Текст книги "Тьма. Том 9 (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Интерлюдия IV

– И что там? – беспокойно спросил Бубен, взглянув на лекаря, усевшегося, наконец, у костра.

– Авелину Павловну я погрузил в сон, – устало откликнулся тот. – И в ближайшее время её не стоит из него выводить.

– Ты ей уши залечил? – спросил Папоротников.

– Дело не в ушах. Дело в напряжении матки… – расстроенно признался лекарь. – Если её разбудить, случится выкидыш.

– Она беременна, что ли? – Бубен так удивился, что выронил, но успел подхватить второй рукой кружку с травяным отваром.

– Как оказалось, да… – с тяжёлым вздохом, вовсе не так, как обычно сообщают об этом счастливом событии, сказал лекарь.

– Как же ты не почувствовал-то? – сдвинул брови Папоротников.

– Да я… Слишком ранние сроки, чтобы было видно… – покаялся лекарь. – Энергетические структуры не успели стать независимыми. Вот и не увидел…

– Фёдор Андреевич в кризисе? – уставившись в пламя, уточнил Бубен.

– Скорее всего, да, это кризис… – кивнул лекарь. – Точнее не могу сказать без проверки на печатях. Однако все признаки налицо. Но он… Он разве не должен был заранее почувствовать?

– «Неудержимые» не чувствуют его заранее, – сказал Базилеус, ещё мрачнее опричника глядя в костёр. – А у Седовых это вообще было родовой особенностью.

– Ишь ты, какой осведомлённый! – язвительно оценил Бубен.

– Внимательно читал личное дело… – смутившись, признался проклинатель.

– Ты молись, дурень, чтобы Федя из кризиса вышел! – с хмурым пыхтением посоветовал ему опричник. – Если не пройдёт, твоя вассальная клятва не будет копейки стоить.

Базилеус на это отвечать не стал, разве что поникшими плечами пожал. И ещё мрачнее уставился в наколдованный огонь костерка.

Воцарилась напряжённая тишина, полная обрывков мыслей и общих страхов.

– Что с разведчиками? – прервал её Папоротников, взглянув на лекаря.

Тот беззаботно махнул рукой в сторону лагеря, а затем пояснил:

– Да что им будет… Синяки, ссадины, ушибы… Они все за щитом Авелины Павловны спрятались. В итоге, им досталось меньше, чем Седовым-Покровским.

– Осуждаешь? – не без интереса уточнил Папоротников.

– Им бы защищать Седовых, а не прятаться за их спинами!.. – немного в сторону, стесняясь своего возмущения, ответил лекарь.

– Да никого бы разведчики защитить не смогли! – отрезал Бубен. – Лютая зверюга была… И, похоже, к тому же Дикий Вождь. Если я правильно почувствовал.

– Я тоже почувствовал, – кивнул Папоротников. – Если бы не Фёдор Андреевич, этот зверь бы всех тонким блином раскатал.

– Всё равно… Как-то неправильно это… – помотал головой молоденький лекарь. – Весь отряд уже завтра будет здоров… А дворяне едва живые лежат пластом.

– Да говорю тебе: не для обычных людей этот бой! – терпеливо, без малейшего раздражения, повторил Бубен. – Вот против таких зверей и нужны дворяне. Ну и тяжёлые орудия. Ничего ты эдакой твари пулями не сделаешь.

– Надо срочно возвращаться в «точку 101»… – произнёс лекарь вместо ответа. – Там оборудование есть нужное. И камера для двусердых, выходящих из кризиса. Своими силами я ничего здесь не поделаю.

– Займёмся… – кивнул Бубен. – Сколько Авелину продержишь во сне?

– Неделю ещё осилю… Больше вряд ли, – признался лекарь.

– Держи сколько можешь! Будем быстро возвращаться, – покивал Бубен.

– Не успеете, чтоб вас всех… – подал голос Базилеус, заставив опричников и лекаря сердито обернуться на него. – Что? Тут почти полторы тысячи километров, и это если по прямой!..

