Текст книги "Закон рукопашного боя"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

НИ ШАГУ БЕЗ ПРИКОЛА

Лизка разом подтянула Юркины плавки на прежнее место – он и тут не проснулся, – а затем быстро вернулась к тому месту, где оставила выкидуху. Едва она ухватила нож, как из кустов выскочила явно растерянная тезка знаменитой собаки.

– Чего забыла? – неласково встретила ее Лизавета.

– Ничего… – пробормотала Лайка. – Просто там никакой дороги нет. Мы на острове сидим, оказывается.

– И что, до берега хрен доплывешь, как в океане? – проворчала Лизка.

– Нет, там протока неширокая, полста метров, наверно. Но за ней не то камыши, не то болото – хрен поймешь. Короче, я лезть туда побоялась.

– Пошли, покажешь! – резко сказала Лизка.

Муська тут же прервала свой отдых на песке в тенечке и потрусила рядом с хозяйкой.

Когда девки уже удалились от пляжа метров на сорок и шорохи, которые они производили, перестали слышаться, Юрка открыл глаза и сел.

Повертев головой и обнаружив отсутствие Лизки, Лайки и кошки, Таран особого беспокойства не проявил. Мало ли, может, пописать пошли.

Юрка воспользовался отсутствием публики для того, чтоб получше обмозговать ситуацию. Точнее, обдумать ту информацию, которую он получил от Куди накануне взрыва и пожара.

Получалась какая-то ерунда. Если компания Ткача, обнаружившаяся на кордоне, была той самой «силовой поддержкой», которая помогала Рыжикову и хранила его очень ценные бумаги, а некий Дядя Федор был при этом приятелем Птицына, то почему Генрих поехал на кордон, не поставив в известность своего друга Федю? И почему друг Федя не сообщил Птицелову о том, что бумажки у него лежат?

Впрочем, это не главное. Теперь получалось, что Юрка с Лизкой испортили отношения Птицына с этим самым Федором. Конечно, если пожар разгорится, а с кордона после взрыва никто, кроме Юрки, Лизки и Лайки, не спасется, то установить их причастность к смерти трех человек из компании Ткача будет трудно. Но если за себя и за Лизку Юрка был в общем и целом спокоен, то насчет Лайки такой уверенности у него не было. Так или иначе, но если она домой вернется, все побегут именно ее спрашивать, куда кто подевался и при каких обстоятельствах. Соврать толково она не сумеет, это ясно. Тем более когда к делу подключатся менты, пожарники и прокуроры. Запутается, испугается статьи за дачу заведомо ложных показаний и расколется.

Выходит, Лайку, эту дуру несчастную, надо мочить?

Таран уже немало народу перебил, но ни разу не попадал в такие обстоятельства, когда появлялась необходимость убивать совершенно безоружного и беззащитного человека, который не представлял для Тарана никакой непосредственной угрозы. Больше того, неизвестно, сумела бы Лизка в одиночку вытащить бесчувственного Тарана из лесного пожара, если б ей не помогала Лайка. Скорее всего не сумела бы. Она же, эта Лайка, первой заметила бревно, на котором удалось переплыть озеро. Еще неизвестно, сумели бы они это сделать просто так. Во всяком случае, даже в том, что лично его собственных сил на это хватило бы, Таран был не уверен. А уж в том, что Лизка с кошкой потонули бы, был уверен на сто процентов. В общем, в том, что они сейчас живы, Лайкина заслуга, как ни крути, была. И в благодарность – зарезать?

Все Тараново существо протестовало против такого решения. Но вместе с тем он пока не мог найти никакой, как выражаются умные люди, «разумной альтернативы». Ни себя подставлять не хотелось, ни Лизку, ни Птицына с «мамонтами».

Постепенно Юрка, устав терзаться сомнениями, переключился на размышления по поводу причин взрыва и пожара.

Во-первых, Таран хорошо помнил, что зимой на кордоне не было никакой газовой плиты, а соответственно, и баллонов. Конечно, плиту с баллоном могли привезти позже, допустим, уже летом. Но все же если б один, даже большой баллон рванул, то такого пожара, который сейчас бушевал на том берегу, скорее всего не смогло получиться. Во всяком случае, он не сумел бы разбушеваться так быстро. И уж наверняка сразу всех, кто находился на кордоне, такой взрыв не угробил бы. А потому они, очухавшись от первого шока, смогли бы потушить пожар или по крайней мере разбежаться.

