Текст книги "Транквиландия или Горячий Тур по Колумбии (СИ)"

Автор книги: Леон Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Чёрт, неужели этот янки уйдёт? – гневно подумал я, бросая на тело подручного Роджерса опустевший Токарев и доставая «Кольт».

Я выбежал с другой стороны подножья пирамиды и понял, что опоздал. Роджерс и один из его людей уже садились в вертолёт. Я вскинул свой «Кольт», но понял, что на таком расстоянии я вряд ли смогу поразить цель. Я слишком много времени потерял в пирамиде.

А человек Роджерса, сидящий рядом с ним, меня заметил. Я укрылся за стенкой, и пули MP5 защёлкали по древним камням.

– Ублюдок! – сжал крепко я рукоять «Кольта», и тут обратил внимание на комнату по соседству.

Я увидел из прохода стояшие в глубине помещения здоровые ящики, в которых, судя по всему, хранилось тяжёлое оружие. Недолго думая, я зашёл внутрь. Внутри действительно обнаружились большие ящики с оружием и взрывчаткой. В рюкзаке моём всё ещё находился «Астролит», но я так и не использовал его, а в оружейной Транквиландии было полно С4. Но, я чуть ли не сразу нашёл то, что искал. Сорвав крышку с первого ящика, я присвистнул.

Зенитно-ракетный портативный комплекс класса «земля-воздух» FIM-20 «Стингер». Весьма устаревшая штука, но всё ещё чертовски эффективная против воздушных целей. То, в чём я сейчас отчаянно нуждался. Была ли это моя невероятная удача или же какой-то роковой просчёт Роджерса? Все эти вопросы сейчас отошли на дальний план. Мне просто было необходимо закончить начатое, и отомстить, наконец, за Каталину и друзей. Я тотчас же схватил «Стингер» и, положив на плечо тяжёлую трубу комплекса, вышел наружу.

Дождь постепенно стихал, но на фоне уходящей за горизонт луны, «Апач» выглядел весьма зловеще. Крики и выстрелы у пирамиды уже стихли, лишь пожар от «Хэллфайеров» освещал место нашего последнего столкновения. Тёмная фигура военного вертолёта плавно поднималась в воздух, и тут Роджерс совершил свою последнюю ошибку. По идее, пилот, увидев в моих руках «Стингер», должен был развернуть свою машину и как можно скорее улететь прочь. Но, видимо, моё окончательное уничтожение стало для агента ЦРУ идеей фикс. Поэтому, «Апач» резко развернулся, повернувшись ко мне передней частью. На то, чтобы тепловой датчик «Стингера» поймал вертолёт, ушло каких-то две секунды.

– Адьос, Роджерс! – крикнул я и нажал на гашетку, за мгновение до того, как тяжёлые лопасти пулемётов «Вулкан» начали двигаться в готовности и полной уверенности превратить меня в фарш. С гулким рёвом ракета вырвалась из пусковой трубы и устремилась к вертолёту. «Апач» вильнул в сторону, и очередь, предназначавшаяся мне, вонзилась в бетонное основание пирамиды справа от меня. Секунда – и ракета достигла своей цели, а горящая винтокрылая машина, потеряв управление, рухнула в лесной массив, разлетевшись на куски.

Отбросив ненужный «Стингер» в сторону, я с удовлетворением смотрел, как пламя деловито пожирает зелёнку. Агент Роджерс, если он, конечно был на борту этого вертолёта (в чём я не сомневался), уже стал историей. Я облегчённо вздохнул: делу Транквиландии пришёл конец. Бросив взгляд на часы, я увидел, что рассвет вот уже скоро. Теперь мне нужно было выбраться отсюда, но каким образом, я не знал. Умирать под ковровыми бомбардировками истребителей мне тоже не улыбалось. Однако, я уже был эмоционально опустошён. Правая рука, залитая кровью, уже не слушалась, а второй шприц с адреналином как некстати выпал из моего кармана. Глубоко вздохнув, я сжал в левой руке «Кольт» и побрёл по тропинке в сторону севера. Вспомнив о словах агента Джимми, я понял, что идти нужно именно к пристани, поскольку там находится паром с сокровищами Транквиландии. Я понятия не имел, сколько охраны там выставил Роджерс, и каким образом мне удастся взять его штурмом. Определённо, один я точно не справился бы.

