Текст книги "Клятва ненависти (ЛП)"

Автор книги: Лайла Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Ее ногти впились в мою руку.

– Я жажду боли, Киллиан. Скажи мне, что ты понимаешь. Скажи мне, что ты можешь дать мне то, что мне нужно.

Ее волосы были спутаны на голове, и она дрожала. Джулианна моргнула, ее дымчато-серые глаза снова поймали меня в ловушку. Ее полные губы были распухшими розовыми, как будто она только что жевала их. Она медленно облизала губы, и мой член дернулся. И это был отчаянный взгляд в ее глазах, который поразил меня – черт возьми – она была чертовски притягательной и слишком очаровательной для ее же блага.

– Ты ненавидишь меня, Киллиан? – спросила Джулианна, и я знал, к чему она клонит.

– Да, – прохрипел я.

– Хорошо. Тогда сделай мне больно. Пожалуйста.

Я потянул жену вперед, зажимая ее между ног.

 – Нам нужно стоп-слово, – спокойно посоветовал я. – В тот момент, когда ты произносишь стоп-слово, все останавливается.

– Торн, – быстро ответила она. – Торн – мое стоп-слово.

Я кивнул, расстегивая штаны.

– Торн, это он.

Джулианна потянулась ко мне, положив ладонь на мою обнаженную грудь. Ее большой палец осторожно коснулся моего соска. Я схватил ее за запястье, отдернул руку и сжал достаточно, чтобы оставить следы, но не причинить ей боли.

– Ты не можешь прикасаться ко мне, пока я не скажу.

Она ахнула, а затем дрожь пронзила ее тело. Джулианна смущенно кивнула.

Отпустив ее запястье, моя рука легла ей на затылок. Я быстро расплел ее пучок, прежде чем мои пальцы запутались в ее светлых волосах, обхватив их по всей длине кулаком. Раз, а затем два, мои костяшки пальцев впиваются в ее кожу головы. Я крепко сжал ее, оттягивая ее голову назад и обнажая ее шею. Она тихо застонала, и ее глаза потемнели от развратной потребности. Как у меня.

Прижав голову к ее шее, я вдохнул ее сладкий аромат. Клубника.

– Как далеко ты зайдешь, чтобы доставить мне удовольствие, Джулианна?

– Все, что хочешь, – прошептала она.

Я усмехнулся ей в горло. Мои зубы царапнули чувствительную кожу там, в том месте, которое, как я знал, сделало ее влажной. Я почувствовал, как она сжала бедра. Я знал ее тело лучше, чем она.

Я лизнул ее шею, пробуя ее сладость.

– Хорошая девочка. – Я слышал хриплый собственный голос. – Открой свой рот, большой и широкий для меня.

Это было чертовски приятное зрелище, она стояла передо мной на коленях, и когда она открыла рот, терпеливо ожидая, пока я накормлю ее своим членом, я чуть не кончил себе в штаны.

Я сбросил свои боксеры и освободил свою эрекцию от материала. Я ухватился за свою длину ладонью, а затем сжал затылок Джулианны. Ее рот оставался широко открытым, и я медленно толкнул свой член в ее теплое тепло. В тот момент, когда моя твердость была наполовину вложена в ее рот, я издал глубочайший стон.

Черт, это было так приятно.

Джулианна сглотнула, прижавшись к моей толстой фигуре, и, прежде чем я смог остановиться, мои бедра дернулись вперед, и я засунул остальную часть себя ей в горло.

Поначалу она задыхалась, и ее горло пыталось бороться с резким вторжением. Но я крепко держал ее затылок, прижимая ее к моему члену, пока ее губы не коснулись основания моей длины, и мои тяжелые яйца не ударили ее по подбородку. Она извивалась в моих руках, и я видел, как ее глаза блестели от слез, когда она пыталась дышать.

– Тссс. Возьми его, Джулианна, – пробормотала я в ответ на ее давящие, задыхающиеся звуки. – Не разочаровывай меня.

Ее красивые глаза расширились от моих слов, и она попыталась покачать головой, выглядя очень испуганной при мысли о том, что не угодит мне.

– Нет? Ты же не хочешь меня разочаровать, верно?

Ее взгляд кричал ДА, когда слезы катились по ее раскрасневшимся щекам. Слюна тоже начала стекать по ее подбородку. Красивая.

