Текст книги "Драконий отбор, или Очень хочется замуж! (СИ)"

Автор книги: Лена Зиздок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27. Нетрусливые барышни

От резко включённого света лежащее на кровати нечто рыкнуло, дернулись, подпрыгнуло на месте и… метнулось к окну.

– Лови, уходит! – завопила Анникен. Я со всего размаху плеснула водой беглецу вослед.

А дальше всего за несколько мгновений случилось сразу много всякого. Пока я замахивалась ведром, ночной визитер метался по комнате, успев разбить какую-то вазочку, разбудить Гуччи и опрокинуть пуфик. Затем вскочил на подоконник, взмахнул крыльями и растворился в ночной тьме.

Вода из ведра продолжила свой недолгий полёт и со звучным плеском окатила ещё одного визитера, пытающегося перелезть через подоконник. Плюс само ведро нечаянно вырвалось у меня из рук и по инерции отправилось вслед за водой, сшибив неизвестного в драной простыне. Послышался треск ломаемых веток – плющу под окном снова пришлось несладко.

– Мне кажется, это было не умертвие, – с сомнением произнесла я, смотря на мокрый подоконник.

– Ну первый точно нет, это та самая сбежавшая виверна. А второй… Я слышала, как он помянул драклов зад. Умертвия вроде не способны к речи, так что мне в голову приходит только один вариант. У тебя за такое короткое время уже появился поклонник?

Я вспомнила, как прошлой ночью ко мне ломился целый принц и пожала плечами.

– Ну был тут один, но мне казалось, я его ещё в прошлый раз отшила…

Сказала, а у самой душа в пятки сныкалась. Если это его Высочество такой настырный, не казнят ли меня за покушение на его персону, уже, считай, второе по счету?

Мы с Анникен обеспокоенно выглянули в окно. Внизу никого не было, но обломанные ветки и белые лоскутки чётко указывали путь падения. Вроде ни крови, ни фарша из отбитых мозгов видно не было, значит, кто бы ко мне не ломился, ушёл он сам, на своих двоих. В крайнем случае, уполз на четвереньках, но точно не убился.

Мы с Анникен постояли, помолчали.

– Слушай, а можно у тебя заночевать? – осторожно поинтересовалась я. – А то у меня не покои, а проходной двор какой-то, лезут всё, кому вздумается.

– Да мне, признаться, теперь и самой неохота одной спать, – призналась Анникен. – Вроде правилами отбора это не запрещено, а кровати тут большие. Подушку с одеялом только прихвати.

– А квакуна можно?

– Не стоит. Ему лучше привыкать к одному месту проживания. Умертвия квакунов не едят, вроде бы, так что ничего твоему питомцу не грозит.

Гуччи обиженно квакнул, но вынужден был вернуться обратно в свою корзинку.

Только мы с Анникен устроились в кровати поудобнее, только начали дремать, как со стороны окна послышался подозрительный шорох.

– Что, опять? – пробормотала я, с трудом отдирая голову от подушки и пихая соседку по кровати в бок. – Анни, проснись, к нам опять лезут!

Она нехотя приоткрыла глаза, повернулась к окну. Сонно щурясь, присмотрелась, я сделала то же самое. Синие руки скребли по подоконнику, ища место поудобнее, чтобы зацепиться. В оконном проёме нарисовалась голова, накрытая белым, лунный свет на мгновение выхватил в районе рта что-то красное.

– Черт, этот какой-то совсем стремный, – сообщила я шёпотом.

– На мне сеть, на тебе ваза, – так же шёпотом ответила Анникен. – Там на тумбочке стоит, в ней вода должна быть.

Ну да, ведро после падения из окна скорей всего не выжило, да простят нас служанки! Где ж ещё воду взять? Ваза вроде самое то для этого.

На этот раз мы дождались, пока оконный гость залезет внутрь. Стоило ему отойти на пару шагов, как Анни накинула на него сеть и для профилактики шандарахнула палкой-подставкой сначала под колени, потом в районе головы. Я тоже зря времени не теряла, облила водой, а потом на азарте ещё и вазой по башке огрела.

