Текст книги "Я бросаю тебе вызов (ЛП)"
Автор книги: Лайла Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Когда я открою глаза, мне лучше найти тебя голой.
Невозможно было не улыбнуться его поддразниваниям. Мэддокс казался таким… счастливым.
– Открой глаза и узнай.
Он что-то промычал в ответ, и я почувствовала, как его рука нежно ласкает мое бедро. Он обхватил мою голую задницу и крепко сжал ее. Мэддокс приоткрыл глаза, его губы лениво изогнулись в ухмылке.
– Мягкая и голая, я одобряю, – сказал он, и его сонный голос прозвучал для меня хрипло.
– Ты ненасытен, – поддразнила я.
Его пальцы скользнули вверх по моим бедрам, а рука обвилась вокруг моей талии, прежде чем он перевернул нас. Мэддокс навис надо мной, ухмыляясь.
– Это четыре года сексуальной неудовлетворенности, Лила. Поверь мне, я не закончил с тобой. На самом деле, я только начинаю.
Я обвила ногами его бедра, притягивая ближе. Его утренний стояк прижался к моему телу, и я почувствовала липкость там, где его сперма засохла на мне прошлой ночью.
– Семь дней ебли, да? Я ожидала немного романтики, но, думаю, я возьму то, что смогу получить. – Я имела в виду только шутку, но дразнящее выражение лица Мэддокса исчезло.
Выражение его лица стало серьезным, как будто он действительно обдумывал мои слова. Черт возьми, глупая я и мой болтливый язык. Если это было семидневное дело, я не могла допустить, чтобы это стало еще более серьезным, чем оно уже было.
В его голубых глазах что-то блеснуло… Я просто не могла определить эмоцию, прежде чем она исчезла. Его рука поднялась, и он обхватил мое лицо, его большой палец провел по моей щеке.
– Мне никогда раньше не приходилось ухаживать за женщиной. Но я собираюсь попробовать. Для тебя. Я не очень романтичный парень, но я постараюсь. Для тебя.
Я издала небольшой смешок, но внутри меня? Я была в полном беспорядке. Желудок трепещет, судороги в груди, сердце сжимается… Черт возьми. Мэддокс Коултер только что сказал, что собирается ухаживать за мной?
Девичья радость переполняла меня, но я быстро оттолкнула ее.
– Ш-ш-ш. Я просто пошутила, Коултер, не нужно говорить все серьезно.
Его большой палец скользнул по моим губам, нежное прикосновение.
Остановись. Ты усложняешь это.
– Я серьезно. Я подарю тебе романтику, цветы и все такое, а также часть члена.
У меня вырвалось фырканье, совсем не по-женски, и я шлепнула его по груди.
– Я знала это! Ты не можешь заниматься романтикой, чтобы спасти свою жизнь.
Глаза Мэддокса потемнели.
– Это был вызов?
Я закусила губу, чтобы не захихикать. Я – хихикаю. Черт, очарование Мэддокса действовало на меня.
– Можееет быть.
Глубокий рокот вырвался из его груди.
– Испытай меня, – прорычал он, прежде чем его губы прижались к моим в одном долгом, глубоком… обжигающем поцелуе.
Он завладел моими губами.
Он украл мое дыхание.
Один… простой… поцелуй.
Мэддокс покорил мое сердце.
Я ожидала, что он захочет большего, но он прервал поцелуй, слегка отстранившись.
– Вставай. Я собираюсь сделать тебе подарок на день рождения.
Ошеломленная, я моргнула, глядя на него.
–Хм? Это не так работает. У тебя день рождения, и я дарю тебе подарок. А не наоборот.
Мэддокс усмехнулся.
– Мы идем на свидание, – сказал он мягче.
– Свидание? – повторила я.
Он скатился с меня, и я смотрела, как он провел пальцами по своим светлым волосам.
– Ух ты, – прошептал он.
Черт возьми, Мэддокс был серьезен.
Свидание… Я собиралась на свидание со своим лучшим другом.
Подождите... с моим любовником?
Парнем?
Нервозность звенела по моим венам, и мой желудок скрутило. Это не могло закончиться хорошо. Нет, все это только что стало намного сложнее.
У меня перехватило дыхание, когда Мэддокс обвил пальцем прядь моих волос и потянул, возвращая мое внимание к себе.