Я застонал, и, если возможно, моя эрекция увеличилась еще больше в ее рту. Вид ее губ, широко раскрытых, чтобы захватить меня, и влажный звук ее горла, сглатывающего мою длину, были для меня почти невыносимы.

Сжав челюсти, я вышел из ее рта, а затем снова вошел внутрь. Она снова поперхнулась, но на этот раз не пыталась вывернуться. Слезы непрерывным потоком текли по ее щекам. Мне нравилось это зрелище, как бы варварски это ни звучало.

Я смотрел, как Джулианна дышала через нос, а затем ее щеки впали, когда она сосала меня.

– Хорошая девочка. А теперь позволь мне трахнуть твой хорошенький ротик.

Я снова вытащил, но Джулианна держала рот открытым, приглашая, так покорно ожидая. Схватив меня по всей длине, я провел кончиком члена по ее трахающимся губам. Мое семя покрыло набухшую розовую пышность. Затем я медленно вошел обратно в ее рот, пока не почувствовал заднюю часть ее горла.

Мои бедра начали двигаться быстрее. Дергаясь изо рта, вытягивая и засовывая обратно внутрь. Я был большим, я знал это. У Джулианны был маленький красивый рот. Слишком маленький, чтобы легко взять мой член. Но я все равно заставил ее взять каждый дюйм меня, даже когда она начала рыдать и яростно давиться.

Несколько раз я успокаивался и давал ей дышать. Затем она неторопливо сосала меня, счастливая и довольная тем, что обслуживала меня, прежде чем я снова ускорил темп.

Джулианна плакала, выглядя такой идеальной и великолепной с полным ртом моего члена. Мой пресс сжался, когда я почувствовал, что моя кульминация быстро приближается. Дерьмо.

Я вырвался как раз вовремя, чтобы выстрелить спермой в губы и подбородок Джулианны. Она была довольно беспорядочной, и я восхищался своим произведением искусства.

Ее щеки были залиты слезами, лицо было покрыто моей сущностью – выглядело совершенно завораживающе, как покорная.

Грудь вздымалась, я сжал кулаки на бедрах.

 – Раздевайся, – сказал я, сдерживая голос. Хотя я чувствовал что угодно, только не спокойствие.

Джулианна быстро расправилась со своей одеждой, небрежно бросив ее на пол, прежде чем встать на колени между моими ногами. Ее глаза метнулись к моему ремню, когда я протащил его через петли брюк с громким свистящим звуком.

Ее нежное горло шевельнулось, когда она с трудом сглотнула.

Ее серые глаза широко распахнулись, когда я обернул ремень вокруг ее шеи.

– Хочешь использовать стоп-слово? – серьезно спросил я.

– Нет, – подтвердила она, затаив дыхание.

Слава гребаному Господу за это.

Джулианна захныкала, когда я затянул пояс вокруг ее шеи и притянул ее ближе к себе. Она охотно кончила, ее тело раскраснелось, а по коже побежали мурашки.

У Джулианны не было черной вуали, за которой можно было бы спрятаться.

Она была обнажена и открыта для меня, на ее бледной коже не было ни единого стежка одежды.

Уязвимая.

И такая чертовски красивая; было больно смотреть на нее.

Джулианна

Моя рука метнулась к шее, где его ремень обвивал мое горло. Киллиан мрачно цокнул, и мои бедра сжались. Я была такой мокрой, болезненной и нуждающейся.

– Как ты заплатишь за свои грехи, Джулианна? Как далеко ты отпустишь меня? – Его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, сжав достаточно сильно, чтобы я почувствовала, насколько он силен, но не настолько, чтобы причинить реальный вред. – Сколько ты позволишь мне причинять тебе боль?

Я сглотнула, прежде чем встретиться с ним взглядом.

– Как далеко ты можешь зайти, Киллиан?

Его глаза потемнели.

 – Ты не хочешь знать, принцесса.

– Покажи мне, – хрипло попросила я.

Его губы изогнулись в злобной ухмылке.

Стук.

Мое сердце пыталось выпрыгнуть прямо из груди.

Киллиан встал, потянув меня за ремень. Быть под контролем этого мужчины, который был так уверен в своей шкуре и так самоуверен в своей похоти, это заставило меня почувствовать себя уязвимой.

