Текст книги "Тень и звезда"
Автор книги: Лаура Кинсейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 8
Молчаливый тигр
Гавайи, 1871 год
Через несколько дней после случая с акулой, когда он был в саду, к нему пришел Доджун. Каи лазила по деревьям, и Сэмюел внимательно следил за ней до тех пор, пока не начался сильный ливень: тогда за девочкой прибежала няня и увела ее в дом.
Сэмюел прислонился к стволу дерева. Сверху, сквозь листву, ему на голову падали тяжелые капли. Вообще-то ему тоже хотелось пойти домой, зато здесь он мог хоть немного отдохнуть от Каи.
Вновь вспомнив акулу, Сэмюел улыбнулся с закрытыми глазами, а когда вновь открыл их, то увидел перед собой Доджуна.
Дворецкий бесшумно приблизился и молча встал напротив него. Он был чуть выше Сэмюела и имел довольно мрачное лицо; волосы его были наполовину сбриты, а то, что осталось, затянуто в нелепый узел на затылке.
– Самуа-сан, добрый день, – сказал Доджун и слегка поклонился.
Столь вежливое приветствие удивило Сэмюела, и он, помедлив, ответил:
– Привет.
– Ты видеть акула и не двигаться. Как? Разве ты не бояться?
Сэмюел стер рукой каплю воды, побежавшую по его щеке, и пожал плечами.
– Ты бояться? – повторил вопрос Доджун.
– Нет! – решительно проговорил Сэмюел. – Я не испугался. Я вспомнил песню…
– Песню акулы?
Сэмюел быстро опустил глаза.
– Вы ее знаете?
Доджун улыбнулся:
– Я знать песню тигр. Хорошо знать.
Сэмюел вздрогнул.
– Песня тигра?
– Да. Есть песня огонь, дракон, земля, акула. У всего есть песня, надо только ее слышать.
Сэмюел отодвинулся от ствола дерева.
– Где я могу услышать все эти песни?
Доджун прищурился.
– Ты будешь слышать.
– Вы можете спеть их?
Рассмеявшись, Доджун дотронулся до плеча Сэмюела.
– Я долго искать мальчик, который знать песня тигр, но находить мальчик, который знать песня акула. О'кей. Большая удача, да. Очень большая удача.
Глава 9
На рассвете невдалеке от дома с грохотом проехал поезд, отчего стены в комнатушке Леды задрожали. Она пошевелилась, ее бедро и плечо, прижатые к стене, ныли от боли.
Открыв глаза, она оглядела комнату и чуть не подскочила.
Итак, он все еще здесь.
Джерард сидел неподвижно; его глаза были закрыты, пальцы рук – крепко переплетены.
Святые небеса, так это не сон! Мужчина здесь, в ее комнате, на ее кровати, а она спит на полу рядом с украденным мечом.
Наконец он расцепил руки, приподнял голову и посмотрел на нее из-под полуопущенных темных ресниц – прекрасный и молчаливый, освещенный чудесным утренним светом.
– Доброе утро, мисс Этуаль. Надеюсь, вам уже лучше?
Быстро поднявшись, Леда сняла с крючка плащ и закуталась в него. Сделав это, она тут же поняла, как надо вести себя дальше: немедленно бежать к двери, спуститься вниз и поднять на ноги весь дом. Больше всего ее удивило, что она смогла заснуть, хотя незваный гость до сих пор находился в ее комнате и мог сделать с ней все, что угодно.
– Оставайтесь здесь! – Голос ее дрожал. – Сейчас я принесу воды. – Не дожидаясь ответа, она подбежала к двери, отперла замок и, захлопнув дверь за собой, в нерешительности замерла в полутемном холле.
Что же ей теперь делать со всем этим? Если она направится в полицию немедленно, то там не будет инспектора Руби или сержанта Макдональда, которые придут на дежурство только вечером. Кроме того, у Джерарда сломана нога, а она вовсе не хочет быть жестокой к нему…
Забыв о здравом смысле, Леда шагнула к двери и отперла замок. Дверь она открывала очень осторожно, на ходу придумывая, как извиниться перед ним, но…
Комната оказалась пустой.
Ухватившись за косяк двери, Леда обвела свое жилище изумленным взглядом. Джерарда не было, меча тоже.
Подбежав к открытому окну, Леда влезла на кровать и по пояс высунулась наружу, едва не перевернув горшок с геранью. Уж не притаился ли Джерард под ее окном?
