Текст книги "Клятва ненависти (ЛП)"

Автор книги: Лайла Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Ш-ш, помедленнее. – Его пальцы сомкнулись на моих бедрах, и он остановил мою отчаянную борьбу твердым захватом.

Его теплое дыхание шептало мне на затылок.

– Я держу тебя и не позволю Углю причинить тебе боль.

– Ты только что сказал…

– Я пошутил.

Я прошипела сквозь стиснутые зубы.

– Это была нехорошая шутка!

Его большой палец провел по изгибу моих бедер, двигаясь по кругу, как будто успокаивая меня. Так оно и было. Шокирующе. Его прикосновение произвело на меня такое впечатление, что я еще больше смутилась, чем когда-либо.

– Теперь я вижу это. Приношу свои извинения, – сказал Киллиан, его голос смягчился до низкого резонанса. – Я понял тебя.

Его губы коснулись моего уха.

– Я бы никогда не подпустил тебя так близко к Углю, если бы считал его опасным. Я не позволю ему причинить тебе боль. Поверь мне.

Я моргнула, пытаясь сосредоточиться на его словах, а не на том, как мое тело отреагировало на его сводящее с ума прикосновение. Развернувшись, я вырвалась из его хватки и отшатнулась.

– Я не доверяю людям легко, и ты практически незнакомец.

Киллиан изогнул идеальную бровь, а уголки его губ изогнулись в полуулыбке.

– Я не кусаюсь, ты же знаешь.

Мое сердце замерло.

– Почему ты это сказал?

– Потому что ты постоянно убегаешь от меня. – Он украдкой приблизился ко мне, и я сделала шаг назад. Он сделал паузу и взглянул на меня, словно подтверждая свою точку зрения.

Я познакомилась с Киллианом три дня назад, после того как он нашел меня прячущейся за стогом сена, шпионящей за ним и черным жеребцом.

Я наблюдала за ним в течение двух недель до этого. Из моего окна. Какое счастье, что окна моей комнаты выходили на конюшни. Я ждала его каждое утро, прямо на рассвете. Я смотрела, как он борется с вороным жеребцом, пока пил чай и жевал свежеиспеченное печенье. Иногда я ожидала, что он откажется от дикой лошади, но Киллиан всегда возвращался на следующий день. Решительнее, чем накануне.

До Киллиана я никогда не осознавала красоты восхода солнца, но теперь я по-новому оценила его. Он брал Угля на прогулку, когда солнце поднималось над горизонтом – самые теплые оттенки радуги превращали небо в разноцветное полотно. Это было захватывающе.

Но что было более волнующим, так это наблюдать, как Киллиан скачет на черном жеребце, как темный рыцарь на своем коне.

Когда утром его не было, я ждала весь день и смотрела в окно до позднего вечера. Просто чтобы мельком увидеть его, когда он работал с Углем. Его сила и решительность. Насколько он контролировал себя и как легко он доминировал над черным жеребцом. В нем было что-то царственное.

Киллиан заинтриговал меня.

И именно поэтому я сбежала из своей комнаты и оказалась в конюшнях. И не один раз. Но уже трижды.

Если бы мой отец узнал…

– Я тебя пугаю? Я не знал, что могу быть таким пугающим.

В первый день нашего знакомства я подумала, что он простой конюх, человек без звания, никто. Но это была всего лишь фантазия.

Пока я не узнала, что он Киллиан Спенсер.

Сын бывшего президента.

Человек с властью и образцовым богатством.

Миллиардер.

И человек, полезный моему отцу, его счастливая шахматная фигура, как он сказал.

Мы с Киллианом никогда не должны были пересекаться. Но это была моя единственная ошибка, которая привела меня сюда. И как невидимая нить меня тянуло что-то неосязаемое ближе к нему. Желание быть в его присутствии. Необходимость поговорить с ним. Жаждать звука его голоса.

Я не должна была возвращаться после первого дня. Надо было держаться подальше, но я была здесь.

– Ты меня не пугаешь. – Мой взгляд блуждал по его красивому лицу и крепкому телосложению. Он был высоким – выше моего отца и шире в плечах. – Ты просто… устрашающий.

– Это комплимент, принцесса, – протянул он уверенно и небрежно.

Я сглотнула.

– Я должна идти.

Я развернулась, готовая уйти и никогда не возвращаться, но его голос остановил меня.

