Текст книги "Русская армия между Троцким и Сталиным"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)

Борьба с немцами на Украине

28 ноября образовалось Временное Рабоче-Крестьянское Правительство Украины под председательством Георгия Леонидовича Пятакова, который в дни революции был председателем киевского комитета большевиков.

Вместе с ним партийной работой в Киеве занимался его старший брат Леонид. В декабре 1917-го все видные большевики перебрались в Харьков. Леонид Пятаков не успел покинуть Киев. Рассказывают, что его схватила группа украинских офицеров, подчинявшихся Центральной раде.

Тело Леонида Пятакова обнаружили только в январе 1918 года, когда советские войска вошли в Киев. Судя по всему, он принял мученическую смерть.

«На месте сердца, – писал Георгий Пятаков, – была глубокая воронка, просверленная, очевидно, шашкой, а руки были совершенно изрезаны; как объясняли врачи, ему, живому, высверливали сердце, и он конвульсивно хватался за клинок сверлящей шашки…»

30 ноября новое правительство создало Украинскую советскую армию, командующим поставили Антонова-Овсеенко. В военный совет Украинской армии, помимо Антонова-Овсеенко, вошли Артем (Сергеев) и Владимир Петрович Затонский.

Артем – партийный псевдоним Федора Андреевича Сергеева. В 1901 году он поступил в Московское высшее техническое училище, за участие в студенческом движении был арестован. С тех пор он предпринимал несколько попыток получить высшее образование, но мешала революционная работа. В 1909 году его вновь арестовали и сослали в Иркутскую губернию, откуда он бежал и через Японию добрался до Шанхая. Там работал приказчиком в пекарне. Но в Китае жизнь оказалась слишком трудной, и он уехал в Австралию. Работал на железной дороге, издавал газету для русских эмигрантов, принял британское подданство.

После Февральской революции через Шанхай он добрался до Владивостока. В 1921 году погиб при крушении аэровагона на Курской железной дороге.

Владимир Петрович Затонский входил в состав первого советского правительства Украины, был председателем украинского ЦИК и в дальнейшем занимал разные руководящие должности в республике, пока не был уничтожен Сталиным в 1938 году.

Войска Антонова-Овсеенко вели борьбу на два фронта – против Белой армии и вооруженных сил Украинской Народной Республики, которой управляла Директория.

С ноября 1918-го по февраль 1919 года председателем Директории был Владимир Кириллович Винниченко. Симон Петлюра вошел в состав Украинской директории и получил должность командующего войсками (головного атамана). В январе 1919-го Директория объявила войну Советской России. Не согласившись с этим решением, Винниченко ушел в отставку и вскоре эмигрировал. В 1920 году он создал зарубежную группу Украинской коммунистической партии. Летом 1920-го он приехал на Украину, с ним велись переговоры о вхождении в состав правительства и политбюро ЦК компартии Украины. Винниченко согласился и был утвержден заместителем председателя республиканского Совнаркома. Но работать с большевиками все равно не смог и вскоре уехал за границу – теперь уже окончательно.

10 февраля на посту председателя Директории его сменил Петлюра. Симон Васильевич был популярным человеком на Украине. При гетмане он возглавил Киевское земство и Все– украинский союз земств. Летом 1918 года его за антиправительственную деятельность арестовали и держали в Лукьяновской тюрьме в Киеве.

На территории Украины столкнулись три силы: собственно украинская армия, отстаивавшая независимость республики, большевистские войска и Белая армия генерала Деникина, который не признавал самостоятельной Украины.

4 января 1919-го Реввоенсовет образовал Украинский фронт, задача которого состояла в том, чтобы очистить республику от немецких и австрийских войск и не дать войскам Украинской директории распространиться по республике. Антонов-Овсеенко был назначен главнокомандующим войсками Украинской Советской Народной Республики. Его ввели в состав Реввоенсовета Республики, и он оставался членом коллегии наркомата по военным и морским делам.