– Дракл! Какое горячее игринорское приветствие, – выдохнул облитый и избитый неизвестный. – Выражение «ваша красота сбивает с ног» приобретает особый смысл…

Походу, это тоже не умертвие. Я, спрятала вазу за спину и на ощупь пристроила её обратно на тумбочку. Хорошая какая, крепкая, даже не треснула.

Нечто красное оказалось зажатым под подбородком букетом чего-то, похожего на кустистые мини-пионы. Ну, типа как в нашем мире есть кустовые розы, а здесь видимо кустовые пионы вывели. Синие руки смотрелись жутко, но я вспомнила про эффект местной косметики и поняла, что передо мной просто жертва побочных эффектов местной лечебно-косметической грязи. А драная простынь, накинутся поверх одежды, намекала, что в этом княжестве каждый второй с ненормальным чувством юмора.

– Вот придурок, – Анникен была солидарна со мной в отношении этого типа. – Ты, может, не заметила, но это тот самый, который ко мне в саду целоваться лез!

– Точно, я и смотрю – ботинки знакомые!

– Счастлив, прекрасные дамы, что вы меня запомнили, – простонал этот недобиток. – Я передам сапожнику, как вы восхитились его творением.

– В сторону сапожника! Ты что тут забыл, смертник? – Анникен многозначительно похлопала ножкой бывшего светильника по ладони. – Здесь, вообще-то, спальня приличной девушки! Ещё и ночью полез…

– Простите великодушно, днём я обычно сильно занят. Да и у вас вроде днём отбор.

– Не увиливай от ответа! Зачем залез?

– Давай я принесу Гуччи, он будет его пытать? – кровожадно поинтересовалась я. Так-то я девушка добрая, но не тогда, когда уже наполовину заснула, а всё равно пришлось вылезти из тёплой кроватки.

– Дамы, ваш напор меня обескураживает, – театрально вздохнул горе-ухажёр, кое-как поднялся на ноги и потер отбитую спину. – Я всего-то хотел высказать своё восхищение вашими красотой и обаянием и вручить небольшой подарок от всего сердца.

Он с кряхтением поднял с пола малость помятый букет и впихнул его Анникен в руки. Затем полез за отворот жилета и достал заткнутый за пояс ещё один букет, из белых и розовых гиацинтов, несколько сплющенный, но всё равно довольно красивый. Протянул мне.

– А это вам от моего… эээ… хорошего друга. Так же в знак восхищения и благодарности за приятный вечер. Он бы подарил лично, но, боюсь, ему потребуется некоторое время, чтобы подлатать свою гордость и царапины от падения из вашего окна.

Я взяла букет с такой осторожностью, словно в нём могла прятаться чернильная бомбочка или рой ос. Не, ну кто местных ухажёров знает, они, похоже, тут все с прибабахом. Анникен вертела свой букет в руках, краснея любым помидоркам на зависть

– Одного не пойму, зачем весь этот маскарад? – я подцепила двумя пальцами драный край простыни на плечах окнолаза-любителя.

– Как зачем? Исключительно заботы о вашей репутации ради! – возмутился тот почти искренне. – Увидят, как к вам ночью мужчина в окно лезет – скандал будет, могут и с отбора исключить. А увидят умертвие – ну стража прибежит, ну поволнуются все, поохают, ну огорчатся, что упустили и не поймали. Про вашу репутацию и не вспомнит никто.

– Звучит неубедительно.

– Возможно, мы надеялись на испуг, который мы бы успокоили в своих объятиях?

– О, а вот это уже похоже на истину! Не повезло вам – мы барышни не из пугливых.

– Да уж, моя спина и голова ощутили это сполна. Как не убили только…

– Я слышала, у драконов хорошая регенерация, их так просто не убьешь.

– То есть поцелуев, чтобы не болело, я не дождусь? Жестокосердные…

Я покосилась на Анникен. Она стояла с глупым видом, поглаживала кончиками пальцев крохотные пиончики и была мыслями где-то не здесь.