– Ты до сих пор не сказала мне, как тебя зовут.

В моей груди поднялась паника, и знакомый параноидальный страх пронзил меня. Мои мышцы напряглись, а желудок скрутило от тошноты. Если мой отец узнает, что я тайно встречаюсь с Киллианом…

О Боже.

Это был момент, который разрушил остальную часть нашей истории.

Моей первой ошибкой было прийти в конюшню.

Второй моей ошибкой было…

– Меня зовут Грейслин, – прошептала я, прежде чем пуститься в бега.

Подальше от него.

И моей лжи.

Неделю спустя

Киллиан снял свой черный пиджак и бросил его в мою сторону, ударив меня прямо по лицу. Я зашипела и оскалилась, но он лишь криво усмехнулся в ответ. Он расстегнул запонки и задрал рукава на мускулистых предплечьях.

У меня чуть не потекли слюни, но я была респектабельной и приличной дамой, так что не подавала виду.

Я перелезла через стог сена, взгромоздилась на него и накинула блейзер Киллиана себе на колени.

– Белое платье в конюшне? Я сомневаюсь в твоем выборе, – сказал Киллиан.

Я высоко вздернула подбородок.

– Почему? Тебе не нравится?

Он одарил меня кривой ухмылкой.

– Белый очень… чистый. Мне он не нравится, хотя в белом ты выглядишь великолепно.

– Тогда какой твой любимый цвет?

Он вел Угля под уздцы, вытаскивая жеребца из стойла.

– Красный, – невозмутимо ответил Киллиан.

– Почему красный? – спросила я.

– Красный – цвет крайностей, принцесса. Это много чего. Насилие. Страсть. Гнев. – Он сделал паузу, его глаза задержались на моих губах, а голос стал мягче, почти до дразнящего низкого полутона. – Тоска. Соблазн. Похоть.

Мой живот наполнился теплом, а под ложечкой что-то затрепетало. Мои бедра невольно напряглись.

Уголь заржал, и я судорожно выдохнула. Сначала я отвела взгляд, но не раньше, чем увидела вспышку озорства на лице Киллиана.

Черный жеребец направился ко мне с фырканьем, но скорее игривым, чем сварливым.

– Мы с Углем начинаем ладить, – заметила я, болтая ногами взад-вперед.

Киллиан с изысканной нежностью погладил черную шерсть лошади, и мне стало интересно, каково это, когда его руки вот так касаются меня. В тот момент, когда эта мысль пришла мне в голову, я покачала головой.

Неа. Это было очень неправильно.

– Почему ты так боишься лошадей? – спросил Киллиан, выглядя одновременно задумчивым и заинтересованным в том, каким будет мой ответ.

Я полупожала плечами, даже когда боролась с дрожью от воспоминаний – они все еще были такими яркими, хотя прошло уже почти восемь лет.

– Когда мне было десять лет, со мной произошел небольшой несчастный случай, – объяснила я. – Я упала с лошади, когда училась ездить верхом, и получила черепно-мозговую травму. С тех пор меня не подпускали к лошадям.

На самом деле, с тех пор меня не выпускали из поместья моего отца.

Когда мне было одиннадцать, он отдал меня в школу-интернат для девочек. Но когда мои припадки стали «неприятными» и мой отец забеспокоился, что общественность узнает о моей эпилепсии – и о том, что он воспринимал как слабость, – он вытащил меня. Тогда и моя сестра, и я были на домашнем обучении.

В то время как я редко покидала поместье Романо, моя сестра ездила во Францию, когда ей исполнилось девятнадцать, и три года изучала дизайн одежды, прежде чем недавно, месяц назад, вернуться в Америку.

Моя сестра, настоящая Грейслин Романо.

А я была просто … Джулианной. Забытая дочь, тень и никто.

Моя сестра, которая должна была выйти замуж за Киллиана Спенсера. Наш отец ожидал союза между Романо и Спенсерами в ближайшее время. Для него это была погоня за властью и большим богатством.

Я знала, что моя ложь настигнет меня.

Я знала, что Киллиан скоро узнает, что я не настоящая Грейслин. Я должна была уже сказать ему правду… но я хотела выиграть с ним больше времени.

До того, как он будет с моей сестрой.

Итак, я лгала. Снова и снова.

Киллиан цокнул языком.

