Текст книги "Таран"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Милка подхватила с пола пистолет Дрыня.

– Погоди, – беспокойно приглядываясь к безумным огонькам, загоревшимся в глазах Милки, произнес Таран. – Ты лучше попробуй всех разбудить и своей дорожкой вывести. По-моему, вся эта шобла линять собирается, если уже не слиняла…

– Ни фига! – мотнула головой Милка. – Пока Филимон не вернется и не доложит, что мы все сдохли, хрен они уедут! А будет задерживаться, они сюда еще кого-то пошлют, поторопить.

– Тем более надо всех выводить отсюда. Мало ли чего они еще придумают, если поймут, что вы живы?!

– Как я их выведу, соображай?! Они ж там в темноте такой визг подымут! А фонарей нет… И когда вылезать будут – точно шухеру наделают около парковки.

– Ладно, уговорила, – последние фразы Милки показались Тарану весьма здравыми. – Ты стрелять умеешь?

– Умею. У меня газовик такой же был.

– Знаешь, как к «дяде Вове» попасть?

– Примерно знаю, водили без повязки. У кого-то из этих, – она показала на убитых, – должны быть ключи от выхода на лестницу. У самого охранника, который на той стороне двери, ключей нет. Специально, чтоб сам бабами не соблазнился и других не пропускал. Ключи берут под роспись у Туза – это начальник всей здешней охраны. И ходят сюда не меньше чем по двое. Чтоб один на другого стучал, если что.

– Ты эти ключи видала?

– Видала…

Пока, преодолевая брезгливость, шарили по карманам, Юрка держал ухо востро – не лязгает ли замок на входе? Нет, все было тихо. Только за дверями комнат изредка кто-то вздыхал и охал. Должно быть, чуяли, что происходит нечто необычное, но нос высунуть боялись.

Ключи нашлись, как ни странно, не у Филимона, а у Дрыня. У двух других нашли еще по пистолету, которые по-братски поделили. Юрка проверил, сколько патронов осталось в «стечкине», – оказалось шесть. Подумав, Таран разрядил магазин одного из «Макаровых» и защелкал восемь штук в «стечкина». После чего магазин с четырнадцатью патронами положил в карман, а в пистолет поставил свежий, заполненный на всю катушку. Пустой пистолет оставил покойнику, а оружие Филимона решил взять на случай, если не будет времени сменить магазин.

– Ну, перекрестясь?! – произнесла Милка.

Очертя голову

Креститься Юрка, конечно, не стал, потому что был этому делу не обучен. Да и в важности этого мероприятия для успешного исхода дела сильно сомневался. Были более существенные проблемы.

– Там дверь внутрь открывается или наружу? – спросил он у Милки.

– Наружу, в левую сторону.

– А охранник обычно где стоит? Справа или слева?

– Справа, если лицом к двери стоять.

– Значит, так, – предупредил Юрка, – ты отпираешь дверь и отскакиваешь вправо за косяк. А дальше – мое дело…

Вообще-то он не очень представлял себе, что будет делать дальше.

Они с Милкой вышли в коридор и шагом дошли до красивого фойе с четырьмя дверьми. Юрка молча покачал головой: во гад, «дядя Вова», какую роскошь заделал! Милка, тоже ни слова не говоря, подошла к двери, ведущей на лестницу, и вставила ключ в замок. Таран отошел влево, взял «стечкина» на изготовку…

Щелк! – один оборот ключа, щелк! – другой. Бац! – Таран сильно врезал по двери своим армейским ботинком, она распахнулась, открыв Юркиному взору охранника, дремлющего за столиком. Ту-тут! – короткая. Охранник, прошитый в двух местах, привскочил, изумленно-испуганно посмотрел на Тарана и плашмя упал грудью на стол. Бряк! Звучно шлепнулся, гад, теперь надо торопиться

Жми! Юрка влетел в дверь, за ним Милка. Лестница была застлана ковром, и Таран с удовлетворением отметил, что топот их ног, когда они помчались вверх, был относительно негромким. Таран быстро взлетел на первый этаж, дождался Милку, которая немного запыхалась.

