Текст книги "Транквиландия или Горячий Тур по Колумбии (СИ)"

Автор книги: Леон Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Шахта Морских Слёз

Уже утром я и Рауль стояли в кабинете команданте. Эрнесто, смоля очередную сигару, пребывал в хорошем расположении духа.

– Вот вам за заслуги перед революцией, – он выложил на стол тридцать тысяч песо, – Очень жаль, конечно, что Санчез погиб, а Ортегу не удалось захватить! Но, тем не менее, нашим идейным врагам нанесён серьёзный удар.

– Благодарю, команданте, – взял я со стола конверт с деньгами, – но, вы не забыли об информации, касаемо Переса?

– Не забыл, – команданте выложил карту местности, – Вот смотрите! – он ткнул своим пальцем в выступ к востоку от Фантазмы, – Здесь располагается Шахта Морских Слёз. Когда-то там была жила алмазов, но сейчас шахта опустела и закрылась. Вот там сейчас, по разведданным наших патрулей у Фантазмы, скрывается Перес. Информация проверена, однако, уверен, что о ней могут знать и в наркокартеле Ортега. Так что советую поторопиться, товарищи, иначе Ортега может раньше добраться до Переса, а насколько я знаю, они – давние враги!

– Спасибо за информацию, команданте! – скопировав место на одну из своих карт, кивнул я одобрительно.

– Да, и ещё кое-что, – пепел с сигары команданте уже свисал и в каждую секунду мог упасть на пол, – Не обессудьте, но вам желательно в течение суток покинуть Либертаде Эсперито! Официально Герилья не прибегает к услугам таких наёмников, как вы. А если надумаете вступить в Геваристскую Армию – позвоните Меркадеру и сообщите о своём намерении! Удачи вам, товарищи!

Так, это уже интересно. Команданте Эрнесто вежливо попросил нас уматываться из города ко всем чертям. С одной стороны, понять его можно, но с другой – как-то это несправделиво по отношению к нам. Хотя, что взять с нас – простых наёмников. Поблагодарим Господа, что партизаны не пристрелили и не закопали в могилу рядом с Санчезом, Леонсио и Мауриньо.

– Ну, какого тебе чувствуется, гринго? – словно угадав мои чувства, поинтересовался Рауль, – Приятно ощущать себя цепным псом, которому дали крупную кость и дали пинком по заднице?

– Не забывай, – отбил я его мяч, – ты сейчас такой же цепной пёс, как и я!

– Да я и не был удивлён тому, что сейчас произошло!

– Я тоже! – ответил я, – Ну что, сразу двинемся к шахте?

– Окей, гринго!

***

Солнце медленно клонилось к закату. На входе в шахту располагалось брошенное КПП, у которого обнаружилась небольшая группа бойцов, но, судя по всему, это были не ребята Переса. Я насчитал шестерых, но ни на партизан, ни на солдат они не были похожи.

– Смотри, – я протянул бинокль Раулю, сидя в зелёнке напротив подъёма в шахту, – Узнаёшь кого-нибудь из этих гринго?

– Да, – подтвердил Рауль, – Это люди Ортеги. Пара человек штурмовала с нами базу Сантьяго.

– Я тоже заметила, – протянула Каталина, не отрываясь от оптики своей винтовки, – Вон этот карлик, Малыш Рико!

– Не спускай с него прицела! – велел я коротко, – Ну, что, придётся повоевать? Путь в наркокартель нам уже заказан, так что….

– Хорошо, – кивнул Рауль, проверяя магазин своего «Кольта Коммандо», – Двинули!

Каталина поудобнее устроилась на дереве, всем своим видом показывая, что готова к бою.