– Страх может быть как адаптивным, так и неадекватным. Он может быть обманчивым, когда держит тебя в плену. Нужно просто научиться освобождаться.

Он подошел ко мне, и мое сердце замерло, как только он оказался достаточно близко, чтобы я могла почувствовать его тепло. Киллиан уперся руками по обе стороны от меня, рядом с моими бедрами. Так как я сидела на стоге сена, мы оказались на уровне глаз друг друга. Лицо к лицу и грудь к груди.

Он наклонился вперед, так близко, что я почувствовала его мятное дыхание, почувствовала его вкус на собственных губах.

– Ты мне доверяешь?

Мои губы дрожали от едва заметной улыбки.

– Еще нет.

Он кивнул, один раз, и сделал шаг назад.

– Мы над этим поработаем, – напевал он.

Я резко вдохнула и сунула ему бумажный пакет, который держала в руках.

– Печенье.

Он вопросительно приподнял бровь, и я закусила губу, внезапно смутившись и занервничав. Он взял у меня бумажный пакет и заглянул внутрь.

– Я их сделала, – быстро сказала я. – Без изюма. Потому что в прошлый раз... ты сказал, я имею в виду... тебе не понравился изюм. Вот, я сделала это. Для тебя. Как тебе это нравится. Боже мой, я сейчас просто заткнусь.

– Ты растерялась, принцесса? – Киллиан протянул.

– Нет, – рявкнула я, но втайне упала в обморок от того, что он назвал меня принцессой. Он не издевался надо мной, но, похоже, ему нравилось меня дразнить.

Он поднес одно печенье ко рту и откусил небольшой кусочек. Его взгляд блуждал по моему телу, неторопливый и откровенный. Киллиан даже не скрывал, что смотрит. Наши взгляды встретились, и он облизал губы, намеренно медленно и соблазнительно.

– Хм, мягко и сладко. Как мне нравится.

У меня по коже побежали мурашки, а соски напряглись.

– Что? – Я вздохнула.

– Печенье, принцесса.

О. Верно. Печенье.

– Ты думала, что я имел в виду что-то другое? – спросил он, откусывая еще один кусочек печенья. Киллиан был таким спокойным и собранным, а я была такой… неспокойной.

– Нет, – слишком быстро возразила я, и он одарил меня своей фирменной кривой ухмылкой.

Киллиан Спенсер кокетничал?

И почему мне это понравилось?

Съев два печенья, он снова протянул мне бумажный пакет.

– Спасибо, Грейс. Это было очень предусмотрительно с твоей стороны.

Грейс.

Это было почти на кончике моего языка – сказать ему правду. Что я не Грейслин. Мне хотелось кричать, что я Джулианна.

Но в итоге я только кивнула и улыбнулась.

Моя ложь была горька на моем языке, но я проглотила ее.

Впервые в жизни я почувствовала себя замеченной и желанной. Желанной. Я чувствовала себя… важной.

И я хотела большего.

Не зная, что это станет причиной того, что я потом все потеряю.

ГЛАВА 18

Джулианна

Прошлое

Две недели спустя

– Нет, – невозмутимо ответила я.

Киллиан стоял передо мной, его рукава были закатаны до локтей, а первые три пуговицы его черной классической рубашки были расстегнуты. Его темные волосы были спутаны, как будто он слишком много раз провел по ним пальцами.

Мой взгляд метнулся к хлысту в его руке, а затем быстро вернулся к его глазам. То, как вел себя Киллиан – такой уверенный и контролируемый, воздух практически потрескивал от его доминирующей энергии – заставило меня нервничать.

Уголь взял яблоко, которое я ему предлагала, его теплое и влажное дыхание коснулось моей руки, и я поспешно отпрянула.

– Вот и все. Я глажу его и кормлю яблоками, но не лезу к нему.

Киллиан вздохнул.

– Он безопасен. Я бы не позволил тебе приблизиться к нему, не говоря уже о том, чтобы ездить на нем, если бы он не был таким, Грейс.

За последние две недели я научилась игнорировать то, как имя Грейслин звучало в его устах, когда он говорил со мной. Это моя вина, что он все еще считал меня старшей дочерью епископа Романо.

Да, я уже должна была сказать ему правду.

Но я не могла.

Я не хотела.

Каждый раз, когда мои губы открывались, чтобы сказать правду, мне казалось, что я проглотила что-то большое и захлебнулась собственной ложью. Мой мозг говорил мне одно, но сердце хотело совсем другое.