– Я дверь заперла, – доложила она. – А то эти могут туда заскочить и пострелять всех…

– Ладно… – отмахнулся Юрка, которого судьбы Милкиных коллег волновали не сильно. – Ты лучше скажи, где Вова может быть?

– В спальне скорее всего. Скоро половина третьего ночи, даже он спит…

– Если не удрал уже, – проворчал Таран. – Показывай!

– У спальни, между прочим, двое дежурят. И еще один при входе на этаж. Учти!

– Куда идти?

– На третий этаж!

– А на втором охрана есть?

– Фиг его знает… Раньше вроде не было.

Но в это время послышался топот на первом этаже, и Юрка с Милкой решительно побежали вверх по лестнице, на площадку между первым и вторым этажами. Юрка вбежал туда чуть раньше и успел перескочить на лестничный марш, ведущий на второй этаж. А Милка немного задержалась на межэтажной площадке, и потому охранник, бежавший по первому этажу, успел ее заметить.

– Стой! – заорал он. – Чего бегаешь, курва? Кто тебя выпустил?!

Бах! Дзын-нь! Милка, обернувшись на бегу, пальнула в охранника, но попала в стеклянный витраж двери, ведущей на первый этаж. Бах! Дзын-нь! Это охранник выстрелил в Милку, но угодил в красивое готической формы окно на межэтажной площадке. Милка же лошадиными скачками через две ступеньки уже неслась на второй этаж. Но теперь топот послышался сверху. Грохот выстрелов явно привел в волнение охранников на третьем, и Юрка мгновенно сообразил, что, выскочив на площадку между вторым и третьим этажами, наверняка попадет под выстрелы. Он шарахнулся на второй этаж, за точно такую же дверь с витражом, какую на первом этаже раскокала Милка.

Сама Милка, воспользовавшись тем, что охранник с первого этажа не торопился в одиночку подниматься по лестнице, тоже юркнула за эту дверь и догнала Тарана, который вертел головой из стороны в сторону, не зная, куда лучше податься.

– Сюда бежим! – Милка дернула Юрку за плечо и потащила куда-то вправо от лестницы, в небольшую, покрытую белым лаком дверь, за которой обнаружился узкий коридор. Слева были четыре окна, справа – три двери, на одной линии с оконными простенками.

Сзади, с лестницы, грохнул еще один выстрел, потом еще два, но целились не в Милку. Это охранники, как видно, обмишулились или понервничали. Послышался горячий обмен мнениями друг о друге на матерном языке, и это дало выигрыш в несколько секунд, за которые Юрка с Милкой пробежали метров пятнадцать по узкому коридору и выскочили на явно не предназначенную для почетных гостей лестницу с лифтом, почти такую же, как в обычном многоэтажном городском доме.

– Это для прислуги! – тяжело дыша, пропыхтела Милка. – А на лифте ему жратву из кухни возят.

Лифт вызывать не стали – ненадежный транспорт, – а побежали наверх пехом. Позади разговоры кончились, и несколько ног уже топотали по узкому коридору в направлении лестницы.

На площадке третьего этажа перед лифтом охраны не было. Но дверь, ведущая в комнаты, была заперта на ключ. А преследователи внизу уже подбегали к лестничной площадке второго этажа, только не очень торопились на нее выскакивать, опасаясь попасть под выстрел.

– Если дружно и вдвоем – выломаем! – сказала Милка. – И – р-раз!

Да уж, бедная дверь! Милка примерно при том же росте, что и Таран, весила далеко за девяносто, хотя толстухой не выглядела. От замка полетели щепки, и Юрка пробормотал, понимая, что Милкин вес сыграл решающую роль в их таранном ударе:

– Ты ядро случайно никогда не толкала?

– Толкала, – кивнула Милка с усмешкой, – и ядро толкала, и краденое, и наркоту, и девочек…

За дверью оказался примерно такой же коридор, как на втором этаже. То же самое: с одной стороны четыре окна, а с другой – три двери. Только теперь Юрка с Милкой бежали в противоположную сторону и соответственно окна были справа, а двери – слева.

