Текст книги "Клятва ненависти (ЛП)"

Автор книги: Лайла Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Простите, – выдавила я, отодвигая стул от стола. Рука Киллиана выскользнула из-под моего платья, а другой рукой он поднес флейту к губам, делая медленный глоток. Все небрежно, без угрызений совести.

– Я…. Я не очень хорошо себя чувствую. Я думаю, мне нужно лечь. Прошу прощения.

На лице Уильяма мелькнуло обеспокоенное выражение, но я уже шла прочь, дрожа в ногах.

В тот момент, когда я оказалась в своей комнате, я бросилась к кровати. Но мятые и рваные бумаги на матрасе остановили меня. Я провела все утро, снова перечитывая слова Арабеллы. Потерянная в своем прошлом, настолько неизбежно заинтригованная призраком, что я забыла, насколько трагична была моя собственная история. С безумным воплем я провела рукой по своей кровати, швыряя на землю все письма и стихи Арабеллы.

Я упала на кровать, уткнувшись лицом в подушки и испустив сдерживаемый крик. Я кричала до тех пор, пока мое горло не пересохло, пока я не смогла дышать. Как я был глупа. Как глупо я поступила.

Я почти слышала, как Арабелла сочувственно цокает мне языком.

Уходи.

Я зажала руками уши, закрывая все. Я была заперта в древнем замке, и призраки прошлого стали преследовать меня. Старые любовные истории не сохранились в этом проклятом замке. Как я думала, мои будут?

Ненависть Киллиана ко мне была безудержной… безграничной… это было нескончаемое бедствие душераздирающей злобы и ярости.

Любить Киллиана Спенсера было смертным приговором. То, что у нас было, было катастрофой в процессе становления.

В любом случае, я не ожидала счастливого конца.

Я не заслужила счастливого конца. Ведь я была злодейкой.

Жалкий крик вырвался из моего горла, расплескавшись по подушкам.

Моя дверь со скрипом открылась, и я резко втянула воздух, проглотив свои крики, прежде чем я подняла глаза от своей подушки и увидела Киллиана, входящего в мою комнату. О Боже, пожалуйста. Пощади.

– Убирайся из моей комнаты, Киллиан. – Я указала на дверь ледяным тоном и без каких-либо эмоций. – Тебе здесь не рады.

– Почему ты так сердишься, жена? – издевался он, закрывая дверь ногами. – Ты ведешь себя так, будто твои трусики еще не пропитались твоими соками, а моя рука не была только что там.

Он поднес руку к носу, вдыхая со злой ухмылкой.

– Мои пальцы до сих пор пахнут твоей киской, Чудовище.

Мои ноздри раздулись от его грубых слов. Спокойствие, существовавшее во мне последние три года, исчезло, исчезнув в одно мгновение. Я услышала, как что-то щелкнуло внутри меня. Я это почувствовала.

– Если ты посмеешь прикоснуться ко мне…

Киллиан усмехнулся.

– Если я захочу трахнуть тебя – когда, где и как захочу, я это сделаю. Если я хочу причинить тебе боль, я это сделаю. Ты моя жена, Джулианна. Ты приняла клятвы. Любить, лелеять и повиноваться… пока смерть не разлучит нас. – Его голова склонилась набок, глядя на меня с такой сдержанной легкостью, что это сводило меня с ума. – Ты помнишь мои клятвы, жена?

Он сделал еще один шаг в мою комнату, но с меня уже было довольно. С ним и его играми было покончено. Я соскочила с кровати, дрожа от ярости.

Я рвала шнурки корсажа, пока из них не вывалилась грудь в лифчике. Его глаза вспыхнули от удивления, а челюсти сжались, но я еще не закончила. Если Киллиан думал, что имеет такой контроль надо мной и моим телом, то я собиралась доказать, что он ошибался.

– Вперед, продолжай. Трахни меня, – прошипела я ядовитым голосом. – Сделай это. Но знай… Я никогда не рожу твоего ребенка, если ты меня заставишь.

Мои слова остановили его. Я, наконец, получила реакцию, нарушив его хладнокровие.

– Ты причинишь вред моему ребенку? – спросил он, его голос был обманчиво мягким.

Я вздернула подбородок, встретившись с его холодным взглядом, даже не моргнув.

– Да.