Сначала меня грызло чувство вины, когда Киллиан флиртовал со мной. Если бы он знал, кто я на самом деле или сколько мне лет – семнадцать и несовершеннолетняя, – он бы не удостоил меня ни одного взгляда.

Он думал, что я Грейслин и что мне двадцать два года.

Киллиан был старше меня почти на десять лет, состоятельный и опытный человек. Я была никем и слишком молода для него.

Но три дня назад мне исполнилось восемнадцать. Это заставило меня чувствовать себя немного менее виноватой за то, что обманом заставила его поверить в то, что я Грейслин. Я знала, что это не сделало меня лучше и не исправило ситуацию, но я догадывалась… Я пыталась заставить себя чувствовать себя лучше.

Что я не делала ничего плохого.

Что это не было запрещено.

Хотя, впрочем, это было все три варианта.

Киллиан прижался ко мне, его грудь прижималась к моей, заставляя мое внимание вернуться к нему. Я покачала головой.

– О, нет. Нет, я на него не полезу!

– Поверь мне, принцесса, – выдохнул он.

– Я доверяю тебе, но…

Киллиан усмехнулся, довольный моим ответом. Я даже не осознавала, что произнесла эти слова вслух, что я доверяла ему.

– Никаких «но», – напевал он. – Ты не можешь взять это обратно. Помнишь, что я сказал? Страх обманчив. Он держит тебя в плену, и тебе нужно вырваться на свободу. Я не позволю ничему причинить тебе боль.

Моя рука легла ему на грудь, и я легонько толкнула его, но это не помогло. Он даже не шелохнулся, хотя я этого и не хотела. Мне нравилось, когда он был так близко. Его сильный мужской запах заполнял мой нос, а его тепло ласкало мою кожу.

– Ты не можешь говорить это с такой уверенностью. Ты не можешь защищать меня все время.

– Да, я могу.

– Ты не непобедим, – парировала я.

– Кто сказал?

Я облизнула губы, и его темные глаза вспыхнули с декадентским озорством.

– У высокомерия есть предел, Киллиан Спенсер.

– Высокомерие – спорный и субъективный вопрос, – сказал он.

Я застонала.

– Ты невозможен.

– А ты милая.

Я толкнула его еще раз, нахмурив брови.

– Не надо меня опекать.

– Я и не опекаю, – прорычал он. – Ты милая, раз так дуешься.

– Я не дуюсь. – Мои губы скривились.

Он изогнул бровь, и я закатила глаза.

– Отлично! Я дуюсь. Ну и что?

– Красивая, – прошептал он.

Я потеряла сознание во второй раз с тех пор, как встретила Киллиана.

– Теперь поверь мне. – Он схватил меня за бедра и так резко поднял, что я задохнулась. – Левая нога в стремени, княгиня. И твоя правая нога над лошадью.

Я быстро сделала, как мне сказали, только один раз пискнула, когда села в седло. Уголь почти беспокойно шевелился подо мной, и мои пальцы сжались в его красивой шелковистой гриве.

– Ну вот, – похвалил Киллиан. – Посмотри на себя. Бесстрашная. Ты села на лошадь, Грейс.

Так я и сделала.

Но, о Боже, мое сердце колотилось о ребра, кровь гудела в ушах, и я чувствовала… одышку.

– Лошадь чувствует, когда ты напряжена, и это ее раздражает. – Киллиан слегка провел хлыстом по моей спине, и я задрожала. – Расслабь мышцы и прогни спину.

Я сделала, как мне было велено, и в конце концов обнаружила, что сижу более надежно в седле, которое было для меня слишком большим. Киллиан снова провел хлыстом по изгибу моей спины, почти дразня. Крошечные волоски на затылке встали дыбом, и я сжала бедра, чувствуя настойчивую боль между ними.

– Киллиан, – пискнула я, когда Уголь громко вздохнул и затопал.

– Все в порядке, – успокоил он меня, положив руку мне на бедро. Твердый и сильный. Надежный. – Я здесь.

А потом Киллиан сделал то, чего я от него тоже не ожидала. Он подошел ко мне сзади и уселся на Угля. – Я держу тебя, – прошептал он мне на шею, прижимаясь к моей спине.

