Текст книги "Орден мандрагоры, или дорогами страны Полной Луны (СИ)"

Автор книги: Леонид Смелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7

После долгого перехода по голой равнине было решено устроить привал – погоня за горизонтом остановилась. Разгулявшийся к полудню ветер нагнал облака; белесые в вершинах, они темнели до синевы по мере опускания книзу, а у самых подошв и вовсе становились темно-фиолетовыми. Элементаль лежал на куртке и смотрел на их бег сквозь полузакрытые веки. Самые огромные облака напомнили ему горы, а самые мелкие – почему-то мышей. У них даже форма было такая – мышиная: маленький горбик головы и большой горб спины – только без хвоста, который, однако, можно было легко дорисовать в воображении... Ему не давал покоя Торнтон. Он все пытался представить себе этого человека, вертел его образ в уме и так, и эдак, но вместо создания из плоти и крови сознание упорно рисовало какого-то монстра: и часть крыла дракона оказывалась не накидкой, а реальным крылом, и мышиная одежда заменяла человеческую кожу, да и сам Торнтон упорно перерастал положенные Богом людские размеры.

– Кстати, – уловив мгновение между всеобщим чавканьем, пробормотал он, – я должен вам прочитать одно стихотворение!

Над Элементалем, закрыв собой небеса, тотчас возник Гений.

– Интересно. Давай!

– Только если это не долгая песнь о героях, прекрасных женщинах и смерти, – откликнулся сэр Роберт.

– А я бы послушала... – поддержала карлика Пираллида.

– Увы, это стихотворение не о том. О героях и прочем, о чем вы просите, я прочту вам как-нибудь попозже. Слушайте же:

"Из клеверной розы траурный лист,

Рождает куманская степь.

И огненный лал, что от крови лучист...

Когда свет укажет восток..."

– По-моему, есть пробелы, если не считать того, что все это не понятный непосвященному чернокнижный обряд! – резко бросил сэр Роберт.

– Вы, без сомнения, правы. И насчет обряда – я много размышлял над этим, и насчет пробелов. – Элементаль помолчал, а когда стало ясно, что пауза может затянуться навечно, воскликнул: – Вы не хотите спросить меня, откуда я взял это стихотворение?!

– Из всех вопросов, которые у меня когда-либо возникнут к тебе, поверь мне, стихослов, этот будет последним! – провозгласил крестоносец. – Твоя голова рождает безмерную уйму рифмованных строк, так что спрашивать тебя о них – просто глупость!

– Но я, заметьте, в своем творчестве никогда не перехожу границ родной Англии! – откликнулся Элементаль.

Раскатистый хохот крестоносца послужил ему ответом. Отдышавшись, сэр Роберт позволил себе объяснить присутствующим причину смеха:

– Когда я увидел тебя в первый раз, Марк-карлик, ты с пустой бочки из-под эля декламировал какою-то романтическую сагу об Ассирии. При этом с горячностью в голосе доказывал всем, что сам лично присутствовал в покоях Семирамиды!

– Но я был пьян... – признался Элементаль.

– На мой взгляд, те, кто имеют дело со словом, всегда пьяны.

– Почему?

– Потому что в пьяных глазах утонула покорность.

Гений опустился к самому уху Элементаля.

– Хорошая фраза – запомни, – едва слышно прощебетал он.

Элементаль в досаде махнул рукой, перевернулся на живот и вперил огненный взгляд в сэра Роберта. На того пылающие глаза карлика не произвели ни малейшего впечатления – крестоносец спокойно пил вино и только позволил себе повести бровью, дескать, а что, так оно и есть, чего спорить-то!.. И карлик спорить не решился. К тому же он вдруг осознал, что фраза стоит его, даже более того, она – комплимент, а стало быть, обижаться не следует. Тогда он перевел взгляд на Фредерика.

– Это послания Лыки, – поняв Элементаля без слов, объяснил появление стихотворения Фредерик. – Я перевел их... Одно с ворот первого города, второе – из кладовой Олина, а еще два – из сумы Герона. – Фредерик покосился на наемника. – Я позволил себе взять их.

– Право победителя, – совершенно спокойно ответствовал Герон. – Кстати, вот тебе еще одно.

