал рану. Песок с пылью быстро пропитались кровью и превратились в жидкую массу, но это был единственный способ остановить кровотечение, и он продолжал сыпать песок и утрамбовывать им рану. Затем капитан приподнялся настолько, чтобы убедиться, что стреноженная лошадь все еще стоит на месте. Подниматься выше было рискованно.

При мысли о Лорене, которая осталась одна на стоянке, его охватил стыд. Мелькнула надежда, что она слышала выстрелы и теперь уедет. К югу находились ранчо. Может быть, ей удастся добраться до одного из них, если убийца не нападет на нее по дороге. Он взял ее с собой и не смог защитить – именно об этом он предупреждал и именно этого опасался. Теперь он, скорее всего, умрет. Пуля, наверное, попала в легкое. При покашливании Калл чувствовал, что она, как орех, сидит внутри него. Калл понимал, что ему не следовало показывать, что он добрался до своей винтовки. Это была еще одна его ошибка. Теперь почти не приходилось надеяться, что убийца обнаружит себя, а если и обнаружит, то поразить его, стреляя одной рукой, будет крайне трудно.

Он провалил все дело окончательно, и вся вина лежала только на нем. Капитан давно уже нутром чувствовал, что за ними следит кто-то настолько умный, что от него, руководителя экспедиции, требуется бесконечная бдительность. Но потерянные ковбоями лошади – явление довольно обычное в этих краях – настолько отвлекли его внимание, что он забыл обо всем и выехал навстречу беде.

И теперь умный парнишка, стреляющий из-под стреноженной лошади, сделал то, чего не удалось ни одному из его противников за четыре десятка лет. Он сразил его, и сразил основательно. Наверное, только оступившаяся лошадь помешала ему вогнать пулю в сердце. Хотя он промахнулся совсем ненамного, если вообще промахнулся. Возможно, что кровь у него фонтанирует прямо из сердца.

Однажды Калл уже был ранен. Ту пулю выпустил в него апач, когда капитан собирался переправляться через Пекос с телом Гаса на обратном пути из Миле-Сити, где скончался его друг. Но та пуля просто застряла у Калла в боку, не зацепив жизненно важных органов. Она досаждала ему временами, но капитан не считал это серьезным ранением и даже не побеспокоился, чтобы извлечь пулю. Апач стрелял с большого расстояния, и пуля была уже на излете, когда попала в него. Она не помешала ему переправиться через реку и похоронить Гаса там, где он хотел.

Теперь же Калл знал, что ранен серьезно, и вряд ли ему повезет остаться в живых. Он не рассчитывал на это и даже не стал бы беспокоиться по подобному поводу, если бы знал, что сможет убить Джо Гарзу прежде, чем умрет. Он чувствовал, что должен убить его. Это был единственный способ, чтобы хоть как-то защитить Лорену. Да и не только ее. Были еще Пи Ай, Брукшир и Планкерт, о которых тоже надо побеспокоиться. Легкость, с которой Джо Гарза, если только это был он, заманил его на дальность прицельного выстрела, и уверенность, с которой он стрелял, оказались для капитана неожиданными. Хотя ведение огня из-под лошади было старым-престарым трюком, которым индейцы пользовались постоянно. Калл нещадно ругал себя за бездумность, с которой принял обычную приманку за лошадей, отбившихся от табуна. Но он знал, что ругай себя хоть год, а реальность все равно останется реальностью и будет заключаться в том, что кто-то – скорее всего, Джо Гарза – легко перехитрил и ранил его, и по всей вероятности, смертельно. Но хуже всего то, что совершенная им ошибка обернется против тех, кто полагается на него. Она может обернуться и против Лорены, и против Пи Ая, и остальных тоже.

Капитану вдруг пришла в голову мысль, что выманить его из лагеря могли Мокс-Мокс и чироки Джимми Камса. Может быть, это Джимми Камса стрелял из-под стреноженной лошади? Но затем эта версия показалась ему маловероятной. Мокс-Мокс, как и большинство уголовников, был беззаботным и ленивым. Он разбил лагерь на открытом месте и не выставил караула. Его действия не отличались ни ловкостью, ни расчетом.