– Ты убьешь еще одну невинную жизнь из-за своих эгоистичных потребностей? – Киллиан усмехнулся.

Я горько рассмеялась.

– Нет, я спасу своего ребенка от монстра в качестве отца.

Это заставило его вздрогнуть, и я поняла, что попала прямо в больное место.

Я подошла ближе, чувствуя себя по-настоящему храброй впервые после аварии.

– И от необходимости жить жизнью, наполненной злобной ненавистью. Ни один ребенок не хочет узнать, что он или она были зачаты в результате изнасилования. Я окажу ребенку услугу, потому что ты недостаточно достоин быть отцом моего ребенка.

Мы смотрели друг другу в глаза, огонь горел между нами, пока мы не превратились в пепел того, кем мы были раньше. Его кулаки сжались по бокам, а затем я увидела момент, когда он решил проигнорировать мои слова и снова изменить ситуацию в свою пользу.

Но было слишком поздно, потому что я уже знала его слабость. Может, я и была измучена битвами, вся в синяках и крови, но мне надоело быть игрушкой Киллиана. Искупление или нет.

– Смело, – усмехнулся он. – Должен сказать, я скучал по твоему острому языку за последнюю неделю. Ты была слишком послушной, на мой взгляд.

– Ты получил то, что хотел. Ты унижал меня снова и снова…

– И все же ты все еще стоишь здесь, с бушующими серыми глазами и изрыгаешь огонь. – Он указал на меня, где я все еще была в полураздетом состоянии.

– Потому что нельзя сломать то, что уже сломано, – прорычала я сквозь вуаль. – Сколько раз я должна сказать тебе это, прежде чем это проникнет в твой толстый череп?

Он ухмыльнулся, как будто ему нравилось смотреть, как я щелкаю.

Когда он сделал шаг ближе, я предостерегающе протянула руку.

– Сделай еще шаг ко мне, и я закричу.

Киллиан в ответ изогнул бровь.

– Давай, Чудовище. Будь моим гостем. Кричи так громко, как только можешь, я бросаю вызов.

Если я хотела выиграть эту битву, я должна была играть грязно. Как Киллиан поступал со мной несколько раз. Он нажал на столько моих кнопок, что я расстегнулась и не знала, как остановиться.

Дрожащими пальцами я снова зашнуровала лиф.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Киллиан? – сказала я, и мой голос стал значительно мягче.

В его глазах мелькнуло удивление, и я улыбнулась.

– Ты мучаешь меня не потому, что хочешь отомстить за смерть Грейслин. Нет. – Я покачала головой с горьким смехом. – Тебе нужен был кто-то, кто вынес бы всю тяжесть твоего гнева и собственных страданий. Ты использовал тот факт, что я была одержима чувством вины из-за смерти моей сестры, и, поскольку ты не можешь быть счастлив в своей жизни, ты хочешь, чтобы всем вокруг тебя было больно. И я стала жертвенным агнцем.

Тень закрыла его лицо, и я увидела момент, когда его глаза потемнели, и впервые не от ярости, а от чего-то другого. Наконец-то я нашла трещины в его холодной стальной броне.

– Дело больше не в мести. Дело даже не в смерти Грейслин, – продолжила я, пробиваясь, потому что наконец-то оказалась в его голове.

– Это исключительно твое эго, твое высокомерие и твоя потребность обвинять кого-то еще в том, что ты не смог защитить свою невесту. Тебя не было рядом, когда она нуждалась в тебе, и это съедает тебя заживо. Но знаешь, что? Вместо того, чтобы пытаться работать над своими собственными проблемами, ты так настроен на то, чтобы сделать меня несчастной, не понимая, что это также делает тебя несчастным. Как чертовски иронично, не так ли?

Он сглотнул, его адамово яблоко подпрыгнуло от тяжелого глотка.

– Ты закончила? Ты, черт возьми, закончила со своей чертовой речью? – рявкнул он, но я не упустила дрожи в его голосе.

Киллиан с рычанием бросился вперед и впечатал меня в стену. Его тело было на мне, прижимая меня к стене. Я ожидала, что он отомстит. Я ждала его злобных слов, но когда его лоб упал на мой и его винное дыхание обдуло мое лицо сквозь пелену, мое сердце сжалось.