Однако кругом было пусто.
– Ничего себе, сломанная нога, – пробормотала она, выпрямляясь. – Обманщик! Чудовище! – Усевшись на кровать, Леда прижала руки к груди и глубоко вздохнула. – Впрочем, ушел – и слава Богу!
Несколько мгновений она отдыхала в постели, думая о водопаде и не забывая глубоко дышать. Может, все-таки одеться и сходить в полицейский участок, чтобы поставить полисменов в известность о самом главном – вор, которого повсюду ищут, провел ночь в ее доме. Однако, едва подумав об этом, Леда сразу поняла, как глупо будет звучать ее сообщение. Мистер Джерард – друг леди Эшленд и королевы Гавайских островов – вор! Можно не сомневаться, что ей еще повезет, если, выслушав ее историю, полицейские не отправят ее в сумасшедший дом.
Уж лучше она обо всем расскажет вечером инспектору Руби и сержанту Макдональду. Возможно, они тоже ей не поверят, но хотя бы выслушают.
Обычно Леда уходила из дома в этот час, но сейчас у нее не было сил обманывать миссис Доукинс. В конце концов она решила сослаться на недомогание и принялась готовить завтрак.
Заедая чай припасенной накануне ячменной лепешкой, Леда невольно думала о мистере Джерарде. Неужели все это привиделось ей во сне?
Пребывая в глубокой задумчивости, Леда заколола волосы, потом, надев юбку и блузку, попробовала оглядеть себя в маленькое зеркальце, которое досталось ей от мисс Миртл. Затем она уселась на кровать, вытащила шкатулку с деньгами и в который уже раз пересчитала их. Увы, средств у нее оставалось совсем мало.
Правда, у нее были серебряное зеркальце и щетка, которые перешли ей от мисс Миртл, но их время еще не пришло.
Взяв зеркальце, Леда с любовью повертела его в руках, затем посмотрела на свое отражение…
С криком выронив зеркальце, она прижалась к стене, глядя наверх. Джерард лежал в полумраке на потолочной балке – как пантера, выслеживающая добычу: лежал и молча смотрел на нее.
Леда невольно поежилась. Тогда Джерард шевельнулся и ловко спустился вниз по деревянной опоре, словно материализовался из пустоты. В последний момент он удержался на руках и осторожно ступил на больную ногу.
– Водопад, – напомнил он Леде.
Закрыв глаза, она стала дышать глубже, но это не помогло.
– Эй, что вы там делали? Впрочем, я и так знаю – вы подглядывали! Боже мой!
При мысли о том, что именно мог видеть мистер Джерард, голова Леды снова закружилась.
– Как вы могли? – запричитала она. – Животное, вы не услуживаете звания джентльмена! Уходите немедленно, иначе… – Леда не договорила, так как услышала из-за двери голос миссис Доукинс.
– Что тут происходит, – грозно вопрошала из коридора домовладелица. – Кто там у вас?
И тут Джерард наконец сдвинулся с места: осторожно опустившись на кровать, он стянул с себя черное одеяние и остался в обычной белой рубашке, а куртка, упав на пол бесформенной кучей, скрыла его странные туфли.
– Откройте! – Дверь задрожала. – Вы не имеете права приводить сюда мужчин, мисс Этуаль! Не за четырнадцать шиллингов в неделю! Немедленно, иначе я…
Не успела Леда собраться с мыслями, как в замке заскрипел ключ и дверь с треском распахнулась.
Миссис Доукинс в ночном чепце и ярком халате, замерев на месте, уставилась на мистера Джерарда, который поднес руку к воротничку рубашки, делая вид, что застегивает последнюю пуговицу. Потом она резко повернулась к Леде, ее кукольные глаза яростно заморгали.
– Да я бы ни в жизни… – воскликнула она. – Ах ты, маленькая шлюха, вот оно, значит, как выходит! Ты меня своей показной скромностью больше не обманешь, так и знай! Если уж приводишь с улицы мужчин, то делись денежками со мной. Думаю, это справедливо, мисс Потаскуха… – Подскочив к кровати, она сгребла лежавшие там деньги. – Мы еще посмотрим, выкину я тебя на улицу или нет, но обманывать меня больше не смей!