Похоже, выпроваживать ночного кавалера придётся мне одной.

Глава 28. Еще одни итоги

– Я смотрю, тебя тоже не с распростёртыми объятиями приняли, – Донован скептически окинул взглядом мокрого брата. – Будь добр, встань на коврик, а то паркет испортишь.

– Да иди ты… к Алале в любимчики! – огрызнулся Рассел, отжимая воду с волос, – Чтоб у тебя жена каждый год двойню рожала и никакие зелья с амулетами не помогали.

– Да чтоб тебя тогда Пизюс так благословил мужской силой, чтобы на государственные дела сил не оставалось! – не остался в долгу Дон, пиная здоровой ногой нападавшие с него листья плюща. Братья переглянулись и заржали.

– Нервная ночка вышла, правда? – первым отсмеялся условно-старший брат. – Были моменты, я боялся, что переломом не отделаюсь.

– Да я вообще думал, меня убьют эти две психованные! Ну ладно иномирянка, что с неё взять, с человечки. Но эта, игринорская! Они же должны быть тихими, скромными и послушными!

– … Пока их не попытаются обидеть! – возразил Донован и потер шишку на лбу. Шишка вышла внушительная, такая только к утру пропадёт.

– Кто обижал-то? Пальцем не тронул! Ничего не сделал, только в окно залез…

– Тебе ещё повезло, что ведром в лоб не прилетело.

– Мне прилетело вазой. По затылку. Тоже невесело. И тяжёлой палкой огрели пару раз. Драчуньи.

– Цветы-то хоть отдал?

– Не без лёгкого душевного трепета. Опасался, что отхлестают меня пиониками с гиацинтами, как простыми вениками. Особенно, когда предложил завтра ночью тайком сбежать из дворца прогуляться по улице Шалостей. Человечка так глянула, ух! Думал, или взглядом испепелит, или всё, хана цветочкам и моей физиономии.

– Угу, вот поэтому мы и не стали дарить розы, подстраховались, так сказать. Так что насчёт прогулки?

Рассел махнул рукой и принялся стягивать с себя мокрую одежду.

– Отказались наотрез. Но я сказал, что мы всё равно будем ждать в условленном месте, вдруг передумают.

– Мне что-то кажется, что не передумают. Глупо ходить на свидание с непонятными незнакомцами, когда на кону женихи-княжичи. Мне человечка примерно так и сказала, когда я её на балу туда приглашал.

– То есть она тебе отказала, а ты всё равно отправил родного брата позориться через окно?

– У меня были надежды на любопытство игринорской княжны. Жаль, что они не оправдались.

– Ах ты… – Рассел скомкал мокрую рубашку и швырнул её в Донована. – Мог бы и предупредить, что я зря корячусь!

– Как зря? – рубашка совершила обратный полёт. – Цветы подарил, реакцию на стресс проверил. Девушек в ночных рубашках поглядел. Я вот не успел, мне только и запомнились, что летящие в лицо сначала виверна, потом ведро. Что скажешь, хороши?

– Ты думаешь, мне в тот момент было до разглядываний женских прелестей?

– Брось, тебя ж не всё время били. Цветы успел вручить, на улицу Шалостей позвать. Неужели даже одним глазком не посмотрел ничего?

Расс закатил глаза и почмокал губами.

– Ну, может что-то где-то и увидел. В целом, не сильно больше того, что нам показывали на сегодняшнем испытании. Эти игринорские ночнушки просто созданы убивать в мужчине желание! Зато человечка была одета по местной моде, там было где разгуляться взгляду. Могу сказать – эти сиськи я б потискал! Такие, знаешь…

Условно-младший изобразил руками, как взвешивает нечто тяжёлое и округлое. Условно-старший похабно ухмыльнулся.

– Я-то знаю. Успел, так сказать, изведать территорию, пока нас драклов Рырик не прервал. Жаль, не захотели девушки на улицу Шалостей выбраться, там столько возможностей и увидеть, и потрогать…

– Тоска-печаль, как она есть. Какие девушки пошли неуступчивые. Где любовь к авантюрам? Страсть к приключению, к познанию нового?