Шахта Морских Слёз представляла собой небольшую скалу внутри которой сделали большой грузовой лифт, ведущий вниз. Я был уверен в том, что подъёмник давно обессточен, а банда Переса пользуется лестницей. И, скорее всего, люди Ортеги тоже это знали, потому как не проявляли интерес к лифту, а выставили двоих патрульных у аварийного входа. Снайпера группы, которого звали Малыш Рико, пристроился на крыше заброшенного КПП, однако, для Каталины это была весьма лёгкая цель. Мы с Раулем проскочили через зелёнку, и выскочили по разные стороны КПП. Малыш Рико даже не заметил приближающегося противника, а спустя секунду думать ему стало нечем – пуля Каталины влетела ему в голову. В ту же секунду, мы кинули пару гранат в окна КПП. Раздался оглушительный взрыв, и КПП стал братской могилой для ребят Ортеги. Патрульные тотчас же вскинули свои винтовки и открыли стрельбу по нам. Мы вжались в каменные опоры ржавых ворот, за которыми мы прятались. Отсчитав три секунды, я высунулся из укрытия и открыл несколько экономных очередей из FA-MAS. Патрульные Ортеги рассредоточились по своим укрытиям, но мои очереди разделили их. Рауль заскочил на территорию шахты с винтовкой наперевес. Один из ребят Ортеги высунулся из укрытия и получил очередью из винтовки Рауля в грудь. Второй перекатился, но моя очередь сразила его, и, упав на землю, боец больше не двигался.

– Похоже, всё! – Рауль огляделся, сделал мне знак, что всё чисто.

Каталина уже спешила ко мне, прилаживая на ходу свою СВД. Я заглянул ради интереса на КПП, но никто в этих развалинах не шевелился.

– Ты в порядке, дорогой? – поравнявшись со мной, Кати опёрлась на моё плечо.

– Не переживай! – успокоил её я, осматривая аварийный вход вниз, в саму шахту.

Рауль встал рядом со мной, зажёг фальшфейер:

– После тебя, Рене!

Двигались мы осторожно, подсвечивая себе путь световыми шахтами и держа руку на спуске автомата. Пахло сыростью, порохом и каким-то странным сладковатым запахом. Глубина первого уровня шахты была всего сотня метров. Стены шахты украшали старые керосиновые лампы, но кое-где всё ешё горел тусклый свет от них. Продвигаясь по коридору, я с интересом изучал стены: многие люди оставляли здесь память о себе: «Медельин-96», «Лола, ты – моя жизнь!», «Viva La Revolucion!» и многое другое. Как будто я увидел что-то невероятно знакомое, хоть я никогда здесь и не бывал.

– Стой! – Рауль поднял руку, и мы замерли, слушая музыку шахты.

В сырых и пустынных казематах шахты мы отчётливо услышали ещё какие-то звуки, помимо капания воды и отзвука глубины шахты. Это были звуки, явно присущие людям: звуки взводимых затворов, еле слышимый шёпот и кашель, тихие шаги. Они послышались у одного из ответвлений основного коридора.

– Так, будьте наготове! – скомандовал я, поднимая ствол FA-MAS.

Мою свободную руку сжала тёплая рука Каталины, но я нервно отдернул её: мол не до романтики сейчас. Кати надула губы, но обижаться сильно не стала. Я шёл впереди всех, и тут из глубины коридора раздался твёрдый и властный голос по-испански:

– Стой, гринго, иначе – стреляем!

– Не стреляйте! – ответил я так же по-испански, – Мне нужен Перес!

– Всем он нужен. В основном, наркокартелю Ортега….

– За них не беспокойтесь! – сказал я, – О них мы позаботились! Они все мертвы!

Немного погодя, голос поинтересовался:

– Зачем тебе он нужен?

– Хочу поговорить с ним, – честно произнёс я, – Мне не нужна его шкура, нужна всего лишь информация!

– Какая информация?

– О Транквиландии.

Голос звонко расхохотался:

– Вот как? Кто ты такой, искатель информации?

– Турист, – коротко представился я, – Я работаю на самого себя!

– Вас там много?

– Достаточно.

– Тогда поступим так, – голос стал ещё твёрже, – Сейчас ты подойдёшь к яме, бросишь в него всё своё оружие и спустишься сам! Если тебе нужна информация, ты так и поступишь! А все твои напарники останутся снаружи! Если они попытаются пойти следом – ты труп, понял, гринго!

– Понял, – кивнул я, – Только ты своим тоже скажи, чтобы не стреляли!

– Время дорого! Решай!

Недолго думая, я расстегнул свою разгрузку и жилетку. Рауль схватил меня за рукав, но я успокоил его:

– Ждите здесь!

Коридор оканчивался узким лазом, ведущим вниз. Подойдя к краю лаза, я поставил винтовку на предохранитель и бросил её вниз. Следом за ним отправилась жилетка с гранатами и «Кольтом» в кобуре.

– Всё? – после нескольких мгновений поинтересовался голос.