– Нет, прошу вас! – Леда прижала руки к груди. – Миссис Доукинс, это не то, что вы…
Но домовладелица больше не смотрела ни на Леду, ни на деньги, которые она сжимала в кулаке. Ее взор был прикован к руке мистера Джерарда, который молниеносным движением спрятал в ладони сложенную купюру.
Бросившись вперед, миссис Доукинс разжала его ладонь и схватила деньги. Затем она опустила глаза, и ее пухлые щеки залились краской.
– Вот оно что, сэр! – Ее поведение мгновенно изменилось, вся ее фигура говорила теперь о желании услужить. – Вы очень добры, сэр, очень добры. Хотите, я принесу вам чего-нибудь выпить или перекусить, а то вы, поди, проголодались. Вмиг пошлю кого-нибудь на угол за беконом…
– Нет, – холодно бросил Джерард.
– Тогда, может, чай? Или тосты? – Миссис Доукинс засунула купюру за корсаж халата. – Что ж, замечательно! Если вам что-нибудь понадобится, я всегда к вашим услугам. – Она попятилась к двери. – Только передайте мисс вашу просьбу, и все тут же будет сделано.
– Сперва отдайте мисс Этуаль принадлежащие ей деньги, – спокойно проговорил Джерард.
– Ах да, разумеется. – Миссис Доукинс положила монеты на умывальник. – Но она должна мне двадцать шиллингов и двадцать за то, что приводит сюда для развлечения мужчин. Оплата каждую пятницу, а пятница как раз сегодня. – Сжав фунтовую купюру в кулаке, миссис Доукинс кротко склонила голову и прикрыла за собой дверь.
Леда не промолвила ни слова; она даже не сказала, что пойдет в полицию. Все равно миссис Доукинс не поверит ей.
– Господи, что же вы наделали! – сдавленным голосом простонала она.
– По-моему, ничего особенного. Поверьте, я мог бы натворить куда больше. – Джерард пожал плечами. – И все-таки до чего же неприятная особа!
Внезапно Джерард сделал неуловимое движение, и в ту же секунду со стороны двери раздался громкий щелчок.
Леда оглянулась, предположив, что это вернулась миссис Доукинс, но вместо домовладелицы увидела воткнувшийся в деревянную дверь серебряный диск. Мгновение – и рядом с первым диском блеснул второй, следом за ним третий и четвертый. Точнее, это были не диски, а звездочки с несколькими острыми лучами, и по два луча от каждой звездочки воткнулись в дверь.
Прошло несколько мгновений, прежде чем Леда поняла, что Джерард бросал их тем самым молниеносным, почти незаметным движением, на которое она уже обратила внимание. Вот он зажал пятый диск между пальцев, повернул его так, что на нем отразилась радуга цветов, проникающая в комнату через пестрые занавески, а затем сжал кулак. Когда он разжал пальцы, диска в его руке уже не было. Не оказалось его и в двери – он просто исчез.
Леда прищурилась.
– Чего вы хотите? – не выдержав, спросила она. – Почему не уходите отсюда?
– Сколько у вас денег? – Джерард спросил это так, словно ничего не случилось.
– Ах, так вам нужны деньги! Что ж, пожалуйста! – Схватив монетки с умывальника, Леда подбросила их вверх. – Забирайте все и уходите побыстрее…
Монетки попадали на кровать и на пол, после чего Джерард взял один шиллинг из тех, что упали на постель.
– Вы не пошли в полицию, и я должен поблагодарить вас за это.
Леда с некоторой опаской наблюдала за ним.
– Видите ли, я не вор. – Джерард повертел в руках зеркало, с помощью которого Леда увидела его. Потом он потянулся за своим одеянием. – Скорее, меня можно было бы назвать правонарушителем, и поэтому полиция ищет меня. Однако я никому не причинил вреда и не взял ничего, мне не принадлежащего. Правда, нарушение порядка многих встревожило…
– Оно встревожило в первую очередь меня! – выкрикнула Леда.
Джерард подпоясался.
– Я бы хотел, чтобы вы мне верили, – просто сказал он.
– Верить? Вам? Вы, должно быть, сошли с ума!
– Мисс Этуаль, за прошедшую неделю и даже дольше я бывал в этой комнате каждую ночь, – спокойно проговорил Джерард. – И что? Разве я сделал вам что-нибудь плохое?
Леда с трудом удержалась на ногах.
– Так вы что, теперь живете здесь?
– И вы ничего не заподозрили, не так ли?