Штаб фронта располагался сначала в Курске, потом его перевели в Харьков, где в декабре 1918-го установилась советская власть.

Сталин предложил поставить во главе фронта своего друга Ворошилова. Глава украинского правительства Пятаков не возражал, Троцкий категорически не согласился: предстоит борьба с опасным врагом, и нужен серьезный военачальник. Он считал Ворошилова бездарным в военном отношении, кроме того, Климент Ефремович демонстративно не подчинялся Реввоенсовету Республики. «Повторять царицынские эксперименты на украинской территории ввиду возможности столкновения с серьезным врагом – на это мы, разумеется, не пойдем, – писал Троцкий. – Стало быть, кандидатура т. Ворошилова совершенно отпадает».

Троцкий предложил поставить во главе фронта Антонова-Овсеенко. Но отношения между посланцами Москвы и украинскими деятелями складывались трудно. Антонова– Овсеенко считали чужаком и мечтали заменить его своим человеком. Владимир Александрович вел себя откровенно самостоятельно.

Ленин пытался внушить ему, что надо сотрудничать с украинскими товарищами:

«СНК выражает уверенность, что т. Антонов будет действовать впредь, как и прежде, в полном контакте с той центральной украинской Советской властью, которую СНК приветствовал, и с назначенным Советом Народных Комиссаров чрезвычайным комиссаром».

4 января 1919-го постановлением Реввоенсовета Республики Антонов-Овсеенко был назначен командующим Украинским фронтом. Это вызвало недовольство части украинских руководителей.

6 января Артем связался с Лениным по прямому проводу из Харькова:

«Тов. Ленину.

He натягивайте чересчур струны, попытка Льва Борисовича (Каменева. – Авт.) навязать нам Антонова во что бы то ни стало вызовет конфликт, какого еще не бывало; против Антонова Украинский ЦЕКА, правительство, партия, массы, командный состав, а также Вы и главком (Вацетис. – Авт.), но Лев Борисович уперся; выход один – Антонова убрать, если Вы не уберете, он будет убран без Вас, тогда предавайте нас партийному суду. Вчерашнее заседание ЦЕКА и правительства решило требовать еще раз, ясно последний раз, его удаления.

От ЦЕКА Украины, временного правительства, по поручению Артем.

Ждем у аппарата ответа».

Ленин дипломатично ответил:

«Я сейчас осведомлюсь еще раз, но мне кажется, что смещение Антонова решено. Дайте адрес, по которому я пошлю через час телеграмму Вам, если окажется, что дело не вполне решено».

Артем немедленно телеграфировал Ленину:

«Наш адрес: Харьков, вокзал, Южный телеграф. Артему. Ваши указания принимаем к срочному исполнению».

Ленин ответил:

«Сию минуту узнал, что окончательное решение нашего ЦЕКА следующее: Вы можете назначить командующим кого угодно, только не Ворошилова, с тем непременным условием, чтобы фактическим главнокомандующим был Глаголев (В.П. Глаголева назначили начальником штаба фронта. – Авт.)…»

Ленин не хотел из-за Антонова-Овсеенко ссориться с руководителями Советской Украины. Но работники, группировавшиеся вокруг Артема, зашли слишком далеко. Они попытались получить в свои руки всю власть в республике.

Ворошилов, Артем (Сергеев), Межлаук и Рухимович решили сделать вид, что приказы Троцкого (а фактически и Ленина) для них не существуют. Заодно они сняли с должности главы правительства Георгия Леонидовича Пятакова, который не понимал, как можно нарушить приказ Реввоенсовета Республики.

18 января Ленин получил сообщение о решении украинского ЦК назначить главой правительства республики Артема, а Реввоенсовет Украины сформировать в составе Ворошилова, Межлаука и Рухимовича.

