Текст книги "Тень и звезда"
Автор книги: Лаура Кинсейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 23
Леда в оцепенении сидела перед зеркалом до тех пор, пока где-то вдалеке не зазвенел колокольчик, созывая обитателей дома к обеду.
Услышав шаги и голоса в холле, она в панике рванула замок, а когда он расстегнулся, схватила шкатулку и бросилась в темный угол комнаты. Через несколько мгновений все гости выйдут из большой гостиной через распахнутые двустворчатые двери и направятся к лестнице. Джентльмены поведут дам к столу в строгом порядке, который Леда разработала сама, тщательно изучив кодекс пэров Берка.
Если бы не правила, которым она всех обучила, с мистером Джерардом можно было бы посадить дочь хозяина, она села бы с престарелым мистером Сиднеем, который все время ел, в то время как остальные больше были заняты разговорами на интересующие их темы.
Звук голосов приближался, и Леда торопливо вытерла нос носовым платком, моля Бога, чтобы глаза не выглядели припухшими и красными. Не в состоянии придумать ничего лучшего, она вытащила с полки ближайшую к ней книгу и засунула за нее ожерелье, затем, откашлявшись, разгладила юбку и сделала несколько глубоких вдохов. Лишь проделав все это, Леда вышла в холл и направилась к гостям.
Лорд Эшленд и леди Уитберри уже спускались вниз по лестнице; остальные пары следовали за ними.
Как только Леда подошла к распахнутым дверям гостиной, она увидела леди Тесс, которая что-то энергично говорила мистеру Джерарду, стоявшему в одиночестве.
Леда отлично понимала: леди Тесс сообщает мистеру Джерарду, кого именно он должен вести к столу, при этом его нижняя челюсть так напряглась, что, казалось, он не сможет даже кивнуть.
В этот момент лорд Уитберри, приподняв брови, громко сказал:
– Нам с вами повезло, верно, Джерард? Вокруг нас самые красивые дамы, каких только можно вообразить.
Шея Сэмюела побагровела. Он что-то ответил лорду Уитберри, но так коротко, что Леда не разобрала слов. В этот момент леди Каи, которая была на три дюйма выше мистера Сиднея, послала ей воздушный поцелуй, проходя мимо нее со своим спутником. А потом… Потом мистер Джерард подошел к Леде и предложил ей руку.
Он ничего не сказал, даже не взглянул на нее, однако как только они подошли к столу, любезно отодвинул для нее стул, и Леда заметила, что миссис Керзон недоуменно приподняла брови, глядя на них.
Впрочем, долго думать об этом она не стала. Мистер Джерард любит леди Каи, и на этом месте следует поставить точку.
Тем не менее Леда была так взволнована, что не могла есть, и, чтобы хоть как-то занять себя, стала прислушиваться к длинной истории, которую рассказывал лорд Уитберри, сидевший справа от нее, всем желавшим его слушать.
– Маньо! – Каи постучала ложкой по стакану, пытаясь привлечь внимание Сэмюела. Она не привыкла сдерживаться, хоть и знала, что говорить с кем-то через стол во время большого приема не следует. – Мы решили, что Томми станет ботаником, когда вырастет: он только что попытался съесть одну из маминых орхидей. Если ты готов содержать его, как сказала Леда, то тебе следует устроить его в Оксфорд.
– Нет, дорогая, в Кембридж! – с важным видом поправил ее мистер Сидней. – Кембридж – вот подходящее место для молодых людей, увлеченных наукой.
– Ладно, Кембридж так Кембридж, – легко согласилась Каи. – Уверена, они там умеют выращивать самые лучшие орхидеи. – Она со смехом повернулась к Джерарду: – Ну, что ты на это скажешь?
– Я оплачу все, что мисс Этуаль сочтет необходимым. – Сэмюел кивнул, даже не взглянув на Леду.
– Боюсь, в деле воспитания детей мисс Этуаль в лучшем случае любитель. – Каи покачала головой. – Она смотрит на Томми с таким видом, словно он загадка, которую она не в состоянии разгадать.