– Всё.

– Теперь ты полезай!

Подмигнув Каталине, которая волновалась за меня ещё сильнее, чем я, нащупав ступеньки в лазе, я начал спускаться. Как только моя ступня нащупала землю, я почувствовал тяжёлый ствол на своём плече.

– Не кипешуй, гринго, он же безоружен! – произнёс говоривший со мной голос.

Я огляделся. Помещение, в которое я попал, представляло собой узкую пещеру, размером с две камеры партизан в комендатуре Эсперито. Банда Переса была немногочисленной: всего четыре человека, да и похожи они больше на каких-то измученных шахтёров, чем на опытных бойцов. В руках у каждого был шестизарядная допотопная «Итака М37» – оно может и правильней. Автомат Калашникова гораздо опаснее в таких узких коридорах для самого стрелка, чем на неприятелей: дробью будет гораздо вернее.

– Сюда давай, гринго! – продолжал голос, – Садись!

В дальнем углу пещеры стоял стол, за котором сидел говоривший. Несмотря на то, что пещеру освещал полумрак, я как следует рассмотрел Переса. Лысый бритый череп, два тонких шрама, идущих от правого уха до уголка губ, придающих хищное выражение Пересу. Он сидел за столом и изучал мою винтовку, а на столе, помимо плошки с выгоревшей свечой, лежал револьвер «Хэви Дьюти» 44 калибра и золотой слиток.

– Стоящая вещь, гринго! – улыбнулся хищно он, изучая мой FA-MAS, – У нас в Колумбии таких не носят!

– Сейчас разговор не об этом! – прервал его я, – Ты, значит, Перес?

– Я, – Перес перевёл взгляд своих чёрных глаз на меня, – А ты кто такой будешь?

– Меня зовут Рене. Рене Десперо. Мне сказали, что ты знаешь то, чего не знают другие.

– Может, знаю, может нет, – Перес положил оружие на стол передо мной, – Зачем ты ищешь Транквиландию? Ради богатства и славы?

– Нет, – покачал я головой, – Я слово дал своему погибшему другу, что узнаю о ней.

– Вот как, – вновь улыбнулся своим фирменным оскалом Перес, – Кто же тебе сказал, что я знаю о Транквиландии?

– Есть люди. Ты, вроде как, тоже легенда. Местный Робин Гуд, а?

– Много слухов обо мне ходит, – ответил Перес, – Я раздавал деньги бедным, потому что мне они счастья не принесли. А то, что я знаю, может привести к могиле. Особенно о Транквиландии.

– Я уже это понял, – кивнул я, – Человек, который рассказал мне о тебе, уже на том свете!

– Значит ты знаешь, что я не расскажу тебе о Транквиландии просто так?

– Как насчёт того, что я спас твою задницу от мести дона Ортеги? – всплеснул я руками.

– Это не катит, – Перес развалился на своём стуле, – Мы и так уже мертвецы! Посмотри, – он указал на остатки своей банды, – эти ребята уже устали воевать, так что смерть для них будет как заслуженный отпуск.

– Тогда, что тебе конкретно нужно?

Перес оглядел своих ребят, которые сидели на выступах скалы, держа оружие наготове, оглядел своё убежище, и остановив свой взгляд вновь на мне, внезапно перешёл на английский:

– Скажу тебе сразу, гринго: мне надоела эта страна, и я хочу её покинуть! Я хочу пожить, не оглядываясь вечно по сторонам. Достань мне чистый американский паспорт, и я расскажу тебе всё, что знаю о Транквиландии!

– Только и всего? – поднял я брови. Смешно, но меня позабавило не то, что Пересу нужна какая-то формальная бумажка, а то, как о нём отзывались в Герилье. Мол, Робин Гуд, раздаёт богатства бедным и вообще помогает обездоленным. И теперь, выясняется, что этот Робин Гуд хочет бросить всё и смыться в самую капиталистическую страну на свете, где всё решают исключительно деньги. Чем же он лучше того же меня или Санчеза?

– Я знаю, о чём ты думаешь, – продолжал Перес, пытаясь угадать мои мысли, – Сразу тебе скажу, что Эль Греко тебе не поможет. Его свояк весьма криво ставит печати, так что не хочу попасться на таможне! Найди мне нормальный паспорт, и я расскажу тебе обо всём!