– Ты слишком много думаешь, Лила. Я практически слышу твои мысли.
– Мэддокс…
– Нет, – оборвал он меня. – Если мне придется перекинуть тебя через плечо и носить на свидании, я это сделаю. Не искушай меня, Сладкая Щечка.
Мэддокс не давал пустых обещаний.
На самом деле, он всегда так или иначе выполнял свои угрозы.
Я встала с кровати и быстро схватила его рубашку, натянув ее через голову.
– Обычное свидание? Как я должна одеться? Куда мы идем?
Он перевернулся на бок и оперся на один локоть. Мышцы его бицепса напряглись, одеяло соскользнуло на бедра, едва прикрывая промежность. Его голый торс и v-образный вырез были выставлены на всеобщее обозрение. Это простое движение не должно было выглядеть таким сексуальным, но Мэддокс сделал его откровенно греховным.
Его голубые, как океан, глаза метнулись к моим голым бедрам, прежде чем он поднял голову.
– Тебе хорошо в моей рубашке, – сказал он, и в его голосе было что-то похожее на… привязанность? Поклонение? Что-то еще …
– И ты задаешь слишком много вопросов, женщина.
– Но…
Мэддокс покачал головой.
– Иди в душ, Лила. Или мы никогда не покинем этот гостиничный номер.
Пыхтя в ответ, я поплелась в ванную. Я заперла дверь, на случай, если у него появятся какие-нибудь идеи. Мне нужно было побыть одной, чтобы подумать, подготовить себя и свое… сердце к тому, что запланировал Мэддокс. Потому что, независимо от того, что я говорила или делала… или как сильно я пыталась оттолкнуть Мэддокса и держать свое сердце в клетке, он делал меня слабой.
Я нашла свое растрепанное отражение в зеркале и застонала. Конечный результат секс-марафона.
Проведя рукой по лицу, я прислонилась к раковине. Все происходило слишком быстро. Два дня назад… сама мысль о том, чтобы переспать с Мэддоксом, была запрещена, почти табу.
Теперь я так крепко с ним запуталась, что выхода не было.
Я даже не знала, как сделать шаг назад, как вернуться к тому, что было раньше. Мое горло сжалось от сдавленного звука.
До Мэддокса я не знала, как заполнить недостающую часть. Я даже не знала, что упускаю часть головоломки, пока он не ворвался в мою жизнь с грязной ухмылкой. Я не знала, что я несовершенна, пока он не сделал меня целостной.
До Мэддокса… я действительно не знала себя.
Я прикрыла грудь рукой, и мои шрамы покалывали, как напоминание. После смерти родителей я продолжила движение жизни. Я просыпалась, шла в школу, напоминала себе дышать, улыбалась, потому что от меня этого ждали, засыпала, молясь, чтобы кошмары не исчезли. И все заново.
Я вздохнула.
Я жила.
Но я не была… живой.
Не до него.
Мои пальцы вцепились в ожерелье, чувствуя его вес, гоняясь за тем успокаивающим чувством, которое оно всегда приносило мне. Подвеска, наш ловец снов, стала тяжелее, чем раньше.
Как я могла рисковать потерять его – потерять нас?
Тихий стук вырвал меня из моих мыслей, и я повернулась, сердито глядя на дверь.
– Что?
– Я слышу, как ты слишком много думаешь, Лила.
– Заткнись, – пробормотал я двери.
Дверь усмехнулась, ну, Мэддокс усмехнулся.
– Не заставляй меня войти внутрь. Ты чертовски хорошо знаешь, что запертая дверь не удержит меня, если я захочу войти. Лучше запомни это в следующий раз.
– В твоем лексиконе нет слова «конфиденциальность»? – Я выстрелила в ответ.
Мэддокс помолчал короткую секунду, прежде чем ответить:
– Нет. А теперь поторопись. Наше свидание ждет, миледи.
– Я не леди и не принцесса. – И да, я улыбалась, потому что, черт бы его побрал, я снова попалась на эту удочку. Его очарование. Его глупые попытки ухаживать за мной.
Даже несмотря на то, что нас разделяла дверь, я могла представить себе Мэддокса, стоящего за дверью и улыбающегося.
– Нет, ты не такая, маленький дракон.
Маленький дракон.
Мои щеки вспыхнули. Черт возьми, я… покраснела?
