Текст книги "Орден мандрагоры, или дорогами страны Полной Луны (СИ)"

Автор книги: Леонид Смелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

Взлетев вверх по лестнице, сэр Роберт едва не сшиб правителя с ног. Артахей подался вперед, в пространство между зубьев стены, но верный Виктор вовремя придержал его за пояс. Вниз Артахей, конечно бы, не упал – стена скрывала человека до пояса, – однако все получилось довольно-таки неловко: правитель, как-никак! Но Артахей, казалось, не обратил на случившееся ни малейшего внимания – его взор был прикован к востоку.

– Мы будем рады помочь вам, – объявил сэр Роберт.

– Я с радостью приму любую помощь, – благосклонно ответил Артахей и вдруг заговорил быстро, словно пытаясь разом высказать все то, что накипело у него на душе: – Нам требуются все, кто способен держать оружие. Нас мало. Люди измучены голодом и холодом. Мог ли представить мой отец, что когда-нибудь в славном городе Соверене ночью будет гореть столько огней, сколько пальцев на одной руке! Когда их были сотни, пылающих очагов и просто костров, не считая факелов! Соверен не может без огня, ибо дающий нам жизнь Стикс по ночам взимает дань: он уносит с собой тепло, оставляя нам промозглость хоть и красивых, но все же камней. Люди болеют, и голод только ухудшает их состояние.

Элементаль слушал сбивчивые фразы только краем уха. Как и произносящий их правитель, он угрюмо и свирепо смотрел на восток.

Там на холме, на фоне лесной зелени гарцевала Черная дюжина во главе со своим серым вожаком. Со стены не было видно, что именно покрывало тело Торнтона, но он легко узнавался по накидке, стегающей круп такого же серого, как и всадник, коня. Вообще по сравнению с Торнтоном все остальные выглядели обычными смертными – тренированными и сильными вассалами, но не более того. Даже Дикорос со своими нечеловеческими размерами рядом с ним становился похож на оруженосца, большого, неуклюжего и, наверное, не очень умного. Хотя Элементаль знал, что, приписав росичу отсутствие ума и неуклюжесть, он противоречит истине.

Рассуждая в таком духе, Элементаль поднял глаза к небу и не заметил, как Торнтон отделился от отряда и поскакал вниз по холму. Он вернулся в реальность, только когда на городских стенах все разом стихло и в возникшем безмолвии свирепо прозвучал свист пущенной стрелы. Карлик инстинктивно отступил в сторону, но, с изумлением заметив, что, кроме него, никто больше не спешит спрятаться, вновь встал на свое место. Он догадался, что произошло. И увидел это... Увидел, как вниз по холму, пригнувшись к гриве скакуна, к острову летит Торнтон.

Они составляли одно целое: мускулистое, словно выточенное из мрамора животное, и слившийся с ним, гибкий, как дикая кошка, всадник. Им обоим, без сомнения, мешала полощущаяся по ветру накидка – она рвала их назад! – их, стремительно мчащихся вперед, для которых раздирать воздух в клочья было слаще жизни и горше смерти. Но именно она придавала их полету терпкое дыхание ужаса. Элементаль почувствовал, как в груди его, подобно попавшей в силки птице, затрепыхалось сердце, сбилось дыхание, а руки сами собой опустились на рукоятку кинжала, – пронзительный свист, издаваемый накидкой, явно родился в самом пекле преисподней. По мере приближения всадника к острову он усиливался все больше и больше. Лица людей исказились в гримасах боли и страха.

Достигнув апогея, свист смолк, едва Торнтон осадил коня у самого берега Стикса.

– Сейчас кто-то получит стрелу в самое сердце... – исказившимся голосом прошептала Пираллида и сняла с плеча лук.

Но надеждам Пираллиды не суждено было исполниться: Торнтон тотчас поднял коня на дыбы и, спрятавшись за его мощной шеей, глухо прокричал:

– Артахей! Я пришел поговорить! Прикажи своим людям, чтобы опустили луки! Я, конечно, могу отойти назад на полет стрелы, но зачем нам перекрикиваться?! Когда люди кричат, они не понимают друг друга... Кажется, так говорил твой отец, а-а, Артахей?!