– И что ты предлагаешь? – хмуро спросил Бубен.

– К югу, вверх по течению Енасея, есть посёлок контрабандистов. Километров пятьсот надо проехать. На снегоходах успеем за пару дней! – пояснил Базилеус.

– К контрабандистам не могу… – сжав челюсти, прервал его Бубен.

– А к ним и не надо, – ответил грек. – У них есть налаженная дорога почти до границ Руси. Я знаю, где она начинается. И знаю, где с неё можно сойти, чтобы к русским заставам выйти. Они за тропой следят. А значит, можно на полной скорости на снегоходах пройти…

– Нет, – отрезал Бубен. – Федю надо вернуть на «точку 101», там цесаревна, а он обещал за ней приглядывать. И я тоже. Если уйдём на Русь, получится, что бросили её. Царь потом очень недоволен будет.

– Хм… – ответил Базилеус и пожал плечами. – Не знал…

– И что делать? – спросил Папоротников.

– Я уже всё сделал. Только подождать осталось… – после небольшой паузы ответил Бубен.

– И долго ждать собрался? – с любопытством спросил чей-то голос из темноты.

– Видимо, пока тебе, начальник, не надоест подслушивать… – проворчал Бубен, даже не дёрнувшись.

– Да мне уже надоело… Прохладно у вас тут!.. – заметил Иван Иванович, присаживаясь к костру. – Одет я, видишь ли, не по погоде…

И вправду, на нём был щегольской летний сюртук, а на ногах – такие же летние туфли. Видимо, от холода Иванова спасало плетение обогрева, которое можно было заметить разве что по колыханию одежды, слишком сильному для местного ветра.

– А где это мы, к слову? – спросил главный опричник, внимательно оглядываясь в свете костерка. – И кто мишку не в сезон завалил? Это браконьерство, между прочим!

– Шутишь, да? – буркнул Бубен, недовольно на него посмотрев.

– Ну какие уж с вами шутки… С вами можно вовсе в глубокую хандру погрузиться. Ты меня, Бубенцов, кстати, прямо из кабинета его величества дёрнул! – с широкой улыбкой отозвался Иванов. – Куда дёрнул, куда вам помочь добраться? И как мне потом назад вернуться, чтобы успеть к концу вечернего заседания у его величества?

А затем покосился на Базилеуса, сдвинул брови и добавил тоном, не терпящим пререканий:

– И почему ромейский скрытень не в цепях?

– Это больше не скрытень. Это теперь Федин, едрить его за ногу, вассал… – передёрнул плечами Бубен.

– Да-а-а? – удивился Иванов. – Забавное решение!.. Хотя в цепях всё равно как-то надёжнее. Даже если Федин, даже если вассал.

– Не надо меня в цепях! – жалобно протянул Базилеус.

А Иванов, перегнувшись через костёр, быстро коснулся плеча ромея. Вскрикнув, бывший скрытень отшатнулся и возмущённо уставился на опричника.

– Метку поставил, – пояснил Иванов. – Чтобы не сбежал.

– Куда мне бежать-то? – расстроился Базилеус.

– Тебе на «точку 101» нельзя, – заметил Иванов. – Даже с учётом вассалитета, рядом с цесаревной не стоит находиться. Лучше на юг двигайся, в сторону Ишима.

– Эх… – разочарованно выдал проклинатель.

– Не боись, мы тебе не пинка, а снегоход дадим! – пообещал Бубен.

– Ну ещё бы я пешком пошёл… – едва слышно возмутился ромей.

– А ты благодари! Благодари! – посоветовал ему Папоротников. – Опричники у нас лютые, с них и пешком станется тебя отправить.

Базилеус с подозрением уставился сначала на Иванова, потом на Бубна… А те принялись молча, но с одинаково суровым выражением лиц кивать. В ответ ромей, секунду подумав, бухнулся на колени и тоненько, издевательски заголосил:

– Спасибо! Благодетели! Спасибо! Век должен буду!