– Сюда! – Милка дернула за ручку среднюю из трех дверей. Она была не заперта, и «Зена» ворвалась в какое-то помещение, где не было света. Юрка хотел последовать за ней, но тут из обоих концов коридора появились преследователи. Спереди выскочил мужик с каким-то маленьким автоматом в руках и навскид от бедра полоснул вдоль коридора длинной очередью. Тарана не задело, но он от неожиданности потерял равновесие и ввалился в комнату спиной вперед. Зато те, кто гнался за ними с черной лестницы, угодили под пули своего же коллеги. Кто-то вскрикнул, послышался шмяк тела, упавшего на ковер, грохнул одиночный выстрел из пистолета.

– Мудак! Куда шмаляешь? – завопили бойцы, и это дало возможность Юрке захлопнуть за собой дверь, а Милке – заложить ножку стула между бронзовыми ручками двустворчатой двери.

Судя по всему, они очутились в бильярдной, где «дядя Вова», должно быть, любил катать шары с близкими друзьями. Свет Таран включать не стал, тем более что Милка уже проскочила в следующую дверь. Как раз в тот момент, когда Юрка пробежал следом за ней, в ту дверь, что была заложена стулом, начали дружно дубасить, и Таран, обернувшись, дал по двери короткую очередь. Попал или нет, ему было неясно, но из-за двери испуганно вскрикнули и колотить в нее на некоторое время перестали. Милка успела заложить вторую дверь и проворчала:

– По-моему, насчет твоей девушки ничего не выйдет. Надо самим драпать, Юрик! И Вову мы тоже не достанем…

– Беги, е-мое! – прошипел Таран. – Если знаешь куда! А я четко решил – сдохнуть здесь. Мне все равно ничего не светит, и жизнь не удалась…

– Если сдохнуть охота – хрена ли тогда прятаться? Надо прямо выйти и сказать – стреляйте нас, вот мы, позорники! Пошли, дурак, они нас здесь еще поищут!

Они находились в небольшой по здешним меркам комнатке, скорее всего прилагавшейся к бильярдной в качестве курилки, единственная дверь, которая попалась на глаза, вела в тупик, то есть в туалет с писсуаром и двумя кабинками. Правда, в туалете было небольшое окно с матовым стеклом, которое на ночь оставили открытым для проветривания.

– Долго нас искать будут! – саркастически произнес Юрка. – В кабинку, что ли, запереться? Там-то уж точно не найдут…

Милка подскочила к окну, глянула во двор. До земли было метров десять, и внизу был не газон, а асфальт. К тому же совсем близко стояли два парня с овчаркой и помповыми ружьями.

– Ни фига не спрыгнешь! – разочарованно сказала она. – Ну что за жизнь, а?

В первую дверь, заложенную стулом, судя по мату и грохоту, азартно молотили, но она была гораздо крепче той, что вышибли Таран с Милкой, и ни ручки створок не отрывались, ни ножка, сделанная из какого-то крепкого африканского дерева, не спешила разламываться или отваливаться от крепко склеенного стула.

– Надо нашу дверь задвинуть чем-нибудь! – Юрка оглядел курилку. Тут были только несколько небольших, но увесистых кожаных диванчиков вдоль стен, мраморные урны-пепельницы да еще бар-шкафчик, служивший тумбой для какого-то небольшого телерадиоаудиовидеокомплекса, поставленного тут, чтоб бильярдисты не скучали перекуривая.

– Подхватывай! – Милка («Есть женщины в русских селеньях!») единым махом сдвинула диванчик весом под сто кило, лихо подтолкнула его к Тарану, и тот припер им дверь. Дружными усилиями второй диван навалили на первый, потом еще и третий плюхнули. Придвинули к баррикаде массивные урны. Потом подбежали к бару. Милка, конечно, в бар заглянула и, несмотря на всю остроту момента, выхватила из него какой-то пузырь с импортной этикеткой. Таран не разглядывал, что это было – виски, бренди, джин или что-то еще. Пока Милка, отвинтив пробку, сосала из горла для поднятия духа, Юрка лихорадочно осматривал комнату: что бы еще такое в баррикаду заложить? Взгляд его упал в угол, где стояла средних размеров звуковая колонка от аудиовидеосистемы. Точно такая же стояла и в другом углу, но Таран первым делом посмотрел на эту. Он по-быстрому выдернул из нее провода, отволок к завалу и уже собирался тем же макаром тащить вторую, как вдруг услышал удивленный возглас Милки:

– Смотри-ка!

