Текст книги "Аксель и Кри в Потустороннем замке"

Автор книги: Леонид Саксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Шворк чёрной косматой пружиной вскочил и весело рявкнул. Было видно, что он не просто согласен, а прямо-таки рвётся исполнять.

– Вот и отлично, – сказал Аксель, отводя глаза. Он понимал, что иначе нельзя, но всё же врать доверчивой собаке было совестно. – Фамилия нашего друга – Хоф. Имени я не знаю, но это и не так важно. Теперь скажи: ты сумеешь найти его в Мюнхене по номерам его телефонов и домашнему адресу? Учти, его надо… забрать так, чтоб он не успел в тебя выстрелить! Он иногда ходит с пистолетом, знаешь ли… И лучше, чтобы он был один, а то у его друзей и знакомых тоже есть пистолеты…

– Чудный дружок! – мстительно прошипела Кри. – Милашка!

Но Аксель шикнул на неё и оттёр назад. И уставился на Шворка. Пёс снисходительно улыбнулся (если только можно выразиться так в отношении собаки, однако Аксель готов был поклясться, что Шворк сделал именно это). Затем он медленно повернулся к детям своим большим мохнатым боком и включил экран. На нём возникла огромная карта Мюнхена – вроде той, какую Аксель видел в криминальной полиции, только куда подробнее. И Изар на ней тёк как настоящий и был не голубым, будто на обычной карте, а тёмно-зелёным. Он плавно нёс свои воды, по которым двигались крошечные суда, мимо набережных, дворцов и соборов. Когда Аксель пригляделся ещё получше, то увидел, как по Людвигсбрюке движутся крохотные машины, а на Розенхаймерштрассе возникла транспортная «пробка». Мальчик как зачарованный глядел на красавец город, в котором он родился и вырос, и который сейчас был для него так же недоступен, как если бы он раскинулся на Луне. Но вот Шворк щёлкнул зубами, и карта на экране обрела объём, плавно повернулась вокруг своей оси и легла горизонтально. Стало видно небо над городом в лёгких кучевых облаках, и силуэты крыш и шпилей.

– Прямо кино! – восхищённо сказала Кри. – А может, он нам будет фильмы крутить? Посмотрели бы вечерком «Шестое чувство»!

– Постой… Он хочет нам что-то показать… чтобы мы поняли… – пробормотал Аксель, напряжённо вглядываясь. Вот по обеим концам карты зажглись окошки квартир, а в них возникли чёрные силуэты двух человечков, почти одновременно прижавших к уху силуэт телефонной трубки. Один из этих двоих явно звонил другому, потому что от него потянулась в голубом небе над крышами золотая пунктирная ниточка со стрелкой на конце – прямо к его приятелю, а рядом с ней высветились золотые цифры телефонного номера. Затем вспыхнули ещё окошки, ещё – и в каждом человечек, которого во всей его квартире интересовал только телефон. Всё новые золотые нити и номера перечёркивали в небе друг друга, и скоро самого неба стало толком не видать.

– Так. Это мы поняли. А дальше? – нетерпеливо спросил Аксель.

Пёс фыркнул: не спеши, мол, – и слева от карты города вспыхнула отличная цветная фотография Акселя: лицо крупным планом, льняные волосы взлохмачены, плечи в шерстяном свитере. И подпись: «Аксель».

– Ну почему всегда ты! – чуть не заплакала от злости Кри. – Я тоже хочу такую! Со мной! И в короне! – Она тут же метнулась к валуну, сняла с его верхушки корону и надела себе на голову, явно забыв вчерашние страхи.

Шворк мгновенно исполнил её желание, и, хотя в пещере царил полумрак, фото вышло не хуже, чем в лучшем ателье со вспышкой. А затем рядом с фотографиями детей возникла ещё одна пустая рамка с подписью «Хоф». Но вместо изображения в ней мигал рубиновый вопросительный знак, напомнивший Акселю подвал с полицейской картотекой.

– Ясно… – вздохнул Аксель. – Ты хочешь знать, как выглядит Хоф. Но у меня нет его фотографии, понимаешь? Как же нам быть?