И безопасной.

Теплой и защищенной.

Стук. Стук.

Он подвел меня к кровати, а затем жестом пригласил меня залезть на нее.

– Встань на четвереньки, Джулианна.

Я быстро приняла то положение, в котором он хотел меня видеть. На четвереньках, спина выгнута, задница в воздухе. Его пальцы скользнули по изгибу моей спины, затем между ягодицами, прежде чем коснуться моих влажных губ, моей самой чувствительной плоти.

Его прикосновение исчезло с моей кожи, а потом я услышала шорох где-то в комнате. Ящики открываются и закрываются.

Стук. Стук. Стук.

Я была встревожена, но предвкушение скользило по моему лихорадочному телу. Я ждала боли, желая ее… страстно желая ее. Секунду спустя позади меня снова встал Киллиан. Его тепло окутало меня. Безопасно.

– Боль субъективна, – медленно сказал он. – Но это будет больно.

Я слегка повернула голову в сторону и увидела расческу в его руке.

О. Мой разум стал пустым, кровь гудела между ушами, а сердце сильно колотилось о грудную клетку.

Мои пальцы обвились вокруг простыни как раз в тот момент, когда он опустил заднюю часть щетки для волос на мою левую ягодицу. Сначала я услышала звук удара щетки о мою плоть. Затем я почувствовала ожог.

– О Боже, – захныкала я. Внезапная жгучая боль застала меня врасплох. Я была готова к следующему, когда он приземлился на мою правую щеку. Я задохнулась, мое тело выгнулось.

Он провел ладонью по моей заднице, его прикосновение охладило мою горящую кожу.

– Искупи свои грехи, жена, – прохрипел он.

Я молча кивнула.

Боль пронзила мою кожу, и слезы потекли по моим щекам.

Киллиан не медлил и не был мягким. Он наказал меня, жестоко. Расческа ударяла меня по заднице снова и снова, пока не стало казаться, что моя плоть распухла и загорелась.

Агония каким-то образом смешалась с удовольствием. Это было почти привыкание. Это была утонченная боль, мои вены горели огнем и похотью. Моя влажность покрыла внутреннюю часть моих бедер.

Это было настоящее наказание.

Было так больно.

И так хорошо.

Я сбилась со счета, сколько раз Киллиан ударил меня щеткой по заднице. Но вскоре мне стало все равно. Я просто хотела чувствовать.

Так я и сделала.

Я всхлипнула, когда боль пронзила мое тело, а затем последовала сладкая боль удовольствия. Мой оргазм скользнул по моим венам, и я приблизилась к пику, свисая с края, ожидая его разрешения упасть.

Зрение помутилось, сознание как-то сникло, и глаза закрылись. Это было все, чего я жаждала, все, что мне было нужно.

Где-то на заднем плане я услышала, как что-то ударилось о землю, а затем мой муж оказался на мне. Покрывая мое тело своим. Оседлал меня, как жеребец, который хотел спариться со своей кобылой.

Его эрекция коснулась моей чувствительной плоти между бедрами, пронзая мое отверстие, но еще не проникая внутрь.

– Моя милая жена-мазохистка, – прорычал Киллиан мне на ухо. В его голосе была безошибочная гордость, и я наслаждалась ею.

Я так долго гонялась за неизвестным релизом, не зная, что это именно то, что мне нужно. Я нашла спасение здесь, на четвереньках. В объятиях Киллиана.

Его рука обвилась вокруг ремня, и он оттянул мою голову назад, заставляя мое тело выгибаться дугой. Его ворчание было единственным предупреждением, которое я услышала перед тем, как Киллиан протаранил тугую оболочку моего клитора. Один мощный толчок.

– Джулианна. – Мое имя слетало с его языка, как безмолвная молитва.

Мои губы разошлись в безмолвном крике, и мой оргазм пронесся сквозь меня. Я содрогнулась от того, насколько интенсивным был мой оргазм. Мои колени подкосились, и я рухнула. Киллиан зажал меня под своим телом, когда он колотился внутри меня, как дикий зверь. Больше не сочинено и не содержится.

Удар. Удар. Удар.