– Уже должен! – без тени улыбки заметил Бубен.

– И что вообще за временные рамки? – с улыбкой удивился Иванов. – Век должен… Бери больше. Тысячу лет.

– Ага, должок за твоими потомками сохраним… – согласился Бубен.

– Вот правильно, что вас не любит никто! – оторвавшись от отбивания поклонов, заметил проклинатель. – Жестокосердные вы люди.

– Край у нас суровый, сам видишь! – пояснил Иванов, обводя руками вокруг, но игнорируя, что уже стемнело, и ничего не видно. – Вот поэтому и народ суровый. А нам приходится быть ещё суровее. Чтобы, так сказать, блюсти порядок. Ну и выделяться как-то на общем фоне. Кстати, ещё раз напоминаю про свой вопрос: где мы?

– Плоскоглавые горы, – подсказал Бубен.

– Красиво тут… Зелени только не хватает, – покивал Иванов. – И всё холодное какое-то…

– Так помочь сможешь? – спросил Бубен.

– А что за спешка? Фёдор Андреевич опять в кризисе? – уточнил главный опричник.

– Да… И Авелину Павловну приходится во сне держать. Иначе выкидыш может произойти… – осторожно вмешался лекарь, старательно до этого молчавший.

– О! Она беременна? Это хорошо! Это государству надо! – согласился Иванов, задумался и уточнил: – Лечите тогда давайте. Опасность выкидыша, в смысле, лечите. Царь будет рад новостям про беременность Седовых-Покровских. Очень рад. Так, Бубенцов, что там дальше… И куда вам теперь надо?

– «Точка 101», отсюда на запад, к Урал-камню, – прояснил ситуацию Бубен.

Иванов, прищурив один глаз, осмотрелся вокруг. А затем, немного подумав, сообщил:

– К Молгонзейскому морю вас перекинуть смогу. Я там маячок ставил. Теньки здесь, к счастью, много… Но мне нужна тёплая одежда! – он строго посмотрел на Бубна. – Теньку придётся даже здесь собирать всю ночь, чтобы такое пробитие сделать.

– Я распоряжусь, – кивнул Бубен, но Иванов его уже не слушал.

Он неподвижно застыл, замерев на камне прямо в лёгеньком сюртуке. И если бы кто-то посмотрел на него в теневом зрении, то увидел бы клубок из тысяч жгутиков, собиравших энергию со всей округи.

– Привет, подруга! – София остановилась, чтобы поздороваться с Анной Поповой.

– Ой, привет, Соф! – улыбнулась та, вынырнув из чтения светских новостей. – У тебя всё, лекции закончились?

– Да, отменили семинар у Миронова. Сейчас поеду домой! – София, подхватив подругу за локоть, отвела в сторону с прохода.

И очень вовремя: почти тотчас из дверей пандидактиона выплеснулась река учащихся, помчавшихся вниз по лестнице. Они очень спешили, и это было понятно. Погода в Ишиме стояла на удивление тёплая.

Ещё апрель не закончился, а вокруг зеленела трава, и шумела листва. Да и солнышко нередко жарило так, что куртки и пиджаки приходилось скидывать. Всеобщее хорошее настроение не портили даже изредка долетавшие с севера нерадостные новости.

Хотя… Когда весёлым студиозусам вообще портили настроение какие-то новости?

– Что там в Серых землях? – спросила Анна у подруги, чей знаменитый брат где-то там и застрял.

– Вроде бы начали продвигаться дальше на север… – София с деланным равнодушием пожала плечами. – Связи нет, возмущение теньки такое, что ничего не работает. Одно это радио «101» и слышно…

– А лично от Фёдора никаких вестей? – даже немного расстроилась Анна.

– Он взрослый мальчик, разберётся! – София постаралась сделать как можно более беспечную мордашку.