Так что ж тогда там рвануло? Граната типа «Ф-1»? Нет, это в общем слабенькая штука, и от нее бы так не разгорелось и за час. Толовая шашка? Она, конечно, могла бы, в принципе, избу разнести, но большой пожар за короткое время тоже не сумела бы вызвать. А если б взлетел целый ящик, то тогда бы, наверно, и Юрку с девками угробило насмерть. Если не ударной волной, то обломками дома и стволами сорванных взрывом деревьев – почти наверняка.

Таран стал вспоминать занятия по инженерной подготовке и взрывотехнике, которые проводил майор Додонов. По ходу дела он рассказывал курсантам и о том, каким образом неприятеля можно вышибать из всяких защитных сооружений. Например, о ручных одноразовых огнеметах типа «Шмель» и о боеприпасах объемного взрыва. «Шмель» выстреливал в амбразуру ампулу с огнесмесью, которая мгновенно вспыхивала с очень большой температурой горения – 3000 градусов, кажется, после чего все в данном замкнутом объеме выгорало до пепла. А снаряды объемного взрыва начинялись газовой смесью, которая при попадании в какой-либо объект быстренько распространялась во все стороны и только после этого взрывалась. «После такой штуки, – весело ухмылялся майор, – от личного состава остаются только тени на стенах!»

Чем больше Таран припоминал картинку взрыва, тем больше убеждался, что на кордоне рвануло что-то похожее. Скорее всего, именно боеприпас объемного взрыва. Только грохнул он не внутри избы, а снаружи, и огненное облако мигом подпалило все хвойные деревья, буквально испарило всех, кто собирался шашлычок жарить и с девушками общаться, да и тех, кто в подвале сидел, превратило в головешки. А уж потом ветер раздул верховой пожар…

Но неужели Ткач с компанией – даже если предположить, что они сумели где-то раздобыть такой боеприпас, который далеко не на каждом армейском складе вылеживается, – были такими лохами, что решили его подложить в костерчик, на котором шашлыки жарили?

А отсюда уже недалеко до очень далеко идущего вывода: взрыв был, скорее всего, организован кем-то со стороны. То ли где-то во дворе кордона лежало взрывное устройство, то ли какой-то доброжелатель пульнул во двор соответствующей гранатой или даже миной. Мину, правда, Таран отверг, она при подлете свистит, а выстрел из миномета слышен довольно далеко. Граната тоже могла быть брошена только из подствольника, если сам метатель не был камикадзе. А подствольник хлопает достаточно громко, и звук выстрела был бы слышен еще до взрыва. Так что наиболее вероятным источником взрыва было некое закладное устройство, которое сработало либо от часового механизма, либо по радиокоманде. Но часовой механизм не давал полной гарантии, что все, кого предполагалось уничтожить, будут в это время находиться на кордоне. С другой стороны, если какой-нибудь отважный товарищ сидел где-нибудь на сосне, откуда просматривался двор, имея на руках пульт управления взрывным устройством и хорошо зная радиус его действия (чтоб самому не угробиться!), то у него был шанс не только включить свою адскую машинку в нужный момент, но и самому в живых остаться.

Из этого следовало, что человек этот должен быть не новичком на кордоне, а кем-то, кто не только бывал тут, но и хорошо знал, например, где местные жители шашлыки жарят… То есть кто-то, кого на кордоне считали своим человеком.

На этом Таран свои логические построения прервал, ибо его встревожило долгое отсутствие девок.

Таран отправился на поиски. Он оделся, благо все мокрое уже высохло, протиснулся через кусты, окаймлявшие пляжик, и оказался на маленькой лужайке, за которой тянулась не очень густая березовая рощица. Очень скоро, меньше чем через сто шагов, Юрка прошел сквозь нее и обнаружил, что находится не на противоположном берегу озера, а на длинном, вытянутом острове, который отделен неширокой протокой от длинной стены камышей, за которыми просматривались деревья.

Юрка внимательно оглядел камыши, но не заметил никаких признаков, что через них кто-то протискивался. После этого Таран прошелся по островку, но девок не нашел. Затем он вернулся на прежнее место, подумав, будто мог случайно разминуться с ними, однако ни Лизка с кошкой, ни Лайка никаких свежих следов не оставили. После этого Таран рискнул и пару раз крикнул:

– Лиза! Лара!