– Подонок! – Пальцы правителя Соверена побелели, до того сильно он сжал в гневе кулаки. – Опустите лук, прекрасная девушка... – попросил он Пираллиду и приказал через плечо Виктору: – Пусть все опустят оружие!

Гигант повторил его приказание могучим басом – сначала вправо по цепи, а после влево.

– Я слушаю тебя, – наклонившись чуть вперед, сипло бросил Артахей.

Торнтон дал коню опуститься на все четыре копыта, поднес руку к лицу и резким движением стянул к шее скрывающую нос и рот повязку. Прокашлявшись, он заговорил ясным и чистым голосом:

– Артахей, мне нужны карлик, девушка и мертвец Без имени – те, что так удачно заглянули в твой город на огонек! Хотя что я говорю, ведь за огонь в Соверене готовы убить! Как, должно быть, скучно и мрачно жить без огня, а-а, Артахей?! И без еды!

– Ты их не получишь!

Торнтон помолчал. Было видно, как он отрывисто, точно хищная птица, вертит головой по сторонам, цепко высматривая каждого человека, стоящего меж зубьев стены. Вечный воин, он был готов ко всему.

– Думай, Артахей, думай! – наконец произнес он.

– Ты их не получишь! – твердо повторил юноша.

– Ладно, другое предложение: только девушка. За нее, Артахей, я спущу тебе по Стиксу целый лес дров и караван лодок с провизией. Ты славно заживешь, Артахей! – Не полагаясь только на решение правителя, Торнтон обратился ко всем жителям: – Эй, люди, вы слышите: дрова и еда – что еще нужно для славной жизни в славном городе? Если народ голодает, правитель должен уйти. Вы помните, люди, заветы Артахея Первого?!

– Ты их не получишь! – На этот раз голос юноши сорвался, и в нем предательски мягко прозвучали детские нотки. Тем не менее продолжил он твердо и решительно: – Подумай сам, что ты предлагаешь взамен, Торнтон? Две недели сладкой жизни... Но потом-то нам все равно придется сдать город и припасть к твоим ногам. Нет, лучше мы посидим тут, голодные, но свободные.

– За две недели жизни люди иногда готовы отдать душу, – с пафосом изрек Торнтон.

– Дьяволу, – заметил юноша.

– А кто, по-твоему, перед тобой?! – Заметив движение на стене, Торнтон вновь вздыбил коня. – Ладно, даю вам полчаса! В том, что по прошествии этого времени город будет взят и вы все почиете вечным сном, можете не сомневаться! Думайте, жители Соверена, думайте! Я все сказал, цепи зла!

И Торнтон, развернув коня на месте, поскакал вверх по холму. Кем-то пущенная вдогонку стрела не достигла своей цели – Серый Дракон даже не заметил ее.

Артахей повернулся к гостям и только тут обратил внимание на то, что все они стоят перед ним в мокрых одеждах.

– Идите переоденьтесь, – мягко проговорил он. – В Соверене лучше пребывать в сухом, иначе недолго до простуды. Правда, если вы действительно желаете нам помочь... – Артахей замолчал на полуслове и посмотрел в глаза сэра Роберта. – Отсидеться у камина можно и в мокром.

– Да, мы действительно желаем вам помочь, – заверил его крестоносец. – Ваша последняя фраза оскорбительна для нас.

– Простите меня.

Артахей перевел взгляд на восток. Из леса к гарцующей Черной дюжине начали группами выходить пешие воины – вскоре зеленый холм окрасился в серо-коричневую краску одежд новых слуг Торнтона.

– Тогда я не уверен, что быстрее уложит всех нас в земную перину: простудная горячка или острый клинок, – закончил Артахей.

– Не переживайте, юноша, – по-отечески ласково произнес сэр Роберт. – За такими стенами нас не так-то просто взять!

– Я тоже так думаю. Идемте!