Валерий Иванович Межлаук (настоящее имя Мартин Иоганович, отец – латыш, мать немка) участвовал в создании Красной гвардии в Харькове, был членом Реввоенсовета 5-й и 10-й армий. Со временем Межлаук станет председателем Госплана и заместителем главы правительства, 1 декабря 1937 года его арестуют, в июле 1938-го расстреляют. Его брат, Иван Иванович Межлаук, тоже прошел Гражданскую войну, сделал немалую карьеру, последняя должность – председатель Всесоюзного комитета по делам высшей школы при Совнаркоме. Его арестовали вслед за Валерием Межлауком, а расстреляли на три месяца раньше, в апреле 1938-го…

Моисей Львович Рухимович в начале 1918 года стал наркомом по военным делам Донецко-Криворожской Советской республики, а в июле был назначен военным комиссаром Центрального управления по формированию Красной армии Украины. В 1936-м Сталин сделает его наркомом оборонной промышленности СССР, осенью 1937-го прикажет арестовать, а летом 1938-го расстрелять…

Пятаков обратился к Ленину, Свердлову, Троцкому и Сталину с взволнованной телеграммой:

«За последние дни многократно пытался переговорить с Вами по проводу, не удавалось, передавал курьерами телеграммы, чтобы разными путями довести до вашего сведения о том безобразии, которое здесь творится.

Первое, интриганство группы Артема дошло до прямой борьбы с действующей армией; второе, борьба с командованием дошла до того, что у меня потребовали опубликование постановления о назначении Рухимовича главнокомандующим, Ворошилова и Межлаука – членами Реввоенсовета, несмотря на письменный приказ Реввоенсовета Республики, которым это строжайше запрещалось. Я отказался, считая, что правительство не вправе отменять приказы Реввоенсовета Республики.

Придравшись к этому поводу, большинство постановило сместить меня, не спрашивая даже санкции ЦК РКП, и назначить председателем Артема. Затем в газетах опубликовано постановление правительства о назначении Рухимовича главнокомандующим – даже не просто командующим! – Ворошилова и Межлаука членами Реввоенсовета. Подписано моим именем, хотя я такое постановление не подписывал и подписывать как незаконное не считаю возможным, ибо сепаратизм в военном деле – преступление…»

Троцкий, который в тот момент находился в Курске, написал Ленину:

«Царицынская линия, приведшая к полному распаду Царицынской армии, на Украине допущена быть не может.

Единственный выход – назначение Подвойского военным комиссаром, Антонова – командующим, Глаголева – начальником штаба…

Линия Сталина, Ворошилова и Рухимовича означает гибель всего дела… Я считаю покровительство Сталина царицынскому течению опаснейшей язвой, хуже всякой измены и предательства военных специалистов… Рухимович – это псевдоним Ворошилова… Рухимович не один, они цепко держатся друг за друга, возводя невежество в принцип… Пусть назначают Артема, но не Ворошилова и не Рухимовича».

И снова Ленин поддержал председателя Реввоенсовета.

13 января 1919 года Троцкий подписал приказ о назначении Антонова-Овсеенко командующим Украинским фронтом.

16 января ситуацию на Украине обсуждал ЦК партии, который отверг самостийность украинских руководителей в военных делах, но взамен согласился заменить Пятакова Христианом Георгиевичем Раковским, известным болгарским революционером, который в 1917 году приехал в Россию. После Гражданской войны Раковский перейдет на дипломатическую работу, поедет полпредом в Англию, потом во Францию. Как сторонника Троцкого его в 1937-м арестуют, приговорят к двадцати годам тюремного заключения, а в сентябре 1941-го расстреляют…

А пока что новому главе правительства поручалось «провести в жизнь полное отстранение Ворошилова и Рухимовича от военной работы…».