О нет, у меня были большие проблемы.
Тридцать минут спустя я вышла из ванной и обнаружила, что наша мастер-каюта пуста. Мэддокса нигде не было видно, но он оставил мне подарок. На кровати лежало белое платье.
С единственной… мертвой розой.
Мертвая роза? Какого черта?
И тут я вспомнила, почему.
Мэддокс и его глупые шалости. В последний раз, когда он предлагал мне розы – мертвые розы – он стоял на коленях, делая грандиозное предложение моей заднице.
Это был его запутанный способ быть романтичным, но при этом оставаться верным нам.
Рядом с платьем лежала синяя записка. Записка, написанная от руки не очень элегантным почерком Мэддокса.
Ты прекрасно выглядишь в белом. Надень платье.
Ах, это был Мэддокс. Он даже не удосужился попросить меня надеть платье или сказать «пожалуйста». Он приказал мне надеть его.
И где, черт возьми, он вообще взял это платье? Оно красивое и элегантное. Простое белое шелковое платье на тонких бретельках.
Я схватила платье и подошла к зеркалу, прежде чем надеть его через голову. Оно дошло до моих икр, на несколько дюймов выше лодыжек. Платье было без спинки, с перекрещивающимися бретельками, завязывавшимися на узел.
– Я начинаю думать, что сделал неправильный выбор.
Я ахнула от голоса и повернулась лицом к незваному гостю.
– Мэддокс! Ты напугал меня!
Он встал у входа в комнату и закрыл за собой дверь. Мой взгляд путешествовал по его телу, медленно охватывая его. Да, я не торопилась, чтобы оценить вид.
Нет ничего плохого в том, чтобы глазеть на своего лучшего друга, верно? Тот самый лучший друг, с которым я спала прошлой ночью…
Вместо своей обычной одежды из джинсов и рубашки он был одет в черные брюки, белую рубашку на пуговицах и черный галстук. Рукава у него были закатаны до локтей, толстые предплечья накачены мускулами. Мой желудок затрепетал при виде его… такой небрежной элегантности и такого греховного вида.
Мэддокс неторопливо подошел ко мне, его глаза были темными и напряженными.
– Теперь, когда ты в платье, я не хочу выходить из комнаты, – хрипло сказал он.
– Почему? – Мой голос упал до шепота. – Тебе нравится?
Он стоял передо мной, всего в дюйме от меня. Так близко, что я могла чувствовать его тепло. От него пахло чистотой… его лосьон после бритья и любимый одеколон смешались с его мужественным ароматом. Я узнаю его запах где угодно, даже в переполненной комнате.
Мэддокс сделал еще один шаг, пока наши тела не прижались друг к другу. Его дыхание прокатилось по моим щекам. Я чувствовала запах мяты в его дыхании, и готова поспорить, что у него где-то во рту была спрятана жвачка.
– Мне это слишком нравится.
Я сглотнула, во рту у меня внезапно пересохло, и мой язык, казалось, не работал.
– Эм… можешь… ты мне поможешь?
Был один удар сердца, короткая секунда, пульсирующий момент, прежде чем его рука обхватила мои бедра. Мэддокс развернул меня так, что я оказалась лицом к зеркалу. Прижавшись спиной к его лицу, мы смотрели друг на друга.
В его глазах был взгляд, интенсивность его голубого взгляда нервировала меня. Зрительный контакт был опасной, опасной вещью. Он говорил тысячи невысказанных слов; слов, которые мы слишком боялись произнести.
Его пальцы скользнули по моей голой спине, и я подавила дрожь. Мои пальцы ног сжались на мягком ковре, и я захлопнула глаза, когда его голова опустилась на мою шею. Его губы шептали по моей коже, а зубы резко царапнули мои плечи, прежде чем провести языком по укусу.
Я чувствовала, как он вдыхает, вдыхая меня.
Я судорожно выдохнула в ответ.
Мое сердце катапультировалось в груди, когда его губы скользнули за моим ухом в нежном поцелуе. Я не хотела, чтобы он перестал ко мне прикасаться. В его прикосновении было волшебство, у меня кружилась голова, и я была пьяна от Мэддокса.
Его пальцы перебирали тонкие лямки, и он завязал единственный узел, прежде чем его руки снова опустились на мои бедра.