Правда, далось ей это тяжело. За брата София действительно волновалась. Они обе с мамой понимали, что такие походы – далеко не лёгкая прогулка. Но делиться переживаниями не хотелось, даже с подругой. Тем более, эти переживания были напрасными… Наверно… Федя и в самом деле мог за себя постоять. Да? Так ведь?

– Да и вообще!.. Федя был на заставе в первом ряду, когда нашествие началось! Так что в Серых землях уж точно выживет!.. – добавила София, скорее, для самоуспокоения, и тут же сменила тему. – А как там твой папа?

– Весь в работе… – по лицу Анны пробежала тень беспокойства. – А… А ты не хочешь в трактир зайти, Соф, перед тем как ехать домой?

– Даже не знаю… – София задумалась, мысленно взвешивая желания и возможности.

– Да пошли уже, не вредничай! Пропустим по бокалу сливового. А я хоть тебе пожалуюсь… – вновь предложила подруга, сделав умоляющие глаза.

– Ладно, пошли… – не очень охотно, но всё-таки согласилась София. – В «Учащегося»?

– Нет, там сейчас половина наших соберётся! Шумно будет, не сможем поболтать! – дёрнула плечиком Анна. – А давай лучше в «Пан или пропал»!..

– О-о-о! – оценила София, и в глазах мелькнули ехидные искорки. – У кого-то, смотрю, хорошие деньги завелись?

– Ну так… Раз уж свою точку раскрутила, раз в недельку могу и посидеть в приличном месте… – скромно, но с очень довольным видом улыбнулась Анна.

Трактиров вокруг единственного пандидактиона в Ишиме хватало. На любой вкус, кошелёк и желудок. Самым популярным, по причине умеренных цен, был «Учащийся». А самым дорогим и престижным – «Пан или пропал».

Забавно, но если верить слухам, сто лет назад было ровно наоборот. «Учащийся» считался дорогим и престижным, а «Пан или пропал» – дешёвым, зато посещаемым. В частности, на это намекало название второго трактира… Однако время и новые стандарты санитарии изменили положение дел.

Болтая по дороге, девушки влились в поток молодёжи, вытекающей из колыбели знаний. София и Анна обсуждали погоду, преподавателей, однокурсников… И старательно избегали серьёзных вопросов, хотя заметно было, что Попову что-то сильно гложет.

Анне, в свою очередь, было интересно узнать о Софином брате. Правда, догадываясь, что подруга всё же сильно беспокоится, она держала этот интерес в узде. В конце концов, большая часть новостей о втором владельце производства, помимо её отца, была доступна в сети. И вряд ли София сейчас, без связи, знала больше, чем осведомители «Ишимского вестника».

– Во! Во! Во! Какая встреча! – вдруг дорогу перегородил Михаил, один из однокурсников, по слухам, влюблённый в Седову.

Что, впрочем, не мешало ему подкатывать к другим однокашницам. Возможно, он следовал мудрому принципу не складывать яйца в одну корзину. А возможно, просто надеялся отточить скромные пока ещё навыки обаяния.

В любом случае, что Софию, что Анну он частенько раздражал.

– Миш, свали, будь добр! – беззлобно попросила Седова. – Не мешай девчонкам отдыхать.

– Отдыхать? Без меня? Разве можно двум девушкам отдыхать в гордом одиночестве? Нет-нет, я готов как настоящий мужчина вас сопроводить…

– Ой, всё, Миш! – София легонько оттеснила парня с дороги, потянув за собой Анну. – Ищи себе других спутниц, общительный ты наш.

– Софочка! Ты зря отказываешься! – закричал Миша вслед ускользающим, как песок из пальцев, красавицам.

И даже готов был кинуться следом…

Но девчонки слишком быстро затерялись в толпе. Пожав плечами, Михаил решил не расстраиваться и начал высматривать новую спутницу. Да, его нельзя было назвать успешным у женщин. Чаще всего он получал сплошные отказы. Однако иногда и ему везло… Правда, если бы кто-нибудь признался, что общается с ним из жалости, а не в силу его обаяния, Миша бы, наверно, удивился.

