Текст книги "Тьма. Том 9 (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Мамонт снова потянулся ко мне хоботом. И я врезал по нему несколькими воздушными лезвиями. Правда, дополнительно втянул в них грязь из кузова, чтобы получился мелкий абразив. Животному мои методы не понравились. Хобот оно снова отдёрнуло, вместо этого изготовившись навалиться на грузовик бивнями.

Но в этот момент заговорили тяжелые пулемёты броневиков. Вот они-то и поставили итоговую точку в нашей встрече с живой историей. Пули автоматов с шерстью мамонтов плохо справлялись. Изменыши-реликты дёргались, ревели, но продолжали своё чёрное дело. А вот очередь из пулемёта быстро добиралась до жизненно важных органов.

Огромные туши начали валиться в снег, истекая кровью. Авелина и бойцы, выскочившие из кузова, тоже вступили в бой. А я всё стоял и смотрел, как падают в снег древние животные, которых в мире Андрея никто вживую не видел…

– Федя, ты чего встал⁈ – долетел до меня крик Авелины, растянутый во времени моим восприятием.

Но я не ответил. Где-то на грани сознания зудела настойчивая мысль… И она не давала мне покоя. Мамонты… На мысль меня натолкнули они. Но я никак не мог ухватить догадку за хвост.

– Федя? – Авелина говорила уже нормальным голосом. – Ты чего?

– Я?.. – я тряхнул головой, вдыхая едкий запах крови и пороха.

Последний шерстистый гигант бился в агонии в десятке шагов от меня. И постепенно замирал, прощаясь с жизнью. А я пытался вспомнить, что здешнему Феде говорили в школе про этих гигантов… И никак не мог. Точно ведь было, но что конкретно?

– Мысль в голову пришла неожиданная, – признался я. – Ты знаешь, кто это?

– Слоны… Такие на севере Африки водятся и в Бхарате! – вспомнила Авелина.

– Это не слоны, – ответил я, глядя на туши. – Это не те слоны… У слонов кожа голая. А у этих по всему телу мех.

– Ну, знаешь, у елефантусов вообще бронированные пластины! – отмахнулась Авелина. – Но в основе-то всё равно те же слоны.

– Это шерстистый слон, Лин… Это не африканский, не бхаратский, а шерстистый, – покачал я головой.

В здешних учебниках им было уделено до смешного мало внимания. Это в мире Андрея понимали, какую роль мамонт играл в жизни древних людей. А здесь, что до мамонтов, что до древних людей никому дела не было. Ну были и были… И что с них взять-то теперь, если они все вымерли?

Были, конечно, и здесь фанатики от науки, пытавшиеся копаться в древней истории. Но всё равно местный мир знал про далёкое прошлое исчезающе мало. Про тот же Древний Рим я мог бы местным рассказать на порядок больше, чем они знали.

И даже мамонтов здесь называли просто «шерстистыми слонами». Кстати, тут они тоже считались вымершими задолго до появления первых цивилизаций. Да что там говорить, если тут древний Сеннаар, который Шумер, до сих пор считали выдумкой переписчиков Библии. Как и Вавилон: его здесь никто не искал и не откапывал. И град Илион тоже был просто выдумкой Гомера.

Если бы я решил рассказать про некую цивилизацию, которая придумала делить круг на триста шестьдесят градусов, день на двенадцать часов, год на двенадцать месяцев, а час на шестьдесят минут… Боюсь, научное сообщество сразу подняло бы меня на смех.

– Так они же вымерли, Федь! Бог знает сколько тысяч лет назад! – вот и Авелина удивилась, даже глядя на мохнатые туши.

– Забавно, да? – проговорил я, чмокнув её в покрасневший от мороза нос.

А затем решительно двинулся к огромным тушам. Снизу требовательно заорали. Я посмотрел вниз и увидел Тёму, который, топорща угольно-чёрную шерсть, сидел на глубоком снегу. Вид у кота был очень недовольный. Пришлось брать на руки и дальше идти уже с ним.

