Текст книги "Тьма. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10

«Новости Хвалыни», 15 ноября 2034 года

«БЕСПОКОЙСТВА НА МОРСКОЙ ГРАНИЦЕ»

Как стало известно нашим осведомителям, сегодня ночью пограничные службы Хвалынского, Семендерского и Дербентского княжеств были подняты по тревоге. В море по неизвестной причине вывели семнадцать ракетных драккаров и более полутора сотен скоростных лодок. Кроме того, над водами Хвалынского моря летало не менее десяти вертолётов.

Причины и задачи столь массовой тревоги не сообщаются. Ставка хранит упорное молчание, не отвечая на наши вопросы. Известно лишь, что в настоящее время поиски продолжаются, а корабли не могут покинуть русские берега из-за запрета пограничных служб.

Осведомители «Новостей Хвалыни» продолжат следить за событиями.

«НОВОСТИ ПОГОДЫ»

Сегодня в Хвалыни ожидается облачная жаркая погода, возможны осадки. Температура днём поднимется до тридцати пяти градусов, ночью опустится до десяти градусов тепла.

Сильный южный ветер, преобладавший над княжеством в последние две недели, к вечеру сменится северо-западным, которые принесёт холодную влажную погоду на ближайшие три дня.

Напоминаем нашим уважаемым читателям: не забывайте брать с собой дождевики и солнечники, чтобы невзначай не промокнуть!

Как бы мы ни спешили, а сборы заняли почти четверть часа. Всё же корм требовался не только Тёме: в этот раз никто не хотел провести целый день без еды и воды. Поэтому в гостинице был оперативно собран для нас пакет с припасами. И, мне кажется, управляющий только рад был помочь. Думаю, он с охотой отдал бы вообще всю снедь, которая имелась на кухне, лишь бы мы побыстрей уехали.

Иванов, глядя на это, хмурил брови, мрачно поглядывал, притопывал ногой… Однако его никто не спрашивал. Как подсказывала логика, у опричника ранг был уже такой, что потребности в еде и воде какое-то время можно игнорировать.

Из нас подобным похвастаться мог, вероятно, разве что Константин. И то, Староземский-младший явно предпочитал работать на сытый желудок. В любом случае, через пятнадцать минут мы всё-таки сдали ключи от комнат и выехали на север.

Солнце уже припекало, температура на улице плавно приближалась к сорока градусам, и оказаться внутри машины было приятно вдвойне. Ведь там работал регулятор воздуха и температуры.

Следом за автомобилем Иванова пристроился знакомый автобус опричников. Перед выездом они, кстати, выдали мне и Косте дополнительные патроны к автоматам.

Первое время мы ехали на север вдоль берега моря, созерцая пустынные и степные пейзажи. А затем тракт начал забирать на запад, сворачивая в сторону Волги. Сквозь сонный Атырау, раскинувшийся на берегах реки Урал, Иванов проехал, почти не сбавляя скорости.

Реку пересекли по одному из городских мостов. При этом что Иванов, что автобус ехали по городу с явным превышением… Но здешние городовые предпочитали отводить взгляд, а мне такое было решительно непонятно.

Ну ладно Иванов! Он мог бы в мире Андрея, не напрягаясь, водить болиды «Формулы-1». Но в опричнине далеко не все такие фантастические водители. И что же теперь, игнорировать их проезд по городу на скорости сто двадцать километров в час?

Мои критические размышления на этот счёт были прерваны Малой, которая задала Иванову вопрос:

– А наш беглец из Хвалыни не сбежит?

– Об этом можете не переживать, Мария Михайловна. Все выезды из города, да и все дороги, ведущие из княжества, перекрыты. Если вдуматься, ему некуда деваться… – ответил Иванов.

– А если вооружённый прорыв устроит? – спросил Костя.

– Всё предусмотреть невозможно, – Иванов пожал плечами. – Я бы, конечно, с удовольствием окружил город войсками… Вот только этого, к сожалению, никто не поймёт. Надеюсь только, что принятые меры всё-таки задержат этого стервеца…

После выезда из Атырау прошло ещё полтора часа, и впереди показалась низина Волги: тракт, по которому мы мчались, огибал её с севера. Мимо проносились многочисленные посёлки, выстроенные вдоль дороги. И, похоже, вместе они сливались в один густонаселённый жилой район.

