Текст книги "Закон рукопашного боя"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

ШУТКИ ДЯДИ ФЕДОРА

Таран, конечно, немного прибалдел, потому что кого-кого, а уж Птицына здесь повстречать не ожидал. Но с этим своим изумлением ему удалось справиться быстро.

– Генрих Михалыч, вы где? – спросил Юрка.

– Здесь, под полом, – отозвался Птицын. – Тут эти козлы что-то вроде зиндана оборудовали. Яма такая метра три глубиной, поверх нее решетка чугунная, а выше доски навалены – хрен сдвинешь.

– Я сейчас разберу!

– Осторожно! Там они где-то растяжку поставили, – предупредил Генрих. – И вообще аккуратней, тут они много чего намудрили!

– А кто они? – спросил Юрка, осторожно снимая с кучи верхнюю доску и оттаскивая в сторону.

– Дядя Федор шутки шутит… – проворчал Птицелов с трехметровой глубины.

– Там только вы с Лизкой? – ухватываясь за вторую доску, поинтересовался Таран.

– Нет, – сказал Генрих, – нас тут шестеро сидит. Теплая компания, только дышать почти нечем. Ты-то как сюда добрался?

– Кошка привела! – Юрка оттащил еще одну большую доску.

– Мусенька, я тебя люблю! – пискнул Лизкин голосок.

– Юрик! – встревоженно позвал Птицын. – Смотри внимательно, точнее, слушай. Сюда могут наши ребята подъехать в ближайшее время. Постарайся, чтоб они ни на что не нарвались!

– Постараюсь, – зашвырнув на штабель очередную досочку, отозвался Таран. Но едва он хотел ухватиться за следующую, как услышал жалобное «мяу!».

– Муська! Там что, растяжка стоит? – спросил Юрка, не веря в кошкины таланты. Муська нервно и сердито повиляла хвостом и поскребла цементный пол лапками – будто дерьмо закапывала. Мол, чего спрашиваешь, обормот? Неужели, думаешь, я попусту мяучить буду?

Это был первый реальный сюрприз, который нашел Таран. В доску снизу был вбит гвоздик, загнутый крючком, а к нему примотана суровая нитка с небольшой слабинкой. Нитка уходила куда-то глубоко под доски.

Юрка сумел благополучно выдернуть несколько досочек, почти не пошевелив ту, с ниткой. Гранаты он не увидел, но зато освободил от досок угол литой чугунной решетки.

Таран снял еще несколько обрезков и наконец увидел гранату «Ф-1», к кольцу которой была привязана нитка, идущая от доски с гвоздиком. Он уже хотел было дотянуться до нее, чтоб загнуть усики на чеке, но снизу предостерегающе крикнул некий незнакомый женский голос – ни Лизке, ни Лайке он принадлежать не мог:

– Осторожней! Снизу к решетке вторая привязана!

– Спокойней, Ира! – прогудел Птицын. – Не дергай его! Юра, сними еще пару досочек. Так, отлично! Теперь, не приподнимая гранату, осторожно загни усики… Осторожненько-осторожненько, понял?

Таран понял систему: снизу, со стороны ямы, к чугунной решетке была очень крепко примотана вторая «Ф-1» – той же самой ниткой, которая была привязана к гвоздику, вбитому в доску, и к кольцу первой гранаты. Причем у второй «фени» чека уже была выдернута, взрыва не происходило только потому, что спусковой рычаг гранаты был примотан к корпусу ниткой. Но стоило только значительно ослабить натяжение нитки на одном из ее концов, как граната отматывалась от решетки, падала на головы тем, кто находился в яме, и через четыре секунды оттуда можно было почти с гарантией доставать шесть трупов. Шансы выжить при взрыве в узком пространстве площадью полтора на полтора метра были ничтожные. А если б Юрка приподнял первую гранату, не загнув усиков, то нитка, привязанная к ее кольцу, выдернула бы из нее чеку. При этом натяжение нитки ослабло бы, и опять-таки все кончилось бы взрывом. Только в этом случае уже двойным.

