Текст книги "Русская армия между Троцким и Сталиным"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 39 страниц)

Командировка за Украину

Комитет по военным и морским делам переименовали в Совет Народных Комиссаров по военным делам и морским делам, а затем в наркомат по военным делам (наркомвоен). В состав коллегии наркомата помимо Антонова-Овсеенко, Дыбенко и Крыленко вошли еще Константин Сергеевич Еремеев, Константин Александрович Мехоношин, Эфраим Маркович Склянский и Николай Иванович Подвойский.

Антонова-Овсеенко не только избрали наркомом по военным делам, но назначили и командующим Петроградским военным округом. Ему поручили отразить наступление на Петроград 3-го корпуса генерал-лейтенанта Петра Николаевича Краснова. Но столичным округом Антонов-Овсеенко командовал всего несколько недель.

8 декабря 1917 года Совнарком назначил Антонова-Овсеенко командующим войсками по борьбе с контрреволюцией на юге страны. Прежде всего он должен был помешать Украине отделиться.

Отречение императора возбудило большие надежды среди национально мыслящих украинцев, которые увидели в этом редчайший шанс обрести независимость.

Через месяц после Февральской революции в Киеве образовалась Центральная рада, которая постепенно трансформировалась в некое подобие парламента. Председательствовал в раде Михаил Сергеевич Грушевский, профессор, историк, один из тех, кто призывал к возрождению национальной идеи. 13 июня Центральная рада провозгласила автономную Украину, но пока еще как часть России.

И только после Октябрьской революции, 7 ноября 1917 года, Центральная рада в Киеве провозгласила создание Украинской Народной Республики. Хотя в ее универсале (декрете) говорилось о желании «не отдаляться от Российской Республики», которая виделась как федерация свободных народов, в реальности киевские политики мечтали о полной самостоятельности.

Центральная рада образовала генеральный секретариат – правительство под председательством Владимира Кирилловича Винниченко, который с 1907 года был членом ЦК Украинской социал-демократической рабочей партии. Впрочем, его больше знали как популярного в те годы писателя. Пьесы Винниченко активно ставились в дореволюционной Москве на русской сцене, каждый год была премьера. Он писал в жанре психологической мелодрамы. Винниченко издавали в Москве и при советской власти. Литературные критики высоко ценят его маленькую повесть «Талисман» – о скромном и боязливом от природы человеке, который, исполняя свой долг, идет на верную смерть.

Пробовавший свои силы в журналистике Симон Васильевич Петлюра (в отличие от Винниченко – авантюрист по призванию) стал военным министром.

Петлюра родился в семье извозчика, учился в семинарии, вступил в Украинскую социал-демократическую партию. После февраля 1917-го основал Украинский фронтовой комитет. Потом стал председателем Всеукраинского войскового комитета Центральной рады, секретарем (министром) по военным делам Генерального секретариата Центральной рады, затем Генерального секретариата Украинской Народной Республики.

Центральная рада потребовала от советской власти в Петрограде признать независимость Украинской Народной Республики, а также отозвать с Северного и Западного фронтов все украинские войска на юг, чтобы создать из Юго-Западного и Румынского фронтов единый Украинский фронт.

Формально большевикам, провозгласившим право народов на самоопределение, возразить было нечего. Но фактически отпускать Украину они не хотели.

Совнарком признал Украинскую Народную Республику, но не признал полномочия Центральной рады. Большевики возражали против неорганизованного отвода войск, разделения фронта на украинский и российский.

Всем украинцам – военнослужащим Петроградского гарнизона – разрешили с оружием вернуться в Киев. Совнарком разрешил формирование национальных частей, в том числе украинских. Но Центральная рада стала отзывать эти части на Украину. Командование Украинским фронтом было демонстративно передано генералу от инфантерии Дмитрию Григорьевичу Щербачеву, который не признал власть большевиков.

Центральная рада пропускала через свою территорию отряды будущей Добровольческой армии, но не позволяла советским войскам преследовать белых.

В Петрограде сочли это удобным поводом для разрыва отношений. Совнарком потребовал от Киева помощи в борьбе с контрреволюцией. Если киевское правительство в течение сорока восьми часов не ответит согласием, говорилось в заявлении, Совнарком будет считать Центральную раду находящейся «в состоянии открытой войны против Советской власти в России и на Украине».