А ещё, на удивление, вокруг было очень зелено: многие растения даже не думали засыпать. Здесь, на юге, нормальной зимы не случалось уже почти тысячу лет. За это время деревья отвыкли сбрасывать листву, а трава зеленела круглый год.

Вскоре Иванов свернул с тракта, продолжая двигаться на запад. Скорость пришлось сбросить: уж очень людные места пошли. Однако и тут встречались участки дороги, где не было видно ни домов, ни людей, ни следов их пребывания. Кроме, собственно, самой дороги.

– Рай для контрабандистов и браконьеров! – поделился соображениями Иванов. – Тысячи протоков и стариц, густая трава… Всегда есть, где спрятаться.

Ехать по этой местности оказалось тяжело. И ладно пока катишься по какой-нибудь княжеской дороге – и мосты надёжные, и покрытие нормальное… Но стоит съехать на просёлок, и тут же начинается сплошной экстрим. Где-то есть деревянные мостики, где-то надо проехать вброд, а где-то мостик был – да, похоже, по весне сплыл.

В общем, последние тридцать километров пути были напряжёнными.

Конечной точкой оказалась усадьба, раскинувшаяся на берегу одного из протоков, в отдалении от населённых мест. Рядом с воротами стояли полицейские машины, а у сарая для лодок суетились, бегая туда-сюда, криминалисты.

Но я-то, благодаря памяти Андрея, заметил: все, кто здесь находится, только делают вид, что работают.

Когда машина Иванова подъехала к воротам, нам даже решили перегородить путь. Мол, «идут следственные действия». Однако Иван Иванович издеваться над молоденьким и излишне ретивым городовым не стал. Просто применил своё фирменное комбо. То есть высоко выгнул бровь, будто разглядывает неизвестного науке зверька, и одновременно предъявил ярлык.

Паренёк в форме, которая была ему чуть великовата, сбледнул, его кадык судорожно заметался по худенькой шее вверх-вниз…

Однако верность начальству оказалась сильнее страха. Молодец, далеко пойдёт. Если, конечно, ещё и головой научится думать.

– Не поло-о-о-ожено! – чуть плаксиво тянул он, идя рядом с машиной, пока мы парковались.

– Поговори мне ещё!.. – погрозил ему пальцем Иванов, вылезая с водительского места.

Ну а вслед за ним и все мы поспешили в сторону усадьбы. Даже Тёма, задрамши хвост трубой, побежал. Да и опричники посыпались на воздух из автобуса. Пятеро двинулись за нами, ещё пятеро остались у въезда в усадьбу.

– Не поло-о-о-ожено же… – напоследок тоскливо напомнил городовой.

Вообще на месте обнаружения «Анны» царил форменный бардак. Какие-то материалы уже куда-то отправили, а там, куда отправили, отвечали, что им ничего не приходило. Кто-то говорил одно, кто-то другое…

В сарае, где нашли чёлн, и вовсе натоптали так, что Мария Михайловна не смогла взять энергетический след.

– Нарочно, что ли? – удивилась она.

Повезло ещё, что Константин оказался внимательным. Мы с ним осмотрели труп, убедившись, что рыбак был отравлен. А затем начали проверять всё вокруг, и вскоре под бортом Костя обнаружил пузырёк из-под яда.

– Что-то на основе цикуты, – нахмурился Иванов, осмотрев находку. – Сам, небось, принял… Герой хренов…

– Зачем ему себя убивать? – удивилась Авелина, выглянув из-за плеча у опричника.

– Чтобы нам ничего не рассказывать… – обернувшись и погладив сидевшего у девушки на руках Тёму, пояснил Иванов. – Он бы лучше так законы выполнял, как свой договор с греком…

Увы, на этом полезные находки заканчивались. Следы шин были затёрты, энергетический след – тоже. Покинув пределы усадьбы, мы встали в отдалении, решая, что делать дальше.

