Текст книги "Песнь ворона (ЛП)"

Автор книги: Ледди Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Знаю, что уже довольно поздно… – пробормотал Дрю, взглянув на часы. Невозможно было сказать, как долго я притворялась, что читаю, так что понятия не имела, который был час. – Но я надеялся, что ты захочешь потусоваться. Я бы пришел раньше, если бы не застрял в «Кормушке».

Я взглянула на свою поношенную майку и изо всех сил постаралась не обращать внимания на маслянистое пятно чуть выше левой груди, где капля соуса тартар упала с жареной картошки.

– Да, конечно. С удовольствием. – Я сделала паузу, чтобы перевести дух, надеясь, что это успокоит мои нервы и уменьшит волнение. Возможно, ему просто был нужен партнер для пивного понга, и я была единственным доступным человеком, которого он мог попросить. – Просто дай мне быстро переодеться.

Дрю внимательно оценил мой наряд, потратив немного больше времени на то, чтобы рассмотреть хлопчатобумажные домашние шорты, которые едва прикрывали то, что им было нужно прикрыть. Когда парень снова встретился со мной взглядом и заговорил, его голос стал еще ниже, грубее, более скрипучим.

– Не обязательно.

Связные мысли отказывались формироваться. Я не могла заставить себя открыть рот, пошевелить языком, поджать губы и повторить любое из бесчисленных слов, которые выучила за свою жизнь. Вместо этого я опустила подбородок и направилась в уютный домик. Не встречаясь с ним взглядом, я открыла дверь и пригласила его войти. И, как и прошлой ночью, я молча указала на диван, приказывая сесть, а сама поспешила в спальню, чтобы переодеться.

Меньше чем через две минуты я вернулась в джинсовых шортах и чистой рубашке. Дрю, казалось, оценил мою смену одежды – если улыбка, игравшая в уголках его рта, что-нибудь значила. С другой стороны, это длилось всего долю секунды. Как будто осознав свою реакцию, парень быстро пришел в себя и отвел взгляд, сосредоточив внимание на полу между нами.

– Это было быстро.

– Ну, что сказать… Я не знаю, что мы будем делать или куда вообще идем… если вообще куда-нибудь идем, поэтому просто схватила первое, что нашла. – С его отказом смотреть на меня все стало неловко.

Дрю провел рукой по темным волосам вдоль челюсти и подбородка, прежде чем, наконец, нашел мои глаза. И как только это сделал, жар от его взгляда растопил дискомфорт возникший между нами.

– Погода хорошая, так что я подумал, что мы могли бы посмотреть фильм на моем причале.

Это определенно привлекло мое внимание. Я не была уверена, насколько это осуществимо, но мне определенно хотелось это выяснить. Дрю был прав насчет погоды, она была приятной, но бледнела по сравнению с компанией.

– Да, звучит весело. Какой фильм?

– Я подумал, что позволю тебе выбрать. У меня там целая куча, так что не должно возникнуть проблем с выбором.

Не желая давать себе время струсить, я сунула ноги в пару сандалий у двери и последовала за Дрю к гольф-кару.

В отличие от нашей предыдущей поездки к нему домой, эта прошла без единого слова, сказанного между нами. Тишина, казалось, тянулась все дальше и дальше, и я хотела, чтобы она закончилась, поэтому высказала первую мысль, которая пришла в голову.

– Если не возражаешь, я спрошу, почему ты хочешь отказаться от всего этого, от этого места?

Должно быть, мы были ближе к его дому, чем я предполагала, потому что, прежде чем Дрю успел ответить, он полностью остановил гольф-кар и выключил зажигание. Тонкий лунный свет пробивался сквозь ветви и использовал окружающие нас деревья, чтобы отбрасывать тени на его лицо, скрывая от меня его выражение лица.

– На данный момент это все бессмысленно.