Усики на первой гранате Юрка, конечно, сумел загнуть, но что делать со второй – понятия не имел. Дрожь била, шевельнуться боялся, хотя ему лично эта граната угрожала намного меньше, чем сидящим в яме. Услышав щелчок спускового рычага, он вполне мог успеть отскочить и даже под осколки не попасть.

Но все обошлось как нельзя лучше. Следуя советам Птицына, Таран освободил проход от гранат, и узники вылезли наружу. Старшина милиции, Пух, Лизка, Лара-Лайка, незнакомая Тарану не очень молодая баба и, наконец, сам Птицын.

– Ловкость рук – и никакой приватизации! – хмыкнул старшина. – Блин, я уж думал – все!

– Не спеши! – осадил его Птицын. – Нам еще из этой халабуды надо на воздух выйти, гражданин Муравьев. Это ты дыру проделал, Юрик?

Генрих Михайлович указал на пролом в крыше.

– Ага, – кивнул Таран. – Через него можно и обратно…

В это время тишину нарушил гул нескольких моторов.

– Ихние вернулись? – обеспокоенно спросил Муравьев.

– Боюсь, что это наши! – произнес Птицелов. – Ихние, как я понял, очень хотели, чтоб сюда побольше моих ребят приехало… Так! Таран за мной – остальные на месте. Ваня, проконтролируй Пуха, чтоб он никуда не лез и ничего не трогал.

– Я тоже с тобой, папа! – пискнула Лизка.

– А ты – контролируй Муську и ни шагу вперед! – жестко осадил ее Птицын. – Пошли, Юрик!

Не дойдя пяти метров до очерченных слабым светом створок ворот, они наткнулись на какие-то железные бочки.

– Бензин! – принюхался Птицын. – Пожалуй, 95-й, не ниже. А уклон пола, между прочим, в сторону нашей ямки. Не суйся пока! Они тут, между бочками, могли еще растяжку посадить!

– Генрих Михалыч, – сказал Таран немного нервно, – давайте лучше через крышу, а? Без фонаря мы тут все равно ни хрена не разглядим!

– Тихо! – оборвал Птицын, прислушиваясь к шуму моторов. – По-моему, они уже подъехали! Лишь бы догадались Додонова с собой взять… А то Серега уж больно горяч, может нарваться по простоте душевной. Ладно! Идем обратно!

Они вернулись к ожидающей их публике. Птицелов объявил:

– Будем выходить через крышу. Сначала Юрка. Если это наши – объясни, чтоб ворота не трогали и помогли нам выбраться. Если нет, то свистни три раза, чтоб мы знали, и постарайся их увести отсюда, хотя бы минут на десять-двадцать. Рискованно, понимаю… Но ты бывалый парень, наверно, сумеешь. Здесь всяких руин полно, пока найдут – мы вылезем и спрячемся. А там, глядишь, и Серега сюда доберется.

Птицын и Юрка влезли на штабель, располагавшийся под дырой, следом за ними туда же вскарабкались остальные. Генрих легко приподнял своего бойца и подсадил к дыре. Таран сперва выставил голову, убедился, что поблизости от сарая никого нет, и выполз на крышу, а затем осторожно, чтоб поменьше брякать, сполз со ската ногами на бочку и лишь потом мягко спрыгнул наземь.

Моторы урчали где-то у ворот. Похоже, автомобили стояли на месте, не выключая двигателей. Через этот мерный рокот до ушей Тарана долетал легкий топоток кроссовок. Кто-то явно разбегался от машин, то ли собираясь прочесывать местность, то ли, наоборот, намереваясь залечь в засаду.

Осторожно добравшись до угла, Юрка вполглаза глянул в сторону ворот. Там стояли два небольших фургончика-броневичка для перевозки денег. Из них через задние дверцы один за другим выпрыгивали мужики в спортивных штанах и кроссовках, но в бронежилетах и с оружием. Они торопливо разбегались от машин в сторону строений бывшей лесопилки, причем, как показалось Тарану, явно с прицелом на то, чтоб охватить полукольцом сарай, из которого только что выбрался Юрка.