– Ему нужны колёса… Ему нужны люди… – хмурясь, рассуждал Иванов. – Пешком он в Ромейскую империю не пойдёт.

– Это же низина Волги. Людей, мне кажется, тут можно где угодно спрятать. И сколько угодно… – заметил я. – Подозреваю, здесь и римский легион укрыть несложно.

– Несложно… А вот с машинами здесь, вдали от города, тяжелее. Это в самой Хвалыни разве что… – кивнул Иванов.

– А что мешает ему подручных послать, если у него такие есть? – спросил Костя.

– Да ничего… Но, знаете, он не дурак! А значит, понимает: к своим придётся прорываться. На юг ему путь заказан: там горы, и удобных проходов не так много. Значит, попробует на запад к Греческому морю. А там есть способы… – Иванов нахмурился. – Ну а чтобы вести отряд, требуется много машин.

– Иван Иванович? А может, узнать, кто сюда всех этих городовых нагнал? – спросил я.

– А толку? Виноватых посадить я, в любом случае, успею… Но сейчас на это время терять? Вы сами, Фёдор Андреевич, говорили, что здесь вор на воре… – растянув губы, улыбнулся Иванов.

– Ну ведь тот, кто придержал новость и нагнал сюда людей, явно не сам так решил! – объяснил я свою позицию. – Кто-то его попросил. А тот, кто попросил, как-то связан с этим беглецом. Если раскрутить всю цепочку, рано или поздно найдём, куда ниточка ведёт.

– В том-то и дело, что, скорее всего, поздно. Первый будет ни при чём, просто услужливый дурак. Второй начнёт кивать на третьего, мол, меня попросили. А третий, может, и вовсе повесился на дверной ручке сегодня после завтрака… Ну а ниточка за это время оборвётся. Хотя попробовать можно… Ладно! Будем действовать в двух направлениях, – решил Иванов. – Сами мы пройдём по цепочке, как и предлагает Фёдор Андреевич. А людей из ПУПа я отправлю искать, кто в последние дни машины покупал. Или где вообще есть скопления машин.

Вскоре наш маленький караван выдвинулся в сторону города – пока ещё не Хвалыни, нет, а одного из маленьких городков по пути. Полицейские на месте обнаружения «Анны», кстати, отпираться не стали: с потрохами выдали начальство. Никому не хотелось попасть под каток «псов государевых».

По пути к отделению полиции, Иванов успел позвонить Бубну и вызвал его в срочном порядке в Хвалынь. А затем сделал ещё с десяток звонков, раздавая приказы то одним, то другим людям.

В местный Полицейский Приказ он вошёл в сопровождении пятёрки опричников из автобуса. А через десять минут вернулся мрачнее тучи.

– Ну началось… Всё, как я и говорил… Приказ шёл не отсюда, а от местного окружного головы! – сообщил Иванов. – Едем к нему.

Головы в его окружном управлении не оказалось – укатил в какой-то посёлок. Там его поймать тоже не удалось: этот деятельный сударь вновь куда-то помчался по делам. Ещё час мы кружили в поисках неуловимого чиновника, пока не стало ясно: нас не очень-то изящно, зато старательно водят за нос.

Обидно, между прочим… А главное – глупо и бесполезно.

Вернувшись к окружному управлению, мы, не обращая внимания на уговоры, вломились в якобы пустующий кабинет.

Где и обнаружили темноволосого бородача средних лет, который сидел в удобном кожаном кресле и пил чай с умопомрачительно пахнущими баранками.

– А-а-а-а! Николай Николаевич! – обрадовался Иванов, став неуловимо похожим на голодную акулу. – Вас-то мы и ищем…

– Вы кто такие? – вскинулся было бородач, уже начиная, правда, трястись от страха. – Кто позволил?

Иванов продемонстрировал ярлык, схватил «неуловимого» за шкирку и, вытащив из кресла, пинком под коленки поставил на ноги. Освободившееся кресло занял сам Иван Иванович, с комфортом в нём усевшись.

А когда голова принялся оглядываться, куда бы приземлить зад, вся наша компания шустро заняла кресла, стулья и табуретки в кабинете.