Следуя за повелителем Соверена, путешественники спустились по лестнице вниз, на площадь, и подошли к позолоченным воротам магистрата. Артахей впустил всех внутрь, провел по первому этажу, украшенному от потолка до пола барельефами тонкой работы – в основном, растительной тематики – и распахнул перед гостями двери в небольшой зал. Оттуда терпко пахнуло травами. Ноздри Пираллиды затрепетали: она любила такой запах – он навевал на нее покой и дарил ощущение сказки. Даже Фредерику на миг показалось, что он вновь очутился в родном лесу. Чуть скривился только мертвец Без имени: для него выплывший из помещения аромат не отличался ни тонкостью, ни изяществом.

Меж тем по приглашению хозяина сэр Роберт вошел внутрь первым. Как он и предположил, весь зал представлял собой один единственный, большой шкаф. Между одеждами висели пучки трав, аромат которых был призван скрыть промозглый дух сырости и никоим образом не допустить внутрь всяческих вредителей, вроде моли.

Сэр Роберт, мертвец Без имени, Герон и Фредерик без промедления занялись выбором подходящей по размерам одежды. Пираллида и Антахей остались снаружи. И только Элементаль никак не мог найти себе места: он то входил, то выходил из зала, останавливался, вскинув нос к потолку, и вновь хлопал дверьми. В конце концов, раз на пятый или шестой, он предстал перед Артахеем и Пираллидой вместе с сэром Робертом и Героном, которых крепко удерживал за локти. Герон как всегда являл собой само спокойствие, зато сэр Роберт был явно смущен: он предстал перед всеми без сапог, поскольку уже приступил к переодеванию.

– Что ты хочешь, стихослов?! – буркнул он на Элементаля.

– Цепи зла! – ни с того, ни сего завопил карлик. – Поймите вы, цепи зла! Все дело в ругательстве. Ведь так, Герон?

Наемник посмотрел на Элементаля, как на умалишенного. И тот, не зная, как же ему донести до всех простую мысль, продолжил сыпать словами:

– Торнтон выругался: "Цепи зла!", Дикорос – там, на Стиксе! – кричал: "Цепи зла!". Ты, Герон, бывший вассал Торнтона, ругаешься точно так же!

– И что с того?! – набросился на Элементаля наемник. – У Торнтона все так ругаются!

– Вот! – еще громче заорал карлик и затряс крестоносца за локоть. – Вспомните, сэр Роберт, полчаса назад на площади... Десятник, который нас пленил... Он крикнул...

– Он крикнул: "Цепи зла!" – закончил крестоносец и, забыв про сапоги, бегом рванулся по залу к выходу. – Измена, Артахей! К проему!

Перед Элементалем возник мертвец Без имени. Он был обнажен по пояс, но к его голому торсу с татуировкой все привыкли настолько, что не обратили на это внимания. Следом, как дух из бутылки, явился Фредерик. Все побежали – только эхо заметалось между барельефами, разнося удары сапог по мраморному полу...

Глава 6

Не прошло и минуты, когда возглавляемые сэром Робертом и Артахеем друзья появились в переулке перед проемом. На их глазах истекавший кровью раскосый стражник попытался отвести от себя смертельный удар пики противника, но ослабевшие руки уже не служили ему – легко разметав их в стороны, медный наконечник впился в его грудь и вышел с другой стороны. Убийца стражника, бородатый горбун, выдернув пику, прыжком повернулся на шум.

– Еще добыча! – прохрипел он, выставив вперед оружие.

За его спиной тотчас возникли еще два маломерка, державшие в каждой руке по боевому топору. А уже над головами всей троицы появился рослый наемник с рассеченной надвое губой.

– Герон! – надсадно прошипел он.

Через разрез на губе брызнула слюна, словно это был не человек, а плотоядная змея, нашедшая себе очередную жертву. Герон оскалился, как волк перед псом, но голос, прозвучавший из его бездонной глотки, был все таким же спокойным и тихим:

– С этим осторожней. Он – один из дюжины.

За маломерками появлялись все новые воины. Времени на раздумья больше не было – проем необходимо было закрыть!