Леда заставила себя улыбнуться.
– Дело в том, что у меня нет опыта обращения с детьми, – скромно заметила она.
– В таком случае мы можем отдать его мне, – предложила Каи. – Он такой замечательный малыш, я бы так и съела его! Вам известно, что он уже может ухватиться за решетку и встать в кроватке? У него даже есть один зубик! Если учесть, что Томми только шесть месяцев, это огромное достижение. – Внезапно ее лицо стало серьезным. – Маньокейн, ты должен пообещать мне, что никогда не отправишь его в приют.
Каи посмотрела на Джерарда так, словно теперь он был в ответе за судьбу ребенка.
– Нет, не отправлю, – тихо сказал Джерард.
Большинству присутствующих показалось, что Сэмюел произнес эти слова сдержанно, чуть ли не равнодушно, однако он умел, говоря таким тоном, быть при этом очень убедительным.
Когда принесли второе, Джерард внезапно спросил Каи:
– Вы хотите, чтобы я официально усыновил его?
– Ты? – Возглас Каи сопровождался удивленным взглядом ее матери и недоверчивым ворчанием лорда Эшленда.
– Я подумываю об этом. – Сэмюел чуть усмехнулся. – Не знаю только, насколько это сложная процедура.
Леда посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Она была уверена: Джерард произнес эти слова лишь для того, чтобы угодить леди Каи.
Действительно, при виде энтузиазма Каи напряженное выражение на лице Сэмюела явно сильно смягчилось.
Однако теперь леди Каи нахмурилась:
– Разве для того, чтобы усыновить ребенка, не надо состоять в браке? – недоверчиво спросила она.
Джерард некоторое время молча смотрел на нее.
– Возможно, – наконец сказал он.
Леди Тесс посмотрела сначала на Сэмюела, потом на дочь, затем уткнулась взглядом в тарелку.
– Скажите, как поживают детеныши ягуара? – спросила Леда у мистера Сиднея, чтобы хоть как-то разрядить напряжение.
Однако ответ она почти не слушала. Внезапно Леда поняла, почему мисс Миртл с особым тщанием инструктировала ее по поводу некоторых вещей и так часто говорила о глупости молодых леди.
Увы, кажется, теперь она сама оказалась не в лучшей ситуации: как ни абсурдно это звучало, она определенно влюбилась в мистера Джерарда.
А любовь, говаривала мисс Миртл, – это очень сильный стимулятор для несовершенных умов, поэтому ее лучше поглощать постепенно, маленькими глоточками, как недавно изготовленное Ледой шерри-бренди.
* * *
Сэмюел пытался ухаживать за Каи. Он наблюдал за тем, как Хей поддразнивал ее в точности так же, как он сам делал это, когда ей исполнилось семь лет, а он уже был на годы и целые миры старше. Сейчас, став взрослым, Сэмюел чувствовал себя чужаком: он не мог преодолеть плотную живую изгородь на коне, не мог много чего еще. Даже общение с Томми у Хея получалось лучше, чем у него.
Каи по-прежнему избегала Сэмюела, и их отношения оставались такими же теплыми, как прежде. Сэмюел мог говорить с нею, танцевать, давать ей советы. Он описал ей дом, который назвал «Поднимающееся море», и она внимательно слушала его, даже делала какие-то предложения по декору. Однако привычное дружеское чувство, так приятно согревающее его душу, никак не позволяло ему сказать Каи о своей любви.
При этом он не мог угадать намерений Хея. Угроза того, что Каи может полюбить другого мужчину, прежде чем он хотя бы потолкует с ней, приводила Сэмюела в ярость. Он боролся с этим чувством, потому что оно не входило в его намерения и могло лишь ослепить его, заставить отдалиться от людей, которых он любит больше жизни.
Целую неделю Сэмюел избегал мисс Этуаль, хотя про себя он больше ее так не называл. «Она», – вот что вертелось у него в голове. Это слово означало для него теперь жар, нежность, желание.