Генеральный секретариат Украины в ответ обвинил Совнарком в нежелании признать самостоятельность Украины. Это было неприятное обвинение. Петроград предложил провести переговоры через посредничество левых эсеров.

Один из лидеров левых эсеров Проша Перчевич Прошьян, занимавший в первом советском правительстве пост наркома почт и телеграфа, ездил в Киев и пытался подготовить мирные переговоры, но из этого ничего не вышло. Тогда в Петрограде взяли курс на создание большевистского правительства на Украине. (Прошьян, как противник Брестского мира, проголосовал за убийство немецкого посла в Москве Мирбаха. Его судили и отправили в ссылку, по дороге он заболел и умер в декабре 1918 года.)

11 декабря украинские большевики из Киева, где власть принадлежала Центральной раде, перебрались в Харьков. В тот же день в Харьков прибыл и Антонов-Овсеенко.

13 декабря в Харькове открылся первый Всеукраинский съезд Советов, который провозгласил свержение Центральной рады. Большевики образовали украинский ЦИК и заявили, что принимают на себя всю власть в республике.

Центральная рада приказала разоружить все большевистски настроенные части. В ответ 16 декабря Совнарком признал ЦИК в качестве правительства Украины и обещал украинским большевикам всяческую поддержку. Так началась война с Украиной. Антонов-Овсеенко разместил свой штаб в Харькове. Ему предстояло сформировать армию для борьбы против войск Украинской рады и казачьего атамана Каледина.

На Дон, к Каледину

События на Дону развивались не в пользу советской власти. В 1917 году донское казачество (это примерно полтора миллиона человек) пыталось отгородиться от остальной России.

После почти двухсотлетнего перерыва 26 мая 1917 года в Новочеркасске собрался Большой Войсковой Круг – один делегат был избран от пяти тысяч населения или от пятисот казаков-фронтовиков.

Председателем Донского Войскового Круга избрали Митрофана Петровича Богаевского, главного идеолога и выразителя казачьих интересов. Он окончил историко-филологический факультет Петербургского университета и директорствовал в гимназии в станице Каменской.

(Весной 1918 года Митрофана Богаевского расстреляют большевики в Ростове-на-Дону. Его брат Африкан Петрович был профессиональным военным, служил в лейб-гвардии Атаманском полку. Первую мировую окончил командиром полка. Он вступил в Добровольческую армию и был врагом генерала Краснова. После бегства Краснова стал последним донским атаманом.)

Большой Войсковой Круг отверг претензии крестьян на передел земельных угодий: «земля принадлежит казакам».

Воинская повинность казачества компенсировалась определенными привилегиями, в первую очередь казаков щедро наделяли плодородной землей, что вызывало зависть соседей– крестьян и так называемых «иногородних», то есть переселенцев из центральных и северных губерний. Им отказывали в наделении землей, они были арендаторами и батраками. Естественно, ненавидели казаков и весной 1919 года стали движущей силой кампании расказачивания.

17 июня 1917 года выборным атаманом области Войска Донского стал генерал от кавалерии Алексей Максимович Каледин, храбрый офицер, потомственный военный (его боевой путь описан в журнале «Вопросы истории», 2001, № 3).

Первую мировую войну он начал в роли командующего 12-й кавалерийской дивизией, был ранен, награжден. Генерал Алексей Алексеевич Брусилов поставил его сначала во главе корпуса, а весной 1916 года, возглавив Юго-Западный фронт, передал Каледину свою 8-ю армию.

Каледин участвовал в знаменитом Луцком прорыве, который при советской власти стал именоваться Брусиловским прорывом (поскольку Брусилов перешел на сторону советской власти), – наступлении Юго-Западного фронта в мае 1916 года – и добился большого успеха, взяв город Луцк. Летом 1916-го Каледин получил погоны генерала от кавалерии.

Каледин спокойно перенес отречение императора и Февральскую революцию. Но остро переживал развал вооруженных сил. 29 апреля 1917 года он передал свою 8-ю армию генералу Лавру Георгиевичу Корнилову и уехал в родные края. В Новочеркасске Митрофан Богаевский уговорил его выдвинуть свою кандидатуру в войсковые атаманы.

Политические взгляды Каледина были неопределенными. Он понимал, что жизнь надо переустроить как-то по-новому, но не знал как. Казакам заявлял:

– Не буду говорить о своей преданности новым началам жизни. Думаю, если бы у вас было хотя малейшее сомнение в этом, то не только мое избрание, но даже моя кандидатура на пост атамана были бы невозможны.