Его сильные бедра обхватили мои бедра, а ноги болтались позади меня. Он был так близок, так горяч… так силен.

Жеребец фыркнул, становясь беспокойным под нашим весом, но Киллиан погладил черную шерсть, издавая успокаивающие звуки в задней части горла. В конце концов, Уголь успокоился и затих, терпеливо ожидая следующей команды Киллиана.

– Ты заклинатель лошадей, – пробормотала я.

– Ты доверяешь мне, принцесса?

Я молча кивнула.

Его пальцы обвились вокруг моих бедер, и он пустил Угля рысью. Лошадь сделала несколько шагов, и я вскрикнула, мое тело напряглось.

– Расслабься. Расслабь свои мышцы. Позволь мне вести тебя.

– Тебе легко говорить, – пробормотала я.

– Грейс, – сказал он предупреждающим тоном. – Послушай меня.

– Я слушаю!

– Нет, ты снова позволяешь своему страху мешать тебе.

Мой голос дрожал, когда я говорила.

– Киллиан, пожалуйста.

Он схватил повод одной рукой, держа другую на моей талии.

 – Оседлай волну, – сказал он глубоким и спокойным голосом. – Не сражайся с Углем. Покачивай бедрами в его движениях вперед-назад. Почувствуй это. Почувствуй его. Расслабь позвоночник, расслабь мышцы.

Я пыталась, но каждый раз, когда жеребец делал шаг, я снова напрягалась.

Киллиан опустил голову, его губы коснулись изгиба моего уха.

– Я все контролирую, принцесса. Тебе просто нужно двигаться вместе с Углем. А теперь хватай его бедрами.

Я ахнула и быстро сделала, как мне приказали. Киллиан одобрительно цокнул языком, и я покраснела от его молчаливой похвалы.

Его пальцы сжались на моих бедрах.

– Не просто подпрыгивай на нем. Покачай бедрами, детка. Двигайся. Все дело в твоем позвоночнике и сидении. Не пытайся оседлать его. Не дави на него. Позволь ему оседлать тебя.

Уголь побежал рысью, и Киллиан схватил меня за бедра, двигая меня вверх и вниз по инерции жеребца.

– Вот так. Так-то лучше, – похвалил он, и его голос стал мягким и ласковым.

Мое сердце, казалось, выпрыгнуло прямо из груди. Жар разлился по моей шее и лицу, пока я не почувствовала жар и одышку. В конце концов, движение стало казаться мне более естественным.

Страх все еще был там, бурлящий под моей плотью и впивающийся в мои кости. Но постепенно мои мышцы начали расслабляться сами по себе. Мой позвоночник расслабился, как и велел мне Киллиан.

Я сжала свои бедра, чувствуя силу Угля. Он был зверем, но теплым и нежным существом. Киллиан прислонился ко мне спиной, и я почувствовала его улыбку.

С прерывистым дыханием я расслабилась в седле и позволила себе двигаться в ритме Угля. Вверх и вниз, покачивая бедрами на сиденье, чувствуя жеребца и позволяя ему взять меня с собой.

Киллиан переместился позади меня, наклоняясь ближе. Моя бровь нахмурилась, когда я почувствовала, как что-то упирается мне в спину. Когда я поняла, что это было, я издала едва слышный вздох.

Да, я была девственницей, неопытной, очень мало знающей о сексе. Но я не была невинной. Я смотрела порно несколько раз. Я достаточно знала о мужской анатомии, чтобы знать, что в данный момент давит на изгиб моей задницы.

Но, черт возьми, я не знала, как реагировать. Наклониться ли мне к нему?

За исключением того, что он принял решение за меня. Киллиан снова переместился, и я больше не чувствовала, как его эрекция давит на меня. Я чуть не застонала от разочарования.

– Отлично, детка, – грубо прошептал он мне на ухо. – Ты прирожденная к этому, Грейс.

Черт возьми, я чуть не сгорела прямо там.

Огонь полыхнул в моих венах, и я кивнула, облизывая губы.

– Спасибо.

Мы сделали еще один круг по открытому полю, прежде чем остановились.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Киллиан.

– Я… я не… знаю, – пробормотала я.

Он взял мою правую руку в свою и поднес ее к моей груди, прижав раскрытую ладонь к бьющемуся сердцу.

– Позволь еще раз спросить тебя, как ты себя чувствуешь?