Высадив большую часть народа, оба броневика доехали до сарая, однотипного тому, где содержались пленники, но стоявшего гораздо ближе к воротам. Выскочив из машин, еще несколько парней проворно отворили ворота в торцевой части сарая, и оба бронефургончика исчезли внутри. Ворота за ними тут же закрыли, и еще через пару минут на территории бывшей лесопилки вновь воцарилась почти гробовая тишина.

Нет, те, кто приехал, были вовсе не «мамонты». Ну и, соответственно, не ОМОН, не СОБР и какие-либо иные официальные структуры. Поэтому можно было со спокойной совестью три раза свистеть. Однако свистеть отсюда, из-за сарая, не следовало. Эти самые «ихние», то есть, вероятно, представляющие Дядю Федора бойцы, тут же набегут сюда, по-быстрому пристрелят или приколют Тарана, а затем обнаружат дыру в крыше. Одна граната – и всем хана. Горящий бензин из бочек затопит все помещение, и никто выскочить не сумеет.

Поэтому Юрка, прикрываясь сараем от взоров неприятеля, добрался до «слепого» торца здания, где не было ворот и рос густой бурьян с лопухами, лег на землю и переполз за ближайшую кучу опилок. Оттуда – за другую, потом за третью и, наконец, за угол некоего дощатого сооружения, где валялись обломки пилорамы и еще каких-то механизмов. Вдоль этого сооружения Юрка пробрался еще дальше от сарая, где прятался Птицын. Осторожно выглянув из-за угла, Таран увидел неподалеку большую груду уже тронутых гнилью березовых бревен.

Благополучно перебравшись за эту груду, Юрка очутился уже больше чем в ста метрах от того места, где вылезал через дыру в крыше, и подумал, что, может быть, ему стоит посвистеть, однако, когда он уже поднес пальцы ко рту, откуда-то с противоположной стороны груды послышались негромкие голоса…

ДЕЛО МАСТЕРА БОИТСЯ!

Таран притих. Говорили не дальше чем метрах в двадцати от него, и Юрка даже дышать старался потише. Тем более что уже первые услышанные фразы затрагивали его интересы.

– По-моему, шуршануло где-то, а? – тревожно прошептал какой-то молодой голос.

– Крыса, наверно, – нервно зевнул некто более басовитый.

– А может, кто-то из этих, что в яме сидит, сбежал?

– Офонарел? Там две растяжки поставили. Если только дернутся – взлетят. Ты лучше за воротами смотри. Скоро за этим лысым бугаем его братва наедет…

– Блин, а много их?

– Говорят, много… Зря, что ли, по шесть магазинов брали? Самое главное, е-мое, чтоб они сразу нас не засекли. Тогда может и фигово быть. Но они сразу за лысым кинутся, Федя это просек. Им там даже лом специально подбросили. Дернут пробой – а там мина фуганет, осколками в упор. Ну а кроме того, там еще сюрпризец есть – если налетит, то их и половины в живых не останется. Да и те, скорее всего, перекалеченными лягут. Останется только добить.

– А если нет?

– Если, если… Молись господу богу, чтоб этих «если», на хрен, не было! – сердито пробормотал браток.

Некоторое время голосов не слышалось. Юрка выждал, пока опять заговорят, и сделал несколько осторожных шагов.

– Слышь, Охрим, а эти нас со стороны озера не объедут?

– Во чувак! Там пожар сейчас в лесу, дороги перекрыли. Опять же пока его тушат, там до фига всякого народа толчется. Не фига им там светиться. Так что дорожка сюда одна, и там у Феди братки с рациями расставлены. В два счета стуканут, если они через лес попрут.

– Ну и что тогда?