Каледин не поддержал выступление генерала Корнилова, стремившегося к военной диктатуре в стране. Вероятно, в душе он сочувствовал идеям Корнилова, но из осторожности выжидал, не зная, чья возьмет.

25 октября 1917 года, получив сведения о свержении Керенского, Каледин и Богаевский приняли решение: в чрезвычайной ситуации, когда потеряна связь с центральной государственной властью, войсковое правительство «до восстановления власти Временного правительства и порядка в России с 25 сего октября приняло на себя всю полноту исполнительной государственной власти в Донской области».

Но атаман Каледин не спешил ссориться с новой властью в Петрограде.

28 октября начальник штаба Ставки верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин телеграфировал Каледину:

«Не найдете ли возможным направить в Москву для содействия правительственным войскам в подавлении большевистского восстания отряд казаков с Дона, который по усмирении восстания в Москве мог бы пройти на Петроград для поддержания войск генерала Краснова?»

Каледин ответил Духонину отказом:

«Посылка противоречит постановлению Круга и требует наличия чрезвычайной необходимости для оправдания в глазах казаков».

И Ленин говорил, что с Калединым можно заключить соглашение – за ним сила. Но столкновение было неминуемым, поскольку большевики не доверяли казакам.

В Ростове большевики попытались взять власть и с помощью Красной гвардии овладели городом. Каледин отправил в Ростов казачьи части, которые выбили красногвардейцев и штурмом взяли город.

На Каледина оказали огромное влияние бежавшие к нему генералы Антон Иванович Деникин, Александр Сергеевич Лукомский, Иван Павлович Романовский, Сергей Леонидович Марков, Иван Георгиевич Эрдели, которые решили возглавить вооруженную борьбу против советской власти. Они подталкивали его к активным действиям против большевиков.

Каледин поддержал создание Добровольческой армии и оказал ей материальную поддержку, позволил начать ее формирование на Дону. Но позиции самого Каледина оказались слабыми.

С фронта вернулись на Дон казачьи полки, они были благодарны правительству Ленина и Троцкого, которое покончило с войной. Фронтовики были недовольным тем, что Каледин пустил на Дон генералов, позволил создавать Добровольческую армию и втягивает Дон в Гражданскую войну.

Фронтовики восстали против Каледина и его политики. Среди них оказались и сторонники большевиков, которые поддержали советскую власть. Кроме того, против Каледина выступило все неказачье население, которое рассчитывало, что после революции казаки поделятся с ними землей. Поскольку этого не произошло, казаки стали для иногородних врагами.

Добровольческая армия, видя, что восстали казаки, ушла в Ростов и приняла решение уходить на Кубань. Воспользовавшись этим, советские войска окружили Новочеркасск, хотя Антонов-Овсеенко жаловался на то, что старая армия разваливается на глазах. Он сообщал в Совнарком, что вооружает рабочие отряды, но подчиненные ему войска ведут чисто партизанскую войну: пьянствуют, занимаются грабежами и при первом удобном случае дезертируют.

25 декабря 1917 года Антонов-Овсеенко доносил в Петроград:

«Новые силы приходят крайне туго, и у меня сейчас всего до 500 человек московских красногвардейцев остается под рукой – все остальное пущено в ход».

Антонов сообщал, как к нему обратились за помощью харьковские рабочие, которые по шесть недель не получали зарплаты: «Тогда я «созвал» совещание виднейших капиталистов, послав за ними красногвардейцев. Совещание заупрямилось. Я предложил гостям посидеть у меня в вагоне II класса, пока рабочим не будет выдан нужный миллион рублей.

Миллиона все нет. Капиталисты сидят, и я повезу их на рудники…»

Ленин 29 декабря 1917-го телеграфировал в Харьков:

«От всей души приветствую вашу энергичную деятельность и беспощадную борьбу с калединцами. Вполне одобряю неуступчивость к местным соглашателям, сбившим, кажется, с толку часть большевиков.

Особенно одобряю арест миллионеров-саботажников в вагоне I и II класса. Советую отправить их на принудительные работы в рудники…»

27 декабря 1917 года в Смольном нарком по делам национальностей Сталин принял делегацию донских казаков, которые не желали конфликтовать с Москвой и прямо спросили, что именно советская власть ставит в вину Каледину.