Пёс не раздумывал ни секунды. Он щёлкнул челюстями, и лица Акселя и Кри на фотографиях плавно повернулись друг к другу. Потом голова Акселя (на экране) вдруг стала прозрачной, и стало видно его мозг, как в анатомическом атласе.

– Фу… – сказала Кри. – Это у тебя всё внутри, да?

– Да, – огрызнулся Аксель. – Не волнуйся, у тебя в голове ничего такого нет…

А фотографии детей жили своей жизнью, уже не зависящей от натуры. Вот из глаз фото-Акселя брызнули золотые пунктиры и, словно паутинки, охватили лицо фото-Кри. И тут же её изображение – в короне и свитере, только уменьшенное – возникло в мозгу фото-Акселя. Тот сразу же отвернулся от самой фото-Кри – словно, сняв с неё копию для своего мозга, он потерял к девочке всякий интерес. Затем перед самым носом фото-Акселя возник фото-Шворк, развернув к нему бок с пустым экраном, на котором мигал уже знакомый вопросительный знак. Разумеется, изображение фото-Кри с помощью золотых пунктиров немедленно перекочевало на бок пуделя!

– Ах вот что… – облегчённо вздохнул живой Аксель. – Значит, я должен представить себе Хофа и посмотреть на пустую рамку, да?

Пёс торжествующе залаял. От этого лая, который дети услышали впервые, у них заложило уши (наверное, так стреляют дальнобойные орудия!), а у сов и летучих мышей случилась настоящая истерика.

– Нет проблем, – улыбнулся мальчик. – Алле… оп!

И на боку у пса возникла неплохая фотография Хофа: непримечательное лицо мелкого служащего, далеко не орлиный нос, никакой трубки в зубах… просто высокий, морщинистый лоб с залысинами да маленькие, очень подвижные глазки.

– Он похож на герра Циппозе, – заметила Кри, уже знавшая, кто такой Хоф.

– А кто это?

– Как кто? Я же тебе рассказывала! Учитель математики у Дженни! Между прочим, её любимый…

– Между прочим, мне плевать, кто у Дженни любимый, – отрезал Аксель. – Сравнила тоже… Циппозе… Это же сам комиссар Хоф! – выпалил он и, опомнившись, с опаской глянул на Шворка. Но псу, видно, было всё равно, кто перед ним – герр Циппозе или герр Хоф – и чем они зарабатывают себе на жизнь.

– Ну, старина, объясни же нам что-нибудь, – напомнил ему Аксель. – Зачем ты нам показывал всяких там человечков?

Пёс удивлённо глянул на него: дескать, и глуп же ты, ну да ладно…, – и на карте Мюнхена вспыхнуло окошко, где человечек с лицом Хофа говорит по телефону. От него в голубое небо тут же потянулась сквозь золотой клубок чужих пунктирных нитей его собственная, с его личным номером. Но, в отличие от них, эта нить была кроваво-красной. Затем в небе возникла чёрная мохнатая точка, вскоре оказавшаяся понятно кем. Шворк поймал красную нить открытой пастью и, как паук, поехал по ней мордой вниз, неотвратимо приближаясь к Хофу сквозь золотой лабиринт небесных пунктиров. Аксель смотрел на это паучье скольжение со смешанным чувством. Ему и хотелось, чтоб пёс не сплоховал, и в то же время было стыдно натравливать такое чудовище на беззащитного, ничего не подозревающего человека. Тем временем комиссар положил трубку и выскочил из своего крошечного домика на крошечную улочку, напоминающую кадр из чёрно-белого мультфильма. По ней тут же заспешили ещё человечки с живыми лицами, разными, но одинаково непохожими на Хофа. Не успел он сделать и трёх шагов к своей игрушечной машине, как сверху его накрыла тёмная клякса с хвостом и лапами, безошибочно выбрав его в толпе прохожих, причём ни один из них даже головы не повернул! Тень взмыла в небо, описала в нём плавный круг и исчезла. Экран погас.

– Да, умеешь… – протянул Аксель с непонятным выражением. – Похоже, похищения – твоя главная работёнка, а? В самом деле, а что ты ещё можешь? Это разрешается спросить, надеюсь?