Я молилась о каком-нибудь способе увидеть его лицо, глаза, о малейшем шансе прочитать его мысли. Мне нужно было выражение его лица – морщины на лбу, складки под ресницами, изгиб губ – чтобы помочь мне направить этот разговор. Однако вместо этого мои ангелы доставили кое-что другое.

Я положила руку на мягкое сиденье между нами, не осознавая, что рука Дрю уже там. Тепло его кожи пробивалось сквозь прохладный ветерок, который шелестел листьями вокруг нас. Связь была достаточно сильной, чтобы удержать меня от отстранения, но в то же время достаточно успокаивающей, чтобы успокоить мои нервы и позволить мне продолжить.

– Из того, что ты рассказывал в прошлый раз, похоже, что твоя семья вложила свои сердца и души в это место. И полагаю, что в какой-то момент ты тоже это сделал. Просто потому, что ты не чувствуешь, что первоначальная цель все еще актуальна, это не значит, что нельзя создать новую.

Дрю перевернул свою руку так, чтобы его рука легла поверх моей. Тепло его ладони проникло в мою кожу, согревая все мое тело, как спичка. Огонь. Пылающий ад. Одно простое прикосновение к единственной части моего тела обладало способностью разжечь во мне пламя желания, комфорта и, как бы странно это ни звучало, таинственного понимания. Когда парень заговорил, его голос накрыл меня, как защитная вуаль – тяжелое одеяло из толстой шерсти, защищающее меня от непогоды вокруг.

– Ты сама сказала, что здесь много работы для двух человек. И это правда. Обычно мы прекрасно справляемся. У каждого из нас есть два выходных дня в неделю, и большую часть времени мы проводим в офисе. У нас двадцать домиков, и через две недели двенадцать будут свободны. Если в остальное время мы работаем на половину мощности, то для нас это хорошая неделя. У нас с папой по-прежнему все те же обязанности, за исключением того, что на это уходит четверть времени.

– Есть так много способов заявить о себе, которые могли бы помочь привлечь сюда больше людей. Я не понимаю, почему не может быть пятидесяти двух недель, подобных этой. Здесь прекрасное, Дрю. Я здесь всего два дня, но уже в восторге от этого места. Уверена, что я не единственная, кто приходит сюда и получает это чувство надежды и цели.

Парень сжал мою руку и вздохнул, давая понять, что этот разговор окончен. Я не могла понять ни одной причины, по которой он отбрасывал все это в сторону, по крайней мере, не дав курорту шанса расцвести. Но я была не в том положении, чтобы спорить с ним по этому поводу – то, что Дрю собирается делать с этим курортом, не имело ко мне никакого отношения.

– Прости, Дрю. Я не хотела совать нос не в свое дело. Я просто вижу в этом месте большой потенциал.

– Почему тебя это так волнует? – Его тон казался отягощенным раздражением, хотя прикосновение – то, как Дрю провел подушечкой большого пальца по моим костяшкам почти с любовью – говорило об эмоциях, которые и близко не были негативными.

Прежде чем шок от его вопроса ослаб настолько, чтобы ответить ему, зажглась лампочка, прикрепленная к углу крыши, и окутала парня теплым, мягким светом. Этого было достаточно, чтобы увидеть спокойное выражение его лица, доказывающее, что вопрос был не более чем простым любопытством.

Дрю взглянул через мое плечо в сторону угла дома, откуда исходил свет, и тихонько рассмеялся.

– Глупая кошка, – пробормотал он, как бы объясняя внезапное вмешательство. – Понятия не имею, откуда она взялась, но приходит каждую ночь. Она трется об этот угол дома, и, как только срабатывает индикатор движения, убегает в испуге. Можно было бы подумать, что она уже все поняла, но это не так.

Мне хотелось посмеяться вместе с ним, пойти этой кроличьей тропой и забыть о нашем разговоре. Но я не могла ничего сделать, кроме как наблюдать за ним, потерявшись в его взгляде, уставившемся вдаль, как будто парень мог видеть, куда ушла кошка. И как бы мне ни хотелось сидеть здесь, держа его за руку, пока деревья шелестели вокруг нас, как наша личная баллада, я знала, что не смогу.