– Каледин организует контрреволюционные силы, – ответил Сталин, – не пропускает грузов хлеба и угля, вносит расстройство в хозяйственную жизнь страны, то есть наносит самый чувствительный удар революции.

Казаки обращали внимание наркома, что Каледин избран «не буржуями и мироедами, а трудовым казачеством», которому, выходит, советская власть объявляет войну.

– Мы стараемся объяснить трудовому казачеству, куда ведет его Каледин, – хладнокровно отвечал Сталин. – Но история знает, что иногда убеждаешь-убеждаешь друзей, а они не понимают. Нам приходится бить Каледина, а рикошетом и трудовое казачество.

Казаки утверждали, что они сами наведут порядок на Дону и не надо присылать карательные отряды.

– Вы, господа, не представляете никакой силы, – отверг это предложение Сталин, – следовательно, нет никаких гарантий, что ваше обещание устранить контрреволюционное гнездо на Дону будет исполнено. А потому отозвать посланные против Дона войска и прекратить начатую борьбу мы не можем. Единственно, что я могу обещать, так это то, что мы примем все меры к тому, чтобы не пролить ни одной лишней капли народной крови. А войска как посылались, так и впредь будут посылаться на Дон для угрозы и для пропаганды наших идей.

29 января 1918 года в атаманском дворце Каледин сказал казачьему правительству:

– Положение вещей должно быть признано безнадежным. Население не только нас не поддерживает, но настроено к нам враждебно. Сил у нас нет, и сопротивление бесполезно. Я не хочу лишних жертв, лишнего кровопролития… Я слагаю с себя полномочия атамана и полагаю, что то же самое следует сделать и членам правительства.

Каледин предложил казакам действовать по своему усмотрению: присоединиться к Добровольческой армии или просто бежать от советских войск.

Он написал генералу Михаилу Васильевичу Алексееву, одному из создателей Добровольческой армии, горькое предсмертное письмо:

«Вы отчаянно и мужественно сражались, но не учли того обстоятельства, что казачество идет за своими вождями до тех пор, пока вожди приносят ему лавры победы, а когда дело осложняется, то казаки видят в своем вожде не казака по духу и происхождению, а слабого предводителя своих интересов и отходят от него.

Так случилось со мной и случится с Вами, если Вы не сумеете одолеть врага; но мне дороги интересы казачества, и я Вас прошу щадить их и отказаться от мысли разбить большевиков по всей России. Казачеству необходимы вольность и спокойствие; избавьте Тихий Дон от змей, но дальше не ведите на бойню моих милых казаков…»

Каледин застрелился.

Скоропадский, Краснов, Винниченко

Войска Антонова-Овсеенко установили советскую власть в Ростове, Новочеркасске, отрезали от Украины Дон и Донбасс. Но подчиненные ему войска не очень хотели воевать и с нетерпением ожидали, когда их распустят. Это и произошло в конце января 1918 года.

Когда нарком по иностранным делам Лев Троцкий, который вел переговоры об окончании войны, 28 января 1918 года заявил в Брест-Литовске, что советское правительство предложенный Германией мирный договор не подпишет, а вооруженные силы распускает, первый советский верховный главнокомандующий Николай Крыленко отдал приказ о расформировании армии.

29 января Крыленко отправил в действующую армию телеграмму о ее расформировании. Это было долгожданное известие. Войска бросали оружие и требовали немедленно отправить их домой. Армия окончательно утратила боеспособность.

Для Антонова-Овсеенко приказ Крыленко был катастрофой. Владимир Александрович телеграфировал из Харькова Ленину и наркому по военным делам Николаю Подвойскому:

«Самым решительным образом протестую против объявления общей демобилизации. Раз Вы возлагаете на меня ответственность, то я требую объявления, что демобилизация не касается войск, действующих на Украинском фронте.

Вся моя артиллерия и кавалерия гибнут. Ваше распоряжение, не оговоренное для артиллерии и кавалерии определенных фронтов, просто опротестую.

Уберите долой не понимающую дела Коллегию Военных Комиссаров. Пусть не портят дела.

Положение можно было спасти, теперь не знаю. Вы лишили меня армии.

Нарком Антонов-Овсеенко».

Ленин попытался что-то сделать. Немедленно связался с главкомом Крыленко: «Сегодняшнюю телеграмму о мире и о всеобщей демобилизации армии на всех фронтах отменить всеми имеющимися у Вас способами». Через день Владимир Ильич еще раз распорядился: «Передайте всем комиссарам армии и Бончу-Бруевичу о задержании всех телеграмм за подписью Троцкого и Крыленко о расформировании армии…»

Но остановить процесс распада армии, к которому большевики сами приложили руку, было уже невозможно.