– Стой, ублюдок! – позади меня щёлкнул затвор, – Бросай оружие! Руки вверх!

Я, не спеша, повернулся. Меня держал на мушке чудом уцелевший спец из людей Роджерса. Он был ранен в ногу и в бок, но, зажимая правой рукой ранение, левой он держал пистолет «Браунинг Хай Пауэр» и ствол его был направлен прямо мне в лоб.

– Спокойно, сэр! – еле слышно прошептал я и, осторожно присев, положил «Кольт» на землю.

Профессионал осторожно наблюдал за моими действиями, и, обезоружив меня, продолжал держать на мушке мою персону. Всё-таки хорошо их обучают в ЦРУ: даже бровью не повёл и очень осторожен. Я вздохнул. После всего того, что мне пришлось пережить, это был весьма забавный конец для меня, если этот тип меня пристрелит. Выбора не было, мне пришлось импровизировать.

– Слушай, приятель! – произнёс я на английском, – Этот воздух с минуты на минуту взлетит на воздух, и я….

– Заткнись! – заорал вдруг агент ЦРУ, – Ты – чёртов преступник! Я пристрелю тебя, понял!

Он отчаянно потрясал пистолетом, однако я понимал – стоит мне дёрнуться, как он легко меня пристрелит. Даже ранения в грудь будет достаточно. Однако, прежде чем я начал думать о том, как увернуться от пули и минимизировать свой урон, раздался оглушительный выстрел, и агент упал передо мной лицом вниз, а в затылке у него появилась огромная кровавая дыра.

– Помощь не нужна, гринго? – услышал я знакомый голос.

Рауль Хименес стоял неподалёку, опуская советский СКС со старым оптическим прицелом. На нём была большая широкополая белая шляпа, а на голубой рубашке я увидел застёгнутый лёгкий полимерный бронежилет.

– Рауль? – изобразил я удивление, – Ты же….

Рауль усмехнулся, погладив свои усы:

– Друзей не бросают в беде!

– Извини, – проворчал я, кивнув в сторону трупа – Но из врагов я оставил тебе только этого!

– Я не в обиде на тебя, – сыронизировал Рауль, опуская карабин, – Ты как будто в аду побывал!

– Я тоже так думаю. Рассвет будет очень скоро, нам надо поспешить! Паром скоро отойдёт от пристани, а там – наши сокровища!

– Покажешь дорогу, куда идти? – улыбнулся Рауль, закинув карабин на плечо.

– Конечно, идём!

Дождь уже перестал идти. Обогнув обломки горящего вертолёта, мы побежали по вытоптанной тропинке к берегу. Паром мы увидели почти сразу же, пересекая плотную рощицу джунглей. Достаточно большое грузовое судно, чтобы увезти тяжёлые сокровища индейцев. Рауль приложил окуляр своего карабина к правому глазу и осмотрелся:

– Порядок, – возвестил он, – Из охраны всего пара человек!

– Осторожно, приятель, это вряд ли зомбированные болваны. Это наёмники из ЦРУ.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Рауль, – Идём вперёд!

Первый из тех профессионалов, что нас заметил, стоял на корме судна и смолил самокрутку. Выстрел – и он рухнул в воду, громко упав с кормы. Второй выскочил посмотреть, что случилось, но тоже получил пулю между глаз и свалился за борт.

– Есть минус два, – Рауль оторвался от окуляра карабина, и мы поспешили к корме судна.

Из рубки управления к нам навстречу вылез полный колумбиец в жёлтом костюме. Я тотчас же узнал его: Хоакин – связной ЦРУ. Он немедленно вскинул USP с навинченным на ствол цилиндром глушителя, но я выстрелил на опережение. Хоакин заорал от боли, а его пистолет вылетел из повреждённой руки и пошёл ко дну вслед за двумя охранниками.

– Не двигайтесь, Хоакин! – велел я, наведя ствол на связного ЦРУ.

Толстяк понимал, что играть с нами не получится, и лишь тихонько застонал. Моя разрывная пуля раздробила ему два пальца на правой руке.

– Не стреляйте, мистер Десперо, прошу вас! У нас на борту золото, драгоценные камни и древние монеты. Берите, что хотите, только не убивайте!