Леда и Каи теперь постоянно о чем-то шушукались, ходили по дому, склонив друг к другу головы, смеялись и замолкали, как только Сэмюел неожиданно оказывался рядом с ними. Скорее всего дело было в Рождестве, и они готовили подарки всем членам семьи. В доме стоял запах хвои, рождественских венков и английского холода.
Тем не менее Сэмюел не раз замечал, что Каи украдкой посматривает на лорда Хея.
В настоящий момент Хей увлек всех чтением отрывков из книги о приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Слушая эту замысловатую историю, Сэмюел вертел в руках фарфоровую собачку и порой украдкой поглядывал на окружающих. Он уже читал эту книгу прежде, и тогда Шерлок Холмс показался ему весьма похожим на Доджуна – сурового и проницательного, чересчур уверенного в своей правоте и самонадеянного в своих выводах.
«Больше вы здесь ничего не узнаете, – говорил литературный герой Шерлок Холмс. – Мой мозг уже вытянул из этой истории все, что можно».
«Концентрация – это интуиция. Интуиция – это действие». Такое действие Сэмюел произвел в чердачной комнате Леды, едва не убив ее своим «киаи» – духовным криком. Сила его нападения была слишком велика, потому что он не мог отделить от нее свой разум. Но даже тогда, нападая на нее, он ее желал. Сэмюел не был таким мастером, как Доджун, не знал себя так же хорошо и поэтому совершал ошибки. Он не мог даже встать сейчас и предложить Каи поцелуй под веткой омелы.
Теперь Сэмюел точно знал: до тех пор пока не повернется лицом к тому, чего боится, все его намерения не более чем дым и мечты.
Огонь догорел, оставив после себя лишь тлеющие угли, которые тихонько потрескивали, освещая оранжевыми огоньками камин. Леда тихо дышала во сне, а это значило, что ее не тревожили кошмары. Здесь она чувствовала себя в безопасности, и это он привел ее сюда.
Сэмюел, как всегда, стоял в самом темном углу комнаты и ждал, ничего не ожидая. Тем не менее он чувствовал каждый изгиб ее тела и отлично помнил, какой была ее кожа на ощупь, когда он прикасался к ней, какими были черты ее лица, когда он взял его в ладони.
Разумеется, ему следовало твердо противостоять всему и избежать этого, но отпустить означало удерживать сильнее. Так учил его Доджун. Голод, который он хотел истребить, слишком сильно проник в его сущность и, по сути, стал им самим.
Сэмюел представил, как лежит рядом с ней, на ней, представил то, что вроде бы и знал и не знал одновременно, хоть и грезил об этом много раз. Подробности интимного процесса до сих пор оставались для него незнакомыми, а спрашивать кого-то он опасался.
Точно так же не мог он поцеловать Каи, не мог прикоснуться к ее губам дразняще, легко, как умел делать Роберт, целуя мисс Голдборо. В грезах и воспоминаниях Сэмюела наряду с острым удовольствием было слишком много боли и отчаяния.
Что, если Каи захочет детей? Что он станет делать, если сейчас не может даже заставить себя поцеловать ее?
Джерард сцепил пальцы в сложную фигуру «куджи», которая должна сфокусировать волю, заставить действовать, направить все его силы и ум на достижение задуманной цели. Вот только возможно ли это, если его разум презирает то, по чему изнывает тело?
Наконец, оставив Леду мирно спать, Сэмюел ушел. Прогуливаясь в одиночестве по саду, он чувствовал себя в бесконечно промозглую ночь чужим здесь. После долгих лет, проведенных в обществе Эшлендов, готовых делиться с ним своим теплом, он по-прежнему оставался изгоем, черным призраком в тихом лунном свете.
– Маньо я подарю шкатулку для карт, – сказала леди Каи, качая Томми на одном колене. При этом малыш радостно визжал, всем своим видом показывая, что ему по нраву это развлечение.
Каи заглянула в список, который держала перед собой.