Скрюченный за кустом полыни с бездействующей рукой и такой же ногой, Калл чувствовал, что ему во что бы то ни стало надо покончить с убийцей, пока его самого не настигла смерть. Рана в груди давала о себе знать, хотя кровотечение несколько замедлилось. У него, возможно, есть еще час времени, а может, и больше, но ненамного.

Калл пришел к выводу, что его противник не Мокс-Мокс и не чироки. Они сбежали и будут продолжать бежать. Но был кто-то другой, кто следовал за ним по пятам, ждал его, пока он был в Форт-Стоктоне, а затем опять взял их след, когда они с Лореной выехали из города. Именно ощущение преследования вызывало у него такую боль в спине. Калл был уверен, что это так. Но еще никогда не бывало, чтобы, сделав петлю, капитан не заставал преследователей врасплох. К тому же среди преступников редко попадались такие, которые были бы способны три дня прождать на морозе за городом, пока их жертва не двинется в дорогу. Большинство преступников действовали под влиянием момента. Они редко планировали свои действия, а если и планировали, то при малейшей помехе бросали свои замысли. Многие невинные граждане лишались жизни только из-за того, что налетчик во время ограбления банка, едва завидев кого-нибудь из помощников шерифа, тут же открывал стрельбу. Убитым редко оказывался один помощник. Как правило, такая же участь постигала пожилых леди, судачивших с кассирами, пли торговцев, избравших неудачное время, чтобы сделать вклад.

Калл знал, что слава удачливых бандитов чаще всего была дутой. Обычно в этом им помогала пресса. Люди, уставшие от скуки маленьких городов, придумывали о них живописные истории. Истории попадали в газеты, и вскоре все на границе считали, что тот или иной бандит является неуловимым, тогда как редкий из них обладал какими-нибудь особенными способностями или хотя бы средним умом.

Но человек, который меньше, чем за пять секунд, всадил в него три пули, был исключением. Калл понимал, что его первая ошибка состояла в его нежелании поверить в исключительность Джо Гарзы. Он решил, что это еще один случай дутой славы, и усомнился лишь тогда, когда не смог обнаружить его слежку за собой. Когда мальчишка объявился и убил Роя Бина, стоило ему только скрыться из виду, как Калл окончательно убедился в его незаурядности. И тем не менее он не воспользовался своим открытием. Съев приготовленный Лореной бекон и выпив кофе, он беспечно поскакал взглянуть на лошадей, словно Джо Гарза был самым обычным бандитом.

Утратив бдительность, он теперь расплачивался за это. Так всегда бывает на границе. Если потерял бдительность, тебе конец. Граница редко прощала такую грубую ошибку, какую допустил он.

Калл считал, что всегда был способен проявить больше воли и самообладания, чем другие. Он мог держаться в седле дольше и сражаться упорнее любого из своих соратников, хотя никогда не считал себя выдающимся бойцом, а как стрелок или наездник вообще отличался лишь самыми средними данными. Но он всегда оказывался в состоянии идти вперед в таких ситуациях, в которых останавливались другие. Он всегда боролся до конца, и сейчас обстановка требовала от него того же самого. Даже умирая, он не может бросить бой, пока жив его противник. Если убийца останется живым, значит, все его усилия были напрасны, а те, кто верил в него, окажутся брошенными на произвол судьбы.

Калл рискнул приподняться на секунду и попытаться увидеть стрелка. Стреноженная лошадь была на том же самом месте. И больше ничего. Ни движения, ни шляпы, ни отблеска от ствола винтовки.

Он распластался на животе и стал толкать впереди себя винтовку. Лучше было бы просто отрезать бесполезную руку и бесполезную ногу. С ногой дело обстояло хуже всего. Он не смотрел на колено, но знал, что от него остались одни осколки. При движении они впивались в тело и вызывали острую боль. Раненой руки он не чувствовал и продвигался на одном локте уцелевшей руки. Вскоре винтовка показалась ему ненужной, он отбросил ее и достал пистолет. Если случится стрелять в Джо Гарзу, это, скорее всего, произойдет на близком расстоянии. Иначе он все равно промахнется, тем более что стрелять из винтовки пришлось бы одной рукой.