На сей раз пёс и не подумал скандалить, а даже воодушевился. Экран тут же вспыхнул снова, и на нём замелькали бесконечные ряды формул, чертежей и непонятных значков, ничего Акселю не сказавшие. Зато Кри сообщила:

– Это компьютерные программы. Я такое видела у старшеклассников на уроке информатики.

– А что они значат?

– Долго рассказывать!

– Ясно, – сказал Аксель. – Ты нам попроще объясни. Картинкой, – обратился он к Шворку. – Покажи нам свою Самую Главную Работу. А потом мы быстренько перекусим, я тебе скажу адрес и телефоны нашего друга, и лети. О’кей?

Того, что возникло на экране в этот раз, ни Аксель, ни Кри не ожидали! Они увидели непроглядную тьму космоса с колючими иглами далёких звёзд, и на её фоне – висящий голубоватый диск. Из-за белых разводов трудно было разобрать на нём хоть что-нибудь, хотя дети сразу поняли, что это их родная планета. Но ведь в натуральном виде она совсем не похожа на школьную карту полушарий… Тёмная, уже хорошо знакомая точка плыла на фоне голубого диска, постепенно удаляясь от него и заслоняя его на экране. Шворк летел среди звёзд, не поджимая лап и не распластывая хвоста, с таким спокойствием, словно делал это каждый день перед обедом. Вот он подлетел совсем близко к зрителям, и его бок стал прозрачным, словно распахнулся. Аксель и Кри увидели такой знакомый, обжитый и уютный прежде салон. Но как он изменился! Теперь весь он был залит мертвенным зелёным светом с чёрными длинными тенями предметов, и кресел в нём было не меньше, чем в настоящем самолёте. В каждом кресле неподвижно, будто статуя, сидел астронавт в пузатом белом скафандре и белом же рогатом шлеме с тёмным стеклом, закрывающим лицо. Стекло это, да и вся передняя часть шлема сильно выдавались вперёд, словно рыцарские забрала или тёмные молотки на белых рукоятках. Сначала Акселю показалось, что это силуэты людей, но потом он заметил: слишком уж длинные у них руки и ноги, и чересчур горбатые спины… А это что за уродливые твари сидят у ног каждого пассажира? Какая-то помесь макаки и крокодила с длинной зубастой пастью, бр-р! Но вот бок начал медленно закрываться…

– Так ты – космическая ракета? – с уважением сказал мальчик. – А я-то думал – простой авиапудель… Стой! Стой! Пусть они снимут шлемы!

Но экран уже погас. И Акселю почему-то не захотелось, чтобы малоприятное зрелище повторилось.

Покончив с переговорами, дети заторопились в «салон желудка», где быстро, но основательно позавтракали гамбургерами и кока-колой. («Ешь побольше! – наставлял Аксель сестру, которая по утрам не отличалась аппетитом. – Денёк будет – ого-го!» И сам не щадил себя.) Ещё один большой пакет гамбургеров дети припасли в дорогу. Напоследок они заказали два полных термоса чаю и, подумав о грядущих испытаниях, из последних сил съели ещё по три вишнёвых пирожных. И уложили вещи. Покидая Недерлинг, Аксель догадался прихватить из дому пустой рюкзак Кри. Куда теперь, не слушая его протестов, она запихала всё их постельное бельё – не ночевать же, если что, на голой земле! – и своего нового медведя.

– А если мы ждём этого твоего комис… – вяло начала осоловевшая Кри.

– Тише ты!

– Твоего Хофа, – поправилась девочка, которая явно предпочла бы сейчас посидеть на солнышке, а не заниматься альпинизмом, – то куда же мы бежим? Он тут без нас пропадёт!

– Попробуем всё-таки, – шепнул Аксель в подставленное ему ухо. – Я, если честно, не думаю, что мы далеко уйдём, но, может, хоть разведаем что-нибудь! Эх, жаль, нет у нас сейчас ничего: ни альпенштоков, ни канатов, ни крюков…

– Кто же тебе мешает всё это заказать?

– Ты, представь себе! – огрызнулся Аксель. – Так ты и спустишься в пропасть по верёвочке! Да и Шворк… кхм… Швориц может насторожиться.