Герон извлек из-под куртки смятый лист и протянул его Фредерику. Элементаль, как и все остальные, с интересом наблюдали за происходящим. Меж тем получивший в свое распоряжение послание Фредерик беззвучно зашевелил губами и через мгновение выдал:

– "Где воды Итиль порождает исток... Верни мне последнее, слуга ночи!"

– Ты знаешь языки? – уважительно вопросила Пираллида.

– Да... – сконфузившись, ответил бывший конюший.

– Хоть я всегда отмечал у тебя хорошие способности, – пробасил сэр Роберт, – но что-то раньше ты ничем не выдавал своих знаний!

– С момента нашего расставания прошло много времени, – ответил бывший конюший.

В рассеянности тряхнув волосами, сэр Роберт согласно кивнул и, сменил тему разговора:

– По-моему, надо целиком отдать эту загадку в руки Элементаля: он у нас в подобных бесовских делах сведущ, вот и пусть разбирается! А Итиль... Что-то я слышал про эту реку... как-то на привале во время крестового похода кто-то упомянул о ней. Она течет там, у росичей, у этого варварского народа, живущего в снегу и льдах.

Лежавший чуть поодаль и молчавший до сего момента Герон приподнялся на локоть.

– Однако они славные воины, – заявил он. – Если все они сражаются подобно Дикоросу, – а сам Дикорос говорит, что это именно так, – то их стоит уважать. – Герон выплюнул изо рта травинку и, дабы прекратить лишние вопросы, поспешно объяснил: – Дикорос – такой же наемник Торнтона, каковым до смерти был я. Он-то и свел Торнтона с Лыкой. Отчаянный вояка этот Дикорос, страшный в битве и во хмелю, зато мягкий и охочий до всяких сказок, когда пребывает в добром расположении духа. Хотя самого его разговорить, это все равно, что поднять поле, ухватившись за растущее на нем дерево. Дикороса легко узнать по бороде цвета песка, которая покрывает его щеки клочками, ибо обе они рублены наискось в прошлых битвах. Каких точно – я не знаю, потому что к нам он пришел уже таким, каким я вам его описал.

– Да, трудно будет разобраться во всем этом. – Элементаль, взяв послание у Фредерика, покрутил его в руках, словно пробуя на ощупь. – Даже, думаю, невозможно. Поскольку лишь Лыка да этот Дикорос могут нам что-либо подсказать. Но они оба пока что не спешат выйти к нам под дружественными знаменами.

– И навряд ли сделают это! – твердо заверил его сэр Роберт.

– Что ж, тогда остается надеяться на собственные силы, – объявил Элементаль, вставая. – Пора двигаться в путь. Течет неумолимо время, и с дерева уж пало семя...

– Истинно так, – благочестиво произнес Век.

Погоня за горизонтом продолжилась. К вечеру третьего дня долгого перехода люди измаялись настолько, что всякие разговоры стихли и лишь их тяжкое дыхание да фырканье Бота были единственными звуками, насыщавшими округу жизнью. Голая равнина стала казаться бесконечной: нигде, куда доставал человеческий взор, не было видно ни единого дерева. Ветер стих, а вместе с ним куда-то исчезли и облака, так что теперь уже ничего не мешало заходящему солнцу раскалить землю до бела. А когда светило все-таки соизволило смилостивиться над природой и в прощальном поклоне зависло над горизонтом, стало только хуже. Теперь уже земля торопилась поскорее расстаться с накопленным за долгий день теплом, парила, отчего все живое на ее поверхности спешило убраться в норы – жить наверху в эти часы стало невыносимо.

Но люди упорно шли вперед. Элементаль все так же придерживался ляжки Бота – ему казалось, что стоит только опустить руку, как он, потеряв остатки сил, останется сидеть тут же, на раскаленном зноем песке. Поэтому он упорно не отпускал руки, но та предательски катилась все ниже и ниже. На Боте, приняв пятое или шестое приглашение сэра Роберта, пригнувшись к льняной гриве, сидела Пираллида. Девушке было хуже всех: после дома Стража Границ многодневное путешествие стало для нее тяжелой проверкой на выносливость. Однако она крепилась, а потому ничего, кроме согбенной фигуры, не выдавало ее смертельной усталости. Фредерик больше чем от долгого перехода страдал от отсутствия деревьев. Лес был его родной стихией – по нему он готов был бродить хоть сутками напролет, но здесь, на голом пространстве, он чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому он словно выброшенная на берег рыба хватал ртом воздух и молил Бога лишь об одном, побыстрее добраться до какой-нибудь зелени, лучше до леса.