– Нет, не так. Теперь вы навсегда потеряли право называться джентльменом, – высокомерно заявила Леда. – Почему вы не ушли тем же путем, каким пришли?
– Потому что я сломал ногу.
– Я вам не верю. В окно вы вылезти не смогли, а на потолочную балку забрались легко!
Нагнувшись, Джерард стал ощупывать ногу.
– Если вы мне поможете, я, пожалуй, смогу все исправить.
– Но… – Леда поежилась. – Может, все-таки лучше позвать врача?
– Нет, вашей помощи будет достаточно.
– А вот я в этом не уверена. К тому же мне слишком много пришлось пережить за последнее время.
– А почему вы не уедете отсюда, раз уж вам приходится так беспокоиться о том, что подумает о вас миссис Доукинс?
– У меня нет ни денег, ни надежды найти работу. Но все это вас не касается, – раздраженно ответила Леда.
Джерард искоса посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц.
– Кстати, за информацию о грабителях положена награда, – как бы между прочим заметил он.
– Правда?
– Двести пятьдесят фунтов. Вы могли бы довольно сносно жить на эти деньги.
Леда наградила Джерарда ледяным взглядом.
– Гражданину не требуется награда за то, что он выполнит свои обязанности, – заявила она. – Я бы стала сама себя презирать, если бы позарилась на эти деньги.
– Но разве вы не считаете своим долгом донести на меня? – удивился Джерард.
– Возможно, мой долг в этом и состоит. – Леда на мгновение задумалась. – Но видите ли, с другой стороны, это был бы довольно постыдный поступок.
– На этот раз вы все верно излагаете, мисс Этуаль. – Джерард кивнул. – Давайте сюда ваше полотенце.
С трудом сглотнув, Леда шагнула вперед и опустилась перед ним на колени.
– Я боюсь сделать вам больно, – дрожащим голосом проговорила она.
– Поверьте, вам нечего бояться, – возразил Джерард. – Возьмитесь за лодыжку и тяните, только не рывком, а медленно. И ни в коем случае не отпускайте.
Сжав в руках лодыжку Джерарда, Леда слегка потянула.
– Сильнее!
Леда потянула сильнее и тут же ощутила, как напряглось его тело.
– Не останавливайтесь!
Леда кивнула, зажмурила глаза и продолжала свое дело с закрытыми глазами.
– Так, хорошо, – наконец проговорил Джерард. – А теперь отпускайте ногу, только очень медленно. Снова тяните и отпускайте…
Услышав шелест бумаги, Леда не выдержала и открыла глаза.
Джерард осторожно наложил на ногу шину из сложенных газет, затем перевязал ее под коленом и вокруг икры полосками из полотенца.
Протянув последнюю полоску Леде, он попросил:
– Пожалуйста, обмотайте мне лодыжку покрепче.
Его спокойствие придало Леде уверенности, и она стала осторожно обматывать шину сверху обрывками полотенца.
К ее удивлению, газетная шина оказалась весьма прочной.
– Вы, наверное, врач? – Леда вопросительно посмотрела на Джерарда.
– Нет. Вы ведь тоже не врач, а все сделали отлично. Теперь я хочу попросить вас об одной важной вещи.
– О какой? – Только теперь Леда вспомнила, что имеет дело с обычным вором.
– Вы умеете писать?
– Ну разумеется.
– А печатать?
От отчаяния она решилась солгать.
– Сорок слов в минуту. – Леда судорожно вспомнила, какие требования предъявляются к машинисткам. – Печатаю аккуратно.
Похоже, Джерард безоговорочно поверил этой беспардонной лжи.
– Мне очень нужен человек вроде вас, мисс Этуаль, – не спеша сказал он. – Вы смогли бы мне помогать…
– Воровать?
Джерард усмехнулся и покачал головой.
– С воровством покончено. Короткого общения с вами оказалось довольно, чтобы отвратить меня от этого дела.
Леда недоверчиво улыбнулась.
– Видите ли, мне очень нужен секретарь – человек вроде Пятницы у Робинзона Крузо, – пояснил он. – Возможно, вас это удивит, но у меня весьма обширные – и, заметьте, законные – деловые интересы. – Наклонившись, Джерард поправил повязку на икре. – Боюсь, эта травма лишит меня подвижности на все время пребывания в Англии. На Гавайях я бы платил такому человеку сто пятьдесят американских долларов в месяц, и если перевести их в фунты… – Он выпрямился. – Что скажете о десяти фунтах в неделю?