Оказывается, когда Юрка утащил колонку, на том месте, где она прежде стояла, в одной из лакированных паркетин обнаружилось небольшое углубление, а в углублении – крепкое кованое колечко, продетое через головку шурупа, ввинченного в паркетину. С помощью этого самого колечка, подцепив его пальцами, Милка, недолго думая, выдернула целый квадрат паркета в углу – полметра на полметра.

– Люк! – вырвалось у Юрки.

– Лезем? – Милка тоже заглянула в дыру.

Первым все-таки сунулся Таран. Люк, как оказалось, вел в пространство между перекрытием второго этажа и полом третьего. Там, конечно, можно было только ползать, даже на четвереньки не поднимешься. Милка, когда заползла следом за Тараном и задвинула за собой крышку, еле-еле протискивала задницу. Поверх перекрытий второго этажа лежала керамзитовая засыпка, а ползать по ней почти так же удобно, как стоять на горохе. К тому же она все время хрустела, и было ясно, что ежели кто есть поблизости, то прекрасно слышит все эти подпольные передвижения. А охранники уже вломились в бильярдную и теперь штурмовали дверь курительной. Конечно, сами они производили столько грохота, что могли и не слышать, как ворочаются под полом беглецы, но не было никакого сомнения, что, одолев баррикаду из диванчиков, они быстро поймут, куда подевались Юрка и Милка.

Поэтому Таран, пыхтя и глотая пылюку – ее тут было до фига! – пытался ползти с максимально возможной скоростью, хотя и не знал, куда в конце концов может привести эта дорожка.

– По-моему, – пропыхтела сзади Милка, – мы как раз к спальне «дяди Вовы» ползем. Хотя могу и спутать…

Юрка никаких предположений и возражений не высказывал, потому что ползли они почти в абсолютной темноте и ориентироваться было очень трудно. Единственным, что хоть как-то указывало направление, куда ползти, было наличие свободного пространства между керамзитовой засыпкой и лагами пола. Первый поворот на 90 градусов пришлось сделать именно потому, что не удалось пролезть между засыпкой и лагом. Под предыдущим лагом, как и еще под двумя, которые миновали до этого, керамзит был, как Юрке показалось, специально разрыт. У Тарана создалось впечатление – может, излишне оптимистическое, конечно! – что эту «дорожку» проделали не для каких-нибудь ремонтно-хозяйственных целей, а для того, чтоб вовремя смываться, если, допустим, дом окружат собровцы. Соответственно Юрка надеялся, что в конечном итоге они с Милкой выползут куда-нибудь, где можно будет выпрямиться.

Продвинувшись вдоль этого «непроходного» лага до капитальной стены, Таран нащупал слева от себя свободное пространство, и оказалось, что в этом месте под лагом вполне можно проползти. Следом, кряхтя и матюгаясь, протиснулась Милка. По этой канавке, вырытой в керамзите, они проползли еще под тремя лагами и опять уперлись в «непроходной». Юрка было опять попытался ползти вдоль бревна, но оказалось, что и тут керамзит навален до самого «потолка», то есть до пола третьего этажа. Тупик, что ли?

Но тут сзади послышался шепот Милки:

– Тут в стене что-то типа дверцы… Чуешь? И ручка есть…

Милка завозилась в темноте, что-то негромко лязгнуло, и на Тарана потянуло сквозняком. Развернуться целиком он в здешней тесноте не мог, но голову повернуть удалось, и Юрка увидел, что его спутница чиркнула зажигалкой, осветив на несколько мгновений распахнутую стальную дверцу квадратной формы и открывшийся за ним темный лаз в капитальной кирпичной стене. Опять же, сечением 50x50 сантиметров. Милка погасила зажигалку и начала изучать лаз на ощупь.

– Там еще дверца, на другой стороне, – доложила она, – попробую открыть.

Юрка тем временем прислушивался к шуму, долетавшему от курительной комнаты. Там продолжали дубасить в дверь. Похоже, наконец догадались притащить кувалду, потому что при каждом ударе слышался жалобный треск дерева. Максимум через пару минут снесут дверь, еще через три-четыре разворотят баррикаду и еще через минуту-другую заметят люк…

Милка, повозившись немного с приржавевшим засовом, открыла и вторую дверцу, опять засветила зажигалку и втиснулась в лаз.