– Липучка! – Анна, оглянувшись, убедилась, что их не преследуют. – Как же он меня в последнее время достал…

– Да просто шли его куда подальше… – посоветовала София. – Он вообще-то безобидный.

– Тебе легко говорить! Ты на такси уезжаешь, приезжаешь… А многим приходится ещё и в подземке его терпеть! – сообщила Анна. – Он ведь приставучий, жуть просто…

– А кто мешает его в подземке послать? – искренне удивилась София, которая с детства росла рядом с братом, а не была единственным ребёнком в семье.

– Ну… Да никто… – смутилась Анна, которой и вправду такая мысль не приходила в голову, но тут же нашла оправдание: – Он ведь просто едет с тобой, ну и пытается общаться. И вроде как нет поводов бежать от него с криками: «Помогите! Насильник!». Вот и терпят девчонки его навязчивые ухаживания…

– Как нет? – удивилась София. – Он когда улыбается, глядя мне на грудь, всамделишный же насильник! Чуть слюнку не роняет изо рта. И чем не повод?

– Когда улыбается, глядя на грудь или юбку, то да… – передёрнула плечами Аня. – Но ты же знаешь, какие у нас в Ишиме люди решительные. Вдруг кто поверит, морду ему начистит… Жалко… Сама же сказала, он безобидный.

– Так он, может, после начищенной морды к девчонкам липнуть перестанет? – предположила София. – И жизнь его заиграет новыми правильными красками. Ну там, книжки начнёт читать, зарядку делать, станет наконец-то интересным мужчиной…

– Держи карман шире! – Аня засмеялась, представив на секунду Мишу интересным мужчиной. – Скорее, ещё приставучее станет… Ну и на жалость давить постоянно будет… Знаю я таких…

Вот так, за разговорами, девушки добрались до «Пан или пропал». И даже сумели занять один из уютных столиков на летней беседке. А дождавшись, когда вынесут прохладные напитки, наконец, приступили к серьёзному разговору.

– Ну давай, жалуйся уже, Ань!.. – потребовала София. – Снова, что ли, владельцы торговых рядов чудят?

– Не-е! С ними как решили в последний раз, больше вопросов не было… – вздохнула Анна. – У меня другая беда. Отец хочет на всё лето к дальней родне меня отправить. Представляешь?

– А ты не хочешь? – подняв бровь, удивилась София, которая всегда радовалась любой поездке за пределы города.

Особенно в последнее время. Её обожаемый брат буквально за пару месяцев нашёл столько приключений на пятую точку, что Софии было строго рекомендовано не то что в Ишиме сидеть – а за границы прямой «дом-пандидактион» не вылезать.

И это было обидно. Но волнение за брата каждый раз пересиливало раздражение от затворничества.

– Да я этих родственников ни разу в жизни не видела! – призналась Анна, подцепив ягодку с края бокала. – К тому же, у меня здесь заказчики, работа… Я хотела и летом подзаработать. А там мне что делать? Это посёлок где-то аж под Болгаром!

– У-у-у… – оценила София: пожалуй, в посёлке под Болгаром приключений и вправду не будет, разве что учиться коров доить. – И чего на твоего папу нашло?

– А у него там что-то по лаку нашему не срослось… Твой брат же разрешил договариваться о поставке в другие княжества. Ну вот папа и нашёл покупателей где-то на западе. А потом ему какой-то мужик позвонил, стал угрожать… Папа его, конечно, послал, но всё же испугался. И теперь хочет меня услать на лето подальше. Говорит, что угрожали мне навредить.