Командующим фронтом утвердили Антонова-Овсеенко. Наркомом по военным делам назначили спешно командированного из Москвы Николая Ильича Подвойского. Межлаука сделали его заместителем. Артему – за попытку восстать против решений Москвы – поручили всего лишь наркомат советской пропаганды. Ворошилову достался незначительный тогда пост наркома внутренних дел Украины.

В феврале 1919 года советские войска вошли в Киев. Но столицей Советской Украины объявили Харьков, и туда переехало республиканское правительство, которое стало именовать себя Совнаркомом.

Войска Антонова-Овсеенко с трудом противостояли наступавшей Белой армии.

13 мая 1919 года Троцкий сообщил о бедственном положении на Украине: Реввоенсовет Украинского фронта не способен выполнить поставленные задачи. 17 мая 1919 года Троцкий сообщил в ЦК, что намерен отстранить от военной работы Антонова-Овсеенко. Он предложил либо сформировать новый состав Реввоенсовета Украины или вовсе упразднить Украинский фронт. Троцкий исходил из того, что удержание Донецкого угольного бассейна важнее всего.

В тот же день Ленин ответил Троцкому: «Политбюро ЦЕКА всецело поддерживает решительность и одобряет Ваши планы».

Троцкий сразу же прислал Ленину еще одну телеграмму: «Прибыл т. Иоффе. Он считает, как и мы, невозможным дальнейшее сохранение Антонова и Бубнова в Реввоенсоветеукр. Наиболее правильным решением представляется нам уничтожение фронта путем выделения Западной армии и сосредоточения всех сил Донбасса».

Ответ последовал незамедлительно: «Не возражаем. Ленин. Сталин. Крестинский».

Николай Николаевич Крестинский был в 1919 году членом политбюро.

Ленин, Сталин и Крестинский отправили Совнаркому Украины телеграмму с требованием бросить все силы на помощь Южному фронту: «Помните, что без быстрого взятия Ростова гибель революции неминуема».

Судьба Антонова-Овсеенко вскоре решилась.

В соответствии с решением политбюро от 1 июня 1919 года был принят декрет ВЦИК об объединении военных сил России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии.

4 июня 1919 года Троцкий подписал приказ о расформировании Украинского фронта.

21 июня 1919-го на заседании ЦИК Украины была принята резолюция:

«Задача, возложенная на командование Особого (Украинского) фронта по освобождению территории Украины, ныне в основе своей с полным успехом выполнена… Отныне Украинский фронт сливается с фронтом всех советских республик под одним общим командованием революционного совета Российской Социалистической Федеративной Советской Республики».

Антонову-Овсеенко выражалась благодарность. Его военная деятельность на Украине завершилась.

Валерий Межлаук предложил объединить бывшие армии Украинского фронта под командованием Ворошилова и образовать особую группу в районе Донецка. Смысл этого предложения был очевиден: вывести Климента Ефремовича Ворошилова из подчинения командованию фронта.

Ленин передал это предложение на отзыв Троцкому. Председатель Реввоенсовета ответил:

«Домогательства некоторых украинцев объединить вторую укрармию, тринадцатую и восьмую в руках Ворошилова совершенно несостоятельны… Не сомневаюсь, что осуществление этого плана только усилило бы хаос и окончательно убило бы оперативное руководство…»

Получив послание Троцкого, Ленин телеграфировал Ворошилову и Межлауку:

«Надо во что бы то ни стало прекратить митингование, перевести всю и всякую работу на военное положение… Дисциплина должна быть военная… Бросить всякое прожектерство об особых группах и тому подобных попытках прикрытым образом восстановить Украинский фронт».

Вслед за этим Ворошилов и Межлаук получили еще одну телеграмму:

«Политбюро ЦК собралось 1 июня и, вполне соглашаясь с Троцким, решительно отвергает план украинцев объединять 2-ю, 8-ю и 13-ю армии, создать особое донецкое единство. Мы требуем, чтобы Ворошилов и Межлаук выполняли свою непосредственную задачу – создать крепкую украинскую армию».