В итоге, Николай Николаевич так и стоял, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой – надкушенную баранку. В двери замерла его поверенная, бледная и комкающая платок в руках, а также пара чиновников пониже и пожиже. Тех самых, которые при каждой встрече убеждали нас, что голова «вот-вот уехал».

– А мне, Николай, говорили, что вы по делам уехали, – заметил Иванов, разглядывая будущую жертву.

– Ну так… Э-э-э… Уезжал! Вот только вернулся! – нашёлся Николай Николаевич. – Пью чай вот… С баранками… С дальней дороги.

– Это вы правильно, – кивнул Иванов. – Дорога дальняя – это именно для таких, как вы.

– На что вы намекаете, господин опричник? – задрожала у бородача нижняя губа, да и чашка в руке, отчего чай из неё начал капать на дорогой деревянный паркет. – Я честный человек, между прочим! Государю и князю верен! Служу населению!

– Да? А кто начальнику полиции приказал затянуть расследование по чёлну, найденному на усадьбе Верходворовых? А? – вперив в чиновника немигающий взгляд, спросил Иванов.

– Так я же не это… Не по своей воле! Я вообще не знаю, что там да как! Мне Трипёрстов Андрей Савельевич сказал передать! – начал судорожно оправдываться, сжимая в руках злосчастную чашку, Николай Николаевич. – А я в эти полицейские дела не лезу! У меня дела вообще другие!

– Ну да… А чего ж ты ни с того ни с сего прятаться от меня вздумал, а? – хищно усмехнулся Иванов.

И чашка всё-таки скользнула вниз из разжавшихся пальцев бородача, разбрызгивая вокруг горячий душистый чай.

Надо ли говорить, что Трипёрстов тоже был кругом не виноват? Как и его друзья-приятели из Княжеской Думы – Вертихвостов и Скрябин? Как и начальник управления по работе с малыми поселениями в княжестве – Топорищев?

За время поисков мы въехали из пригородов в Хвалынь, нарезая по ней круги и пытаясь понять, какая сволочь решила помогать ромейскому шпиону – здесь на Руси их, кстати, называли «скрытень». И мало-помалу поиски заводили нас в самое сердце огромного города, раскинувшегося по обоим берегам Волги.

Пока ездили, память Андрея подсказала мне, что Хвалынь находится практически там же, где в его мире стояла Астрахань. Вот только здесь, в царской Руси, население Хвалыни было почти семь миллионов человек. Оттого и сам город оказался больше, да и плотнее застроен. Даже остров посреди реки небоскрёбами умудрились забить, укрепив берега гранитной набережной.

Через Волгу было перекинуто более пятнадцати мостов. Город опутывала сеть надземной однорельсовой дороги, в огромном порту стояли на приколе многочисленные корабли, а по широким улицам и проспектам шёл сплошной поток автомобилей. В общем, тут Ивану Ивановичу, хочешь не хочешь, приходилось регулярно включать проблесковые маячки.

Уже спустя полчаса мытарств за нами образовалось сразу три хвоста. Одни преследователи – из Полицейского Приказа – особо и не скрывались, сопровождая нас везде. А вот остальные боязливо держались в отдалении, но никак не отставали.

– Всё, не могу больше, – устало признался Иванов, этот человек-кремень, когда время перевалило за полдень. – Мы так ничего от этих идиотов не добьёмся…

Он быстро отбил какое-то сообщение в трубку, через пару минут получил ответ…

И резко изменил маршрут. Машина вильнула в сторону набережной, а вскоре мы выгрузились рядом с плавучим трактиром, куда Иванов молча и отправился.

Я тоже вышел из машины в дрожащий воздух Хвалыни. Солнце особо не припекало – дни сейчас были короткие. Зато ветер нёс такой жар, что даже воздух над асфальтом трясся, будто желе.

Следом за мной вылезли и остальные пассажиры автомобиля. А из остановившегося рядом автобуса стали выбираться опричные ратники.

С их появлением праздничная атмосфера на набережной стала более тревожной. Только дети, не понимая, что за люди прибыли в город, толпились вокруг, с интересом рассматривая, а самые смелые – и норовя пощупать тяжёлую броню. И этих детей безуспешно пытались оттащить побледневшие няньки и нервные родители.