– Живее в рубку, падаль! – я развернул толстячка спиной к себе и подтолкнул в каюту.

Хоакин остановился у руля. Я же продолжал держать его на мушке.

– Рене, – крикнул Рауль, который остался на корме, – Якорь поднят, пора сматываться!

– Ты слышал? – ткнул Хоакина пистолетом в бок я, – Полный вперёд!

Едва постанывая от боли, коротышка запустил двигатель парома. Тишину прорезал гулкий звук двигателя. Поколдовав с рычагами, Хоакин привёл паром в движение!

– Отлично, – похвалил его я.

– Послушайте, мистер Десперо, – начал лепетать Хоакин, пытаясь спасти свою шкуру, – Я поневоле выполняю приказ ЦРУ и Роджерса. Мне нужно кормить свою семью. Без меня они пропадут!

В рубку заглянул Рауль, и его лицо выразило крайнюю степень отврашения, когда он увидел Хоакина.

– Ах вот здесь кто! – нервно проговорил он и от души зарядил Хоакину прикладом СКС в лицо, – Вот тебе за твоё предательство!

– Ты что это? – удивился я, глянув на Рауля.

Даже не поднимая на меня глаз, Рауль продолжал буравить лежащего на полу Хоакина и ответил:

– У нас в ведомстве очень давно кто-то сливал информацию. Теперь я, наконец, понял, кто это был. Элвадес был нашим сотрудником, связанным с ЦРУ, но теперь я вижу, что они купили его с потрохами. Он, видимо, и меня сдал Роджерсу с его бандитами. Вот же скотина!

– Это неправда! – сплёвывая выбитые зубы, пролепетал Хоакин, – Мистер Десперо, не верьте ему!

– Я вообще никому не верю! – отозвался я и обратился к Раулю, – Что ты намерен с ним делать? Может, он сможет помочь вам, как свидетель того, что у делали на острове ЦРУ.

– Я бы с радостью пустил ему пулю в его башку, – злобно заметил Рауль, – но марать руки об эту мразь не хочу. У меня есть другая идея!

С этими словами он шагнул вперёд, закинув за спину СКС, поставил на ноги Хоакина и вытащил вон из рубки. Я увидел, как он перекинул за борт еле сопротивляющегося коротышку, и толкнул в тёмную гладь воды. С ужасным воплем Хоакин погрузился в воды реки. Рауль же вскинул свой карабин к плечу, а потом я услышал его громкий возглас:

– Теперь плыви к берегу, сука! Тогда, останешься жив!

– Мистер Десперо! – завопил Хоакин, – Пожалуйста!!!

Я выбрался из рубки и увидел, как Хоакин с ужасающим визгом скрылся с головой в тёмной воде. Он вынырнул через пару секунд, с бледным и перекошенным от ужаса лицом, но внезапно вновь погрузился в воду, а ещё через несколько секунд на его месте стало расплываться бурое пятно. Я посветил фонариком в это место: похоже от Хоакина осталась только кровавая лужа.

– В этом месте очень много пираний! – констатировал Рауль, с наслаждением сплюнув в воду.

– Сколько же ещё у тебя кровников? – усмехнулся я, – Санчез, Хоакин, может быть, ещё президент Колумбии.

– Нет, – покачал головой Рауль, – Кровных врагов у меня уже не осталось! И у тебя, в этой стране, полагаю, тоже, а, гринго?

– Как знать, – пожал я плечами.

Осталось лишь узнать цену, за которую Хоакин, Роджерс и другие агенты ЦРУ заплатили своими жизнями. Я спустился в трюм, располагающийся внизу от рубки и потерял дар речи. Помещение было забито золотом, изумрудами, золотыми божками и идолами. С таким богатством можно было прожить на широкую ногу лет 200, даже если кутить каждый день.

– Эй, гринго! – донёсся голос Рауля наверху, – Началось!

Я вышел из трюма, и поднялся в рубку. Рауль стоял у штурвала и указывал мне на летящие высоко в небе истребители, судя по профилю, советские СУ. Они не обратили никакого внимания на отплывающий от Транквиландии паром, а сосредоточили свой огонь непосредственно на острове. Вмиг Транквиландия превратилась в филиал ада на земле. Горели джунгли, пирамида наверняка была уничтожена, а плантация – сожжена. Звено истребителей сделали всего пару заходов и устремились обратно.