Советское партийное руководство, едва успев взять власть, занялось бесконечными интригами, которые поглощали все силы. И не оставляли времени ни на что другое. Великие цели и идеи, ради которых они вступали в партию и готовили революции, отошли на задний план. Главной оказалась борьба за власть, должности и влияние. Советское руководство быстро разделилось на многочисленные кланы и группы, которые ненавидели друг друга, а со временем перешли к уничтожению конкурентов и соперников.

2 июня 1919 года Антонов-Овсеенко из Киева писал в Москву, протестуя против выдвижения Климента Ефремовича:

«Ворошилов был командующим на определенном участке внутреннего фронта. Имел на нем вначале большие неудачи, поправленные удачами на других участках, где командовал не он. Приписывать себе успех борьбы с Григорьевым он может лишь по большому недоразумению. Затем, донесения его штаба о разгроме Григорьева под Александрией оказались ложными… Утверждения Ворошилова в области его собственных успехов постыдно преувеличены».

Сделано было так, как предложил Троцкий.

1-я и 3-я Украинские армии были соединены в 12-ю армию, которую включили в состав Западного фронта. 2-ю Украинскую армию преобразовали в 14-ю (командармом назначили Ворошилова) и передали Южному фронту.

Адольф Иоффе, назначенный членом Совета Обороны и наркомом государственного контроля Украины, писал 30 июня 1919 года Троцкому и Ленину:

«Оттого, что созданы 12-я, 13-я и 14-я армии, еще не изменилось их партизанское настроение и, наоборот, скажу откровенно, назначив Ворошилова командармом, а Пятакова с Бубновым в Реввоенсоветы, вы затруднили возможность борьбы с партизанщиной. Командарм 14-й Семенов заявляет, что его не слушаются, и мы получаем телеграммы от его подчиненных: «Генералам не подчинился и подчиняться не буду».

Мы получаем панические телеграммы, что под Харьковом все бывшие офицеры перешли на сторону Деникина. Создается паника среди красноармейцев, которые распространяют какие-то деревянные патроны, заявляя, что так царские генералы заставляют их сражаться…»

Удержать Киев не удалось. В июле 1919 года Добровольческая армия Деникина перешла в наступление. В сентябре войска Деникина вошли в Киев.

Академик Вернадский написал одному из своих друзей: «За это время пережито страшно много. Я прожил в Киеве гетманско-немецкий период, директории Винниченко, большевиков и теперь, надеюсь, уже более прочный период Добровольческой Армии, возрождающейся России, мне кажется, наконец, настоящим образом.

Я очень верю, что это уже начало нового, может быть, и очень тяжелого, но во всяком случае, не будет того рабства и тех несчастий, к которым привел социалистический строй. В Киеве мы испытали при нем в XX веке рабство…»

Сын крепостного против дворянского сына

Пожалуй, интереснее всех об Антоне Ивановиче Деникине написал Дмитрий Лехович, который семнадцатилетним юношей поступил вольноопределяющимся в Добровольческую армию Деникина. Лехович не захотел жить в Советской России, эмигрировал. Он беседовал с Деникиным, когда после Второй мировой войны генерал переехал из Франции в Соединенные Штаты, и написал книгу «Белые против красных».

Генерал Деникин – выходец из простой семьи – в отличие от большинства вождей Октябрьской революции. Если отец Антонова-Овсеенко был дворянином, то Деникин-старший – крепостным крестьянином в Саратовской губернии.

Иван Ефимович Деникин прослужил в армии двадцать пять лет, в шестьдесят два года вышел в отставку в чине майора и через два года женился во второй раз на польке-католичке Елизавете Федоровне (Францисковне) Вржесинской. Семья жила на его пенсию, бедствовала.

Антон Деникин поступил в Киевское юнкерское училище – военную карьеру выбрал под влиянием отца. Жизнь в училище была суровой – юнкеров кормили и одевали как солдат, платили солдатское жалованье – двадцать две с половиной копейки в месяц. Мать из скудной пенсии за отца посылала пять рублей.