Его пальцы почти болезненно впились мне в бедра, и я знала, что завтра будет синяк. Мой муж манипулировал моим телом, заставляя меня испытать еще один оргазм. У меня перехватило дыхание, а глаза затуманились, когда меня поразил второй оргазм. Быстрый и тяжелый.

Звук столкновения двух тел эхом разносился по стенам его комнаты.

Его ворчание; мои стоны.

Его стоны, мои хныканья.

Киллиан кончил с громким стоном, войдя в меня по самую рукоятку, и только после этого опустился на меня.

Грудь вздымалась, наши потные тела были сплетены вместе...

Я никогда не чувствовала себя более защищенной или более желанной, чем в этот момент.

Я находила красоту в боли. Наслаждение в агонии. И спасение в жестоких, но изысканных прикосновениях моего мужа.

ГЛАВА 27

Джулианна

– Ты заставляешь меня чувствовать себя некомфортно. Не мог бы ты отступить, пожалуйста? – сказала я парню, который был примерно моего возраста, когда он втиснулся в мое личное пространство. От его дыхания пахло алкоголем, и я скривилась.

В доме было шумно с пьяными молодыми людьми. Почему я убедила свою сестру прийти на эту вечеринку? Это была плохая идея, и в тот момент, когда я переступила порог, я поняла, что возненавижу ее. Это было слишком громко, и в воздухе стоял тяжелый запах пота и алкоголя.

Это встревожило меня.

– О, да ладно, – прохрипел он, проводя пальцами по моему животу. – Ты смотрела на меня. Не играй в недотрогу.

Смотрела на него? Когда? Я не знала, кто он такой, и даже не помнила, чтобы смотрела на него. Страх разлился по моим венам, и я толкнула его в грудь, но он даже не пошевелился.

У меня перехватило дыхание, а сердце рванулось к горлу, когда его рука скользнула под мою рубашку, по моей голой коже.

– Нет! Отпусти меня сейчас же.

Он зарычал в ответ, его лицо окаменело от моего отказа поддаться его агрессивным прикосновениям. Он впечатал меня в стену, и мой затылок ударился об нее. В ушах у меня звенело, а в глазах помутнело.

Я почувствовала влажные губы на своем горле, и тогда это произошло.

Его оторвало от меня, и Грейслин встала передо мной, прикрывая мое тело своим. Мои глаза расширились, когда моя сестра отпрянула назад, а затем ее кулак столкнулся с его лицом. Я услышала звук ломающихся костей, и он завыл.

– Она сказала отпустить, неудачник. Какого черта. Нет – это нет, – шипела она. Парень растянулся на полу. Он издал болезненный стон, а его глаза закатились обратно в голову.

В суматохе толпа обратила внимание на нас, и мои колени подкосились. Грейслин схватила меня за локоть, потянув сквозь потные тела. В тот момент, когда мы вышли из шумного дома и нас окутал свежий воздух, я, наконец снова смогла дышать.

– Дерьмо, – проворчала моя сестра, пожимая правую руку. – Кажется, я сломала руку. О, черт, это больно.

– Что? – Я задохнулась, осторожно потянувшись к ней, чтобы посмотреть. Она была красной, но быстро переходило в фиолетовый оттенок и рука уже опухала. – О, нет. Она не выглядит хорошо. Мне очень жаль.

Грейслин издала болезненный стон.

– Это моя доминирующая рука. Фу. Как ты думаешь, ты сможешь отвезти нас домой?

Я кивнула. Грейслин научила меня водить машину. Хотя у меня еще не было водительских прав, я была уверена, что смогу отвезти нас домой. Это было не так сложно. Всего несколько легких поворотов.

Я завела машину, а моя сестра села на пассажирское сиденье. Она испустила еще одно мучительное шипение, и чувство вины грызло меня. Это была моя вина.

– Прости, – повторила я.

Грейслин покачала головой.

– Все в порядке. Это не твоя вина. Этот мудак заслужил это.

Я вывела машину из парковки и легко повернула налево. Было уже два часа ночи, и улицы были практически пустынны. Поэтому я не беспокоилась о пробках и не паниковала из-за большого количества машин, проезжающих мимо меня.

Но через несколько минут Грейслин издала странный горловой звук. Сначала я подумала, что ей больно, но, бросив быстрый взгляд на нее, я увидела тревожный страх и страдание на ее лице.