– Барин, осторожнее! – предупредил один из дружинников, но я даже отвечать не стал.

Подошёл к гиганту, обошёл его по кругу, провёл свободной рукой по бивню… И убедился, что это самый настоящий мамонт. Никакой не вымерший, вполне себе живой. Ну то есть был живой. До дождя из пулемётных пуль.

Глядя на этот оживший реликт прошлого, я почему-то думал о бабочках.

И о мелких неточностях.

И о том, что истории наших с Андреем миров почти не отличались.

Но потом тут появилась Тьма…

И ещё тут живут мамонты…

Где-то в древности – не такой уж и седой, если вдуматься – две истории разошлись. Сначала столь незначительно, что это почти не сказалось на развитии человечества. А потом, возможно, вызвало огромные изменения где-то в начале второго тысячелетия. И в этот мир пришла Тьма.

Как могли быть связаны мамонты и Тьма? Что заставило одних выжить и не вымереть, а другую – возникнуть и захватывать мир?

Когда случилось событие, навсегда разделившее миры Андрея и Феди?

Об этом я думал всё время, пока колонна готовилась снова выступать в путь. И в пути тоже думал, подпрыгивая в кресле на ухабах под взглядами жены, не понимавшей, что со мной произошло.

А я думал о том, что в мире Андрея мамонты вымерли на рубеже второго-третьего тысячелетия до нашей эры. Сам я в той жизни, конечно, не вспомнил бы такого. Но мне-то память Андрея была доступна в гораздо более полном объёме, чем ему. И выудить нужные данные не составило труда.

Мамонты долго ещё выживали в природных убежищах. Таких, как остров Врангеля и материковые остатки древних степей. А потом окончательно вымерли. Все примерно в одно и то же время. Почему так случилось, учёные определить не смогли. Возможно, резкое изменение климата добило изолированные и болезненные популяции. А может, накопившие проблемы со здоровьем привели к грустному концу.

А здесь они не вымерли. Тьма умеет создавать новых зверей, изменяя старые виды. Но в Серых землях зверьё изменяется само, без её прямого участия. Происходит что-то вроде мутации, под воздействием теньки – ещё на этапе гнезда.

А значит, мамонты пришли оттуда, где они всё ещё жили и продолжали род.

Но в чём всё-таки разница? И как здесь выжили их неизменённые прототипы?

Ответов у меня не было. И я очень хотел разобраться в различиях между этими мирами.

Глава 2

[Помехи]

[Помехи]

[Помехи]

[Помехи]

Как и полагается уважающему себя тайному заведению, «точка 101», или Государственное Научное Предприятие Накопителей Теневой Энергии им. И. А. Славословова, пряталось под землёй.

На поверхности торчала одинокая бетонная крепость, да несколько сараев. А сверху все они были накрыты маскировочными сетями, облепленными мхом и травой. Видимо, потому что именно мха и травы в округе было больше всего.

Впрочем, сейчас это природное многообразие скрывал снег. Но летом, если оно тут вообще бывает, несомненно должны расти трава и мох.

Наше приближение заметили. И охрана «точки 101», тут же расчехлив орудия, навела их на цель. Провоцировать военных мы не стали. Остановились в сотне метров от сараев и крепости. Дальше путь продолжила лишь цесаревна Александра. Не одна, естественно. В сопровождении пары ратников.

Я и Авелина, выбравшись из грузовика, проводили взглядом три фигурки, бредущих по глубокому снегу. Ратники с их тяжёлым облачением тонули в снегу чуть ли не по пояс. Зато оставляли за собой проторенную дорогу для Саши. Однако и цесаревне приходилось несладко.

– Тяжела ты, царская доля… – вздохнул я, глядя на страдания нашей, наверно, уже подруги.