Отступив назад, Пираллида вскинула лук и пустила стрелу точно в шею горбуна. Сэр Роберт и мертвец Без имени ринулись на маломерков, покуда те не успели метнуть свое страшное оружие, а Герон, на мгновение скрывшись за взлетевшим в воздух плащом Фредерика, с незаметной для глаз быстротой оказался лицом к лицу со своим бывшим собратом по Чертовой дюжине.

Друзьям удалось довольно быстро вытеснить нападавших на открытое пространство перед проемом, где все и вся смешалось в единую кучу, над которой взлетали и с силой обрушивались вниз все виды оружия и под которой за считанные минуты камни оросились кровью. Элементалю, повсюду следующему за Артахеем, удалось увести его к стене, где можно было биться, не опасаясь коварного удара в спину. Но, как оказалось, рвался повелитель к стене вовсе не из-за этого: схватив карлика за ворот куртки, он поволок его к одному из камней, закрывающих тайный лаз к воде. Элементаль заметил, что второй камень, с другой стороны, уже сдвинул с места и начал толкать к проему мертвец Без имени. Ему приходилось весьма туго, поскольку сзади до него пытались дотянуться сразу двое, а прикрывающий его спину Фредерик не успевал одновременно дать им достойный отпор.

Элементаль уперся в камень руками, почувствовал, как тот сдвинулся с места, и возликовал: еще немного, и проникнуть внутрь города через проем будет невозможно. Но камень неожиданно замер и как ни пыжился карлик, проку от этого не было. Только услышав сбоку тихий стон, он понял, что радость его была преждевременной. Артахей уже не помогал ему – схватившись за бок, он лежал у стены, опустив голову на грудь; между его пальцев сочилась кровь, и по белоснежной рубахе растекалось алое пятно. Элементаль в порыве хотел шагнуть к повелителю, но тут прямо перед ним на камень спиной навалился рыжий воин. Взглянув на карлика мутными глазами, в которых уже сверкали отблески косы Смерти, он улыбнулся ему одними уголками губ и хрипло прошептал: "Я убил Артахея!". Сэр Роберт выдернул из его груди меч, развернулся и бросился на помощь Герону. Испустив предсмертный стон, рыжий воин упал к ногам карлика. Элементаль не дышал.

Осознание себя в этом мире пришло к нему только через несколько минут. Перешагнув через труп, он склонился над Артахеем, не зная, что же ему предпринять... Свет загорелся в серых глазах карлика, когда юноша медленно поднял голову и тихо произнес:

– Закрой тайный лаз, мой друг! Я, видишь ли, пока что не могу толкать тяжелые глыбы...

И Элементаль, призвав на помощь Фредерика, вновь изо всех сил уперся в камень. Общими усилиями, под град проклятий и призывов к Богу, камень наконец-таки был сдвинут с места. Десяток крепких толчков, и глыбы-близнецы слились в одно целое, что, помимо глухого стука, подтвердил еще и донесшийся из проема дикий крик: чьи-то защемленные пальцы обещали их хозяину долгие часы мучительной боли.

Меж тем мертвец Без имени уже просовывал сквозь глыбы железный стержень. Вдвоем с Фредериком они закрепили на концах стержня цепи и начали вращать ворот – глыбы поползли на свое место в стене. Карлик получил возможность отдышаться и оглядеться.

Подняв голову, он увидел, что сражение еще не закончено: среди покрывавших площадку трупов остервенело бились Герон и наемник с рассеченной губой. Сэр Роберт и Пираллида стояли в стороне – Герон не подпускал их, требуя отойти прочь. Он был не в себе и теперь ничем не напоминал того спокойного и невозмутимого вояку, каким его знали до сих пор. Сумасшедшие глаза и окровавленные клыки были тем единственным, что составляло в эти мгновения его лицо, – это была скорее маска, скрывавшая под слоем нарисованной на ней гримасы все человеческое. Можно было предположить, что в прошлом между наемниками случился великий разлад, но в чем он заключался и когда произошел, этого не знал никто.

Герон отступал. Наемник с рассеченной губой, размахивая окровавленным мечом и изрыгая проклятия, теснил его к стене, с каждым движением подбираясь все ближе и ближе. Все остальные замерли в ожидании: это была битва двоих и никто не имел права в нее вмешиваться. Только Фредерик, раненный и едва стоявший на ногах, поминутно порывался прийти Герону на помощь...