Мое сердце бешено колотилось, адреналин бурлил в моем теле. Я чувствовала себя затуманенной и… почти опьяненной.

– Я чувствую себя… взволнованной. Как будто я только что сделала невозможное, – выдохнула я сквозь ком в горле. – Я чувствую себя пьяной и нечеткой. И счастливой. Я чувствую… теплоту.

– Хорошо, – похвалил Киллиан, отпуская мою руку.

Он спешился первым. Уголь заржал в ответ, топнув один раз. Я наклонилась к Киллиану, и он стащил меня с лошади. Это была неуклюжая попытка, и я наткнулась на него, как только мои ноги коснулись земли. Мои ноги тряслись, но он одной сильной рукой обвил меня за талию, прижимая к себе.

Киллиан помог мне достать стог сена, прежде чем отвести Угля обратно в его стойло.

Когда он вернулся, он нашел меня все еще сидящей на том месте, которое он мне оставил.

– Ты прекрасно выглядишь раскрасневшейся, – заметил Киллиан, вставая передо мной. Наши туфли соприкоснулись, и он был достаточно близко, чтобы я могла протянуть руку и коснуться его.

Я посмотрела на его лицо, в его темные глаза.

– Ты считаешь меня красивой?

– О, дама ищет комплимента?

Мои губы скривились.

– Отлично. Знаешь что, больше ничего не говори. Я ухожу.

Он усмехнулся, но когда я попыталась слезть с сена, Киллиан наклонился вперед и уперся руками по обе стороны от меня. Он зажал меня между своими руками.

 – Я хорошо знаю, как усмирять сопляков, Грейслин. Так что не будь такой же грубиянкой.

Я покраснела, чувствуя, как жар подступает к моим щекам.

– Как ты смеешь…

– Великолепная, – сказал он, и я заткнулась.

– Очаровательная. Деликатная. Изящная. Ослепительная. Оглушительная. Ты не просто красивая, Грейс. Ты очаровательна и чертовски божественна. Я хочу…

Мои пальцы вцепились в воротник его рубашки, и я притянула его к себе, прижавшись губами к его губам. Я задохнулась, и он застонал.

Глубокий гул пронзил мое тело. Его губы были полными и мягкими. Он пах мятой, богатым шоколадом и грехом.

Мое сердце нырнуло в живот, а голова закружилась. Мы замерли так на секунду, оба удивленные моим импульсивным действием.

Один удар сердца. Стук.

Два удара сердца. Стук. Стук.

Его запах окружил меня; его вкус поглотил меня.

Киллиан дразняще прикусил мою нижнюю губу. Нежный укус ужалил, и я захныкала.

Мои глаза закрылись, когда Киллиан опустил свое тело на меня, толкая меня обратно в сено. Он схватил меня сзади за шею, углубляя поцелуй, яростно и почти одержимо. Как будто он умирал от желания сделать это уже очень давно. Поцеловать меня.

Чтобы поглотить меня.

Он облизал складки моих губ, и я ахнула, отчего открыла для него рот. Его язык скользнул внутрь, пробуя меня на вкус. Я горела для него, мое тело растворялось в его твердой силе, а я была слаба и бессильна.

Женщина, полная нужды. Я жаждала Киллиана Спенсера.

Меня никогда раньше не целовали, и мне не с чем было сравнивать этот момент, но этот поцелуй был всем.

Его губы на моих.

Его тело напротив моего.

Его потребность отражает мою собственную.

Киллиан проглотил мой стон и вдохнул мне в рот, отдавая мне свой вкус. Это было не просто гнездо бабочек в моем животе. Это был весь проклятый зоопарк, пока мое сердце разрывалось.

Мое тело больше не принадлежало мне, когда я обвила руками его шею сзади. Мой язык встретил его, неопытный и неуверенный. Его язык переплелся с моим, а затем он использовал зубы, кусая мои распухшие губы.

Я изголодалась по нему, и он поцеловал меня так, будто он был воином, только что пришедшим с кровавой битвы, а я была его добычей.

Киллиан ожесточил мои губы, и поцелуй стал диким.

Сладкий ад.

Внутренняя часть моих бедер была покрыта вожделением к нему, и я сжала ноги вместе, пытаясь облегчить сильную боль между ними. Мои бедра выгнулись вверх, невольно качаясь на его. Его твердая длина вонзилась между моими бедрами.

– Грейс, – простонал он.