Каждые несколько минут Калл приподнимал голову и каждый раз раздражался из-за своего зрения. Оно перестало быть острым. Он видел лошадь, но не видел стрелявшего. Это злило его. Его зрение больше не соответствовало той работе, какую он пытался делать. Гас Маккрае или Чарли Гуднайт, известные своей зоркостью, наверняка разглядели бы парнишку под лошадью еще до того, как попали в пределы досягаемости его винтовки. Каждый из них заметил бы, что лошадь стреножена, и не подставился бы под пули. Калл пытался было носить очки, но они раздражали его, и он не взял их с собой. Еще одно небольшое упущение, из-за которого он нарвался на пулю и умирал.

Калл продолжал ползти. Стреноженная лошадь находилась ярдах в двухстах, когда прогремели выстрелы. Испытывая невероятную боль в раненой ноге и оставляя за собой кровавый след, он преодолел около половины этого расстояния и почувствовал, что слабеет. Голова пошла кругом. Ему не добраться до лошади. Он столько не протянет.

К тому же парнишки там может не быть. Вполне возможно, что он посчитал дело сделанным и давно уже убрался оттуда. Калл почувствовал, что силы покидают его. Он полз очень долго, но преодолел только половину пути и не заметил никакого движения впереди.

Тогда он решил высунуться и спровоцировать мальчишку, если тот все еще был там. Может быть, тому захочется посмеяться и выстрелить еще разок. Если повезет, то Калл успеет сделать два-три выстрела из пистолета. А при большой удаче он может даже уложить парня.

Это авантюра, конечно, ведь он никогда не отличался мастерской стрельбой из пистолета, да и Гарза был не настолько глуп, чтобы подойти так близко. До сих пар он доказывал, что был вовсе не глуп.

Но все же то был шанс – единственный шанс капитана. Через несколько минут он может отключиться. Крови вытекло уже столько, что рука потеряла всякую твердость. Жаль, что пришлось бросить винтовку. Она могла бы послужить ему хорошим упором, когда он приподнимется. Но он сделал глупость и бросил ее. Теперь придется балансировать на одной ноге и надеяться, что Гарза не выдержит и обнаружит себя.

Очень осторожно Калл принял сидячее положение. Пистолет в его руке был взведен. Подвернув под себя здоровую ногу, он с минуту отдыхал. Попытка сделать вдох, чтобы унять дрожь, закончилась приступом кашля, во время которого он опять почувствовал застрявшую в груди пулю.

Но капитан собрался с силами, вытер лот, заливавший глаза, обтер окровавленный пистолет о подол рубахи и медленно привстал. Стреноженная лошадь стояла как вкопанная. Под ней никого не было видно.

Слева послышалось какое-то движение, и капитан трижды выстрелил на звук. Звук был похож на шаги человека – Джо Гарза, очевидно, подкрадывался, чтобы прикончить его. Но каково же было разочарование капитана, когда в следующее мгновение он увидел, что это была всего лишь самка оленя, которую он спугнул накануне. Подстреленная, она несколько раз взбрыкнула и убежала, увлекая за собой олененка.

Калл понял, что все пропало. Это было поражение, полный провал. Джо Гарза скрылся. Он, наверное, уже обнаружил Лорену и убил ее. А может быть, он не стал утруждать себя этим – ведь он убил своего преследователя и теперь мог спокойно грабить поезда. Может быть, умный парнишка просто взял да и убрался восвояси.

Так или иначе было ясно, что инициатива находится в руках Гарзы. Калл не видел и не слышал его и не мог повлиять на его действия. Вновь ощутив свою болтавшуюся кисть и раздробленную ногу, он опустился обратно на землю и лег навзничь, спрятав под себя пистолет. Если парнишка все же подъедет, чтобы осмотреть труп, Каллу еще, может быть, удастся выстрелить в него. Капитан почти не надеялся на это. Голова шла кругом, и ему казалось, что он плывет над землей. Пытаясь прогнать навалившуюся дремоту, он твердил себе, что в любой момент сможет поднять глаза и увидеть Джо Гарзу, склонившегося над ним или наблюдавшего за ним из седла. Поэтому надо быть готовым. Но веки не слушались капитана и все время норовили закрыться. Вскоре он уже не мог удержать их открытыми и, помимо своей воли, поплыл в мир, существовавший за его закрытыми веками, где все было окрашено в белый цвет.