Однако этот вопль остался без ответа.

Тогда Юрка закатал джинсы до колен, снял кроссовки и двинулся вброд вокруг островка. Он уже понимал, что по крайней мере в живом виде девки на острове отсутствуют. Однако это вовсе не значило, что где-нибудь под кустом не лежит чье-то мертвое тело. Выкидуха, конечно, была у Лизки, но фиг его знает, как все могло повернуться…

Никаких трупов, по счастью, Юрка не обнаружил. Но и понять, куда подевались спутницы, не сумел. Ни на одном из пляжиков, подобных тому, куда они высадились с бревна, никаких следов ни от обуви, ни от босых пяток он не нашел.

– Ни шагу без приколов! – вслух произнес Юрка. – Ну и денек, япона мать!

Денек-то, кстати, помаленьку завершался. Что сейчас творилось в Шишовке, Таран не знал, но догадывался – Надька явно в стрессе. Ветер, правда, дул не в ту сторону, и огонь шел в сторону от Васильева, поэтому дыма над лесом в Шишовке могли и не видеть, однако грохот взрыва вполне мог дойти и туда.

Предсказать, что будет предпринимать Надежда в сложившейся ситуации, было нелегко. Лишь в одном Юрка не сомневался: рано или поздно Надежда позвонит в МАМОНТ или в «Антарес». Но что из этого выйдет, неизвестно.

В общем, Юрка решил, что сидеть на островке до темноты смысла нет и пора перебираться на берег. Выбравшись на острый мысок, находившийся на дальней от места высадки оконечности островка, Таран разделся, замотал джинсами майку и кроссовки, стянул этот сверток брючным ремнем и влез в воду.

Метров десять он сумел пройти, но дальше пришлось плыть, держа сверток над головой. К тому же в протоке обнаружилось довольно сильное течение, которое повлекло Юрку вдоль камышового «забора». Когда Таран добрался до камышей, то оказалось, что около них метра полтора глубины и низкое, илистое дно, поэтому плыть параллельно им гораздо удобнее, чем идти. Соваться внутрь камышей Юрка счел бесполезным занятием – через них и до вечера к сухому месту не протиснешься. Он поплыл по течению вдоль этого зелено-коричневого частокола, справедливо предполагая, что когда-нибудь он кончится.

Однако строй камышей оказался очень длинным. Тарану пришлось еще метров сто проплыть, прежде чем он увидел небольшой промежуток в этом частоколе. Именно туда уводило течение. Не иначе в этом месте из озера вытекала какая-то речка.

Течение потащило его куда-то прочь от озера, теперь уже между двумя извилистыми камышовыми стенами. Протока все время вихляла то вправо, то влево. Камыши сперва поредели, а потом и вовсе пропали. Теперь справа и слева оказались топкие, поросшие осокой берега, с редкими кустиками. Пришлось еще сто метров проплыть, и вот тут-то Юрка увидел более-менее сухой бережок. Вот на этот бережок Юрка и вылез, чувствуя, что, несмотря на жару и теплую воду, малость перекупался Наскоро снял плавки, отжал, а затем надел все остальное. После этого Юрка решил, что пойдет вдоль речки, которая рано или поздно должна пересечь дорогу, идущую в объезд озера.

Минут через пять он и впрямь вышел к узкой и пыльной грунтовой дороге, пересекавшей реку по довольно чахлому деревянному мостику, способному выдержать в лучшем случае «Беларусь» с прицепом. Таран прикинул, что если пойдет налево, то в конце концов выйдет на тот берег, где полыхает пожар, а двигаясь направо, выйдет на шоссе, по которому можно добраться до Васильева. В конце концов, если девки не дуры, то пошли именно туда. Где-то впереди должен был показаться мостик, через который зимой он выезжал на дорогу, идущую прямо по льду на тот берег, соответственно, справа должна была появиться короткая просека, выводящая на берег озера.

И мостик, и короткая просека появились, как и предполагалось, но, когда до развилки оставалось не более двадцати метров, слева, из кустов, на дорогу выскочила взъерошенная кошка Муська.

ТАЙНЫ ЗЕЛЕНОГО ЗАБОРА

Сперва Таран обрадовался: где Муська – там и Лизка, закон Космоса! Но уже через пару секунд он понял, что надо волноваться.