– Тут скобы какие-то, – голос ее прозвучал неожиданно гулко, – и лестница!

Но тут где-то за лазом загорелся тусклый электрический свет, послышалось гудение электромотора, что-то металлически щелкнуло, затем послышались гулкие, приближающиеся шаги. Минимум двух человек. Милка мягко, чтоб не лязгнуть, прикрыла дверцу и оставила маленькую щелочку, чтоб подсматривать.

По следу «дяди Вовы»

Шаги тех, кто спускался, слышались все громче. Милка через щелочку их самих еще не видела, но длинные тени идущих уже ползли по серым ступенькам. Затем долетели голоса, их даже Юрка услышал:

– Туз, ты вниз кого-нибудь послал?

«Дядя Вова»! Тарану ли не помнить этот тембр!

– Хрестный, у меня народу не вагон. А потом одно дело, если их Милка ширнет, и совсем другое – если еще кто-то. Кому охота брать на себя столько жмуров при отсутствии справки от психиатра?

– Эти дряни знают много. Сколько клиентов тут перебывало! Если толковые следователи попадутся, они все связи по их показаниям засветят.

– Сами же сказали, что надо в первую голову разобраться с теми, кто по дому бегает, А там, в подвале, эта стерва ключ в замке сломала. Мастер нужен, чтоб дверь открыть. Или взрывать ее придется, а это тоже без спеца не выйдет.

– Плохо, Тузик. Придется нам с тобой туда заходить.

– Хрестный, здесь через час СОБР будет. Разве не помните? Вам охота с ними встречаться? Мне нет. Давайте поторопимся! Браткам я дал команду пожар устроить – и по домам. Как раз за часок разгорится. А там, в подвале, от дыма все само собой организуется…

– Тузик, ты глухотой не страдаешь? Если я говорю: зайдем, это значит, зайдем. Если хочешь у меня работать, работай чисто, а не уповай на дым или Господа Бога.

– Как скажете, хрестный. Вы начальник – я дурак…

Шаги стали удаляться, голосов больше не слышалось.

Милка зашептала:

– Это ж они сматываются, понял? Значит, и мы скоро, удрать сможем…

– Рано радуешься! – проворчал Юрка, – Слышишь? Эти, которые долбились, притихли. То есть влезли в курилку, нас там ищут. Вот-вот сюда полезут…

– Может, на лестницу выберемся? Только как развернуться? Не лезть же вниз головой?!

– Очень просто, отползай назад, я ногами влезу в дыру, потом спущусь, а ты проползешь туда, где я лежу. И тоже задом в дыру влезешь…

Заскрежетал и захрупал керамзит – это Мила производила маневр. Ей благополучно удалось отодвинуться от лаза, и Таран, тоже похрустев глиняными шариками, задним ходом подобрался к дыре и всунул в нее ботинки. Однако прежде чем двигаться дальше, стоило прислушаться – далеко ли ушли «дядя Вова» со своим Тузом. Тарану вовсе не улыбалось, если они услышат его возню и вернутся как раз к тому моменту когда он выставит из дыры задницу…

– Там высоко? – спросил Юрка у пыхтящей где-то поблизости Милки.

– Метра два, не больше… – отозвалась она. – Наверное, даже спрыгнуть можно.

Шаги спускавшихся по лестнице почти не слышались. Глубоко спуститься успели.

– По-моему, дымом пахнет! – забеспокоилась Милка. – Не иначе эти гады действительно курилку подожгли. Давай ворочайся побыстрее! А то сдохнем тут!

Юрка решил, что и впрямь от добра добра не ищут, и уперся руками в керамзит, выдвигая ноги из лаза. Жутковато было – все время казалось, будто вот-вот подскочит кто-то, ухватит за ноги и, выдернув из дыры на лестницу, пристрелит… Но ничего такого, слава Богу, не случилось. Таран благополучно выполз из дыры по пояс, опустил ноги вниз и нащупал ботинками крепкую стальную скобу. Еще две скобы оказались у него под животом и под коленями. Выпростав обе руки из лаза, Юрка крепко уцепился ими за ту скобу, что была под животом, вытащил голову к плечи, распрямился и через пару секунд уже стоял на ступеньках потайной лестницы.