– Ага… Если бы мне предложили лет пять назад походить по грудь в снегу, а взамен решить мои остальные трудности… Наверно, я бы не отказалась! – издала не менее тяжёлый вздох Авелина.

– Никакого в тебе сострадания к венценосным особам… – улыбнулся я, поцеловав в раскрасневшиеся губки.

– А в тебе уважения! – не став выныривать из моих тёплых объятий, парировала жена. – Так-то и не скажешь, что бывший простолюдин. Язвишь, будто с детства среди высокородных вертишься!

На этих словах она ткнула пальчиком в тёплой перчатке мне в грудь.

– Я просто самоуверенный и самодостаточный! – отозвался я, не сдержав улыбки, и, поймав, чмокнул этот самый обвинительный пальчик.

Авелина тоже улыбнулась. А затем шутливо стукнула кулачком другой руки мне в бок.

Между тем, переговоры цесаревны с охраной подошли к логическому финалу. В какой-то момент, видимо, подчинившись приказу, местные бойцы, наконец, сняли колонну с прицела.

После чего мы с женой торопливо вернулись в грузовик. Вскоре, зарычав моторами, техника двинулась в сторону «точки 101». Чтобы обеспечить нам проезд, в стене крепости начали открываться большие ворота.

За массивными стальными створками обнаружился широкий коридор. Почти как на подземных парковках, но крупнее и глубже. Ярко освещённый электрическими лампочками, он плавно уходил вниз. Туда-то и направилась вся наша техника, не задерживаясь снаружи. Видимо, местные решили побыстрее упрятать нас под землю. А заодно не демаскировать здание в глазах возможных наблюдателей.

Гостей тут, конечно, никто не ожидал. Однако и в этом мире у всех ведущих держав имелись космические группировки. И пусть Серые земли съёмке поддавались неохотно… Но было бы желание и терпение. Это с землями Тьмы подобная разведка не годилась. А тут по-разному случалось.

К тому же, никто не отменял возможности запуска какого-нибудь аэростата с камерой. Конечно, в этих краях подгадать направление ветра сложно из-за близости ледника. Да и далеко такой аэростат не улетит – рано или поздно не сожрут, так понадкусывают.

И все же нельзя забывать, что из мелких случайностей происходят большие беды. Именно такая судьба постигла некогда два научных предприятия, одно из которых было предшественником «точки 101». И тоже ведь местоположение вскрылось благодаря череде случайностей. Вот охрана нынче и перестраховывалась.

Путь под землю оказался неблизким. Судя по нашей скорости и прошедшему времени, ехали мы что-то около полутора километров. Ожидая конца пути, я пытался прикинуть ещё и глубину, на которую мы спустились… Ну или хотя бы вывести дельту. Однако понял, что базовых знаний по геометрии для этих вычислений не хватит.

Как бы то ни было, наш путь закончился в огромном подземном зале. Видимо, что-то вроде ангара, где размещалась местная техника: вездеходы, грузовики. И даже вертолёт имелся: стоял со сложенными лопастями, скромно ютясь на длинном прицепе.

Места в помещении хватило и нашей колонне. Выгрузка началась почти сразу, едва броневики с грузовиками затормозили. Несколько десятков бойцов из числа местной охраны активно помогали, указывая дорогу нашим дружинам.

Не прошло и часа, как мы с Авелиной оказались в отдельных покоях, обставленных, как в фантастических фильмах из мира Андрея. Белые стены, белая мебель, тёмные вставки из похожего на кожу материала. А ещё тёмное постельное бельё на двуспальной кровати. И встроенные экраны в стенах, на которых сменялись разные пейзажи.

– Ничего так обстановочка! – присвистнул я.

– Так живём здесь безвылазно, ваше благородие! – отозвался молодой военный, помогавший нам добраться до жилья. – И ещё долго жить будем!

– Да? А долго – это сколько? – заинтересовался я, пока Авелина с интересом обходила по кругу футуристичную гостиную.

– У меня договор до самого пенсиона! – признался парень.

