Текст книги "Песнь ворона (ЛП)"

Автор книги: Ледди Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Слава Богу. Я просто забеспокоился, вот и все. Пожалуйста, продолжай.

Не отпуская его руки – он тоже не отпускал мою, – я повернулась лицом к парню и снова выдохнула.

– Излишне говорить, что он порвал со мной. Технически, это было скорее обоюдное решение, но он первый выдернул вилку из розетки. В любом случае, все это произошло прямо перед выпускным классом… меньше чем за месяц до того, как снова начались занятия в школе. Так что представь мое удивление, когда я нахожу его прогуливающимся по коридорам с Хейзел Уилкокс – самопровозглашенным мастером минета.

Как ни странно, говорить об этом не было неловко. На самом деле это было довольно просто.

С другой стороны, я еще не добралась до части о девственности.

– Меня это беспокоило, но больше всего это показало мне, каким парнем он был. Затем его якобы друг начал подкатывать ко мне. Я говорю «якобы», потому что они были лучшими друзьями с детского сада, но его друг не мог сказать о нем ничего хорошего. Парень вел себя как рыцарь в сияющих доспехах, который пришел спасти меня после того, как мое сердце было разбито. Он просто не мог поверить, что кто-то бросит меня просто потому, что я не была готова потерять девственность.

– Ах… – Дрю кивнул с растущей улыбкой на губах. – Думаю, что знаю, к чему это ведет. Друг заставил тебя думать, что он хороший парень, а затем использовал это, чтобы залезть тебе в штаны? Ну, я бы сказал, попытался.

– Да, именно это и произошло. Это обычное дело для парней?

– Я никогда не знал никого, кто делал бы так, но слышал, что это происходит.

Как ни странно, это заставило меня почувствовать себя лучше. Конечно, все это произошло почти год назад, так что это больше не беспокоило меня слишком сильно, но все равно было для меня источником гнева.

– Ну, основываясь на том, что ты сказала прошлой ночью, я так понимаю, что ты не поддалась.

– Правильно, – сказала я с драматическим энтузиазмом, как будто он угадал невозможный вопрос. – Я узнала, что он заключил какое-то глупое пари со своим другом – моим бывшим – о том, сможет ли он заставить меня заняться с ним сексом. Думаю, он думал, что сможет, а мой бывший сказал, что этого не случится. Как бы я ни ненавидела то, что мой бывший выиграл пари, тот факт, что я отказала им обоим, сделал это более чем стоящим.

– И именно тогда ты решила взять дело в свои руки? – спросил он, повторяя мои вчерашние слова.

Я опустила подбородок и кивнула, довольная его стремлением добраться до сочных кусочков.

– В двух словах, да. Очевидно, дело было не только в том, чтобы заставить меня переспать с ними. В основном речь шла о том, чтобы лишить меня девственности. Вот что бесило меня больше всего на свете. Они не видели во мне человека. Все, что они видели – это девственную плеву, которую нужно было разорвать. Поэтому я сделала то, что удержало бы любого, чтобы когда-либо претендовать на этот титул… Я позаботилась о том, чтобы никто никогда больше не смог посягнуть на мою девственность.

По какой-то причине я предположила, что на его лице будет намек на отвращение или, может быть, неодобрение. И все же в его чертах не было ничего, кроме возбуждения, похожего на гордость, и сияния в глазах.

В этом не было никакого смысла. У него не было причин гордиться мной.

– Почему ты выглядишь таким счастливым?

– Я не знаю. У меня просто такое огромное чувство… чего-то внутри. Мне хочется найти этих придурков и посмеяться им в лицо.

Что-то в его реакции заставило меня остановиться.

– Это почему? Потому что я переспала с тобой?

Глаза Дрю расширились, шок отразился на всем его лице, от поднятых бровей до разинутого рта.

– Нет, вовсе нет, Кенни. Эта мысль даже не приходила мне в голову. – Он придвинулся ближе и обхватил мое лицо обеими руками, глядя мне прямо в глаза. – Я клянусь, моя реакция и мысли не имели ничего общего с прошлой ночью, и все это было связано с тем, что ты воспользовалась этим правом. Ты действительно поражаешь меня, Маккенна.