Беспокоясь, что Дрю вспомнит вопрос, который остался без ответа – потому что у меня не было ответа, – я отпустила его руку и спросила:

– Так как насчет фильма?

Дрю покачал головой, словно освобождаясь от своих мыслей, и снова обратил свое внимание на меня с улыбкой, которая почти заставила меня сжать ноги вместе. И если этого было недостаточно, парень наклонился ко мне, очень близко, заставляя поверить, что собирается меня поцеловать, когда на самом деле просто потянулся за нами, чтобы схватить холщовую сумку для покупок. Но хуже всего было то, как блеснули его глаза, когда парень отстранился и вылез из гольф-кара.

Казалось, мне не удалось скрыть свое желание.

К счастью, деревья вдоль тропинки давали достаточно темноты, чтобы прийти в себя, когда я последовала за Дрю к озеру.

Причал был Т-образной формы, без каких-либо препятствий вдоль прямой, с ограждениями высотой по пояс, охватывающими конец. Казалось не очень безопасным перемещение по нему без чего-либо по бокам, что удерживало бы меня от падения, поэтому я осталась прямо позади Дрю, используя лунный свет, чтобы видеть, куда мы направляемся.

Когда мы проходили мимо лодки, привязанной на полпути, я подумала о нашей сегодняшней прогулке. Точнее, вспоминала – в ярких деталях – наш поцелуй под колокольней. Я так погрузилась в свои воспоминания, что чуть не налетела на Дрю. Снова. Если бы мне удалось врезаться в него дважды за один день, парень бы подумал, что я сделала это нарочно. К счастью я спохватилась прежде, чем Дрю успел заметить, что чуть не споткнулась.

Парень наклонился и снял крышку переносного очага, который стоял на открытом пространстве в конце причала. Через несколько секунд в ночи затрещало пламя, а еще через несколько зарождение небольшого костра дало достаточно света, чтобы увидеть, что мы делаем.

Отодвинув крышку в сторону, Дрю указал на большой открытый шкафчик для хранения у перил с одной стороны.

– Подушки для стульев там. Принесешь их, пожалуйста?

Пока я доставала удивительно удобные подушки и раскладывала их на шезлонгах, Дрю занялся проекционным экраном. Как только парень все установил, я была очень удивлена. В этом не было ничего особенного, но изобретательность была впечатляющей. Я могла бы сказать, что Дрю изготовил его сам с помощью большого белого полотна и двух черных шестов, которые закрепил в доке, чтобы натянуть экран, который был, по меньшей мере, пяти футов в высоту и семи в ширину.

– Вот, выбирай сама. – Дрю передал мне айпад и сел в шезлонг рядом со мной.

Я явно была слишком сосредоточена на киноэкране, потерявшись в полном очаровании, потому что понятия не имела, где он взял устройство.

Прокручивая его фильмотеку, я нашла названия, о которых никогда не слышала, те, которые у меня были, и несколько, которые казались такими старыми, что я даже подумала, не скачал ли он их случайно. Однако, в итоге, остановилась на фильме, который хотела посмотреть, но никогда не видела – «Игрок» с Марком Уолбергом.

– Вот этот, – сказала я, указав на название.

Дрю потребовалось несколько минут, чтобы подключить проектор и устроиться рядом со мной, но как только он это сделал, мне стало трудно сосредоточиться. Вступительная сцена заполнила проекционный экран, звук шел через динамик позади нас, но я не могла уловить суть. Наши шезлонги разделяли несколько сантиметров, мы не соприкасались, не разговаривали, даже не смотрели друг на друга. И все же, каким-то образом, энергия вокруг нас была настолько сильной, что мы словно были связаны.

Я повернула голову и заметила, что Дрю наблюдает за мной.

В очаге потрескивали дрова, мерцало пламя.

Парень прищурился, приоткрыв губы.

