Текст книги "Русская армия между Троцким и Сталиным"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)

Алексеев стоял за восстановление монархии, Деникин предлагал не выдвигать такого лозунга, потому что многие офицеры царя не хотели. Антон Иванович говорил:

– Если я выкину республиканский флаг – уйдет половина добровольцев, если я выкину монархический флаг – уйдет другая половина. А надо спасать Россию!

Добровольческая армия несла серьезные потери. Генерал Дроздовский, получив ранение под Ставрополем, умер от заражения крови. Созданный им 2-й офицерский полк получил имя Дроздовского. Потом он был развернут в дивизию.

К началу февраля 1919 года Деникин очистил от Красной армии Северный Кавказ. Теперь он стал думать о походе на Москву и обратился за помощью к странам Антанты как союзникам в войне против Германии.

Французы первоначально обещали выделить двенадцать дивизий для оккупации юга России и взять Киев и Харьков, чтобы помочь Добровольческой армии. Через Одессу намечалось снабжение Добровольческой армии всем необходимым.

Но из этого мало что получилось. Французские солдаты в Одессе стали демонстрировать симпатии к большевикам, начались волнения на французских кораблях в Черном море, и французы решили вывести свои войска из Одессы.

Более деловым человеком оказался Уинстон Черчилль, который в январе 1919 года стал британским военным министром. Черчилль хотел сохранения единой России как союзника против Германии и боялся ее расчленения на мелкие государства. Поэтому и поддержал Деникина.

Черчилль поставил Деникину с марта по сентябрь 1919 года полтысячи артиллерийских орудий, двенадцать танков, миллион шестьсот тысяч снарядов, сто шестьдесят миллионов патронов и двести пятьдесят тысяч комплектов обмундирования.

Весной 1919 года большого успеха добились кавалеристы Деникина – 3-й Кубанский конный корпус генерал-майора Андрея Григорьевича Шкуро, 2-й Кубанский корпус генерал-майора Сергея Георгиевича Улагая, конница Кавказской Добровольческой армии генерал-лейтенанта Петра Николаевича Врангеля.

Троцкий писал позднее:

«Перевес конницы в первую эпоху борьбы сослужил в руках Деникина большую службу и дал возможность нанести нам ряд тяжелых ударов… В нашей полевой маневренной войне кавалерия играла огромную, в некоторых случаях решающую роль. Кавалерия не может быть импровизирована в короткий срок, она требует специфического человеческого материала, требует тренированных лошадей и соответственного командного материала. Командный состав кавалерии состоял либо из аристократических, по преимуществу дворянских фамилий, либо с Донской области, с Кубани, из мест прирожденной конницы…

В гражданской войне составить конницу представляло всегда огромные затруднения для революционного класса… Если возьмете список командиров, которые перебежали из рядов Красной армии в ряды белой, то вы найдете там очень высокий процент кавалеристов…»

Наступление Деникина продолжалось почти полгода и было очень успешным. Его войска заняли Белгород, Харьков, Екатеринослав, Царицын, который имел особое значение: там находились артиллерийские заводы, значительные запасы снаряжения, но главное состояло в особом стратегическом положении города. Москва была отрезана от нижнего течения Волги и Каспия.

В августе Белая армия взяла Херсон, Николаев, Одессу. 17 августа – Киев. 7 сентября 1-й армейский корпус генерала Александра Павловича Кутепова вошел в Курск, 30 сентября – в Орел. Казалось, дорога на Москву открыта. Но в этом историческом поединке Красная армия оказалась сильнее. Белые части сначала остановились, а потом стали отступать.

В декабре 1919 года Красная армия опять вернула себе главный город Украины.

Симон Петлюра, который нашел убежище в Варшаве, обратился к последнему возможному союзнику – Польше. 2 декабря 1919 года он подписал в Варшаве соглашение, жертвуя Восточной Галицией – в обмен на военный союз против большевиков.

Поляки охотно вступили в войну, которая уже несколько лет шла на территории бывшей Российской империи. В этой смуте поляки рассчитывали максимально раздвинуть свои границы.