– Одна из этих девушек вышла перламутровой после арки невинности. У неё точно страсть к познанию нового на коротком поводке сидит и не рыпается.

– Или у неё просто очень строгий брат. Если уж у него чудовища по струнке ходят…

– Я уже не завидую будущему мужу. Чуть что не так сделаешь, Олафнир за сестру любого в песок ногами втопчет.

Рассел после таких слов призадумался.

– Надо просто жить от будущего родственника подальше! Чтоб неудобно было этой жемчужинке жаловаться за каждые некупленные серьги.

– Типа у нас в Лоунде? – с намёком поддакнул Дон. – С её нецелованностью это будет прямо вызов всему княжеству. Хотя, муж быстро всему научит…

– Слушай, давай уже быстренько подведём итоги бала и спать, – рявкнул его брат, резко переводя тему. – Как там твоя нога, всё, срослась?

Донован осторожно пощупал сломанную при падении из окна конечность. Слава драконьей регенерации, не придётся завтра больным калекой ковылять. Жаль, не удалось из-за травмы повторно полезть на штурм окна и лично вручить иномирянке цветы. С другой стороны, не пришлось и огребать ещё раз…

– Думаю, ещё полчасика, и срастётся окончательно. Но завтра всё равно лучше лишний раз не скакать и из окон не падать. Перейдем наконец к итогам, в самом деле.

Зашуршали доставаемые из карманов записные книжки. Благодаря непромокаемым обложкам, те почти не пострадали, листы, во всяком случае, остались сухими.

– За танец с дорогими женихами, пусть и поддельными – всем невестам по два балла, – чиркнул карандашом Рассел.

– За танец с настоящими женихами – тринадцатой и седьмой невестам ещё плюс два балла. Официально можно обозначить как баллы за грациозность.

– Ага, главное не упоминать, что человечка мне чудом ноги не оттоптала, а игринорская девица деревенела при каждой попытке опустить руки со спины пониже.

– А мне показалось, иномирянка вполне себе неплоха в танцах, с учётом того, что местные танцы ей в новинку. Возможно, она просто выдохлась к тому моменту, когда пришла твоя очередь?

– Хочешь сказать, утанцевал бедную девушку до несгибаемых коленок? И не совестно тебе, Дон?

– Не-а, мы оба получили удовольствие, чего стыдится? Так что пиши «грациозность», не жмотись.

– По-честному, ей бы стоило вписать минус балл за неподготовленность к балу и незнание танцев.

– И добавить тогда балл за быструю обучаемость. Не каждая бы так быстро освоила даже основные движения.

Рассел подозрительно прищурился.

– У меня ощущение, что ты подсуживаешь деве Кире из-за своей к ней симпатии. Смотри, как бы в итоге не набрала она больше всех баллов с твоей подачи. Придётся жениться на человечке, ты к этому готов?

Донован ошалело проморгался, помотал головой.

– Да тьфу на тебя. Но я готов подумать насчёт места фаворитки. Или уступить её тебе в жены, ты вроде бы говорил, что на всё готов…

– Дон, это ведро тебя явно ударило сильнее, чем мы думали. Скажешь же такое. Насчёт фаворитки – согласен, можно, но и только. Согласен даже по старинке, одну на двоих.

Условно-старший осторожно потер шишку на лбу.

– Но на балу ты точно говорил что-то насчёт хочу-немогу, готов хоть жениться, если потребуется…

– Я такого не помню, – стушевался условно-младший, – возможно, ляпнул в виде шутки или о ком-то другом. Вернёмся к итогам. Розовая птичка Кармина, памятная с кулинарного фестиваля. Заболтала всех так, что от неё под конец шарахались даже завзятые сплетницы. Но болтали с ней вроде с интересом, не просто о погоде. Я тоже пообщался, в целом девица показала себя довольно начитанной, но при этом и болтушкой, я слова лишнего не мог вставить. Это в плюс или в минус?