– Ещё посмотрим, как ты-то сам спустишься! Тоже мне, герой…

– Я не герой. Но я мужчина, – не очень уверенно заявил Аксель, с ужасом вспоминая пропасть перед пещерой. – А уж втроём с Хофом у нас бы точно что-то вышло… Ладно, – закончил он, подавляя страх. – Пойдём…

И они пошли.

Попрощались со Шворком, которому Аксель продиктовал телефоны и адрес Хофа, проверив по экрану, что пёс всё «записал» верно. Потом Кри для виду попросила пуделя устроить ей «прыгообмен», а Аксель, дескать, холодостойкий и ляжет спать в уголке пещеры, пока Шворк не вернётся. (Дети надеялись, что, поверив всему этому, пёс не станет заваливать вход в пещеру камнем.)

– А вот и хороший, тёмный угол, – добавил Аксель. – Но тут лёд. Можешь его растопить? – И он указал на ледяной натёк, в котором застыли обломки древнего оружия. – Стой! Хватит! Расплавишь! – три последних крика вырвались у мальчика после того, как из переносицы пуделя с треском вырвалась голубая молния, и метровый ледяной панцирь за считаные секунды превратился в пар. К счастью, обломки, кажется, не пострадали. Аксель не стал разглядывать их при Шворке. К тому же его отвлекло ещё какое-то слабое потрескивание сзади. Он оглянулся: два пуделя со слабо горящей надписью «ГАВ» на боках уже стояли на боевом посту у валуна. Чуть поодаль от них, мерцая глазами и поводя драными боками со словом «МЯУ», вытянулись зелёные кошки, а пустое пространство между ними явно поджидало Кри.

– До свидания, пёсик! – вздохнула девочка, пригорюнившись и гладя Шворка по кончику хвоста. Но, переборов себя, тряхнула волосами и энергично запрыгала в своём кошмарном, по мнению Акселя, танце, тут же погрузившись в сон.

– Пока! – буркнул Аксель, отводя глаза. – До встречи…

Шворк приветливо тявкнул, легонько ткнул мальчика в грудь своим огромным носом, чуть не сбив его с ног, змеёй скользнул в расщелину и исчез. Аксель тут же склонился над размороженными реликвиями и, осторожно вытянув их из распаренной почвы, перенёс на хорошо освещённое место.

– И не подумали заржаветь… – пробормотал он. – Да-а… Королевское оружие, не иначе!

В самом деле, то, что вчера показалось ему ржавчиной, было лишь игрой света в тёмной толще льда. Перед ним лежал детский, судя по размерам, но явно настоящий, сломанный напополам меч из блестящего, как зеркало, металла; издали он даже казался стеклянным. Края изломов тлели на свету красным огнём, словно горящие угли. Рукоять меча была отлита в виде растопырившей крылья летучей мыши – эти крылья защищали руку воина от вражеских ударов. Видимо, воин был не из простых: вместо глаз у мыши сверкали крупные сапфиры. Щит тоже оказался расколот надвое страшным ударом в центр. На его узорчатой поверхности из того же металла, что и меч, можно было различить ничуть не потускневший герб. Cова в короне, сильно смахивающей на ту, которая сейчас сверкала на валуне, и вокруг её зубцов движется – именно ДВИЖЕТСЯ, а не просто вычеканен – хоровод летучих мышей. Щит был живой!

– Да-а… – ещё раз сказал себе Аксель. – Хотел бы я знать… и сразиться… в другой раз. Сейчас – бежать!

Он взял полуметровый обломок меча за рукоять, твёрдо решив не расставаться с ним никогда, прикрылся половиной щита. И, испустив воинственный вопль, от которого все дремлющие во мраке рукокрылые заметались по стенам, врезался в ряды врагов. Враги тут же трусливо рассыпались искрами, а Кри очнулась и испуганно завизжала, да так, что летучим мышам вопль Акселя показался просто подарком.

– Я это, я… – сказал юный рыцарь, отводя щит. – Извини, Кри… Я не подумал…

– Дурак! – в сердцах выпалила Кри. – Ой, какие милые человечки… как смешно они пляшут!

– Какие ещё человечки? – проворчал Аксель. – Это же летучие мыши…

– Разуй глаза… Аксель фон Реннер!