Я почти уверена, что мое дыхание полностью замерло. Он никогда не называл меня моим настоящим именем. Даже когда я поправила его в ту первую ночь. Так что услышать, как он это сказал, было настоящим шоком. Однако это также доказывало кое-что еще – я предпочитала «Кенни». Мне нравилось, что он был единственным человеком в мире, который так меня называл.

– Тогда ладно. А ты поражаешь меня до чертиков тем, что, кажется, знаешь все обо всем. Я в полном восторге от тебя, Дрю. Надеюсь, ты это знаешь. – Я хотела еще что-то сказать, но Дрю заставил меня замолчать своим ртом. Затем языком.

И я была не настолько глупа, чтобы спорить с этим.

16 февраля, 1975

Дорогой Дневник,

Я только что провела последние несколько часов в Лоуэр-Крик с ЭК… и с тех пор не могу сдержать улыбки на лице. Мама продолжает спрашивать меня, что случилось, потому что мое волнение очевидно. Не думаю, что я когда-либо была так счастлива. Мы с ЭК говорили о том, что произойдет, как только Чоган будет эвакуирован. Я не могу сказать ничего другого, кроме того, что никогда не была так взволнована будущим! Следующие четыре с половиной месяца будут пыткой, но в конце концов все это того стоит.

Эмили не успела дойти до берега реки, как пожалела о своем решении не переодеваться перед выходом из дома. Если не считать тяжелого пальто, она была все в той же одежде, в которой ходила в церковь тем утром. Ее длинная юбка, возможно, и предназначалась для холодных дней, но она мало что делала, чтобы зимний ветерок не покалывал ноги.

Энди сидел в нескольких футах от реки, чтобы избежать случайных брызг – температура воздуха не слишком хорошо сочеталась с холодной водой. Парень пробыл там недолго, но, судя по количеству листьев, которые он порезал маленькими ножницами на своем швейцарском армейском карманном ноже, казалось, что пробыл там гораздо дольше.

Когда девушка приблизилась, Энди продолжал срезать засохший лист, вместо того чтобы искать ее через плечо, как делал каждый раз в течение последних шести месяцев. Она привыкла к заразительной улыбке, которая появлялась на его лице, когда парень замечал ее приближение, поэтому ей показалось странным, что на этот раз Энди опустил голову. Конечно, они виделись час назад в церкви, и вполне возможно, что он не услышал ее из-за шума воды – девушка использовала все возможные оправдания, чтобы не дать своим нервам взять над ней верх.

Когда Эмили села рядом с ним, Энди протянул ей лист, который вырезал в форме сердца.

– Вот, держи, я сделал специально для тебя.

– О, как романтично… коричневое сердце с дыркой посередине, – поддразнила она с нервным смешком, хотя внутренне праздновала этот жест. Оглядевшись, Эмили заметила, что обстановка была немного другой, чем обычно. Чего-то не хватало, что усилило ее беспокойство, что что-то было не так. – Ты сегодня не взял с собой удочку.

Энди покачал головой, не отрывая взгляда от земли между ног и лениво положив руки на согнутые колени. Поза была небрежной, согнутая спина и расслабленные плечи. Вот только парень чувствовал себя совсем не так, как обычно.

Что-то было не так. Эмили чувствовала это, но не знала, что именно… Она боялась спросить, боялась, что он даст ей ответ, который она не хотела слышать, но была не из тех людей, которые игнорируют слона в комнате. Ее родители не учили ее прятать вещи под ковер. На самом деле, они научили ее смотреть в лицо ситуации с самого начала возникновения проблемы.

Так что это именно то, что она сделала.

– Что с тобой такое?

Энди слегка повернул голову в сторону, подальше от нее, и почесал шею, прямо под подбородком. Затем опустил подбородок, прежде чем переключить свое внимание на нее. Его глаза потускнели, и это усилило волнение в груди Эмили. Что бы парень ни хотел сказать, ей это точно не понравится.