– Джулианна, – медленно начала моя сестра, – я не хочу, чтобы ты паниковала, но я думаю, что машина преследует нас с тех пор, как мы покинули вечеринку.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу.

– Что?

Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела позади нас черный Range Rover с тонированными стеклами.

– Думаешь, это тот парень, которого ты ударила? – дрожащим голосом спросила я.

Моя сестра покачала головой.

– Нет. Он все еще был внутри, потерял сознание, когда мы ушли. Этот Range Rover был припаркован возле дома и начал преследовать нас, как только мы выехали из парковки.

– Это не имеет никакого смысла.

– У отца много врагов, Джулианна. И теперь мы публично связаны со Спенсерами.

Мой желудок скрутило от тошноты.

– Думаешь, кто-то хочет навредить нам?

– Поверни направо, – проинструктировала меня Грейслин вместо того, чтобы ответить на мой вопрос.

Я кивнула, сжимая пальцами руль, и повернула направо. Снова взглянув в зеркало заднего вида, я увидела, что Range Rover сделал тот же поворот и по-прежнему следует за нами.

Моя сестра выругалась себе под нос.

– Сделай еще один случайный поворот, на этот раз налево.

Я сделала, как мне было приказано, и снова все пошло так же. Грейслин возилась со своим телефоном, звоня кому-то. Это должен был быть Саймон. Когда никто не взял трубку, она набрала номер еще два раза.

– Черт, – снова выругалась она. – Саймон не берет трубку.

Так что мое предположение было верным. Я сглотнула.

– Позвони папе.

Она сделала, но ничего. Наши звонки остались без ответа.

Как раз в тот момент, когда я собиралась сказать ей, чтобы она позвонила Киллиану, что-то врезалось в заднюю часть нашей машины. Грейслин испуганно вскрикнула и схватила себя за живот.

Я ахнула, с опозданием сообразив, что машина, которая шла за нами вплотную, врезалась в нас сзади. В панике я держала ноги на педали газа.

Я не соблюдала правила дорожного движения, проехав два красных светофора, пытаясь уехать от того, кто нас преследовал.

– Джулианна, – прошептала сестра.

– Все в порядке, – сказала я, пытаясь успокоить ее. – Ничего с нами не случится.

Я еще раз взглянула в зеркало заднего вида, и мои глаза расширились. Мои губы разошлись в безмолвном крике, и моя рука вытянулась перед сестрой, словно защищая ее от удара.

Range Rover снова врезался в заднюю часть нашей машины. Моя голова ударилась о руль, боль пронзила мой череп. Слишком поздно я поняла, что потеряла управление и нашу машину закрутило по кругу.

В ушах звенело, и я несколько раз моргнула, пытаясь прояснить зрение. Грейслин всхлипнула, и я сосредоточилась на ней. Слезы потекли по ее щекам, и она защитно обхватила живот.

– Мне страшно, Джулианна.

Стук.

Мое сердце колотилось в груди.

Стук. Стук.

Я видела его приближение через окно, где сидела моя сестра.

Стук. Стук. Стук.

Черный Range Rover мчался к нам на полной скорости. Он столкнулся со стороной пассажира, и Грейслин первой почувствовала удар.

Сначала я услышала крик сестры.

А потом мой собственный.

До того, как мир погрузился в кромешную тьму.

– НЕТ! – Я взревела, мои глаза распахнулись. Рядом со мной проснулся Киллиан.

– Джулианна? – осторожно спросил он, убирая мои влажные волосы с лица.

Моя грудь сжалась, и я захрипела, тяжело всхлипывая. Дрожь пробежала по моему телу. Обхватив руками живот, я боролась с рвотным позывом.

Я зажмурила глаза, но воспоминания вспыхнули за моими закрытыми веками черно-белыми изображениями, как будто авария была заснята на полароид.

Боже мой. Меня сейчас стошнит.

– Джулианна, – Киллиан позвал меня по имени, теперь более настойчиво. – У тебя был очередной кошмар? В чем дело? Поговори со мной.

Мои легкие сжались, когда я изо всех сил пыталась вдохнуть.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Мой желудок скрутило от тошноты, слезы покатились по моим щекам. Я не могла контролировать дрожь и не могла перестать плакать.