– А вы ему что-нибудь подарите? – спросила она, поднимая глаза на Леду. – Полагаю, вам стоит подумать о подарке, потому что подарок для вас наверняка уже готов.
– Почему вы так думаете? – Леда склонила голову над ажурной перчаткой, которую вязала для леди Тесс. – Я всего лишь его секретарь.
– Ну и что? Можете мне поверить, подарок от Маньо вы все равно получите, – настаивала леди Каи. – Я была бы крайне удивлена, узнав, что он ничего не привез всем нам без исключения. Возможно, это даже какая-то вещь, сделанная его собственными руками. Маньо мастерит чудесные вещицы из дерева в японском стиле – этому его научил наш старый дворецкий. Правда, мне больше нравится более сложная и изысканная резьба, но вещи Маньо все равно очень милые. Хотя он никогда не изображает на них птиц, цветы или что-нибудь в этом роде.
Леда молчала. Для всех Эшлендов она уже приготовила подарки, потому что от всей души хотела хоть как-то отблагодарить их за дружбу, за то, что они для нее сделали. Кроме того, леди Тесс попросила Леду спрятать в ее комнате свертки с подарками, которые она готовила для каждого члена семьи. Гора обернутых в блестящую бумагу свертков и коробочек возле кровати Леды росла день ото дня, что создавало у нее праздничное настроение, заставляло ощущать себя причастной к всеобщему веселью.
Леда также подумывала и о том, чтобы подарить что-то мистеру Джерарду, но не осмеливалась. Уронив руки с вязаньем на колени, она принялась наматывать на указательный палец серебряную нитку.
– И что же, по-вашему, ему может понравиться? – задумчиво спросила она у леди Каи.
– Да все, что угодно. Вы могли бы заказать перьевую ручку, но мы уже подумали о таком подарке. Зато вы можете вышить его инициалы на носовом платочке!
Почему-то предложение леди Каи ввело Леду в некую меланхолию. Кружка для бритья, шкатулка для карт, перьевая ручка, носовые платки…
А между тем ее сердце изнывало по нему.
Леда вспомнила лицо Джерарда в неясном отблеске уличных фонарей, когда они вместе стояли у окна ее комнаты, вспомнила, как он вложил в ее руку свернутую ленточку. Она не только сохранила монетку в пять иен, которая была завернута в ленточку, но и носила ее под блузкой на тонкой тесьме.
С тех пор Джерард так и не извинился за свое несдержанное поведение и ни разу не разговаривал с ней после случая в библиотеке.
Возможно, он не считал нужным извиняться, потому что она наполовину француженка? Не исключено также, что она внушила ему даже отвращение в тот день, когда разливала шерри-бренди, и теперь они больше не друзья…
При мысли об этом уныние Леды стало еще более глубоким. Она отпустила нитку, и серебряные колечки тут же упали с ее пальца. Заметив это, Леда подцепила спущенную петлю и вздохнула.
– Пожалуй, я действительно вышью его монограммы на носовых платках. – Все так же задумчиво произнесла она, не глядя на Каи.
Глава 24
Ягуар второй раз в жизни превратил Сэмюела в героя. Как ягуару с детенышами удалось выскользнуть из клетки и убежать, обезумевший мистер Сидней так никогда и не узнал. Еще до того, как стало известно, что мать с котятами на свободе, леди Каи завернула Томми в одеяло, положила в коляску и повезла его на прогулку вокруг пруда.
Многие гости, радуясь нежданному солнечному дню посреди зимы, закутавшись в меховые накидки и в шубы, тоже вышли прогуляться. Каи не была в одиночестве, когда случилось неприятное происшествие.
Едва завидев на краю газона притаившегося в тени самшитовой изгороди зверя, нервно хлещущего себя хвостом по бокам, сестры Голдборо завизжали и бросились к мужчинам; их длинные юбки при этом только возбуждали ягуара, дразнили его.