– Твой цвет – черный, а белый делает тебя похожим на ангела, сошедшего на землю. Хотя вместо того, чтобы принести мир, ты сеешь хаос в моем сердце.
Туд. Туд. Туд.
Мое сердце падало… разбивалось… громкий стук эхом отдавался в ушах. Я не собиралась выживать следующие пять дней с Мэддоксом.
Его хватка крепче сжала мои бедра.
– Оставь волосы распущенными.
Я облизала губы и посмотрела на него через зеркало.
– Ты сегодня очень требователен. Как всегда.
Мэддокс полупожал плечами, прежде чем одарить меня ухмылкой с ямочками.
– Тебе это нравится.
– Скажи «пожалуйста».
– Что?
– Первый шаг ухаживания за мной: перестань быть таким высокомерным засранцем. Скажи «пожалуйста».
Его большой палец коснулся моих бедер, двигаясь вперед и назад. Это было дразнящее прикосновение через тонкую ткань моего платья.
– Пожалуйста. – Мое чрево затрепетало от тихого хрипа, его голос стал громче, чем обычно.
Святое. Дерьмо!
Мэддокс Коултер только что сказал «пожалуйста».
– Пойдем, маленький дракон?
Я кивнула, просто потеряв дар речи. Он действительно был серьезно настроен ухаживать за мной. В Мэддоксе не было ни капли романтики, но он пытался …
У меня не хватило сил, чтобы избежать его попыток.
Я просто знала…
К концу нашего парижского романа я собиралась отдать свое сердце Мэддоксу – сердцееду.
Через несколько часов у меня болели ноги от прогулок по улицам Парижа, а желудок урчал от голода. Я была просто благодарна, что Мэддокс предложил мне надеть балетки вместо каблуков, когда мы выходили из отеля этим утром.
Теперь день медленно подходил к концу.
И какой это был прекрасный день.
Свидание,… настоящее… свидание с Мэддоксом Коултером.
Мы провели утро в Музее современного искусства. Правда, Мэддоксу было скучно, но он сделал это для меня. Он знал, как сильно я люблю музеи и просмотр коллекций произведений искусства за сотни лет. Париж был богат культурой, и я никогда не устану исследовать сердце Франции.
На обед мы устроили небольшой пикник на Марсовом поле, в саду площадью 60 акров, где в шестнадцатом веке выращивали овощи и виноград, пока он не был перепрофилирован для военной подготовки в расположенной поблизости академии Наполеона. Сегодня мы могли просто наслаждаться видом на сад во время обеда.
Позже мы исследовали сады Трокадеро и съели там наш десерт от продавцов мороженого. У Мэддокса был его любимый вкус манго, а я выбрала шоколадно-мятный.
Все было так… идеально. Как бы по-детски это ни звучало, я не хотела, чтобы этот день когда-либо заканчивался.
Это была бы та же сцена, если бы мы исследовали Париж как друзья. Обычная прогулка двух лучших друзей. Мы бы ходили в одни и те же места, ели ту же еду…
Но это было… другое.
Мэддокс держал меня за руку. На самом деле, он едва меня отпускал. Пока мы осматривали музей, он тайком шептал мне на ухо грязные слова. Мы целовались, пока ели мороженое, наши губы дрожали и онемели.
Он был полностью на одной волне со мной, всегда тянулся ко мне, внимательно наблюдал за мной, прикасался ко мне.
Его романтическая сторона наконец стала проявляться, и я стала первой женщиной, увидевшей это.
Это было особенное, сказала я себе.
Но это также был короткий роман, напомнила я себе.
– Итак, куда теперь?
Мэддокс схватил меня за руку, притягивая к себе. Он обвил рукой мое плечо, прижимая меня к себе. Он опустил голову, чтобы прошептать мне на ухо:
– Твой последний сюрприз.
– Это действительно несправедливо. У тебя день рождения, и ты не позволишь мне что-то для тебя сделать, – пробормотала я, хотя сердце и кувыркалось в груди.
Мэддокс быстро поцеловал меня в уголки губ.
– Ты уже сделала.
– Хм.
– Ты провела день со мной. Этого достаточно.
– Свидание, – нахально сказала я.
– Свидание, – подтвердил он с теплой улыбкой с ямочками. Это преобразило его лицо. Мэддокс выглядел счастливым, и он вдруг стал моложе, чем прежде, больше своего возраста. Весь такой непринужденный, беззаботный и молодой.