Аксель ещё раз глянул на щит, и если не разул, то, по крайней мере, широко открыл глаза: вместо мышей хоровод вокруг коронованной совы и впрямь водили крохотные гномы. Правда, некоторые из них были с мышиными головами и крыльями за плечами, явно готовясь к обратному превращению.

– Вот это мастера… Но нам некогда! Бежим! – поторопил он.

Они похватали рюкзаки, пролезли в расщелину и по почти полной тьме сразу же поняли, что вход в пещеру завален.

– Ничего! – сказал Аксель приунывшей сестре. – Попробуем!

Он взмахнул мечом, навалил друг на друга пару камней, встал на них, велев Кри придерживать пирамиду, и начал обломком меча ковырять край пролома – выхода из пещеры, – перекрытого огромным валуном. Успех превзошёл все его ожидания: даже от такого обломка камень крошился, как чёрствый хлеб! Поняв, что через считаные секунды они вырвутся на свободу, мальчик решил чуть повременить, но зато испытать меч до конца. На сей раз он взял верхний обломок лезвия, обернув его своей лыжной шапочкой, чтоб не порезать руку, и воткнул остриё уже не в стенку пещеры, а прямо в валун-преграду. Невероятно: лезвие вошло в камень с такой лёгкостью, словно это было масло!

– Я могу резать валун ломтями! – завопил Аксель. – Ну, держись! Хватит царапать!

И он прорезал глыбу пятиметровой толщины насквозь – аккуратным прямоугольным тоннелем, куда легко можно было протиснуться друг за дружкой.

– Ты и вправду великий рыцарь, – сказала Кри, вылезая на свежий воздух и чуть не ослепнув от яркого солнца. – Да здравствует Аксель фон Реннер!

– Обойдёмся без «фонов», – улыбнулся Аксель, выбравшийся следом. – Но лучше мне потерять голову, чем этот меч! – И, обмотав острие клинка носовым платком, сунул его за пояс, чтоб было под рукой, а обломок на рукояти и обломки щита упаковал в рюкзак. (Будь он бывалым скалолазом, то хотя бы щит точно оставил в пещере; но такого опыта мальчик не имел.)

Близился полдень. В небе и на склонах гор не было ни малейшего движения, ни ветерка. И эта неестественная тишина показалась Акселю зловещей: Альпы словно ждали чего-то. Но он отогнал мрачные мысли: надо было спешить.

– Куда теперь? Где тут тропинка? – повернулся он к Кри.

– Только там… – неуверенно ткнула она пальцем влево. – Но она никуда не ведёт…

– Что за ерунда! Разве так бывает? – упрямо заявил Аксель, однако, пройдя от пещеры метров двадцать, увидел, что Кри права. Тропа упиралась в ту же гигантскую пропасть, куда недавно падал Шворк, и дно её терялось в белом мареве. Больше ходу никуда не было: кругом сплошные скалы да сугробы.

– М-да… – осторожно разгибаясь от края обрыва, попытался утешить себя мальчик. – Что ж, вернёмся назад и будем ждать Хофа. Уж он-то обязательно что-нибудь придумает – на то он и комиссар! У него наверняка при себе «хэнди». Вызовем помощь, а не то выпросим у Шворица альпинистское снаряжение: он ведь любую выдумку проглотит! И помина-а-а… а-а-а!!!

Заслушавшись великолепных планов Акселя, Кри подошла слишком близко к краю бездны, и вдруг огромный пласт снега стремительно и беззвучно поехал вниз под её ногами, увлекая девочку в пропасть. Следом за ней, взмахнув руками, рухнул и рванувшийся на выручку Аксель. Тут бы им обоим и конец, но, к счастью, Кри, пригибаемая к земле рюкзаком, шлёпнулась на живот и, скользя вниз по пологому склону, цеплялась за малейшие его выступы. За ней, вращаясь юлой, падал брат, а повыше, метрах в пятнадцати, с грозным ворчанием катился чудовищный снежный вал, с которым даже Шворк едва ли стал бы шутить. Но, как ни странно, именно он спас детей от гибели. В своём скольжении Кри, как по трамплину, пролетела по довольно крупному камню, имевшему у своей подошвы глубокую выемку, куда девочка и угодила, словно бильярдный шар в лузу. Благодаря тяжести битком набитого рюкзака она не только сумела там удержаться, но и вцепилась в рукав летящего мимо Акселя и задержала мальчика на пару секунд. Этого ему хватило, чтобы выдернуть из-за пояса клинок и всадить его глубоко в снег. Затем Аксель подтянулся, ступив на клинок ногой, и тяжело рухнул под каменный навес рядом с Кри, когда в лицо ему уже дул ветер смерти. Через секунду их накрыло: лавина прогрохотала над обоими и, увлекаемая собственной тяжестью, помчалась дальше. Снежная масса была так велика, что на дне ущелья мигом вздыбилась целая гора, верхушка которой громоздилась теперь в каких-то двадцати метрах под Акселем и Кри. Грохот, затем шум, затем шорохи раздавались ещё несколько минут, и наконец всё стихло.