Он подвинулся, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Я видел Бобби на днях.

Это не столько удивило ее, сколько смутило. Чоган был относительно небольшим городком, так что шансы на то, что эти двое столкнутся друг с другом, были довольно высоки. Самое непонятное было то, почему это, казалось, так сильно беспокоило Энди. Единственное, о чем она могла думать, так это о том, что Бобби сказал о ней что-то такое, что могло его отпугнуть.

– И?.. – настаивала она.

– Он сказал мне, что Бренда уехала из города потому, что была беременна… моим ребенком. – Эта новость скрутила его внутренности в узел, подобно тому, что только что произошло с Эмили. – Очевидно, она беспокоилась о том, как это будет выглядеть, или что скажут люди… или что я сделаю. Поэтому она обратилась к нему за помощью.

– Я не понимаю, зачем ей нужна его помощь?

Энди облизнул нижнюю губу, прежде чем зажать ее между зубами, обдумывая ответ, который дал ему Бобби.

– Он сказал, что она хотела сделать аборт, но у нее не было на это денег, и она не хотела делать это здесь.

Эмили не могла вымолвить ни слова. Она даже не могла открыть рот. Лишь сидела неподвижно, цепляясь за каждое слово, которое наполняло ее душевной болью. Впервые за всю свою жизнь, она искренне пожалела, что обратила внимание на слона в комнате.

– Он признался мне, что ездил к ней на каникулы Четвертого июля. Так что ты была права насчет этого.

В этот момент Эмили было все равно, что Бобби солгал ей о том, где он был. Она и так уже знала это. Что ее волновало, так это то, что случилось с Брендой, и что это значило для их отношений.

– Это было семь месяцев назад, Энди. Что-то случилось во время процедуры? Она не пострадала?

– Нет. Бобби узнал, что она передумала и решила оставить ребенка.

– Тогда почему она не вернулась? – Эмили начала сомневаться в достоверности этой истории и задалась вопросом, не было ли это не более чем ложью, которую Бобби использовал, чтобы разлучить их.

– По-видимому – и имей в виду, от кого это пришло – она сказала ему, что не хочет растить ребенка со мной. Бренда сказала, что из меня не получится хорошего отца, и что им обоим будет лучше без меня.

Впервые за два дня Эмили прикоснулась к нему. Она протянула руку и провела тыльной стороной пальцев по коротким волосам, украшавшим его щеку. Это было не то интимное прикосновение, к которому они оба привыкли, но было именно то, в чем Энди нуждался.

– Ты же знаешь, что это неправда, верно? Он, скорее всего, отправился туда, чтобы вернуть ее, думая, что сможет использовать аборт против нее в качестве шантажа, и без ребенка не было бы никаких причин, по которым она не приняла бы его обратно. Я имею в виду, он порвал со мной перед отъездом, так что у него, очевидно, были другие намерения, кроме как просто проверить ее.

Энди не мог этого отрицать. На самом деле, та же самая мысль приходила ему в голову, за исключением того, что все остальные эмоции заставляли бушевать его нервную систему, и он не был уверен, чему верить.

– Поэтому, когда она сказала ему, что решила оставить ребенка, он, вероятно, разозлился и скормил ей кучу лжи, чтобы причинить боль, – продолжила Эмили свою теорию. – Почему он рассказал тебе все это сейчас? Зачем так долго ждал?

Энди пожал плечами, хотя, скорее всего, знал причину.

– Ты сама сказала, что он с подозрением относился к нам, так что, вероятно, это его способ заставить меня уйти, чтобы он мог ворваться и спасти положение.

Эмили не задумывалась о последствиях этого до этой самой секунды. Мысль о том, что Энди уйдет, не приходила ей в голову, и теперь, когда это произошло, ее охватила безнадежность.

– Ну, независимо от того, почему он так долго ждал, что это значит для тебя? Если у тебя действительно есть ребенок – или скоро появиться – что ты собираешься делать?