В начале ноября 1918 года возникла Западно-Украинская Народная Республика со столицей во Львове. Но она просуществовала недолго. Через три недели поляки взяли Львов. Причем в городе три дня продолжался еврейский погром. Поляки утверждали, что еврейская милиция была на стороне украинцев, поэтому евреи должны быть наказаны.

В мае 1920 года поляки заняли Киев.

Жизнь в Киеве, который в Гражданскую войну неоднократно переходил из рук в руки, описана и не раз, в том числе в знаменитом романе Михаила Афанасьевича Булгакова «Белая гвардия». Но я хочу процитировать заметки рядовой киевлянки, помещенные в выходившем в эмиграции «Архиве русской революции»:

«Канонада, канонада всякий день, всякий час! От нее нельзя никуда скрыться, о ней нигде нельзя забыть! Что бы мы ни делали, о чем бы ни говорили, она сопутствует каждому нашему поступку, каждому нашему сказанному слову…

Добровольцы стали входить в город часам к одиннадцати утра. Я вышла на Крещатик немного позже, улицы были запружены радостным, праздничным народом. Войска проходили разукрашенные цветами, офицеры изредка говорили речи, благодарили за то сочувствие, с которым их встречают, скромно просили прощения в том, что так долго заставляли себя ждать…

А в толпе уже один только разговор, одна общая для всех тема: «жид». Ненависть к ним объединила всех, и какая ненависть: «жиды, жидовка, комиссар, комиссарша»… «Бить, резать, грабить». Все, без исключения, отождествляют евреев с большевиками, и все, без исключения, требуют для них наказания…

Первое время по приходе добровольцев настроение в Киеве было очень тяжелое. Особенно плохо приходилось живущим в Липках. На Садовую улицу, где была ЧК, совершались настоящие паломничества, и сопровождались они всегда избиениями евреев и чекистов… Страдали невинные: пользуясь общим озлоблением, люди сводили между собой свои счеты и мстили друг другу…

Все это достаточно часто ставилось в вину добровольцам, и я думаю, что они сами впоследствии поняли, какую ошибку совершили, поддерживая и даже отчасти раздувая ненависть к евреям среди киевлян…

Массу арестованных водят под конвоем по улицам. Мы знаем хорошо, что их ожидает, знаем также, что не все они виноваты. Боже мой, когда же в России перестанет литься кровь, белая, красная – всякая! И как много пролилось ее в последующие дни, те дни, когда выла киевская улица, когда банды солдат, переходя из дома в дом, на глазах у начальства грабили, насиловали, убивали!»

Вместе с поляками в Киеве появился Симон Петлюра и стал формировать свое правительство. Но польские войска продержались всего полтора месяца и были выбиты из города наступавшей Красной армией. Осенью 1920 года Петлюра навсегда покинул Украину. В 1926 году он был убит в Париже – запоздалая месть за разбойное поведение его армии…

Антонов против Антонова

После отъезда с Украины у Антонова-Овсеенко началась другая жизнь. Сначала его отправили уполномоченным ВЦИК по проведению продразверстки в Витебской губернии. В октябре 1919 года утвердили председателем Тамбовского губисполкома. В апреле 1920-го ввели в состав наркомата труда, наркомата внутренних дел и наркомата рабоче-крестьянской инспекции.

В феврале 1921 года Антонов-Овсеенко был назначен председателем полномочной комиссии ВЦИК по борьбе с бандитизмом в Тамбовской губернии. Хотя никакого бандитизма там не было, и в Москве это прекрасно знали.

10 февраля 1921 года командующий войсками Красной армии в Тамбовской губернии Александр Павлов доложил главкому РККА Сергею Сергеевичу Каменеву: «В губернии не бандитизм, а крестьянское восстание, поддержанное широкими массами крестьян».

Крестьяне в Гражданскую в основном были на стороне советской власти. Но к концу войны настроения стали меняться: реквизиции продовольствия, продразверстка, ставка новой власти на бедняков, попытки создавать колхозы – то есть отбирать землю – оттолкнули крепких хозяев от большевиков.