– Ух… – Аксель вытер рукавом снежную пыль с лица и неуверенно поморгал седыми ресницами. – Спасибо…

– Не за что! – гордо ответила Кри. И добавила немного невпопад: – Теперь мы квиты! Давай подумаем, как спуститься вниз.

Аксель повёл взглядом по склону. Кончик клинка всё ещё торчал в снегу чуть ниже их нового убежища.

– Нам бы не вниз… – горько вздохнул мальчик. – Нам бы наверх… Ты хоть понимаешь, что наделала? Мы не сможем вернуться! И должны до заката либо найти людей, либо замёрзнуть!

– Но ведь наверх взобраться невозможно?

– Невозможно… Ладно! Держи меня за ноги, Кри… – Он свесился вниз и, рискуя вывалиться из ложбины, еле дотянулся кончиками пальцев до клинка. Аксель ожидал, что у него не хватит сил выдернуть лезвие из снега. Но оно словно само прыгнуло ему в ладонь – а ведь целая лавина не смогла сбить его вниз! «Буду жив – непременно заставлю Хофа и Трёх Костлявых узнать, кто сделал этот меч», – твёрдо пообещал себе юный рыцарь.

– Я готова! – с мученическим видом объявила Кри, когда клинок был добыт.

– К чему?

– Пожертвовать постельным бельём! Рви его на полосы!

– Ты любишь спать на мёрзлой земле?

– А как иначе мы спустимся вниз?

– На верёвке, – терпеливо улыбнулся Аксель.

– Но у нас нет верёвки!

– Кто тебе сказал? – Аксель пошарил в своём рюкзаке и достал большой клубок бельевой верёвки – как сразу поняла Кри, из запасов фрау Ренате.

– Ты же говорил, что у нас ничего нет!

– Ну да, говорил. Потому что для гор это не верёвка. Это – на крайний случай. Вот он и наступил… Теперь слушай: я сейчас привяжу верёвку к лезвию, а его воткну поглубже в каменный навес… вот так… Ещё разок глотнём горячего, спрячем термосы в рюкзаки, а рюкзаки сбросим вниз! Пей, пей, ты вся в снегу…

Минут через пять, переведя дух и сбросив поклажу, они начали спуск. Аксель обвязал Кри верёвкой вокруг талии и сделал ещё две петли, куда она продела ноги. Затянув всё это узлами и упаковав Кри не хуже почтовой бандероли, он со страхом приступил к её отправлению.

– Держись за верёвку крепче и упирайся ногами в склон. Устанешь – виси и отдыхай, как будто ты на парашюте, но верёвку всё же старайся не выпускать… На земле отвяжешь узел, а я подниму верёвку и спущусь к тебе.

Кри глянула вниз и задрожала.

– Вниз не смотреть! – сердито крикнул Аксель. – Готова?

– Да…

И он начал медленно спускать сестру за край ложбины. Первый десяток метров она прошла молодцом, перебирая ногами по бугристому склону, потом поскользнулась и зависла. Но, повисев немного и отдохнув, Кри храбро продолжила спуск, тем более что вниз всё же косилась и видела, что до верхушки снежной горы осталось немного. Увы, верёвка оказалась коротковата, и Кри беспомощно заболтала ногами в пустоте метрах в пяти от земли.

– Распутай узлы и спустись на руках до края верёвки! Тогда её хватит! – крикнул Аксель. – Не бойся, там мягко… – неуверенно добавил он.