– До пятидесяти? – не поверил я.

– Не, до сорока, ваше благородие! – весело ответил солдат. – У нас условия считаются вредные…

– А сколько тебе было, когда договор заключал? – спросил я.

– Двадцать, – улыбнулся мой собеседник.

– Вся жизнь здесь, получается?

– А чего мне терять, ваше благородие? – солдат снова улыбнулся. – Самое важное, что мог упустить – это семья. А я и так семейный! Недавно отцом стал!

– Отцом? – ещё больше удивился я. – Поздравляю. Здоровья маме и малышу!

– Спасибо, ваше благородие!

– А сюда, получается, только семейных берут? – продолжал расспрашивать я.

– Ага. Или неисправимых холостяков. А ещё пожилых людей, кому «там», на Большой земле, ловить больше нечего, – добавил парень. – Оно, в любом случае, грех жаловаться, ваше благородие… Платят отлично, еда и жильё – за счёт государства. Школа есть, развлечений хватает. Правда, связи с Большой землёй нет. Ну так сюда и подыскивают тех, кому связываться «там» особо не с кем.

– Выходит, будто не жизнь, а сплошная радость! – улыбнулся я.

– Да нет, конечно! – засмеялся военный. – Всякого и здесь хватает. Общество-то маленькое, люди скучают иногда… Бывает, что и гадят друг другу по мелочи. Да и на службе-то каждый день одно и то же, одно и то же… У нас вон, в прошлом году, какая история случилась: нашего сотника пыталась одна научница охмурить. А он женат, да и она замужем. Дело чуть до разводов не дошло, хоть грехом и не кончилось. Пришлось менталисту поработать… И мозги всем участникам вправлять, и память чистить. Теперь все четверо ничего про это не помнят. А мы и не напоминаем, чтобы самим по шапке не прилетело.

– Менталисту? Память чистить? – удивился я здешним методам решения проблем.

– Ради общественного благополучия. Ну и семейных ценностей, – серьёзно кивнул парень. – Мы здесь все согласие подписывали. Мне, если что плохое случится, тоже подчистят память… А, может, и уже чистили. Я же, если что, не вспомню!

– О-хо-хо… – только и смог выдавить из себя я, чуть прикрыв глаза. – Какое у вас интересное общество… Всеобщего счастья.

– Издержки службы, ваше благородие! У нас же закрытое маленькое общество, где все, как на ладони. Иначе в таких условиях нельзя: головы друг другу отгрызём рано или поздно. Но если уж честно… А где бы я на Большой земле мог получать по тысяче в месяц? Да ещё чтобы не волноваться, что в семье мир и покой, а дети хорошее образование получат? – солдат развёл руками. – Я бы и после сорока продлил срок службы, да нельзя…

– Понимаю… – покивал я. – Спасибо за разъяснения.

– Пожалуйста, ваше благородие. Я вот тут оставлю вам: это важные сведения, – парень вытащил из кармана сложенный плотный лист и положил на столик у двери. – Ознакомьтесь, пожалуйста.

Я снова поблагодарил его и попрощался. Солдат отправился дальше нести службу, а я открыл послание.

– Странно… – едва слышно заметила Авелина, глядя парню вслед. – Их тут заперли, выйти не дают, в мозгах копаются… А он и рад.

– Его можно понять, – покачал я головой. – Об условиях, как здесь, простому человеку можно всю жизнь мечтать, но не получить. А так, отслужишь двадцать лет, ещё и с удобствами, а потом свободен. И выйдешь отсюда богатым и счастливым.

– Но это же почти тюрьма! – закусив губу, обняла себя за плечи жена. – Пусть и удобная, но… Ещё и под землёй.

– Думаешь, человеку для счастья много нужно? – поглядев на неё с хитрым прищуром, спросил я. – Ему с его семьёй здесь всего хватает.