Особую ненависть вызывала Продармия – продовольственно-реквизиционная армия, образованная в 1918 году. Вооруженные продотряды конфисковывали продукты у крестьян и сами вели себя по-бандитски. Кончилось это тем, что крестьяне повернули оружие против советской власти.

Крестьянское восстание в Тамбовской губернии продолжалось почти год и захватило часть Воронежской губернии. В начале 1921-го крестьяне сформировали пятидесятитысячную армию. Ее возглавил Александр Степанович Антонов, почти однофамилец нашего героя.

Он вступил в партию эсеров в 1906 году, в 1907-м вошел в Тамбовскую группу независимых эсеров, участвовал в боевых операциях. В 1909-м его поймали, осудили на пожизненную каторгу. Февральская революция позволила ему вернуться домой. Антонова включили в состав губернского комитета партии эсеров. Он стал помощником начальника 2-й части тамбовской городской милиции.

В ноябре 1920 года он возглавил главный оперативный штаб партизанских армий Тамбовского края. Он довольно успешно руководил действиями восставших крестьян.

27 апреля 1921 года на политбюро обсуждался вопрос «О ликвидации банд Антонова». Постановление гласило:

«а) Комиссии ВЦИК, назначенной в Тамбов, не распускать, усилив ее тт. Залуцким и Тухачевским.

б) Назначить единоличным командующим войсками в Тамбовском округе т. Тухачевского, сделав ответственным за ликвидацию банд в Тамбовской губернии, не записывая о его назначении в протоколы РВСР. Не допускать никакого вмешательства в военные действия т. Тухачевского как со стороны комиссии ВЦИК, так и других властей.

в) Дать Тухачевскому директиву ликвидировать банды Антонова в Тамбовской губернии не позже чем в месячный срок. Доклады т. Тухачевского в краткой письменной форме в ЦК должны быть сообщаемы по телеграфу еженедельно.

г) Поручить ВЧК усилить разведку и чекистскую работу в Тамбовской губернии.

д) Передвинуть из армии тысячу коммунистов на Тамбовский фронт на срок ликвидации тамбовских банд, обязуя т. Склянского принять сугубые меры для срочного продвижения командированных коммунистов и возвращения их обратно в армию.

Доклад о ходе мобилизации военных коммунистов за т. Склянским еженедельно в ЦК.

е) Поручить т. Склянскому ускорить посылку бригады курсантов в Тамбов».

Тухачевского назначили по инициативе Склянского, заместителя председателя Реввоенсовета. 26 апреля 1921 года он писал Ленину:

«Я считал бы желательным послать Тухачевского на подавление Тамбовского восстания. В последнее время там нет улучшения и даже местами – ухудшение. Получится несколько большой политический эффект от этого назначения. В особенности за границей. Ваше мнение?»

Ленин почти всегда принимал предложения Склянского и на записку реагировал мгновенно:

«Внесите Молотову для П.-Бюро на завтра. Предлагаю назначить его без огласки в центре, без публикации».

Антонов-Овсеенко как глава комиссии ВЦИК и Тухачевский как руководитель военной операции проводили свирепую политику, безжалостно уничтожая непокорных крестьян.

Сохранился датированный 11 июня 1921 года приказ полномочной комиссии ВЦИК, отправленной в Тамбов для ликвидации антоновского восстания:

«1. Граждан, отказывающихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда.

2. В селениях, в которых скрывается оружие, властью уездной политкомиссии или райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.

3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.

4. Семья, в которой скрывается бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.

5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.

6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать.

7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно.

Председатель полномочной комиссии ВЦИК Антонов-Овсеенко.

Командующий войсками Тухачевский».

Под началом будущего маршала Тухачевского (заместителем у него был Иероним Петрович Уборевич, который со временем получит звание командарма 1 – го ранга и станет командующим Белорусским военным округом) находилось тридцать с лишним тысяч пехоты, восемь тысяч конницы, четыреста шестьдесят три пулемета и шестьдесят три орудия.