Пока Милка ворочалась наверху, Таран передвинул «стечкина» со спины, где он находился во время ползанья, на живот и наскоро осмотрелся.

Он стоял примерно на середине лестничного марша. Выше его, на уровне пола третьего этажа, была маленькая площадка – квадратный метр, не больше. На площадке горела слабая лампочка, но при ее свете можно было неплохо рассмотреть узкую дверь. Сама лестница была вообще шириной в полметра и построена намного более крутой, чем все те, по которым сегодня бегали Юрка с Милкой. Ниже была площадка на уровне второго этажа, откуда начинался лестничный марш, ведущий на уровень первого. Тарану удалось разглядеть еще несколько квадратных дверец типа той, из которой он выполз: не иначе «дядя Вова» загодя подготовил себе пути эвакуации из различных помещений дома на эту секретную лестницу.

Тем временем на Тарана посыпался керамзит. Это Милка начала продвигать попу сквозь лаз. В другое время зрелище показалось бы Юрке шибко забавным, тем более что кожаная юбочка «Зены» была коротенькая, а трусов у Милки не было. Но сейчас он не на шутку беспокоился, чтоб не повторилась ситуации из старинного анекдота про Василия Ивановича и Анку, которые почему-то спасались от белых через трубу.

«– Василий Иваныч, у меня таз не пролезает!

– Дура! Ты б еще и корыто с собой прихватила!»

Но таз у Милки оказался вполне приемлемым, а то, что на нем росло, – достаточно мягким, чтобы протиснуться сквозь лаз. Правда, Милка чуть не вывалилась из дыры, не сумев вовремя уцепиться за верхнюю скобу, но Таран успел подхватить свою девяностокилограммовую спутницу и даже удержать при этом равновесие.

– А ты сильный, оказывается! – уважительно пропыхтела Милка. – И обнимаешь крепко… Эх!

Юрка поспешно убрал руки, чтоб она опять не подпала под воздействие своего препарата, которое, как видно, здорово ослабляло чувство опасности и нервное напряжение последнего часа.

– Все равно, если живы будем, – пообещала Милка, – я тебя так не отпущу…

– Пошли! – проворчал Таран. – И помягче топай… Они ведь впереди где-то.

– Интересно, как они собираются в «театр» попасть?

– Через твой выход, может быть?

– Но они ж о нем не знают. Я его сама сделала. Там была кладка в полкирпича, но прочная. Не сразу выломать удалось…

– Могли и найти…

– Если б нашли, то меня бы здесь не было.

Таран вынул «стечкина» и поставил на боевой взвод. В лоб сталкиваться с этими волками было стремно. Юрка себя не переоценивал, догадывался, что «дядя Вова» и Туз, скорее всего, стреляют получше его, и шанс нормально разобраться с ними появится лишь в том случае, если удастся их подловить… Только вот дадут ли они такой шанс? Может, уже услышали, что за ними кто-то идет, и затаились где-нибудь, поджидая их с Милкой?

Но площадки второго и первого этажей удалось пройти вполне благополучно. Они были освещены, и засаде просто негде было укрыться. А вот в конце последнего лестничного марша, ведущего в подвал, царил мрак. Просматривался только вход в некий узкий туннель – только-только чтоб одному человеку пройти, со встречным, если хотя бы такой, как Милка, уже не разминешься. И не промахнешься, если, прячась в темноте, возьмешь на мушку того, кто попробует войти в туннель с лестницы. Ведь этого входящего будет хорошо подсвечивать лампочка, горящая на площадке первого этажа. Впрочем, прячась недалеко от входа в туннель, «дядя Вова» и Туз могут их с Милкой еще на лестнице расстрелять… Одна надежда, что бандюки торопятся. Им надо еще своих «актеров» потравить уколами. Без этого, видишь ли, «дядя Вова» себя не будет спокойно чувствовать…