Он всегда был занят школой и футболом, всегда беспокоился, всегда был напряжен. Это было бремя, которое он нес, пытаясь осчастливить своего отца, хотя, если бы вы спросили его – он бы солгал и сказал, что ему наплевать, что отец думает о нем.
Он был хорошим лжецом, скрывая свою боль за маской, которую носил, показывая миру, что он Мэддокс Коултер: дерзкий, высокомерный, богатый – звездный защитник Беркшира, а теперь и Гарварда.
Для мира у него было все. Родители. Деньги. Стипендия. Его футбольная карьера. Девушки в его распоряжении.
Он был королем и носил свою корону, полную шипов, с непревзойденным высокомерием и грязной ухмылкой.
Но глубоко внутри Мэддокс всегда хотел только принятия и любви.
Поэтому он бесконечно работал над этим… и всегда заканчивал разочарованием.
Но прямо сейчас? Обычная напряженная линия на его лбу разгладилась, голубые глаза стали практически живыми, а улыбка стала… настоящей.
О, черт возьми. Там снова мое сердце.
Вернувшись в отель, мы стали ждать лифт.
– Итак, что за сюрприз? – спросила я снова, теряя терпение. Он слишком долго тянул интригу.
– Он ждет нас на крыше. – Мэддокс подмигнул и сделал шаг назад, словно собираясь уйти.
Сбитая с толку, я схватила его за руку и притянула к себе.
– Ты хочешь сказать, что собираешься подняться на крышу по лестнице?
Он смотрел на лифт, и я практически чувствовала, как он потеет при одной мысли о том, чтобы войти в тесное ограждение.
– Мэддокс, ты не можешь подняться на пятнадцать лестничных пролетов. Это безумие! Нам не нужно идти на крышу. Давай вернемся в наш номер.
– Нет, – отрезал он, прежде чем покачать головой. – Извини. Просто… Я попросил их приготовить это специально для нас.
– Мэддокс…
Он стиснул зубы, его челюсть напряглась настолько, что я подумала, не сломается ли она под давлением.
– Поднимись на лифте, Лила. И я буду там через несколько минут. С лестницей проблем нет.
– Но…
– Лила, нет.
– Ты серьезно?
Выражение его лица стало суровым.
– Да. Не спорь со мной об этом, дракончик. Ты не выиграешь.
Лифт звякнул, и двери открылись. Мэддокс уже отступил от меня.
– На крышу, Лила. Увидимся там.
Я вошла в лифт и смотрела, как он уходит, когда дверь снова закрылась. Я нажала кнопку последнего этажа, который выведет меня на крышу. Я даже не знала, что нас туда пускают.
В отеле было пятнадцать этажей, и мне потребовалось несколько минут, чтобы добраться туда, куда мне нужно было. Когда я поднялась наверх, у дверей стоял служащий отеля. Он любезно улыбнулся, прежде чем выпустить меня, открыв передо мной стеклянную дверь. Я вышла на крышу, которая, по сути, представляла собой широкопролетную террасу.
Ебена мать.
Я медленно сделала несколько шагов вперед, оценивая все вокруг. Терраса превратилась в романтическую композицию. Сцена была прямо из фильма или любовного романа. О да, меня определенно соблазняли. Лепестки роз и ароматические свечи на земле создают для меня дорогу. Стол накрыт на двоих, но вид меня поразил.
Боже мой!
Должно быть, я простояла там в полном шоке целую минуту.
– Сюрприз, – выдохнул он мне в ухо.
Я даже не вздрогнула и не ахнула. Я почувствовала его прежде, чем он заговорил. Руки Мэддокса обвились вокруг моих бедер, когда я прислонилась к металлическим перилам крыши. Его дыхание стало тяжелее, его грудь вздымалась у меня за спиной, и я чувствовала, как стучит его сердце. Он поднялся на пятнадцать лестничных пролетов ради этого … ради нас.
Он прижался своими теплыми губами к моему обнаженному плечу, мягкий поцелуй.
– Закат, Эйфелева башня и ужин.
Мое дыхание сбилось.
– Что ты делаешь? – прошептала я, все еще в шоке.
– Ухаживаю за тобой, – легко ответил он. – Я обещал тебе романтику.
Так он и сделал.