– Ладно, я понял! – кивнул я, – Как мне тебя найти?

В ответ Перес протянул мне мобильный телефон:

– В телефонной книжке всего один номер. Набери его, и договоримся о встрече! Но, запомни – мне терять нечего, и у тебя не будет ничего, чем мне можно было угрожать! И поторопись – у меня в этой части страны достаточно врагов! Как бы они не добрались до меня раньше, чем ты с паспортом.

Получив своё оружие назад, я вылез из ямы. Встретив меня на поверхности, Рауль помог мне залезть.

– Ну как там, гринго? – поинтересовался он, хотя по его взгляду я понял, что он всё слышал.

– Кажется, у нас большие проблемы, гринго! – недовольно оповестил я.

Подавление бунта

Последние сутки стояла невероятно сильная жара: казалось, что проснулись все вулканы мира, и ад наступил на Земле. Я сидел в крепостной башне и ожидал, когда Каталина вернётся назад, с бутылкой чего-нибудь освежающего.

Признаться, честно, происходящее мне изрядно надоело. Порой захотелось плюнуть и бросить затею с Транквиландией. Каждая новая зацепка порождала цепь всё новых и новых трудностей. Я думал, что всё это напрасно, и в итоге Транквиландия окажется всего лишь мифом. Но, с другой стороны, я уже зашёл настолько далеко, что останавливаться на полпути было просто неразумно.

– Эй, Рене, держи своё пиво! – Кати заглянула на крепостную башню и протянула мне бутылку.

– Опять это местное пойло? – поморщился я, – Видеть его уже не могу!

– Не вредничай! Нужно фирменное – езжай в Санто-Валверде и бери сам! Только не забудь, что там тебя ждёт тёплый приём от легавых!

– Я всё помню! – приобнял её я и вышел, – Подожди меня здесь, скоро вернусь!

Спустившись по лестнице, я вошёл в столовую и столкнулся с Раулем: тот сидел за столом и чистил револьвер.

– Ты всё ещё здесь? – удивился я, – Я думал, что твоя месть свершилась, и ты покинешь нас!

– Куда тебе без меня, гринго? – улыбнулся Рауль, остервенело двигая шомполом в каморах «Тауруса», – Ты мне очень помог, с того света вытащил! Теперь и я тебе помогу. Ты, кстати, думал, где американский паспорт доставать собираешься?

– Думал, – ответил я, – Для этого, нужны двое американцев и заветные слова.

– Почему двое? – поднял на меня удивлённые глаза Рауль.

Я пожал плечами:

– Так уж получается. Эти ребята всегда работают парами. Как я и Дикий Билл.

Выйдя из поместья, я обнаружил рядом с «Хаммером» Эль Гатто и Анхеля: они возились с двигателем. Эль Гатто всё ещё держал руку на перевязи, будто был действительно серьёзно ранен, когда как Анхель выполнял большую часть работы, копаясь в двигателе.

– Эй, Тони! – обратился я к нему, – Трубка у тебя есть?

Эль Гатто достал чёрными от смазки пальцами мобильный телефон и протянул мне:

– Держи! Только в секс по телефону не звони – батарею посадишь!

– Благодарю! – принял я телефон из рук Тони, вернулся в поместье и залез на чердак, откуда сигнал был самым чистым.

– Позовите к телефону Джеронимо!

– Джеронимо нет на месте, – услышал я в трубке бас агента ЦРУ Роджерса, – Чероки вас устроит?

– Нужна срочная встреча, – попросил я, – Встречаемся у Луи!

– Конец связи.

***

В кафе «У Луи» я вновь приехал один: пришлось вновь ускользнуть от взора Каталины и ребят, чтобы не поймать за собой хвост. Заказав себе бутылку «Бэлантайна», я сел за крайний столик в ожидании агентов ЦРУ. Они появились спустя некоторое время, за которое я успел насладиться вкусом американского пива. Агент Роджерс не особо замаскировался. Он был одет в чёрную тонкую рубашку и тёмные очки, а за пазухой держал тонкую папку. Агент Томпсон шёл следом, одетый в голубую рубашку с красным галстуком и льняные брюки.

– Приветствую вас, мистер Десперо, – после сухих рукопожатий, мы уселись за столик, – Рад видеть, что вы всё ещё живы и здоровы! Наслаждаетесь «Бэлантайном»?