Вообще-то Юрке, если сказать откровенно, жизнь всех этих проституток обоего пола была как-то не очень дорога. И с «дядей Вовой» счеты сводить ему особо не хотелось. Он сюда шел только за одним – за Надькой. Правда, Филимон перед смертью говорил, что ее на самом деле здесь нет, и Таран в это уже поверил. Поэтому гнаться за Вовой и Тузом ему не очень хотелось. Если Надька осталась у «мамонтов» – слава Аллаху! Пусть Вова с Тузом мотают удочки и катятся отсюда подальше. Ясно, что за подрыв трех кило пластита, которые должны были разнести Юрку на кусочки, но разнесли только дачу замначальника РУОПа, их по головкам не погладят. Возможно, даже просто завалят «при оказании сопротивления», чтоб они потом на следствии лишнего не сказали. Поэтому Вова с Тузом, если им удастся ускользнуть, побегут от здешних мест очень далеко и быстро. Наверняка у Вовы где-нибудь в дальнем зарубежье есть и счет с шестью нулями, и дачка в двадцать гектаров на каком-нибудь теплом побережье. Как говорил Черный Абдулла: «Что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?» Короче говоря, вероятность того, что ему захочется, находясь на отдыхе, заниматься такими глупостями, как разборки с ничтожной личностью по имени Таран, и подсылать к нему киллеров, была очень низка. Но сейчас, пока Вова еще не убег, пришить Тарана, раз тот сам нарывается, конечно, не откажется.

Может, и не гнаться за этими гадами, не рисковать? Остаться тут, на лестнице, выждать часок?

Но все же Юрка хотел убедиться, что Надьки тут нет, и очистить совесть. Кроме того, были и другие причины, по которым Таран не стал «выжидать часок».

Во-первых, на лестнице стал отчетливо ощущаться запах дыма. Не иначе, Вовины бойцы уже раскочегарили приличный пожар, который за этот самый «часок» так разгорится, что даже в подвале можно будет задохнуться. А во-вторых, если через час сюда наедет СОБР, то у Юрки с ним теплой встречи не получится. Ведь он там, на даче, был и стрелял. И попал в человека, который целился в него из окна. В собаку тоже попал. Гильзы и пули от этого «стечкина» запросто могут отыскать. А ежели все раскрутят, то совершеннолетнему Тарану могут большой-пребольшой срок обеспечить, даже с учетом всех смягчающих…

В общем Юрка все же решился. Стараясь ступать помягче и прижимаясь к стене, начал двигаться вниз. Милка собралась было тоже, но Таран ее жестом остановил. Ее сапоги могли грохоту наделать.

Нет, никто Юрку не обстрелял, и до входа в туннель он дошел благополучно. Махнул рукой Милке – мол, догоняй! Та не спеша спустилась, и вопреки ожиданию – мягко, как тигрица, ни разу не топнув. Зато откуда-то снизу, из туннеля, долетело несколько звонких ударов, судя по всему, металлом по камню, а затем некий трескучий гул, какой бывает, когда в замкнутом помещении рассыпается кирпичная стенка.

– По-моему, они через мой ход проломились! – взволнованно произнесла Милка.

Прислушались. Абсолютной тишины не было, но слышались очень отдаленные и невнятные шумы. Юрка рискнул и медленно двинулся по туннелю боком – все же чуть меньше шансов, что попадут!

Туннельчик оказался совсем короткий. Трех метров не пройдя, Юрка перестал ощущать спиной стенку. Следом и Милка проскочила. Она сразу же стала ощупывать стену за углом.

– Точно! – прошептала она. – Это та самая система – винные погреба бывшие. Правда, в этом углу я не бывала, но разберусь как-нибудь. Если в «театр» – то надо направо, а если к забору – то налево.

– Направо, – сказал Юрка. – Все же люди там… Надо было тебе их сразу выпустить…

– Без меня им не выйти, перессут! И шум бы подняли… – повторила Милка свои прежние аргументы.

Она вновь взяла Тарана за руку и повела за собой.

– Понимаешь, – торопливо шептала она на ходу, – эти туннели сделаны квадратом или как решетка, типа того: четыре вдоль, четыре поперек. Все просто… Надо только не ошибиться, где свернуть, я по шагам прикидываю. Влево идем, так ближе!