Младшая из сестер вцепилась сзади в плечи Сэмюела, в то время как желтоглазая кошка, напряженно сжавшись, наблюдала за мечущимися людьми из своего укрытия и поначалу не шевелилась. Девушки при этом продолжали визжать, прикрываясь мужчинами и считая при этом опасный случай весьма забавным.
Неожиданно хищница слегка шлепнула одного из расшалившихся котят и отодвинула его назад, ни на мгновение не сводя глаз с людей. Ее уши плотно прижались, она оскалилась, обнажая острые клыки.
Руки на плечах Сэмюела судорожно сжались, и девушки неожиданно замолчали.
– Не шевелитесь! – тихо приказал Роберт, после чего старшая из сестер тут же бросилась в сторону дома.
Движение мгновенно раззадорило хищницу, которая и без того сильно нервничала; вскочив, она пробежала вперед несколько ярдов, потом остановилась и оглянулась на детенышей. Присутствующие бросились в стороны; при этом одна из девушек побежала к ступеням на садовой стене, и Роберт с криком помчался за ней; юная красавица, которая пряталась за Сэмюелом, отпустила его, повернулась и, споткнувшись, растянулась на газоне.
Самка ягуара окончательно потеряла терпение: сперва она бросилась к бегущей девушке, затем внезапно повернулась и зигзагами направилась к Каи с маленьким Томми.
Каи, не выдержав нервного напряжения, выхватила ребенка из коляски, и как раз в этот момент Сэмюел увидел, что хищница с бешеной скоростью несется к ним. Он мгновенно рванулся наперерез огромной кошке, и та, заметив его, изменила направление. В три прыжка настигнув жертву, хищница мелькнула стрелой в воздухе, и Сэмюел мгновенно сгруппировался. Тем не менее ягуар когтем порвал его куртку и располосовал ему плечо, и уже в следующую секунду голова ягуара показалась над поблескивающей на солнце водой садового пруда. Хищница трясла головой, моргала, шлепала лапами по воде и теперь скорее напоминала жалкую кошку с прилипшей к голове шерстью. Она пыталась выбраться из воды, но ее задние лапы не доставали до дна, а передние лишь царапали скользкие мраморные стенки пруда.
– Боже правый! – Лорд Хей первым пришел в себя. – С вами все в порядке, Джерард?
– Господи, да у него же кровь! – громко воскликнула Каи. – Роберт, немедленно приведи мистера Сиднея и позови лакеев, чтобы поймали зверя. Лорд Хей, держите крепче… – Каи сунула ему в руки младенца. – Отнесите Томми в дом, а вы, мисс Софи и Сесилия… Может быть, вам нужна нюхательная соль, чтобы прийти в себя? Прошу вас, не падайте пока в обморок, идите поскорее в дом с лордом Хеем и спросите маму, она скажет, что надо делать.
Сэмюел зажал рукой кровоточащую рану; только теперь он ощутил острую пульсирующую боль в плече.
– Нам понадобятся сеть и одеяла, – сказал он.
– Все это сейчас принесут, – уверенно проговорила Каи. – Но ты в этом участвовать не будешь. Идем скорее, я перебинтую твою рану, пока туда не попала инфекция. Кошачьи царапины – вещь опасная, они очень быстро воспаляются. Мистер Керзон, пожалуйста, останьтесь здесь и не давайте ягуару выбраться из пруда, пока не подоспеет помощь. Уверена, вы с этим справитесь: вы ведь собираетесь в Самарканд, верно? Каждый, кто осмеливается отправиться в такое путешествие, должен быть абсолютно бесстрашен.
– Разумеется, мэм. – Керзон выразительно похлопал тростью по ладони. – Удар этой штукой мало кому понравится, и ягуар его получит, если только попытается выбраться.
– Да, но не забывайте: это просто кошка, и она напугана, так что не будьте чересчур жестоки, – попросила Каи. – А вот и Роберт, он вернулся и уже готов помогать. Маньо, пойдем со мной, предоставь ловить ягуара остальным. Напомните им, мистер Керзон, чтобы они не забыли собрать детенышей.