– Бобби сказал мне, где она, поэтому я отправился туда вчера. – Энди не говорил ей, что уезжает из города, потому что, пока он не узнает, было ли все это ложью или нет, он не хотел ничего говорить Эмили и, возможно, расстраивать ее без причины. Вот только парень больше не мог скрывать это от нее. Эмили могла читать его как открытую книгу. Он знал, что ему это никогда не сойдет с рук. – Но не нашел ее.

– Так ее там нет, или ты просто не нашел ее?

– Насколько я знаю, ее там нет. Я не знаю, ушла ли она или он все это выдумал. Но я прочесал весь этот город, расспрашивал всех, с кем сталкивался, и в итоге ушел с таким же количеством ответов, с каким пришел. – Возвращение домой без правды только еще больше расстроило Энди. Неизвестность была тем, что действительно волновало его.

– Ты сказал Бобби, что ее там не было?

– Я остановил его сегодня утром после церкви, но он не хотел говорить об этом.

– Может быть, она просто ждет, пока родится ребенок. – В горле Эмили образовался комок, мешавший ей говорить, не теряя голоса. Но был один вопрос, на который ей нужно было знать ответ. – Если это так, и она вернется с ребенком, что это значит для тебя?

– Думаю, это значит, что я отец.

Она прочистила горло и попыталась снова.

– Хорошо, тогда что бы это значило для нас?

Энди на мгновение заколебался, его молчание стало статичным в воздухе вокруг них.

– Понятия не имею. Думаю, это будет зависеть от того, как ты к этому отнесешься.

– Что ты имеешь в виду?

– Я собираюсь быть честным с тобой, Эмили… У меня есть чувства к тебе, серьезные чувства. – Это был первый раз, когда Энди испытывал такие чувства к кому-либо, не говоря уже о том, чтобы признаться в этом вслух. Его нервы уже были на пределе, но вид слабой улыбки Эмили придал ему уверенности, чтобы продолжить. – Я не брошу своего ребенка – если он действительно мой. Я буду там ради него и Бренды, но это не значит, что я буду с Брендой. Так что, как я уже сказал, это зависит от тебя, сможешь ли ты быть с парнем, у которого есть ребенок от кого-то другого.

Эмили было о чем подумать. У нее не было столько времени, чтобы обдумать это, как у Энди. Нуждаясь в мгновении, чтобы попытаться привести в порядок свои хаотичные мысли, она поднялась на ноги и повернулась к нему спиной. Было достаточно трудно проработать все вопросы и сценарии, находясь рядом с ним, это было невозможно, глядя на него.

Энди потребовалось всего несколько секунд, чтобы начать действовать. Как только девушка отвернулась от него, он встал позади нее, теперь они оба стояли спиной к ревущей реке. Он нежно обнял ее за бедра и приблизил губы к ее уху.

– Мне очень жаль, Эмили. Я никогда не хотел причинить тебе такую боль. Поверь мне, ты последний человек, которому я когда-либо хотел бы причинить боль.

– Почему? – спросила она через плечо.

Неожиданно его голос дрогнул, когда он сказал:

– Потому что я люблю тебя.

Этого было достаточно, чтобы девушка повернулась в его объятиях. Ее сердце снова ожило, и сильная боль, которая секунду назад наполняла грудь, рассеялась.

– Скажи это еще раз.

Его губы растянулись в улыбке, а темные глаза загорелись любовью.

– Я люблю тебя, Эмили.

Она сжала в кулаке перед его рубашки и потянула, пока его рот не коснулся ее.

Запустив пальцы в ее волосы, обхватив ее затылок руками, Энди прижался лбом к ее лбу и фыркнул.

– К сожалению, это ничего не меняет. Это не заставит все это исчезнуть.

– Я знаю, и это нормально. Пока мы любим друг друга, мы сможем справиться с чем угодно.

– Ты любишь меня?

Тепло наполнило ее, и, сама не понимая почему, она почувствовала уверенность, что все будет хорошо.

– Да, Эндрю Кроу… Я люблю тебя.