Жар окутал меня, душил, опалял, хотя я не могла определить источник. Очаг был недостаточно близко, чтобы его тепло могло накрыть меня таким образом, а это означало, что всепоглощающий жар был вызван его пристальным взглядом. В том, как Дрю смотрел на меня, было что-то важное, чего я никогда не чувствовала, как будто парень собирался произнести самые важные слова, которые я когда-либо слышала.

– Это место – проклятие. – Его прошептанное признание окутало меня ощутимой болью, вложенной в каждое слово. – Ты сказала, что чувствуешь связь с этим местом, но это потому, что ты всегда можешь уйти. Ты не застряла здесь, не приговорена к этой жизни, как я.

Мое сердце болело за него – одинокого мальчика, смотрящего на меня глазами Дрю, потерянную душу, сидящую рядом со мной, и верного сына, который не хотел уходить. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы я могла все исправить для него. Чтобы могла отпереть клетку и выпустить его на свободу. Позволить ему расправить крылья и жить той жизнью, для которой он был предназначен.

– Твой отец знает, что ты так себя чувствуешь?

– Нет, я не могу говорить с ним об этом. Уверен, что он отпустит меня и не станет удерживать здесь, если узнает, что я здесь несчастен.

– Ну, так в чем дело? – Я перекатилась на бок и приподнялась на локте, придвигаясь немного ближе к нему. – Поговори с ним. Если он не будет тебя удерживать, что тебя останавливает?

Дрю закрыл глаза, но не отвернулся.

– Он отпустит меня, точно так же, как отпустил мою маму. Но от этого не лучше – это все равно предательство, независимо от того, как на это посмотреть. Он не удерживал мою маму, когда она почувствовала себя здесь в ловушке, покинутой. Папа никогда не говорил о ней ни одного плохого слова, никогда не высказывал свою боль, гнев или что-то в этом роде. Было очевидно, что она причинила ему страдания, но он никогда не показывал, насколько сильные. – Дрю открыл глаза и нашел мои, мерцающее пламя танцевало в бесконечных лужицах оникса.

– Давай посмотрим, правильно ли я поняла… Ты не уйдешь, даже если отец не будет тебя удерживать, и все потому, что ты знаешь, что он будет расстроен или обижен? Он твой отец. Ты его сын. Я уверена, он хочет для тебя счастья.

– Ты не понимаешь, Кенни.

– Тогда помоги мне понять. – Я села и повернулся к нему лицом, совершенно забыв о своем прежнем решении держаться подальше от этого вопроса. Уперев локти в бедра, я наклонилась вперед, чтобы как можно больше сократить расстояние. – Объясни мне, Дрю.

Фильм продолжал идти, хотя никто из нас не обращал на него никакого внимания. Звуковые эффекты и сцены действия громыхали в динамике позади нас, но это оставалось незамеченным. Его глаза оставались прикованными к моим, наблюдая за мной, как будто я была каким-то живым фильмом перед ним.

И эта ночь стала нашей.

– Благодаря моей бабушке, это место – это озеро – вся жизнь моего отца. Без «Черной птицы» у него нет цели. Он верит, что однажды, либо при его жизни, либо при моей, либо при жизни моих детей, его семья вернется. Я его единственный ребенок, а это значит, что если я уйду, этот день может никогда не наступить. И я отказываюсь его разочаровывать.

Мое сердце пропустило удар. Потом еще один. Потом еще. Оно сжалось и обожгло мою грудь, ограничивая приток крови. Мое лицо вспыхнуло, ледяные мурашки наполнили кончики пальцев, а в глубине глаз появилось колющее ощущение.

Я помахала руками в воздухе между нами и покачала головой.

– Подожди минутку. Тебе придется отступить примерно на милю, потому что я почти уверена, что что-то упускаю. Почему он ждет возвращения своей семьи? Куда они делись?

Дрю подался вперед, схватил холщовый мешок, который взял из гольф-кара и вытащил банку пива. Открыв крышку, он придвинул сумку ближе ко мне, молчаливо предлагая мне. К моему удивлению, я обнаружила внутри не только пиво. Вместе с его банками были бутылки с винным коктейлем. Если бы я не была так поглощена рассказом, то, возможно, улыбнулась бы его проницательности.