Подпоручик Деникин получил назначение во 2-ю полевую артиллерийскую бригаду, которая была расквартирована под Варшавой. Осенью 1895 года поступил в Академию генерального штаба. По итогам экзаменов он был включен в список офицеров, имеющих право быть причисленными к генеральному штабу. В русской армии к генеральному штабу причислялись окончившие академию по первому разряду. Но новый начальник академии вычеркнул его из списка.

И тут штабс-капитан Деникин, возмущенный несправедливостью, совершил нечто невиданное – он написал жалобу самому императору. Военный министр генерал от инфантерии Алексей Николаевич Куропаткин приказал академии разобрать эту историю. Офицеры академии пришли к выводу, что Деникин прав. Ему сказали, что он будет причислен к генеральному штабу, но должен отозвать свою жалобу.

Молодой офицер возмутился:

– Я милости не прошу. Добиваюсь только того, что мне принадлежит по праву.

В результате в генштаб его не зачислили, а из канцелярии императора пришел ответ, что жалобу Деникина решено оставить без последствий. Это сильно повлияло на Деникина, на его отношение к императору и царскому строю.

Он вернулся в артиллерийскую бригаду. Через два года написал письмо военному министру Куропаткину, в котором изложил всю историю. Военный министр проверил все факты и пришел к выводу, что Деникин прав. На аудиенции у императора Куропаткин выразил «сожаление, что поступил несправедливо, и попросил повеления» на причисление Деникина к генеральному штабу.

Антон Иванович написал рапорт с просьбой отправить его на японскую войну. Его назначили начальником штаба дивизии, но он рвался в бой. Несколько раз сам поднимал солдат в атаку, был произведен в подполковники, а потом и в полковники.

Поражение в войне с Японией сильно подействовало на офицерский корпус. Деникин писал: «Никогда еще, вероятно, военная мысль не работала так интенсивно, как в годы после японской войны. О необходимости реорганизации армии говорили, писали, кричали». На русский язык переводилась иностранная военная литература, в первую очередь немецкая.

В отставку были отправлены офицеры старшего возраста, не имевшие образования. «В течение 1906–1907 годов было уволено и заменено от 50 до. 80 процентов начальников, от командира полка до командующего войсками округа, – писал Деникин. – Можно сказать с уверенностью, что, не будь тяжелого маньчжурского урока, Россия была бы раздавлена в первые же месяцы первой мировой войны».

В 1914 году Деникина назначили генерал-квартирмейстером (начальником оперативного отдела) в штаб 8-й армии генерала Алексея Алексеевича Брусилова. Но Деникин просился на командную должность и получил под командование 4-ю бригаду, которую в 1915 году развернули в дивизию. Антон Иванович получил Георгиевские кресты III и IV степени, Георгиевское оружие с бриллиантами – редкая награда за личный подвиг.

Бригада входила в состав 8-й армии, в которой по странному стечению обстоятельств собрались будущие вожди белого движения: Деникин, Алексей Максимович Каледин, Лавр Георгиевич Корнилов, Сергей Леонидович Марков…

В сентябре 1916 года Деникин получил под командование 8-й армейский корпус и был отправлен на помощь румынам.

Еще во время первой русской революции 1905 года Деникин пришел к выводу, что он российский либерал, то есть монархия должна быть конституционной, нужны радикальные реформы, но обновление страны должно произойти мирным путем.

Идеал Деникина – конституционная монархия британского типа. Ему не нравился старый строй. Но он и не хотел революции. Он хотел эволюции. Таких же взглядов придерживалась немалая часть офицерства.