И Мэддокс все исполнил.
Цветы… романтика… закат… Париж…
Что еще я могла попросить?
Влюбиться в моего лучшего друга никогда не должно было случиться, но закрутить роман с моим лучшим другом? Я догадывалась, что пути назад после этого уже не было.
Город любви оправдал свое название. Даже Мэддокс и я не могли бороться с этим.
Нам сказали, что из этого отеля открывается лучший вид на город, и прямо здесь... на крыше? Вид был совершенно волшебным, когда солнце начало садиться за Эйфелеву башню, и мы могли видеть всю французскую столицу.
Когда небо стало желтым и оранжевым, солнце опускалось за горизонт, я могла только смотреть и восхищаться его красотой.
– Ну что, идем? Ужин ждет нас.
Мэддокс схватил меня за руку и потащил к столу. Он пододвинул мой стул и сел напротив меня. Ужин подавал тот же официант, которого я встретила у двери.
– Настоящие розы, да? – Я кивнула на вазу на столе. Это было отличным дополнением, если не полной неожиданностью. Я снова ожидала мертвых роз.
Его губы изогнулись в дразнящей улыбке.
– Я решил немного изменить это.
Я оглядела террасу, любуясь видом.
– Как ты это спланировал?
– У меня есть свои способы. – Я не могла представить, что Мэддокс пойдет к консьержу и попросит их приготовить это. Это не очень шло ему и его дерзким манерам, но я догадалась…
Он действительно удивил меня сегодня.
Мэддокс налил нам обоим по бокалу вина. Я сделала медленный глоток, удовлетворенно кивая, когда красное вино коснулось всех моих вкусовых рецепторов.
– Раз ты не позволил мне сделать тебе подарок на день рождения, нам придется пойти завтра, – начала я, нарезая свой стейк на мелкие кусочки.
Мэддокс сунул вилку в рот, нахмурив брови.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он с набитым ртом.
– Я думала, мы могли бы сделать татуировку.
Его глаза мгновенно загорелись, и я продолжила:
– В прошлом году ты хотел сделать одинаковые татуировки, но я не была готова. Я думала, что в этом году… мы могли бы сделать. Твой подарок на день рождения.
Парные татуировки… что-то, что было в нас.
– Лила, – низким рычанием произнес он мое имя.
– Да? – Мой желудок снова перевернулся, и мне стало не по себе, насколько Мэддокс мог повлиять на меня.
Это была ложь. Я не ненавидела это чувство. На самом деле, я начинала любить его. Слишком сильно.
– Если бы ты не ела и сидела напротив меня за столом, я бы перевернул тебя и трахал до следующей недели.
Моя рука подлетела ко рту, когда я откашляла стейк, застрявший у меня в горле. Я неуклюже потянулась к своему стакану и сделала большой глоток. Он усмехнулся, прежде чем сделать глоток своего вина.
Я не думала, что он так обрадуется парным татуировкам.
– Ты должен перестать это делать, – пробормотала я после приступа кашля.
– Что? Заставлять краснеть? На тебе это выглядит мило, Сладкая Щечка, – сказал он очень высокомерно.
Черт возьми, черт его побери.
Остаток ужина прошел незаметно, Мэддокс отпускал небрежные грязные замечания, а я закатывала глаза. Он был абсолютно невозможен.
Но у меня было четыре года, чтобы привыкнуть ко всем его выходкам.
Как только стол был убран, и пока мы ждали десерта, я отодвинула стул и подошла к перилам. Небо было темным, и Эйфелева башня была освещена на ночь.
Это было… захватывающе.
Краем глаза я заметила, что Мэддокс поднялся со своего места и целеустремленно направился ко мне. Он излучал уверенность и высокомерие, когда подкрался ко мне. Его тело двигалось позади меня, его широкая грудь прижималась к моей спине. Я могла чувствовать силу его тела против моего.
Меня пронзила дрожь, когда его палец скользнул по моей голой спине, осторожно потянув за узелок шнурка, но не настолько сильно, чтобы он развязался. Его дразнящие прикосновения задержались, моя кожа покрылась мурашками.
Его рука скользнула вверх, ох, как медленно. Он откинул мои волосы в сторону, и его губы коснулись моего затылка. Мое сердце забилось.
Мне вдруг стало очень, очень тепло. Повсюду. Внутри, снаружи… кончики пальцев… мое ядро.