А опричники, между тем, тихонько посмеивались. Один из них, самый молоденький, видимо – лицо было скрыто за непрозрачным щитком – и вовсе начал пускать солнечных зайчиков для детворы, используя металлический наруч.

Однако сразу же перестал, заметив наши заинтересованные взгляды. Засмущался, видимо, но я всё равно тихонько показал ему большой палец.

Тем временем я сам чуть не упустил момент, когда рядом с автобусом остановилась машина городовых. Тех самых, которые уже несколько часов катались за нами по всему городу. Видимо, всё же решили лично познакомиться, наконец…

С пассажирского сиденья вылез подтянутый молодой советник: его ранг примерно соответствовал тысячнику в царском войске. Сняв форменную кепку, он утёр платком вспотевший лоб, поправил форму и направился к нам.

– Ну вы нас и замотали, судари и сударыни! – шутливо заявил он, останавливаясь рядом. – Позвольте представиться: Мраморнов Родион Ильич. Советник Полицейского Приказа по городу Хвалынь.

Полицейский был обычным, без шрама на щеке. А значит, почти достиг предела своей карьеры. Чтобы идти дальше по служебной лестнице, нужно было второе сердце.

– Староземский Константин Петрович. Следователь особого отдела по городу Ишим, – кивнул ему Костя и, покосившись на мрачную госпожу проректора, представил её сам: – Малая Мария Михайловна, энергет, проректор Ишимского отделения училища им. Василенко. Оба привлечены к расследованию опричнины.

– Эк вас занесло на запад-то! – удивился Мраморнов, скользнув взглядом по мне и Покровской. – А вы не знаете, случаем, долго вы ещё у нас, а?

– Что, устали за нами ездить, Родион Ильич? – засмеялся Костя.

– Ну так… Пообедать бы уже! – напряжённо хохотнул тот в ответ.

– У нас обед не предусмотрен, – хмуро сообщила Мария Михайловна, но долю секунды спустя всё-таки смягчилась: – Однако есть злаковые плитки и вода.

– Да не, ваше благородие… Мы так-то перекусили с ребятами. Просто хотелось бы и по-человечески живот набить, и отдохнуть… – уже вполне искренне пожаловался Мраморнов.

– Покой нам только снится! – Костя развёл руками. – Может, мы сегодня и до вечера будем кататься…

– Э-эх! Накрылся выходной! – явно расстроившись, махнул рукой советник. – А я-то жене обещал, что на дачу приеду.

– Сочувствую! – покивал Костя. – Мы тоже как-то не ожидали…

– Ладно, если что-то нужно будет, вы мой номер запишите. Будем и дальше у вас на хвосте болтаться. Нам от князя поступило распоряжение: во всём содействовать, но под рукой не мешаться. Так что… В общем, не стесняйтесь, ваши благородия!

С этими словами Мраморнов ушёл обратно в свой автомобиль. А вскоре из плавучего трактира вернулся Иванов. С ним вместе вышел мужчина в светлом костюме. Они попрощались, и опричник наконец-то направился к нам.

– Так! Я перевалил задачу найти инициатора приказа на местный ПУП! – радостно потирая руки, заявил он. – А мы с вами лучше проверим пару мест, где может скрываться наш скрытень. Ну а затем наконец-то отправимся в гостиницу, которую нам насоветовали. А после будем спокойно сидеть и ждать результатов: не всё же мне самому, вместе с вами и котом, работать!

– А как его вообще искать в этом большущем городе? – спросил Костя, пока мы усаживались обратно в машину.

– А я лично никого больше и не собираюсь искать! – ухмыльнулся Иванов. – Особенно в этом городе… Тут хватает служивых людей, которые из государевой казны зарплату получают. Вот пусть они теперь этим вопросом и занимаются. А мы… К утру сюда прибудут все мои сотрудники, кто помогал мне в Ишиме. А значит, город мы прочешем мелким гребнем.

– А куда мы едем? – поинтересовалась Малая.