Зато впереди все такие же бодрые почти в ногу шагали сэр Роберт и Герон. Песок ли, снег ли, на коне ли или без него – им было все равно. Не коснулась жара и Духов: объявив людям сразу же после полудня, что они исчезают, Век и Гений моментально растворились в тающем воздухе. Где они пребывали все дальнейшее время, никому не ведомо.

– Герон, нам придется ночевать на этой сковородке? – ровным тоном спросил сэр Роберт. – Мне-то безразлично, но девушка – ей каково... и карлик.

– Нет, – отвечал наемник, не сбавляя шаг. – Скоро покажется лес, там мы и устроимся на ночлег.

Нагнавший их Фредерик, услышав заветное слово, едва не завопил от радости: наконец-то его ждет прохладная и безопасная крона деревьев. Было решено идти без привалов.

Однако героновское "скоро" растянулось еще на добрых три часа. К этому времени Элементаль уже держал Бота за хвост, и измученное не меньше людей животное фыркало и постоянно косилось назад. Пираллида дремала; свистящее дыхание вырывалось сквозь ее обветренные полуоткрытые губы, а сама она, уронив лук перед собой, уже полулежала на холке.

Наконец вдали показался лес. Люди оживились, ускорили темп и вскоре первые тени от отдельно стоящих деревьев послужили им наградой. По прошествии следующего получаса они уже углубились в лес настолько, что можно было заняться лагерем. Негодовал только Фредерик:

– Надо идти дальше, глубже! Здесь опасно, заметят костер или дым со степи! Идемте!

Но сил идти дальше уже не было...

Глава 8

– К обороне, друзья!

Хриплый и зычный до неузнаваемости голос сорвал Элементаля с охапки веток и бросил к ближайшему дереву. Едва он успел спрятаться за его стволом, как мимо, разрывая в клочья листья кустарника, просвистела стрела с огненным наконечником; капли горючей смолы, словно светлячки, рассыпались по воздуху. Оцепенев, Элементаль смотрел, как они падали на мшистую землю, где тотчас, испустив шипение, гасли.

– Дьявол!

Над головой карлика ухнуло нечто черное – он отшатнулся, едва удержав равновесие. Но это только пошло ему на пользу, поскольку дикий возглас и собственные движения наконец-то вернули его в реальность. Выдернув клинок, Элементаль привстал и выглянул из-за спасительного дерева.

Прямо над ним, спиной к стволу, во весь рост стоял Герон. Он резко дергал ногой в разные стороны – Элементаль едва не получил в лоб, а увернувшись, сумел-таки разглядеть, что же происходит. Правое плечо Герона было пригвождено стрелой к могучему дереву, и он свободной рукой рывками силился выдернуть ее, содрогаясь всем телом в остервенелых попытках вернуть себе свободу и укротить нестерпимую боль. Элементаль бросился на помощь, но в этот миг еще одна горящая стрела разрезала тьму – будто молния вспыхнула в ночи. Она пронзила левое плечо Герона и заалела живым огнем в его мертвой плоти. Распятый и беспомощный, Герон вскинул голову вверх – его утробный рык еще раз огласил округу.

Меж тем из тьмы, с противоположной стороны поляны, все продолжали сыпаться горящие стрелы. Большая часть из них не находила себе цели и бесследно исчезала в кустарнике, зато меньшая, вонзаясь в деревья, постепенно освещала лагерь сумасшедшей пляской огней. Элементалю на миг почудилось, что он попал на какое-то грандиозное ярмарочное представление. Стряхнув глупое видение, Элементаль поднял руки и повис на древке одной из стрел, приковавших Герона. Он попытался сломать древко силой, но не тут-то было. Тогда он подтянул ноги и повис на стреле – и в ту же секунду почувствовал, как твердая пятерня Герона скользнула по его ноге, ухватила за пояс и стала тянуть вниз, – даже ограниченный в движениях наемник рвался получить свободу.