– Да, – поспешил я, – Извините, агент Роджерс, но мне некогда рассуждать о пиве. Нужна срочная помощь!

– Я так и понял, мистер Десперо! Излагайте суть проблемы!

– В общем, – решил прямо начать я, – мне нужен чистый американский паспорт. Нужно помочь одному человеку покинуть страну, иначе его убьют. Взамен, он даст мне необходимую информацию о Транквиландии.

– Вот как, – губы Роджерса сложились в некое подобие улыбки, – Значит, вы всё ещё занимаетесь этим делом?

– Конечно, – кивнул я.

Агент Роджерс положил свои очки на поверхность стола немного размял свои пальцы рук, несколько раз прищурился, как будто разминая ещё и глаза, а затем вновь нацепил очки на нос:

– Я очень надеюсь, что этот человек не принесёт проблем кому-то в Штатах. Сами знаете, сколько мигрантов у нас в стране преступает закон.

– Не волнуйтесь, агент Роджерс! – успокоил его я, – Этот человек хочет лишь тишины и покоя. Все средства для его существования у него есть. Так что…. Поможете мне?

– Чтож, вы нам очень многим помогли, – Роджерс скрестил пальцы ладоней на поверхности стола, – Насколько я понимаю, вы сейчас работаете на Герилью? Именно вы причастны к срыву сделки в карьере?

– Да, – подтвердил я, – Это была операция Герильи.

– Хм, – задумался Роджерс, – Партизаны начинают оказывать всё большее влияние на регион, и это меня беспокоит. Скажите, мистер Десперо, насколько хорошо вы знакомы с команданте Эрнесто?

– Я знаю его достаточно хорошо, но он попросил меня покинуть Эсперито, – признался я, – Он боится того, что я могу повредить репутации Геваристской Армии.

– Понимаю. Агент Томпсон говорил мне о том, что вы несколько раз были в комендатуре Герильи. Это правда?

– Да, это так! – кивнул я, догадываясь о сути задания – Вам что-то нужно оттуда?

– Несомненно, – ответил Роджерс, – Я не просто так пришёл сюда, мистер Десперо. Меня очень волнует, что официалы и наркокартель Ортеги более не может сдерживать Герилью в этом регионе. Ещё немного, и Санто-Валверде окажется под их контролем, а это будет означать провал всей нашей работы. Поэтому, нам очень важно нанести Герилье серьёзный удар, а тут и вам понадобилась помощь. Я хочу, чтобы вы подобрались к команданте Эрнесто и убили его.

Пару секунд я изумлённо смотрел на Роджерса, прежде чем понял, что он настроен весьма серьёзно. Чёрт побери, ведь это же чистое самоубийство! Проникнуть в комендатуру, полную вооружённых бойцов!

– Но… – воскликнул я, – Это….

– Да, я понимаю, мистер Десперо, задание будет не из лёгких. Но бунт Герильи пора подавить, раз и навсегда! Сделайте это – и Хоакин передаст вам чистый паспорт, как только вы исполните работу!

Не имея никаких больше вопросов, я встал изо стола. Роджерс протянул мне тонкую папку:

– Да, вот ещё кое-что. Эту информацию можете считать, как аванс за убийство команданте. В этой папке всё, что нам удалось узнать о сеньоре Рауле Хименесе. Будьте осторожны, это очень тёмный человек.

– Я это учту! – проговорил я.

Уже в «Бернадетте» я изучил папку. Рауль Хименес никогда не был полицейским, тем более в Боготе. Однако, согласно документам, которые собрали для меня ЦРУ, он числился сотрудником спецслужбы Колумбии, правда, в какой должности – неизвестно. Три года диверсионной школы, отличные навыки для выживания в джунглях и работы под прикрытием. Всё это мне очень не нравилось, но, постепенно, до меня начал доходить смысл скрытой операции Рауля. Впрочем, ни Санчез, ни Мауриньо не узнали его, что уже наводило на определённые мысли. Кажется, изначальной целью шпиона был не Санчез, а моя персона, и, вполне возможно, он следил за мной и Диким Биллом с самой Боготы. Но, пока что, я решил выждать момент, когда Рауль сам себя выдаст. А пока что нужно было решить гораздо более тяжёлый вопрос.