– Я никогда не прощу тебя за это, – прошептал Киллиан.

Это была трещина, которую я ждала, и я, наконец, погрузилась в нее, пробиваясь глубже. Под его кожу и в его плоть. Я была в его сознании, копаясь в его разбитом сердце и скрепляя его разбитую душу нитями вокруг моих пальцев.

Я покачала головой, горько-сладкая улыбка скользнула по моим губам.

– Ты не плохой человек. Я помню мужчину, в которого влюбилась моя сестра, и этот мужчина все еще здесь, погребенный под всем этим уродством. Тебе просто нужно отпустить ситуацию, признать, что Грейс мертва, и двигаться дальше, Киллиан.

Киллиан зажмурил глаза и судорожно вздохнул, его грудь прижалась к моей.

– Я тебя ненавижу.

– Я знаю, – пробормотала я.

Его пальцы обвились вокруг моих бедер, впиваясь в кожу, но не причиняя боли. Скорее, он цеплялся за меня. Как будто ему нужен был кто-то, кто заземлил бы его в настоящем, в этот момент.

– Грейс возненавидела бы человека, которым я стал.

Моя грудь болела.

Моя рука поднялась к его плечу, мои пальцы медленно скользнули к затылку, а затем к голове. Мои ногти царапали его скальп, нежнейшая ласка, как он любил.

 – Грейс простила бы тебя, если бы ты пообещал ей двигаться дальше.

Его хватка крепче сжала мои бедра.

 – Она была единственной хорошей вещью в моей жизни, – прохрипел он.

Как будто Киллиан наконец, понял, что делает, он отшатнулся от меня. Я смотрела, как он провел рукой по лицу, его глаза были закрыты, выражение его лица выражало боль.

Я потянулась к нему, но отпрянула, прежде чем мои пальцы успели коснуться его руки. Он сделал долгий, глубокий вдох, прежде чем его рука упала с лица.

Наши глаза встретились.

Один болезненный момент.

Два судорожных вздоха.

Три разбитые секунды.

Именно столько времени Киллиан позволял мне увидеть, что он скрывал за своей холодной внешностью. Чистое страдание в его темных глазах.

А потом он моргнул, и оно исчезло.

Не говоря ни слова, он развернулся на каблуках и зашагал прочь. Я смотрела, как он уходит, чувствуя сильнейшую боль в груди. Мой желудок опустел, и комната закачалась под моими ногами.

– Джулианна, – сказал Киллиан, одной ногой перешагнув порог моей спальни, а другой все еще внутри. – Через три дня наши тридцать ночей закончатся. Согласно твоему компромиссу, мы выполним контракт, сколько бы времени это ни заняло, и как только ты забеременеешь, мы вежливо разойдемся своими путями.

Не было никаких насмешек.

Никаких издевок.

Никакого «Чудовища».

У меня перехватило горло, но я поймала себя на том, что киваю.

– Договорились, – выдохнула я.

Киллиан ушел, не оглянувшись.

Как только он ушел, я рухнула на землю и позволила слезам литься, не сдерживая своих криков. Я позволила боли захлестнуть меня, чувствовала каждую падающую волну, пока мои кости не затряслись.

Наконец-то я добилась того, что намеревалась сделать.

Я разрушила фасад Киллиана Спенсера.

А теперь…

Он мог двигаться дальше.

С кем-то, кроме меня.

Но он снова найдет любовь с кем-то достойным его.

И это было все, что когда-либо имело значение.

С самого начала.

ГЛАВА 13

Киллиан

Бальный зал наполнился голосами и смехом. За последние двадцать минут я услышал более сотни поздравлений, за которыми последовали рукопожатия и натянутые улыбки. В их глазах мелькнуло любопытство, но я сделал то, что у меня получалось лучше всего.

Зрительный контакт был самым простым и действенным способом заявить о себе в толпе стервятников и сплетников.

Преднамеренный зрительный контакт заставил другого человека нервничать.

Постоянный зрительный контакт позволил мне взять себя в руки – и именно это я и сделал. Я господствовал над бальным залом своим взглядом, непоколебимым, спокойным и сдержанным. Они неуверенно улыбались и первыми отводили взгляд, уступая мне.