– Сядем в тачки и слиняем по-быстрому, пока они из леса будут выходить! А на шоссе им разборку затевать не с руки, они не менты, сами под богом ходят, понял?

– Как все запущено, блин!

– Тихо! – перебил Охрим. – Едут, кажется!

Юрка тоже услышал нарастающий гул машин, пробирающихся по грунтовке через лес. Даже отсюда, из-за кучи бревен, Таран уловил знакомое урчание «ГАЗ-66», на которых ездили «мамонты».

Но это было еще не все. Через пару минут из-за озера, оттуда, где клубилось сизо-багровое облако дыма, подсвеченное пламенем, послышался куда более мощный рокот.

– Вертолет! – испуганно пробормотал молодой скептик.

– Ну и что? – попытался успокоить его Охрим. – Пожарники, наверное… Обычное дело. Пролетит, ни хрена не заметит. Лезь сюда! Быстро!

Таран понял: самое оно! Братки попрятались, наружу смотрят редко. А вертолет – вот он! Прошел низко, плавно описал круг над лесопилкой. Юрка даже бортовой номер углядел – это была та же машина, что зимой прилетала из дивизии на озеро, когда Трехпалого брали.

Свистеть Таран не стал, а просто быстро взбежал по бревнам на вершину кучи. Он правильно рассчитал: те двое укрывались в небольшом углублении, имевшемся в этом березовом нагромождении. Братки заползли поглубже под бревна и ни фига не слышали толком, как топает Юрка, пока «вертушка», посвистывая, тарахтела над головами. И те, что сидели на других точках, тоже попрятали головы. Зато вертолетчики Юрку наверняка заметили.

Напоследок еще и случай помог, который мог бы вообще-то стать для него и несчастным. Когда Юрка взбежал на самую вершину кучи, то наступил на одно из неплотно лежащих бревен. Шу-ру-ру-рух! Все бревна, лежавшие на той стороне груды, неожиданно покатились вниз, прямо на спины Охриму и его напарнику. Таран, у которого только чудом нога не провалилась в щель между бревнами, довольно удачно шлепнулся на задницу и имеете с бревнами съехал в буквальном смысле на головы незадачливых бойцов. То ли сдуру, то ли просто инстинктивно, они попробовали выскочить. И успели только подставить шеи под тяжкий удар пятиметрового бревнышка диаметром сантиметров тридцать…

Юрка, хоть и маленько помял задницу о жесткие бревна, доехал до них в здравом уме и трезвой памяти. Он нырнул туда, где валялись эти страдальцы, и ухватил оба автомата и 12 магазинов, включая те, что были присоединены к оружию. Один «лифчик» Таран нацепил нормально, спереди, второй задом наперед, за спину, получилось что-то вроде хилого бронежилета.

Рычание «мамонтовских» машин слышалось уже близко, где-то за ближайшим поворотом дороги, а вертолет, развернувшись над Васильевом, наверно, вновь стал приближаться к лесопилке. Таран в это время увидел какую-то неясную тень, мелькнувшую в окне того здания, которое он счел «конторой», и без лишних слов стреканул туда из автомата. Оттуда ответили, а затем еще несколько человек, как видно, решив, что все равно обнаружены, начали поливать огнем бревна. Таран вовремя нырнул вниз, навалившись на бесчувственные тела Охрима и его корешка.

– Позорники! Продали! – долетел до Юркиных ушей чей-то крик души.

Сквозь вертолетный рокот и свист послышались какие-то хлопки и шипение. Таран не сразу рискнул высунуть голову, а потому сделал это лишь через пару минут, когда услышал чей-то надсадный кашель. Оказывается, с вертолета сбросили дымовые шашки, и под прикрытием дыма через ворота на лесопилку вломились «мамонты». Они, разумеется, не помчались к «сараю», а рассыпались цепью вдоль забора, поливая огнем тех, кто еще не успел сообразить, что опасность исходит с тыла.

Когда Таран выполз из-за бревен, то стрельбы уже не слышалось, долетали только отдельные вопли:

– Сдаюсь! Братва, на фига сапогами-то?! Уй! – и так далее.