Эти три слова должны были наполнить его полным счастьем, и в каком-то смысле так оно и было. Однако они также бросили его прямо в центр реальности, и независимо от того, что Энди чувствовал к ней, он не мог игнорировать трагическую правду, которая смотрела им в лицо.

– Ты же знаешь, что они никогда не позволят нам быть вместе, верно?

– Кто они? – спросила Эмили, отстраняясь, чтобы увидеть его лицо.

Его темные глаза были невероятно темные, брови слегка нахмурены в страхе. Его губы, едва приоткрытые, казались почти опущенными – иллюзия, созданная неопределенностью в окружающем их воздухе. Они не были незнакомцами, хотя им еще многое предстояло узнать друг о друге. Эмили страстно желала понять, что означало выражение его лица, надеясь больше никогда его не увидеть.

– Твои родители. Бобби. – Парень пожал плечами, охваченный внезапной безнадежностью. – Вселенная.

Эмили обхватила его лицо руками, заставляя посмотреть ей в глаза.

– Тогда давай не будем давать им такую власть.

– Как? – Он отказывался впускать в себя проблеск надежды, пока не убедился, что это безопасно.

– Ну, для начала, мы даже не знаем, правда ли то, что сказал тебе Бобби, так что нет смысла принимать решения, пока не доберемся до истины. Тем временем будем продолжать делать то, что делаем сейчас – встречаться за их спинами, сохраняя наши отношения как можно дальше от моих родителей. Это выполнимо, Энди. Может не идеально, и это будет означать больше скрытности, но это все временно.

Он не был уверен, как это воспринять, поэтому спросил:

– Что значит, это временно? – Энди боялся, что она предложит им покончить с этим и разойтись в разные стороны, когда они покинут город.

– Ну, мы все должны уехать чуть больше чем через четыре месяца, верно? Почему бы нам не уехать вместе, а не с нашими семьями? Конечно, в зависимости от того, что произойдет в промежутке между настоящим и будущим.

Энди на мгновение задумался над ее предложением. Его родители очень полагались на него и его братьев, так что оставить их без его помощи было бы не очень хорошо для семьи. С другой стороны, он знал, куда переезжают МакКинни, и это было совсем не рядом с плантацией, которую планировала купить его семья. Он хотел будущее, которое она рисовала, хотя и боялся надеется, опасаясь, что это плохо кончится.

– Забудь обо всех остальных, Энди. Это касается нас. – Эмили притянула его губы к своим и прошептала ему в губы: – Бежим со мной.

Его беспокойство, казалось, немного улеглось. Хотя, как масляное пятно на щеке механика, все еще был намек на отчаяние, которое нельзя было стереть. Независимо от того, насколько Энди был полон надежд, темное облако висело прямо над его плечом, предсказывая темноту, несмотря на солнечный свет.

Птицы щебетали за окнами моей спальни, медленно отрывая меня от лучшего сна, который у меня когда-либо был. Однако я не был готов открыть глаза – не желая полностью оставлять свой сон о Кенни. Это было эротично и любовно. Тепло и уютно. Но прежде чем я успел открыть глаза, я очень отчетливо осознал, что в моей постели лежит еще одно тело.

В конце концов, мой сон не был сном.

Я обнял ее и почувствовал, как девушка придвинулась ближе, прижалась задницей к моей промежности и выгнула спину к моей груди, как будто устраиваясь в месте, созданном специально для нее – ее месте. Как будто это было именно то место, которому она принадлежала. С другой стороны, я не мог с этим спорить. Несмотря на то, что мы только что встретились, я очень хорошо осознал, какое место в моей жизни она так быстро заняла. И чем больше я думал об этом, тем больше верил, что Кенни всегда владела этим пространством… Все это время оно пустовало, ожидая, когда она придет и займет его.

Я ничего так не хотел, как чтобы девушка заявила свои права.

Чтобы заявила права на меня.