5

Услышав стрельбу, Лорена быстро достала из сумки пистолет. В Пресидио Калл дал ей одну из своих винтовок, она взяла и ее тоже.

– Вам надо иметь оружие, чтобы вы могли убить антилопу или оленя в случае, если нам придется разделиться, – сказал тогда капитан.

– Я никогда не убивала крупных животных, – ответила Лорена. – Лучше бы нам не разделяться.

Теперь они были разделены. Она взяла пистолет с винтовкой и торопливо забралась в густые кусты чапараля возле их стоянки. Острые шипы царапали кожу, но она, стиснув в руках оружие, забралась в самую середину кустов. Если стрелявшим был Мокс-Мокс и он убил капитана, она покончит с собой или будет отбиваться так, что Мокс-Моксу придется сначала убить ее, чтобы вытащить из зарослей. Она больше не собиралась быть его пленницей, даже если будет вынуждена пожертвовать жизнью, которую хотела посвятить детям. Их придется воспитывать Кларе с Пи Аем. Она не станет жить для того, чтобы Мокс-Мокс смог снова замазать ей жиром глаза.

С пистолетом в руке Лорена сидела в кустах и прислушивалась. После нескольких винтовочных выстрелов наступила тишина. Оставалось только ждать. Выбраться из своего укрытия она не осмеливалась, хотя знала, что от убийц не укрыться, если они придут за ней.

Затем послышались три пистолетных выстрела. Сжавшись в клубок, она вспоминала ту ночь, когда Гас освободил ее из лап Синего Селезня и Ермсука. В памяти всплыли звуки перестрелки и собственное желание умереть, если Гас будет убит. Это ужасное чувство пришло к ней опять. Если капитан Калл погиб и оставил ее Мокс-Моксу, то лучше умереть. Лишь бы хватило сил застрелиться. Не надо только слишком задумываться о детях. О них позаботятся Клара с Пи Аем.

Но проходили часы, а Лорена ничего не видела и не слышала. Нигде не было никакого движения. Она то и дело поворачивалась в колючем чапарале, надеясь заметить приближающихся людей, чтобы успеть приготовиться.

Но никто не появлялся. Прошло еще несколько часов, четыре или больше, судя по ослабевшему солнцу. В конце концов ужас, сжимавший ей грудь, немного отступил. Может быть, никто так и не появится. Может быть, это капитан Калл убил Мокс-Мокса или Джо Гарзу, или того, кто там был. Если бы это было не так, то кто-нибудь уже бы пришел сюда.

Она все время смотрела в ту сторону, куда уехал капитан. Он, наверное, ранен или убит. Иначе бы он вернулся. Она чувствовала, что должна отправиться на поиски, но смогла преодолеть свой страх и выбраться из кустов лишь к вечеру, когда солнце стало склоняться к горизонту. Колючие кусты давали хоть какую-то защиту. Ей не хотелось оставлять их, но она чувствовала, что должна сделать это. Если капитан Калл мертв, пора ей об этом узнать. Тогда придется добираться одной. Она знала, где находится Рио-Гранде. Этим утром капитан сказал, что они будут там через два дня. Ей казалось, что она сможет выдержать два дня пути и найти дорогу, если никто не схватит ее.

Встав на ноги, она увидела одну из отбившихся лошадей. Она стояла там же, где находилась утром. Второй лошади не было. Лорена село в седло и с пистолетом наготове двинулась к животному. Чтобы добраться до него, понадобилось всего несколько минут.