Два выдающихся военачальника одолели крестьян. Тем более, что Тухачевский распорядился «леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами».

В кровопролитных боях с 28 мая по 7 июня Уборевич разгромил 2-ю армию восставших (ею командовал сам Антонов). 20 июня возле города Урюпинска уничтожили и 1-ю повстанческую армию. 16 июля 1921 года Тухачевский доложил в ЦК, что мятеж ликвидирован и советская власть в Тамбовской губернии восстановлена. Убито было более одиннадцати тысяч восставших.

В распоряжении Антонова оставалось чуть больше тысячи бойцов. Некоторое время ему удавалось скрываться. 24 июля он был убит чекистами при аресте в селе Нижний Шибряй Борисоглебского уезда.

Прокурор и генконсул

Осенью Антонова-Овсеенко перебросили в Самарскую губернию председателем губисполкома. Потом вернули в Москву и отправили заместителем председателя Главного комитета по всеобщей трудовой повинности (председателем был Дзержинский, который в те годы исполнял безумное количество обязанностей). Заодно Антонова-Овсеенко утвердили заместителем председателя малого Совнаркома.

В августе 1922 года Троцкий назначил его начальником Политического управления Реввоенсовета Республики.

Лев Давидович был невысокого мнения о военных талантах нового начальника ПУРа.

«Антонов-Овсеенко, – писал Лев Троцкий, – по характеру импульсивный оптимист, гораздо более способный на импровизацию, чем на расчет. В качестве бывшего маленького офицера он обладал кое-какими военными сведениями. Во время большой войны в качестве эмигранта он вел в парижской газете «Наше слово» военный обзор и нередко проявлял стратегическую догадку».

Почему же Троцкий выбрал именно Антонова-Овсеенко? После окончания Гражданской войны у председателя Реввоенсовета обнаружилось такое количество оппонентов, что он нуждался прежде всего в политическом союзнике.

22 марта 1923 года Владимиру Александровичу исполнилось сорок лет. По этому случаю одного из первых руководителей новой армии наградили орденом Красного Знамени.

Он среди прочего создал газету «Красная звезда», первый номер которой вышел 1 января 1924 года. Но ему недолго оставалось руководить армейскими политработниками.

Антонов-Овсеенко был верным соратником председателя Реввоенсовета, о котором писал так: «Троцкий – вождь, организатор и вдохновитель победы революции».

27 декабря 1923 года Антонов-Овсеенко написал заявление в политбюро и президиум ЦКК. Он возмущался нападками на Троцкого, считая это расколом в партии:

«Знаю, что этот мой предостерегающий голос на тех, кто застыл в сознании своей непогрешимости историей отобранных вождей, не произведет ни малейшего впечатления. Но знайте – этот голос симптоматичен. Он выражает возмущение тех, кто всей своей жизнью доказал свою беззаветную преданность интересам партии в целом, интересам коммунистической революции.

Эти партийные молчальники возвышают свой голос только тогда, когда сознают явную опасность для всей партии. Они никогда не будут «молчальниками», царедворцами партийных иерархов. И их голос когда-нибудь призовет к порядку зарвавшихся «вождей» так, что они его услышат, даже несмотря на свою крайнюю фракционную глухоту».

Сталина письмо Антонова-Овсеенко возмутило, он счел это личным выпадом. Причем Антонов-Овсеенко использовал излюбленное сталинское оружие – обвинил самого Иосифа Виссарионовича во фракционности.

12 января 1924 года Антонова-Овсеенко вызвали на заседание оргбюро ЦК, которое было сталинским инструментом в кадровой политике. Формально ему устроили разнос за то, что он отдал два приказа Политуправления, не согласовав их в аппарате ЦК. Фактически – за попытку защитить Троцкого. Его обращение в ЦК было истолковано как «неслыханный выпад, делающий невозможной дальнейшую работу тов. Антонова-Овсеенко на посту начальника ПУР».