– Обязательная эвакуация для всего города была назначена до полудня пятого июля, потому что долина должна была быть затоплена шестого числа. Команде департамента шерифа, было приказано ходить от двери к двери и проверять, что каждый дом и здание пусты. Плотина должна была оставаться закрытой до тех пор, пока весь Чоган не будет проверен и перепроверен, чтобы убедиться, что город полностью пуст. Затем команда должна была подтвердить, что людям невозможно туда вернуться, подписать приказы о проверке, а затем дать энергетической компании разрешение на подъем плотины на следующий день. – Дрю сделал паузу, чтобы сделать глоток, а затем встретил мой нетерпеливый взгляд. – Вот только все пошло совсем не так.

Напряженное ожидание буквально заставляло меня сидеть на краешке стула, и я не была уверена, как долго смогу сдерживаться, чтобы не прервать его рассказ и не задать вопросы. Это была моя дурная привычка – у меня не хватало терпения, когда я была поглощена ожиданием.

– Плотина открылась почти на двадцать четыре часа раньше.

– Все успели выбраться? – Да, я знала, что это не займет много времени.

Печаль окутала его пристальный взгляд, когда Дрю покачал головой.

– Целая семья пропала без вести, и когда люди начали задавать вопросы властям, их просто отшили. Помощники шерифа клялись и божились, что к полудню того дня все здания были пусты. У них были записи о том, что этот конкретный дом пустовал. Вот только никто не мог ответить, почему ни о ком из той семьи больше никогда не было слышно.

– Они сказали, почему плотина открылась раньше?

– Когда их спросили об этом, у них были всевозможные оправдания. Сначала они пытались сказать, что открытие с самого начала было запланировано на пятое, но в какой-то момент, я полагаю, были найдены документы, опровергающие это утверждение. Затем они просто отмахнулись, сказав, что весь город Чоган был очищен командой шерифа, и, чтобы ни один бродяга не забрел в этот район, они решили затопить его пораньше… хотя у них были резервы, чтобы избежать именно этого. В конце концов, вопросы прекратились, но семья так и не появилась.

– И ты думаешь, что они погибли во время наводнения? – спросила я, затаив дыхание.

– Честно говоря, я понятия не имею, что с ними случилось.

У меня закружилась голова от вопросов, подозрений и всех типичных предположений, которые я черпала из своей одержимости криминальными драмами. Вот только все они проносились у меня в голове одновременно, создавая хаос, который не позволял сосредоточиться только на одной вещи.

– Если весь город знал план, как они могли подумать, что им сойдет с рук ложь о том, когда должна была открыться плотина?

– Потому что моя бабушка была единственной, кто задавал вопросы… А она не жила в этом районе, когда все это произошло. Легче лгать тому, кто не знал о ситуации до тех пор, пока это не произошло.

Это дало мне еще больше повода для размышлений.

Пока я размышляла над тем, что он мне сказал, и пыталась осмыслить то, что могла, Дрю вытащил из холщовой сумки коробку с едой из ресторана. Обычно я была бы на седьмом небе от счастья при виде шоколадных конфет, которые, как я предполагала, были из десертного меню «Кормушки», но не в этот раз. Вместо этого я была слишком занята приведением в порядок своих мыслей.

Хотя это не помешало мне побаловать себя сладостями.

– Помнишь, как я сказал тебе вчера вечером, что ты не должна называть это озеро – озером Беннетт? – После того, как я кивнула в ответ, Дрю втянул губу в рот и на секунду опустил подбородок. Когда его взгляд снова встретился с моим, я поняла, что это то, что стоит послушать. – Беннеттам принадлежало много земли в Чогане, а это значит, что они практически управляли городом. Они отдавали приказы.

– Подожди. – Я подняла руку, чтобы остановить его рассказ, пока не смогу задать свой вопрос. – Предполагаю, что все это рассказала твоя бабушка, так как ты сказал, что твой отец никогда там не жил. И, учитывая отсутствие жителей Чогана, посещающих «Черную птицу» после наводнения, означает ли это, что все эти истории исходили от одного человека?

– Да, – ответил Дрю с медленным, неуверенным кивком, который заставил меня задуматься, не обидела ли я его. – Но она выросла в этом городе, так что знала, кто были ключевыми игроками. Она уехала далеко не ребенком и имела представление о происходившей в городе политической возне.

По его слегка повышенному тону и усиленной речи я поняла, что расстроила его, что вовсе не входило в мои намерения.

– Прости, Дрю. Я не хотела, чтобы это прозвучало так, будто сомневаюсь в том, что сказала твоя бабушка. Я просто пытаюсь сложить кусочки головоломки вместе в своей голове. Вот и все. Например, подробности об этой семье… Было ли официально объявлено, что они пропали без вести? Или просто твоя бабушка ничего о них не слышала и пришла к выводу, что произошло что-то подозрительное?

– Никто ничего не смог доказать, но когда есть муж, жена и трое их сыновей, о которых больше никогда ничего не слышно, невозможно не почесать в затылке и не высказать своих собственных предположений. Они купили участок сельскохозяйственных угодий примерно в шестидесяти милях отсюда и собирались закрыть сделку пятого числа – в день открытия плотины. Но так и не добрались туда, чтобы подписать бумаги. И, учитывая значительный первоначальный взнос, который они внесли, изменение решения в последнюю минуту маловероятно. Все это может быть подкреплено общедоступными записями, но мне не нужны доказательства, чтобы поверить, что мне сказали правду.

– Хорошо… Я верю тебе. – И я действительно верила. Сказала это не только для того, чтобы он почувствовал себя лучше, хотя это тоже была важная причина. Последнее, чего я хотела – это чтобы мое желание услышать все детали воспринималось как сомнение. Потому что это было совсем не так. Если Дрю сказал, что это случилось, значит, так оно и было.

Парень подождал немного, ожидая моих дальнейших вопросов, а затем продолжил свой рассказ.

– Так вот… жители Чогана подчинялись закону, а закон подчинялся Беннеттам. Если они чего-то хотели, то всегда это получали. Среди некоторых людей даже ходила поговорка: «Беннетт заберет все, что тебе дорого», и никто не сможет его остановить.

– Звучит, как мафия или что-то в этом роде.

Дрю, казалось, немного успокоился. Его позвоночник больше не был прямым, как шомпол. Плечи расслаблены и подались вперед больше, чем раньше. Однако самым большим признаком того, что парень начал расслабляться, было то, как он бессознательно двигал ногами. Слегка, но даже малейший удар его ботинка о мой смог разрядить атмосферу между нами.

– Да, многие люди считали, что они коррумпированы. Проблема заключалась в том, что никто ничего не мог с этим поделать. Казалось, они владели чиновниками, и если бы кто-то захотел выступить против них, то были бы разорены из-за судебных издержек еще до того, как их жалоба была бы услышана. Очевидно, у Беннеттов было больше денег, чем у Бога.

И я тут же остановила его.

– Откуда ты знаешь, насколько они были богаты? Твоя бабушка знала их? Она была Беннетт?

Очевидно, я задела его за живое, потому что при упоминании о том, что его бабушка была Беннетт, на лице Дрю отразилось чистое отвращение. Казалось, его это беспокоило больше, чем мысль о том, что я сомневаюсь в ней.

– Нет, не была, но, несмотря на это, их капитал ни для кого не был секретом.

Подняв руки в знак капитуляции, чтобы Дрю понял мои мотивы, я спросила:

– Тогда откуда она знает все эти вещи о Беннеттах? Я имею в виду, это в основном слухи, или она лично знала эту семью?

– Она встречалась с внуком главы семьи.

Что ж, это определенно заполнило несколько пробелов. Но осталось еще много… гораздо больше. И я начала верить, что, если бы все зависело от Дрю, на завершение истории ушла бы целая неделя. А я не была уверена, что смогу так долго ждать всей информации, поэтому помогла ему немного продвинуть ее.

– Беннетты были семьей, которая пропала без вести?

– Нет. Я подхожу к этому. – Застенчивая ухмылка подняла один уголок его рта, пламя от огня мерцало в его глазах. И все это время фильм продолжал проигрываться, звуки, доносившиеся из динамиков, теперь были не более чем фоновым шумом.

– Прости! – Я подпрыгнула на заднице, чтобы оживить свое предвкушение. – Я пытаюсь быть терпеливой, но неизвестность убивает меня!

Дрю опустил подбородок и смеясь покачал головой.

– Не знаю почему, но мне вдруг показалось, что мы дети, делящиеся историями о привидениях в летнем лагере.

Мне начало казаться, что эта история началась, когда мы были детьми, и если он не поторопится, то мне понадобятся ходунки, чтобы сойти с этого причала.

– В любом случае, вернемся к тому, что я говорил… – Парень взял еще одно пиво для себя и передал мне сумку. – Одна из теорий состоит в том, что плотина действительно открылась случайно или по недосмотру, и власти – вероятно, обосравшись – обратились к Беннеттам за помощью, чтобы скрыть это. Потому что деньги решают все. Заставляют мир вращаться.

Мой рот несколько раз открылся и закрылся, слова застряли в пути от моего мозга к языку. Я ненавидела подвергать сомнению все, что он говорил, и знала, что если буду продолжать в том же духе, Дрю перестанет говорить. Но если и было что-то, чего я не могла вынести, так это уничижительные комментарии или мнения, основанные исключительно на представлении или внешности человека. И мне пришлось заговорить.

– Прости, Дрю, но я должна вмешаться.

Парень шутливо закатил глаза, но дал мне шанс высказать свое мнение.

– Я могу предположить, что ты никогда не встречал этих людей, верно? – Когда парень кивнул, больше не находя мое вмешательство забавным, я продолжила: – Я понимаю, что твоя бабушка знала их, и, основываясь на ее отношениях с ними – и на том факте, что ты явно презираешь эту семью – я так понимаю, что у нее тоже не было благоприятного мнения о них. Я права?

– Да-а-а, – сказал он, растягивая слово.

– Но до сих пор я слышала только о том, какие они плохие, потому что у них есть деньги. Я не понимаю, какое отношение к чему-либо имеет богатство. Если бы ты был при деньгах, разве не использовал бы это в своих интересах? Я не считаю справедливым разрушать доверие к человеку – или репутацию всей семьи – основываясь на их социальном положении.

Часть меня сожалела о том, что я сказала, хотя верила, что ему нужно это услышать. Черт возьми, многим людям, вероятно, нужно было напомнить, что характер человека определяется не физическими или материалистическими вещами, а скорее их действиями. Однако то, как Дрю смотрел на меня, молча глядя прямо сквозь меня, заставило меня пожалеть, что я не оставила свое мнение при себе.

– Может быть, это потому, что ты не даешь мне закончить. – К счастью, в его тоне был намек на юмор. Смех больше походил на звук прицепа, тащащегося по гравийной дороге, хриплый и едва слышный, но он определенно был там.

Я взмахнула рукой, жестом предлагая ему продолжать.

– Другая теория состоит в том, что Беннетты были ответственны за раннее открытие плотины. Моя бабушка была убеждена, что что-то случилось, хотя не была уверена, что именно, и пытаясь замести следы, они затопили город на день раньше.

– То есть ты хочешь сказать, что твоя бабушка верила, что Беннеты были ответственны за исчезновение этой другой семьи?

– Да, именно так.

– Но почему? Я даже не знаю, кто пропал, не говоря уже о том, почему эти люди имели к этому какое-то отношение. Мне нужен мотив, Дрю, – потребовала я комично, показывая, насколько была увлечена этим. – Я не могу участвовать в каком-либо заговоре без, по крайней мере, мотива.