***

– А другого пути получить паспорт нет? – поинтересовался Эль Гатто, – Я знал в Паноптикуме Рохаса одного типа, он….

– Нет, – раздражённо оборвал его я, – Нам придётся либо устранить команданте, либо искать другие зацепки, минуя Переса.

– И опять вы на распутье! – негромко произнёс Сонни Медведь, – В любом случае, твоя душа станет ещё чернее, Человек из Реки!

– Да уж, перспектива неважная, – проворчал я, – Ладно, давайте думать, как это сделать!

– Для тебя, Рене, я сделаю что угодно, – улыбаясь, воскликнула Каталина, – Хочешь, я сниму его со снайперки?

– Не годится, – покачал я головой, вспомнив расположение кабинета команданте, – Напротив окна его кабинета нет верхних крыш: только маленькие частные домики. На этих крышах ты будешь как на ладони, и тебя быстро накроют из комендатуры!

– Ну и что?

– Милая, я не хочу рисковать тобой! – уверенно стоял на своём я, – Необходимо что-то другое….

– Может, последить за ним? – предложил Рауль, – Команданте, насколько я понимаю, весьма любит светиться на публике! Почему бы не подождать его, например, на выходе из бара или ещё что-нибудь такое?

Я с недоверием глянул на Рауля. Весть о ликвидации команданте Эрнесто он встретил как должное. Я знал, что Рауль весьма отрицательно отзывался о лидере Герильи и вообще воспринимал идею мировой революции как очередную красивую легенду, с помощью которой партизаны промывают мозги своим неопытным бойцам. Но, между тем, чтение досье на Рауля навело меня на мысль о том, что устранение всех крупных шахматных фигур в этом регионе – часть его хитрого плана. Может быть, он манипулирует мной, выполняя поручение колумбийских спецслужб? Да и может он просто чёртов «Парамилитарес»? Пока что рано и некогда было этим заниматься, да и Рауль пока играет на нашей стороне.

– Я могу раздобыть форму герильясов, – посоветовал мне Тони, – если, конечно, ты собираешься проникнуть в комендатуру. Нужно бы решить всё на месте, как считаешь, гринго?

– Да, тут ты прав, – кивнул я, и Тони, преисполненный гордостью поднял было вверх руку с вытянутым большим пальцем, но, видимо, всё ещё ныло раненое плечо, – Нам необходимо съездить в Либертаде Эсперито и самим всё выяснить! Отправляемся на рассвете!

***

В городе, подконтрольным Герильи нас ждало интересное умозаключение. На КПП все машины обыскивались патрулём, оружие, даже пистолеты, изымались. Создавалось такое впечатление, что команданте Эрнесто чувствует угрозу своей жизни, и поэтому, он усилил внешнюю охрану города, а я стал догадываться, что и внутреннюю тоже. Оставив «Хаммер» с Анхелем и Сонни на окраине, наша компания из Рауля, Тони, Каталины и меня решила прогуляться на своих двоих. На шее у Эль Гатто болтался армейский бинокль, и даже за него партизанам пришлось дать на лапу: нашего горе-мошенника приняли за шпиона официалов.

– Вот же псы коммунистические! – выругался Тони, когда мы стояли на вершине туристической площадки на часовне для панорамы города, – Даже обычному туристу не дают спокойно пройти!

– Да уж, – протянул я, – Они действительно усилили патрули, даже мышь не проскочит! Даже пистолет не получится пронести!

– Это не проблема! – вальяжно заявил Эль Гатто, не отрываясь от бинокля, – Приобретём у Эль Греко!

Однако, спустя двадцать минут Эль Гатто вновь помрачнел. Позвонив Эль Гатто «по секретному каналу», как он сам выразился, выяснилось, что ушлый торговец, который может достать всё, залёг на дно, так как к нему приходили с проверкой партизаны.

– Герилья, однако, начинает опасаться за внутренние бунты среди населения! – усмехнулся Рауль.

– Само собой, ведь они пошли на крайние меры, когда решили уничтожить шефа полиции и дона Мануэля, – заметил я, – Так что, теперь у них нет выбора, кроме как закручивать гайки населению Эсперито.

– Но мы всё равно провезём стволы в город! – решительно произнёс Эль Гатто, – Но для этого тебе придётся действовать в одиночку, гринго! Мы не можем идти группой, иначе нас расстреляют, как гусей! А разделившись, мы рискуем кого-нибудь потерять. Так что действовать нужно быстро, иначе мышеловка захлопнется!