О Боже. Его прикосновение было сладкой, сладкой пыткой. Кусочек рая с оттенком ада.
Мэддокс поцеловал меня в изгиб плеч.
– Я знал, что не имел права прикасаться к тебе, желать тебя, жаждать тебя, как воздух, но я это сделал. Я знал, что это неправильно, но не хотел останавливаться. Итак, я взял это. А теперь я одержим.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику, и я чуть не заскулила от нужды. Мое тело содрогнулось, когда его слова обрушились на меня, словно сильный прилив, унося меня прочь. Его грудь заурчала низким гортанным звуком.
– Я безумный, блядь, мужчина для тебя, Лила Гарсия.
Моя киска сжалась в ответ.
– Это несправедливо, – прошептала я. – Я не могу оттолкнуть тебя, если ты будешь продолжать говорить такие вещи, шептать эти слова… Ты все усложняешь, Мэддокс.
Его зубы впились мне в шею сбоку. Его рука обхватила мое горло, и он повернул мою голову в сторону, его губы коснулись моих.
Поцелуй меня.
Это была единственная мысль, которая пришла мне в голову, прежде чем его губы коснулись моих. Он не останавливался, не ждал, пока я подумаю, не ждал, пока я отдышусь…
Мягкий, но требовательный.
Нежный, но страстный.
Сладкий, но всепоглощающий.
Огонь пробежал по моим венам, и мое тело стало мягким в его руках. На короткое мгновение мой мир потерял равновесие, прежде чем он, наконец, стал… правильным. Каждая часть меня ожила, когда барабаны загрохотали и застучали в моей груди. Моя душа торжествующе плакала, когда я, наконец позволила себе… чувствовать.
Может быть, это был момент, когда я влюбилась в него. Безрассудно. Безвозвратно. Полностью.
Может быть, именно в этот момент я поняла, что никогда не хотела отпускать.
Мы целовались, как двое утопающих влюбленных, потерявшихся в море, наши губы искали друг друга среди разбивающихся волн. Губы. Язык. Зубы. Мы целовались, как будто это был конец, и наши губы больше никогда не встретятся. Ритм наших сердец соответствовал нашему безумному отчаянию. Мэддокс имел вкус всего святого и греховного в этом мире; он имел вкус каждой запретной мысли, которая приходила мне в голову ночью и становилась явью.
На вкус он был как красное вино, и я была немного опьянена, немного пьяна от него.
Наши губы оторвались друг от друга, когда мы затаили дыхание, грудь вздымалась.
– Наклонись вперед. Подними платье, – прохрипел Мэддокс мне на ухо.
Я сглотнула, мое сердце бешено колотилось, а желудок сжался от предвкушения. Его пальцы разжались вокруг моего горла, но я все еще чувствовала их жгучее прикосновение к своей плоти, словно он поставил на мне метку. Его руки опустились на мою талию, а пальцы сжали мои бедра. Мэддокс провел носом по всей длине моего затылка.
Я судорожно выдохнула.
– Люди увидят.
Здания стояли так близко друг к другу, что любой мог нас увидеть, если бы выглянул в окно. А что, если… к нам забредет официант?
Его грудь заурчала рычащим звуком.
– Позволь им. Я хочу, чтобы мир увидел, как я владею этой милой киской. Наклонись, Лила. Сейчас. Покажи мне, какая ты мокрая для меня, и я дам тебе то, что тебе нужно.
Мои глаза расширились от команды в его голосе, и мое тело согнулось перед его волей, прежде чем я действительно смогла осознать, что происходит.
– Я жду. – Его голос стал более жестким, в его тоне появилась легкая хрипотца. – Твое платье, Лила, – напомнил мне Мэддокс, когда я осталась склониться над перилами.
Мои дрожащие руки сжали ткань шелкового платья, и я медленно стянула его. Я не могла видеть его лица, но его глаза практически прожигали мне спину.
Теплый. Интенсивный. Жесткий.
Я натянула платье на задницу, и оно обвилось вокруг бедер, пока я оставалась согнувшись. Стринги, которые я носила, едва прикрывали мою плоть. Мои ягодицы были выставлены напоказ, мои босые ноги дрожали, когда я пыталась сохранять неподвижность для него.
Это было крайне неуместно.