В очень юном возрасте мой отец научил меня, как влиться в политические круги и как заставить их склониться передо мной и в моих интересах. Именно поэтому Спенсеры теперь были одной из самых влиятельных семей в Соединенных Штатах. Мой отец собирался оставить после себя наследство, ответственность, которая теперь легла на мои плечи.

Наследие, которое я должен был продолжить… и мой наследник должен был сделать то же самое.

Поднеся бокал с шампанским к губам, я сделал медленный глоток и кивнул в ответ на слова сенатора Ричарда Макиаса. Он говорил о недавнем расколе в Сенате, которое поставило всех членов в затруднительное положение.

Все политическое было грязным и хаотичным. Некоторые были злобными и просто противными, а затем у нас была кучка таких, которые просто понятия не имели, какого хрена они творят.

– Киллиан…

Ричард назвал мое имя, но когда бальный зал замолчал, загудел от беспокойной энергии, я сразу понял, кто украл всеобщее внимание.

Я посмотрел на вход в бальный зал, и мои глаза нашли ее.

Была затаившая дыхание секунда.

Это смутило меня.

Как, казалось, болело мое сердце.

Или то, как мой желудок сжался от знакомства с этой самой сценой.

Прежде чем эти непрошенные эмоции успели укорениться, я оттолкнул их. Похоронил свои чувства под костями, потому что лучше вообще не чувствовать, чем чувствовать слишком много.

Джулианна Спенсер вошла, расправив плечи, вздернув подбородок, и смотрела на комнату царственным взглядом, с уверенностью, которой я никогда раньше не видел. Но только я видел легкую дрожь ее рук, когда она уткнулась ими в свое платье в пол без рукавов.

Джулианна была одета в винно-красное платье с вырезом в виде сердца, опасно спускавшимся слишком низко. Атласный лиф более темного цвета плотно обхватывал ее талию в стиле корсета. Остальная часть платья была струящейся и тяжелой с несколькими слоями тюля.

Ее волосы были собраны в простой пучок, а несколько упрямых локонов обрамляли ее лицо. Под люстрами блестело тяжелое бриллиантовое колье на ее шее. Но мое внимание привлекли не ее смелый выбор платья или дорогие камни на шее.

Дело в том, что Джулианна отказалась от своей черной вуали.

Вместо нее у нее было нечто, похожее на изготовленную на заказ маскарадную маску из кружева и перьев. Левая сторона ее лица была полностью закрыта маской, а другая половина ее лица – видна была только правая сторона ее губ и челюсти.

Шепот наполнил тишину, и Джулианна сделала неуверенный шаг вперед. Я положил свою флейту на поднос проходившего мимо официанта и направился к жене, которая явно выглядела так, словно ее бросили посреди войны.

В тот момент, когда я достиг ее, ее рука быстро вытянулась, а ее пальцы обвились вокруг моего локтя, практически прижимаясь ко мне своим весом.

Мои брови нахмурились, когда ее макушка достигла моих плеч, а не груди.

– Ты надела каблуки, Джулианна? – медленно спросил я.

Она отрывисто кивнула мне.

– Ты, черт возьми, серьезно? – прошипел я. – Я думал, ты не можешь ходить на каблуках из-за своей хромоты.

– Я не могу, – выдохнула она. – Но я тренировалась последние шесть дней. Я не хотела, чтобы эти люди нашли меня недостающей. И, очевидно, каблуки – это то, что нужно, когда дело доходит до балов-маскарадов и платьев.

Моя рука обвила ее талию.

– Ради всего святого. Они найдут повод для разговора, хорошо. Когда ты упадешь лицом в пол и опозоришься.

Ее рука сжала мой локоть.

– Ты не позволишь мне.

Нет, я бы не стал.

Потому что опозориться самой – значит опозорить меня.

Я чувствовал, как взгляды гостей прожигают мне спину. Моя голова опустилась, и я целомудренно поцеловал всю длину ее открытой челюсти, ее нежную кожу под моими губами.

– Как ты собираешься ходить и танцевать на этих каблуках?

– Честно говоря, я не знаю. – Джулианна нервно рассмеялась. – Но я надеюсь, ты не позволишь мне опозориться. Так что, дорогой муж, удачи.

– Ты. Сводящая. С.Ума. Женщина.

Правый уголок ее губ приподнялся.

– Так вот, мне сказали.