– Со спутников глянули и обнаружили пару мест скопления машин, – пояснил Иванов. – Сейчас мы их проверим. И если там следов не найдём, будем отдыхать и ждать. Если хотите, можете даже погулять по городу. Но сначала – дела!..

Проверка заняла почти два часа, большую часть из которых пришлось провести в дороге. В первом месте, в пригороде Хвалыни, мы наткнулись на какое-то собрание, которое не имело к нашему беглецу никакого отношения. А во втором месте, в промышленной зоне, нашли с десяток угнанных автомобилей.

При появлении опричников угонщики разбежались кто куда. Самолично гоняться за ними, естественно, никто не стал, но Мраморнов сразу же вызвал на место полицию.

Заселили нас в очередную ведомственную гостиницу, расположенную на окраине Хвалыни на самом берегу Волги. Комнаты всем пятерым выдали с видом на набережную. В передвижениях нас никто не ограничивал. Иванов только проверил номера телефонов, чтобы можно было всех оперативно найти.

В гостиничный сервис входил ужин и завтрак. Но я собирался прогуляться по городу. Сидеть в замкнутом пространстве надоело до безобразия. Такими темпами можно и клаустрофобию заработать. Малую и Костю я предупредил, но перед уходом ещё заглянул к Авелине.

Девушка открыла почти сразу, стоило мне постучать в дверь.

– Привет! Ты чего?

– Прогуляться не хочешь? – спросил я.

– Я… – Авелина задумалась, да так серьёзно, что лоб пересекла вертикальная морщинка. – Я даже не знаю…

– Пошли, хватит сидеть в четырёх стенах! – предложил я. – Зайдём куда-нибудь, перекусим до ужина… Когда ты ещё в Хвалынь попадёшь? И не переживай: мы не будем уходить далеко.

– Не знаю… – Авелина оглянулась назад, на комнату, а потом решительно тряхнула головой. – Ладно, пошли. Дай мне только десять минут, пожалуйста…

– Договорились. Жду у входа внизу.

Пока я дожидался Авелину, расспросил сотрудников гостиницы, где поблизости можно отдохнуть. Собственно, в этой части Хвалыни развлечения были сосредоточены на набережной. А значит, даже искать особо не пришлось бы.

Вместе с Авелиной мы зашли в пешеходную зону у Волги. Тёплый ветер нёс с собой запахи травы и воды. Сначала мы с Покровской просто гуляли, а затем купили себе мороженого, которое и съели, устроившись на лавочке в тени дерева.

Мимо проходили, казалось, без малого тысячи людей. Авелина совершенно беззастенчиво пялилась на прохожих. А потом не выдержала и поделилась:

– Сколько же тут, в Хвалыни, людей!

– В Ишиме поменьше, конечно, но тоже немало, – ответил я. – Просто сейчас воскресенье, поэтому многие выходят погулять. Завтра, думаю, людей на улицах станет поменьше: большинство будет на работе.

– Но всё равно будет людно? И здесь, на набережной? – с живым интересом уточнила Покровская.

– Да… Думаю, что да, – кивнул я. – В городе я особо зелени не видел. А вот на набережной одно раменье за другим. Вот сюда люди и идут.

– Лучше бы за город съездили! – покивала головой Авелина. – Там лучше. Мы когда к усадьбе ехали, мне очень понравилось… Никогда такого не видела.

– Ну, не у всех есть такая возможность, – не удержавшись от улыбки, объяснил ей я. – Хорошо, если за городом дача есть. А если нет? К тому же, в таком большом городе часа два нужно, чтобы выбраться за его пределы. А это так себе удовольствие. Люди не очень любят долго ехать до места отдыха.

– А ты тоже не любил, когда не был двусердым? – спросила Покровская.

– Я? Терпеть не мог! – я засмеялся. – Легче было посидеть в саду у своего дома, чем куда-то тащиться. Да и куда мне? Так, пару раз с ребятами из гимназии выбирался…

– А сейчас?

– А сейчас и подавно. И вообще, мне природы на службе хватило с головой… Лучше уж, например, в трактире посидеть.

– Тогда пошли! – Авелина вскочила так резво, что даже подпрыгнула. – Где трактир?