Рыжая зверюшка повела себя явно необычно, по крайней мере в отношении Тарана. Она жалобно замяучила, подбежала к Юркиным ногам и стала юлить вокруг них, тереться шерсткой, наступать на носки его кроссовок и, задрав ушастую головенку, заглядывать ему в глаза. Никогда таких нежностей от этой когтистой стервы Таран прежде не видывал. Когтями она его зимой крепко деранула, когда он по нечаянности ее за хвост ухватил, до сих пор на тыльной стороне ладони белые полоски просматриваются. А в остальное время Муська соблюдала нечто вроде вооруженного нейтралитета: нас не трогай – мы не тронем.

Он сразу понял, что Муська прибежала к нему за помощью. Не для себя, для хозяйки, с которой что-то стряслось.

Юрка сделал шаг влево, и кошка, тут же прекратив тереться у его ног, побежала впереди него. При этом если чуяла, что Юрка от нее отстает, останавливалась и начинала мяучить: поторапливала! Таран вообще-то был всегда не шибко высокого мнения о кошках. Во всяком случае, их интеллектуальные способности, как казалось Юрке, были на порядок ниже, чем у собак.

Но теперь Таран резко поменял свое мнение.

Муська бежала прямо через лес, вверх по небольшому уклону, и Таран, который немало сил растратил во время дальнего плавания по озеру и речке, порядком запыхался, поспевая за этим прытким мини-гепардиком. На бегу Юрка, конечно, строил разные варианты насчет того, что могло случиться с Лизкой, стараясь не рассматривать всерьез самые худшие. Но, как ни старался, они все время приходили на ум. Поэтому каждый раз, когда кошка останавливалась и начинала мяучить, поторапливая Юрку, у Тарана аж сердце замирало. Подбежав и не увидев ничего страшного, он испытывал облегчение, но только до того момента, как Муська вновь делала остановку.

Таким манером они пробежали примерно полкилометра вверх по склону холма.

Внезапно через просветы между деревьями Юрка увидел длинный зеленый забор. Высокий, больше трех метров высотой, и очень прочный. Гораздо прочнее, по крайней мере, чем тот, который окружал бывший пионерлагерь «Звездочка» с той стороны, где прошлым летом Юрка с Милкой пробирались в логово Дяди Вовы. По верху забора была протянута колючая проволока.

Кошка побежала вдоль забора влево. Таран, изредка поглядывая по сторонам – фиг его знает, что тут за этим забором, может быть, режимный объект какой-то! – последовал за ней.

На сей раз Муська пробежала всего метров двадцать и подскочила к высокой и разлапистой сосне, стоявшей в нескольких метрах от забора. Прыг! Кошка взвилась вверх, уцепилась когтями за кору – шкряб-шкряб-шкряб! – и вскарабкалась на толстую гибкую ветку, нависающую над проволокой, а затем сделала несколько цепких шажков по ветке в направлении забора, опустила голову вниз и мяукнула.

Таран все это понял так: Лизка – за забором, а наилучшее место для того, чтоб перемахнуть через него – по мнению кошки, конечно! – вот эта самая ветка.

Однако кошка весила максимум три кило, а Таран – восемьдесят шесть. К тому же кошка – это кошка, она ходит сама по себе и писает где вздумается. Даже если на той стороне забора секретная дача президента, узел связи РВСН или лаборатория по производству бактериологического оружия, никто кошку пристреливать на месте и тем более арестовывать не станет. А вот с человеком, увы, никто так гуманно обращаться не станет. Вполне возможно, что у здешней охраны есть приказ всех нарушителей задерживать, а при попытке к бегству – применять оружие на поражение. Таран ихнюю должностную инструкцию не читал. Даже если это что-то армейское, где действует относительно либеральный Устав гарнизонной и караульной службы, то пристрелить Юрку могут запросто.

Наверно, здравомыслящий человек не стал бы даже просто залезать на дерево с целью поглядеть, что там за этим забором находится. Хотя вроде бы никаких табличек «На деревья не влезать!» нигде не просматривалось, и Юрке как свободному гражданину Российской Федерации, пользующемуся конституционным правом на свободу передвижения (в данном случае в вертикальном направлении), не запрещалось забираться на сосну, находящуюся вне пределов огороженной территории. Тем не менее угодить куда-нибудь по подозрению в шпионаже, подготовке теракта или нарушении неприкосновенности жилища Юрке совсем не хотелось.