Я впервые увидел Джулианну без вуали. Конечно, черная маска закрывала большую часть ее лица, кроме правой стороны губ и челюсти…

Но это было еще что-то.

Ее губы были полными и мягкими, окрашенными в темно-красный цвет. Знакомо.

Боковым зрением я видел, как мой отец и епископ Романо внимательно наблюдают за мной.

– Твой отец здесь.

– Ага.

– Джулианна?

– Просто дай мне секунду. – Она глубоко вдохнула и судорожно выдохнула. – Хорошо, теперь я в порядке. Давай покажем им, какие мы хорошие актеры.

– Вежливые и влюбленные, – сказал я.

– Вежливые и влюбленные, – прошептала она.

Тот момент в ее спальне очистил мост между нами. Джулианна была права во всем, что говорила мне, практически плюя ядом мне в лицо и ударяя прямо в чертовски больное место.

Это должно было привести меня в еще большую ярость, но это только потушило огонь, бегущий по моим венам. Конечно, я все еще ненавидел Джулианну. Она по-прежнему была виновата в смерти Грейслин, и это никогда не могло не быть правдой.

Но впервые за три года кто-то, кроме Грейс, заглянул мне в душу и увидел меня таким, какой я есть.

Какая ирония, что эта женщина оказалась причиной того, что мое сердце умерло.

Несмотря на то, что я обнаружил огромные различия между двумя сестрами, было также слишком много общего. Как могут два человека быть такими разными, но такими похожими?

Это сбивало меня с толку.

Это сводило меня с ума.

Но безумие было просто другим словом для обозначения трагедии. Потому что ни у одного безумного любовника никогда не было счастливого конца.

И это была именно моя история – что-то наполовину написанное, оставленное незавершенным в надежде, что в другой жизни будет другой конец.

Мы с Джулианной никогда не сможем быть вместе. Наш брак начался как контракт, запятнанный кровью Грейслин и скомканный под моей жаждой мести. Мы были ядом, и от него не было противоядия. Мы были слишком токсичны друг для друга, чтобы мы могли быть кем-то другим, кроме тех, кем мы были сейчас.

Муж и жена – только по имени.

Но, по крайней мере, мы нашли золотую середину. Кое-что, о чем мы оба договорились.

Нужен был наследник.

И как только эта работа будет сделана, наши пути расходятся.

А до тех пор мы будем… вежливы.

Джулианна

Мои пальцы сжались на изгибе локтя Киллиана, пока он вел меня по бальному залу. Его длинные ноги делали более короткие шаги, нарочно подстраиваясь под мои дрожащие. Я наклонилась к нему, чувствуя силу в его теле, и он безропотно принял мой вес.

Киллиан представил меня гостям, одного за другим. Все имена перемешались в моей голове, пока я не стала кивать и улыбаться. Игра идеальной жены Спенсера. Мои щеки начали болеть, но моя улыбка ни разу не дрогнула.

Как только мы поздоровались, Киллиан повел меня в дальний конец бального зала. Вдали от всех. Он схватил бокал шампанского и протянул мне. Даже сквозь простую черную маскарадную маску, которую он носил, я видела мрачное выражение его темных глаз и тонкие губы.

– Как твои ноги? Ты начинаешь хромать сильнее.

Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что он звучал так, как будто ему не все равно. Но я знала лучше, поэтому я не позволила его словам обмануть меня.

– Шатко, но я в порядке.

– Не лги, – сказал он невозмутимо. – Ты практически опиралась на меня всем своим весом.

– И ты не дал мне упасть, – тихо рявкнула я. – Спасибо за твою доброту, муж.

Его рука крепче обвила мою талию.

– Перестань злить меня, Джулианна. Ты прекрасно знаешь, чем это кончится.

Мои глаза метнулись к трем гостям, которые внимательно смотрели на нас, практически впиваясь в наши позы и, вероятно, слушая, о чем мы говорим. Проклятье. Я ненавидела этих стервятников. Они искали, о чем бы поболтать.

Я глубоко вздохнула и улыбнулась Киллиану.

– Ты не сказал мне, как я выгляжу сегодня вечером? Тебе нравится платье? Это твой любимый цвет.