– Ломай!.. – прохрипел он.

Элементаль чуть подтянулся и со всей силы обрушился вниз – Герон, как мог, помогал ему. Древко слабо поскрипывало, но было сработано на славу. Наконец совместными усилиями со второй попытки им все-таки удалось достичь желаемого результата: древко стрелы сломалось, и Элементаль с обломком в руках рухнул на землю. Герон, скрежеща зубами, повел плечом и нечеловеческими усилиями сумел высвободиться. Не нуждаясь больше ни в чьей помощи, он освободившейся рукой вырвал из другого плеча вторую стрелу и сделал шаг в сторону... И вовремя! Поскольку в тот же миг в ствол дерева вонзились еще две стрелы – одна чуть выше другой.

Элементаль инстинктивно отпрянул – и тут краем глаза в отблеске мерцающих огней он заметил Пираллиду.

Притаившись в темноте, девушка стояла по другую сторону дерева и, натянув тетиву, метила в одну ей ведомую цель; согнутый почти пополам лук матово белел, когда на него падал мечущийся по поляне свет. Он будто бы служил продолжением девичьей фигуры, отчего сама Пираллида гибкая, готовая распрямиться в любую секунду, казалась больше похожей на животное, нежели на человека. Однако она медлила...

Элементаль проследил взглядом, кому предназначена замеревшая в девичьих пальцах стрела, и на противоположном краю поляны увидел две огромные черные человеческих глыбы, навалившихся друг на друга так, что невозможно было различить, где чье тело и кому оно принадлежит. Наконец одна из глыб дрогнула и могучим движением отшвырнула другую прочь – и тотчас, превратившись в человека, с руками и ногами, вознесла над головой меч для смертельного удара. Вторая глыба так и оставалась бесформенной и обреченной, но по какому-то совершенно неуловимому ее движению Элементаль понял, что это – сэр Роберт. Так, по взмаху руки, походке или чему-нибудь еще узнают людей, с которыми делили хлеб и дорогу. Меч был уже готов опуститься на голову крестоносца, когда Пираллида спустила тетиву. Воздух резанул свист – и человек дрогнул, сделал неуверенный шаг вперед, однако меч его не пал на голову жертвы, а начал плавно опускаться за спину нападавшего, следуя безвольному движению ослабевшей руки.

В этот момент на поляне, отмахиваясь клинками направо и налево, возник Фредерик. В бешеной пляске плаща и человека невозможно было понять, сколько же людей предстало перед глазами: два, три... И один из противников, выскочивших следом на поляну, купился на обман: сделав резкий выпад, он промахнулся, в тот момент как Фредерик, взмахнув плащом перед самым его носом, предстал рядом и вонзил клинок в самое сердце. Второй противник захрипел, получив в горло стрелу Пираллиды... В следующий миг Фредерик был около человека с мечом – тот все еще пытался направить кованую сталь вперед, для того чтобы добить жертву, однако сам все сильнее кренился назад, и тем не менее твердо стоял на ногах. Удар Фредерика сразил его наповал: охнув, человек отпустил меч и рухнул на спину. Все замерло. Пользуясь затишьем, Фредерик склонился над сэром Робертом.

Элементаль не мог больше устоять на месте. Бездействие стало тяготить его – кураж захватил карлика в свои железные объятия, испепеляющий и безумный, как огонь стрел, мерцающих на поляне. Пригнувшись, он побежал к сэру Роберту.

В тот же миг лагерь вновь наполнился свистом огня: стрелы – одна, вторая, третья – пронеслись над головой карлика, освещая пространство вокруг и исчезая в темной чаще. На мгновение стало светло как днем. Приглядевшись, Элементаль различил впереди две родных фигуры: сэра Роберта и склонившегося над ним Фредерика. Он вздохнул с облегчением – сэр Роберт уже шевелился, а стало быть, приходил в себя. Над фигурами навис кто-то третий, похожий на хищника, внезапно выпрыгнувшего из засады, но стрела Пираллиды, едва не сорвав с головы Элементаля шляпу, поразила нападавшего в торс. Резко развернувшись, Фредерик взмахнул клинком, и смятая болью тень, согнувшись пополам, стала пятиться назад, пока не растворилась в окружавшей ее тьме.