На заседании оргбюро Антонов-Овсеенко написал Дзержинскому короткую записку:

«Дорогой и глубокоуважаемый Феликс Эдмундович!

Ты напрасно попрекнул меня, что я, мол, только себя считаю «честным» и т. д. Я себя считаю не ослепленным групповой борьбой – вот и все. Считаю, чувствую, что для меня партия в целом действительно дорога, и в твоем выступлении против меня ты не прав. Просто – я не фракционер; а у большинства Политбюро, как и у Троцкого, я вижу этот фракционный уклон».

Дзержинский тут же написал путаный и не очень грамотный ответ:

«Дорогой друг!

Я из твоего письма чувствовал всю горечь и мучение за партию. Но твое письмо большая ошибка, так как, выявляя свои чувства, политические результаты этого выявления совершенно получаются обратные, ибо, зная и проявляя свою муку, как ты говоришь, а Вы все только «зарвались», а партии и революции не преданы.

Затем, я отношусь к переживаемому нами кризису гораздо серьезнее и вижу величайшую опасность. Но причина опасности не в дискуссии нашей партии, а в составе нашей партии и в том, как удержать диктатуру пролетариата в мирной обстановке – в крестьянской стране, при массовом напоре поднять уровень своей жизни и при нашей некультурности – требует от партии величайшего идейного единства и единства действий под знаменем ленинизма.

Твой Ф.Д.

А это значит – надо драться с Троцким».

Пораженный происходящим, Антонов-Овсеенко писал о «безыдейных нападках на Троцкого, на того, кто в глазах самых широких масс является вождем, организатором и вдохновителем победы революции». Сталин и его окружение повели атаку на начальника политуправления Реввоенсовета. 21 января 1924 года, когда умер Ленин, Антонова-Овсеенко сняли с должности. Вместо него начальником политуправления вооруженных сил перевели из аппарата ЦК партии Андрея Сергеевича Бубнова, противника Троцкого. Антонова– Овсеенко откомандировали в распоряжение наркомата по иностранным делам.

В 1924 году его отправили полпредом в Чехословакию, в 1928-м – в Литву, в 1930-м – в Польшу. В 1934-м его вернули в Москву и назначили прокурором РСФСР.

Бывшие сторонники Троцкого, видя; что происходит, пытались спастись. Они писали покаянные письма, надеясь убедить Сталина в своей верности, и поливали грязью Троцкого. Так поступил и Антонов-Овсеенко. В 1936 году он писал в «Известиях»:

«Глубокий стыд охватывает меня, потому что в 1923–1927 годах я оказывал Троцкому поддержку, несмотря на то что слышал четкий предупреждающий голос… Только в октябре 1927 года я порвал на деле с оппозицией… Тогда я написал товарищу Л.М. Кагановичу, что в отношении оппозиционеров «выполнил бы любое поручение партии». Было ясно, – да, вплоть до расстрела их, как явных контрреволюционеров».

Сталин вспомнил об Антонове-Овсеенко.

17 сентября 1936 года Сталин, отдыхавший в Сочи, написал Кагановичу и Молотову:

«Консулом в Барселону предлагаю назначить Антонова– Овсеенко. Он знает военное дело. Кроме того, он сумеет сладить с анархистами».

Когда Антонов-Овсеенко воевал на Украине, то умудрялся успешно союзничать с анархистом Нестором Ивановичем Махно, чьи повстанцы в восточной части Украины сначала вели борьбу против войск гетмана Скоропадского, а затем против Деникина.

21 сентября 1936 года состоялось решение политбюро, и Антонов-Овсеенко отправился в Барселону, второй по значению испанский город, советским генеральным консулом.

Применительно к Испании «анархистами» Сталин называл испанскую Рабочую партию марксистского единства, известную по своей аббревиатуре ПОУМ (Partido Obrero de Unificacion Marxista). Это была марксистская партия, но не просоветская. Ее штаб-квартира находилась в Каталонии.

ПОУМ сильно беспокоила Сталина, потому что члены этой партии – в отличие от испанских коммунистов – не желали подчиняться советскому генсеку и, напротив, симпатизировали Троцкому.