– Десять в неделю? – Изумлению Леды не было предела; у нее даже во рту пересохло от волнения.
– Похоже, жалованье вас устраивает.
Она прислонилась к стене.
– Устраивает… – еле слышно прошептала она.
– Сорок слов в минуту, верно? – Джерард улыбнулся.
Леда оцепенела.
– Но… Нет, это невозможно… Вы же преступник.
– Я? – Он посмотрел ей в глаза. – Видимо, вы должны сами доискаться до правды, раз у меня не хватает слов убедить вас.
Леда пожала плечами:
– Ну хорошо, если вы не преступник, то зачем же вы воруете мечи и другие ценности?
Несколько мгновений он молчал, потом равнодушно ответил:
– В английском языке нет для этого подходящего слова, но я бы назвал это киоджитсу – что-то вроде «неправдивой правды».
– Неправдивой правды?
Джерард сжал руку в кулак, а затем быстро разжал пальцы, словно хотел этим движением прояснить смысл своих слов.
– Обман и честность. Сильный и слабый. Плохой и хороший. Уловка – вот примерный смысл этого слова.
– Но… я не понимаю… – Леда растерянно посмотрела на него.
Джерард продолжил терпеливо объяснять, словно имел дело с неразумным ребенком:
– Вы спросили меня, почему я брал вещи с их обычных мест. На самом деле это очень просто. Я управляю компанией «Арктур», принадлежащей лорду и леди Эшленд, и занимаюсь судами, торговыми морскими перевозками. Также у меня есть собственная транспортная и кораблестроительная компания «Кайеа шипбиддинг энд транспорт». Еще я владею деревообрабатывающей фабрикой на североамериканском побережье и некоторым количеством акций на хлопковом и сахарном рынках, несколькими банками, морской страховой компанией… – Джерард улыбнулся. – Теперь вы мне верите?
– Даже не знаю, что сказать…
– Могу кое-что пояснить вам. «Кайеа» переводится с гавайского как «морской прилив». «Арктуром» назывался чайный клипер, который дядя лорда Эшленда построил в 1849 году, а лорд Эшленд переименовал в «Аркан». Впрочем, я мог бы тысячу лет отвечать на ваши вопросы, и вы так и не поняли бы, кто я на самом деле. – Джерард снова улыбнулся.
Леда вздохнула.
– Возможно, вы правы, мистер Джерард, но в одном я твердо уверена: вы самый необычный человек из всех, кого мне доводилось встречать!
Джерард молча посмотрел на нее, и в этот момент цвет глаз его напоминал цвет луны на облачном ночном небе. Потом он медленно покачал головой и проговорил, прижимая кулак к своей груди:
– Моя правда – здесь.
Глава 10
Взлеты и падения
Гавайи, 1872 год
Доджун никогда не учил его песням и вообще не учил ничему, кроме японского языка. А еще он приказывал ему работать, бегать по различным поручениям, носить тяжелые корзины с карпами от пруда до дома соседа, который и не думал просить рыбы. Часто Доджун требовал довольно странных вещей: достать цветок с ветви дерева, до которой Сэмюел не мог дотянуться, камень с одного из самых высоких утесов Даймонд-Хэд, перо живой птицы, свившей гнездо на карнизе дома.
Впрочем, цветы и камни доставать было несложно: Сэмюел быстро научился лазить и прыгать, а по субботам он ходил с Доджуном на Даймонд-Хэд – десять миль туда и обратно, без отдыха. Свое одобрение добытыми камнями и цветами Доджун выражал лишь коротким кивком да порой опускал их в черную чашу с водой, которую ставили перед Сэмюелом за обеденным столом. После обеда Сэмюел относил чашу в свою комнату, ставил ее на пол, ложился на кровать и долго рассматривал свою добычу, недоумевая, почему Доджун велел ему принести именно эти цветы или камни.
Как-то раз в комнату к Сэмюелу пришел маленький Роберт, и они стали играть в игру «поймай на лету птицу». Даже с закрытыми глазами Сэмюел снова и снова обыгрывал мальчугана, и наконец тот заплакал.
На звук рыдания пришла леди Тесс и встала в дверях, наблюдая за происходящим. Роберт тут же подбежал к ней и зарылся лицом в ее юбки.
Сэмюел встал.