– Найдём! – стараясь не посмеиваться, заверил я её.

Зря заверил! Первые два трактира оказались битком забиты. В одном нас вежливо развернули ещё у входа, а во втором удалось хотя бы протиснуться внутрь. И тогда-то я и понял, что время для посещения трактира выбрал крайне неудачное.

Внутри, на большом экране, крутили прямую трансляцию Царского Выбора.

Но я не терял надежды. Обнаружив по пути банкомат, снял наличные и в следующих заведениях сходу пытался договориться, чтобы нам нашли столик. На четвёртом трактире повезло. Управляющий принял деньги, и через пару минут нас с Авелиной устроили в углу зала за маленьким столиком.

Скорее всего, обычно здесь отдыхали сотрудники трактира. Столик был отгорожен от общего зала зарослями разлапистых растений в кадках. Единственный минус – мимо нас пролегала дорога на кухню. Но в выходной вечер, ещё и во время Царского Выбора, лучше места было не найти.

Мы заказали всякой разной снеди, делая упор на рыбные блюда. Всё-таки Хвалынь – город, в котором очень большая река встречается с морем. Пусть это море и правильнее назвать большим озером, но… Рыбы здесь много, она свежая и невероятно вкусная. А значит, не попробовать местные яства было бы настоящим преступлением.

Когда мы принялись за еду, разговоры между собой как-то стихли. Рыба здесь оказалась настолько вкусной, что хотелось молча наслаждаться каждым кусочком, не отвлекаясь на болтовню.

И, возможно, мы бы просидели молча до конца трапезы, но вдруг в зале воцарилась мёртвая тишина. Не понимая, что происходит, я выглянул из-за горшков с растениями…

И увидел: все взгляды устремлены на экран.

Там, на огромной арене, напоминавшей римские колизеи, начинался бой между двумя Рюриковичами. Один из них – двоюродный брат нынешнего царя, а другой…

А другой был царём!

Вот прям с этой их характерной рыжиной в светлых волосах, суровой мордой – царь же! – а ещё окладистой бородой, косой саженью в плечах и фамильной придурью в глазах. Не хватало только великокняжеского венца на голове. Однако такие реликвии в бой таскать, само собой, не положено.

Да и бой, похоже, не входил в программу Царского Выбора. Скорее, стихийное событие, которого никто не ждал. И которое заставило людей по всей Руси-матушке напряжённо прилипнуть к экранам.

– Ой, царь… – тихо заметила Авелина, которая тоже выглянула из-за кадки с большим разлапистым цветком.

– Ага… – кивнул я.

Бой начался после отмашки судей. Противники двинулись друг другу навстречу из дальних углов. Оба были одеты в подобие кожаных доспехов с металлическими вставками. Каждая такая вставка – защитный артефакт. Причём, насколько я знал, обычно они срабатывают с запозданием: специально, чтобы не мешать двусердым ставить собственные щиты.

Сближаясь, оба противника этим и занимались, кстати. Окружали себя мощнейшими щитами, сопоставимыми по силе, наверно, с куполом арены, защищавшим зрителей. И если молодые Рюриковичи обычно сходились в ближнем бою, то эти два седовласых представителя династии застыли в пятидесяти шагах друг от друга.

Стадион в далёком Владимире замолчал. Наш трактир замер в тревожном ожидании. Кто-то даже не выдержал и нетерпеливо произнёс, клацнув зубами об кружку:

– Ну-у-у-у….

А потом два родственника сошлись, обрушив друг на друга десятки плетений, каждое из которых мимоходом стёрло бы меня с лица земли.

Да что там я… Суммарная мощь этих ударов запросто сравняла бы с землёй треть Покровска-на-Карамысе.

К сожалению, смотреть магическим зрением на экран было бесполезно: он не передавал энергетическую картину. Оставалось довольствоваться внешними эффектами плетений. Но и без того я на автомате замедлил время: иначе не выходило угнаться за всем, что происходило на арене.

Рюриковичи двигались очень быстро. Настолько быстро, что даже мне не всегда удавалось уловить их движения. Смещаясь против часовой стрелки вокруг центра арены, они забрасывали друг друга убийственными плетениями, а сама арена понемногу разрушалась: то там, то здесь змеились трещины в земле, куда начинал высыпаться песок.