Каменная стена ощутила прикосновение черной куртки Герона – дальше ему отступать было некуда. Меж тем все видели, что силы его таяли: меч в сильных руках уже не отражал ударов противника, а лишь вяло сопротивлялся им, с каждым разом поднимаясь все ниже. Поняв, что дело плохо, Герон решился на последнюю атаку: вскинув меч над головой, он ринулся вперед, рубанул, но наемник с рассеченной губой легко отразил удар и тотчас, отпрыгнув в сторону, атаковал сам. Его выпад обернулся для Герона бедой: он не успел уйти в сторону и меч противника, с хрустом впившись ему в запястье, отсек сжимавшую оружие ладонь, – бряцнув сталью, она упала на каменную брусчатку. Герон взревел от боли, но ни на миг не потерял самообладания. Не понятно как, чудом или Божьим промыслом, он сумел уйти от повторного, смертельного выпада наемника с рассеченной губой, а затем, прокрутившись вдоль спины врага, предстал перед ним с другой стороны. И, молниеносно выдернув целой рукой из ножен второй клинок, вонзил его тому в живот. Выдернул и вонзил еще раз, уже выше – в сердце. Наемник с рассеченной губой вздрогнул всем телом. Герон толкнул его локтем, и он беззвучно упал назад на трупы своих собратьев. Все было кончено.

– Торнтон долго охранял тебя от моего гнева, – едва слышно просипел Герон. – Но теперь я могу умереть спокойно...

Долгую вечность все молчали. Герон так и стоял у стены – вытащив из кармана тряпку, он перевязывал ею сочащийся кровью обрубок. Остальные смотрели на это действо, и слова замирали в их сердцах, не возрождаясь в звуки. Нарушил тишину Артахей:

– На стену... Отнесите меня на стену, кто-нибудь! – взмолился он.

И только тут люди у лаза услышали доносящийся со всех сторон шум: войска Торнтона продолжали осаждать город. Подхватив юношу на руки, сэр Роберт понес его по улочке в направлении центральной площади. За ними двинулись и все остальные; мертвец Без имени повел Герона – тот был слишком слаб, чтобы передвигаться самому.

Стоило им появиться у лестницы, как перед ними предстал Виктор. Щеки гиганта с детским выражением лица были покрыты сажей – он походил на шалуна, которому, позабыв про все наставления родителей, удалось вдоволь повеселиться с огнем.

– Повелитель, – обратился он к Артахею, – Торнтон отступил, но все, что еще может гореть в Соверене – горит! – Он вознес руку и указал на крышу магистрата.

Артахей взглянул вверх и увидел, как сквозь облако пронзенного искрами дыма по краю крыши пробежали два человека с кадками полными воды. Не смотря на наступившие сумерки, повсюду было светло – славный город Соверен пылал.

– Что ж, – слабо улыбнулся Артахей, – последняя ночь Соверена достойна его славной истории – город вновь освещен и согрет огнем.

– Почему последняя, повелитель? – Виктор остановил пробегавшего мимо воина и, намочив в кадке с водой рукав, принялся стирать сажу со щек. – Наши потери ничтожны, мы еще целы.

– Да, да... Ты знатный воин, Виктор, и хороший телохранитель, но, к сожалению, не видишь дальше своего носа.

– О чем вы? – Гигант обиженно насупился.

– О том, что даже если Соверену удастся устоять завтра, он все равно не протянет больше недели.

– Но это же неделя, повелитель! – Гигант возликовал. – Целая неделя!

Элементаль, сэр Роберт и все прочие вдруг явственно увидели перед собой ребенка, для которого день кажется годом, а неделя тянется вечность, особенно если в конце нее ожидаются праздники. В душе гиганта жил мальчик, который верил в лучшее и ожидал чудес.

И мимо этого мальчика, опасаясь ненароком задеть его плечом, пробегали воины, за его спиной мерцало зарево огней, а он стоял, улыбаясь во весь рот, и выглядел при этом самым счастливым человеком в этом мире Полной Луны.