Сэмюел позволил Каи увести себя в дом, и она отвела его наверх, в пустую детскую комнату, где имелись чистая ткань, вата и спирт, чтобы продезинфицировать рану. Там она потребовала, чтобы Сэмюел снял с себя напитавшуюся кровью куртку и рубашку, затем опустилась перед ним на колени и принялась обрабатывать глубокие царапины. При этом боль стала такой острой, что Сэмюелу показалось, будто его опалили огнем.
Сделав глубокий вдох, он постарался не издать ни звука. Когда раны были обеззаражены, Каи наложила повязку и перебинтовала ему плечо. Закончив, она откинулась назад и закрыла глаза.
А затем с благодарностью посмотрела на Сэмюела.
– Маньо, спасибо тебе, – прошептала она и снова открыла глаза.
Откуда-то издалека слышались крики, всплески воды – это ловили сбежавшего ягуара, и неожиданно Сэмюел подумал: «Сейчас… Сейчас или никогда…»
– Ты не ранена? – Это было все, что удалось произнести Джерарду.
– Конечно, нет. – Каи улыбнулась. – Только ты мог такое у меня спросить. – Каи расстегнула пуговицы и, сняв куртку, отбросила ее в сторону, задев при этом отворотом из белого меха руку Сэмюела, в то время как он судорожно придумывал какой-нибудь комплимент, хоть что-то, чтобы начать важный для него разговор.
– Маньо… – Каи неожиданно накрыла его руки ладонями. – Иногда я забываю… – Она помолчала. – Нет, я помню, но забываю сказать это вслух. Я люблю тебя. Ты мой самый лучший и близкий друг, о каком только можно мечтать. И ты всегда бываешь рядом в минуту опасности.
Сэмюел подумал, что это он должен был бы взять руки Каи в свои руки, а также сделать еще сотню вещей.
– Я тоже люблю тебя, – с трудом произнес он. И посмотрел на Каи с замиранием сердца.
– Хотя я этого не заслуживаю, уверена в этом! – Потянувшись вверх, Каи поцеловала его в щеку.
Сэмюел должен был наклониться к ней, ведь она была всего в дюйме от него, но он словно оцепенел. Еще мгновение он чувствовал на своей щеке ее теплое дыхание, но затем подходящее мгновение прошло, и шанс был упущен.
Каи сжала его руки и поднялась.
– Переодевайся и спускайся вниз. – Она засмеялась. – А я пока всем скажу, что ты самый храбрый человек по эту сторону от Китая. – Подхватив свою куртку, Каи направилась к двери.
Леди Тесс и Леда из окна библиотеки видели, как все происходило, и это происшествие очень огорчило леди Тесс. Как только ягуар был пойман и возвращен в клетку, хозяева стали извиняться перед всеми, кто встречался им на пути. В конце концов леди Тесс разрыдалась и пообещала миссис Голдборо, что от ягуаров избавятся раз и навсегда.
Потом лорд Грифон увел жену потолковать в уединении, после чего она немного успокоилась. Когда они вернулись в гостиную, где уже собрались все обитатели дома, леди Тесс даже засмеялась, слушая, как Роберт описывает удивленное выражение на морде ягуара, появившееся в тот момент, когда Сэмюел столкнул его в пруд.
Лорд Грифон объявил, что хотя ягуары все же пока останутся в доме, для них немедленно наймут специалиста, который будет круглосуточно присматривать за животными. Их маленький зоопарк по периметру обнесут дополнительной оградой, чтобы животные в случае побега не смогли выбежать в парк.
Когда гости разошлись, Джерард неожиданно встретил Леду на лестнице. Послеполуденное солнце освещало миниатюрный лес под куполообразным потолком. Одетый в официальный черный костюм, который так хорошо подчеркивал особенности его атлетической фигуры, он в это мгновение чем-то походил на ягуара: молниеносные движения, внимательный взор топазовых глаз, следящих за ней из зеленых джунглей. Впервые за две недели он остановился, чтобы заговорить с ней. При этом он стоял на ступеньку ниже, положив руку на перила.