Генерал Лукомский писал уже в эмиграции:

«Офицерство, в своей массе совершенно лояльное и вер– ноподданное, не умело бороться и не понимало (не видело) надвигавшейся опасности. С постепенным проникновением в новые молодые кадры офицерства различных либеральных тенденций сопротивляемость армии революционной пропаганде постепенно ослабевала.

«Кастовый» характер офицерского корпуса, пополнявшегося в прежнее время из дворянской и чисто военной среды, постепенно изменялся, и к периоду войны с Японией офицерский корпус русской армии уже имел крайне разношерстный характер. Процент «разночинцев», из «интеллигентов» и из низших слоев (как их презрительно называли, «кухаркиных сыновей»), стал значительным не только среди младшего офицерства, но и среди старших чинов.

Достигающих высокого положения не по родовитости, а за свои личные заслуги было в армии сколько угодно: таких, как генерал Иванов (ставший командующим войсками Киевского военного округа и затем главнокомандующим Юго-Западным фронтом во время мировой войны), генерал Алексеев, генерал Деникин, генерал Корнилов, было очень и очень много…»

В марте 1917 года Деникина неожиданно вызвали в Петроград и назначили начальником штаба верховного главнокомандующего, а им был генерал Михаил Васильевич Алексеев; считалось, что у него слишком мягкий характер, поэтому ему дали в помощь твердого Деникина.

Когда генерал Алексеев покинул пост главнокомандующего, его место занял Брусилов. С ним Деникин работать не захотел, считал невозможным его желание служить революции.

Деникина назначили командующим Западным фронтом, потом переместили на пост командующего Юго-Западным фронтом.

Брусилова, впрочем, вскоре сменил Лавр Георгиевич Корнилов. Он был сыном крестьянина, который дослужился до офицерских погон. Корнилов в 1915 году попал в Карпатах в плен, бежал и сумел добраться до России. В те годы бежавшие из плена считались героями. Он получил орден Святого Георгия III степени.

Корнилов требовал восстановить смертную казнь, чтобы заставить армию подчиняться приказам. Он докладывал правительству: «Армия обезумевших темных людей, не ограждаемых властью от систематического разложения и развращения, потерявших чувство человеческого достоинства, бежит. На полях, которые нельзя даже назвать полями сражения, царит сплошной ужас, позор и срам, которые русская армия еще не знала с самого начала своего существования…»

Деникин поддержал корниловский мятеж, но солдаты не приняли сторону популярного генерала, потому что совершенно не хотели воевать.

Глава правительства Керенский и управляющий военным министерством Борис Викторович Савинков распорядились отстранить Деникина от должности и предать суду за мятеж. Деникин, начальник штаба фронта Марков и генерал-квартирмейстер Орлов были арестованы «за попытку вооруженного восстания против Временного правительства».

На фронте требовали немедленно судить Деникина. Но всех арестованных генералов с комфортом разместили в районе Могилева, где находилась Ставка. Из Ставки прислали повара, который им готовил. Охрану несли преданные Корнилову текинцы, внутри тюрьмы арестованные передвигались вполне свободно.

Когда к власти пришли большевики, начальник штаба Ставки генерал-лейтенант Духонин выпустил всех генералов на свободу.

Они решили пробираться в Новочеркасск, где власть принадлежала их сослуживцу генералу Каледину. Генерал Романовский надел погоны прапорщика, Марков переоделся в рядового и изображал денщика Романовского. Генерал Лукомский выдавал себя за немецкого колониста. Деникин получил в польской дивизии документы на имя Александра Домбровского, помощника начальника 73-го польского санитарного отряда…

На Дон к Каледину со всей страны устремились бывшие офицеры, юнкера, кадеты. Из Киева приехал отряд георгиевского полка, затем появился эшелон ударного полка, который был создан летом на Юго-Западном фронте и стал называться Корниловским в честь Лавра Георгиевича.

Федор Августович Степун, писатель и философ, в Первую мировую тяжело раненный на Рижском фронте, был начальником политического управления в военном министерстве у Бориса Савинкова. По личному указанию Ленина был включен в список высланных из России осенью 1922 года.