– Ладно, пойдемте в пивную, – наконец произнес Артахей, – в ней нам не грозит огонь: ее крышу давно разобрали на дрова.

Глава 7

В пивной было тепло и тихо. Стены злачного заведения специально были сделаны до того толстыми, что ни единый звук не проникал внутрь помещения и не вылетал из него наружу. Мудрые правители, Артахей отец и Артахей сын, заботились о нравственности прибывающего на остров разношерстного люда. Но это было давно. Ныне раненный сын полулежал на дубовой скамейке, уронив голову на колени Пираллиды. Ему становилось хуже: он горел внутренним огнем и хрипло дышал, с каждой минутой все громче и надрывней. Ночью должно было решиться, пересилит ли молодое тело юноши боль или же она возьмет над ним власть и унесет повелителя в мрачные чертоги Смерти.

– Вам надо уходить, – превозмогая боль, тихо прохрипел Артахей.

Элементаль поежился: он только что обсох и перспектива вновь лезть в холодную воду Стикса его мало устраивала.

– Дождемся полуночи, – предложил он. – Мне необходимо прочитать заговор Третьей ночи над Героном и Фредериком, а потом... – Элементаль замолчал и посмотрел на Артахея.

Юноша понял его без продолжения.

– И, если потребуется, надо мной?! Ты это хотел сказать?

– Да.

Артахей покачал головой. Выкатившаяся из уголка его губ капля крови прокатилась по щеке и упала на каменный пол пивной.

– Ничего не выйдет. Вам надо уходить. Я не позволю читать здесь, в славном городе Соверене, заклятья, будь они во благо или во зло!

– Но почему? – удивился Элементаль.

– Объясни им, Виктор, – попросил Артахей и закрыл глаза.

Все взоры обратились к гиганту. Он заметно смутился, стал теребить медную застежку куртки, но в конце концов совладал с собой и начал говорить медленно и тихо:

– В славном городе Соверене запрещено колдовство. Так было испокон веков. Но когда появился Торнтон, повелитель...

– Мой отец, – добавил юноша.

– Да, – кивнул Виктор, – Артахей Первый, разрешил воскрешать мертвецов и тем самым накликал на себя беду. Случилась измена внутри города. А зачинщиками ее были как раз таки оживленные мертвецы.

– Мой отец, – вновь подал голос юноша, – оживил даже тех, кто хотел занять его место! Он наивно полагал, что перед лицом общей беды сплотятся все, но просчитался. Уже на смертном одре он взял с меня слово никогда боле не разрешать в Соверене магию. Не нам преступать через прежние запреты, сказал он, ибо за теми, кто были до нас, мудрость времен... Я не разрешу читать в Соверене заклинания! – закончил Артахей.

– Даже ценой собственной смерти? – спросил Элементаль.

– Даже так. Виктор, проводи гостей вниз – им пора плыть.

– Но повелитель!..

– Делай что говорю!

Виктор шумно вздохнул, встал и в одно движение отбросил от стены грузный дубовый стол – сэр Роберт едва успел убрать с него руки. Пошарив ладонью по искусно вырезанным на стене сосновым лапам, гигант нашел неприметную среди остальных шишку и, дернув за нее, распахнул потайную дверь. Словно стыдясь своего поступка, он покраснел, виновато пожал плечами, после чего поманил-таки всех за собой. Мужчины поднялись, а Пираллида осторожно опустила голову юноши с коленей на лавку. Слабо улыбнувшись, он тихо прошептал ей вслед:

– Все будет хорошо.

Сэр Роберт, Элементаль, Фредерик и поддерживаемый мертвецом Без имени Герон уже исчезли за дверью, когда Пираллида вдруг резко развернулась и, подойдя к Артахею, поцеловала его в алые губы.

– Не сомневаюсь, – прошептала она и бросилась вдогонку за мужчинами.