– Вообще-то могу его понять… – с мудростью, взращённой за последние месяцы, заметила София. – Мы с тобой в одной лодке, подруга. Мне брат, между прочим, вообще запретил на подземке и автобусах ездить. А это, кстати, намного дешевле…

– На твоего брата уже сколько раз нападали… У него всегда всё серьёзно, ну и да, он же настоящий герой, известный на всю Русь… Тамгу защитил, у царя во дворце гостил, на приёме с князем и цесаревной всех спас… В общем, если у тебя брат такой знаменитый, то и вправду лучше поостеречься. А у меня-то всё просто, и никто особо про связь лаков с твоим Фёдором не знает. Ну вот и зачем мне лето портить из-за пустых страхов? – мрачно спросила Анна.

– Тоже верно… А если договориться с твоим отцом об охране? И уезжать, может, в таком случае не придётся… – задумалась София.

– Ага… Охрану я и сама себе могу нанять. Вот только спущу на это всё заработанное!.. – опечаленно поджала губы Анна. – Ну и какой смысл работать, как проклятой? Тогда уж лучше под Болгар поехать…

– Да, неприятное положение! – оценила София.

Жаль, помочь она действительно ничем не могла. Разве что предоставить свободные уши и, попивая сливовое вино, поддакивать в нужных местах.

Это был грустный вечер. На сей раз Михаила кинули даже его приятели. Отправились гулять куда-то на окраину, а с собой не взяли.

– Нету лишних мест… Скажут тоже! – вздохнул он, бредя вдоль широкой улицы у пандидактиона. – Могли бы и раньше предложить съездить…

Ему не приходило в голову, что его банально не хотели видеть в этой поездке. Кого-нибудь другого поведение приятелей заставило бы усомниться в «приятельстве»… Но Михаил был не таков. Он и без того приятелями никого, положа руку на сердце, не считал.

Михаил давно понял: дружба, любовь, приятельство и товарищество – это просто четыре слова, которые люди используют, чтобы получить от другого человека что-то бесплатно. И когда он осознал эту простую истину, друзей и приятелей в его жизни стало так много, что при большом желании можно было бесплатно жить, бесплатно есть и бесплатно развлекаться.

Если, конечно, напрягать друзей и приятелей не чаще раза в два-три месяца. Тогда они далеко не сразу понимают, что им немножко сели на шею. Главное было соблюдать равновесие, ну и не забывать, у кого, что и когда просил.

Михаил нечасто позволял себе прибегать к подобной экономии. Однако всё же иногда случалось. Так что, когда его не пригласили в поездку, поставил себе в памяти зарубку. Оставить вот именно этих приятелей в покое на полгодика, чтобы, видимо, успели остыть.

И всё же увы! Он рассчитывал на вечер пятницы в их обществе. Вот и не успел больше ни с кем договориться. Несколько знакомых, к которым он попытался сунуться, встретили его не слишком приветливо. А никто из красивых девушек не захотел скрасить одиночество его присутствием.

И теперь Михаил шёл по улице, высматривая хоть кого-нибудь, с кем можно посидеть, выпить, присесть на уши… Ну и заодно выпросить пару рублей в долг.

Тоскливый взгляд Миши мазнул по летним беседкам «Пан или пропал». И наткнулся на ускользнувших от него сегодня девушек, Анну и Софию. Первая была всего лишь симпатичной. А вот вторая Мише по-настоящему нравилась. Было дело, он даже рассказывал всем, что София – его будущая жена… Но девчонка на его хитрости не поддалась. Отчего понравилась ему ещё больше.

– Последний шанс на сегодня! Последний шанс!.. – прошептал себе Михаил, через улицу наблюдая за щебечущими девушками. – И что бы им выбрать местечко попроще, а?..

Отдыхай подружки в дешёвом трактире, никто не помешал бы Мише подсесть. Обычно служащие трактира не бежали проверять уверенно сказанные слова «Меня ждут». А вот в «Пан или пропал», как назло, очень трепетно берегли уединение гостей.

Возможно, в Мишину хитроумную голову пришла бы мысль не лезть к девчонкам и отправиться дальше… Однако он, к сожалению, успел выпить, отчего потерял и трезвость мысли, и большую часть сообразительности.