– Это… не было несчастным случаем, – прохрипела я сквозь сдавленные крики. – Я помню. Я помню… все.

Киллиан притянул меня к себе на колени, раскачивая взад и вперед. Я уткнулась лицом ему в шею и издала мучительный вопль.

Его губы коснулись моего виска, и он шептал мне успокаивающие слова, но я их не понимала. Кровь гудела у меня между ушами, и мой мозг заикался.

– Это не было случайностью, – повторила я. – Кто-то пытался… убить нас.

Отец стукнул кулаком по столу, и я вздрогнула.

– Почему я узнаю об этом только сейчас? – взревел он. – Кто-то пытался убить мою дочь, пока она была на твоем острове, и ты скрывал от меня что-то столь важное?

Прошлой ночью, после того как я очнулась от кошмара, который оказался моим настоящим воспоминанием об аварии, мы с Киллианом пришли к одному выводу.

Грейслин и я не были пьяны в ту ночь, но как мои записи в больнице показали наличие алкоголя в моей крови во время аварии?

Теперь все постепенно обретало смысл.

Авария была спланированным убийством.

А горничная, которая пыталась меня убить? Это не было отдельным инцидентом. Человек, который хотел убить нас с Грейслин той ночью, все еще был там, охотился на меня.

Я была мишенью, а служанка была вторым покушением на мою жизнь.

У нас с Грейслин не было личных врагов… так что тот, кто хотел нас убить, был либо врагом моего отца, либо Спенсеров.

Утром мы с Киллианом покинули остров. Так вот, это была правда, которую мы не могли скрыть от наших отцов. Нашей первой остановкой было поместье Спенсеров, и, хотя Уильям был потрясен и глубоко обеспокоен, он отреагировал менее гневно, чем мой отец.

Мой взгляд метнулся к мужу, который сидел рядом со мной на диване в кабинете отца. Киллиан лениво провел большим пальцем по подбородку. Совершенно не обеспокоен вспышкой отца. Но я? Меня буквально трясло внутри.

– Папа…

Глаза моего отца яростно метнулись ко мне.

– Я не ожидал этого от тебя, Джулианна. Скрывать такую опасную правду!

Он оттолкнулся от стола, расхаживая взад и вперед.

 – Киллиана явно не волнует угроза, но ты … как ты могла быть такой безответственной? – обвинял он, бросая мне свои слова так небрежно. – Ты хоть понимаешь, что прямо сейчас можешь носить наследника Романо? Почему ты такая безрассудная?

Когда я снова вздрогнула, грудь Киллиана загрохотала с угрожающим рычанием.

– Следи за своим тоном, когда говоришь с моей женой.

– Она моя дочь, – прошипел отец. – Одну я уже потерял и теперь узнаю, что жизнь Джулианны тоже в опасности? Как ты думаешь, что я чувствую?

Киллиан наклонился вперед, его темные глаза вспыхнули чем-то опасным.

– Тем не менее, это не дает тебе права повышать голос на Джулианну, когда она тоже жертва. Она не была безответственной, как ты утверждал. Она была внимательной и заботливой дочерью.

– Как будто тебя это волнует, – выплюнул мой отец. – Ты ненавидишь Джулианну, и я уверен, что тебе было бы насрать, если бы она умерла. Скорее всего, ты бы подумал, что это хорошее избавление.

Я скривилась, и к горлу подступила желчь, горькая на языке.

– Много ты говоришь, Бишоп, – сказал Киллиан, его голос был глубоким и гравийным. – Ты знал, как сильно я ненавижу твою дочь, и все же я стал мужем, которого ты выбрал для нее. Ради своей личной выгоды. Так что избавь меня от этих долбаных речей.

– Стоп, – прошептала я, сжимая руки. – Пожалуйста, перестаньте спорить.

Челюсть Киллиана сжалась. Я могла слышать, как он смыкает коренные зубы.

– Можем ли мы сосредоточиться на том, что важно прямо сейчас? – дрожащим голосом спросила я. – Папа, ты знаешь, кто хотел бы моей смерти?

Отец с разочарованным ворчанием провел рукой по лицу.

– У меня слишком много врагов, Джулианна.

– Ты сомневаешься в конкретном человеке? – спросил Киллиан, нахмурив брови.