Это была нелепая мысль, над которой мне пришлось посмеяться. Эта девушка появилась меньше недели назад, как гром среди ясного неба. Я никак не мог испытывать к ней таких чувств. Конечно, мы провели вместе довольно много времени, но этого было недостаточно, чтобы чувствовать себя так. К сожалению, у нас не было достаточно времени, чтобы выяснить, что именно это такое.

Как только эта мысль пришла мне в голову, Кенни зашевелилась и проснулась.

– Я ведь не храпела, правда? – спросила она, поворачиваясь ко мне лицом.

Прижался улыбающимися губами к ее лбу, думая о мягком мурлыканье, которое она считала храпом.

– Нет, это не так уж и плохо.

Она толкнула меня в грудь, отодвинувшись достаточно, чтобы посмотреть на меня.

– Не так уж плохо?

– Нет. По шкале от котенка до бензопилы я бы сказал, что ты была больше похожа на далекий раскатистый гром.

Кенни прижала подбородок к груди и рассмеялась про себя.

– Тебе ли не знать о громе. Хотя я не могу жаловаться. По крайней мере, ты не сказал землетрясение, или апокалипсис, или что-то столь же громкое.

– Не думаю, что тебе когда-нибудь придется беспокоиться об этом. У тебя самый милый храп. – Это не было ложью. Я не спал прошлой ночью после того, как она заснула, просто чтобы послушать ее. Хотя, возможно, это было ошибкой. Мне пришла в голову мысль, что сон никогда больше не будет таким спокойным без звуков ее дыхания рядом со мной.

Я не мог думать об этом. Мне нужно было оставаться в настоящем моменте, не забегать слишком далеко вперед.

– Итак, Кенни… это твой последний день здесь. У тебя есть какие-нибудь особые планы?

Почти постоянный блеск в ее глазах потускнел при упоминании о ее последнем дне на курорте. Это вселило в меня надежду, что, возможно, девушка чувствовала то же самое, что и я. Я решил пока не поднимать эту тему, на случай, если неправильно истолковал ее реакцию. Последнее, что я хотел сделать, это напугать ее перед ее отъездом.

Ничего не говоря, она приподнялась на локте и потянулась ко мне, растянув верхнюю половину своего тела поперек моей груди. Клянусь, я никогда не насытился бы ею. Аромата, исходящего от ее волос, когда они упали мне на лицо, а также мягкости внутренней поверхности ее бедра, когда она коснулась моего, было достаточно, чтобы свести меня с ума. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой мужчина – я схватил ее за бедра и притянул к себе, заставляя оседлать мою талию.

На ней была только одна из моих футболок, так что ничто не мешало нам снова соединиться. И как бы мне ни хотелось ничего больше, чем войти в ее жар, я передумал. Мы очень хорошо провели время вместе вчера после того, как покинули «Скворечник», вплоть до того, как заснули прошлой ночью. Хотя я определенно мог заняться этим снова, но не был уверен, насколько ей больно после вчерашнего. Мне пришлось напомнить себе, что она не привыкла к такой активности.

Кенни закатила глаза, когда ее шея и щеки порозовели, и схватила свой телефон с тумбочки рядом со мной.

– Уже почти девять. Разве тебе не нужно сегодня работать?

– Мне нужно кое-что сделать, но это не займет много времени. Вероятно, это всего пару часов. И я уже сказал кухонному персоналу, что меня не будет сегодня вечером, так что мне не нужно беспокоиться об этом.

– Почему ты отменил свою смену?

Она либо действительно не знала, почему я отменил работу, либо хотела услышать, как я это скажу. На самом деле это не имело значения, так или иначе, потому что я все равно ответил ей:

– Ну, я подумал, что мог бы провести время с тобой. Но если ты не хочешь…

– Не будь смешным, – сказала она дразнящим тоном и скривила губы. – Конечно, я хочу.

– Хорошо. Чем пока займешься?

Снова взглянув на свой телефон, она проверила время, прежде чем вернуть его на боковой столик.

– Ну, если я буду с тобой сегодня вечером, мне, наверное, следует собрать все свои вещи, чтобы в итоге ничего не оставить. И мне нужно позвонить маме. Я написала ей вчера вечером, чтобы сообщить, что со мной все в порядке, но уверена, что она захочет поговорить со мной.