Из-за верхушек деревьев показался краешек горячего красного солнца. Начинался новый день.

Памяти Алехандро Хорхеса (вместо эпилога)

Прошло три месяца с тех пор, как одинокий мифический остров на северо-востоке, в водах Карибского Моря, был уничтожен авиацией Колумбийской Армии. С тех пор изменилось очень многое. В этой провинции Колумбии ничто не стоит на месте, но в этот раз, думаю, события развивались очень стремительно.

В правительстве Колумбии разразился большой скандал, едва не приведший к разрыву дипломатических отношений с США. В целом, доклад Службы Безопасности Колумбии прямо не указывал на причастность ЦРУ к инциденту с Транквиландией, но ставил под сомнения благородные цели американского ведомства на территории Колумбии. Между тем, было установлено, что на территории Транквиландии была развёрнута лаборатория по производству синтетических наркотиков, и ЦРУ не просто не препятствовала экспорту опасного наркотика в другие страны, а даже содействовала неизвестным лицам. Агента Лайонелла Роджерса обвинили всего-то в превышении должностных полномочий, но вот личность «истинного изготовителя опасных наркотиков», согласно внутреннему расследованию, так и не была установлена. ЦРУ не осталось в долгу, и объявила в международный розыск бывшего члена Французского Иностранного Легиона Рене Десперо и его поддельника Рауля Хименеса, подключив к этому большинство европейских спецслужб, включая «Ми-6» и «Моссад». Так что, путь обратно во Францию Рене Десперо был заказан. Однако, и Рене, и Рауль неофициально были признаны пропавшими без вести, так как никто больше не видел их и не знал их местонахождения на данный момент.

Из джунглей доходили слухи, что дон Мануэль Ортега отдал право владения наркокартелем не то Эудесу, не то Химику, а сам удалился в Медельин на тихую виллу, так и не оправившись после смерти своего сына. Думаю, окончательно разбило ему сердце весть о смерти его воспитанницы Каталины. Так что, теперь наркокартель, стали, по сути, затворниками, и на время потеряли возможность экспортировать кокаин через воздушные пути.

Очень скоро Эсперито вновь стал под контролем официальных властей. После смерти команданте Эрнесто и его приближённого: капитана Меркадера, Геваристская Армия не смогла больше удерживать город, и, понесся огромные потери (официальная пропаганда говорит о цифре в 100–200 убитых партизан), ушла в юго-восточную часть джунглей, где до сих продолжают бороться за идеалы революции, однако уже в гораздо меньшем масштабе. Официалы обещают разобраться со здешней Герильей вот уже со дня на день, но пока юго-восток джунглей не желает сдаваться.

Я больше никогда не видел Сонни. Индеец ушёл в тень вместе с полумифическим Чёрным Племенем, и, судя по всему, они переплыли воды и обустроились на останках Транквиландии, не желая больше показываться бледнолицым. Не знаю, смог ли я помочь им искупить грехи их предков, и, похоже, что никогда не узнаю.

Поместье Эль Гатто, где были упокоены его владелец, Анхель и моя любимая Каталина, сровняли с землёй. Не знаю, что теперь там построят, но, стараниями местного мецената, Алехандро Хорхеса, там появится мемориальная памятная доска, а о назначении этой доски в мире будет знать лишь два человека. Да и то, те, что, по официальным источникам, сгинули в тех же джунглях.

А в городе Санто-Валверде тем временем появился молодой и преуспевающий бизнесмен. Зовут его Алехандро Хорхес, и он уже пожертвовал миллион песо в местный фонд социальной защиты населения. Он дал необходимые средства медперсоналу госпиталя на реставрацию больницы, и помог внуку местного пьяницы: Старого Валдеза, вылечиться от тропической лихорадки. Теперь Андриньо чувствует себя хорошо, и в будущем надеется стать футболистом и играть за сборную Колумбии.

Сеньор Хорхес устроился на четвёртом, самом высоком этаже гостиницы «Эль ля Плаза» в Санто-Валверде. Оттуда открывался отличный вид и панорама на реку, пересекающую город на две части. Никто не знал, кто такой этот Хорхес, но ходили слухи, что он из Боготы и очень великодушный человек. Ещё бы, ведь денег у него было немеряно.