– Мисс Этуаль.
– Добрый день, мистер Джерард, – приветливо отозвалась она. – Я все видела из окна библиотеки. Признаться, я восхищена вашей смелостью и умением мгновенно принимать решение. Надеюсь, вы не слишком сильно пострадали?
Джерард махнул рукой, словно разубеждая ее.
– Этот праздник сегодня вечером… – заговорил он. – Кажется, мы должны будем обменяться подарками.
– Да. – Леда кивнула. – Вам нужно принести только один подарок. Все должны вынимать лоты из чаши, и я сейчас буду готовить их.
Несколько мгновений Сэмюел смотрел мимо нее в залитые солнечным светом зеленые заросли, а затем перевел взгляд на Леду. Именно такие взгляды могли бросать бессмертные полубоги полей и одиноких прекрасных гор.
– Пусть никто не будет ничего вынимать. – Джерард говорил так тихо, что его голос почти не доходил до нее из-под высокого купола. – Давайте сыграем в жмурки, мисс Этуаль. Тот, кого мы поймаем, и откроет наш подарок.
Рука Леды крепче сжала перила.
– Но, мистер Джерард…
– Если вам не хочется, это сделаю я, мисс Этуаль. Уверен, что все согласятся.
– Что ж, пожалуй. – Леда потерла пальцами отполированное дерево и, нахмурившись, посмотрела в глаза Сэмюела. – Но все же я не считаю это мудрым поступком.
– Почему?
– Это не слишком удобно. Время дарить ей ваш подарок еще не пришло.
Губы Сэмюела сложились в некое подобие улыбки.
– А я об этом и не думал. – Кивнув Леде, Джерард прошел мимо, даже не сочтя нужным поблагодарить ее за совет.
Предложение сыграть в жмурки было встречено с огромным энтузиазмом, как и крохотные рюмочки с шерри-бренди, которые принесли на серебряном подносе. Леда пить вишневый бренди отказалась, зато все остальные, за исключением леди Уитберри, были уверены, что вкусный напиток поможет им раскрепоститься и веселиться еще больше во время игры.
Джерард наблюдал за весельем, стоя за стулом леди Каи; иногда он улыбался, но не смеялся, и Леда в очередной раз отметила, что ни разу не видела его смеющимся.
Бриллиантовое ожерелье лежало среди множества других подарков. Леда сразу узнала шкатулку по размеру, очертаниям и по ткани, в которую она была завернута. Этот поступок казался ей немного странным, особенно если учесть, с какой грациозной элегантностью мистер Джерард преподнес подарки ей и леди Тесс.
Впрочем, украдкой наблюдая за Джерардом, Леда пришла к выводу, что он каким-то непостижимым образом влияет на ход событий. Стоя за стулом леди Каи, он невидимым щитом отгородил ее от остальных участников праздника, которые вовсю веселились, разворачивая подарки и восхищаясь ими. Конечно, такое предположение абсурдно, но…
Никто так и не прикоснулся к шкатулке до тех пор, пока все маленькие подарки не были раздарены и на столе не осталась единственная вещь, завернутая в кусок гладкой ткани.
Большую часть игры Леда стояла поодаль, и, по-видимому, лорд Эшленд, когда настала его очередь играть, слегка смошенничал, схватив ее за рукав. Скорее всего он смог увидеть ее юбку из-под повязки. Леде очень понравился преподнесенный им фотоальбом, хотя до сих пор у нее не имелось ни единой фотографии.
Заметив, что Сэмюел не стал надевать повязку, Леда нервно забарабанила пальцами по альбому. На столе красовался последний подарок, и леди Каи оказалась единственной участницей игры, которая пока не имела подарка.
Когда Джерард, подойдя к столу, взял шкатулку, никто уже не сомневался, кому она достанется.
Наступила тишина. Все смотрели на леди Каи и мистера Джерарда, который положил шкатулку на ее протянутые руки.