Карлик, петляя, бежал вперед.

Неожиданно все стихло. Налетевший порыв ветра в последний раз встряхнул старые огни, но новых больше не возникало – пение стрел оборвалось так же внезапно, как и началось. Над поляной повисла тишина, и ничто, кроме обыденных предутренних звуков леса, уже не стремилось нарушить ее. Из-за такого резкого перехода вдали вдруг преувеличенно громко раздалась трель перекликающихся птиц.

Перебежав поляну, Элементаль бухнулся на колени перед сэром Робертом.

– Ну, как?! – захлебнувшись собственным дыханием, спросил он.

– Силен... силен, как сто чертей! – Сэр Роберт вытянул ногу и пнул мертвого врага. – Каков великан. – Он повернулся к Фредерику. – Спасибо тебе, друг мой, ты спас мне жизнь!

– После, – отмахнулся Фредерик.

Конюший чутко прислушивался к тишине, и по его лицу было видно, что только он один из всей компании различает в ней чуждые лесу, а стало быть, опасные, звуки. Фредерик вскинул руку. И в тот же миг все началось заново... стрелы, огни...

На друзей набросились еще два дюжих молодца, но сэр Роберт уже настолько пришел в себя, что не медля атаковал их обоих. Нападавшие опешили, стали отступать, а крестоносец, размахивая мечом, двигался напролом, наседая на них и тесня в чащобу. Сбоку, из-за деревьев, словно привидение возник еще один верзила в рваной куртке, и Элементаль, прикрывая тыл крестоносца, вступил с ним в схватку. В пылу боя Фредерик куда-то запропастился, поэтому Элементалю пришлось весьма туго. Не выдержав натиска, он начал юлить, стараясь увести верзилу подальше от сэра Роберта и затащить в кусты, дабы ограничить его размашистые движения.

Элементаль сделал шаг назад, еще один – и тут что-то тяжелое опустилось ему на голову... Огни стрел выстроились перед его взором в круг, все поплыло, и он потерял сознание.

Глава 9

Элементаль очнулся, когда почувствовал, как чьи-то грубые руки подхватили его под мышки и куда-то понесли. Жалобно простонав, он открыл глаза. И тотчас закрыл их, поскольку все его естество пронзила нестерпимая боль – в голове пеленой висел туман, затылок жалобно ныл, а тело затекло под гнетом сковавших его пут. Мужественно собрав волю в кулак, он предпринял вторую попытку осмотреться. Многого ему увидеть не удалось. Но из того, что успело запечатлеть спутанное сознание, он понял, что все так же находиться в лесу, в каком-то большом лагере. Здесь был построен даже двухэтажный дом, деревянный, но все же. «Нет сомнений, – размыслил Элементаль, – что дом принадлежит какому-нибудь владыке, к которому я угодил в плен. Понятно, что вскоре мне доведется встретиться с ним. Однако почему меня не убили?!»

Элементаль ощутил, как ему под мышки пропустили веревку и стали завязывать ее за спиной. В следующее мгновение тяжелый толчок в плечо заставил его сделать несколько шагов вперед. Нога ухнула в пустоту, и связанный Элементаль, потеряв равновесие, провалился в неизвестность. "Вот уж действительно прежде, чем опустить ногу, подумай, туда ли ты делаешь шаг", – успел поразмыслить он, прежде чем острая боль от стягивающейся веревки резанула его по ребрам. Элементаль открыл глаза. Он висел под квадратом отверстия лаза вырытой в земле темницы...

Веревка дрогнула, и он начал опускаться. Время шло, а он все болтал в воздухе ногами, пока наконец-то не ощутил твердь под ботинками. Голос сверху скомандовал:

– Принимай!

Чьи-то ласковые руки освободили Элементаля сначала от веревки, с помощью которой его спустили в темницу, а потом и от прочих пут. Затем те же руки отнесли его куда-то, и Элементаль с наслаждением почувствовал под собой ворох соломы. Истерзанное тело тепло заныло в сладкой истоме расслабления.