– Но всю жизнь в четырёх стенах… Не увидеть моря, леса, гор… Двадцать лет под землёй! –вздохнула Авелина, явно вспомнив свои годы вынужденного затворничества.

– Так он, может, и наверху ничего не увидел бы… – я улыбнулся. – Ты, пока за меня не вышла, тоже в четырёх стенах сидела. А люди, кто небогат, вечно сидят в четырёх стенах дома и в четырёх стенах на работе. И тоже не видят ни леса, ни моря, ни гор… Ни просвета в жизни. А здесь никому даже о хлебе насущном заботиться не надо.

– Опять ты всё перевернул! – шутливо надув губы, признала своё поражение жена. – Ты ещё скажи, Федь, что в тюрьме хорошо.

– Между прочим… Многие лихие люди нарочно преступают закон, чтобы снова за решётку сесть! – сообщил я. – Привыкли в заключении, вот и не хотят на свободу. Их в тюрьме кормят-поят-одевают. И даже есть, с кем пообщаться. Вот и не нужно больше ничего.

– Ты сейчас не выдумал это? – удивлённо округлила глаза Авелина.

– Если бы… У нас сосед был, Игорь. Сел в пятнадцать лет на пять. Потом еще десятку поймал, – рассказал я, заодно перетаскивая Тёму на кресло, а наши вещи поближе к шкафу. – Потом ещё четыре года… Вышел… А куда себя деть, не знает. Работы нет, есть нечего, одежда изнашивается… Маялся-маялся. А потом договорился с одной семьёй. Отдал им даже те деньги, какие были припасены. Семейство поехало родственников навестить, а он их дом ограбил у всех на глазах. Чтобы, значит, полицию вызвали и сдали его с гарантией. Получил ещё пять лет. Такой счастливый был, когда его в наручниках уводили!

– Какой кошмар! – покачала головой жена. – Зато теперь вижу: ты и вправду был простолюдином! А я, между прочим, с юности мечтала, чтобы меня какой-нибудь нормальный Емеля похитил, как царевну из башни…

– Федя, просто Федя… – иронично склонил я голову, будто при знакомстве. – Но для вас, прекрасная девица, могу побыть и Емелей.

Авелина внимательно поглядела на меня… А потом её глаза заблестели, губы порозовели, а грудь начала часто вздыматься в такт дыханию.

Хорошо ещё, кровать оказалась не скрипучей, а кот мирно спал на кресле…

Научное предприятие было местом технологичным. В листе, который солдат оставил для изучения, содержался, по сути, один совет: обратиться к терминалу за подробными объяснениями. А уж терминал выдал и план этажа, и расположение помещений, и список жильцов… Правда, конечно, без личного кода фиг бы я эти данные получил.

Связь с сетью, кстати, на этом терминале имелась. Вот только сеть была местной. Зато на ней даже был доступ к новостям двухнедельной давности. Как именно они обновлялись, я не представлял. Видимо, вместе с пополнением припасов – а затем и с ручным занесением в терминал.

Впрочем, пробежавшись глазами по датам, я понял, что иногда новости не обновлялись больше месяца. Зато в описании «точки 101» отмечалось, что подземное хозяйство обеспечивает себя процентов на девяносто. Продукты, вода, одежда, электроэнергия, отопление…

Если бы связь с внешним миром прервалась, местные, пусть и урезав продукты из категории «роскошь», могли бы жить на самообеспечении. И никакого горя не знали бы. Благо, ядерный реактор в глубине подземелий проработал бы ещё лет сто – если, конечно, не больше.

Мы с Авелиной жили на этаже руководства. Как и цесаревна, и Арсений. Тут была своя столовая, свой трактир с культурной программой… И даже своя лавка, где можно было прикупить необычные товары.

Всех остальных из нашей колонны распределили по другим ярусам. Впрочем, у них там имелись всё те же самые удобства.