Но, может быть, именно поэтому … тот факт, что это было неуместно … заставил меня хотеть большего. У меня стало влажно между бедер, моя влага покрыла мое нижнее белье. Мое тело напряглось от предвкушения.
– Мэддокс, – выдохнула я, ожидая, что он что-нибудь скажет… коснется меня.
Но он оставался устрашающе тихим. Я слышала его дыхание, чувствовала его за своей спиной, но он не шевельнулся, чтобы прикоснуться ко мне.
Его ноги коснулись моих, и я невольно вздрогнула. Ткань его штанов казалась более грубой на моей коже, хотя я знала, что это не так. Я просто чувствовала себя более… в гармонии с Мэддоксом. Мое тело остро осознавало каждое прикосновение, каждое дыхание… каждое движение.
Когда он, наконец прикоснулся ко мне… я чуть не застонала от облегчения.
Кончики его пальцев скользнули по моей спине, а руки скользнули к моей заднице. Он обхватил ее почти собственнически, прежде чем придвинуться ближе. Его тело легло на меня, плотно прижимая грудь к моей спине. Мэддокс пинком раздвинул мои ноги, заставив их раздвинуться еще дальше.
Легкий холод перил просачивался сквозь мое платье, когда я прижималась к нему грудью. Мои соски набухли, а губы приоткрылись, и из меня вырвался тихий вздох.
Он провел ладонями по моей попке, поглаживая мягкие шарики. Его голос понизился до горлового тембра.
– Что я собираюсь с тобой делать.
Я облизала губы.
– Это был вопрос?
– Нет, заявление. – Два пальца скользнули внутрь моих стрингов и между складками моей задницы, потирая мягкое место там. Прямо там. Твою мать! Я сжалась и сильно прикусила губу. – Я собираюсь сделать с тобой много вещей, Лила.
Я задохнулась от притворного негодования.
– Ты не будешь…
Хлоп.
Это было легкое похлопывание по сравнению с шлепками, которые он дал мне во время нашего секс-марафона. После грубого обращения со мной прошлой ночью это было почти нежно. Этого было достаточно, чтобы ужалить, прежде чем почувствовать себя более приятным.
Он снова провел рукой по моей заднице, и я закусила губу, сдерживая стон, который грозил вырваться наружу. Мои бедра приподнялись сами по себе, когда он тут же потер это место, заставив меня почувствовать себя горячей и возбужденной.
Хлоп. Хлоп.
Он шлепнул меня сильнее. Два быстрых шлепка медленно обожгли мою плоть, и на этот раз я не могла не застонать вслух. Жар между моими ногами усилился, и я запульсировала.
Это было больно: чертовски сладкая пытка.
О, сладкие небеса!
– Мэддокс. – Мой голос звучал мягко и с придыханием. Я могла только представить, как это выглядело бы, если бы нас кто-нибудь поймал. Я, согнувшись, с платьем вокруг бедер, Мэддокс шлепает меня, а моя влага стекает по внутренней стороне бедер. Изображение было таким… грязным… таким… непристойным, что я не могла не чувствовать себя еще более горячей.
Я выгнулась в его тело, а он ударил меня по заднице, чередуя легкие и сильные шлепки. Он ласкал мой изогнутый зад, дразня нас обоих.
Я почувствовала, как он встал на колени позади меня, его лицо теперь было на уровне моей задницы. Он спустил мои стринги вниз по ногам, и мягкая ткань собралась вокруг моих лодыжек. Я попыталась сомкнуть ноги, внезапно почувствовав себя подавленной всем этим.
– Покажи мне свою киску, детка.
Давление в моей груди нарастало. Мои бедра сжались от его слов, но его рука приземлилась на мою задницу так сильно, что я вздрогнула, вскрикнув, и мои ноги мгновенно распахнулись.
– Покажи мне, Лила. Покажи мне, как сильно ты хочешь меня.
Мэддокс шире раздвинул мои ноги коленями. Его ладони терлись о ягодицы моей задницы, а моя рука скользнула между ног. Легкий стон шептал на моих губах, когда я коснулась себя. Я еще больше наклонилась вперед, прижавшись верхней частью тела к перилам и выгнув бедра. Пальцы Мэддокса вонзились в мою плоть, и он раздвинул мои ягодицы, как раз когда я раскрылась, показывая ему свой вход.