– Давай отметим, как бонусный балл за навык общения. В общий итог не пойдёт, но памятный подарок при расставании подарим. Покажем, что оценили её работу языком не только в том самом смысле.

– А ты прям так уверен, что расставание будет?

– Если на Кармину не пал твой выбор – уверен. У меня после неё в ушах ещё час звенело, щебетунья хмонгова. Честно, рот этой девушки лучше использовать для другого!

– Надо срочно соблазнить её кем-то из министров, после отбора выдать за него замуж и назначить нашим представителем для самых надоедливых и противных визитеров. Будет нашим тайным оружием.

– Идея неплоха, обмозгуем ближе к финалу. Девица сама по себе сочная, может и без нашего вмешательства соблазнится. Вон, сын министра по земельным вопросам вполне себе недурен, при деньгах, живёт от родителей отдельно. До нас ему далеко, конечно, но как вариант… Ладно, идём дальше. Кого ещё отметить стоит?

– Четвертой и шестнадцатой – отнять по три балла за драку. Негоже будущей княгине так себя вести.

– Согласен. Больше, вроде, никто особо не выделился. Ели, пили, танцевали, шушукались по углам.

– Ну и хорошо. Не люблю скандалы… если их устраиваем не мы!

Братья ухмыльнулись и дружески стукнулись кулаком о кулак.

– Теперь переходим к испытанию на стрессоустойчивость. Упали в обморок – номер два, номер одиннадцать и номер двадцать – ноль баллов. Номер восемь и номер девять притворились, что упали, а сами явно вазочки наготове держали. Проверять не рискнул, ближе не подходил. Плюс балл за находчивость.

– У меня после этого отбора выражение «игринорские девицы» станет нарицательным, – пробурчал в сторону Рассел.

– Мне после этого отбора вообще выражаться захочется только ругательствами. Кстати, об Игриноре. Княжне, иномирянке, и тем двум, что отхлестали нас мокрыми полотенцами – плюс балл за смелость и решительность.

– Тем двум ещё по баллу за догадливость и неприступность. По их воплям мне показалось, они догадались, что мы не умертвия.

– А четырнадцатая и десятая не догадались, вопили так, что любое умертвие на кусочки бы развалилось от удара звуком.

– Не напоминай. Нет бы выскочить в коридор и стражу позвать, как остальные четыре. Кстати, им тоже по баллу, за хорошую и правильную реакцию в случае неприятной ситуации.

– Получается, всем, кроме обморочных и которые просто визжали, по баллу?

– Человечке и жемчужинке по два.

– Дон, ты опять подсуживаешь! Чем они лучше да хотя бы тех, с полотенцами?

– Напиши «за готовность сотрудничать». Кроме них, никто не догадался объединить усилия.

– Дракл, и не поспоришь ведь. Хорошо, пусть будет по два балла. Всё, разобрались с подсчётами? Тогла спать, спать и ещё раз спать.

Глава 29. Награда найдет героев

Снилась мне малопонятная, но весёлая чушь. Озабоченные орки, мультяшные драконы в пожарных касках и с огнетушителями, танцующие столики с горой закусок и бабуля, попивающая чай с местной королевой и укоризненно качающая головой.

– Я же говорила, по рукам пойдёт девка, – вздыхала она, глядя, как я, в самом деле, иду по рукам. Точнее, карабкаюсь по горе из рук пластмассовых манекенов и гигантских ладоней каменных статуй. Где-то на заднем плане Гуччи самозабвенно гонял стайку зомби и порхали крупные зелёные бабочки… Всё вместе было настолько абсурдно и потому забавно, что проснулась я с улыбкой на губах. Однако ночные волнения здорово меня вымотали, поэтому просыпаться полностью было лениво. Я лежала, нежилась под одеялком и думала: вставать, или полежать ещё?

И тут безмятежность утра прервал истошный вопль:

– Аааа!!! СОЖРАЛИ!!!