Когда через пару часов я, Авелина, Александра и Арсений ужинали с местным начальником, я первым делом задал мучивший меня вопрос:

– Скажите, Дмитрий Демьянович: вы не в курсе, а другие подобные точки – такие же, как ваша?

Фамилия у здешнего начальника была Замочник, и был он благородным, но не двусердым. Статус свой не выпячивал, да и вообще казался приятным человеком. С той же цесаревной он вёл себя уважительно, но без страха и подхалимажа. И почти ничем её не выделял среди остальных гостей.

– Ну что вы, Фёдор Андреевич! – ответил Замочник. – Нашу точку перестраивали лет двадцать назад. Вот и сделали её по новым планам. Так-то в Серых землях хватает разных построек. Где-то условия не лучше, чем в сыром подвале. Сейчас таких предприятий как наше, наверно, не больше двух десятков. Это, знаете ли, недешёвое удовольствие – такие хоромы рыть… Тем более, что занимается этим делом всего один строительный отряд.

– Из-за секретности? – догадался я, придвигая к себе тарелку с ароматной куриной отбивной.

– Так и есть, – сделав глоток густого ягодного морса, кивнул Замочник. – Сами понимаете: если привлечь разные отряды и предприятия, рано или поздно слухи пойдут. А так есть для этих дел один строительный отряд, и больше не нужно. Постепенно все точки, что сейчас действуют, будут перестроены. Кстати… Ознакомились с полезными сведениями в терминале, да? Как вам, э?

– Впечатлён, – честно признался я. – Построить такое в условиях мерзлоты… Да ещё так, чтобы стройка не привлекла внимания… Это дорогого стоит.

– Да я не об этом! – отмахнулся Замочник. – Условия, как считаете, хорошие?

– Отличные! – с улыбкой кивнул я.

– А вам как, Авелина Павловна? – обратился начальник к моей жене, которая в этот момент с должным изяществом терзала отбивную.

– Я бы сказала то же, что и мой муж… – она отложила вилку с ножом и заправила за ушко прядь светлых волос. – … Но меня смущают договора на всю жизнь и согласие на вмешательство менталиста в память.

– Это необходимое зло, Авелина Павловна! – признал Замочник. – Рады бы создать условия получше, да не можем… Секретность. А вы, Арсений Орестович, что скажете, э?

– Скажу, что не успел ознакомиться, – не стал скрывать Булатов. – Однако тем, что видел у вас своими глазами, честно признаю, впечатлён.

– Тогда и я скажу откровенно. Я сам не могу до сих пор ко всему этому привыкнуть! – развёл руками Замочник. – Двадцать лет я прослужил тут, в Серых землях, в одном старом научном предприятии. И вот там, скажу я вам, было гораздо хуже. Тёмная и унылая казарма. А как впервые здесь оказался, честно говоря, и не поверил даже, что такое возможно… Умеют же ведь строить, э?

– Так чем мы можем вам помочь, Дмитрий Демьянович? – возвращаясь к рабочим вопросам, уточнила цесаревна.

– Скажу честно: я опасаюсь за безопасность вверенных мне людей, ваше высочество… – мгновенно нахмурившись, сказал Замочник. – Так-то у нас всего сотня бойцов в охране. Да, гарнизон зубастый. И вооружён по последнему слову техники. Да и зверьё сюда соваться не любит. «Изменышам»-то, конечно, обычная пища не так сильно нужна, они же теньку жрут. Но холод страсть как не любят. Самое опасное время – лето. Однако же такое количество гнёзд под боком меня, откровенно говоря, испугало. Если придёт много зверья, ведь не отобьёмся же!..

– А они должны прийти? – уточнил я.

– Я давно в Серых землях работаю, Фёдор Андреевич, – напомнил Замочник. – И давно понял, что зверьё идёт туда, где люди есть. А тут они есть. А ещё зверьё идёт туда, где тенька скапливается. А тут она скапливается. Вот и получается, что два главных условия соблюдены. А значит, скоро придёт сюда зверьё. Будьте уверены… С таким количеством гнёзд нас без внимания не оставят.