Взгляд Киллиана встретился с моим, его темные глаза вспыхнули от удивления. Я смотрела, как шевельнулся его кадык, когда он глотал. Его голова опустилась, его щека коснулась моей маски. Для кого-то другого это выглядело бы романтично и интимно.

– Если бы твой вырез был немного ниже, твои соски были бы на виду, – прохрипел Киллиан мне на ухо.

Я попросила комплимент, а вместо этого получила критику. Чего еще я ждала от мужа? Закатив глаза, я вонзила ногти ему в локоть.

 – Это было бы возмутительно, не так ли?

– Тем более заманчиво. – Я повернулась на голос, прервавший наш интимный разговор, и увидела мужчину с темными волосами, карими глазами и ухмылкой на губах. – Должен сказать, ты выглядишь совершенно восхитительно.

– Осторожнее, – прорычал мой муж.

– О, да ладно. Я никогда не считал тебя территориальным человеком, Киллиан. Я просто восхищаюсь твоей женой, – протянул он с легким британским акцентом.

– А вы…? – спросила я, оглядывая его сверху вниз. Он был крупным мужчиной, выше Киллиана и с более широкими плечами. Но ох, его ухмылка была такой же высокомерной, как у моего мужа.

Мужчина потянулся вперед, и его рука практически поглотила мою – его коричневая кожа резко контрастировала с моей бледной рукой. Он поднес мою руку к своим губам, целуя ее тыльную сторону. Его губы задержались на секунду слишком долго.

– Габриэль Эванс, – сказал он хриплым и дразнящим голосом. – Старый друг Киллиана и деловой партнер. Он такой сварливый, не так ли?

Я сжала губы, сдерживая смех.

– Он немного сумасшедший, – согласилась я. – Приятно познакомиться, Габриэль.

Он ухмыльнулся.

– Я тоже очень рад, Джулиана.

– Миссис Спенсер, – рявкнул Киллиан. – Габриэль, на пару слов.

Киллиан удалился, а Габриэль подмигнул мне.

– Ворчун, – пробормотал он, прежде чем последовать за моим мужем.

Я сделала глоток шампанского, наблюдая, как гости смешиваются друг с другом, в то время как я чувствовала себя такой неуместной. Я действительно происходила из богатой семьи – дочери епископа Романо, – но на подобном мероприятии была всего второй раз.

Сегодня я была в центре внимания. Но я не привыкла к толпе, не говоря уже о целом бале-маскараде, где я открыто выставлялась напоказ, чтобы эти люди разбирали, судили и выкапывали мои уязвимые места.

Отец, шагая ко мне, поймал мой взгляд. Он съел расстояние между нами своими мощными ногами. Уильям Спенсер быстро последовал за мной, и я оказалась в окружении двух мужчин, оба рослые в дорогих костюмах и буквально потрескивающие от тестостерона.

– Где Киллиан? – спросил Уильям, подходя и вставая рядом со мной.

Я кивнула в сторону другого конца бального зала.

– Он разговаривает с Габриэлем. Думаю, это что-то важное.

Отец кивнул, его взгляд метнулся к гостям, прежде чем снова вернуться ко мне.

– У тебя все хорошо, Джулианна.

Моя грудь напряглась.

– Вы так думаете?

– Я ни на секунду не сомневался в этом, – похвалил он, и его голос значительно смягчился.

Как долго я ждала, что мой отец скажет такие слова? Боже, это было именно то, что я хотела услышать много лет, и он сказал это так небрежно. Как будто это был не первый раз, когда он так открыто хвалил меня.

У меня загорелись глаза, и я сморгнула слезы. Это было не место для эмоций. Я должна была быть царственной и уверенной. Шикарной и фальшивой. Идеальная жена Спенсера.

– Твой отец только что сказал мне, что ты играешь на виолончели, – медленно сказал Уильям.

Я неуверенно улыбнулась.

– Я не профессионал, но могу хорошо играть. Раньше это было моим хобби.

Грейслин играла на виолончели лучше меня. Она научила меня тому, что я знаю, и после многих лет практики я все еще не была так хороша, как она.

Боковым зрением я увидела, как Киллиан пересекает бальный зал и идет прямо на меня. Такой сильный, такой уверенный, такой внушительный.

Его темный взгляд приковал меня к месту, хотя я и шаталась на ногах.