Первое, что она увидела, подъезжая к стреноженной лошади, была убитая лошадь капитана. Неподалеку от нее лежала мертвая олениха. При приближении Лорены от нее рванул олененок. Затем она заметила винтовку капитана. На песке возле нее была кровь. Кровавый след вел дальше к стреноженной лошади. Лорена спрыгнула с коня и пошла вдоль него с пистолетом в руке.

Увидев капитана, лежавшего на спине за кустом полыни, рядом с валявшимся пистолетом, она подумала, что он мертв. Кровь образовала под ним целую лужу и продолжала течь из раны в груди, из оторванной руки и раздробленного колена. Он мертв, подумала она. Ей лучше оставить его и попытаться добраться до реки, чтобы разыскать Пи Ая. Но опустившись на колено, она заметила, что веки его подрагивают. Он открыл глаза и приподнял руку, словно собираясь выстрелить в нее. Только выстрелить было не из чего. Его пистолет лежал в футе от покалеченной ноги.

Калл разглядел, что это была женщина, жена Пи Ая. Ее лицо медленно вырисовывалось из белизны, в которую он был погружен. За ней стояла ее лошадь. Он чуть не выстрелил, приняв ее за Джо Гарзу. Хорошо, что пистолет выпал из его руки.

– Он взял верх надо мной, вам надо уезжать, – прошептал Калл.

– Кто это был? Мокс-Мокс?

– Нет, – ответил Калл. – Мокс-Мокс сжег бы меня. Это был мальчишка. Я так и не увидел его.

Затем капитан потерял сознание. Сил у него хватало лишь на шепот, но все же он был жив. Как он жил с такими ранами и потеряв столько крови – было загадкой, хотя Лорена знала, что бывали случаи, когда люди выживали после самых ужасных ран. Гас Маккрае тоже мог бы выжить, если бы согласился, чтобы ему отняли ноги. Лорена долгое время испытывала боль при мысли, что он не позволил этого сделать. Как будто она перестала бы любить его из-за того, что у него не стало бы ног.

Теперь то же самое, или даже хуже, случилось с капитаном. Если он останется жить, то наверняка лишится ноги и руки. Лорена не представляла, как перенести его так, чтобы он не умер, тем не менее его надо было перенести или хотя бы развести возле него костер. Когда наступит ночь, он замерзнет в своей крови, если рядом не будет огня.

Лошадь капитана была убита, а никаких вьючных животных они с собой не брали. Каллу придется ехать на ее лошади, если он останется жив. Тут Лорена вспомнила о стреноженной лошади, которая все также стаяла в сотне ярдов от них. Может быть, животное окажется достаточно смирным, и она сможет ехать на нем. Тогда капитана можно будет везти на ее лошади, если только удастся посадить его на нее. Она сняла уздечку с убитой лошади капитана и пошла к стреноженной. Лошадь заржала при ее приближении. Неудивительно, ведь она простояла с путами на ногах целый день. Лорена накинула уздечку, и лошадь послушно пошла за ней туда, где лежал капитан.

Затем Лорена вернулась на их стоянку за снаряжением. Оно в основном уже было собрано. Оставалась только взять чайник, кастрюлю да еще несколько мелочей. Она просидела в кустах слишком долго, и теперь было поздно перевозить капитана. Единственное, что она могла сделать для него, так это развести костер побольше и попытаться дать ему немного горячего кофе. Если будет достаточно тепла, он сможет пережить эту ночь.

Последний час светлого времени Лорена собирала хворост. Нужно, чтобы костер горел до самого утра. Капитан время от времени что-то шептал, но так тихо, что она не могла разобрать, что он говорит. Кровотечение из ран продолжалось, и она стала сомневаться, что он выживет. Если не считать судорожного подергивания рук, лежал он почти без движения. А временами замирал настолько, что Лорене казалось, что его уже нет в живых. И только приложив руку к его груди, она определяла, что он все еще дышит.

Воды у них было всего четыре фляжки. Ни реки, ни ручья поблизости не протекало, Лорена знала, что ей следовало бы промыть раны капитана, но боялась тратить воду. Если ей придется остаться с ним здесь на несколько дней, без воды им не обойтись. А если пойти искать источник, то можно не найти обратной дороги.