Я вздохнул. Да уж, перспектива вырисовывалась туманная. Но, так или иначе, Эль Гатто был прав, и я не видел другого выбора. А как попасть в комендатуру – чтож, придётся импровизировать. И, кажется, в голове созрел глупый и весьма дерзкий план.

***

На городок медленно опустились сумерки. Вечером похолодало: вполне вероятно, что скоро наступит сезон дождей. В тропиках зачастую так назывались долгосрочные тропические ливни, которые могли идти несколько недель. Сонни Медведь хорошо предсказывал погоду, и он предрёк начало дождей со следующей недели. Чтож, посмотрим!

Я вылетел на полном ходу из «Карибской Ночи», едва не растянувшись на брусчатой мостовой. Бутылка испанского рома сделала своё дело: я был сильно пьян. Я весьма осторожно рассчитал дозу, чтобы хорошо вжиться в роль, но и полностью контролировать ситуацию. Я побрёл вперёд, шатаясь и выискивая тех добрых людей, которые проведут меня к команданте. Они нашлись уже за углом: патруль из троих вооружённых партизан.

– А вот и солдатики! – дурачливо протянул я по-испански, – Вива ля революция!

– Гражданский, – недовольно произнёс командир патруля, – иди домой и проспись!

– Ээээ, ты знаешь, кто я такой? – прорычал я, – Ты знаешь….

– Предупреждаю, – рука командира дёрнулась к кобуре пистолета.

В ответ я от души засадил командиру в челюсть, вкладывая в этот удар как можно больше своих сил. Оставалось теперь надеяться, что и эти ребята не подведут и не перегнут палку. Меня любовно огрели прикладом и уложили на асфальт. Лязгнул затвор АКМ, а я почувствовал сталь на своих запястьях.

– Товарищ сержант! – услышал я, зажмурившись от боли, – Может, пристрелить гада ко всем чертям?

– Отставить, солдат! Тащи нарушителя комендантского часа в комендатуру и под замок. Народный суд сам определит ему наказание!

Этого я и добивался. Меня поставили на ноги, а оба солдата схватили меня под руки и потащили вперёд. Я старался, как мог: обмяк и подворачивал ноги, когда как патрульные чертыхались, ставили меня в более устойчивое положение и старались дотащить меня до комендатуры как можно быстрее. Теперь я уже покорно повиновался партизанам, ибо меня вели туда, куда мне было нужно. Адски болело левое ухо, которое поцарапали прикладом автомата, да и голова гудела, но я старался не отключать своё сознание.

Уже на ступеньках комендатуры я заметил, как хорошо приготовились к обороне партизаны. С двух сторон расположили пулемётные точки, а у самого входа стояли целых три охранника. Все они были одеты в тяжёлую броню, а в руках покоились помповые дробовики «Ремингтон».

– Что за фрукт, Омар? – спросил командира патруля один из охранников.

– Да вот, нарушитель комендантского часа! – еле двигая побитой челюстью ответил сержант, – Веду в околоток!

Двойные двери распахнулись, и мы вступили в холл комендатуры. Здесь ничего не изменилось, только по второму этажу расхаживал молодой боец, позёвывая и смотря на часы. Вниз по лестнице мы спустились в подвал. Жирный боров Хосе был на своём месте. Он сидел за своим грязным столом с журналом «Плэйбой»: может читал, а может и мастурбировал – мне это было неинтересно. Сейчас нужно было позволить патрулю оставить меня в камере.

– Принимайте нового жильца, товарищ старшина! – произнёс сержант Омар, подталкивая меня к столу.

Недовольный взгляд Хосе глянул на меня, и боров хитро улыбнулся:

– Вот мы и снова встретились, падаль! Уверен, ночью тебе здесь понравится! Давай его в камеру!

Патруль завёл меня в третью камеру, где с меня сняли наручники и уложили на железную кровать.

– Что с ним? – спросил Хосе, когда патруль закончил.

– Да он вусмерть пьяный! Теперь, наверное, до утра не очухается!

– Всё, свободны! – скомандовал Хосе, и патруль удалился, а когда шаги солдат стихли на лестнице, боров приблизил ко мне своё вонючее рыло, – Подожди немного, ублюдок, у меня остались некоторые дела, но не переживай – скоро приду!