Внезапно зазвонил телефон. Подойдя к нему, я снял трубку и коротко поинтересовался:

– Да, слушаю вас!

– Сеньор Хорхес, – прозвучал в трубке голос консьержа, – к вам сеньор Нуньес по очень важному делу!

– Хорошо, пусть поднимается! – согласился я и положил трубку на рычаг.

Андре Нуньес – тоже недавний гость в городе, и тоже из Боготы. Он приехал сюда, чтобы заменить безвременно почившего в перестрелке с наркокартелем шефа полиции Санчеза. Послужной список у этого офицера полиции – безукоризненный. Несколько наград, медаль, выданная самим президентом. В общем, достойная кандидатура для такого поста. Остаётся только ещё раз удивляться тому, как многого могут в этом мире решить большие деньги.

В дверь постучали. Я не спеша подошёл к ней, и распахнул. На пороге стоял Рауль, уже совсем не похожий на того Рауля Хименеса, которого разыскивали в ЦРУ. Это был Андре Нуньес – в ослепительно белых рубашке и кальсонах, без своих фирменных усов, но с длинными бакенбардами. Поначалу, я не мог без смеха смотреть на своего боевого партнёра, но позже привык.

– Ну, что скажете, сеньор Хорхес? – улыбнулся Рауль, – Нужно бы ещё поправиться на десяток килограмм, и тогда никакая собака по ту сторону джунглей не узнает во мне старину Рауля Хименеса!

– Ха, это будет несложно! У тебя ко мне дело?

– Да, – Рауль продемонстрировал мне бутыль испанского рома, которую он держал в руке, – Вот это дело! Поможешь мне в этом?

– Не сомневайся!

Странно, но я словил невероятное чувство дежа вю, вспомнив, как пять месяцев назад так же Дикий Билл зашёл ко мне в парижскую квартиру. Именно с того момента начался новый виток приключений в моей жизни, и, скорее всего, так случится и в этот раз.

– А у тебя самого-то, – пошутил Рауль, садясь на кушетку и откупоривая бутыль, – какая-то странная бородка клинышком! Хотя, Каталина бы оценила!

– Да уж, – я погладил бородку, с сожалением вспомнив о Каталине.

Янтарная жидкость была разлита по бокалам. Мы чокнулись и залпом выпили, но Рауль тут же нарушил молчание:

– Ну…. Собственно, у меня ещё есть к тебе дело. В общем, наше ведомство предлагает тебе стать нашим сотрудником. А тут ещё я пообщался с местными чиновниками, и они планируют выдвинуть твою кандидатуру на пост мэра Санто-Валверде.

– С чего бы вдруг? – вырвалось у меня, – Они же совсем не знают Алехандро Хорхеса!

– Но они представляют себе, насколько богат Алехандро Хорхас. Все верят, что ты – царь Мидас, и превратишь их жизнь в натуральное золото без особых усилий.

Я усмехнулся и покачал головой, а Рауль тем временем продолжал:

– Ну а я буду на посту шефа полиции, и вместе мы постепенно приведём в порядок эту часть страны. Совместными усилиями, мы сможем обогатить регион без наркотиков и продажи оружия. Внедрим новые технологии, построим заводы и наладим производство.

– Чем будем заниматься? – поинтересовался я, наливая себе и Раулю новые порции рома.

– Да неважно сейчас тем. Солями для ванн, например…. Главное, что процесс уже запущен. Мы наведём вместе здесь порядок, Рене! Главное – что нас двое, и мы будем прикрывать друг друга.

– Двое в поле – тоже не воины, Рауль! – ответил я, – Почему ты думаешь, что мы сможем что-то изменить? Для этого надо изменить людей. Ты же сам сказал о чиновниках, что им интересны не мои действия, а мои деньги. Так, с чего ты взял, что они согласятся на эти глобальные перемены, что ты мне только что рассказал?

Улыбка исчезла с лица Рауля, и он хмуро проговорил:

– А мы разве уже не изменили что-то? Посмотри, что наше ведомство добилось с помощью сокровищ Транквиландии! Они придумали нам красивые легенды и теперь наша задача – развивать мир вокруг нас. Думаешь, что мы на это неспособны?