От двери сразу же начинался спуск вниз. Девушка запрыгала через ступеньку и едва не поплатилась за свою легкомысленность: поскользнувшись, она пребольно ударилась голенью об один из серых камней, из которых был выложен спуск. Наклонившись, она провела по камню ладонью и ощутила под пальцами мягкость мха. Откуда-то снизу веяло сырость, и оттого мох был насквозь пропитан влагой. Пираллида подумала, что, поскользнись она не так удачно, лететь бы ей с таких ступеней кубарем, а уж что докатилось бы до низа – человек или мешок с костями, – это еще поди разберись. Тут ей стало интересно, что же там внизу. Однако дальнейший спуск она проделала уже со всеми предосторожностями.

Вид подземелья не удивил Пираллиду. Как она и предположила по пути, здесь, под городом, сквозь мрачный склеп осклизлых камней нес свои воды еще один проток Стикса. Разочарованно вздохнув, девушка принялась следить за Виктором.

Гигант прошествовал мимо череды распиленных вдоль половинок бревен, он самого короткого к самому длинному, и столкнул последнее на пол. С гулким стуком бревно упало на камни. Мужчины отступили, поскольку бревно, отскочив от пола, перевернулось, показав всем выдолбленное нутро – оно напоминало пустотелую скорлупку. По двум его краям по всей длине были сделаны прорези для того, чтобы удерживать его руками. Их было ровно шесть пар.

– Вот, – показал Виктор, – залазаете в воду и плывете под бревном, держась за ручки. Дышать можно, а сверху кажется, что это обычный ствол, плывущий по воле волн. Тут у нас еще есть, – обернувшись, Виктор указал на остальные бревна, – на одного, на двоих... Но это, на шестерых, ваше! Правда, вам придется притопить его, чтобы поднырнуть под нижние камни городской стены, но вы справитесь. А за вами следом я запущу еще пару обгорелых стволов – пусть Торнтону покажется, что мы занимаемся разбором горящих домов. Пусть он, подлый змей, обманется!

– А я только обсох! – пробурчал карлик.

– Не ворчи, – оборвала его Пираллида. – Я вообще еще не умею плавать. А кое-кто, кстати, обещал научить. По-моему, сейчас самое время.

– Да тут и ребенок справиться! – воскликнул Виктор и улыбнулся.

Все посмотрели на его довольное лицо и невольно рассмеялись: ребенок действительно справится, особенно такой большой, как Виктор. Сэр Роберт чуть не согнулся пополам от веселья, но резко оборвал смех, едва взгляд его упал на ноги гиганта.

– Слушай, дружище, ты не одолжишь мне сапоги? – попросил он.

– Конечно! – Лицо Виктора изображало само благодушие, чем вновь вызвало веселье.

Легкий стон Герона вернул всех в реальность. Надо было плыть. Поддерживая раненых, друзья выстроились в плотную цепочку, вознесли бревно над головой и вошли в воду. Помахав им вслед, Виктор принялся сбрасывать в воду обгорелые стволы, которые в большом количестве были сгружены в темном углу подземелья. Он все время пританцовывал на месте, поскольку холодные камни пола обжигали ему голые ступни.

Длинное полузатопленное бревно, вынырнув из-под городской стены, поплыло по Стиксу прочь от славного города Соверена. Следом за ним, толкаясь, будто не поделившие переулок пьяницы, плыли еще три, но уже обгоревших ствола. Полная луна, осеребрив речную гладь, осветила и эту древесную вереницу. Стайки рыб с интересом осматривали обгорелые стволы, но в испуге шарахались в разные стороны от единственного не тронутого огнем бревна; в отличие от луны, они видели, что под ним нашли спасение шестеро человек, которым во что бы то ни стало требовалось незамеченными выбраться из города.

У самой стены леса из более чем двух десятков воинов, выставленных на ночь дозором у реки, только один Дикорос обратил на внимание на плывущие бревна. Он привстал, проследил за ними взглядом, но, так и ничего не сказав, махнул на все рукой и занял свое место у костра. Только поднявшаяся со дна щука некоторое время скользила по дну в погоне за бревном – она почувствовала кровь, сочившуюся из обрубка Герона. Однако вскоре отстала и щука. Стены леса скрыли путешественников под своей сенью...