– Как, оказывается, хорошо лежать на соломе, – пробормотал он.

– Мы редко ценим доступные вещи, – ответил ему знакомый голос.

Следом мочку уха защекотали ресницы.

– Фраза, конечно, банальна, но хороша!

Элементаль встрепенулся и мысленно отругал себя за слабость. В конце концов в его планы вовсе не входило провести остаток дней в земляном мешке – пусть даже на соломе, пусть даже с полным довольствием. В который уже раз за последние полчаса он открыл глаза – искр и головокружения, слава Богу, не последовало. Возможно, потому что в темнице царил полумрак.

– Приветствую вас вновь, монсеньор Без имени, – кивнул он. – И тебя, Гений.

– Тогда уж и меня, мой друг! – донеслось из угла.

На свет вышла Пираллида. Осунувшаяся, в плаще Фредерика, из-под которого была видна разорванная наискось туника, она выглядело старше, что, однако, ничуть не портило ее красоты. Все тот же мягкий, но пронизывающий насквозь взгляд серых глаз смотрел на карлика остро и дерзко.

– И тебя, Пираллида. Хорошо выглядишь в плаще, – заметил Элементаль.

– Фредерик накрыл им меня во время боя, – призналась девушка. – Меня трясло.

– Бывает. Спасибо, что вспомнила о друге: я было уж начал думать, что никогда не услышу от тебя этого слова... – Элементаль помолчал и радушно крикнул: – Приветствую и всех остальных!

– Здесь больше никого нет, – мягко сообщила ему девушка.

– Это плохо.

– Почему?

– Раз есть темница, значит должны быть пленники – раз пленников нет, значит, их куда-то дели! – объяснил Элементаль.

– Я об этом не подумала... И куда же, по-твоему, их дели?

– Понятия не имею. Может, монсеньор знает?

– Я?! – удивился мертвец. – Да откуда?!

– Ну, можно предположить, что вы здесь находитесь дольше, чем мы.

– Меня пленили у Леса Болот. Но в темнице никого не было, два дня я пребывал здесь один как перст.

Элементаль с наслаждением вытянул ноги и позволил себе присесть. Зависший у его плеча Гений также переместился повыше с таким расчетом, чтобы все время находиться у его головы. Карлик обреченно рассудил, что любят Духи человечьи уши, этого у них не отнять – дай только что-нибудь нашептать, сообщить или поделиться мнением.

– Может, Гений знает, где мы? – осведомился он, повернув голову к Духу и едва не проткнув того носом.

Гений отпрянул; его вихры взлетели вверх, а ресницы захлопали с удвоенной скоростью.

– Я... Я не знаю...

– Кто бы мог подумать иначе! – съязвил Элементаль и деловито осведомился: – Кстати, где твой друг?

– Остался с сэром Робертом. Когда началась битва, мы разделились. И вот!

– Что вот?

– Вот итог: я с тобой, а Век – там, с сэром Робертом.

– Но ты можешь с ним пообщаться через какие-нибудь потусторонние сферы или еще что? – набросился на Гения Элементаль. – Вы же Духи, черт возьми!

Гений весь сжался и, казалось, дай ему плечи, он бы втянул в них свою голову лишь бы больше не видеть и слышать того, что твориться вокруг.

– Но ты же нас отвязал. Какие теперь могут быть потусторонние сферы?.. Невидимость только осталась, – пролепетал он в ответ.

Элементаль смутился: ему стало жаль бедного Гения. Беззащитное, в общем-то, существо смотрело на него своими огромными глазами, а он, такой большой и могучий, требовал от него чего-то и кричал, и грозил, и даже, кажется, взмахнул два раза рукой.

– Ладно, – извиняющимся тоном произнес карлик. – Но проку от вас, ребята, все равно никакого!

Гений промолчал. Вместо него беседу продолжил мертвец Без имени:

– По-видимому, мы у лесных бродяг. Их и раньше было немало, а теперь, с появлением Торнтона, когда все ушли из городов в леса, стало и вовсе не счесть. Опасаясь нападать на самого Серого Дракона, они как коршуны бросаются на любую зазевавшуюся жертву. Лишь бы нашлось, чем поживиться!