Несмотря на распад старой армии, Антонову-Овсеенко удалось одержать еще одну победу.

Центральная рада не пользовалась поддержкой в стране. 8 февраля войска Антонова-Овсеенко заняли Киев. Большевики сформировали правительство Советской Украины. Но оно просуществовало три недели.

12 февраля Центральная рада попросила помощи у немцев. Немецкие войска победным маршем двинулись по Украине. 2 марта 1918 года войскам Антонова-Овсеенко, который был назначен верховным главнокомандующим советскими войсками юга России, пришлось покинуть Киев, куда вступили войска Петлюры. Но и рада продержалась всего месяц.

Ее сменило прогерманское правительство гетмана Павла Петровича Скоропадского. Обладатель крупных поместий в Черниговской и Полтавской губерниях (и правнук гетмана Украины в начале XVIII века Ивана Ильича Скоропадского), Павел Скоропадский окончил Пажеский корпус и служил в лейб-гвардии конном полку. В Первую мировую он командовал 1-й гвардейской кавказской дивизией, 34-м армейским корпусом, в 1916 году получил погоны генерал-лейтенанта. Георгиевский кавалер.

В 1917 году Скоропадский на съезде казачества в Чигирине был назначен главой войсковых формирований Центральной рады. В марте 1918 года возглавил организацию «Украинская народная громада». А 29 апреля 1918 года на «съезде хлеборобов» в Киеве был избран гетманом Украины. Он с одобрения немецкого командования провозгласил образование Украинской державы.

Деятельность Скоропадского изображается исключительно в иронических тонах. Но, между прочим, по приглашению правительства Скоропадского в июне 1918 года в Киев переехал выдающийся ученый Владимир Иванович Вернадский, чтобы заняться созданием Украинской Академии наук и способствовать национальному возрождению республики. В октябре Вернадский был избран первым президентом республиканской Академии наук.

Немецкие и австрийские войска шли по Украине, 22 апреля 1918 года они перешли Перекоп и двинулись к Симферополю. Войска Антонова-Овсеенко отступали. В тот же день по вызову нового наркома по военным и морским делам Троцкого он прибыл в Москву. Договорились о том, что в случае отхода войск на территорию Донской области они должны формально разоружиться, дабы не злить немцев и не дать им повода вторгнуться еще и на территорию России.

4 мая 1918 года Антонов-Овсеенко сообщил в Совнарком, что слагает с себя полномочия верховного главнокомандующего, поскольку советские войска покинули территорию Украины и должны быть разоружены в соответствии с положениями Брестского мира.

Он отдал приказ войскам Украинского фронта сдать оружие властям РСФСР. Украинский фронт расформировали. Войска свели в две армии, одну передали Южному фронту, другую – Западному.

Наступающие немецкие войска уничтожили и Донскую Советскую республику, созданную 23 марта 1918 года. Она просуществовала полтора месяца. 8 мая немцы вошли в Таганрог и Ростов-на-Дону. В тот же день в Новочеркасске собрался Круг спасения Дона, в котором участвовали казаки восставших против советской власти станиц.

Они провозгласили создание Всевеликого Войска Донского, а войсковым атаманом избрали офицера, который ничем не походил на Каледина и даже презирал его за политическую нерешительность и любовь к России.

Речь идет о генерал-лейтенанте Петре Николаевиче Краснове, человеке деятельном и энергичном. Сын генерала, он окончил Александровский кадетский корпус и Павловское военное училище. В годы японской войны Краснов был корреспондентом газеты «Русский инвалид», органа военного министерства. Профессиональных военных смущало в его корреспонденциях обилие «поэтического вымысла в ущерб правде».

Генерал Краснов отменил не только декреты, советской власти, но и Временного правительства. Он создал Донскую республику, которую намеревался сделать совершенно самостоятельной. Он считал, что казаки должны получить собственное государство, отдельное от России. Краснов обратился за помощью к немцам, которые после подписанного 3 марта 1918 года в Брест-Литовске мирного договора заняли территорию Украины.