Таран послушно последовал за ней. Прошли еще несколько десятков шагов, и Милка вновь потянула его вправо. Из-за угла забрезжил отдаленный тусклый свет…

– Странно… – пробормотала она. – Это не моя дырка светится!

Юрка, несмотря на всю серьезность момента, отчетливо хмыкнул.

– А еще приличным кажешься, – Милка изобразила обиду, – ну, сказала неудачно, подумаешь… Не надо о грустном… Только-только отпустило. Я просто хотела сказать, что они какой-то другой ход открыли, где-то в районе нашей сауны. Сейчас дойдем и глянем…

Когда дошли до угла и Юрка поглядел налево, то сразу увидел свет, выбивающийся из неправильной формы дыры в стене. До нее от угла было метров двадцать.

– Точно! – шепотом вскричала Милка. – Они через сауну проломились. Я тоже догадывалась, что там перегородка тонкая.

– Опоздали мы, наверное, – заметил Юрка сокрушенно.

– Ни фига! Они здесь всего на двадцать минут раньше нашего появились. А там больше десятка человек уколоть надо…

– Может, они их просто из пистолетов перестреляют… – мрачно предположил Юрка.

– Мы бы выстрелы слышали еще на лестнице, – возразила Милка. – А мы только слышали, как они стенку рушили. От стрельбы ведь грохот погромче.

– А если из такого, как у меня, с глушаком?

– Но им еще надо в комнаты проломиться! – напомнила Милка. – Им же фиг кто так просто откроет…

Словно бы в подтверждение тому до их ушей долетели глухие удары, доносившиеся из-за стены.

– Это ж они в мою комнату ломятся! – первой догадалась Милка. – Я ж за собой дверь заперла на ключ! Небось догадались, что коробка с дозами там осталась!

И бросилась к стене… Но тут же остановилась:

– Нет, не успеем! Тем более что я лаз изнутри закрыла. Бежим через сауну!

Побежали к светящейся дыре. Таран еще издали заметил кучу кирпичей, нагромоздившуюся после того, как проем пробили не то ломом, не то кувалдой. Вся выбитая кладка в основном упала внутрь сауны, на кафельный пол перед небольшим бассейном.

– Сюда, направо! – указала Милка. – В коридор!

Как раз в тот момент, когда они выскочили в коридор со стороны сауны, из Милкиной комнаты выбежали «дядя Вова» и Туз с пистолетами в руках. Туз еще держал под мышкой коробку с «дозами». Таран тут же отскочил влево в проем одной из боковых дверей и выпустил очередь не целясь. Скромное «ту-ту-ту» пистолета с глушителем тут же потонуло в грохоте еще трех «шумных» стволов. Почти одновременно с обеих сторон коридора загремели выстрелы «дяди Вовы», Туза и Милки. Последняя тоже укрылась в проеме двери, которая находилась напротив Тарана по другую сторону коридора, и тоже, как и Юрка, не выставляя головы, бабахала с расчетом, что пуля виноватого найдет. За всеми дверями поднялся жуткий бабий визг и вой. К этому концерту добавилось еще и рикошетное мяуканье от стен и потолка. Одна из рикошетин вдребезги разбила плафон с лампочками, а еще через секунду кто-то невзначай залепил по проводам. Сверкнула голубовато-белая вспышка, послышался треск разряда от короткого замыкания, а затем весь коридор погрузился во тьму египетскую.

– Ходу! – услышал Таран крик «дяди Вовы» и пальнул куда-то в темноту на звук, оттуда ответили, а потом послышался удаляющийся топот ног. Похоже, бежал один человек, но это не означало, что второй не подкарауливает где-то в темноте. Поэтому сам Юрка бежать вперед не решился.

Однако решилась Милка. Она с устрашающим ревом выскочила из-за укрытия и принялась палить в темноту сразу из двух пистолетов, явно не по какой-то цели, а для устрашения неприятеля и собственного вдохновения. При этом она еще и бежала, топая как слониха. Таран выразился непечатно по поводу бестолкового поведения, но тем не менее побежал следом. Неожиданно, хотя никаких выстрелов с противной стороны не было, Милка с грохотом полетела на пол, причем оба пистолета при этом выпалили куда-то по потолку, и одна из пуль шуршанула где-то совсем низко над Юркиной башкой.