– Я знаю, на что способен я, Рауль, – пожал я плечами, – Но всё дело в людях и деньгах! Большинству людей наплевать на то, что выгодно всем, так как они ищут выгоду в первую очередь на себя. Сам посуди: все эти местные игроки…. Дон Мануэль, Санчез, Перес, команданте Эрнесто, Роджерс – все они говорили о важности того, что они делают, выставляли себя всеобщими благодетелями, а что в итоге? Каждый из них исходил из собственной выгоды. Каждый думал о своей власти, о своих деньгах. И это неважно: богач ты или бедняк, партизан ты или придерживаешься официальной власти. Всё неважно, важно только то, что тебе выгодно. И ты не сможешь меня переубедить в этом.

Рауль молча смотрел на содержимое своего стакана, а затем залпом выпил его.

– Да и потом, – продолжил я, – сможешь ли ты теперь жить до конца своих дней под чужим именем? Я вот, например, устал притворяться Рене Десперо или Алехандро Хорхесом.

– Кстати, – протянул Рауль, – Ты же русский, верно? Как же тебя зовут на самом деле, скажешь?

– Без проблем, – ответил я, – Меня зовут Валера. Валера Смагин.

– Валера? Странное имя, больше похоже на женское….

– Да, в России есть похожее женское имя, – усмехнулся я, вспомнив реплику Дикого Билла насчёт моего французского имени – Рене, кстати, тоже.

Рауль захохотал:

– Я не замечал за тобой гомосексуальных наклонностей. А вдруг имя очень серьёзно решает?

– Иди ты к чёрту! – незлобно послал его я, подняв бокал с ромом, – За то, чтобы когда-нибудь и ты смог назваться своим именем!

Мы вновь выпили, после чего Рауль недоумённо спросил:

– Хорошо, ты не хочешь быть мэром, и Алехандро Хорхес должен исчезнуть. Куда ты собираешься направиться? Обратно в джунгли – не вариант. Там масса врагов и бандитов, охочих до твоего состояния. В США или в Европу? Тут тоже не катит – твои новые документы защищают тебя на территории Колумбии, а за границей этот обман быстро вскроется.

Я встал, неторопливо подошёл к окну и, не оборачиваясь, ответил:

– Знаешь, я всё думаю о тех словах шамана. Он предсказал мне, что, либо умру от скуки в богатстве и славе, либо погибну с улыбкой на лице. И я выбираю второе. Я решил вернуться в Россию, на свою родину.

– В Россию? – я увидел в отражении окна, как у Рауля поползли вверх брови, – Там же холодно, гринго, снег кругом….

– Ага, – улыбнулся я, оборачиваясь, – А ещё там по улицам медведи в шапках-ушанках ходят, с балалайками наперевес!

Рауль вновь засмеялся и сделал отрицательный жест рукой:

– Поступай как знаешь, Валера! Но знай – я очень огорчён, что ты не хочешь мне помочь в моём плане.

– Извини, Рауль! – оправдался я, – Это не мой путь, как сказал бы Сонни Медведь. Я не верю в то, что у нас всё получится. Пройдёт время, и ты поймёшь, что коррупцию и страсти людей к власти и деньгам не получится уничтожить изнутри! Не буду я тебя отговаривать от твоей затеи, но сам её принять не могу.

– Я понял, – кивнул Рауль, – Не волнуйся, гринго! Наше ведомство переведёт тебе деньги в доллары и обеспечит безопасный вылет из Боготы. Если нужно, я обеспечу вывоз твоего ствола контрабандой.

Я бросил короткий взгляд на «Кольт», лежащий рядом со стаканами, бутылкой рома и пачкой местных купюр на столике. Похоже, я не стремился зачехлять пистолет в кобуру, а саму кобуру класть в долгий ящик. Я улыбнулся и повернулся к окну. За ним простирался город. Солнце над городом светило всем одинаково, но у каждого были свои мечты, амбиции и возможности. И все они вписывались в единый пейзаж Колумбии, где у каждого было своё место, свои предпочтения и свои убеждения. Однако я не вписывался в этот пейзаж и был лишним и чужим в нём элементом.

Потому что солдат бывшим не бывает.

Конец