Мое сердце подпрыгнуло при виде Киллиана, одетого в полностью черный костюм от Армани, в черной маскарадной маске, идущего ко мне с безумной целью.

У меня пересохло во рту, когда он встал передо мной, возвышаясь над моей гораздо меньшей фигурой. Властное присутствие с идеальным сочетанием красноречия и силы. Он был таким, каким он всегда был – легко доминировал надо мной одним темным взглядом.

– Потанцуй со мной, – мягко сказал Киллиан, к моему удивлению. Мой взгляд метнулся к его протянутой ладони в ожидании.

Какой идеальный фасад.

Фальшивый счастливый брак.

Красивый, любящий муж приглашает любимую жену на танец.

Наш первый танец.

В том, как он пригласил на танец, не было ничего милого или романтичного. Это было только обязательство, я знала это.

Мой взгляд нашел отца Киллиана, и он одобрительно кивнул. Остальные гости ждали, затаив дыхание.

Напряжение вокруг бального зала лишило меня возможности дышать. Я чувствовала на своем языке тяжелую тишину, горькую и холодную, поскольку все ждали моего ответа. Внезапно красное платье стало слишком тесным, заключив меня в свою хватку и заманив в ловушку без возможности вырваться.

Лиф сжимал меня, делая давление на мою грудь еще тяжелее. Я не могу дышать…

Мой глаз дернулся под маскарадной маской с кружевами и перьями.

– Джулианна, – сказал он опасным тоном. – Дай мне руку.

Мое лицо зачесалось, когда я вложила свою ладонь в его ожидающую.

Киллиан сжал мою руку и сильно дернул меня. Я задохнулась и поскользнулась по блестящему полу, мои каблуки зацепились за подол моего платья, когда я упала ему на грудь.

Мое дыхание сбилось.

Он зашипел, словно мое прикосновение обожгло его.

– Джулианна, – выдохнул Киллиан мне в ухо. В том, как он произнес мое имя, было предупреждение.

– Киллиан. – Мой голос дрогнул, прежде чем я сомкнула челюсть.

– Пусть это будет наш первый… и последний танец, жена.

Сердце стучало в ушах, тело холодело, но я улыбалась и кивала.

– Пойдем? – прошептала я.

Киллиан провел нас в центр бального зала. Он притянул меня ближе, наши груди почти соприкасались. Я чувствовала на себе взгляды гостей, внимательно наблюдающих за нами. Рука Киллиана обвилась вокруг моей талии, его ладонь прижалась к нижней части спины, а его пальцы прошлись по изгибу моей задницы. Я поднесла руку к его плечу, чувствуя, как напряглись мышцы под кончиками пальцев.

– Я полагаю, ты умеешь танцевать вальс, жена.

– Да, – выдохнула я. – Немного.

– Я не позволю тебе упасть, – прошептал Киллиан, когда оркестр начал играть.

Мы начали вальсировать, наши ноги двигались под медленную ритмичную музыку. Киллиан вел меня, крепко держа мою руку в своей. Мы скользили по полу, кружась по бальному залу. Я едва заметила, что другие пары присоединились к нам. Когда музыка сменилась и наши шаги ускорились, я едва слышно вздохнула, мои ноги теперь шатались подо мной.

Мое платье мешало, и я стала еще неуклюже ходить на каблуках, слегка спотыкаясь о Киллиана. Его глаза сузились, когда он заметил мой дискомфорт. Ладонь, упирающаяся в поясницу, притянула меня ближе, и я судорожно вздохнула, когда наши груди соприкоснулись.

Мои соски сморщились, и я невольно вздрогнула, когда его тепло окружило меня, а его пряный запах наполнил мой нос – такой злобно опьяняющий.

– Прижмись ко мне, – прохрипел Киллиан мне на ухо. – Я держу тебя.

Он изменил свою стойку, и его темп замедлился, чтобы мне было легче соответствовать его ритму. Киллиан один раз развернул меня, прежде чем втянуть обратно в свое тело. Мы влились в танец; наши тела слились воедино в том, что постороннему могло бы показаться чем-то сокровенным.

– Ты уже нашел подозреваемого? – Я спросила.

Чтобы отвлечься от этого – как прекрасно Киллиан чувствовал себя рядом с моим телом, каким теплым он был, как хорошо он пах или как сильно я хотела, чтобы этот момент был реальным, а не уловкой.