И дальше уже тише, но тоже по ушам садануло: топот ног, многократное хлопанье дверей, беспокойные разговоры, сливающиеся в какафонию звуков. Кричали, орали, плакали, ругались, бряцали металлом. Я из чувства противоречия натянула одеяло на уши и отвернулась к стенке, прячась от шума. Хотя кого я обманываю, всё, сон ушёл, теперь точно придётся вставать…

– Госпожа, вы слышали?! – снова хлопнула дверь, теперь уже в спальню Анникен. – Ооох! Мать моя шальная драконица и отец-долбоящер! Я ничего не видела! Вообще не смотрю! Хотя, госпожа, вы могли бы быть более осмотрительной!

– Ммм? – сонно-вопросительно промычала Анни. Получить ответ она не успела – в комнату ворвался ещё кто-то.

– Шейлис, ты тут? Ведро не видела, весь этаж обыскалиии? Э?… что я вижу! Стыд и срам, с утра пораньше! Вот тебе и игринорская скромница!

– Шшш, молчи, дура, услышат ведь!

– А чего это я молчать должна? Вот моя хозяйка такого себе не позволяет! А твоя… Драконьи боги, отбор только третий день идёт, так невтерпеж было, что ли?

– Твоя хозяйка тут каждому третьему отсосала, так что помолчала бы!

– А ты видела? Видела?! Вот и нечего говорить, если не видела, а тут вот они, вдвоём лежат, бесстыжие!

– Что за шум? Чего разорались? Ого!

Ещё чьи-то шаги. Не спальня, а проходной двор!

– Ничего себе! А вы, госпожа, я смотрю, прониклись духом здешних мест! Но всё же, оставлять любовника в своей постели на ночь – крайне непредусмотрительно! Боюсь, мне придётся доложить об этом господину Сотбису.

– Да я же…

– Где любовник? У кого? Сантарские вивернушки, и правда, посторонний мужик в постели! Срамота!

– Дайте посмотреть! Щупленький какой-то, вон княжичи на кроватях раза в два больше места занимают…

– Ничего ты не понимаешь, видать, где надо, не щупленький!

– Ишь, укрылся, к стенке отвернулся… Поздно прятаться, милок, мы тебя уже спалили!

Народу всё прибывало, как в театр на раскрученную постановку. Галдеж становился совсем уж невыносимым, под одеялом сделалось душно, короче, теперь сон точно-точно ушёл, бесполезно было пытаться поймать его остатки. Я резко села, не давая телу возможности передумать, развернулась к толпящимся в дверях слугам и от души рявкнула, как только может рявкнуть разбуженный невыспавшийся человек:

– А ну, стихли! Вы что тут все забыли? Поспать спокойно не даёте, совсем совесть потеряли!!!

Стало вдруг так тихо-тихо, что было слышно, как позвякивает ложечка на подносе с завтраком в руках у одной из служанок. Анникен сидела рядом со мной, пунцовая от стыда, прятала взгляд и нервно комкала в пальцах угол одеяла. Десятка полтора служанок и три стражника все как один пялились на меня с вытаращенными глазами.

– Батюшки-драконы, глядите, живая! – выдохнула одна из горничных.

– Как, получается, это не любовник? – разочарованно протянула другая.

– Человечка, тебя разве ночью умертвие не сожрало?

– Пальцем, пальцем потыкайте, может, привидение?

– Это ж до чего она невкусная, если даже умертвие есть не стало?

– Так, разошлись все в стороны!

Сквозь толпу маленьким упрямым ледоколом прорвалась Фай, радостно всплеснула руками и кинулась обнимать меня, прямо на кровати, чуть не придавив коленями бедную Анникен.

– Живая! Тёплая, значит, живая! Хвала драконьим богам, а я уж думала, без хозяйки останусь! Вас не покусали нигде, госпожа Кира? А я ж так переживала, так плакала! Завтрак вам и квакуну вашему, значитца, принесла, захожу в спальню, а там такой погром, а в кровати-то вас нетути! Я думала, всё, слопало вас умертвие и косточек не оставило, а вы спокойно туточки себе лежите-спите! А что за любовник? Где? У кого?