В конце концов она все же решила пожертвовать одной фляжкой. Вскипятив воду в чайнике, она осторожно подняла рубаху капитана и промыла рану на груди. С рукой и ногой дело обстояло сложнее. Вначале пришлось отрезать рукав и штанину. При каждом прикосновении к раненым конечностям, даже самом легком, капитан начинал стонать. Один раз, когда она задела ногу чуть сильнее, у него вырвался крик.

Удивляться не приходилось. Его колено представляло собой месиво осколков, а рука была ненамного лучше. И все же Лорена знала, что именно рана в груди грозила оказаться смертельной. Кровь из нее теперь шла не сильно, но крупная пуля сидела у капитана где-то возле сердца, и это было хуже всего.

Посреди ночи капитан пришел в себя. Ему показалось, что Лорены нет, но затем он увидел, что она подкладывает хворост в костер.

– Вам следовало бы ехать дальше, – опять проговорил он. – Вы сможете переправиться через реку. Пи Ай недалеко от реки. Надо только полдня держаться вдоль реки, двигаясь в глубь Мексики. Вы найдете его.

– Капитан, я не могу уехать, оставив вас умирать, – сказала Лорена. – Если вы умрете, тогда уеду, но не раньше.

– Глупо, – прошептал Калл. – Я могу протянуть с неделю, но все равно не выкарабкаюсь. Так что буду премного обязан, если вы поедете.

– Неужели я такая плохая компаньонка, – попыталась пошутить Лорена. Капитан дышал с большим трудом, и она в душе не надеялась, что он будет жить.

– У вас есть семья, у меня ее нет, – прошептал Калл.

– Вам не надо разговаривать. Отдохните, – ответила Лорена.

Последовать этому совету было легко, потому что даже шевелить языком и произносить слова было для Калла тяжелой работой. Все равно, что приподнимать фургон, когда меняешь ступицу. Несколько слов, произнесенных шепотом, – и уже нужен отдых.

Ночью небо очистилось и стало еще холоднее. Перед самым рассветом Лорена сожгла последнюю хворостину. Она могла слышать, как дышит капитан. У него появились хрипы. Ей пришлось долго ходить, чтобы собрать хотя бы небольшую охапку хвороста. На какое-то мгновение ей показалось, что она заблудилась, но, к счастью, было еще темно, и ей удалось заметить мелькнувший огонек собственного костра. Она быстро вернулась к нему и, подбросив веток, долго отогревала над огнем замерзшие руки.

Несмотря на полыхавший костер, капитана била дрожь. Помучившись, Лорена стянула с убитой лошади седло и сняла находившуюся под ним попону. У них было три одеяла. Она укутала капитана всеми тремя и набросила сверху попону. Одеяла приходилось постоянно поправлять, так как капитан лежал беспокойно. Ворочаясь, он вскрикивал от боли в руке и ноге.

Лорена знала, что должна выбирать из двух зол меньшее. Она могла попытаться посадить капитана на лошадь и взять с собой или оставить его одного, надеясь, что сможет найти какой-нибудь город и вернуться с помощью прежде, чем он умрет. Скорее всего, смерть будет поджидать его и в том и в другом случае.

Он не был крупным мужчиной. За годы, прошедшие со времени их последней встречи, Калл постарел и стал еще меньше. Она не сомневалась, что сможет посадить его на лошадь, а вот останется ли он жив после этого – вот вопрос. Когда с рассветом немного потеплеет, ей придется делать выбор.

Она попыталась влить в капитана немного кофе, но его трясло так, что почти весь кофе оказался пролитым.

– Надо выпить немного, это согреет вас, – сказала Лорена, но Калл был без сознания и ничего не ответил.

Тогда Лорена решила взять Калла с собой. Если удастся посадить его на лошадь, пока он без сознания, боль, возможно, не будет такой острой. В холодном небе кружило несколько грифов, привлеченных убитыми животными. Лошадь Лорены была старой клячей по кличке Блэки. Капитан специально выбрал ей такую, которая бы не сбросила ее с себя в одно прекрасное морозное утро.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю