Текст книги "Песнь ворона (ЛП)"

Автор книги: Ледди Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Это не было новостью. Не нужно было быть частным детективом, чтобы раскрыть этот лакомый кусочек. Она носила свою вину, как яркое ожерелье. И мне не нужно было, чтобы она объясняла, почему так себя чувствовала, потому что это было очевидно. Опять же, не нужно было быть гением, чтобы прийти к таким выводам.

Но затем мама поделилась новой информацией.

И я не могла поверить в то, что услышала.

Наполненные болью всхлипы сменили пронзительный звон в моих ушах. На мгновение я растерялась, не понимая, где нахожусь и как туда попала. Но как только открыла глаза и обнаружила рядом с собой свою дочь, все вернулось.

Я потянулась и схватила Ребекку за руку. У нее начались роды моим первым внуком, поэтому мне было необходимо отвезти ее в больницу. Из-за сильного шторма персонал скорой помощи был задействован на многочисленных автомобильных авариях и других серьезных чрезвычайных ситуациях, что означало, что ребенок родился бы дома, если бы я сама не отвезла ее в больницу. Но теперь, когда мы сидели, зажатые между деревом и тем, что в быстрых вспышках света казалось массивным валуном, я сразу же пожалела об этом решении. Пока Ребекка и ребенок были в порядке, это было все, что имело значение.

Было слишком трудно оценить наши травмы в затемненной машине, но я инстинктивно знала, что мои были плохими. Мне пришлось изо всех сил бороться, чтобы не соскользнуть в бездну, замаскированную под сон. Я не была уверена, как долго мы там пробудем и сколько времени потребуется, чтобы кто-нибудь заметил нас и позвал на помощь. Все, что я знала, это то, что не смогу продержаться дольше.

К счастью, ангел услышал мои молитвы. Красные и белые мигающие огни внезапно заполнили салон автомобиля. Скрежет металла, звон бьющегося стекла, стоны и крики боли наполнили ночное небо, и все это сопровождалось стуком дождя по асфальту и громом, снова и снова вбивающим свой тяжелый кулак в землю.

Помощь пришла.

К тому времени, когда нас с дочерью отвезли в больницу, мне было так холодно, что я чувствовала это глубоко в костях. Меня укрыли одеялами, но я не могла согреться. Кроме того, не могла пошевелиться. Низкая температура каким-то образом парализовала меня.

Я слышала испуганный голос Ребекки рядом со мной, но не могла открыть глаза или повернуть голову и успокоить ее. Кто-то нанес гель на мою кожу, а затем прикрепил меня к проводам, как будто я была марионеткой. Голоса приходили и уходили, и время от времени в темноту просачивался отблеск света.

Внезапно, ни с того ни с сего, я начала согреваться. Приветственный жар исходил из центра моей груди, оттаивая меня изнутри. Боль в ногах тоже уменьшилась. Я предположила, что они, должно быть, дали мне наркотики, чтобы я чувствовала себя комфортно, потому что именно так себя ощущала. Спокойно.

Постепенно хаос вокруг меня становился все тише и тише, как будто у меня в ушах была вата. Однако мне было все равно. Меня ничто не беспокоило. Моя душа улыбнулась, чего я не чувствовала со времен Энди. Это чувство полного покоя. Непоколебимая вера в то, что все было так, как должно было быть.

Затем все погрузилось во тьму.

Я пришла в себя за несколько секунд до того, как открыла глаза. Я, казалось, застряла в наполненном смятением пространстве, которое наступает сразу после пробуждения – в те несколько мгновений, когда ничто не имеет смысла, и ты не можешь отличить свой сон от реальной жизни. Но как только я увидела солнце в небе, то поняла источник тепла, которое пробежало по моему телу.

Я села, не понимая, почему легла вздремнуть на траве. Но, прежде чем у меня появилась возможность обдумать это, я уловила движение вдалеке. Шум бегущей воды наполнил мои уши, и когда я приблизилась к звуку, то нашла то, что искала.

То, что я искала всю свою жизнь.

– Ты сделал это.

Его губы расплылись в самой заразительной улыбке, и меня поглотило что-то большее, чем абсолютное счастье. И когда он протянул руку и накрутил мои длинные светлые волосы на свои пальцы, как всегда, я упала в его объятия, обхватив руками его тонкую талию. Он прижал мою голову к своей груди, под подбородком, и удовлетворенно хмыкнул.

– Ты пришел. – Я казалась почти шокированной, хотя чувствовала себя не так. Скорее благодарной и ликующей. – Не думала, что ты это сделаешь.

Он отстранился и положил палец на ямочку на моем подбородке, прежде чем посмотреть мне в глаза.

– Почему нет? Поверь мне, Эмили МакКинни, смерть – это единственное, что помешало бы мне добраться до тебя и даже так, я боролся бы до самого горького конца.

Это было самое счастливое время в моей жизни, и ничто не могло его испортить.

– Готов начать нашу оставшуюся жизнь вместе?

Его улыбка стала невероятно широкой.

– Всегда готов, любовь моя. – Он сжал меня крепче, сильнее прижимая мое ухо к своей твердой груди, из-за чего его слова скорее отдавались во мне, чем были услышаны. – Я ждал тебя.

– Долго ждал?

– Было похоже на целую жизнь.

Я не была уверен, что он имел в виду. Насколько знала, я не опоздала. Однако я, похоже, не могла вспомнить, как сюда попала и откуда пришла. Понятия не имела ни о времени, ни даже о том, какой сегодня день недели. Но все это не имело значения, потому что мы снова были вместе. Как и планировали год назад на этом самом месте.

Пришло время начать нашу вечность…

Мой желудок словно застрял в горле, когда я шла от парковки к главному офису. Прошло больше двух недель с тех пор, как Дрю оставил меня стоять на моем переднем дворе. И с тех пор от него не было ничего, кроме молчания. Мои сообщения остались без ответа, как и звонки. Я не могла понять, почему он обращался со мной так, будто я сделала что-то не так. Поэтому решила сама задать ему этот самый вопрос.

Лицом к лицу.

Распахнув тяжелую дверь, я сделала шаг внутрь. Я знала, что он не очень часто работает в офисе, но это было первое место, где нужно было проверить. Если бы время было ближе к обеду, я бы сначала проверила «Кормушку».

Мужчина средних лет встал и несколько раз моргнул, прежде чем сказать:

– Ты действительно выглядишь в точности как она.

– Прошу прощения? – Я понятия не имела, о чем он говорит.

– Прости меня, я разговаривал сам с собой. Просто ты выглядишь точно так же, как кое-кто другой.

– Да, я часто это слышу. Думаю, что у меня просто типичное лицо.

Мужчина усмехнулся про себя и опустил подбородок.

– Нет, ты не можешь так говорить, дорогая. Твое лицо совсем не типичное.

Как только он сказал «нет», я подумала, что он, должно быть, отец Дрю. Он говорил совсем как он. Не говоря уже о том, что я предположила, что Дрю, по крайней мере, упомянул обо мне, что объясняло бы его реакцию, когда я впервые вошла.

– Я знаю, что ты не регистрируешься, потому что у нас не запланировано никаких прибытий до завтра. Итак, что я могу для Вас сделать, юная леди?

Я придвинулась ближе к столу и улыбнулась в его сторону.

– На самом деле я ищу кое-кого – Дрю Уилера. Есть идеи, где я могла бы его найти?

Мужчина покосился на часы на стене.

– Он должен быть на причале прямо сейчас. У него была водная экскурсия на лодке, которая заканчивается примерно через пять минут. Тебе нужны указания, как туда…

– Нет, спасибо. Я знаю, где это, – бросила через плечо, торопливо выходя из офиса. Я знала, что было грубо обрывать его, но по ухмылке мужчины я могла сказать, что его это не беспокоило. На самом деле, если уж на то пошло, его, казалось, позабавил мой поспешный уход.

Я прошла примерно половину пути по тропе, прежде чем начала сомневаться, что двигаюсь в правильном направлении. Конечно, я спускалась сюда только один раз, и, честно говоря, понятия не имела, как мне удалось наткнуться на причал. Я вышла прогуляться, направляясь к воде, и вот он. Надеюсь, на этот раз мне повезет так же.

Как только услышала голоса вдалеке, я почувствовала уверенность, что иду правильным путем. Мне просто нужно было убедиться, что я доберусь туда до того, как Дрю уйдет. Я затаила дыхание, пока не прошла мимо знака «Посторонним вход воспрещен» и не нашла парня в конце причала. Это был первый раз за несколько недель, когда я почувствовала покой. Даже не имело значения, что нам все еще нужно было поговорить о разных вещах. Неудобных вещах. Все, что имело значение, это то, что Дрю был прямо передо мной.

– Привет. У тебя есть минутка?

Дрю остановился и замер. Он даже не посмотрел в мою сторону.

Поэтому я продолжала переставлять одну ногу за другой, пока не оказалась рядом с ним. Это привлекло его внимание и заставило пошевелиться. Дрю повернул голову и медленно осмотрел меня с ног до лица. Однако в том, как он смотрел на меня, не было ничего сексуального. Скорее было похоже на замешательство.

Встретив мой пристальный взгляд, парень выпрямился и нахмурился. Я не могла видеть за его темными очками, но была уверена, что парень прищурился.

– Все в порядке?

Это застало меня врасплох. Вместо гнева или отвращения его вопрос был пронизан беспокойством. Заботой обо мне. Я предполагала, что это будет намного сложнее, особенно учитывая, что Дрю отказывался разговаривать со мной в течение последних двух недель. Но он не был похож на человека, которого разозлил мой неожиданный визит. С другой стороны, он также не был похож на человека, который был рад видеть меня стоящей перед ним.

– Э-э, да. Я просто хотела поговорить, если ты не против. Имею в виду, если у тебя есть время.

– А что, если нет?

Я пожала плечами, надеясь, что это не более чем простая проверка моей лояльности.

– Тогда, думаю, я останусь и подожду, пока у тебя не появится время.

– А что, если я буду занят на следующей неделе?

– Значит я проведу еще неделю в своем любимом месте.

– Что, если это займет месяц?

Я улыбнулась, уверенная, что это был его способ проверить меня.

– Облегчу тебе задачу, Дрю. Я не уйду, пока мы не поговорим. Я звонила и писала сообщения, а ты их все игнорировал. Что ж, теперь я не позволю тебе игнорировать меня. Мне нужно кое-что тебе сказать, и если потребуется год, чтобы заставить тебя меня выслушать, то так тому и быть, я переезжаю в город.

Уголки его рта дернулись, выдавая его борьбу с улыбкой, которая безжалостно растягивала его губы. Если бы я только знала его намерения, мне было бы легче прочесть его.

– Ну, в таком случае, думаю, что смогу выкроить несколько минут прямо сейчас.

Я надеялась, что мы могли бы хотя бы присесть, пока разговаривали, но, учитывая то, как парень прислонился к перилам и скрестил руки на груди, я предположила, что он не заинтересован в том, чтобы устроиться поудобнее. Хотя это было нормально. Пока он давал мне возможность говорить открыто, я не буду жаловался.

Это была не спонтанная поездка. Я планировала ее несколько дней, вплоть до того, что скажу ему, если представится возможность. И все же я была здесь и не могла вспомнить самую важную часть всего этого – вступительную строчку. Казалось, что Дрю обладал способностью прояснять мои мысли независимо от ситуации.

Без написанного сценария у меня было только два варианта: уйти или импровизировать. Я выбрала второй вариант, отказываясь упускать эту возможность. Невозможно было сказать, повторится ли это когда-нибудь снова – не говоря уже о том, что я проехала шесть часов не для того, чтобы развернуться и отправиться домой, просто потому, что забыла фразу.

– Я знаю, что это, вероятно, ничего для тебя не значит, но мой дедушка перенес еще один серьезный инсульт в ту ночь, когда ты приезжал, и он не выжил.

Брови Дрю поползли вверх, в глазах отразилась борьба.

– О, мне действительно очень…

– Все в порядке, ты не должен этого делать. Я знаю, что ты не имеешь это в виду.

– Не говори так, Кенни. – Его строгий тон застал меня врасплох и заставил замолчать. – Я не знал его, но из того, что мне сказали, он не был святым. На самом деле, он был очень далек от святого. Но это не значит, что я не могу сочувствовать твоей потере.

Я кивнула и высвободила нижнюю губу из зубов, чтобы продолжить.

– Что ж, спасибо. Но ты был прав насчет него. И прежде чем ты что-нибудь скажешь, позволь мне все это выложить. Ты был прав, Дрю. Он был ответственен за то, что случилось с твоей семьей. И, похоже, моя бабушка была той девушкой, из-за которой они подрались. Потому что он был Беннеттом. Это была девичья фамилия его матери – Тисдейл по замужеству.

– Я все это знаю, Кенни. Провел небольшое исследование после того, как вернулся домой, и выяснил все это. Я имею в виду, что так и не нашел ничего убедительного, что говорило бы о том, что он имеет какое-то отношение к исчезновению моей семьи, но знаю все остальное.

– Хорошо, ладно. Ну, тогда, я думаю, единственное, что тебе осталось рассказать, это то, что с ними случилось.

Его глаза расширились на долю секунды, прежде чем его брови нахмурились, а челюсти сжались.

– Он рассказал тебе, что случилось? – В его голосе звучало сомнение, а также чистая ненависть.

– Вообще-то, нет. С того момента, как его забрали в больницу я больше никогда его не видела, и моя мама сказала, что он так и не пришел в себя. Мы узнали подробности от его отца – дедушки моей мамы. Старейшего из семьи Беннеттов. Он появился в больнице на следующий день после твоего отъезда и все рассказал моей маме.

– Значит, он знал, что сделал его сын? Знал все это время?

Я положила руку ему на грудь, надеясь успокоить его достаточно надолго, чтобы все высказать.

– В ночь на Четвертое июля наши деды подрались из-за моей бабушки. Основываясь на том, что написано в дневнике – теперь я точно знаю, что он принадлежал ей, – она и твой дедушка планировали улизнуть посреди ночи, чтобы начать совместную жизнь. Короче говоря… они были вместе около года, но должны были держать это в секрете. В противном случае ее семья сделала бы все, что в их силах, чтобы разлучить их. Так вот, похоже, что мой дедушка узнал об их плане и столкнулся с Эндрю.

Не думаю, что парень моргнул хоть раз за все время, пока я говорила.

– Вспыхнула ссора, которая закончилась тем, что Эндрю ударился головой об камень или что-то в этом роде. Так что, по сути, это непреднамеренное убийство. Но то, что произошло потом, превращает все это из несчастного случая в преступление.

– И что случилось? – Что ж, посмотрите, кто стал так же нетерпелив, как и я.

– Вместо того, чтобы звать на помощь, он перенес тело, чтобы у него было время поговорить с отцом о том, что делать, чтобы его никто не нашел. Имей в виду, все это рассказал моей маме ее дедушка.

– Который был замешан в сокрытии преступления.

Я кивнула, не желая вдаваться в подробности.

– Поскольку тело было перемещено, обращение к властям обеспечило бы заключение моего дедушки в тюрьму. Они не хотели пятнать фамилию, поэтому устроили так, чтобы плотина открылась пораньше, чтобы никто не нашел тело.

– Я так и знал, – пробормотал Дрю себе под нос.

– Однако он сказал, что понятия не имеет, что случилось с остальными членами семьи. Он поклялся, что мой дед не имеет никакого отношения к их исчезновению. И хотя было бы легко предположить, что это ложь, он привел очень убедительный аргумент – он уже признался в одной смерти, не было необходимости лгать о том, что случилось с другими. – В этом были аспекты, в которые мне было трудно поверить, но они сводилось к нежеланию признавать тот факт, что в течение пяти лет я спала под одной крышей с убийцей. И что еще более важно, он был моим кровным родственником.

– Ну, думаю, теперь мы знаем правду, да?

– Да, думаю, что так и есть. Я просто помню, как ты рассказывал мне, что твоя семья осталась здесь, надеясь, что потерянные близкие однажды вернутся. И хотя знаю, что это не вернет их, я чувствовала, что это лучший способ перевернуть эту страницу для всех вас.

Дрю провел короткими ногтями по жесткой щетине на подбородке.

– Это твой способ оправдать то, что твоя мама сделала с нашей арендой?

Это застало меня врасплох. Неожиданным был не только его гнев, но и обвинение.

– Полагаю, ты еще не слышал.

– Что не слышал?

– Единственная причина, по которой она пыталась что-то изменить, заключалась в том, что ей нужны были деньги, чтобы помочь оплатить уход за моим дедом. Но сейчас он мертв, так что не думаю, что он нуждается в особом уходе, а это значит, что у моей мамы больше нет причин продавать землю или увеличивать ваши платежи.

Дрю скептически посмотрел на меня, как будто не доверяя ни единому моему слову.

– Когда это случилось? Отец ничего не упоминал с тех пор, как адвокат впервые принес бумаги – в тот день, когда я появился в твоем доме.

– Ну, он умер две недели назад. Маме пришлось заниматься похоронами и всем остальным, так что думаю, где-то на этой неделе. Кто знает, может быть, твой отец еще не знает. Я понятия не имею, как все это работает. Но знаю, что мама отменила требования к собственности. Так что земля снова полностью ваша, делайте с ней, что заблагорассудится. – Технически она все еще принадлежала моей маме, но это не имеет значения.

Дрю пристально уставился вдаль, на мгновение потерявшись в своих мыслях, прежде чем сказать:

– Чего я не понимаю, так это того, что если твой дедушка убил моего, зачем ему сдавать эту землю в аренду моей бабушке? Он должен был знать, зачем ей эта земля. И что еще хуже, зачем ему сдавать ее в аренду за гроши?

Солнце начало жечь мою незащищенную кожу на плечах, но я не обращала внимание и продолжила разговор. У него все еще не было желания устраиваться поудобнее, и, судя по гневу и негодованию, которые парень проявлял с тех пор, как мы начали разговаривать, я не представляла, что он хотел бы затянуть разговор надолго.

– Ну, из того, что я поняла, земля изначально принадлежала моему прадеду. И после того, что сделал мой дед, его отец записал собственность на его имя в качестве наказания.

Дрю издал язвительный смешок.

– Наказания? Этот засранец убил человека и получает большой участок земли за бешенную сумму денег?

– Это еще не все, но в принципе, да. Он был лишен финансовых средств и исключен из завещания. Все, что у него было – это эта земля. Это должно было стать постоянным напоминанием о том, что он сделал. И я, возможно, неправильно поняла, но думаю, что он сказал моей маме, что твоя бабушка и мой дедушка встречались до ее отъезда.

От отвращения у него сморщилась переносица.

– Нет никаких шансов, что он был отцом моего отца, верно?

– Насколько мне известно, нет. Но полагаю, что именно поэтому он сдал землю ей в аренду. И, кажется, это мой прадед придумал смехотворно дешевые условия в качестве части наказания, гарантируя, что дед никогда не получит большой выгоды. – Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пробегаясь по всем ключевым моментам, которые планировала ему рассказать. – Моя мама почти уверена, что именно поэтому дед начал пить в первую очередь – из-за чувства вины.

– Прости, но мне плевать на его вину. Мне все равно, как тяжело ему пришлось потом. Моему отцу пришлось вырасти с пропавшей половиной своей семьи, так и не узнав, что случилось с кем-то из них. Так что мне все равно, как плохо он себя чувствовал. Он заслуживает всего, что получил.

Дрю сделал шаг назад и сосредоточился на том, чтобы выровнять дыхание. Было ясно, что рассказ подействовал на него сильнее, чем я ожидала. С другой стороны, вся эта тайна в основном была навязчивой идеей его семьи в течение последних сорока с чем-то лет.

– Итак, это все? – спросил он, сжимая руки в кулаки по бокам. – Из-за этого ты проделала весь этот путь, чтобы сказать мне?

Я кивнула, не зная, что еще сказать или сделать. Парень был бомбой замедленного действия, готовой взорваться в любую секунду. Я, конечно, не хотела попасть под прицел, но в то же время не смогла бы смотреть на себя в зеркало, зная, что буквально свалила все это ему в руки, а затем сбежала. Ему нужен был друг, и независимо от того, насколько непостоянно он себя вел, я чувствовала сильное желание быть для него таким человеком.

– Что ж, спасибо. Я ценю правду. Извини, что ты проделала весь этот путь ради такой короткой поездки, но хотя бы никто не пытался задушить тебя во время визита. Я могу сказать это по собственному опыту. – Это был идиотский комментарий.

На самом деле я никогда не была из тех, кто плачет, но в глубине моих глаз горела угроза слез. Я не была уверена, было ли это из-за его неприятия, или гнева, или моей вины за то, что именно моя семья причинила ему такую боль. В любом случае, мне нужно было уйти, пока Дрю не стал свидетелем моего самого слабого момента.

К счастью, долгая прогулка от причала до моей машины, позволила мне привести в порядок лицо и мысли. Я смогла обуздать свои эмоции и запереть их – по крайней мере, до одинокой поездки домой, где у меня было бы все время мира, чтобы разобраться в них. Но когда я свернула с дорожки на стоянку, то чуть не споткнулась о собственные ноги.

Последним человеком, которого я ожидала там увидеть, был Дрю. И все же он был там, прислонившись к багажнику моей машины, небрежно засунув руки в передние карманы шорт. Я предположила, что он вернулся ко второму раунду, поэтому не стала утруждать себя предоставлением ему такой возможности. Если ему было что сказать, он мог бы сделать это без подсказки.

– Я тут подумал… – Каким-то образом за то время, что мне потребовалось, чтобы пройти четверть мили, его поведение полностью изменилось. Исчез ненавистный незнакомец, и на его месте был Дрю Уилер, которого я встретила месяц назад. – Ты знаешь, что это значит?

– Что значит? О чем ты думал? Я немного боюсь отвечать на этот вопрос.

Парень засмеялся и покачал головой.

– Нет, что все это значит. – Он обвел рукой в воздухе, указывая на все вокруг нас, включая его и меня. – Ты сама сказала, что шансы на то, что мы двое столкнемся после истории между нашими семьями, были невелики. И все же, именно это и произошло.

– На что ты намекаешь?

– Наши бабушка и дедушка потеряли свой шанс быть вместе. И вот мы здесь.

Мне нужно было, чтобы он объяснил мне все это по буквам.

– Я все еще не понимаю.

– Я уже говорил это раньше, но не думаю, что ты мне поверила. Что ж, теперь у тебя нет выбора, потому что это смотрит нам в лицо. Судьба всегда победит и все исправит. Нам дали шанс, который был украден у наших бабушек и дедушек.

Думаю, мне нужно было больше между тем, чтобы увидеть его гнев и… что бы это сейчас ни было. От этого у меня чуть не случилась хлыстовая травма и закружилась голова. Часть меня затаила дыхание, ожидая продолжения неприятных комментариев. Но большая часть меня хотела закрыть глаза и спрятаться, боясь, что этот момент не реален.

– Кенни… – Его хриплый голос прозвучал ближе, так близко, что я могла бы поклясться, что почувствовала жар своего имени на своем лице.

Только когда Дрю взял меня за руки, я поняла, что на самом деле закрыла глаза. И когда открыла их, он был рядом. В моем пространстве. В моем пузыре. Успокаивающий меня нежным взглядом и прикосновением.

– Что случилось, Дрю? Ты фактически сказал мне уйти, а теперь ведешь себя так, будто этого разговора вообще не было.

Его губы изогнулись, а глаза заблестели.

– Что я могу сказать? Я ничего не могу с собой поделать. Эта земля проклята. Это заставляет меня хотеть целовать тебя все время и постоянно прикасаться к тебе. И заставляет умолять тебя остаться и никогда не уходить.

– Тогда сделай это.

Его улыбка в мгновение ока стала шире.

– Не уходи.

Сжав в кулаке перед его рубашки, я приподнялась на цыпочки и очень нежно коснулась губами его губ, прошептав:

– Хорошо.

Прижавшись спиной к столбу на причале, я смотрел, как фейерверки освещают ночное небо над стеклянной поверхностью озера. Два коротких года назад я был убежден, что никогда не найду счастья и что застряну здесь навсегда. Ну, технически я все еще был здесь, но не застрял.

Я не мог не посмеяться над собой за то, как драматично себя вел. Конечно, проведя почти всю свою жизнь, видя, каким одиноким и подавленным был мой отец, было не так уж сложно предположить, что я окажусь в такой же ситуации через двадцать с лишним лет. Но все это, казалось, было целую жизнь назад. Потому что прямо сейчас я был счастливее, чем когда-либо мог себе представить.

– Нервничаешь? – спросила Кенни с ноткой беспокойства в голосе.

– Нет, а что?

Она улыбнулась, зажигая огненный шар в моей груди, и пожала плечами, держа спящего годовалого ребенка на руках.

– Ты потираешь мою ногу сильнее, чем обычно, а ты делаешь это только тогда, когда прорабатываешь что-то в своей голове. Поэтому я предположила, что ты, возможно, немного беспокоишься из-за торжественного открытия на следующей неделе.

Я взглянул на ее босую ногу, лежащую у меня на коленях, и быстро ослабил свою непреднамеренно крепкую хватку.

– Нет, дело не в этом – хотя у меня действительно есть опасения по поводу открытия, но ни одного, о котором ты не знаешь.

– Ты все еще беспокоишься об этом?

Я закатил глаза и покачала головой. Мы говорили об этом дюжину раз. Кенни знала, что это все еще беспокоит меня.

– Конечно, Кенни. К нам вот-вот приедет кучка наркоманов и алкоголиков, чтобы остаться здесь. В лесу. Где находятся моя жена и ребенок. Я почти уверен, что у большинства мужчин были бы проблемы с этим.

Кенни потребовалось всего на два месяца остаться со мной, чтобы забеременеть. Оказывается, таблетки, в которых она была так уверена, защищали не так хорошо, как она думала. Либо так, либо мои ребята были сильнее. Как бы то ни было, ровно год назад мы приняли нашего сына в этот мир. Он продержался достаточно долго, чтобы мы с его матерью посмотрели фейерверк, и как только все закончилось, он потребовал, чтобы его родили на свет. Именно в этот момент я узнал, что такое настоящий страх. В тот момент я открыл для себя совершенно новую любовь и неоспоримую необходимость защищать свою семью. Вот почему это был такой бесконечный спор с Кенни.

– Перестань вести себя так, будто они все жестокие преступники.

Я должен был отпустить это, но слова вырвались прежде, чем я смог их остановить.

– А что еще я должен думать? Твой дедушка был не лучшим примером выздоравливающего алкоголиком, не так ли?

Кенни на мгновение замолчала, как я и предполагал. С тех пор как стала мамой, она не торопилась защищаться. Проблема заключалась в том, что это давало ей время правильно организовать свою аргументацию. Что означало, что игра окончена – она была королевой обоснованных рассуждений.

– Прости, детка. Я не это имел в виду, – извинился я, надеясь избавить себя от выволочки.

Хотя это было бы заслуженно.

Я знал, что она верила, что зависимость ее дедушки была его способом либо заглушить, либо наказать себя за то, о чем он сожалел больше всего, и я также знал, как сильно она хотела помочь тем, кто страдает от подобной боли. Кенни отчаянно хотела дать тем, кто боролся с этой болезнью, шанс освободить своих демонов, чтобы им не пришлось носить их с собой до последнего вздоха, как ее деду.

– Разумеется, я знаю, что не все похожи на него или делали то, что сделал он. Иногда это не так просто забыть, но обещаю, я постараюсь быть более лояльным.

– Хорошо. Как, по-твоему, это выглядело бы, если бы владелец реабилитационного центра думал, что все зависимые – убийцы или закоренелые преступники?

Я боролся с пузырем смеха, который пробился в мою грудь. Это было не смешно, но в том, как она это сказала, было что-то такое, что меня развеселило. И я знал, что если засмеюсь, это только еще больше расстроит ее.

– Я понимаю, и мне жаль. Ты знаешь, что на самом деле я не чувствую опасность. Будь это так, я бы не позволил им приехать сюда, не так ли?

– Ненавижу, когда ты говоришь такие вещи… позволил. Мы даем им возможность жить лучше, и я считаю, что этого заслуживают все. Поэтому мне не нравится, когда ты ведешь себя так, будто тебе решать, получат они этот шанс или нет.

Я знал, что лучше не начинать все это снова. Меньше всего мне хотелось ссориться с ней, но, похоже, это было именно то, чего она хотела.

– Очевидно, я так не думаю. Знаю, как много значит для тебя этот центр восстановления, вот почему лишь ворчу. Если бы захотел, у меня не было бы проблем положить всему этому конец. Но я этого не сделал, так что не нужно пытаться убедить меня смириться с этим.

По правде говоря, я никогда не смог бы положить конец ее реабилитационному центру. Понимал, как много это значило для нее. Однако, что бы я сделал, так это отодвинул нас подальше от центра. Это было то, что беспокоило меня больше всего – быть в лесу с кучей людей, чьи демоны чрезвычайно затрудняли принятие правильных решений.

Кенни опустила подбородок и поцеловала нашего сына в макушку. Она всегда вдыхала запах его светлых волос в процессе и думала, что этого никто не замечал, но я видел. Потому что всегда делал тоже самое. В его запахе было что-то успокаивающее, что умиротворяло меня. Эту черту он унаследовал от своей матери.

– Прости, Дрю, я не хотела так говорить. Не хочу затевать с тобой ссору, я просто хочу, чтобы ты перестал волноваться. Изначально ты был полностью согласен с этой идеей, так что, наверное, я надеялась, что так и будет продолжаться. Это все. Но давай не позволим этому испортить нашу ночь. Финал вот-вот начнется. – Она снова обратила свое внимание на небо и стала ждать лучшей части шоу.

На мой взгляд, быть с ней – было лучшей частью.

Но она права. Поначалу я был с этим согласен. Вот только это было до того, как Кенни забеременела – или до того, как мы узнали, что она носит моего ребенка. После этого все изменилось. Это был медленный процесс от стопроцентной поддержки до состояния нерешительности, от которого я страдал в течение последнего года. Знание того, что ребенок уже в пути, ощущалось совершенно иначе, чем когда он действительно появился. Кенни не согласилась со мной, но она была той, кто вырастил его в своем животе. У меня не было такой же привязанности, просто потому, что она была буквально привязана к нему в течение девяти месяцев.

Как только мой отец узнал правду о том, что на самом деле случилось с его отцом и семьей, было так, как будто дверь захлопнулась. Нам больше не нужно было держать для них убежище. В каком-то смысле они действительно вернулись, только это были их души, которые пришли и остались. Итак, когда цель курорта была достигнута, мы оба решили, что пришло время сделать что-то совершенно необычное с этим местом.

Мы обсуждали идеи о том, как сделать его более оживленным и регулярно приглашать больше гостей, но в конце дня, думаю, папа просто пережил это. Он провел здесь всю свою жизнь, выполняя чужую миссию. Для него настало время жить для себя. Так что он фактически оставил будущее «Черной птицы» в наших с Кенни руках. Прошло совсем немного времени, прежде чем была упомянута идея реабилитации. Кенни продолжала посещать онлайн-курсы, чтобы стать консультантом, но в то же время она действительно хотела сделать что-то, что способствовало бы ее цели. И я был в восторге от того, что именно я помог превратить ее мечту в реальность.