Отец кивнул, устало вздохнув.

– Я имею в виду двух человек. Но это только подозрение, пока у нас не будет дополнительных доказательств.

– Отправь мне подробности. Я попрошу кого-нибудь разобраться в этом, – потребовал мой муж.

– Кто бы ни был в этом виноват, я их, блядь, убью сам, – выплюнул отец, его темные глаза были полны ярости.

Ноздри Киллиана раздулись.

– Нет, если я доберусь до них первым.

Кулаки отца сжались, и он уперся ими в стол.

– Я не доверяю тебе заботу о моей дочери. Она останется здесь, со мной, где я смогу ее защитить.

В груди Киллиана заурчало глубокое рычание.

– Я принял пулю за свою жену, – прорычал он. – Я сделал все, чтобы защитить Джулианну и убедиться, что она не подвергается опасности.

Муж встал и пошел вперед. Он уперся руками в стол моего отца и наклонился вперед, встретившись глазами со своим тестем. Воздух в комнате казался тяжелым и густым от напряжения. Безмолвная невысказанная угроза пробежала по моей коже, и я подавила дрожь.

Киллиан Спенсер был уверен в своей шкуре, в своей походке и в своей силе. Он знал, кто он такой, и никогда не склонялся перед ним. Люди из кожи вон лезли ради него, но Киллиан был самым уверенным в себе человеком, которого я знала.

Даже больше, чем мой отец.

– Позволь мне еще раз напомнить тебе, что Джулианна – моя жена, – спокойно сказал Киллиан, но в его голосе прозвучало немое предупреждение. – И она останется со мной. Конец дискуссии.

Мой отец был не из тех, кто так легко принимает поражение. Я могла видеть темную ярость на его лице.

– Как насчет того, чтобы позволить Джулианне выбрать, где она хочет остаться?

– Джулианна, – произнес мое имя Киллиан, стоя ко мне спиной. Его взгляд не отводился от лица моего отца. – Сделай свой выбор. Твой отец или я?

Мне даже не пришлось об этом думать. Это был легкий выбор. Я встала и подошла к мужу. Мои пальцы сомкнулись вокруг его локтя, и губы Киллиана дернулись.

– Папа, пожалуйста, – начала я, увидев на лице отца выражение полного предательства. Когда он предложил мне сделать выбор, он был уверен, что я выберу его. Но, выбрав Киллиана, я ознаменовала поражение отца.

И это ожесточило епископа Романо.

– Грейслин выбрала бы другой вариант, – пробормотал он себе под нос достаточно громко, чтобы я услышала.

Я вздрогнула, и мой желудок скрутило от тошноты. Киллиан рядом со мной напрягся, но прежде чем он успел что-то сказать, я откашлялась. Отбросила боль, причиненную моим отцом, пятью простыми словами. Я хотела сказать, что уже привыкла к отцовскому отсутствию заботы о моем эмоциональном благополучии, но даже спустя столько лет – все равно больно.

Что он всегда видел во мне обузу.

И что я никогда не была его приоритетом.

– Я знаю, что ты волнуешься, потому что тебе не все равно, – выдавила я сквозь ком в горле. – Но я должна пойти домой с Киллианом. Я доверяю ему, чтобы защитить меня.

– Ну вот, епископ. Моя жена выбрала – прошипел Киллиан.

Он взял мою руку в свою, переплел наши пальцы вместе, чтобы показать наш крепкий союз, прежде чем вытащить меня из кабинета моего отца.

ГЛАВА 28

Джулианна

Я села на большую кровать, сложив руки на коленях. Душ выключился, и через несколько минут Киллиан вышел только с полотенцем, обернутым вокруг талии.

Это был мой первый раз, когда я останавливалась в поместье Спенсеров. Хотя я думала, что у меня будет собственная спальня, как на острове, я ошибалась. Потому что дворецкий принес мой чемодан в комнату Киллиана.

Я ждала, когда муж меня выгонит, но когда он этого не сделал, стало ясно, что мой чемодан привезли сюда не по ошибке.

Спальня Киллиана была элегантной и безупречной. В то время как я привыкла к чему-то более яркому и живому, его комната была вся черно-серая. Угрюмая. Но это его вполне устраивало.