Слухи – дело злое и неостановимое. Когда мы всем нашим невестиным стадом после завтрака собрались в уже знакомой гостиной, весь замок старательно и со смаком обсасывал две сплетни. Оказывается, на меня напало-таки умертвие, а дальше то ли оно растаяло от вылитой на него воды, то ли пожевало меня и выплюнуло, потому что я ему не понравилась. И все дружно и радостно гадали, насколько ж я ужасная, раз даже умертвие побрезговало? Но я-то ладно, Анникен пришлось куда хуже – её несуществующего любовника не обсудил только ленивый. И плевать всем, что вместо любовника я в её кровати была, сплетня убежала гулять по замку до того, как это выяснилось. Да о чем говорить, даже те, кто видели меня тогда, всё равно с удовольствием поддакивали злым словам и добавляли что-то вроде «ну да, любовника не видели, но это же не значит, что его не было? Может они там втроём кувыркались, а он под кровать успел спрятаться?» Невесты смотрели на нас косо, морщили носы и разве что пальцами не тыкали.

Вобщем, приходу Сотбиса я обрадовалась, как визиту отца родного. Он, конечно, строгий и местами вредный, но вот сплетни совершенно точно не любит. И правда – стоило распорядителю отбора войти в гостиную и молча оглядеть всех невест суровым взором, как противные шепотки и хихиканья мигом смолкли.

– Приветствую вас, милые дамы. Рад видеть, что вы в хорошем настроении. Я пришёл сообщить, что третье испытание начнётся через полтора часа. Служанкам уже даны указания, они ждут вас в ваших комнатах, чтобы помочь приготовиться. Выходить к месту испытания будем отсюда, кто опоздает, будет считаться провалившей задание. Сядьте, госпожа Сатиния, я вас ещё не отпустил! Разойдетесь по комнатам после того, как я разрешу.

Сотбис поманил стоящего позади него слугу, взял с подноса свиток, перевязанный широкой лентой и скрепленный сургучной печатью.

– Готовы результаты первого и второго испытаний, плюс тайных добавочных. В данный момент они, скорее всего, уже зачитываются с главной площади, вам же для вашего удобства результаты оглашу я. Тихо! После оглашения вы сможете лично прочесть этот свиток, где указано, кто за что баллы получил и потерял. Тихо, я сказал! Прекратите галдеть, иначе уйду и свиток заберу, как хотите тогда, так результаты и узнавайте.

Невесты снова примолкли и уселись с видом пай-девочек: спинки прямо, руки на коленях, смотрят с ожиданием, как кошки на разделку рыбы. Прямо общество благородных девиц на воскресном чаепитии. Одна зашуршала платьем, усаживаясь посвободнее, но на неё тут же зашикали, и бедняжка замерла в совсем уж неудобной позе, боясь лишний раз вздохнуть.

Сотбис прокашлялся, с торжественным видом сломал печать и развернул свиток.

– Оглашаются результаты первого и второго испытания отбора невест для княжичей Донована и Рассела Махагоновых. Участницы зачитываются с конца, по количеству баллов. Госпожа Каллиопа и госпожа Терренсия – ноль баллов за первое испытание, ноль баллов за второе…

Пожалуй, я так не волновалась с тех пор, как смотрела списки сдавших экзамены и поступивших.

С удивлением обнаружила, что нахожусь далеко не в конце списка. С каждым новым произнесённым именем я замирала, ожидая услышать своё имя, а его всё не было и не было. И каково же было моё удивление, когда я оказалась аж на втором месте! Анникен обогнала меня всего на один балл во втором испытании, а так мы шли с ней практически вровень. Её спутницы за основные испытания тоже получили на балл больше, но за танцы на балу им дали на два балла меньше, поэтому они были на третьем месте, рядом с заносчивой княжной Блуэргенской, темноволосой девицей, которая запомнилась мне непрестанной болтовней и рыжей нахалкой, которая из рода Терракотовых.

– А я что же, только на четвёртом месте? – капризно топнула ногой блондинка с печатью стервозности на лице. – Это, наверное, ошибка, перепроверьте результаты более тщательно!