Легко сказать – распутай! Озябшие пальчики Кри никак не могли справиться с узлами, которые Аксель затянул изо всех сил. А он не подумал дать ей с собой перочинный нож или ножницы, хотя и то и другое у него, конечно, было.

– Что же мне делать? – в панике заметалась Кри. – Спустись ко мне, Акси!

– Ладно… Но сперва попробуй всё же выпутаться, не развязывая узлов! Вдруг верёвка нас двоих не выдержит?

Кри начала барахтаться и биться. Во время одного из рывков верёвка выскользнула из её рук, девочка опрокинулась на спину, выпала из всех своих петель и полетела в снег головой вниз. Аксель в ужасе закрыл глаза. Поэтому он не видел, что у самой земли Кри перевернулась, врезалась в снег ногами и… исчезла.

– Кри! – отчаянно завопил он. – Кри-и-и-и-и!!!

Горы грозно заворчали, и слабые шорохи наверху напомнили Акселю, что лавин на свете много. Но тут внизу послышался ещё один шорох, и из сугроба вынырнула лыжная шапочка Кри. Она шевелилась, как живая, потом дёрнулась вверх, и из недр обвала вылезла вся её владелица, похожая на замороженную жертву Снежной Королевы.

– Пфу! – сказала она глухо. – Пфы-фыф-фаф! Фуф фаф-фо!

– Что?!

– Я сказала: «Фу! Ты был прав! Тут мягко!» – сообщила Кри, выплюнув снежный кляп. – Ну, долго тебя ждать?

– Иду! – радостно, но не очень громко сказал Аксель. – Эй, Кри! Не шуми там!

– Чего?! – крикнула она во всё горло.

– Не шуми! – зашипел Аксель. – Будет новый обвал… Молчи, даже если я сорвусь!

Кри испуганно затихла. Но Аксель не сорвался. Через несколько минут он уже приблизился к узлам и петлям и даже сумел распутать их в воздухе. Однако вместо того чтобы воспользоваться этим и спуститься почти до земли, он выжидающе глянул вверх, раскачался и приник к склону горы, ослабив верёвку.

– Чего ты ждёшь? – пискнула снизу Кри.

– Ставлю опыт… – И Аксель легонько подёргал за верёвку, ДАВАЯ ЗНАТЬ КЛИНКУ, ЧТО ОНА БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА. Ещё вчера он ни за что не догадался бы сделать это, считая, что волшебство не имеет к нему, Акселю, никакого отношения. Но уж если даже родная сестра посвятила тебя в рыцари и ты заполучил свой первый заколдованный меч, стоит ли так легко с ним расставаться? Поэтому он почти не удивился, когда там, вверху, серебристая полоска металла выскочила из камня, чтобы вместе с верёвкой и Акселем рухнуть вниз.

Упал мальчик плашмя, поэтому, видимо, не провалился, а только весь измазался в снегу. И тут же у него на шее повисла хохочущая от радости, мокрая и холодная Кри.

– Мы выбрались! Выбрались! – шёпотом кричала она. – И я помогала тоже!

– Ты не просто помогала. Ты нас спасла, – сказал Аксель, отряхивая её от снега. – Взмокла?

– Да…

Аксель с тревогой огляделся. Развести бы костёр, срочно обогреть Кри и себя! Но в ущелье – ни кустика… «Эх, Шворка бы сюда!» – невольно вздохнул он… и спохватился.

– Пойдём скорее! – решил он. – Может, тут деревня недалеко… Замёрзнешь – сразу говори!

Кри весело кивнула, видимо, не отдавая себе отчёта в том, насколько отчаянно их положение. Что, если ночь застигнет их в горах? Тогда утра им, скорее всего, уже не увидеть… Аксель вскинул на плечи рюкзак, провалившись при этом по пояс, но не забыл, конечно, припрятать верёвку и сунуть за пояс меч.

– Ты, должно быть, ещё многое можешь, – сказал мальчик, нежно погладив металл ладонью. – Поживём – увидим…

Дно ущелья было свободно от снега, если не считать обвала. Брат и сестра двинулись под уклон, где между двумя высоченными каменными стенами зиял просвет. Но когда они добрались до поворота, им открылась точно такая же картина. И у следующего – тоже… В конце концов Аксель перестал их считать.