– Думаете, с нашей помощью всё-таки выйдет отбиться? – уточнила Авелина.

– Честно говоря, не знаю, – вздохнул Замочник. – Я надеялся на большие силы. Но приехали только вы… Не в обиду вам сказано будет, конечно!

– Мы понимаем, Дмитрий Демьянович, – кивнула цесаревна. – Вы ожидали большего.

– Именно так, ваше высочество, – кивнул тот, но всё же решил добавить оптимизма: – Но ведь не так всё плохо, я вам скажу! У нас очень маленькая надземная часть! Её защищать удобно. И входной вид – длинный. А внутри оборудованы оборонительные рубежи. Можно хоть всё трупами завалить сверху и по пути вниз. Расчистим потом как-нибудь. Так что, может, и ваших сил вполне хватит…

– А связь у вас есть, Дмитрий Демьянович? – спросила цесаревна.

– А вот чего нет, того нет, ваше высочество, – сразу погрустнел Замочник. – Как с концами отрубило в марте, так больше и не появилась. Энергетический фон такой, что одни сплошные возмущения. Спутниковая связь, и та лишь помехи выдаёт.

– Плохо, – вздохнула Саша.

– Да уж, невесело… – согласился Замочник. – Зато теперь нашим учёным будет чем заняться. Вы же привезли оригиналы записей, изображения которых ранее присылали?

– Они у меня, – сообщил я начальнику предприятия.

– Завтра же отдадим их нашим умникам, и пусть изучают! – кивнул Замочник.

– К слову, если записи у вас есть, зачем понадобились оригиналы? – уточнил я.

– Мы здесь изучили изображения, – пояснил Замочник. – И, судя по косвенным признакам, есть там не только явная, но и скрытая часть. Наши умники уже сталкивались с работами греческих скрытней. И они говорят, что свет ещё не видывал больших хитрецов. Невидимыми чернилами пишут, шифровки оставляют… И даже используют такие хитрые страницы, чтобы внутри страницы ещё одна вложена была.

– И что вы надеетесь там найти? – промокнула губы салфеткой цесаревна.

– Подсказки, как добиться такой чистоты накопителей, как у ромеев! – с энтузиазмом сообщил Замочник. – Уж больно быстро они в начале двадцатого века это придумали… А ведь и знаний было поменьше, и инструменты для исследования хуже. Но ведь умудрились же сделать за двадцать лет такое, что по сию пору никто повторить не может…

– Но если что-то такое и было в дневнике, зачем такие сложности? – удивился Арсений.

– А вот заради подобного случая! – пояснил Замочник. – Если в чужие руки попадут записи. Это же ромеи! Уж сколько лет их империя существует, э?

– Не слишком ли? – усомнилась цесаревна.

– Они такие дела проворачивали, когда Рюрик ещё в Ладоге сидел, а на большей части Руси хазары заправляли! – покачал головой Замочник. – Если наши умники говорят, что есть скрытая часть, значит, наверняка так и выйдет. Надо только её найти.

– А какие у нас планы дальше? – уточнила цесаревна.

– Сегодня никаких, выше высочество! – радостно заявил Замочник, приступая к десерту: нежным блинчикам с яблочной начинкой. – А вот завтра надо будет свести ваших командиров с нашим сотником… Ну и с учёными поговорить. А сегодня вы отдыхайте. Если в округе зверьё не бродит, то в ближайшее время и не нападёт.

– Зверья на подступах не видели. Зато за нами скрытень ромейский пытался увязаться, – мрачно размешивая сахар в чашечке с горячим чаем, сообщила цесаревна.

– Сильный? – нахмурился Замочник.

– Сильный, – хмуро подтвердила Саша.

– Ну, значит, тогда не дёргайтесь… – печально вздохнул начальник «точки 101». – Если придёт, достойно встретить его всё равно некому…