Это сделало это свою работу. Словно мне на голову вылили холодную воду, я замерла. Мой мозг заметался, прогоняя туман.

Что я сделала?

Мои глаза распахнулись, и я задохнулась, прижавшись к груди Киллиана.

Он отстранился, и наши губы, наконец, нашли передышку друг от друга. Его темный взгляд, напряженный и горящий желанием, остановился на моем. Его черные волосы были взлохмачены, и он облизал губы, нарочито медленно, как будто пробуя остатки нашего поцелуя.

Чувство вины пронзило меня, словно острое лезвие, разрезающее мою плоть. Я истекала кровью, агония текла по моим холодным венам.

Я выдохнула, моя грудь содрогалась от дрожи.

– Мы не должны были…

Киллиан прижал указательный палец к моим распухшим губам, фактически заткнув мне рот.

– Не жалей об этом сейчас, Грейс.

Мои глаза зажмурились, когда он произнес это имя – ее имя.

Его губы шепнули в уголке моего рта, а затем легонько коснулись подбородка.

– Пожалуйста, – сказал он глубоким и густым голосом, как сладкая патока.

– Я не жалею об этом. – Я солгала между зубами.

Я почувствовала его улыбку на своей коже.

– Хорошо. Потому что я хочу сделать это снова. Не сегодня. Ты уже выглядишь измученной, и я не хочу тебя отпугивать.

– Ты не можешь меня отпугнуть, – выдохнула я, распахивая глаза.

Это я тебя отпугну. Моя правда отпугнет.

Киллиан поднял меня и издал глубокий смешок, выдергивая сено из моих волос.

– Господи, я в беспорядке, – проворчала я себе под нос.

– Я вполне одобряю ваш беспорядок, мисс Романо, – прохрипел он с довольным выражением на своем красивом лице. – Тем более, что я несу за это ответственность.

Я погладила свое помятое платье, проверяя, достаточно ли я прилична.

– А вы мошенник, мистер Спенсер.

Киллиан зарылся пальцами в мои растрепанные платиновые волосы, прежде чем накрутить прядь на указательный палец.

– Твои волосы… были первым, что привлекло мое внимание. Это такой светлый блонд, что он почти белый, когда на него падает солнечный свет.

Поднеся закрученную прядь к носу, он вдохнул.

– И пахнет клубникой.

– Это мой шампунь, – сказала я дрожащим голосом.

Губы Киллиана изогнулись в кривой ухмылке.

– У меня вновь появился аппетит к клубнике.

Он отпустил мои волосы, и я облизала губы, отступая от него на шаг.

– Сейчас я должна идти.

Киллиан слегка поклонился мне.

– Хорошего дня, мисс Романо.

– Хорошего дня, Киллиан.

Я развернулась и побежала.

Я не останавливалась, пока не ворвалась в дверь своей комнаты и не рухнула на кровать. Уткнулась лицом в подушки.

Раненый крик вырвался из моего горла.

И впервые с тех пор, как я встретила Киллиана Спенсера, по моей щеке скатилась одинокая слеза.

ГЛАВА 19

Джулианна

Прошлое

Я сидела на своей кровати, заламывая руки на коленях, а моя сестра ходила взад и вперед.

– Джулианна, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. На ее лбу образовались морщины напряжения, и я забеспокоилась, что стресс не пойдет на пользу ей и ребенку.

Четыре часа назад ее тест на беременность дал положительный результат. Моя сестра была беременна, и по тому, как она упала в ужасе, я поняла, что это не было запланировано.

Когда шок прошел, я поняла, насколько ситуация усложнилась. И пришло время сказать Грейслин правду.

О моем запретном романе… с мужчиной, с которым она была обручена.

– Прости, – выпалила я. В четвертый раз. Но мои извинения не исправят ситуацию. Я не могла вернуться и изменить прошлое. И как бы мне не хотелось это признавать, я не хотела опровергать свою ложь.

Какой бы горькой ни была моя ложь, я нашла в ней покой. Я нашла Киллиана.

– Ты понимаешь, что ты сделала?

Я молча кивнула. Я хотела защитить себя, но не могла найти слов, чтобы сделать это. Грейслин пронзила меня мрачным взглядом, прежде чем возобновить движение взад и вперед, сжав кулаки по бокам. Ее походка вызывала у меня головокружение.