Сотбис устало вздохнул.

– Я готов это сделать, но если окажется, что всё было озвучено верно, с вас снимут три очка как штраф за претензии на пустом месте. Перепроверить?

Блонди стушевалась, прикинула, что в случае неудачи окажется примерно на седьмом месте вместо четвёртого, и отступила. Остальные невесты ворчали про несправедливость оценок уже не так требовательно, больше выплескивая эмоции, чем реально настаивая на ошибке.

Пару минут спустя распорядитель отбора похлопал ладонью одной руки по запястью другой, видимо, привлекая таким образом себе внимание.

– Надеюсь, милые дамы, вы уже успокоились, – от этого обращения Сотбиса всего перекосило, но он старался вести себя вежливо. Хотя видно было – он считает нас какими угодно, только не милыми. – Рад сообщить, что Их Светлости решили наградить памятными подарками тех, кто набирает больше всего очков в каждом испытании, плюс дополнительно одарить за разные приглянувшиеся им моменты или достижения. Сначала хотели раздать эти призы в конце отбора, но потом было решено, что по ходу действий награждения получатся куда более приятными.

Итак. По итогам первого соревнования у нас четверо победительниц – прекрасные девы из Игринора и иномирянка Кира. Вам вручается награда за хороший аппетит и умение чётко изложить свою мысль. Прошу.

Он взял с подноса и поочерёдно нацепил нам на грудь по золотой брошке с драгоценным камнем. Брошки были в неповторимом Лоундском стиле: весёлый крепышок-член стоял на тарелке-камушке, держа в одной руке нож, в другой вилку, и вокруг него красовались какие-то завитушки. Издалека смотрелось красиво и изящно. Вблизи… надеюсь, мы не обязаны будем теперь это позорище носить?

Нам жиденько похлопали, пряча усмешки. Хотя я заметила, что парочка невест, родом из Лоунда, посмотрела с завистью.

За конкурс кройки и шитья наградили Анникен и ещё двоих золотыми медальонами, по типу таких, в которые прячут портреты. На крышке среди ажурного плетения красовались ножницы, а внутри вместо портретов были вставлены кусочки ткани, похоже, что от платьев с испытания. Отдельно выделили маскарадный костюм Терракотовой, одарив её крошечной подвеской-маской. Новая хозяйка моей первой горничной получила брошку в виде полулежащей обнажённой девы с грудью размера этак восьмого. На шее у девы настоящей тонюсенькой лентой был завязан кокетливый бантик.

– За смелость, – озвучил Сотбис причину подарка.

Мне, как ни странно, тоже перепало. Искусно выполненная бабочка-брошка с зажимом, чтобы крепить поверх лифа через край декольте. Официально она вручалась мне «за иномирский взгляд на одежду», но к ней прилагалась записка, где размашистым почерком было написано: " Эта крылатая прелестница куда как симпатичнее своих сестричек из ткани, кроме того, она не улетит от вас так скоро, носите без опаски".

Я даже не знала, смутиться мне или возмутиться? Просто к концу бала действие клея подошло к концу, а поскольку большая часть бабочек держалась буквально на

самой капельке, то они начали потихоньку с меня облетать. Я, конечно, делала вид, что так и было задумано, и втайне радовалась, что успела пришить почти всех бабочек на лифе. Впрочем, некоторых я пропустила и они, конечно, тоже с меня слетели. А кто-то из княжичей заметил. Вот и гадай, это они так насмехаются над моей швейной рукожопостью, или восхищаются моим креативом? В любом случае, брошка мне понравилась, так что я решила не ломать голову, а просто радоваться подарку.

Ещё один подарок получила невеста-болтушка. Миниатюрная, с полпальца, золотая трещотка. Номинация была «за неумение замолчать». Девушка попыхтела, пробурчала, но подарок приняла.

Напоследок ещё двум девушкам вручили по полотенцу, нам с Анникен – по кувшину для умывания, со словами «Для защиты». Покраснели мы все вчетвером. Юмористы бессовестные эти княжичы!