Единственным украшением комнаты была хрустальная люстра, висевшая в центре потолка, и картина с изображением вороной лошади, бегущей на свободе и дикой, прикрепленная к стене над его изголовьем.

– Мы живем в одной комнате? – спросила я, облизывая пересохшие губы.

– Да, – невозмутимо ответил он, не вдаваясь в подробности.

– Почему? – Мои глаза следовали за ним по его комнате, когда он прокрался в свою гардеробную.

Он вернулся в серых спортивных штанах. Его грудь была обнажена, а волосы все еще были влажными после душа.

– Потому что будет безопаснее, если ты останешься рядом со мной, – наконец, ответил Киллиан на мой вопрос.

Он сел на стул в противоположном конце комнаты и вытянул ноги перед собой. Мы сидели лицом друг к другу, напряжение в воздухе было густым и ощутимым.

Мы до сих пор не осознали тот факт, что прошлой ночью, после нашего полуночного секса, мы каким-то образом заснули, переплетаясь. Это было впервые, и, по совпадению, в ту же ночь ко мне вернулись воспоминания.

Как будто так и должно было случиться. Чтобы Киллиан был со мной, когда я проснулась от этого ужасного кошмара, чтобы успокоить меня.

– Это была не моя вина, – прошептала я надтреснутым голосом. – Авария… Я не была пьяна в ту ночь. Это была не моя вина.

Весь этот день был в беспорядке, и у меня не было возможности подумать или признать эмоции, которые я похоронила внутри себя.

Суровое осознание состояло в том, что… в течение трех лет я несла тяжкое бремя вины и позволяла ему запятнать свою жизнь, потому что считала себя виновником – тем, кто убил мою сестру.

– Но я все еще была причиной, по которой мы улизнули той ночью. – Я вытерла слезы. Горячая тоска пронзила меня. – Может быть, если бы… мы не…

– Иди сюда, – приказал Киллиан, подзывая меня подойти поближе.

Я подошла к нему, и его рука вытянулась, схватила меня за руку и потянула к себе на колени. Его тело было сильным и теплым. Оно одновременно и доминировало, и успокаивало. Я зарылась лицом в его плечи, вдыхая его свежий и естественный мужской запах.

Его губы коснулись моего виска так нежно, что это меня удивило.

– Сначала ты должна простить себя, и тогда ты обретешь истинное спасение.

Я зажмурила глаза, сдерживая слезы.

– Я не знаю, как.

– Чувство вины ядовито, Джулианна, – сказал он. – Пока ты несешь это бремя, ты будешь продолжать переживать прошлое снова и снова. Тогда ты никогда не сможешь простить себя. Мы люди, и у нас есть серьезные недостатки. Вы с Грейслин невинно сбежали той ночью. Как и большинство молодых людей. Итак, прости себя, потому что ты не можешь видеть будущее. Ты не знала, что эта авария произойдет.

Я замолчала, обдумывая его слова. Слезы хлынули по моим щекам, и я тихонько всхлипнула. Киллиан, вероятно, мог слышать меня, потому что я плохо справлялась с молчанием, но он позволил мне насладиться этим моментом.

Все, что он сказал, имело смысл, но глубоко в груди зарылась боль. Я не знала, избавлюсь ли я когда-нибудь от него. Я могла бы простить себя однажды, но я никогда не смогу забыть выражение смерти на окровавленном и изуродованном лице моей сестры.

Я потеряла три года, мучая себя. Искупление греха, который не был моим.

Саморазрушение, потому что я думала, что заслужила это. Потому что я думала, что это все моя вина.

Но я не была убийцей Грейслин.

И как только это осознание пришло ко мне, как будто вся ноша спала с моей груди. Мои плечи опустились, и я почувствовала… невесомость.

Мы с Киллианом долго сидели так, находя утешение в тишине. И в объятиях друг друга. Я наполовину ожидала, что он предложит заняться сексом, но когда он этого не сделал, я почувствовала удивительное облегчение. Потому что мне хотелось чего-то большего, чем просто физического.

По крайней мере, на сегодня.

Захотелось нежности и близости.

– Ты все еще ненавидишь меня? – прошептала я, когда начала засыпать. Я моргнула раз, потом два, заставляя себя проснуться, чтобы услышать его ответ.

Его пальцы, гладящие мою голую руку, остановились.