– Это совсем не смешно! – Леди Каи надула губки, но тут же улыбка вновь заиграла на ее лице. – Хотя вряд ли я виновата в том, что стала победительницей в этой игре! – Каи развязала красную ленточку и продемонстрировала всем бархатную шкатулку.
Леда закрыла глаза. До этого мгновения она все еще лелеяла надежду, что в свертке окажется что-то другое.
Все это время Джерард стоял рядом с леди Каи, и когда она подняла крышку и заглянула в шкатулку, присутствующие затаили дыхание. Внезапно на милом личике Каи появилось выражение крайнего изумления.
– Маньо! Господи! – Она нахмурилась. – Ну что за нелепость! Бедняжка, ты становишься совершенно беспомощен, когда дело касается выбора подарков! – Леди Каи подняла вверх предмет, находившийся в шкатулке.
Гости восхищенно заахали, кто-то воскликнул:
– Боже, какая красота!
Однако спустя мгновение вновь наступила тишина.
«Это еще хуже, чем я опасалась», – подумала Леда. Большинство присутствующих, вероятно, были в растерянности.
– Дорогой Маньо! – Леди Каи обняла Сэмюела за плечи. – Ты просто не понял, в чем дело, не так ли? Тебе следовало приготовить простенький подарок – книгу, например, и тогда все было бы просто замечательно!
Сэмюел стоял молча, не показывая своей досады, но когда леди Каи подошла к матери и протянула ей ожерелье, он опустил взгляд.
Сперва Леде показалось, что Джерард немедленно извинится и уйдет, а когда этого не произошло, она не смогла выдержать напряжения и сама, как только появилась первая возможность, извинилась и поспешила покинуть праздник.
Вечером, сидя в своей комнате, Леда снова и снова перелистывала «Описания и странности японской культуры», пытаясь найти что-нибудь особенное, что можно было бы преподнести Сэмюелу на Рождество в качестве подарка – одновременно простого, изысканного и полного многозначительных намеков.
Наконец, устав листать книгу, Леда легла в постель, однако сон никак не шел к ней.
Когда дом затих, она ощутила в темноте его присутствие. Сэмюел явно находился в ее комнате.
– Мистер Джерард? – Она села в постели.
Ответа не было.
Довольно странно разговаривать с кем-то в комнате, которая кажется пустой, но, поскольку никто не мог ее услышать, Леда заговорила снова:
– Надеюсь, вы не слишком огорчены из-за леди Каи.
Ей вновь никто не ответил.
– Я бы хотела подарить вам золотых рыбок.
Это было так забавно – говорить с ним в темноте. Теперь она могла сказать ему то, что никогда не осмелилась бы произнести в глаза.
– Не думаю, что леди Каи пришло бы в голову подарить вам золотых рыбок с роскошными хвостами. Это уж точно не набор носовых платков. Я считаю, это очень милый подарок. – Леда подтянула колени к груди и, обхватив их руками, положила на них голову. – Знаете, я бы хотела иметь собственный сад с прудом, в котором плавает множество золотых рыбок с длинными хвостами. Вы когда-нибудь думали о подобных вещах, мистер Джерард? И вообще мне интересно, о чем думают джентльмены? – Леда сама же ответила на свой вопрос: – О политических проблемах, полагаю. Наверное, если бы на месте мужчины оказалась женщина, ей стало бы ужасно скучно.
Теперь уже Леда задумалась всерьез. Мужчины были для нее тайной – приятной и в то же время пугающей; в чем-то она понимала их, но в чем-то они оставались для нее существами загадочными, полными странных страстей и желаний.
– Мистер Джерард, – проговорила она шепотом, – почему вы прикасались ко мне? Почему так странно смотрели на мое отражение в зеркале?
Леда вспомнила все, о чем предупреждали ее леди с Саут-стрит, но что-то внутри было на этот раз сильнее ее, и она, не выдержав, проговорила в темноту:
– Я бы хотела, чтобы вы сделали это еще раз.