Киллиан Спенсер вызывал привыкание, и я была добровольной жертвой.

Его ненависть ко мне, его неприкрытая ярость – я принимала все с распростертыми объятиями, молча умоляя о большем – его обожание и его преданность.

Но я давно смирилась со своим поражением.

Киллиан покачал головой, выводя меня из ужасных мыслей.

– Нет. Наши расследования привели к еще большему количеству тупиков. Сэмюэл говорит, что, возможно, служанка действовала одна. Других доказательств у нас нет.

– Ненормальная служанка? Так вот как мы обозначаем это нападение?

– Да.

– Ты кажешься не очень убежденным, – пробормотала я, наблюдая, как он задумчиво нахмурил брови.

Челюсти Киллиана сжались.

– Я удвоил охрану, и все они бдительны. Здесь, на острове, ты будешь в безопасности; Я убедился в этом.

Может быть, я действительно была глупой, что поверила ему, но я доверяла Киллиану. В конце концов, я была нужна ему живой, чтобы выполнить свою часть контракта.

– Твой отец знает?

Его рука сжала мою.

– Нет. А твой?

– Нет. Так лучше.

– Я согласен.

Мои губы дрогнули в улыбке.

– Наконец-то мы хоть в чем-то согласны.

Киллиан не ответил. Не то чтобы я этого ожидала. Правда, с того дня в моей спальне Киллиан был вежлив со мной. Были времена, когда я ожидала, что он сорвется, но тень его отца следовала за нами, внимательно следя за нами – у нас не было другого выбора, кроме как вести себя как идеальная супружеская пара.

Киллиан и я пришли к негласному пониманию.

Вежливые и влюбленные.

До конца нашего контракта.

ГЛАВА 14

Киллиан

– Я не удивлюсь, если Киллиан будет баллотироваться в президенты на следующих выборах, – сказал Ричард, указывая на меня своей флейтой. – Ты был бы популярным кандидатом.

– Да, – рассеянно согласился я, ища глазами Джулианну через бальный зал.

Я не должен был оставлять ее одну так надолго. Бог знает, в какие неприятности она попала сейчас. Когда мой взгляд, наконец, остановился на ее винно-красном платье, мне пришлось дважды взглянуть на ее танец – вальс – с Габриэлем.

Черт возьми.

Конечно, Габриэль ухватится за возможность попытаться сбить Джулианну с ног. Это было то, в чем он был хорош. Габриэль был на восемь лет старше меня, был моим близким другом и деловым партнером, но когда дело дошло до секса, наши мнения сильно разошлись. Он был бабником до мозга костей. Известный грабитель, а теперь он пытался очаровать Джулиану.

И моя дорогая жена повелась на это, когда я смотрел, как она трепетала перед ним своими чертовыми ресницами и мило улыбалась.

– Извините, – сказал я сдавленным голосом, когда отошел от группы джентльменов и направился к танцующей паре, обходя другие вальсирующие пары.

Мои плечи напряглись, когда я приблизился к ним и услышал тихое хихиканье Джулианы. Что тут такого забавного? Я не знал, что Габриэль был чертовым комиком.

Как только я оказался достаточно близко к танцующей паре, я похлопал Габриэля по плечу.

– Мне придется украсть мою жену, Гейб. Найди другого партнера по танцам.

Он усмехнулся, в его темных глазах мелькнуло озорство, но он мудро сделал шаг в сторону. Я занял его место, моя рука обвила талию Джулианны, притянув ее к себе, и мы продолжили с того места, на котором остановились.

Я развернул Джулианну один раз, прежде чем снова прижать ее к своей груди. Ее рука вернулась к моему плечу, пальцы предостерегающе впились в мои мышцы.

– Ты выглядела довольно уютно с Габриэлем.

Джулианна раздраженно издала горловой звук.

– Он твой друг и деловой партнер. Я только пыталась поладить с ним.

Габриэлю нравились замужние женщины. Это было его хобби – использовать и осквернять этих женщин, прежде чем отправить их обратно к их невежественным мужьям. Я четко запомнил его слова. Девственница была рискованным занятием; они привязывались слишком быстро и слишком легко. Но замужние женщины? Легкий и опытный трах – без необходимости формировать привязанность. Он был причиной многих неудачных браков.