Час шёл за часом, а они всё шли. Аксель уже давно отобрал у Кри рюкзак и понёс сам, меняя руки и всё чаще волоча его по снегу. Дважды останавливались на отдых и пили чай с гамбургерами. Кри не жаловалась, но её разрумянившееся от горного воздуха лицо осунулось, она шла всё медленнее и дышала всё тяжелее. А кругом по-прежнему простиралась дикая горная страна без деревца, без кустика – видно, пёс занёс их на самые вершины Альп. Счастье ещё, что царило полное безветрие, но Аксель с тревогой заметил, как небо затягивает огромная свинцовая туча, а солнце приобретает красновато-медный оттенок.

Однажды, когда они приближались к очередному повороту, Аксель вдруг метнулся к большому валуну, таща за собой Кри, и присел за него.

– Что случилось? – испуганно выдохнула она.

Но брат не ответил, напряжённо глядя в небо. Кри проследила за его взглядом и увидела, как не слишком высоко над ущельем им настречу летят две голенастые птицы, похожие на отвратительную помесь страуса, птеродактиля и курицы. Шеи их были вытянуты, они хрипло каркали и явно высматривали что-то или кого-то внизу. Ещё минута – и, тяжело взмахивая крыльями, они скрылись за поворотом.

– Это те самые? – дрожа, спросила Кри. Аксель мрачно кивнул.

– Ты же говорил, что одна погибла… – умоляюще сказала Кри. – Это не они…

– Они. И я не знаю, сколько их тут!

– Но кого они ищут? Нас?

– Не думаю. Скорее – Шворица… Кстати, когда он должен вернуться? Не напоролся бы на них!

– Трудно сказать… – устало вздохнула Кри. – У меня не было часов. Но, судя по солнцу, Акси, он оборачивался где-то часов за пять… Как раз ему пора…

Было уже пять. Начал задувать ветер, метя позёмку, – хорошо ещё, что в спину. Мальчик поёжился и оглянулся на Кри, в лице у которой теперь не было ни кровинки.

– Нет сил? – спросил Аксель. Кри кивнула и понурилась.

– Тогда слушай! Главное – не падать духом. Если у следующего поворота мы не увидим… ничего нового… дальше не пойдём.

– Но мы здесь замёрзнем!

– Не забудь про это! – помахал Аксель мечом. – Я вырежу в скале глубокую пещеру, укроемся бельём и заночуем… Ещё есть чай. И еда. А утром или мы найдём людей, или Швориц – нас.

– Как же он нас найдёт, если мы забьёмся ещё в одну гадкую пещеру?

– М-м… оставим в снегу один из рюкзаков. Да погоди сдаваться! Может быть, там, за поворотом, – лес! Если у нас будут дрова, мы продержимся ещё долго. И убежим!

Кри покорно двинулась вперёд, свесив голову на грудь и явно ничего кругом не видя. «Пусть будет лес! Пусть будет лес!» – шептал про себя Аксель, подгоняемый всё усиливающимся ветром. Должна же, наконец, начаться растительная зона! А он-то ещё думал, что Альпы – это ерунда, а не горы: так, для воскресной прогулки… Его мысли прервал отчаянный писк Кри:

– Акси! Акси! Там! Там!

Мальчик вскинул голову и обомлел: каменные стены разошлись. Перед детьми открылась уходящая вдаль горная долина, поросшая там, за снежной поляной, густым хвойным лесом. А за ним… поднимался к небу дымок! Человеческое жильё!

– Мы спасены, Кри! Через час будем у огня… Вперёд!

Но не успел он это вымолвить, как сверху на детей упала чья-то огромная тень. Они подняли головы и оцепенели: над ними парил Шворк, сердито рыча и яростно сверкая красными глазами. Вот он мягко сел на снег между детьми и таким недосягаемым теперь лесом и оскалил зубы. Весь его вид, казалось, говорил: «Как вы смели меня обмануть?!» Пёс разинул пасть и так страшно зарычал, что Аксель и Кри мысленно уже попрощались с жизнью…

– Шворк! – прогремел над ними чей-то голос.