– Хорошо, я сделаю все возможное, чтобы нарисовать для тебя всю картину, но для этого тебе не разрешается прерывать. Поняла? – Он пронзил меня своим пристальным взглядом, пока я не кивнула в знак согласия. Затем Дрю приподнял брови и улыбнулся, как будто только что выиграл в какую-то игру. – Итак, я сказал, что Беннеттам принадлежала большая часть земли в Чогане и его окрестностях, но я не сказал, что другая семья, Кроу, была той, кто обрабатывал землю.

Мне пришлось очень сильно сосредоточиться, чтобы удержаться от вопроса, который обжигал мне язык.

– Излишне говорить, что эти две семьи ненавидели друг друга. Их вражда уходила корнями в прошлое, вероятно, к основанию Чогана. Кто знает? В любом случае, это было очень похоже на борьбу привилегированных с нищими, и если бы одна семья не собрала вещи и не переехала, этому никогда бы не было конца. Беннетты всегда бы владели городом и управляли им, а Кроу всегда бы до смерти работали на земле. Так что на самом деле наводнение было благословением для каждой из них.

Мой напиток согрелся в руке, потому что я была так очарована его рассказом, что не могла ничего сделать, кроме как сидеть и впитывать каждое произнесенное слово. Это вполне мог быть эпизод «Закон и порядок».

– На самом деле, Кроу были теми, кто придумал поговорку: «Беннетт заберет все, что тебе дорого». Потому что, по их мнению, именно так и происходило снова и снова. Из того, что рассказывала моя бабушка, все началось, когда Беннетты каким-то образом заставили Кроу продать им свои сельскохозяйственные угодья. Это случилось задолго до моей бабушки, так что она не была уверена в деталях, но, по-видимому, была какая-то судебная тяжба из-за собственности, и в конце концов… ну, я уверен, ты можешь догадаться, кто выиграл. В любом случае, Кроу могли продолжать жить там и получать прибыль от земли, но они больше не были владельцами.

Очевидно, я очень увлеклась этой историей. Каждый мускул в моем теле сжался от сильного гнева, который я испытывала от имени людей, которых никогда не встречала, и я была убеждена, что он не исчезнет, ​​если этой семье не будет даровано счастье.

Вот только это было настоящее преступление.

Что означало, что счастье было крайне маловероятно.

– Ходили слухи, что один из мальчиков Кроу и внук Беннетта поссорились в ночь перед наводнением, во время последнего празднования Четвертого июля в Чогане. Из-за девушки. Моя бабушка так и не смогла узнать подробности, потому что, очевидно, все они пропали менее чем через двадцать четыре часа, а ее там не было. Но из того, что она поняла, это все потому, что девушка бросила Беннетта ради мальчика Кроу.

Я больше не могла держать свои мысли при себе. Как порыв воздуха, мои слова вырвались из моего рта.

– Ты думаешь, что целая семья пропала без вести, пять человек, и все из-за девушки? Что за животными были эти люди?

Дрю пожал плечами и предложил мне последний кусочек шоколада, но я была слишком погружена в эту тайну, чтобы что-то есть. Поэтому парень бросил его в рот, а затем заставил меня пожалеть о своем решении, не торопясь пережевывая угощение. Если бы я просто взяла его, он мог бы уже продолжить свою историю.

Наконец, Дрю закончил есть десерт, сделал глоток пива, чтобы запить его, а затем наклонился вперед. Одно это движение сказало мне, что то, что последует дальше, будет стоить того, чтобы подождать, и, как будто меня потянули за ниточку, я автоматически тоже наклонилась к нему.

– Это действительно не так сложно понять, учитывая, что Беннетты привыкли получать все, что хотели. Потерять что-то, особенно из-за Кроу, было бы недопустимо. Но даже в этом случае бабушка всегда верила, что чтобы ни случилось, это было между двумя мальчиками.