Однако, поколебавшись малость, он все-таки решил взобраться на сосну. Крепко обхватив шероховатый смолистый ствол руками и ногами, Юрка начал карабкаться по нему вверх и довольно быстро добрался до той самой ветви, по которой разгуливала Муська. Оседлав сук в том месте, где он соединялся со стволом, Таран глянул вперед, за забор. И очень удивился.

Удивился он прежде всего тому, что за забором не оказалось ни стратегических ракет, ни шикарных особняков, ни антенн спецсвязи. Была только старая и, похоже, уже несколько лет назад заброшенная лесопилка, с которой к тому же вывезли все основное оборудование и готовую продукцию, бросив только несколько явно ни на что не пригодных железяк неизвестного назначения, полусгнившие обломки горбыля и несколько небольших куч щепы и опилок. Ни единой живой души на территории площадью в несколько гектаров не просматривалось. Стояли приземистые сараи, кирпичный кубик подстанции, явно отключенной от сети, да еще небольшая избушка с ржаво-красной жестяной крышей – должно быть, бывшая контора. На противоположной от Юрки стороне забора имелись, однако, запертые железные ворота и что-то вроде проходной, сложенной из красного кирпича. От проходной и ворот вилась по лесу грунтовая дорога.

В принципе, наверно, можно было подумать, что кошка чего-нибудь перепутала. Или что Таран ее не так понял, в конце концов. Однако после того как Юрка, сидя верхом на суку, чуть-чуть передвинулся вперед, Муська тут же отреагировала тем, что лихо скакнула с ветки вниз и приземлилась по ту сторону забора, откуда тут же послышалось призывное мяуканье – будто кота звала, блин!

Таран так прытко, как она, по суку бегать не стал, хотя и прикинул, что ветвь очень прочная и, пожалуй, выдержит его вес. Он ухватился за сук руками, свесив на несколько секунд ноги вниз, затем одним махом забросил ноги на сук и полез по нему пятками вперед спиной к земле, до тех пор, пока кроссовки не коснулись проволоки. После этого Юрка опять свесил ноги вниз, раскачался на суку, как гимнаст перед соскоком с перекладины, и, сделав мощный мах сомкнутыми ногами, отпустил от сука сперва правую, а потом левую руку… Фьють! Юрка перелетел через проволоку боком, крутнулся волчком в воздухе и уже незадолго до приземления вновь принял вертикальное положение, мягко опустившись на кучу опилок. Конечно, голову опять слегка тряхануло, и что-то в ней протестующе загудело, но ненадолго.

– Ну, и куда дальше? – спросил Юрка у Муськи, но та, конечно, ничего не ответила и побежала вперед, в сторону одного из продолговатых приземистых строений, сооруженных из неоштукатуренного красного кирпича.

Кошка привела Юрку к расположенным в торце «сарая» дощатым воротам, запертым на амбарный замок и вдобавок заложенным прочным брусом. Именно тут у Юрки шевельнулась первая надежда: покойников в принципе можно и вовсе не запирать.

Некоторое время Юрка прислушивался, нет ли кого поблизости и не прячется ли кто-нибудь, чтоб выскочить в нужный момент из-за угла. Наконец он набрался духу и, прижав лицо к щели между створками, осторожно позвал:

– Лиза!

Ответа не было, но это вовсе не означало, что там внутри никого нет. Если те, кто запер в «сарае» пленников, были дальновидными людьми, то вполне могли заклеить своим подопечным рты или хотя бы кляпы затолкать.

Таран поглядел вокруг и увидел совсем недалеко от «сарая» валяющийся в траве ржавый пожарный лом с петлей на одном конце и загнутым кочергой острием на другом, а также с остатками красной краски, которой он был выкрашен в те давние времена, когда еще чинно висел на щите в компании с багром, топором и коническим ведерком. Ничего из этого хозяйства поблизости не просматривалось, должно быть, все уже давно уперли, а вот лом почему-то остался.

Пожалуй, более удобного орудия, для того чтоб сорвать амбарный замок вместе с пробоем, было трудно придумать. Таран уже собрался было схватить лом и приступить к нелегкому труду амбарного взломщика, как вдруг некое шестое чувство его остановило.

Неужели те граждане, которые запирали кого-то в этом сарае и оставляли без охраны, были такими лохами, что не предусмотрели такой мелочи, как появление некоего случайно попавшего сюда человека? Например, какого-нибудь бомжа, которому захочется поинтересоваться содержимым сарая. Далеко не все бомжи спились полностью и окончательно, многие вполне способны взломать ворота, если обнаружат поблизости лом. А уж на то, чтоб выбить заложенный брус, у них наверняка ума хватит.