И через заднюю дверь «конторы» один за другим выскочили трое. У двоих Таран успел заметить автоматы, а третий в одной руке держал пистолет, а в другой – кейс. Пока Юрка подтягивал к себе автомат, эта троица скрылась за угол небольшой сараюшки.

«Кейс! Документы Рыжикова!» – так и стрельнуло Тарану в голову.

Надев один автомат за спину, а второй взяв в руки, Юрка не решился соваться напрямки к сараюшке, а побежал к углу забора. Как ему казалось, беглецы так или иначе должны были в него упереться. Конечно, в заборе или под забором могла быть дыра, но наверняка узкая, в которую сразу трое не протиснутся. Вот там-то он их и подловит!

Однако когда Юрка добежал до намеченной точки и залег, то никого из тех, кто слинял из конторы, не заметил, хотя вдоль забора с этой стороны было относительно чисто, ни хлама никакого не валялось, ни кустов не росло. Забор четко просматривался от угла до угла, а дым сюда не дошел. По-видимому, ни внутри, ни позади сараюшки никто из бойцов Дяди Феди не прятался, потому что с той стороны стремглав выскочили двое «мамонтов». Понимая, что его сгоряча могут пришибить, Юрка заорал:

– Свои! Я – Таран! – и поднял автомат прикладом вверх.

«Мамонты» подскочили.

– Ты что здесь делаешь, шпана? – проскрежетал мембраной голос Топорика. – Ты ж в отпуске?

– Отдыхаю культурно! – оскалился Таран.

– Где Птицын? – спросило второе чудище, оказавшееся Милкой.

– Вон в том сарае, – заторопился Юрка, понимая, что сейчас «мамонты» могут налететь на Федины сюрпризы. – Надо их через дыру в крыше мы водить! Ворота заминированы – вырвешь пробой, все взлетит!

– Е-мое! – прорычала Милка. – А туда уже Додоныч поперся!

Топорик торопливо выдернул рацию из нарукавного кармана, нажал кнопку и забубнил:

– Третий, я – Девятый, ответь!

– Я – Третий, какие проблемы? – хрюкнуло из динамика голосом Ляпунова.

– Серый, тормозни Додоныча, чтоб ворота не трогал! Там сюрприз на пробой подключен. Выводите их через крышу, там дыра есть со стороны забора…

Таран вспомнил о тех троих с кейсом и поспешил сказать:

– Тут какие-то трое бегали, из конторы выскочили… Вон за ту клетуху нырнули.

– А дальше куда?

– Не знаю… Я думал, вы видели.

– Ну-ка, глянем! – рявкнула Милка и двинулась к обитой жестью сараюшке, а Топорик с Тараном последовали за ней.

Хотя никаких щелей и дыр в жести, через которые можно было выставить ствол, с этой стороны не просматривалось, Милка без долгих преамбул долбанула по сараюшке из автомата. Патронов десять сожгла. Навряд ли кто остался невредимым, если б кто-то и был внутри. Однако из сараюшки никаких писков-визгов не послышалось. Топорик тоже добавил, после чего стало ясно, что в сараюшке живых не имеется.

Когда сараюшку обошли с боков, обнаружилось, что у нее имеется что-то вроде двустворчатых ворот и маленькое оконце. Милка глянула в это оконце и сказала:

– Топор, покажи мужскую силу! Долбани по двери, она на засов изнутри заперта…

В сараюшке находился самый обычный по виду деревенский колодец. Со срубом, воротом, ведром на цепи и даже с кружкой, прикованной на маленькую цепочку, чтоб алкаши не уперли. Больше в сараюшке никого и ничего не было. Заглянули в колодец, посветили фонариком – водичка поблескивала где-то на трехметровой глубине, но никаких признаков, что кто-то в нее нырнул, не имелось. Если б кто нырнул просто так, то просидеть под поверхностью воды пять минут не сумел бы, а если б акваланг имел, то неизбежно пускал бы пузыри.