Уже в эмиграции Степун писал:

«Когда над фронтом неожиданнее всех неприятельских шрапнелей разорвалась революция, русское офицерство, которому она ничего хорошего не несла и не обещала, приняло ее без малейших оговорок и сопротивления. В ответ на это оно было революцией сразу же взято «под подозрение». Неся всем все возможные и невозможные свободы, мартовская революция все же не нашла возможным разрешить офицерству свои профессиональные союзы, офицерские комитеты без участия солдат.

Чем дальше развертывалась революция, тем неприемлемее становилась она для офицерства. «Брестский мир», кровавым бичом хлестнувший по опозоренному лицу всей России, больше всего, с чисто психологической точки зрения, ударил, конечно, по рядовому офицерству…

Все это делает вполне понятным, почему честное и уважающее себя офицерство психологически должно было с головою уйти в белое движение».

Формированием Добровольческой армии, которая брала на себя задачу восстановления в России законной власти, занимался генерал Алексеев. Но возглавил армию в Рождество 1917 года Корнилов, его авторитет в войсках был выше.

В начале февраля 1918 года вся армия составляла три-четыре тысячи человек. Не было ни денег, ни оружия, ни амуниции. Деникин стал командиром Добровольческой дивизии, Марков – начальником штаба. Между прочим, 7 февраля 1918 года Антон Иванович Деникин женился – впервые.

На Дону к добровольцам отнеслись плохо. В середине января 1918 года Корнилов перевел части армии в Ростов, но и здесь добровольцев встретили враждебно. Корнилов решил уходить на Кубань. Все шли пешком, даже Корнилов.

Поход стали называть Ледовым из-за того, что в марте у станицы Ново-Дмитровской офицерский полк сумел переправиться ночью в чудовищную погоду, в снегопад, через реку, которая покрывалась льдом, и штыковой атакой выбил красных, не ожидавших появления белых.

Добровольческая армия выработала такую тактику: фронтальная атака густыми цепями при слабой артиллерийской поддержке, потому что не хватало ни орудий, ни снарядов. Плохо обученные красные части не выдерживали яростной атаки и поспешно отходили.

В конце марта начался тяжелый бой за Екатеринодар. 31 марта Корнилов, который требовал во что бы то ни стало штурмовать Екатеринодар, был убит – ранним утром снаряд ударил в стену дома, где находился Корнилов. В командование вступил Деникин.

Продвижение немецких войск после Брест-Литовского договора дало Деникину передышку, потому что большевики полностью переключились на немцев. Добровольческая армия захватывала военные склады, оружие и приводила себя в порядок.

В апреле к Деникину присоединился большой отряд, который привел из Румынии полковник Михаил Гордеевич Дроздовский. Он пришел с артиллерией, броневиками, пулеметами.

Летом армия Деникина начала наступление.

12 июня погиб старый друг Деникина генерал Марков. Он был смертельно ранен снарядом с бронепоезда. Деникин переименовал полк, которым командовал Марков, в 1-й офицерский генерала Маркова полк.

С августа Добровольческая армия начала мобилизовывать в свои ряды местное население. Все офицеры в возрасте до сорока лет подлежали обязательной мобилизации. А в конце года белые стали брать в свои ряды и пленных красноармейцев.

В Екатеринодаре к Деникину пришел генерал барон Петр Николаевич Врангель. Он был прекрасным кавалеристом, решительным и умеющим брать на себя ответственность. Высокого роста, с зычным голосом, он нравился солдатам.

25 сентября 1918 года скончался в Екатеринодаре генерал Алексеев. Причиной смерти стала уремия (отравление организма, вызванное почечной недостаточностью). Деникин принял на себя звание главнокомандующего. Теперь он стал единоличным главой белого движения. С покойным генералом Алексеевым у него были идеологические разногласия.