А в результате, топтался на месте и не мог придумать, как бы попасть за стол к однокашницам. В этот момент к стоящей у входа в «Пан или пропал» бричке подошли два мужчины. Один, направившись к передней двери, что-то начал спрашивать у водителя.

А второй остался стоять у поребрика. Однако стоило водителю брички отвлечься на его приятеля, этот второй шагнул к машине, присел на семь-восемь секунд… А затем отряхнул руки и быстро сделал шаг назад.

– Чего это он? – удивился себе под нос Михаил. – Шнурки развязались, что ли?

А первый мужчина, о чём-то закончив говорить с водителем, отошёл к своему приятелю. И почти сразу же оба пошли дальше, в сторону перекрёстка. А бричка так и осталась стоять у трактира.

Когда Михаил, увлёкшийся наблюдением за этими двумя, перевёл взгляд обратно, на летнюю беседку трактира, столик Софии и Анны оказался пуст. Одна только девушка-разносчица собирала грязные бокалы.

– А… А где? – растерянно прошептал Михаил.

Он поглядел на двери трактира… И наконец-то увидел выходящих однокашниц. Направлялись они аккурат к бричке у входа.

И тут в голове у Михаила заскрипело. Он понял, что минуту назад видел что-то нехорошее в исполнении двух мужчин. Возможно, у машины теперь было проколото колесо. А ездить на такой бричке опасно.

Миша решительно поспешил через улицу к «Пан или пропал». Но тут вдруг слева выскочила машина и, взвизгнув тормозами, принялась гудеть. А парнишка, перенервничав, отскочил обратно к поребрику.

– Да вы задолбали пьяными бегать, дебилы малолетние! – орал водитель машины, высунувшись из окна. – Вон переход через пятьдесят метров! Идиоты! Правила учи!

Увы, пока этот обиженный успокоился и уехал, время было упущено. Да и сами девушки, заметив надоедливого однокашника, поспешили залезть в машину. Водитель мешкать не стал: завёлся и сразу отъехал от трактира. И даже в пьяном состоянии Михаил понял: догнать бричку не получится.

– Я ей позвоню! – решил он, доставая из кармана трубку и открывая список контактов. – Аня… Аня… Аня… А она какая Аня?

На экране высвечивалось сразу семь разных Ань. Причём сразу два варианта подходило той, которая сейчас ехала с Софией.

– Аня Батя или Аня Жопа? – задумался Михаил, пытаясь вспомнить, как исковеркал фамилию Поповой, будучи в очередной раз отшит. – София! Лучше ей позвонить!..

Список имён был очень длинным, и Михаил присел на поребрик, листая его. Благо, София оказалась записана однозначно, как «Женой Будет». Хотя бы здесь сомневаться было не в чем.

– Ага! – обрадовался он, нажимая вызов.

Трубка попиликала набором цифр, а затем, наконец, пошли гудки. Михаил поднял взгляд на бричку, как раз стартовавшую от светофора метрах в трёхстах.

– Да возьми ты трубку! – возмутился он, понимая, что вызов сейчас сбросится.

Бричка, уже практически проехавшая перекрёсток, разгонялась. И вдруг под её днищем сверкнула вспышка пламени, а во все стороны хлынул чёрный дым и брызнули осколки кузова. До раскрывшего в шоке рот Михаила долетел сначала грохот взрыва… А потом и мерзкий скрежет металла по асфальту…

И только одно колесо продолжало путь, бодро подскакивая по улице.

– Отэтазвездец! – выдал ошарашенный Михаил, отводя трубку от уха.

Конечно, первой его мыслью было кинуться на помощь. Но, судя по языкам пламени, изображать благородство было не только опасно, но и бесполезно.

«Умерла так умерла… – с лёгким сожалением решил Михаил. – А городовым всё в подробностях расскажу, как приедут!.. В память о Софочке…».