Дальняя цель Сталина в воюющей Испании состояла в том, чтобы с помощью Интернациональных бригад взять страну под контроль. Члены ПОУМ, которые держались самостоятельно, срывали его планы. А в партии состояло сорок тысяч человек – большая сила.

Партию возглавлял Андрес Перес Нин. Нин был одним из руководителей испанской Национальной конфедерации труда и в 1921 году приехал в Москву для участия в учредительном конгрессе Красного Интернационала профсоюзов. Его избрали членом исполкома Профинтерна. Он остался в Москве, вступил в ВКП(б), его избрали депутатом Моссовета, включили в состав Исполкома Коминтерна. Нин был сторонником Троцкого, поэтому в 1926 году его вывели из руководящих органов Коминтерна и Профинтерна. В 1928-м исключили из ВКП(б). В 1930-м выслали из Советского Союза. Он вернулся в Испанию.

В 1932 году он возглавил организацию «Левые коммунисты Испании». Через три года принял участие в создании Рабочей партии марксистского единства, его избрали политическим секретарем. Андрес Нин и его партия внесли большой вклад в борьбу против Франко. ПОУМ сформировала из своих сторонников дивизию и отправила ее на фронт.

Каталонские марксисты обвинили Сталина в создании «бюрократического режима» и пригласили Троцкого в Барселону, чтобы возглавить настоящих марксистов. Они восхищались Троцким и критически относились к московским процессам, на которых судили видных революционеров. Но многие испанцы считали, что сейчас не время критиковать Москву: русские дают оружие!

Нин был очень популярным человеком в Каталонии. В сентябре 1936 года его сделали министром юстиции в региональном правительстве Каталонии. Но советские посланцы, в первую очередь представительство НКВД в Испании, повели против Нина и его партии скрытую борьбу.

Испанская компартия, получив указание из Москвы, обвинила ПОУМ в пособничестве фашизму. Милицейские батальоны ПОУМ расформировали. По приказу Москвы Нина вывели из кабинета министров Каталонии. С помощью агентов НКВД ПОУМ была объявлена вне закона и уничтожена. В июне 1937 года сорок руководителей ПОУМ были арестованы по сфабрикованным НКВД обвинениям в сотрудничестве с фалангистами Франко.

Арестовали и самого Андреса Нина. Но этого было недостаточно для Сталина. Нина вывезли из тюрьмы на машине и убили. В Испании полагают, что это сделали люди НКВД. Документы советской госбезопасности на сей счет не рассекречены.

* * *

Антонов-Овсеенко справился со своей задачей. Но его самого это не спасло. Он уже был включен в черный список как бывший соратник Троцкого.

Осенью 1937 года его отозвали из Испании и назначили наркомом юстиции РСФСР. Возможно, он наивно полагал, что получил повышение. В реальности пост наркома был всего лишь приманкой, чтобы он вернулся на родину, а не попросил политического убежища.

На этой должности он не провел и месяца. 13 октября ночью Антонова-Овсеенко арестовали. В его деле только один протокол допроса. Через месяц после ареста он подписал показания о том, что был германским и польским шпионом и выполнял в Испании задания Троцкого.

Больше никаких материалов в его деле нет! Но Антонов– Овсеенко был арестован по личному указанию вождя, и у следователей даже не было необходимости стараться, собирая какие-то показания.

8 февраля 1938-го его дело рассматривала военная коллегия Верховного суда. Бессменный председатель коллегии армвоенюрист (военное звание административного состава РККА, приравненное к генерал-полковнику) Василий Васильевич Ульрих задал традиционный вопрос:

– Подтверждаете свои показания, данные на предварительном следствии?

– Нет, – мужественно ответил Антонов-Овсеенко. – Все мои признания ложные. В результате истязаний я оговорил себя.

Его слова не имели никакого значения. Обвиняемого приговорили к расстрелу. 10 февраля приговор привели в исполнение. Из четырех первых вождей Красной армии он погиб первым.