Не успело бревно окончательно раствориться в лесной тьме, как над ним возникли Духи. Неугомонный Век завертелся волчком, досадуя на то, что у него нет рук, чтобы постучаться, и в конце концов, кашлянув, надменно произнес:

– Войдите! Ой, не то! Кто там? – И уже своим детским голоском: – Эй, внутри, вы собираетесь поприветствовать ночь и насладиться ее чистым воздухом или, спрошу я, так и будете торчать там, уткнувшись носами друг другу в затылки?!

Вода возле бревна забурлила, и на поверхности по очереди возникли шесть голов.

– Вот и те, кого не звали! – отплевываясь, пробормотал Элементаль.

Обвислые поля шляпы придавали ему весьма плачевный вид. Да и другие выглядели не лучше: купание не принесло уставшим телам облегчения, наоборот, хотелось поскорее ступить на земную твердь, чтобы упасть на нее и забыться сладким сном.

– Нам надо где-нибудь причалить к берегу, – обратился Элементаль к остальным. – Герон и Фредерик теряют кровь и силы.

– Не переживай! – бодро отозвался Век. – Я, как-никак, назначен стоглазым стражем, а стало быть, сейчас мигом слетаю вперед и найду подходящее местечко для нашей компании. Хотя... – он понизил голос, – лучше уж уносить ноги подальше.

Элементаль не хотел пререкаться с бойким Духом. Он просто выдохнул из последних сил:

– Герон и Фредерик теряют кровь. Я должен прочесть заклинание Третьей ночи!

Видимо, почувствовав настроение людей, Век тоже не стал дальше спорить, а взмыл вверх и скрылся во тьме. Бревно продолжило свое движение по Стиксу.

– Герон, ты как там? – спросил сэр Роберт.

– Еще тяну... – тихо отозвался наемник.

– Держись, – подбодрил его мертвец Без имени.

Из всех только он один выглядел свежим, а его голый торс вообще как нельзя лучше подходил к окружающей обстановке – ни дать, ни взять купальщик, вышедший освежиться ночной порой. Элементаль, Пираллида и Герон попросту висели на бревне, чтобы не утонуть. Собственно, кроме мертвеца Без имени, лишь сэр Роберт да Фредерик пытались толкать самодельный корабль вперед. Время текло так медленно, что, казалось, все в этом мире было против людей и их намерений.

– Ну, где же Век... – в десятый раз простонал Элементаль.

И тут наконец-то перед путешественниками возник Дух.

– Там, – с ходу заверещал он, – там, чуть впереди! Такое удачное местечко, небольшой вход, дальше за кусты, а дальше – поляна! Чудо, а не место для лагеря!

Они проплыли немного вперед и вскоре достигли облюбованного Духом места. Оно, по счастью, оказалось именно таким, каким он его и описывал: уютным и скрытым от посторонних глаз. Увидев радость в глазах людей, Век возликовал:

– Ну что?! Ну, как я вам подобрал местечко?! – верещал он, шмыгая меж голов. – Здесь даже костер разжечь можно!

– Не думаю, что это будет разумно, – веско заметил Фредерик.

Сэр Роберт, занимавшийся выливанием воды из огромных сапог Виктора, поддержал Фредерика:

– Не надо костра. Мало ли, заметят или еще что... Придется сидеть без тепла.

Следуя примеру крестоносца, все остальные тоже принялись скидывать набухшие от влаги сапоги и куртки. Элементаль же тем временем подхватил под руки Герона и Фредерика и поволок в лес. До места стоянки донеслись первые странные звуки:

"СОНГ.ИЛИ.РЕСК.ВЕРА.АХА."

Элементаль день ото дня совершенствовался в магии, а потому заклинание Третьей ночи было прочитано им за считанные минуты. Мертвец Без имени даже не успел как следует выжать свои штаны, когда Элементаль с Героном и Фредериком уже возвратились на поляну и заняли свои места в кругу дрожащих от холода людей.

– Сейчас бы хоть тряпицу сухой одежды... – простонала Пираллида.

В этот миг кусты раздвинулись, и на поляне появился Лыка. На полусогнутом локте одной руки он держал ворох похожих на рясы одежд; в ладони другой – все так же покоились мертвые четки.