Огонь, вода, лёд, ветер – и даже пар и дым, возникшие от столкновения стихий… Всё шло в дело в этом жутком и завораживающем бою. Плавился песок арены, мелкая взвесь песчинок вгрызалась в щиты не хуже пескоструйной пилы. Из-под земли то и дело лезли каменные шипы, пытаясь пронзить то одного, то другого поединщика.

Рюриковичи дрались не на публику. Они дрались всерьёз. С искажёнными от ярости лицами, с бешеной самоотдачей, с жаждой уничтожить противника – они расплёскивали по арене древнюю ярость своих предков.

И от её всплесков вокруг творилось что-то страшное. Вспыхивали и гасли защитные чары на броне, принимавшей на себя проскочившие удары. А купол защиты над местом схватки вовсю змеился трещинами. Наверно, двусердые, которые его ставили, сейчас прилагали все силы, лишь бы удержать защищавший зрителей щит.

– Так они и побеждали… – шепнула Авелина, завороженно наблюдая за боем двух сильнейших двусердых. – Так они и откинули назад Тьму…

Тогда, пять веков назад, во времена наших с Авелиной предков, Рюриковичи лично вели свои армии в бой. И вся эта смертоносная яростная мощь обрушивалась на врагов Руси.

Но вот уже более полутора столетий Рюриковичи не ступали на настоящее поле брани.

Почему? Я не знал ответа. И сомневался, что его знает кто-то вне царской династии. Так отчего-то надо было – и так стало. И теперь два Рюриковича, на глазах у всей страны, ежеминутно сжигали десятки миллионов капель теньки, чтобы победить члена собственного рода.

Пол арены рассекали огромные трещины, вокруг плескалась магма, в которую превратились камень и песок. В небо вырастали каменные пики, пробивая вершинами ревущее пламя, воздух, дым и пар.

А потом всё закончилось…

Двоюродный брат царя кувырком полетел к краю арены. Сам царь устремился следом, продолжая наносить удары плетениями, а судья молниеносно вскинул флажок, показывая, что бой завершён.

И государь Руси остановил свой последний удар. С трудом… Но остановил. Плетение в его занесённой руке развеялось, так и не отправившись в цель.

На секунду царь прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, другой… А затем открыл глаза, в которых больше не плескалось ни ярости, ни даже злости. Молча вскинул руку кверху, будто помахав зрителям, и двинулся прочь.

И даже не обернулся глянуть на поверженного двоюродного брата.

Исчезая, мигнул потрескавшийся купол над ареной, и к проигравшему Рюриковичу устремилась целая стайка лекарей. А на его доспехе истерично мигал единственный оставшийся артефакт защиты, показывая, что практически разряжен.

Но всё-таки он не успел погаснуть. И на арене в этот вечер никто не погиб.

Ещё мгновение трактир оставался погружён в тишину… А потом взорвался гулом восхищённых и удивлённых голосов. Я откинулся на спинку стула и уставился на остатки еды на столе. Есть не хотелось совершенно.

Хотелось добраться до Владимира, схватить Рюриковича за грудки и спросить:

– Вот где ты был, сволочь такая, когда отродья рвались через границу⁈

Но после такого о возрождении Седовых можно забыть. Как и вообще о дальнейшем обучении, усилении и росте… Рюриковичи поступали так, как считали нужным. И если они считали, что их участие в битвах больше не требуется, значит, у них были на то весомые причины.

Я был дворянином, а не боярином. И не мог требовать ответа с людей, которым обязан был служить.

В гостиницу мы с Авелиной вернулись спустя полчаса. Молча. Всё ещё потрясённые увиденным боем. Сила царя и его двоюродного брата приводила в ужас. Они заставили трещать по швам установленный богатурами щит, даже не направив на него ни одного удара!..

Попрощавшись, мы разошлись по своим комнатам. Ещё какое-то время я сидел на кровати, переваривая увиденное зрелище…

А потом всё-таки отрешился от лишних мыслей. И, навалив Тёме корма, лёг спать.