Моя левая нога дернулась, едва заметно, но я почувствовала мышечный спазм. Кончики пальцев покалывало, и я забеспокоилась, что это может быть одним из симптомов приближающегося приступа. Боже, я надеялась, что нет. У меня не было приступов почти четыре месяца. Это была моя самая длинная полоса.

– Папа взорвется, – предупредила она.

– В любом случае, ты не интересуешься Киллианом. Ты влюблена в Саймона, – пробормотала я, как будто это оправдывало то, что я сделала.

– Да, но я обручена с Киллианом! Ты… о, ради Бога. Это пиздец! Как ты вообще его обманула?

– Я не обманывала его, – воскликнула я. – Это никогда не входило в мои намерения. Когда я представилась как Грейслин, я никак не ожидала увидеть его снова. Но потом меня словно что-то тянуло к нему. Я пыталась остановиться, Грейслин. Поверь мне, я пыталась.

– Ты недостаточно старалась, – обвинила она. – Ты не понимаешь, насколько опасна твоя ложь.

– Дело не только в этом. Мы... поцеловались.

– Что? Когда? – прорычала она.

– Две недели назад… и с тех пор было намного больше поцелуев.

Она провела рукой по лицу, из ее горла вырвался раздраженный звук.

– Как долго это продолжается? Когда вы с Киллианом начали – что бы это ни было?

– Около двух месяцев, – прошептала я.

Грейслин ахнула.

– Два месяца! И ты говоришь мне это только сейчас?

– Я была напугана! – Я плакала.

– Боишься меня?

Я моргнула, потрясенная тем, что она могла подумать такое.

– Что? Нет! Я просто хотела… я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я боялась потерять Киллиана.

Мы с сестрой всегда были очень близки, и единственная причина, по которой я сказала ей правду, заключалась в том, что я доверяла ей. Грейслин никогда бы не предала меня. Особенно, когда дело касалось моего счастья.

Выражение ее лица стало несчастным, как будто она пожалела меня.

– Ты все равно потеряла его, когда начала эти отношения, основанные на лжи.

– Ты не понимаешь, – прошептала я срывающимся голосом.

Грейслин подошла ближе, опустившись на колени передо мной. Она взяла мои руки в свои, сжала. В ее взгляде была нежность, почти материнская.

– Тогда объясни мне, Джулс. Скажи мне, что у тебя в голове. Мне нужно знать.

Я вспомнила, как впервые увидела Киллиана, когда подумала, что он простой конюх. Человек без статуса. И теперь, я хотела, чтобы он действительно был таким. Было бы намного легче любить его.

И я любила. Любила его.

Я не знала, когда это произошло и как это произошло. Было больно любить кого-то издалека, в тени – тайно, зная, что твоей любви никогда не будет. С самого начала.

Я позволила тайной любви разгореться во мне, прекрасно зная, что на нее никогда нельзя будет ответить. Но когда на это ответили взаимностью, я поняла, насколько это опасно. Насколько жестока может быть судьба.

Киллиан Спенсер был всем, что мне когда-либо могло понадобиться – прекрасным принцем, о котором я мечтала, когда была маленькой девочкой, – но он был ничем, чего я никогда не могла иметь.

Тем не менее, я любила его.

И я хотела бросить вызов шансам заполучить его.

На этот раз я хотела быть эгоисткой.

– Киллиан, – начала я, сглотнув. – Никто никогда не видит меня такой, какая я есть, но с Киллианом… Он заставляет меня чувствовать себя важной и услышанной. Впервые в жизни я чувствую себя увиденной, Грейслин. Желанной. Он понимает меня, женщину, стоящую за Джулианной Романо.

Я сжала руку Грейслин, вспоминая тот день, когда рассказала ему о своем несчастном случае и о своем страхе перед лошадьми. Как он меня не осуждал и не смотрел на меня как на ничтожную особу.

В то время как мой отец пытался поймать меня в ловушку, Киллиан просто хотел, чтобы я отпустила свой страх. Жить. Чувствовать.

– Киллиан не считает меня слабостью и не относится ко мне как к хрупкой. Он не смотрит на меня так, как будто мне чего-то не хватает, и я не чувствую себя с ним неполноценной. Или что мое существование неправильно и бесполезно. Потому что Киллиан видит меня такой, какая я есть, и этого достаточно. Это все, чего я когда-либо хотела.