– Нет тут ни хрена! – проворчал Топорик.

– Этот засов, е-мое, снаружи не задвинешь! – заметила Милка с видом эксперта. – Даже если петлю на рукоятку накинешь, хрен что получится. Накладка на створке помешает.

И тут опять Юрка вспомнил рукопись деда Сучкова. Конкретно – тот эпизод, где Клещ спасается от поляков через хитрый колодец и утаскивает через него своего незаконного сына Констанция Ржевусского…

– Надо стенки сруба простучать! – предложил Таран. – Наверняка где-то боковой люк есть!

– Не мудри, юноша! – отмахнулся Топорик. – Они что, загодя все это предвидели, что подземный ход из колодца рыли?

– Запросто! – поддержала Тарана Милка. – Наверняка это Федор, или как его там, все варианты прикинул, когда затевал эту разборку.

– Девятый, на связь! Я – Третий! – пробухтела рация из кармана Топорика.

– Слушаю, Девятый.

– Первого вывели, все до кучи.

– Серый, есть мнение, основной гулять пошел, – проворчал Топорик.

– Основной в нуле, лично видел. Первый подтвердил.

– Спроси, – нетерпеливо произнес Таран, – бумаги у него?

– А как насчет бумаг? – послушно спросил Топорик у Ляпунова.

– Ищут…

– И хрен найдут! – в сердцах произнес Таран. – Те трое, блин, «дипломат» унесли.

– Короче, все до кучи. Приказ Первого. Конец связи.

Рация хрюкнула и отключилась.

– Время вышло, наверно! – пояснила Милка. – После нас должен СОБР приехать и все оформить официально. Так что нам небось просто нельзя тут торчать. Бежим!

– Сюда садись! – приказал Птицын, указывая на один из фургончиков. – Со мной поедешь.

Юрка влез в кузов, где были знакомые все лица: Лизка с кошкой, Лайка, старшина Муравьев, Ваня-Пух, Ира, майор Додонов. Следом за Тараном в фургон забрался и сам Птицын. И автоколонна тронулась.

– Разоружайся помаленьку! – велел Птицын Юрке. – Понимаю, что тебе сегодня не удалось пострелять досыта, но ты – в отпуске. Не хрен с автоматами бегать, тем более что мы сейчас домой поедем.

Таран без разговоров снял с себя и оба автомата, и магазины. Птицын передал их Додонову и сказал:

– На, возьми в коллекцию! Кстати, время-то терпит еще?

– Все как в аптеке! – загадочно ухмыльнулся майор. – Наше дело левое, но все равно – правое…

Автоколонна добралась до выезда на шоссе. Здесь, как ни странно, у обочины смирно стоял родной «уазик» Птицына, при котором находились шофер и два «мамонта» в белых касках с повязками регулировщиков.

– Юрка и Лиза – за мной! – скомандовал Птицын. – Регулировщики – в фургон!

Едва «мамонты» попрыгали в броневичок, как колонна двинулась дальше, в сторону от города. Какими партизанскими тропами эти машины доберутся до дивизии и поедут ли они туда вообще, Таран даже не пытался догадываться. Птицын уселся за руль своего доблестного «козлика», а Юрка и Лизка с Муськой заползли на заднее сиденье. Генрих тронул машину с места и повернул в сторону, противоположную той, куда покатила колонна. Через несколько минут показался поворот на Васильево.

В этот самый момент справа, там, где в нескольких километрах по прямой находилась заброшенная лесопилка, на фоне предзакатного неба сверкнула багрово-алая вспышка, а затем докатился тяжкий грохот.

– У Додоныча все как в аптеке! – поглядев на часы, произнес Птицын. – С точностью до секунды!

– Что там взорвалось, в сарае? – полюбопытствовала Лизка. – Бочки с бензином?

– «И кое-что еще, и кое-что другое, о чем не говорят, о чем не учат в школе!» – игриво пропел Птицелов.