Если б Таран не влетел на растяжку, установленную Ваней Седым в подземельях Дяди Вовы, и вообще ни разу ни на чем не подрывался, то вполне мог бы поверить в то, что здешние граждане были сущие лохи. Но у него уже был опыт, который чудом не стоил жизни, и потому Юрка решил не торопясь оглядеть ворота.

Когда-то майор Додонов на занятиях по разминированию, демонстрируя разные саперные хитрости, назидательно говорил курсантам: «Самое главное – подумайте за противника. Представьте себе, что это вы хотите поставить сюрприз и надуть неприятеля. Если будете считать его дураком и профаном – взлетите на воздух».

Конечно, Юрка уже неоднократно более-менее благополучно взлетал на воздух – последний раз несколько часов назад, – а потому считал, что хотя бы на сегодня ему достаточно.

Осмотр ворот Таран начал с того, что посмотрел во все щели: сперва – между самими створками, потом – между створками и полом, между створками и боковинами проема. Напоследок Юрка подкатил к воротам пустую бочку и исследовал щель между створками и притолокой. Никаких подозрительных ниток, веревочек или проволочек на глаза ему не попалось. Но это ровным счетом ничего не говорило.

Судя по размещению петель, ворота открывались наружу. Достаточно вбить в деревянную створку гвоздик, привязать к нему за один конец ниточку или проволочку, а к другому концу ниточки или проволочки – колечко от гранаты с разогнутыми усиками на чеке, заложенной в середину ящика с толовыми шашками, пристроенного на какой-нибудь увесистой станине позади створки. Снаружи эта растяжка заметна не будет, а начнешь открывать – мало не покажется.

Единственно, в чем четко убедился Таран, – так это в том, что к брусу, на который были заложены ворота, ровным счетом ничего не привязано и вроде бы его можно беспрепятственно вынуть. Однако и этого он сделать не решился. После снятия бруса створки непременно чуточку выпятятся вперед – на пару-тройку сантиметров. А этого вполне хватит, чтоб выдернуть чеку из гранаты.

В общем, Юрка решил обойти сарай по периметру и поглядеть, нельзя ли в него пролезть, минуя эти подозрительные ворота.

На это мероприятие Таран потратил минут пять. Никаких окон в боковых стенах сарая не было – только узенькие отдушины под самой крышей, каждая площадью в торец кирпича. Пожалуй, через них даже Муська не пролезла бы. Вторых ворот на противоположном конце сарая тоже не обнаружилось, – если они и были когда-то, то их наглухо заложили кирпичом.

Конечно, Юрке припомнилось, что Агап Сучков, про которого его дальний потомок писал и своем неопубликованном сочинении, продолбил киркой и ломом стенку в пять рядов кирпичей. Навряд ли в этом сарае были такие толстые стены, но кирки у Тарана не было вообще, а лом был только пожарный, то есть с загнутым кочергой носом, которым удобно подковыривать горящие бревна и выдирать рамы из оконных проемов, но очень фигово долбить кирпич.

И тут Таран поглядел на двускатную, покрытую рубероидом крышу этого самого сарая. Крючковатым ломом можно и рубероид пробить, и доски, к которым он пришит, проломать.

Сперва Юрка при помощи все той же пустой бочки закинул на крышу лом, а потом, ухватившись за две тонкие рейки, которыми рубероид был прибит к дощатому настилу крыши, вскарабкался сам.

Первый же удар ломом угодил в щель между досками и легко прорвал покрытие. Еще несколькими ударами Таран проломил два довольно хилых горбыля, вручную отодрал кусок рубероидной полосы и пробил в крыше вполне приличную дыру, через которую мог пролезть без проблем. Следом за Юркой на крышу, а затем и внутрь отважно прыгнула Муська и, задрав хвост, помчалась куда-то в дальний от ворот угол сарая. Юрка, прихватив свой ломик, последовал за ней.

– Лиза! Ты здесь? – осторожно спросил Юрка, обращаясь фактически к куче досок, хотя впечатление было такое, что под ними никого не спрячешь… Кроме трупа, конечно.

– Здесь она, здесь! – в буквальном смысле откуда-то из-под земли донесся голос, очень похожий на голос Генриха Птицелова.