Краснов написал германскому императору Вильгельму, просил поддержать его идею создания Донской и Кавказской федерации, в которую хотел включить Царицын и Воронеж. В обмен Краснов предлагал императору нейтралитет. Генерал писал, что «тесный договор сулит взаимные выгоды, и дружба, спаянная кровью, пролитой на общих полях сражений воинственными народами германцев и казаков, станет могучей силой для борьбы со всеми нашими врагами».

Германия признала Донскую республику и контролировала действия Краснова.

Краснов издал приказ, в котором говорилось:

«Вчерашние внешние враги, австро-германцы, вошли в пределы войска – родного Дона; союзники с нами против Красной гвардии и за восстановление на Дону полного порядка».

Краснов получал от немцев боеприпасы из русских же военных складов на Украине, захваченных германской армией, а в обмен снабжал оккупационные войска хлебом, шерстью и мясом.

Но власть генерала Краснова на Дону и гетмана Скоропадского на Украине оказалась недолгой. В ноябре 1918 года в Германии грянула революция. 14 декабря 1918 года Скоропадский отрекся от власти и бежал в Германию. Он прожил там остаток жизни, на склоне лет сотрудничал с гитлеровцами; погиб при бомбардировке в самом конце войны – 26 апреля 1945 года.

Когда немецкие войска ушли, Краснов попросил Деникина о помощи и признал его главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России. Но большинство русских офицеров по-прежнему считали Германию своим врагом, поэтому среди белых Краснову тоже места не нашлось. У Деникина вообще было сложное отношение к казачеству. Донское и кубанское казачество было главной опорой белых, но казаки хотели полной самостоятельности, а Деникин считал возможным говорить только об автономии.

Летом 1919 года Краснов оказался в Северо-Западной армии генерал-лейтенанта Николая Николаевича Юденича, руководил отделом пропаганды. После поражения Юденича уехал в Германию, где двадцать лет спустя, как и гетман Скоропадский, предложил свои услуги Адольфу Гитлеру – возглавил Главное управление казачьих войск при имперском министерстве по делам оккупированных восточных территорий. В 1945-м британские власти передали Краснова советским войскам. В 1947 году его как предателя казнили в Москве…

17 октября 1918 года Антонов-Овсеенко писал Ленину о необходимости искать союзников среди казаков:

«Казачья контрреволюция может быть сломлена лишь при содействии так называемого трудового казачества. Этого содействия в активной форме сейчас нет. Его нет благодаря, между прочим, непримиримой политике царицынских товарищей. Эти товарищи не скрывают, что для упрочения Советской власти на Дону считают необходимым, теперь же и решительным образом, проводить расказачивание. Такое отношение отталкивает от них казачьи массы и сплачивает ряды красновских полков…»

Под «царицынскими товарищами» Антонов-Овсеенко имел в виду Сталина и его новых союзников в лице Ворошилова и других. Сталин был настроен против казаков. Еще 11 июля 1918 года будущий генсек писал Ленину и Троцкому:

«У нас не оказалось революционного казачьего ядра, могущего сплотить за советской властью массы казаков. Этим, собственно, и объясняется, что объявленная нами мобилизация казаков пошла на пользу Краснову: мобилизованные казаки, получив оружие и пушки, тысячами перешли на сторону Краснова… Получив оружие и подчиняясь своим старым есаулам, казаки открыли частичные выступления, стали взрывать железные дороги по всему Северному Кавказу. При этом есть основание утверждать, что пироксилином снабжают их не только красновские агенты, но и англо-французские».

Антонов-Овсеенко, напротив, полагал, что «у нас могут быть надежные союзники среди казаков», и хотел сотрудничать с казаками, а не уничтожать их, как призывал Сталин. Расхождение во взглядах со Сталиным ему дорого обойдется.

Когда началась революция в Германии, немцам уже было не до Украины. Немецкие войска поспешно отступали. Москва воспользовалась этим моментом для того, чтобы взять власть в республике.

С сентября по октябрь 1918 года Антонов-Овсеенко командовал 2-й и 3-й армиями Восточного фронта, его включили в состав Высшего военного совета, который под председательством Троцкого руководил всеми Вооруженными силами Советской России. 11 ноября он возглавил Курскую группу войск.

22 ноября Антонов-Овсеенко сообщал Ленину:

«Советнарком и по его указанию Реввоенсовет решили немедленно приступить к активным операциям на Украине. 17 ноября оформился Совет Украинского фронта, замаскированно названный Совет группы Курского направления. Его состав: я, т. Сталин, т. Затонский».