– Кстати, насчет поживиться!

Карлик молниеносно запустил руку за пазуху, пошарил там и с облегчением вздохнул: все шесть золотых монет были на месте. И тут же занервничал, поскольку не знал, стоит ли делиться этой новостью с остальными – все-таки он был немного жмот. Однако преклонение перед дружбой все же перевесило преклонение перед золотым тельцом: Элементаль вздохнул и признался:

– Мои деньги при мне. – И продолжил рассуждая: – Стало быть, пленившие нас вовсе не гнались за наживой – им нужны были мы!

– Но зачем? – поинтересовалась Пираллида.

– Они гнались именно за наживой, – грубо отрезал мертвец Без имени. – Ведь за нас тоже можно получить неплохие деньги. И я даже догадываюсь, кто готов их уплатить!

– Торнтон?! – насторожилась Пираллида.

– Думаю, он самый.

Элементаль протянул руку и погладил Гения; под пальцами что-то приятно защекотало, словно он погладил шерсть, когда с нее неизвестно отчего начинают сыпаться искры. Гений в блаженстве закрыл глаза.

День уходил в вечность. В темнице становилось все прохладней: земляной мешок быстро остывал, а наступившие сумерки только нагоняли лишнего холода. Пираллида в смятении ходила из угла в угол. Остановившись, она вскидывала голову с намерением что-то сказать, но, так и не промолвив ни слова, вновь продолжала свой бесконечный путь челнока. Мертвец Без имени грелся, сидя на полу в нарисованном закатным солнцем квадрате света. Его холодная плоть жаждала получить хоть частицу тепла. Элементаль все так же полулежал на соломе – он не хотел ни о чем думать, он слишком устал.

Первой гнета молчания не выдержала Пираллида. Остановившись между мертвецом Без имени и Элементалем, она воскликнула:

– Ну, надо же что-то предпринять! Время уходит, а мы сидим тут, как на похоронах, и молчим!

– Ты хочешь что-то предложить? – спросил ее мертвец.

– Давайте думать сообща: может, у кого-то и родиться умная мысль!

Под Элементалем зашуршала солома – он перевалился на другой бок.

– Я предлагаю старый, проверенный веками путь спасения – подкуп! – объявил он и вновь начал шуршать соломой, сгребая ее под себя для пущей мягкости.

– Узнав, что у тебя есть золотые, стражники просто спустятся вниз и отберут их силой, – проворчал мертвец.

– А в это время мы нападем на них сзади! – Пираллида вскинула руки вверх, показывая, каким образом она собирается задушить стражников. – И все – мы свободны!

– С голыми-то руками... – улыбнулся мертвец. – Шансы очень малы. К тому же любой выкрик соберет наверху толпу народа.

– Мы будем действовать неожиданно и быстро! – не унималась девушка.

– А что... – раздумывая, пробормотал Элементаль, – в этом есть смысл.

– Попробовать, без сомнения, стоит, тем более что хуже нам от этого наверняка уже не будет: если бы хотели, убили бы сразу! – заключил мертвец.

В это время наверху послышался шум, и квадрат света накрыли две тени. Поморщившись от закипавшего раздражения, мертвец Без имени поднялся с пола и отошел в угол. Вниз полетела веревка. Все замерли в ожидании дальнейших событий.

Сверху послышался топот бегущего человека, после чего задыхающийся от бега голос посыпал скороговоркой:

– Да, да, да! Все три там. О-о, это будет большой подарок для господина Торнтона. Господин желает спуститься и посмотреть на пленников?

Могучий бас отвечал срывающемуся голосу:

– Будет ли это подарком, я определю сам! А спуститься вниз – да, цепи зла, я желаю спуститься вниз, ибо доверяю только своим глазам!

В квадрате наверху появилась сначала одна нога, затем вторая, и вот уже кто-то громадный заскользил по веревке вниз, закрыв своим телом единственный источник света. На мгновение в земляном мешке стало темно, как в могиле. Белки глаз Гения, сверкнув на прощание, исчезли.