С этими словами Хосе шагнул наружу из камеры, захлопнул за мной дверь, и в замке зазвенели ключи. Несколько секунд я привыкал к полумраку помещения, а затем резко сел на кровати. Алкоголь всё ещё весело гулял по моему организму, но я уже был собран и готов действовать. К сожалению, тут мне пришлось ждать, и это, пожалуй, были самые длинные 10 минут в моей жизни.

– Гринго? Гринго, ты тут? – голова Эль Гатто оказалась в маленьком решётчатом окне.

– Здесь, Тони, – слабо отозвался я.

– План сработал, – улыбнулся Эль Гатто, – Вот, держи и не потеряй!

Он скинул мне в камеру тонкую пластинку и струну от рояля. Это безобидный на первый взгляд инструмент способен стать самой страшной удавкой и глубоко врезаться в кожу на шее человека. Недаром её используют итальянские и мексиканские гангстеры. А вот тонкая пластинка – это универсальная отмычка, способная дать мне путь к свободе.

– Давай, удачи! – прошептал Тони, когда я выпрямился, – Ждём тебя под заветным окном!

Я кивнул и Эль Гатто вновь исчез. Присев перед замком, я принялся ковырять ею в замке. Пластинка весьма туго исчезала в замочной скважине, подстраиваясь под необходимые запоры замка. Однако мне не суждено было долго возиться с замком: послышались шаги. Поспешно вытащив пластинку, я ринулся на топчан и лёг на него, притворившись спящим. Ещё пара секунд – и у двери моей камеры появился жирный Хосе. Открыв дверь своей камеры, он вытащил дубинку и тихонько рассмеялся:

– Ну, что, европеец! – еле шипя, словно змея, прошептал он, – Теперь некому тебя защитить, так что сейчас ты у меня попляшешь!

Он приблизился ко мне, и дубинка со свистом опустилась вниз, рассекая воздух. Я весьма вовремя слетел с топчана, и дубинка попала лишь в мешок с отрубями, заменяющий арестанту камеры подушку. Хосе был поражён тем, как я резко вскочил и схватил толстого ублюдка за его кадык, едва выглядывающий из двух подбородков. Следующим чётким ударом я лишил борова его оружия, и толстяку оставалось только еле хрипеть и таращить на меня глаза, вылезшие из орбит.

– Приятного аппетита, свинья! – выпалил я ему в лицо, и спустя секунду Хосе отлетел к стене. Подхватив дубинку, я обрушил её на его тупую башку. Хосе от ударов еле-еле повизгивал, как натуральный боров, а я тем временем озверел, превращая его и без того мерзкое лицо в кашу. Я методично и с наслаждением Ганибала Лектера ломал твёрдой резиной лицевые кости ублюдка и успокоился только тогда, когда увидел, что охранник испустил дух.

Бросив окровавленную дубинку на толстый труп Хосе, я выскочил из камеры и прошёл в караульное помещение, где, боров обожал заседать, предаваясь своим низменным фантазиям. В столешницу был воткнут весьма интересный советский нож НРС – я аж присвистнул. В рукояти ножа был запрятан весьма интересный сюрприз: бесшумный патрон СП-4, который можно было выпустить, нажав на скрытый спуск на кольце ножа. В общем, отличная штука для тех, кто не любит поднимать шума. Вытащив нож, я пошарил в ящике стола на предмет ещё какого оружия и нашёл тяжёлый увесистый револьвер «Кольт Питон» калибра 357 и 10 патронов к нему. Чётким, бесстрастным движением я вытащил барабан, снарядил его патронами и, поставив экстрактор на место, взвёл курок. Оставшиеся четыре патрона сунул в карман штанов. Тут же, на столе стоял кувшин с холодной водой, который я плеснул себе в лицо: освежиться от алкогольного состояния. Да, пол дела была сделана: я попал в комендатуру, минуя пулемётные точки и патрули партизан, но теперь мне необходимо было добраться до команданте. Сунув револьвер за пазуху, я выскочил из каморки надзирателя и решил покинуть неприветливый подвал. Поднявшись по лестнице, я держал наготове нож НРС, если столкнусь нос к носу с каким-нибудь партизаном. Отворив тяжёлую дубовую дверь, я оказался в вестибюле.