Мне не нравилась мысль о том, что она будет собирать свои вещи, но я ничего не мог с этим поделать. И я, конечно, не собирался упоминать об этом, особенно, когда сам не мог понять своих чувств, и тем более не мог их объяснить. Лучше всего было позволить событиям развиваться так, как они были задуманы, и оставить все как есть.

– И у тебя есть работа, – сказала она прямо перед тем, как опустить голову и прижаться мягкими губами к моей шее чуть ниже уха. Это было то, что она обнаружила прошлой ночью – чувствительность этого места и реакцию, которую оно вызывало. Так что тот факт, что она сделала это снова, означал, что ей либо не было так больно, как я думал, либо ей было все равно.

– Да, ну… ты вроде как делаешь это проблематичным.

– Типа вот так? – Она пошевелила задом, помещая мою растущую эрекцию между своими теплыми и влажными складками. – Хм. Кажется у нас тут есть одна большая растущая проблема. Что на самом деле хорошо, потому что, будь это не так, это означало бы, что я сделала что-то неправильно.

– О, так этого хочешь? – Я перевернул ее, зажав между своим телом и матрасом. Расположившись между ее ног, толкнулся бедрами, усиливая давление на ее клитор и заставляя ее глаза закатиться. Едва слышных выдохов, соскользнувших с ее приоткрытых губ, было достаточно, чтобы я понял, что попал в точку. – Ты ненасытна, женщина.

Уголки ее рта изгибались все больше и больше, пока ее щеки не стали высокими и круглыми.

– Что я могу сказать… Ты, черт возьми, лучше, чем игрушка.

Схватив ее за бедро, толкнулся вперед, доказывая, насколько я лучше.

В мире не было ничего сексуальнее, чем видеть Кенни с мокрыми волосами. Я не был уверен, что именно вызвало у меня такую реакцию, но мог только предположить, что это было знание того, что она недавно принимала душ. Что заставило меня подумать о ее мокром обнаженном теле и о том, как мне понравилось принимать душ вместе с ней.

– Все сделала? – спросил я, когда она скользнула на сиденье гольф-кара.

Прежде чем высадить ее сегодня утром, мы договорились сделать то, что нам нужно было закончить, чтобы провести остаток дня без помех. Поэтому, как только я завершил свои повседневные дела, помчался к ее домику, чтобы забрать девушку.

– Ага. Я вся твоя до конца дня. – Кенни наклонилась ко мне и быстро, интимно чмокнула меня в губы. Это был первый раз, когда мы так приветствовали друг друга, и хотя я этого не ожидал, это был довольно приятный сюрприз.

Это заставило меня задуматься, каково было бы испытывать это каждый день. Я так долго чувствовал себя одиноким и смирился со своей участью никогда не иметь настоящих отношений, что никогда не позволял себе представить, каково это, когда кто-то ждет меня дома. Чтобы кто-то приветствовал меня у двери, или целовал, когда я входил в комнату. И этот один крошечный обмен – вероятно, то, о чем она не очень задумывалась, – было всем, что требовалось, чтобы без тени сомнения понять, что я хотел этого.

– Я рассказала маме о тебе, – сказала девушка, прервав мои мысли и заставив меня осознать, что я не двигался с тех пор, как она поцеловала меня.

Я отпустил тормоз и медленно начал разворачиваться перед ее домиком.

– О, да? Рассказала ей, какой я удивительный?

Ее хихиканье плыло по ветру и окутывало меня, как вихрь, кружа в мелодичном звуке.

– Ну, можно и так сказать. Она спросила, чем я занималась и почему не позвонила вчера вечером, поэтому я сказал ей, что тусуюсь с тобой. И, конечно, я не могла не рассказать ей о тебе, поэтому поведала о встрече с тобой в первый вечер здесь и о том, что ты, вроде как, владелец этого места. Мама казалась довольно впечатленной.

– Подожди… Как много ты ей рассказала? Надеюсь не все.