– Простите меня, – быстро проговорил он. – Я его дразнил. Я не хотел…
– Господи, до чего же вы смешные и глупые мальчишки. – Леди Тесс протянула Сэмюелу руку. – Ну-ка расскажи, что у вас тут за переполох.
При виде ее улыбки Сэмюел испытал невероятное облегчение, и когда леди Тесс ласково погладила его по голове, он крепко прижался к ней.
Взъерошив его волосы, леди Тесс взяла мальчика за плечи.
– Я люблю тебя, Сэмми, – сказала она. – Здесь, со мной, ты в безопасности.
Леди Тесс была единственной, кто мог называть его этим ненавистным ему именем; единственной, кому оно было известно. Никто – ни Доджун, ни даже лорд Грифон не понимали его так, как понимала она, и не знали, что ему довелось пережить. Она там была и все видела. И все же она говорит, что любит его; вот почему ему так хотелось, чтобы леди Тесс всегда находилась рядом с ним.
Когда он поднял голову, она проводила по глазам рукой.
– Ну ладно. – Леди Тесс улыбнулась. – Я не хочу думать, что тебе нравится дразнить Роберта.
– Нет, мадам.
– Тогда улыбнись мне, Сэмюел.
– Да, мэм, – прошептал Сэмюел, стараясь растянуть губы в улыбке.
Леди Тесс покачала головой.
– Ну вот и отлично, – весело проговорила она.
Оторвавшись от нее, Сэмюел направился к ореховому комоду и, пошарив под стопкой чистых рубашек, нащупал острый, в щербинках, камень со сверкающими зелеными вкраплениями, который нашел на одном из утесов Даймонд-Хэд.
– Это вам. – Он протянул камень леди Тесс.
– Спасибо тебе. – Она внимательно осмотрела камень со всех сторон. – Он очень красивый.
Несколько мгновений леди Тесс стояла неподвижно, потом он услышал ее тихий вздох, и она ушла, шелестя юбками.
В тот день Сэмюел попробовал поймать птицу, но, не удержавшись, упал вниз, где его, беспомощного и ослабевшего, нашел Доджун. Очнулся он в постели, где провел целую неделю, приходя в себя после сильного удара.
Сэмюел опасался, что Доджун испытывает к нему отвращение. Еще долгое время он не решался заговорить с дворецким. Когда Доджун приближался к нему, Сэмюел старался исчезнуть, стать невидимым. Он вел себя, как мышка, затаившаяся в уголке.
Но в один прекрасный день Доджун приблизился к нему неожиданно, пройдя через пустую столовую комнату. Услышав его шаги, Сэмюел спрятался за дверью и постарался остаться там незамеченным.
Дворецкий, накрывая на стол, медленно двигался по комнате; тишину нарушал лишь тихий лязг серебряных приборов.
– Ты хорошо этому обучился, не так ли? – спросил он как бы невзначай, наклоняясь за оброненной вилкой. – Киоджитсу трудно освоить, но ты, похоже, уже овладел этим искусством.
Сэмюел понял, что Доджун разговаривает с ним, ведь больше никто в доме не понимал по-японски. Однако он не знал, что такое киоджитсу, и Доджуну было об этом известно.
– Глупые люди используют только один вид маскировки, – прибавил Доджун. – Шин – это то, что у тебя на уме или в сердце. Итсувару – значит притворяться тем, чем ты не являешься. Вместе они образуют понятие «киоджитсу». Быть все время тигром слишком просто. Если ты тигр, то ты начинаешь думать, как тигр, двигаться, как тигр, но что потом? Ты попадаешь в беду. Лучше уметь быть тихим и маленьким, как мышь: может, тогда тигр тебя не заметит, и ты сможешь снова стать тигром.
Сэмюел слушал; слова Доджуна о мыши поразили его, ведь именно об этом он часто думал.
Медленно вздохнув, он вышел из-за двери и поклонился, как Доджун его учил.
– Я не могу достать перо. Мне очень стыдно, Доджун-сан.
Доджун выпрямился.
– Почему тебе стыдно?
– Я подумал, что… сделал что-то неправильно.
– Слишком много ты думаешь, – проворчал Доджун. – Откуда тебе известно, что правильно, а что – нет? Ты еще слишком мал, чтобы знать это. Хочешь, я научу тебя падать и группироваться во время падения? – неожиданно предложил он.
– Да.
– Тогда в субботу мы опять вместе пойдем на бриллиантовую гору.