– Ой, а не надо было?

Мой желудок скрутило узлом, а горло сжалось, делая дыхание почти невозможным. Также не помогло и то, что моя грудь сжалась, выдавливая жизнь из легких, что значительно затрудняло получение количества кислорода, необходимого для того, чтобы остаться в живых. С другой стороны, казалось, что у меня был выбор – умереть от удушья или от рук очень сердитой матери.

– Я просто шучу, – сказала она со смехом. Должно быть, Кенни сочла мою реакцию комичной, потому что прижала руку к груди и откинула голову назад. – Все, что я сказала, это то, что мы тусовались каждый день, и как ты водил меня к водопаду и прокатил на лодке. Поверь мне, я не посвящала ее во все подробности. Мы близки, но не настолько.

– Я не собираюсь лгать, Кенни… это очень приятно знать.

– Хотя она была настроена скептически, как будто не хотела высказывать свое мнение, пока я не вернусь домой. А это значит, что она, вероятно, думает, что я влюблена в тебя или что-то в этом роде.

Я все ждал и ждал ее реакции по этому поводу. Я бы приняла что угодно – смех, хихиканье, красные щеки. Что-нибудь. Но когда девушка повела себя так, будто в ее словах не было ничего особенного, как будто только что сказала мне, что ела на обед, я решил проверить воду.

– Ну, а это так? Ты не можешь быть единственной женщиной, невосприимчивой к моему обаянию.

– О, да. Конечно, Дрю. – Саркастический юмор сочился из ее голоса. – Я совершенно без ума от тебя. На самом деле, собиралась сделать тебе предложение сегодня вечером, но ты все испортил, так что, думаю, мне придется оставить это и надеяться, что в будущем у меня будет еще один шанс сделать тебя своим.

– Смейся сколько хочешь, но мы оба знаем, что ты будешь скучать по мне.

Краем глаза я заметил, как она скривила губы и прикусила внутреннюю сторону щеки, глядя на дикую местность вокруг нас.

– Хотя у нее были хорошие новости.

Смена темы разговора практически выбила меня из колеи.

– На счет чего?

– Помнишь, я рассказывала тебе о том, как моя мама судилась из-за имущества моего деда? Ну, она узнала, что вчера судья предоставил экстренный доступ к его финансовым активам.

– Вау, это действительно хорошая новость. Значит, теперь она может заботиться о нем, не беспокоясь о деньгах?

– Вроде того. Я предполагаю, что его деньги в основном вложены в недвижимость, поэтому ее адвокат пытается выяснить, какие средства доступны. Она больше ничего об этом не говорила.

Я с головой окунулся в разговор о ее семье, главным образом для того, чтобы остановить комментарий о том, что она без ума от меня, повторяемый в моей голове.

– Держу пари, твоя мама рада, что об этом позаботились. Ей все еще нужно присматривать за твоим дедушкой, но, по крайней мере, ей не придется беспокоиться о финансах. Я помню, как тяжело было с бабушкой в конце, хотя было не очень долго, так что могу представить, каково было твоей маме.

– Ты никогда не рассказывал мне о ней – кроме того, что она умерла несколько лет назад. Что случилось?

– Рак. Она так много вложила в это место, что никогда не ходила на регулярные осмотры и не уделяла особого внимания своему здоровью. Не то, чтобы она часто болела или что-то в этом роде. На самом деле, я не могу вспомнить время, когда она была в плохом настроении. Бабушка была сильной женщиной, но думаю, недостаточно сильна, чтобы победить рак. К тому времени, когда ей поставили диагноз, было уже слишком поздно что-либо делать, кроме как обеспечивать ей комфорт.

– Это ужасно, – сказала Кенни, кладя руку мне на бедро.

– Да, но, по крайней мере, ей не пришлось долго страдать. Все произошло так быстро. Не знаю, что бы я сделал, если бы мне пришлось наблюдать, как она мучается каждый день. Это единственное, за что я благодарен – она никогда не теряла своего настроя и была собой до самого последнего вздоха.